Язык тела

Широкий и влажный язык быстрыми короткими шажками пробегается от живота, по ребрам, до самых ключиц. У боков в кровать упираются руки, сильные и жесткие. Они могли бы прошить человеческое тело насквозь, но лишь легко — ласкающе — задевают кожу. Нисей выгибается, чтобы прижаться к супругу теснее, раздвигает ноги. Цепляется руками за мерзкую на ощупь плоть симбиотической одежды, пытается ее содрать, добраться настоящей кожи… Алат ворчит, проводя клыками по его коже, будто зверь, заполучивший кусок мяса и не желающий отдавать добытое. Звук, зарождающийся в горле Химеры, пронзает дрожью все тело. Нисей на секунду теряется в этом ощущении и хватается за чужую шею. Алат немедленно притормаживает и бросает острый вопросительный взгляд. Его тонкие ноздри вздрагивают, третьи веки резко раскрываются и снова прячутся. Уши рывком меняют угол. Хвост, напротив, плавно течет ближе, стелется по постели с многозначительным шорохом. Терриец быстро и чутко отслеживает реакцию. В его глазах видно, как он молниеносно перетряхивает в памяти свои действия как возможные причины. Нисей глубоко закидывается воздухом и напряженно ждет, хотя ноги дрожат — до того хочется секса. Член горячо пульсирует под плотной одеждой. Однако, таков его супруг: пока не поймет, Нисей может подавиться своим возбуждением. К счастью, Ал быстро соображает. Его губы приоткрываются, обнажая влажные клыки, и изо рта вырывается клокочущее, глубокое рычание. Нисей зачесывает пальцами его белоснежную гриву и внимает этому звуку. Застывает даже, прижавшись лбом ко лбу, прикрывает глаза. Вибрация доходит до самого нутра. «Черт возьми, он наверняка что-то значит, этот рык, — думает Ра-Ни, слепо целуя супруга, чтобы скоропостижно не лишиться яиц. — Либо что-то возвышенное и чувственное, очередное признание к глубокой — сука — привязанности, либо насмешливое и ненавистное в адрес нежеланного супруга». Алат мог бы озвучить оба варианта в равной степени, а мог смешать в единое богомерзкое, как их брак, слияние. Он рычит, даже когда Нисей целует его, и, блять, это самое пиздец горячее и сокровенное, что с ним случалось. Терриец долго не целуется — в их культуре поцелуи вообще не первый способ доставить удовольствие партнеру. Отобрав контроль, он начинает вылизывать лицо мужа, ведет по коже зубами, будто неразумный хищник, быстро находит чувствительные места за ухом и под челюстью. Невесомо трогает клыками кожу над артериями. Черт возьми, Нисей так обожает, что его нечеловеческий супруг не похож на человека. От возбуждения голову уже конкретно ведет. Он побаивается думать о том, как будет выбираться со стояком из узких джинсов. Нисея окружают скользящие касания. Он будто тонет в трясине. Алат слишком силен, чтобы хвататься за все, что хочется. Вместо этого тот ластится вокруг, отирается и скользит. Его ласки всегда легки и непреклонны одновременно. Симбионт успел сползти с его тела и свалился в складки простыней. Терриец на мимолетное мгновение замирает — оценивает штаны — и вскрывает их вместе с нижним бельем когтями, будто банку консервов. На человеке не остается даже царапин. Нисей мгновенно прижимается ближе, подается возбуждением к прохладной коже любовника, умирает от облегчения. В благодарность он проводит по бокам Алата — он там весьма чувствителен — и манящим движением поворачивает к себе лицом. Зрачки Тара широкие, черные, как плошки, на белом лице, но взгляд сосредоточенный, а выражение бесстрастно-дружелюбное. У Алата всего два выражения: такое и ощерившийся, злой оскал, обнажающий настоящую суть холодной твари. Ра-Ни в восторге от обоих. Нисей касается чужой шкуры, вытягивается и притискивается ближе. С судорожным дыханием он хватается за любовника, за хвост, за руки, плечи, стремится коснуться сам. Не хочется терять в горячке ни мгновения. Терриец, всегда предельно внимательный, даже потеряв голову, замирает «схваченной» частью, отирается другими. Нисей знает, что не сможет сдвинуть супруга, даже если обосрется с натуги. Как знает и то, что его супруг очень уступчив и покорен, когда дело касается его рук. Он никогда не оцарапает мужа. Алат покладистый, он похож на воду, бесформенную, ласковую, но сбивающую с ног. Уносящую с собой. Дающую жизнь. Нисей толкает его в грудь, и супруг мгновенно подстраивается под движение, падает на спину, позволяя себя оседлать. Теперь Нисей между его лап. Он немедленно с вожделением припадает к белому телу супруга, дрожащими руками ведет по коже, пока не касается мешочка с гениталиями. Там кожа розовая, замшевая и нежная. Нисей, любуясь, обводит яички большими пальцами, с намеком проводит по щелочке, откуда уже выглядывает розовая головка члена. Ал замирает, на его невыразительном лице проступает что-то похожее на замешательство — он всегда, кажется, удивляется, что его кто-то касается в таком месте. Или, кажется, он всегда недоволен? Смущен? Испуган? Мимика у него всегда оставляет желать лучшего. Нисей уже по горло сыт прелюдией. В лучших террийских традициях он припадает к белому животу и вылизывает его, ведет зубами. Его обещания укусить не такие устрашающие, как у супруга, но что есть… Кожа Алата даже на вкус прохладная и солоноватая. Он ненавязчиво пахнет собой и возбуждением Нисея. В нем никогда не бывает других примесей. Во всяком случае, не для человеческого носа. И это потрясающе. От своего возбуждения на Нисея всегда накатывает отвращение, что, впрочем, не мешает его испытывать… Ал под руками раскрывается. Он молчаливый и замкнутый, но всегда откликается и расслабляется, будто молодая спираль папоротника. Нисей целует его в гладкий живот, в ребра. Руками нащупывает ямочки на пояснице. Его возбуждение больше не горит, но тлеет. Ал вытягивается под ним и издает вопросительный звук, похожий на тявканье. Нисей ведет по сильным бедрам, которые могли бы сломать его пополам, если бы вдруг сомкнулись. Его настигает любование, когда мышцы ходят под белой шкурой. Хвост супруга втирается между ног, вырывая беспомощный всхлип. Нисей может двигаться вновь, только когда хвост обвивается вокруг его бедра, требовательно сжимает, подталкивая расставить ноги чуть шире, чтобы их члены соприкасались. Ра-Ни хватает за нежную кожу под коленом и притягивает выше. Ал не смог бы проигнорировать подобное требование даже во сне, и повинуется. Его движения продолжают человеческие так быстро и естественно, что у Нисея даже возникают сомнения в том, что это чужая воля. Однако, лапа под ладонью невесома. Нисей коротко прижимается губами к выступающим косточкам на коленке, оглаживает нежную, чувствительную шкурку. В его движениях прячутся благодарность и любовь, которые он никогда не озвучивает по-человечески. Алат понимающе рокочет, обнажая клыки, почти воркует. Нисей — единственный, кто готов его целовать в ответ на покорность. Терриец быстрым рывком переворачивает их и оказывается сидящим на груди человека. Тот удивлен и расхристан, лежит на постели, раскинув руки в человеческом жесте капитуляции. Его лиловые глаза наблюдают за супругом с восхищением — от удивления Ра-Ни на секунду забыл, что вообще-то ненавидит этого звероподобного варвара. Алат размеренно рычит и склоняется в нежном поцелуе, припадает к губам любовника, будто к водопою. Тар тоже иногда забывает, что ненавидит этого лицемерного мерзавца. Он касается мягких губ, прихватывает своими, больше не обнажая клыки, и трется носом. Под ним — он чувствует всем собой — бьется пташкой сердце человека. Тело горит от возбуждения и стынет. Нисей касается его, жадно и робко. Ал прикрывает глаза и тихо урчит комплименты, которые человек все равно не понимает. Хорошо, что не понимает. Он не признает правды и всегда легко смущается от простых вещей. Алат вздыхает чаще, чтобы разогнать сердце и поднять температуру тела. На этот раз, зажав мужа, он поступает по-своему, а не идет на поводу у страсти Ра-Ни, такой же дерганной и лживой, как и он сам. Нисей не любит медленный секс, ведь так ему гораздо труднее скрыть то, как он предательски тает от собственной чувственности. Химера медленно раскладывает мужа перед собой, добиваясь блаженной расслабленности всех мышц массажем, избавляется от когтей, смазывает пальцы и касается входа. Нисей уже похож на свое обожаемое желе. Он шире раскидывает ноги и устраивается поудобнее. Алат одалживает свой хвост вместо подушки под бедра и невозмутимо, будто собственное возбуждение не тычется в живот, растягивает отверстие. Нисей от тягучих ласк дергается, движениями кричит о нетерпении. Буквально в каждом: «Пошевеливайся!» Алат не унимается, пока не проминает все мышцы изнутри. Взгляд Нисея поплывший, он дышит, пристанывая, весь покрыт испариной и румянцем. Его член красный от возбуждения. Он вскидывает бедра в мольбе, забыв о спеси. Он вообще быстро ее отбрасывает и также быстро подбирает потом. Тар смазывает член и плавно входит в разработанное отверстие. Нисей сжимается и дергается, пытаясь насадиться быстрее и резче. Алат шикает сквозь зубы и зло-довольно щерится, пресекая попытку. Он прижимает мужа к постели, фиксирует на одном месте и начинает медленно, мстительно двигаться. Точно подобранный ритм выводит Нисея на новый уровень бешенства. Он крутится, елозит, пытается вывести супруга из себя. Алат позволяет разве что перевернуться на живот, но имеет все также медленно, размеренно и основательно. Нисей копошится под ним, кусая губы. Движения, амплитуда и угол подобраны весьма удачно: уже скоро его перестают держать руки, а ноги разъезжаются. Тело без остановки дрожит. На каждый толчок Нисей вздыхает-всхлипывает и сходит с ума от бессильного бешенства. Алат наклоняется и собирает широким движением языка капли пота по спине. Его движения все еще ласковые и мягкие. — Пожалуйста, — выдыхает Нисей сквозь стон. У него красное лицо, и слезы стоят на глазах. Он никогда не озвучит, как ему это нравится. — «Пожалуйста» что? — уточняет Алат, намеренно тяня время. Ра-Ни издает просящий-разочарованный звук, весьма четко сообщающий, что «пожалуйста». Алат усмехается и делает вид, что напрочь перестал понимать язык тела. Он все также размеренно двигается в муже, почти медитативно, ведь слишком увлекаться тоже нельзя: можно что-то ему сломать или оцарапать. Когда Нисей сдается, он растягивается на влажных простынях, выдавая разрешение делать с собой, что захочется. Алат нависает над ним, перенося вес на руки. Хвост приподнимает мужа под бедра и прижимает теснее, заставляя Нисея охнуть. Следующее движение чуть более резкое, глубокое, хотя казалось бы... Ра-Ни издает стон на выдохе, сам от себя не ожидая такого жалкого звука. Алат с готовностью повторяет движение. Теперь он вбивается в тело под ним сильно и резко, высекая стоны на каждый удар. Нисей сжимается. Ему такое куда привычней, и он с облегчением ловит вспышки удовольствия под закрытыми веками. Член в воздухе качается от движений и роняет вязкие капли. Каждая капля с тянущейся холодной ниточкой отчетливо ощущается на чувствительной головке. Нисей вцепляется в предплечья супруга, упирается в них плечами, будто в прутья решетки. Стоны сходят на нет — на них перестает хватать воздуха. Ему так хорошо и вместе с тем горячо, что хочется либо сбежать, либо застыть и вспыхнуть. Над ухом он слышит короткие выдохи-рыки вместо стонов — Алат тоже скоро кончит. Нисей прикрывает глаза, утыкается в чужое твердое предплечье, чтобы дистанцироваться от собственного жалкого, влюбленного выражения лица, искаженного удовольствием. Возбуждение сжимается в комок и наконец выстреливает, прошивая судорогой все тело. Кажется, он что-то скулит в конце. Нисей опадает на мокрые простыни. Хвост медленно выскальзывает из-под живота. Алат выходит — задница отпускает его с неохотой. Тело быстро остывает, содрогаясь в последних спазмах и утопая в послеоргазменной неге. Сил нет даже на то, чтобы соединить ноги или подтянуться до подушек. Чувствуя, как терриец движется между бедер, Нисей плюет на это и закрывает глаза. Приводить себя в порядок и мстить супругу он будет позже. С полузакрытыми глазами он чувствует, как его переносят, будто пушинку, на сухой участок кровати, к подушке, влажными салфетками собирают потеки спермы, смазывают заживляющим кремом растраханную — податливую и чувствительную — задницу. Супруг педантично наводит порядок. Нисей вяло ворчит сквозь сон и пытается отмахиваться от заботы, выгоняя любовника вон. Вне животного секса хищным холодным тварям тут не рады! Алат успокаивающе гладит его по ноге и мазком лижет поясницу. Подхалим. Нисей сквозь сон чувствует, как в его объятия непреклонно пробираются — или его забирают в объятия? — и с готовностью прижимается.