Язык тела

*Нисей — теперь он Нисей. Пять лет был "Нейсей", и жили мы с этим душа в душу, а теперь вдруг нет. Бывает же такая фигня. Я сменила имя в предыдущей работе. *Пудретки — участки на теле у некоторых семейств птиц, покрытые перьями особого строения (т. н. «порошко́выми перьями»). Эти перья по мере роста постоянно обламываются и крошатся на микроскопические чешуйки, образуя очень мелкодисперсный порошок. Получающимся порошком птицы натирают перья, чтобы предотвратить их намокание и слипание (Вики). Аналог копчиковой железы у многих водоплавающих (и не очень) птиц. __________________________ Нисей заинтересованно выглядывает из книги, когда Алат приходит домой, пахнущий мокрой шерстью и перьями, влажный и холодный — снаружи льет водопадом. Химера отряхивается, как собака, и довольно щурится. Это почти незаметно, но Нисей знает, что искать, потому что муж обожает воду, особенно с неба. Он прячется за книгой до того, как Алат поворачивается к нему, и делает незаинтересованный вид. Тар дергает мокрыми лапами за порогом и весь встряхивается, придерживая брызги магией. Он удивительно похож на щенка. Нисей никогда в жизни не признается, что подмоченный растрепанный супруг выглядит довольно милым. Ал после встряски выглядит еще более дико, чем обычно: грива разбросана на плечах, а отросшие патлы гребня неряшливо развешены по двум рядам подвижных перьев. Те, к слову, неровно топорщатся, как и слипшееся кое-где оперение крыльев. От воды волос начал путаться и завиваться. Фэшн-катастрофа, а не муж! Но красивый, стервец, не отнять. Алат идет на кухню и расставляет добытые продукты по полкам и в холодильник. Нисей откладывает книгу и идет в ванну за феном, расческами и лентами, чтобы привести свое стихийное бедствие в порядок. Тар сразу чует, откуда ветер дует, и тихо крадется следом. В ванной, когда Нисей вытягивается к полке, он вдруг обнимает со спины и целует, обдавая лягушачьим холодом и запахом мокрятины. Нисей с достоверным отвращением лице вырывается и шлепает по рукам. Алат скрывается в гостиной. Ра-Ни достает средства для ухода за волосами и придирчиво вертит в руках. Отметает те, чей запах слишком резок. В гостиной Алат уже растянулся на ковре в нелепой для человека позе — он похож на кота. Огромного длиннолапого кота с крыльями и хвостом ящерицы, да. Нисей сваливает добычу на диване. Алат наблюдает за ним с интересом, сразу же поворачиваясь спиной, разворачивая вширь крылья и хвост. Полоса волос тянется от самой шеи до кисточки хвоста. — Сначала голову, — командует Ра-Ни и достает расческу. Алат садится и откидывает для удобства голову. Волосы на голове имеют особый смысл для террийцев, что-то вроде мерила ответственности индивида. Мол, чем длиннее, тем он лучше держит слово. Клятвы тоже вплетают в волосы головы. Для разных обещаний обозначены места, плетения и украшения. У Алата в отличие от сородичей волосы по лопатки, и кос всего две. Они идут по вискам и опадают за ушами. Левая — о молчании. Правая — о супружестве. На правой бляшка с именем Нисея. В левую Ал обычно вплетает тонкую, но крепкую струну. Ра-Ни изучает обе и молча переплетает свою. Алат сидит молча, слегка склонив голову. Он выглядит невозмутимым, почти дремлющим. По нему и не скажешь, что происходит что-то очень личное. Нисей расчесывает остальную гриву и гребешком отделяет линию гривы и гребня, временно скалывает верх в пучок. У Алата в основании черепа узкий разъем нейрошунта, скрытый заглушкой. Откуда он — отдельная мистерия, потому что цивилизация террийцев даже до паровых двигателей не добралась, остановившись на базовой механике, а у мужа клятва о молчании, данная Владыке. Дальше Нисей аккуратно перебирает шерсть гребня. Пряди застревают и путаются между подвижными перьями, расположенными в два ряда на спине. Впрочем, на перья эти штуки походят отдаленно, скорее это окостеневшие острые пластины. Их довольно рискованно касаться, потому что края острые, и они инстинктивно подрагивают. Химера почти не контролирует их движения. Однако, сейчас тихо, и Ал разомлел от почесываний, так что оба ряда гребня спокойно приоткрыты и чуть шевелятся в такт дыханию. Нисей приглаживает левый ряд, наблюдая, как тот с шорохом прогибается и выпрямляется под ладонью. Проведя от самого основания на уровне плеч и до конца у начала хвоста, человек поворачивает руку. Несмотря на легкость касания, ладонь оказывается слегка оцарапана. Ал размыкает глаз, прикрытый третьим веком, и невидяще смотрит. Ра-Ни успокаивающе гладит его по боку — царапины даже не кровят —и снова берется за гребень. Дальше — хвост до самого конца, там длинношерстная кисточка и в уплотнении прячется острое, смертоносное жало, скрытое в кожаном кармашке. Только острый, как игла, кончик выглядывает наружу, что совершенно незаметно среди густой шерсти. Нисей предельно осторожен, чтобы не задеть смертоносное оружие. Добившись порядка по всей длине, Нисей стягивает с дивана белую атласную ленту длиной в несколько метров и, разделив ее надвое, умело вплетает ее в колос, берущий начало у самой шеи. Подбирая короткие пряди, он собирает все их в ровную, пусть и свободную косу. Лента как раз заканчивается к кисточке, где Нисей, не доходя до нее, завязывает бант. Нарочно пышный и заметный, как бутон пиона. Алат выпрямляется и слегка поворачивается. Сколотые простой палочкой тяжелые и непослушные пряди гривы падают на его плечи. Они ярко-красные, алые, как и волосы гребня и некоторые перья. Белая лента выделяется по всей линии позвоночника. У Нисея слабеют пальцы, держащие расческу — движения террийца полны первозданной грации и достоинства. Таких совершенных просто не бывает на свете. Тар поворачивается полностью и поднимает гребень — оба ряда смыкаются над свежей косой. Не то вопросительно, не то насмешливо. Нисей побежденно вздыхает и перебирается в кресло — его муж стар как мир и столь же великолепен. В нем сочетаются утонченная мудрость и звериная непосредственность. Постичь, что на уме у такого типа, просто невозможно. Он и не пытается, он хлопает по бедру, и Алат немедленно оказывается рядом, заползая на колени. Химера прижимается щекой к боку и обвивает руками. Его крылья удобно и доверчиво разворачиваются под руками. Нисей пропускает ноги под крыльями на плечи — в пуху тепло и мягко. Ал только притискивается ближе, весь обворачиваясь вокруг. Он уже согрелся и теперь греет сам. Нисей подходит к инспекции крыльев со всей обстоятельностью, на которую способен. Для начала выбирает плейлист и запускает в мыслях через дисплей нейрошунта — у них с Таром не сходятся вкусы вообще ни в чем. Уж лучше «воображение» послушать, чем портить вечер шипением. Только потом он приступает к чистке и «припудриванию» оперения. Сначала проводит ревизию перышек, и больших, и малых. За годы брака он почти выучил, в каком порядке должно лежать каждое, и теперь прочесывает их от пыли и грязи, ворошит в некоторых местах другие для лучшего высушивания. Алат опять где-то лазил и насобирал на себя дрянь. И как существо его возраста быть настолько любопытным? Механический перебор мусора настраивает на рабочий лад. Нисей мысленно крутит вычитанные сегодня статьи и иногда отвлекается, чтобы напечатать новые тезисы в последнюю главу диссертации, постукивая пальцами по крылу. Ал, разнежившийся под руками, неодобрительно щурится: удары по чувствительным крыльям ощущаются весьма отрезвляюще. Он ворчит и подпихивает крылья под руки. Нисей со вздохом вынужден согласиться: моргает и переводит клавиатурные кольца в режим ожидания. Потом и вовсе откладывает, чтобы не запачкать. Ал снова растекается по коленям. Пудретки Химеры находятся с внешних сторон гребня: порошковые перья прячутся под и между костяными. Нисей собирает парочку и растирает в ладонях. Тонкие колоски быстро исчезают, оставив слой белесой пудры. Распределять розовую пыльцу по белым крыльям довольно легко. Алат услужливо ворочает конечностями, помогая покрыть водоотталкивающим порошком всю поверхность равномерно изнутри и снаружи. Вдвоем этим заниматься гораздо легче. — Красавец! Красавец! — заверяет Нисей, когда супруг выворачивает шею, чтобы увидеть внешнюю сторону крыльев и спину. Сам он отряхивает руки и одежду. Ал издает согласный мурлыкающий звук и хвастливо дергает бантом на хвосте. В ипостаси крылатого на него иногда нападают тщеславие и желание покрасоваться. Нисей добавляет настоящей улыбке фальши и высокомерно ухмыляется такой непосредственности, притягивает Тара к себе, целует в глаза, такие желтые и пытливые. Тот жмурится и щурится, но ни в коем случае не протестует. Когда Нисей отодвигается, Ал сам ловит его ладонь и подносит к лицу, прижимается губами. — Благодарю, мой принц, — улыбается он формально, однако, его глаза теплые и нежные. Ра-Ни подчеркнуто вежливо кивает. Если бы он стоял, то ударил бы каблуками в столь же формальном поклоне. — Рад помочь, господин старший супруг. Вам требуется что-то еще? — Да, возможно, — в тон Алата пробирается серьезность, хотя лицо по обыкновению бесстрастное. Он поглаживает пойманную кисть большим пальцем и снова целует в центр ладони. Ра-Ни вскидывает брови. — Составите мне сегодня компанию в постели, Ваше Высочество? — светски интересуется террийец. — В каком из смыслов? — высокомерно уточняет Нисей. — В самом неприличном, — заверяет Алат с серьезными намерениями. — Снова будем вместе спать? Ра-Ни чувствует смешанные чувства от перспективы вместе спать. Секс любого плана не проблема. Наркотики, алкоголь, оргии — все это понятия, которых почти нет в его жизни теперь, но до сих пор весьма понятные. Сон в одной постели с мужем… все еще очень нет. Нисей безразлично пожимает плечами. Алат улыбается и приглашает в спальню.