***
Путь в башню Гриффиндора, казался походом в пасть дракона. Крутые ступени, картины-сплетники и много-много косых взглядов. Последнее, Деррека не пугало, но было достаточно неприятно. Драться он явно не желал, в их команде роль главных борцов на кулаках принадлежала Флинту, Боулу и Монтэгю, Пьюси только кидался невербальными и зубоскалил, отвешивая колкие шуточки, а сам Перегрин предпочитал стоять в стороне и быть милой булочкой. С каждой ступенькой хотелось повернуть обратно, но вот пути назад не было. Если Деррек пришел к правильным умозаключениям, то ему нужно спешить, а иначе он может не вернуть друга назад. Слизеринец итак оттягивал этот момент до последнего, пока готовил все остальное. Больше оттягивать некуда. Ему был просто необходим специалист, раз он сам обалдуй. У картины Полной Дамы он основательно завис. Формы у дамочки были действительно божественные, пышноватенько так, не то, чтобы ему нравились полные женщины, но взгляд все падал на чужую грудь и заставлял краснеть. Пароля, которого с него требовала женщина, он не мог выговорить. Не то, чтобы он его не знал, ведь спросил у Белл предварительно, но язык отказывался шевелится и со рта выходили только членораздельные звуки. Настолько жалко он себя ещё не чувствовал. И где хваленная слизеринская хладнокровность, когда она так нужна? Салазар Великий, он либо сейчас от смущения сгорит, либо позорно сбежит. — Мерлин, ещё чуть-чуть и я огрею тебя метлой. — голос сзади прозвучал как спасительный круг. Деррек молниеносно обернулся и расплылся в самой дурацкой улыбке, пытаясь вновь начать мыслить связно. — Алисия! Сзади действительно стояла Алисия Спиннет — охотница гриффиндора — усталая, замученная, в спортивной форме и с метлой на плече. И выглядела она не слишком довольной. Но Дерреку некогда было обращать внимание на чужое настроение, потому он быстро затараторил: — Алисия, помоги мне пожалуйста, я вашей картине не могу пароль в лицо сказать… У меня глаза не туда смотрят. То есть я, эм… Алисия? Кажется, ему стоило всё же сначала обратить внимание на настроение Спиннет, потому что девушка сжала древко метлы так сильно, что можно было услышать хруст пальцев. Деррек зажмурился, но ничего не произошло. Он услышал, как девушка тяжело выдохнула, а затем прошла мимо него к картине. — Семена акации. Вход в башню был открыт. Но это отчего-то не радовало.***
— Так что ты тут делаешь? — Алисия села напротив, мило улыбнувшись, только от её улыбки сквозило опасностью. Одно неверное телодвижение и Деррек точно не уйдет отсюда целым. Хотя, чувствуя на себе ещё кучу ошарашенных и неприязненных глаз, он понимал, что может даже не уползти. Змея в логове львов — тот ещё анекдот. Они сидели почти в центре гостиной и Деррек чувствовал себя максимально не уютно, стараясь смотреть куда угодно, но не на Спиннет. Надо было идти с Кэти, а не переться одному. Ум никогда не был присущ ему. Другое дело Пьюси. Точно! Он же здесь как раз из-за своего лучшего друга, поэтому надо собраться и действовать. Деррек трет шею и снова кидает настороженный взгляд на Алисию. Девушка сидела, сложив руки на груди и закинув ногу на ногу, губы поджаты в её излюбленной манере. Он помнит, что она обычно так делала, когда на что-то злилась, а на него она злилась очень и давно, ещё с первого курса, когда шляпа прокричала: «Слизерин» и ей пришлось сидеть за столом львятника одной, грустной и разочарованной. Перегрин не считал, что факультет определяет человека. В Слизерине много хороших людей, о которых ходят очень плохие слухи и всё из-за ошибок предыдущего поколения. Нести на себе грехи семьи тяжкий труд и на факультете «змей» только те, кто может с этим справится. Но Алисия не обижалась на такую мелочь. Подумаешь, другой факультет. Они слишком хорошо друг друга знали, чтобы подобная мелочь развела их. Тогда что? И когда это вообще случилось? Перегрин не знает, ему никто не объяснил этого. Просто в один прекрасный день она прошла мимо, не одарив даже взглядом, не поздоровавшись в ответ и не улыбнувшись. А потом отсела на истории магии. Он может извиниться, если он в чем-то виноват, но только ему даже никто не намекает в чем. — Ты завис? Мне долго ждать ответа? Перегрин вздохнул. Он уже привык к её холодной и грубой интонации и почти забыл, как она общается с друзьями. Они ведь были друзьями, правда? — Я слышал, что у вас есть третьекурсник, который хорош в травологии. Если это не так, то я могу подождать Перси Уизли. Он у вас вроде тоже умный. — Деррек пожал плечами и расслабился, развалившись в кресле. Он же всё-таки слизеринец. Разве он не должен быть дерзким и наглым? — Ты про Долгопупса что ли? — фыркнула Спиннет, скептически осмотрев парня перед ней. Деррек только лучезарно улыбнулся и кивнул, расставив ноги. Алисия просверлила его взглядом ещё пару минут, а затем вздохнула и привстала, крикнув в угол комнаты: — Долгопупс, подойди сюда! Полноватый третьекурсник осторожно сначала выглянул из толпы, а потом робко подошел. Где-то Деррек уже его видел, вроде, это тот парень за чей счет часто самоутверждается Малфой, а ещё, кажется, пару раз за него заступался Пьюси, когда выходки Драко ему начинали претить. — Привет! — главное правило при общение с Гриффиндором, если тебе что-то нужно, быть дружелюбным. У Деррека никогда с этим не было проблем. Он умел улыбаться, быть искреннем и подстраиваться под чужое настроение. А ещё выдумывать легенды. — Я слышал от Эдриана Пьюси, что ты высокоуровневый специалист по травологии! — чушь собачья, Эдриан лучше себя никогда не признает, — Это ведь правда? — П-пьюси? — голос у парнишки дрогнул и кровь мигом отлила с лица. Вот это Эдриан нагоняет страху на мелкоту. Дерреку до такого только учиться и учиться, а пока ему приходиться терпеть полный недоверия взгляд Алисии на себе. — Да-да! Слушай, ты что-нибудь слышал о сон-траве? — Прострел раскрытый. — на автомате поправил гриффиндорец и тут же испугался своих слов. — Т-то есть н-нет. Не слышал! — А врать не хорошо. — Перегрин всё ещё улыбался, стараясь выглядеть максимально безобидно и дружелюбно. — Слушай, ты ведь слышал о том, что произошло, верно? Долгопупс сначала кивнул, а потом резко замотал головой, но вдруг рука Алисии заставила его успокоиться. Девушка, видимо, поняв, что к чему, положила свою руку на чужое плечо, молча поддерживая и давая Дерреку возможность продолжить. — Так вот, не мог бы ты немного рассказать мне о сон-траве и о том, как её достать с теплиц мадам Спраут? — Измельчить и вдохнуть. — вдруг спокойно и как-то потерянно выдохнул парень — Что? — Деррек на секунду даже не понял, что гриффиндорец имел в виду. — Измельчить и вдохнуть малое количество. При большей порции можно вызвать смертельный исход. Из прострела также варят зелье «сон без сновидений», но оно не подойдет вам, да? — Верно, а ты очень догадливый. — Перегрин перестал улыбаться. Теперь его взгляд стал более серьезнее, но Долгопупс на это лишь покачал головой. — Нет, ваш друг просто тоже ей интересовался. Деррек на пару секунд замер, пытаясь понять о ком речь, а потом до него дошло. Пьюси, сукин ты сын. — Гиацинт… — тихо выдыхает Деррек и почему-то сейчас все ясно понимает. — На тумбочке… Твой? — Отгоняет кошмары и злую сущность. — кивают ему в ответ. — Я подумал, что ему он пригодится… Дерреку хочется по-звериному завыть. Как же он был слеп. Подбор книг, дурацкая выходка Пьюси и сон, а не мгновенная смерть. Этот хитроумный говнюк точно понимал, что делает. Деррек подрывается с места и вылетает с гостиной даже не попрощавшись. Сначала теплицы, а потом он вытащит Пьюси оттуда и хорошенько встряхнет, пока его друг всё ещё не зашел за грань. Вот только времени осталось крайне мало.***
В палате Пьюси мрачно и тихо. А ещё холодно. Неприятный потусторонний холодок скользит по стене, полу, кровати и выходит в коридор. Оливер замечает, как у него от этого кожа покрывается мурашками и как слабо дрожат пальцы. Он смотрит на морозный узор на стене и заставляет себя сесть напротив кровати. Ноги от волнения становятся ватными, но Вуд старается взять себя в руки, сконцентрировать внимание на чем угодно, но взгляд непроизвольно натыкается на три свежие полосы. Они не свежие, потому что появились у Эдриана в тот день, но ощущение такое, будто слизеринец их секунду назад нанес. Теплая кровь теплится в уголках открытой раны, но не стекает по коже вниз. Остается на месте, словно чем-то запечатана. Её жгучий холод даже не сворачивает. «Единственное, что согревает его сейчас» — думает Оливер, прикусывая нижнюю губу. Он кидает взгляд на тумбочку, замечая пару книг: сказки, какой-то маггловский роман и, гриффиндорец глазам своим не сразу поверил, учебник по травологии. Данный предмет не очень вязался с образом коварного, но харизматичного слизеринца. — Этот придурок все время шутил, что разобьет себе сад и будет выращивать розы. — Вуд дернулся и подскочил от чужого голоса, — Но другими растениями тоже интересовался. Не так фанатично, как ваш Долгопупс, но предмет знал хорошо. В дверях мрачно и недовольно стоял Монтэгю, сложив руки на груди. Лицо он скорчил такое, будто на слизняков смотрел. Вуд лихорадочно сообразил, что слизеринца сейчас быть здесь не должно. У его курса астрология, но судя по тому, что он здесь, Монтэгю пару прогуливает. А ведь Оливер не хотел попасться кому-то на глаза из команды, кроме Маркуса разумеется. Остальные ему такого же доверия, как у Белл, не внушали. Охотник слизерина тем временем отлепился от дверного косяка и прошел в палату, поежившись от холода. — Да, Пьюси, если страдать, то со вкусом… Мудак самовлюбленный. — он приподнял плед с соседней кровати, но тот тоже покрылся белой морозной корочкой. Четырхнувшись, Монтэгю достал палочку, обновляя согревающие заклинания в палате и накидывая на себя такие же. В помещение стало заметно теплеть, вот только участок вокруг кровати Пьюси всё-также плотно окружал зловещий холод. — Я… — Сиди уже, раз приперся. — отрезал собеседник и плюхнулся на соседнюю кровать. Оливер сел обратно на стул, сложив руки на коленях. Было неловко. Очень-очень неловко. О Монтэгю он знал лишь со слов близнецов Уизли: агрессивный, вспыльчивый и грубый. Хотя, Уизли так почти всех из команды Слизерина описывали, за исключением Малфоя. Тот просто был для них «пустоголовым хорьком». Перси на это цокал и качал головой. К слизеринцам он был терпимее, чем его шаловливые братья. — Вы дружили? — осторожно спросил Вуд, не желая больше сидеть в этой гнетущей тишине. — Нет, — прыснул Монтэгю и хмыкнул, — Мы профессионально грызлись. Потом он нахмурился, заиграл желваками и фыркнул: — Грызлись не так, как вы с Флинтом. Трахаться в ближайшем будущем не собирались. Оливер от таких слов покраснел. Уши загорелись так, что вполне себе могли сами обогреть всю палату без чар. Он ведь… Он ведь совсем не подумал в таком контексте! Почти… — А как? Грэхем пожал плечами, задумчиво пятерней взъерошил себе волосы и всё же ответил: — Мы неплохо знали друг друга, чтобы понимать, почему так себя ведем. Поэтому никаких искр. Терпение, немного жалости и сочувствия. — Пьюси можно жалеть? То есть… Он же такой… Веселый… — Не в слух, конечно. Он тебе за это на полном серьезе вырвет хребет голыми руками. — фыркнул слизеринец. Оливер непроизвольно сглотнул и кинул настороженный взгляд на покрытое инеем тело. — Да, в это я могу поверить… — криво усмехнулся он. Почему-то эти слова не вызывали сомнений. Сейчас Эдриан не казался сильным, страшным и злобным слизеринцем, но Оливер знал, что это просто обман, иллюзия. При желании Пьюси был способен на многое. Идеальный ученик, образец подражания и превосходный враг, но человечности всё же в нем оказалось больше, чем эгоистичного самолюбия. Один его подвиг чего стоил. Оливер не знал, смог бы он сделать подобное, зная, чем придется платить. Наверное, он бы тоже так поступил, но в отличие от Эдриана Вуд бы не думал о последствиях, а вот сам слизеринец их знал и думал о них. Действительно поразительный поступок. — И всё же… — Оливер замялся, а затем продолжил, привлекая внимание Монтэгю, — Он… — Отошли от него быстро! — договорить гриффиндорцу не дал ещё один голос и звук слетевшей с петли двери. Деррек влетел в помещение ураганом с каким-то мешком и склянками. — У нас мало времени! — объявил он, — Мне нужно больше пространства и кто-то на подстраховке! Быстро!