Соблазнить навсегда

Платье превратилось в тряпки. С сухим треском оба Кенпачи порвали его окончательно. Рыжая осталась стоять между возбуждёнными мужчинами в одних трусиках. Кенпачи опустили взгляд ниже и оба, опять же, приблизились к её телу, как только увидели, насколько эротично смотрелись эти ниточки на её молочных округлых бёдрах. Палец только просунь под них и они спадут следом за бывшим платьем. Один Кенпачи прижался к её попке членом, рельеф которого не могли скрыть никакие хакама. Руки его поглаживали её бёдра. Другой Кенпачи с наслаждением сжал обеими ладонями сочную молодую грудь, к которой так и хотелось припасть ртом, хотя в ней не водилось ещё ни капли молока для вскармливания младенца. Рыжая со стоном вздохнула. Она прижалась теснее попкой к почти каменному от возбуждения члену, а к его брату-близнецу спереди потянулась рукой. Ладошкой обхватила через хакама, приласкала, пригладила, слегка сжала и помассировала отяжелевшие от спермы яйца, которые она уже привыкла опустошать самыми разными способами. Кенпачи спереди голодным зверем оскалился и с жадностью овладел её ртом. Она, такая с виду хрупкая, была зажата между двух разгорячённых мужских тел. Слишком низкая, чтобы эта ласка на троих продолжалась долго. В итоге они её приподняли. Так, что целовать её стало легче, что стало всем им сразу понятно — в таком положении они легко могут взять её вдвоём. Только… — Надо раздеть вас… Рыжая тяжело дышала, еле-еле прервав поцелуй с Кенпачи, пока другой уже потихоньку начал её ласкать пальцами, забравшись пальцами под тонкую ткань трусиков. — Может, к воде? Судорожный, дрожащий от возбуждения вопрос-предложение был через несколько секунд разрешён, когда Кенпачи, уже не понимая, который — настоящий или клон, очутился у знакомого бассейна. Рыжая отошла от Кенпачи. Того самого. К клону. Потянулась за поцелуем. Быстрым, но страстным, глубоким, жадным. Таким, чтобы зажечь ревность в груди мужчины. И чтобы нахер спалить дотла его сознание! Когда она стала развязывать пояс формы, то ненавязчиво повернула для взгляда Кенпачи клона вполоборота. Они сглотнули почти синхронно. Один от предвкушения зрелища, другой от предвкушения ощущений удовольствия, которое обещала одним взглядом Рыжая. Она медленно сняла верх с него, попутно царапая короткими ноготками смугловатую кожу, испещрённую всюду шрамами всех видов и мастей. Когда белая накидка и чёрный верх пали к ногам любовников, она снова приласкала одними пальчиками член, лизнув по паре раз каждый его сосок. А дальше она опустилась на колени, стянула вниз штаны, помогла ему из них выбраться, помогла с обувью и носками. Когда дошла очередь до набедренной повязки, она откинула волосы, заправила прядки за уши и на пару секунд застыла, смотря снизу вверх в глаза мужчины. Когда она ему улыбнулась, Кенпачи был почти готов порвать голыми руками своего клона и искупаться в его крови. Но его собственная от лицезрения того, что стало происходить дальше, вскипела вовсе по другой причине — как оказалось, наблюдать за собой со стороны было ещё более возбуждающе, чем смотреть за самоудовлетворением одной лишь Рыжей. Кенпачи как будто ощущал собственным членом каждое прикосновение Орихиме, хотя она ласкала не его. Хотя возбуждение требовало удовлетворения, хрен знает почему, но он не трогал сам себя, пока наблюдал за минетом, который его женщина дарила не ему. Орихиме медленно отсасывала второму Кенпачи, растягивая удовольствие всем троим. Её полные губы скользили по всей длине члена, язык неспеша кружил по раскрасневшейся головке, которая сочилась предсеменем. А когда она попыталась вобрать в рот яйца, в полном их объёме, стон с примесью звериного рычания издали оба Кенпачи. И не ясно было, кто громче, кто с большим нетерпением и сексуальным голодом — тот, кому Орихиме отсасывала или тот, кто наблюдал, возбуждался сильнее и сильнее, но намеренно себе не дрочил и даже пальцем не прикасался к своему собственному члену и яйцам. Как Кенпачи освободился полностью от всей одежды он так и не вспомнит. Разве что поймёт — это он сделал в рекордные секунды. Но вот он уже стоит, обнажённый, рядом с Орихиме. Её тончайшие трусики давно намокли и смазка сильно пропитала ткань. — Не ревнуй, мой хороший, я тебе тоже сделаю это. Орихиме источала ласку, словно солнце тепло и свет. Её рот обволакивал головку члена, даря неописуемый кайф Кенпачи. Он уже перестал сдерживаться и с удовольствием шумно вздыхал, иногда позволяя себе низко стонать, когда старательная женщина брала его поглубже, да побыстрее. Потом замедлялась. Пока она лакомилась предсеменем Кенпачи, её свободная от ласк рука тягуче надрачивала клону. Его смазка обильно сочилась из уретры и вскоре растирание ладошкой его ствола стало сопровождаться характерным влажным звуком, как если бы предварительно Орихиме выдавила бы себе в руку лубрикант. Да, Кенпачи знал, что это такое. Именно это вещество являлось тем единственным, что Кенпачи признал из Мира Живых и даже без стеснения заказывал у одного торговца. — Скоро кончу… Кенпачи был готов кончить тоже, но кровь быстрее побежала по его венам, стоило только ему представить Орихиме, залитую спермой. Погодите-ка! А ведь он мог убить двух зайцев — и в неё кончить, как он больше всего любил, и полюбоваться её грудью, с которой бы стекала сперма, почти что тоже его. Когда успела рядом появиться кровать уже никого не волновало. Что реально было важно — кто сверху? Но и с этим разобрались удивительно быстро. Кенпачи забрался на кровать. Её высота тут же отрегулировалась под его желание. Следом собралась лечь Орихиме, но её он сразу повалил на спину, раздвинул ноги и подтянул к себе на колени, схватившись за бёдра. Когда он в неё вошёл, резко, одним махом, то готов был орать и выть от захлестнувшего его кайфа. Великие боги, до чего же эта женщина была хороша! Нет, просто охуенно великолепна! Хороша- слишком простое слово, для описания даже сотой части удовольствия, которое накрыло с головой Кенпачи, когда он оказался снова внутри этой обалденной, горячей женщины. Он хотел посмотреть, как его член будет скользить глубоко в горле женщины, пока он сам будет продолжать её трахать… Пардоньте, любить! Он же обещал смягчаться ради оригинала… Но вместо ожидаемой глубины двойного проникновения, клон погрузил с другой стороны лишь головку в рот Орихиме, которая начала её снова отсасывать. Лишь изредка она брала глубже, когда Кенпачи особо сильно входил в её киску. Но в принципе и такого зрелища хватало с лихвой, чтобы крышу ему почти снесло. Кончил он когда клон прекратил погружать головку члена в рот Орихиме и быстро подрочил себе, изливая необычайно большие объёмы спермы на восхитительные груди женщины, которые она услужливо руками сдвинула потеснее и повыше. Чтобы для Кенпачи смотрелось покрасивше. Но даже когда Кенпачи казалось опустошил свои яйца полностью, Орихиме выдала такое, отчего капитану уже можно было давать прозвище «Стойкий» или «Секс-марафон» какой-то, помимо «Сильнейший»: — У меня вся грудь в твоей скользкой сперме. Не хочешь сделать пайзури, пока не высохло? О, детка, да! Хотел ли он натереть свой ствол меж этими восхитительными холмами? Чёрт, да! Эта женщина просто читала его мысли. И как-то вообще похрен, что это машина и бла-бла-бла, что там говорил Шляпник. Член скользил быстро и хорошо, зажатый между грудями Орихиме. Сперма клона, видимо, была специально сделана, чтобы это было больше похоже на смазку — она медленно сохла, была густая, скользкая и давала возможность Кенпачи трахать полюбившуюся грудь в своё удовольствие. Поначалу Орихиме просто зачарованно смотрела на головку, которая то утопала меж её холмов, то появлялась, но затем она приоткрыла свой ротик, облизнула губы и потянулась слегка вперёд. И теперь каждый раз, как головка приближалась к ней, она её целовала и вылизывала. Второй раз Кенпачи кончил уже не так обильно. Он это и ощущал, и понимал, что может дать выпить всё Орихиме и она не захлебнётся и никак ещё не повредиться, а значит, и не исчезнет вдруг. — Подержи во рту. Теперь покажи. Глотай… Хорошая девочка. Кенпачи слез с Орихиме. Та села на кровати. В руках появилась небольшая бутылка воды, из которой она сделала пару глотков и далее бутылка исчезла. — Хочу попробовать позу на четвереньках. Чтоб ты была между нами. Как сейчас было, только не лёжа, а на коленях. От такого признания второго Кенпачи, яйца первого Кенпачи поджались — он этого тоже хотел! Только как подумал про это, так не сразу смог решить — а будет ли он сзади в неё входить или будет спереди снова трахать в рот?.. Любить, заниматься сексом, тьфу ты блять! — сплюнул мысленно Кенпачи, которому проще было называть всё своими именами. Да и копия сегодня с него не требовала телячьих нежностей, как в прошлый раз. Однако, пораскинув мозгами ещё немного, он пришёл к выводу, что бассейн-то рядом, да вот им так и не воспользовались они ещё, а ведь он уже кончил и не один раз. Так и желание может уйти! — В воду, — коротко скомандовал Кенпачи.