Проклятие морских глубин

      Утро было туманным. Белое плотное полотно стеной окружало старый особняк. Для лесной чащи в раннее утро это было обычным явлением, но Маркус все равно вздохнул. В такой туман было ему нечего делать за пределами особняка, поэтому встав с порога и пнув небольшой камень, он скучающе поплелся в мамины дебри, так он величал скромный сад своей матушки, представляя его джунглями полные опасностей и сокровищ.       Сокровища там, конечно, были скромные: палки, которые легко можно было представить мечами, перья, что в детском разуме становились великими артефактами, парочку шишек, что были лучшими ядрами для пушек.       Но для шестилетнего ребенка это было лучшие сокровища, особенно когда их можно было пронести в дом и не отхватить от матушки тумаков.       Маркус добежал до оградки и, набрав в грудь больше воздуха, с озорством засвистел, распугивая местных ворон. Птицы недовольно закаркали, но все же ретировались. В прошлый раз, когда они не захотели покидать свои места, то невольно стали участниками детской игры и были расстреляны водными струями магией ребенка. Актом живодерства Маркус это не считал, так вороны в его понимание были птицами Короны, что охотились на бравого пирата Флинта и на его сокровища.       Преодолев ограду и заработав пару ссадин, Маркус помчался к старому, засохшему фонтану, который миледи Флинт использовала как клумбу для своих цветов. Маркус же представлял его огромным фрегатом красивым, со стройными мачтами и шестнадцатью пушками. — Свистать всех наверх! — он с разбегу запрыгнул на бортик фонтана и важно упер руки в бока, осмотревшись.       Туман вокруг стоял плотной стеной, не давая ничего толком разглядеть. Маркус вообразил, что это подлые выходки королевского флота, подхватил первую попавшуюся корягу и тут же направил её в ту сторону, откуда, как ему казалось он пришел. Из-за тумана были видны только торчащие вверх изумрудные макушки.       Флинт повертел головой и зажмурился сильнее. Это было не то. Да, воспоминание интересное, но бесполезное. Пьюси, видимо его понял, картина перед глазами начала плыть и изменяться, дебри сада превратились в холл, по ступенькам раздался мерзкий стук каблуков. Шаги мерзкой старухи Блэк Маркус бы не спутал ни с чем другим.       Он быстро окинул взглядом помещение и нырнул за плотные толстые занавески темного бежевого цвета, почти в самый угол. Стук каблуков был уже близко, Маркус четко услышал, как нога двоюродной бабки опустилась на кафельную плитку холла, и почувствовал, как её злобный взгляд просканировал все помещение. — Паршивец… — почти прошипела она, сквозь зубы. — Ну, погоди, поганец… Я тебя все равно найду и уши оторву…       Маркус хмыкнул и как-то очень нехорошо улыбнулся, взмахнул рукой и тут же услышал вопль старухи и громкий шлепок.       Мальчик выглянул из-за занавеса, рассматривая, как мерзкая старуха пытается встать на своих каблуках, но снова скользит по мокрому кафелю и падает обратно. Наколдовать водичку, труда особого не составило, а зрелище того стоило. Маркус засмеялся, выбежав из своего укрытия, и помчался в зал. — Ты сначала найди, а потом угрожай! — крикнул он напоследок и снова перед глазами все поплыло.       Пьюси мягко выходил с этого воспоминания и переходил к другому. Это было странное ощущение, Маркус не просто смотрел на картины перед глазами, он был непосредственным участником, чувствовал свое детское тело, свои эмоции и видел свои мысли. Это было странно, но удивляло больше плавная работа Эдриана. Маркус его не слышал, чувствовал его мягкое касание перед переходом в следующее воспоминание, но стойко ощущал себя в одиночестве.       Кабинет отца выглядел почти безжизненно, серо и мрачно. Для Маркуса все в этом помещение было одним большим черным пятном. Он чувствовал себя пойманной в сети мухой под взглядом родителя и не мог ничего с этим поделать. Было страшно. Внутри бушевало беспокойство, голос отца заглушала толща воды. Да, воды. Маркусу казалось, что он под водой, поэтому обстановка такая мутная. Отец что-то говорил. Прислушаться. Надо было прислушаться, но он даже не мог открыть рта, чтобы попросить быть погромче.       Вода.       Она была везде. Она была в мыслях, в реальности, в организме. Она бурлила, кипела, становилась все мутнее и мутнее.        А потом яркая вспышка света.       Воду поглотил мрак и пустота. — Маркус! — голос Пьюси достиг разума не сразу.       Флинт был неуверен, что действительно слышит его. Веки будто свинцом налили, так тяжело было открыть глаза, но чуть нахмурившись парень это сделал.       Взгляд Пьюси был напуганным, но Марка привлекло больше другое. В уголках тонких губ запеклось что-то красное.       Кровь. — Что с тобой? — дурацкий вопрос, но это единственное, что он мог сейчас спросить. Горло неприятно обожгла сухость. Адски хотелось пить. — Ерунда… — Пьюси махнул головой и достал палочку, легким движением превращая маятник, которым до этого вводил транс, в стакан, а затем он наколдовал туда водички. — Меня немного отвлек кашель. Видимо, простыл… А тебе случайно унесло не в ту сторону… — В первые вижу кашель с кровью… — Флинт благодарно принял стакан, залпом осушая его.       Он заметил, как Эдриан отошел в сторону, доставая платок и вытирая уголки рта. Руки зачесались затащить его к мадам Помфри, но Пьюси насильно не пойдет. Он же весь такой идеальный, ему нельзя болеть. Это подпортит имидж идеального ученика. — Я выпью лекарство и буду свежее первой росы и ярче любой звезды на небосводе. А пока закончим на сегодня. Я действительно неважно себя чувствую. — Пьюси сел на край стола профессора Снейпа.       Сегодня им удалось позаимствовать кабинет декана для их экспериментов с памятью. Они уже третий день пытаются восстановить цепочку событий, но пока все это бесполезные детские воспоминания. Да, и особо далеко они не ушли, кажется, Пьюси в его состояние каждый раз дается труднее пройти глубже, но он это никак не показывает. Даже его магия не колеблется. Маркус просто видит, как с каждым днем бледнеет и слабеет слизеринец. Такого Пьюси даже на тренировку тащить не хочется. Флинт серьезно задумался о том, чтобы заменить его на следующей игре. Им же в финале сражаться с гриффиндорцами за кубок по квиддичу и полу-убитый охотник мог подпортить игру. Это было довольно эгоистично. Маркусу стоило предложить сделать перерыв, вот только Эдриан все время говорил, что все в порядке и волноваться не стоит. Но простой простудой здесь совсем не пахло, как и проклятием. — Помочь тебе добраться до комнаты? — Я похож на кисельную барышню, Флинт? — Эдриан изящно выгнул одну бровь и фыркнул, — Уверен, тебя ждет Вуд, так что поторопись к нему.       Спорить не хотелось. Эдриан был не тем типом людей, которые идут на уступки. Скорее он был из тех, кто решает свои проблемы самостоятельно и мало кому показывают свои слабости. Ужасные люди с идеалами на уме.        Маркус кивнул, забрал свою сумку с парты и направился к выходу, но в дверях он остановился.       Пьюси на него не смотрел. Он все ещё сидел на краю стола, опустив голову, и глубоко дышал. Маркус заметил испаринки пота на его лбу и то, как черная челка липла к мокрой коже и как слегка дрожали плечи под идеально белой рубашкой. — Эдриан… — не кстати проснулась совесть и Флинт всё же обернулся. — Вали уже, Маркус. Я в порядке, ладно? У меня с собой есть снадобья. В крайнем случае я доползу до Помфри, а пока свали. Дементоры тебя дери, но почему ты такой… — Эдриан поднял голову, зачесав мокрые от пота волосы назад рукой, а затем вздохнул. — Какой? — Маркус нахмурился, совершенно не понимая поведение друга. — Тупой!       Флинт сжал с силой дверную ручку от резкого раздражения на сокомандника. Если Пьюси язвит, значит с ним точно все в порядке.       Флинт затолкал глупую совесть куда-то в дебри своего сознания и быстро вышел с кабинета, хлопнув за собой дверью.       Захотелось вернуться назад и взять Эдриана за шкирку, но Маркус отмахнулся от этого. В конце концов, Пьюси взрослый мальчик, он знает, когда ему стоит обратится в медпункт, а когда нет. У Флинта же нет права решать за него.       Он быстрым шагом направился наверх, прочь со слизеринских подземелий. Уроки давно уже закончились, осталась только рунология, а к вечеру у него уже были планы. Они с Вудом договорились выбраться в Хогсмид. Флинт подумал о том, что может он сможет отыскать бывшее заведение Сильвера. Интересно же, что теперь там стоит.        Маркус завернул за угол и тут же выругался, столкнувшись с каким-то мелким третьекурсником. — Блять, Долгопупс!       Не узнать главную жертву несмешных Малфоевских шуток не составило труда. Долгопупса знала каждая крыса в Хогвартсе, ведь это тот парнишка, который умудрился навернуться на метле в первый учебный день, а ещё это тот самый гриффиндорец, который даже не умел за себя постоять, вечно заикался и косячил на каждом шаге. Даже сейчас он умудрялся раздражать, смотря на Флинта огромными испуганными глазищами и прижимая к себе толстую тетрадь. — П-простите, я… — С дороги. — церемонится с ним Флинт не собирался. Долгопупс не мелкий Бёрк и не слизеринец, чтобы с ним нянчится, поэтому Маркус спокойно обошел его, задев плечо парнишки. — П-простите, н-но… П-профессор С-Снейп… О-он в к-кабинете? — послышалось уже в спину слизеринца.       Флинт вздохнул, остановившись: — А ты постучись и узнай. Я тебе не справочная служба. — он последний раз кинул взгляд на гриффиндорца и продолжил свой путь.       Уже выйдя в холл Маркус не кстати понял, что гриффа следовало послать и прогнать, ведь в кабинете скорее всего ещё был Пьюси не в самом хорошем состояние.       Возвращаться уже было поздно, но все же Маркус поймал в холле Фарли предупредив её об охотнике. Джемма хоть и стерва, но своих не бросит и сможет приглядеть за Эдрианом. На этом Маркус посчитал, что совесть его чиста и направился к библиотеке.

***

— Какая-то херня… — вынес свой вердикт Боул, закрыв книгу. — Ну… — Кэти слегка замялась, убирая за ухо светлую прядь, и слабо улыбнулась, — Это классика       Они сидели на скамейки у широкого окна в одном из коридорах Хогвартса, через который обычно студенты шли к теплицам. Девушка делала наброски снежного пейзажа за окном, пока Боул пытался понять произведение Остен, но все сошлось к тому, что… — Главный герой — мудак. Какая ему разница, какая у девушки семья, если она ему нравилась? — Ну, у него были предубеждения, касательно её. И ему потребовалось время, чтобы… — Я же говорю — мудак.       Кэти захотелось засмеяться. Люциан выглядел слишком возмущенным для того, кто действительно прочитал маггловский роман. Если честно, девушка даже не надеялась, что он осилит половину, но слизеринский загонщик её удивил, прочитав книгу полностью. Теперь она лежала на скамейке между ними, хотя Боул хотел швырнуть её в окно минут пять назад. — Тупое время и тупой герой. Одна девчонка только с мозгами.       Белл всё-таки засмеялась, пряча лицо в колени. Возмущенный Боул выглядел даже в какой-то степени очень мило. Она в жизни бы не подумала, что этот высокий, сильный, грубый парень будет так ругаться из-за простого романа. Если бы кто-то сказал ей об этом в прошлом году, то она бы явно не поверила. Но сейчас всё было именно так. И она чувствовала себя уютно рядом с ним. Наверное, им стоило сблизится раньше.        Девушка подняла глаза на парня, который теперь смотрел на неё хмуро, явно не понимая, что её так развеселило. Поэтому она решила поделиться с тем, что у неё на душе. — Знаешь, у меня ведь было тоже много предубеждений насчет слизеринцев. — Что значит были? Ты думаешь, что мы действительно не отлавливаем по ночам маленьких гриффиндорцев и не варим их в Снейповском котле? — Люциан! — Кэти снова прыснула и спрятала лицо в ладонях. — Что? — Я пытаюсь быть серьезной. — девушка попыталась пнуть ногой слизеринца, но парень перехватил её за лодыжку, подтянув к себе. — Фу… Просто скажи, что любишь меня.        Девушка хотела возмутиться, но в коридоре послышался быстрый стук каблуков, к ним явно кто-то бежал.        Она повернула голову и увидела выскочившую из-за угла старосту Слизерина. Девушка на бегу поправляла мантию, наколдовывая себе косу. — Вот вы где! Бегом в Большой зал! Там что-то с Блэком… то ли поймали, то ли упустили!        Сказав только это, Джемма унеслась прочь, и Кэти не оставалось ничего другого, как освободить свою ногу и встать. Должно быть действительно что-то случилось. Она быстро убрала в сумку свой альбом и даже книгу, которую ей протянул парень. Люциан тоже встал, забрав у девушки сумку, чтобы ей меньше таскать с собой.        Помимо них в Большой зал спешила куча народа.

***

      Ученики тревожно шептались между собой, предчувствуя беду. Дамблдор обвел взглядом большой зал и каждый ребенок почувствовал на себе его взгляд. Флинту это не понравилось. Директор будто сканировал их, пытаясь проникнуть в мысли каждого. В такие моменты он жалел, что рядом нет Пьюси. Тот хорошо чувствовал подобную магию и шипел по хуже змеи на такие фокусы.       Рядом сидел Перегрин неловко натягивая рукава свитера на костяшки пальцев и шмыгая носом. Бедняга после урока по уходу за магическими тварями простудился и собирался лететь в больничное крыло после собрания, а пока только мерз и тер сопливый нос рукавами свитера. — Как думаете это надолго? — рядом возникла Паркинсон, присаживаясь возле Монтэгю.       Маркус пожал плечами, подпер кулаком подбородок и снова уставился на директора, что важно стоял возле трибуны, почесывая свою бороду. Его феникс восседал на плече и вертел головой, как умалишенный. Глядя на него, Флинт все больше убеждался, что терпеть не может птиц, за исключением маминой канарейки, хотя в свете последних событий и та казалась ненормальной. Может это наследственное — нелюбовь к птицам. Кажется, его прадед тоже не жаловал их пернатое семейство.       Маркусу не очень нравится улавливать эти моменты схожести между ним и капитаном Флинтом. Это как будто лишний раз доказывало, как ему не повезло в этой жизни.       К директору подбежала Макгонагалл. Кажется, они не досчитали одного или несколько грифферов. Поттер у них что ли опять пропал? Флинт на всякий случай кинул взгляд за стол гриффиндора, кивнул Вуду и посмотрел на золотое три. Все на месте, и никто не умер, а жаль… Поттер на следующей игре мог снова им весь матч загадить.       К столу Слизерина подлетел Снейп, мрачно зыркая своими черными омутами. Фарли спокойно отчиталась перед ним. Пьюси за столом не обнаружился, а Боул подошел как раз в тот момент, когда староста открыла рот. За руку он держал серую мышку Белл, что краснела за его спиной, низко склонив голову.       За стол он плюхнулся вместе с ней. Белл от этого смутилась ещё сильнее, но вежливо поздоровалась и поинтересовалась самочувствием Деррека.       Остальных учеников решили подождать ещё минут десять, а затем начать поиски. Маркус так прикинул, что это неплохая причина опоздать на рунологию, а лучше вовсе не прийти. У него по рунам твердое превосходно, ещё с того года. Да, и колдовать он пока боялся.       Наконец-то Дамблдор пафосно махнул руками, снова огладил бороду и откашлялся, привлекая к себе внимание, а затем заговорил: — В свете последних событий, связанных с Сириусом Блэком, — начал он, а Маркус понял, что вообще как-то забыл, что у них чокнутый крестный Поттера по Англии ошивается. Не до родственничков ему было. — Мы сообщаем, что последний раз его видели в Косом переулке, а затем на границе магического Лондона. Это значит, что ваши ограничения на территории Хогвартса временно снимаются до конца учебного года, но это не значит, что не нужно соблюдать осторожность. Блэк ещё не пойман и может вернуться в любой момент.       Рядом послышался девчачий шепот, Малфой зевнул и потянулся от этой речи, а Белл лишь теснее прижалась к своему парню, за Флинтом заохали и заахали когтевранцы и только Перегрин не обращал на это все внимание и ждал, когда можно будет сбежать к мадам Помфри за зельем. — Я надеюсь, что вы все отнесетесь к этому серьезно. Пожалуйста, предупредите и поделитесь новостью с теми, кто сегодня не смог явиться на собрание. Это важно. — тем временем продолжал директор.       Маркус подумал, что старику явно скучно, раз он растягивает и смакует новость, которую можно было преподнести в двух предложениях: «Блэк убрался. Можете выдохнуть». Эта новость, скорее нужна Поттеру, чем им. Если Блэк и вознамерится кого-то убить, то точно не детишек из Слизерина или Когтеврана, да и Пуффендуй ему ничего не сделал, а вот Гриффиндор ещё под вопросами. Он их там предал, кажется, по легенде.       Флинт лениво зевнул, заметив, как Перегрин сползает под стол. — Простите, ребят, расскажите потом что там ещё было, а то я сейчас сдохну, — жалобно проскулил он и пополз к дверям. — Да, без проблем. — откликнулась Уизли и вернулась к своему занятию. Они вместе с Бульстрод вязали шопперы с гербом факультета, чтобы можно было прийти на матч и поболеть более красиво.       Остальную часть речи старика Флинт прослушал и очнулся только, когда Фарли дернула его за рукав мантии. — Всё, — устало произнесла она, — валим отсюда, пока силы есть.       Флинт не спорил, особенно с ней.

***

      Склянки полетели на пол. Пожалуй, это единственное, что помнит Пьюси: звон стекла и скрип, открывающийся двери. Почему-то промелькнула предательская мысль о том, что Маркус вернулся, но нет. Парень только скользнул взглядом, но перед взором все поплыло, однако, одно он точно понял перед тем, как он всё-таки согнулся в приступе рвоты.        Это был не тот силуэт.       Рвало его кровью. Это стало привычно с того самого дня, когда он вытаскивал Флинта с того света. Темная магия требовала плату, поэтому кровь Пьюси стал видеть так же часто, как своих однокурсников. Он кашлял, его рвало, отхаркивался он тоже этой алой жидкостью, а недавно у него пошла кровь с носа, хорошо, что рядом никого не было. Нужно было просто внести плату, но он не убийца.       Он просто дурак. А может самоубийца? Это будет самая глупая смерть и никто её не оценит, мало кто вспомнит, совсем не по-слизерински всё закончится.       Рядом послышался голос: довольно звонкий, испуганный и смутно знакомый. Слов Пьюси совсем не уловил, как будто перед ним говорили на совершенно незнакомом для него языке. Хотелось закрыть уши, отползти в самый дальний угол и зажмурится, как в детстве, в надежде, что чудовище уйдет.       Но оно не уходило. Монстры Пьюси никогда не уходили, они росли вместе с ним, просто прятались с возрастом в сознание, а сейчас начали выползать, почуяв его слабость. Склизкие, когтистые, шипастые твари без мозгов. Они мелькали в темных коридорах, улыбались с зеркал, застывали за спинами преподавателей. Пьюси смотрел на них и не мог даже открыть рта. Кричать? Его точно упекут в Мунго и тогда конец всему. Он грыз этот гранит науки и выламывал себя не для того, чтобы закончить в белых стенах. Оставалось только не подавать виду, но с каждым днем это становилось сложнее. Его жизнь была сносной только в школе, но теперь он даже здесь не был в безопасности.       Во рту был неприятный металлический вкус. Эдриан сплюнул на пол, понимая, что перед глазами темнеет и тело валится куда-то в бок. Кто-то схватил его за плечи и осторожно облокотил спиной на стенку стола. Тогда снова послышался звук бьющегося стекла и наконец-то стало темно, но очень-очень холодно. Казалось, что холод пронзил тело до костей.       Но несмотря на это, глаза открывать не хотелось.       А потом он услышал, как тикают старые часы. Пьюси их помнит, они висели у них в коридоре в поместье семьи. Маленький домик с синей крышей и безобразной кукушкой, внизу висели гири виде шишечек и одной большой снежинкой. Они уже давно не работают, ещё со смерти матери остановились и не идут. Эдриан иногда бросал на них взгляд, когда возвращался домой. Выкинуть бы этот хлам, но рука не поднималась. Иногда казалось, в самые отчаянные времена, что надо только стрелку повернуть назад и все снова станет как прежде. Глупая детская надежда.       Он вздохнул ледяной воздух, обжег легкие и чуть снова не согнулся в приступе кашля, благо, тела он больше не чувствовал. Он вообще ничего не чувствовал, кроме холода, не видел ничего, кроме тьмы и не слышал, за исключением тиканья часов.

***

— Снимай, нахуй, команду с участия! — Монтэгю схватил Флинта за воротник рубашки и тут же прижал к стене, тот даже не успел войти в палату.       Маркус кинул взгляд за спину охотника, натыкаясь на Деррека, тот сидел на спинке железной кровати, низко склонив голову, так что светлые кудряшки закрывали лицо. Рядом стоял Боул, сложив руки на груди, у тумбочки расселся Блэтчи, а недалеко, подпирая стену, находился Малфой. Он заламывал руки, бросая испуганный взгляд на человека на кровати.        Флинт оттолкнул Грехэма, быстрым шагом заходя внутрь.       Эдриан неподвижно лежал на кровати в окружение тепловых заклятий, но это не помогало. Его лицо, шея, руки были покрыты тонким слоем льда, на черных волосах и темных ресницах тоже застыл белый след мороза. Единственное место, которое не тронул лед, было запястье левой руки. На нем краснели три глубоких пореза, они будто совсем не заживали. Флинт тогда, в доме у Вуда видел у Пьюси только бинт на руке, но что было под ним, вряд ли кто-то знал, кроме самого Эдриана. Маркус догадывался, что тот влез во что-то запретное, но охотник был умным мальчиком и не делал что-то во вред себе или он просто делал вид? Теперь он вряд ли сможет спросить об этом. — Что случилось? — спросил Флинт. — Паркинсон не сказала? — отозвался Боул и подошел ближе.       Сказала. Паркинсон вообще много чего успела рассказать. Эдриана нашел мелкий гриффер, Долгопупс. Он как раз смог дозваться до декана Слизерина, а потом привести Мадам Помфри. Ведьма подняла тревогу в кабинете директора, вызвали кого-то с Мунго, но ответа не получили. Следов проклятия не было, а жизнь с Пьюси медленно утекала, словно песок с часов.       Марк ощутимо чувствовал, что это была его вина. Но сделать уже ничего не мог. Осознание этого давило сильнее. — Нам нужна замена… — Я не буду играть без этого ублюдка. — тут же отозвался Монтэгю. — Тебе придется искать двух охотников. — И загонщиков… — Деррек всхлипнул, а затем начал с силой тереть глаза. Люциан только вздохнул, кинув извиняющий взгляд на капитана.       Флинту захотелось накричать на олухов, но он понимал. Он ощутимо чувствовал эту потерю в команде. Это было то, чего он боялся больше всего.       Люди вокруг него начали страдать, а причиной всего этого был он. Чтобы там не говорил Вуд, а Флинт сам причина всего этого апокалипсиса.       Он кинул взгляд на Эдриана, казалось, тот даже не дышал, и сжал кулаки. С этим нужно было разбираться, как можно быстрее… — Эй, Флинт, возьми на себя ответственность. Я не знаю, что происходит, но это точно связано с тобой. — Монтэгю снова приблизился к капитану, обвинительно тыкнув пальцем ему в грудь. — Ты нравился этому мудаку, поэтому он мог сделать всё, что угодно. — Что? Кто Пьюси нравился? — Блэтчи удивленно поднял голову, взглянув на них двоих, но тут же ойкнул. Деррек пнул ногой по его плечу.       Маркус тоже потерянно уставился на Монтэгю, пытаясь понять, кто там симпатизировал Пьюси. Что вообще сказал этот идиот? Чтобы он нравился Пьюси? Да, это вообще бред, тот даже повода не давал особо, шутил много и по-дурацки, но делал же он так со всеми, разве нет?        От этого идиотизма даже голова разболелась. Но лицо терять было нельзя. — Я, итак, взял ответственность… Я что-нибудь придумаю. — Мы. — поправил Деррек и поднял покрасневшие глаза на Маркуса. — Мы и точка.       Он снова всхлипнул и опустил голову. Люциан положил руку на его плечо, похлопав в качестве поддержке. Флинту пришлось согласиться на это. Против такого количества людей он точно не сможет пойти.

***

      Оливер кусал губы, идиотская привычка, что досталась ему от старшей сестры, но избавится от неё никак не мог. В коридоре лазарета было на удивление прохладно, или это только Вуду так казалось? В любом случае, он не собирался отсюда уходить.        Оливер прикрыл глаза.       Эдриан оказался тогда в переулке слишком быстро для человека, который пару секунд назад говорил с тобой по зеркалу. Он буквально влетел между каменных стен магазинов, хватая Флинта за плечи. Эмоции, которые тогда мелькали на остром лице, были слишком яркими и настоящими. Оливер никогда не видел такого Пьюси и вряд ли кто-нибудь ещё видел. Для него слизеринец был эталоном собранности, спокойствия и учтивости. Конечно, Эдриан часто язвил, кидался остротами, но всегда улыбался и все оборачивал либо в шутку, либо в проклятие от него. Но тогда он выглядел так… будто что-то потерял. «- Он не здесь… Он за гранью… Это то же самое, что умереть!»       Эти слова тогда отрезвили Вуда, но потом он снова немного залип на пальцах парня. Тот шептал неизвестные ему заклятия, перекручивая острие лезвия небольшого клинка с узорами черепов, пока сам Оливер поддерживал Флинта.       А потом брызнула кровь.       Помочь себе Пьюси не дал. Дома у Оливера тот сам обработал себе порезы и перевязал.       Он говорил, что за черную магию надо платить, но он не говорил, что решит поставить свою жизнь. Это было не разумно для слизеринца, тем более они ведь с Марком были друзьями… Или… Или нет…       Оливер глупо захлопал глазами. Это была не логичная догадка. Если предположить, что Эдриану симпатизировал Флинт, то… То терпел бы он Вуда? Всё, что Оливер знал о Пьюси это то, что парень виртуозно проклинал своих обидчиков или жертв, не особо разбираясь. Он делал это, потому что умел и мог. Он также был красив и достаточно харизматичен, чтобы отодвинуть Вуда в сторону и занять его место, но тем не менее он не сделал ничего. Точнее, делал — занимался сводничеством.       Такое поведение совсем не оправдано для слизеринца, который мог быть влюблен. — Годрик Великий… О чем я только думаю… — Оливер зарылся пальцами в собственные волосы, тихонько выдыхая.       Левая рука дико зачесалась. Вуд попробовал проигнорировать зуд, но тихо выругавшись сквозь зубы, он все-таки почесал запястье. Он уже расчесал его до красноты, но это не особо помогло, наоборот сделало хуже. Крема, что он одолжил у девчонок, не помогали от этого странного раздражения. — Что ты делаешь? — резкий голос Флинта, заставил открыть глаза. Слизеринец схватил его за руку, дернув на себя, а затем его лицо побледнело, а потом наоборот потемнело.       Вуд растерянно захлопал глазами, а затем опустил взгляд на свое запястье и поджал губы. Всё-таки расчесал до крови. Три длинных полоски появились на запястье от усердия гриффиндорца. — Прости, какая-то аллергия пошла. Не могу найти причины. — Оливер отмахнулся и попытался выдернуть руку, но Флинт сжал со всей силы, не собираясь отпускать. — Давно? — А? Да, нет… Несколько дней где-то… Может даже больше недели… Не помню… — Оливер тряхнул головой, нахмурившись. Он действительно не помнил с какого момента началась эта чесотка. Просто в Хогвартсе она стала ощутимее. — Как там Эдриан?       Маркус медленно отпустил руку Вуду, вздохнув, а затем подпер стену плечом рядом с ним. — Расскажи мне… Что вы тогда сделали?