Соблазнить навсегда

Кенпачи зачастил в Каракуру. Каким бы раздражающим порой ни был Урахара, но дело он своё знал. Его изобретение работало как часы, хотя, конечно, не идеально. Но Кенпачи на то и согласился «тестировать», чтобы Киске по ходу всего происходящего вносил правки. Так, например, поначалу иллюзии могли только издавать отдельные звуки. Они двигались, дрались — всё как положено, но сказать членораздельно хотя бы одно слово они не могли. Благодаря Кенпачи и пятку́ убитых Бьякуй теперь иллюзии могли вести какие-никакие, но понятные беседы. Урахара обещал, что в дальнейшем они будут разговаривать ещё лучше. Для этого хотелось бы тестеров побольше, но пока, кроме Кенпачи, никто не соглашался. Сам же Киске в ответ на логичный вопрос — а почему тот сам не может тестировать свою же машину? — ответил, что ему пока необходимо лично контролировать процесс. Но совсем уже скоро можно будет ставить «автопилот». Что такое этот «автопилот» Кенпачи даже знать не хотел. Как пояснила ему Шихоин, это было хорошо: запустил машину и пошел по делам, а Кенпачи — сам по себе. При критических каких-то моментах все само должно вырубится, если вдруг пойдет перекос и возникнет угроза жизни тестера. Каждую неделю Кенпачи приходил к Урахаре два, три, а то иногда даже четыре раза. Время летело незаметно и весело. Каждую неделю Киске хвастался обновлениями в программе своей машины. Кенпачи его не слушал, но когда он чувствовал реальную разницу между предыдущими боями и новыми, то высказывал своё «Было интереснее, чем в прошлый раз». Однажды Кенпачи проворчал, что неплохо было бы увеличить количество иллюзий хотя бы до двух — его впервые смогла ранить копия Ннойторы, его он запомнил — а Рыжей рядом не было. У Шихоин, которая находилась в этот момент рядом, вырвался нервный смешок и она предупреждающе оскалилась на Сильнейшего, который не понял, да и не хотел понимать причину её резкого раздражения. — Вот Орихиме не трогай. Ты её не знаешь, чтобы иллюзии строить. И вообще… — Силы Иноуэ-сан, — перебил по громкой связи её Киске, который находился в мониторинговой комнате над подвалом, — слишком уникальны, чтобы их можно было сымитировать так же легко, как способности некоторых занпакто шинигами или их поведение. Я конечно хочу пригласить Иноуэ-сан как-нибудь в гости, но все равно сомневаюсь, что программа сможет повторить хотя бы шесть процентов от того, что девушка может в реальности. — Тогда подлатай меня, — пожал плечами Кенпачи, которого какие-то там проценты вообще не волновали. — Я тебя подлатаю. Топай сюда, здоровяк, — Йоруичи указала пальцем на плоский обломок булыжника, который когда-то был куском небольшой горы. До того, как Кенпачи пожелал себе в противники в очередной раз Ннойтору. Кенпачи терпеть не мог, когда ему кто-то указывал, да ещё в такой манере, но всё равно повиновался — Йоруичи была одной из немногих женщин, у которой метафорически были не просто яйца, а стальные яйца, да побольше, чем у некоторых мужиков из его отряда. С ней лучше было не спорить, а то она могла, как и Унохана в свое время, оторвать голыми руками его яйца, вполне реальные. К счастью, они не были врагами, но по какой-то причине Йоруичи в последнее время часто метала в сторону Кенпачи взгляды, которые ясно говорили о не очень приятных для него планах. Кенпачи поначалу хотел выяснить в чем причина, а потом махнул рукой — ну и хер с ними, с бабами. Чё-то навыдумывают себе, а ты поди разберись в их придурях. *** Несколько раз Кенпачи встречал в городе Рыжую. И каждый чёртов раз он её спасал от каких-то несущественных напастей: то ещё одного Пустого с фланга не заметит, в то время как на неё с другой стороны уже нападают, то машина чуть не сбивает, то какая-то псина с пеной из пасти на неё начинает набрасываться. «Во дурёха неудачливая», — про себя хмыкал Кенпачи, но каждый раз исправно «спасал» девчонку, аки телохранитель личный. Ему, собственно, это было не в тягость. Наоборот, иногда даже забавляло. Особенно случай с какой-то там псиной — она его не видела, но стоило только Кенпачи на неё рыкнуть, как она поджала хвост и устрекотала в неизвестном направлении. Рыжая его благодарила слёзно и даже обещала что-то ему сделать. «Что хотите просите! Сейчас отблагодарить мне вас нечем, но потом — что угодно!» — сказала она. Видимо, подумал Кенпачи, сильно боялась собак. «Хотя Комамурыча обожает ведь. Даже эти хреновы пирожки и чесалку ему подарила», — недоумевал капитан, памятуя об одной из немногочисленных встреч с девицей в застенках Готея. Однажды спасение чуть не обернулось трагедией. Были пустые — много, а она, дура — одна. Хоть бы своего Куросаки позвала, — думал Кенпачи. На хрена он пёрся когда-то аж к Айзену в логово за ней, когда сейчас его меносы хер пойми где носят, а баба его в беде. Не порядок, не мужик! На худой конец есть еще худой квинси. И того не было рядом! А на неё, идиотку добродушную, пустые как мухи на мёд слетались. И вроде бы она отбивалась от них. И Кенпачи даже не хотел вмешиваться — уж очень привлекательно смотрелась девица в облегающей одежде, которая внезапно довольно бойко отбивалась от стаи мелких летучих пустых. Но её как-то успели ужалить в бедро. Яд быстро распространялся и было даже невооруженным взглядом видно, как нога распухала. Кенпачи появился перед упавшей наземь девушкой. Она уже не отреагировала на его появление. Он быстро порвал штанину, которая плотно обтягивала её стройную нежную ножку. «Она вся, мать твою, «нежная»! Дурында, пропустила удар в самый последний момент», — скрежетал зубами Кенпачи, отчего-то чувствуя злость — на пустых, и вину — за себя, что не помог. «Ну, а хуле помогать?! Сама ведь справлялась!» — оправдывал с какой-то стати Кенпачи сам себя. Но вот нога полностью обнажилась. Ткань штанины валялась рядом. Из бедра торчало короткое, узкое жало. Ве́нки вокруг вздулись, сама плоть распухла и побагровела. Лицо девушки было смертельно бледным, дышала она тяжело. Не долго думая Кенпачи обнажил Нозараши и вырезал из ноги жало. Срезать верхний слой плоти он и не думал — вдруг жало слишком длинное? Затем он вспорол остриём меча вспухшую плоть. С кровью вылился из раны и яд. Не полностью, но достаточно, чтобы Рыжая пришла в себя и захныкала от боли. — Девочка, не помирай. Давай, сделай как ты умеешь. Кенпачи сел на землю и притянул девушку к себе на колени, устраивая её словно в колыбели своих рук. Исходившая из него реяцу жадно впитывалась насекомыми из её заколок в волосах, и вскоре они сами раскрыли знакомый всем шинигами золотой купол. Без команды их хозяйки. Страшная рана, которая совсем не красила столь нежное создание, затягивалась, плоть нарастала обратно. — Ке… па… — слабо прошептала Рыжая. Ещё слабее попыталась улыбнуться, но в итоге отключилась. Кенпачи её отнёс к Урахаре — всё равно к нему направлялся. Учёного не было на месте. Зато была Йоруичи. По ней было видно, что она взволновалась за Рыжую аки мамаша за своё дитятко. — Отнеси её в бассейн, где целебная вода, — приказала куноичи. Кенпачи терпеть не мог такой тон, когда он исходил не от командира. Но… В этот раз он даже не скривил лицо на такое — сам понимал, что рыжую девку надо в чувство приводить, а не лясы точить. В воде одежда быстро прилипла к её телу, хотя она и так была обтягивающей. Чтобы она не утонула, Кенпачи посадил её на единственный подводный выступ в бассейне, и кое-как привязал поясом от формы шинигами за небольшой камень у края. И так и оставил, хотя хотелось почему-то остаться самому. Уж больно соблазнительно выглядели пухлые губы, немного приоткрытые, уж больно приятно пахла её кожа, как он заметил, когда нёс ее на руках… В итоге он сам пошёл рубить с плеча иллюзии Урахары: желание помахать мечом было сильнее желания провести время с женщиной. К тому же больной женщиной. Когда Кенпачи закончил и вернулся к бассейну, Рыжей уже не было там. Отчего-то капитан почувствовал досаду, и вместо того чтоб окунуться в целебную воду, он заорал имя другого капитана, который в последнее время его доставал больше, чем Кучики. Из-за скалы послышался хруст камней. Сначала из-за угла показалась всем известная шляпа, а затем и сам командир явил свой ясный лик Сильнейшему. Кенпачи ринулся в бой, опалённый жаром предыдущей схватки с иллюзией капитана Мугурумы. Когда голова командира слетела с плеч, Кенпачи плюхнулся в бассейн, словно пьяный. Раны щипало в целебной воде, но они постепенно затягивались. Отдохнув немного, он вылез из воды и пожелал ещё добавки. Изобретение Урахары услужливо исполнило приказ и на горизонте замаячила черно-белыми тонами до боли знакомая тонкая фигура. *** Когда Кенпачи уходил от Урахары, уже ночью, вода в целебном бассейне была насыщенно-розовой и немного мутноватой.