Мой ангел

      В Пристани Лотоса вечер проходит очень шумно и весело. Вэй Ин, конечно же, поднял всех на уши во время празднования небольшой, но всё-таки победы. Никто из ордена Гу Су Лань не пьёт алкоголя, пусть и Вэй У Сянь очень старается это исправить. Братья-нефриты так вообще не смотрят в сторону вина, зная, что они под его воздействием могут творить такое, что даже Старейшине И Лин в голову никогда не забредёт.       Цзинь Лин тоже там присутствует, но сидит тихо, присмирев после взбучки, устроенной дядей. Нет, Цзян Чэн не кричал. Он спокойно объяснял племяннику, насколько сильно переживал за него, что случилось бы с ним, если бы Цзинь Лин погиб. Слушая всё это, юноша, не сдержавшись, расплакался. Ему никогда не было настолько стыдно. Дядя, сменив гнев на милость, лишь обнял племянника, простив и позволив присутствовать на празднике.       Главы орденов Гу Су Лань и Юнь Мэн Цзян, как нельзя кстати, сидят рядом друг с другом, они почти соприкасаются плечами, хотя Вань Инь готов поклясться, что в самом начале пира между ними был добрый метр. Глава ордена Цзян замечает, что Вэй Ин внезапно куда-то исчезает, переглянувшись с Лань Си Чэнем. Подозрительно.       В один момент Цзян Чэн вздрагивает от неожиданности, когда чужая рука незаметно для окружающих уверенно ложится на его колено под столом, ощутимо сжимая. Он рвано выдыхает, переводя взгляд на Первого Нефрита. Тот невозмутим, как и всегда, а вот Вань Иню, в отличие от него, приходится приложить огромные усилия, чтобы сделать вид, что ничего необычного не происходит.       Рука начинает легко гладить, посылая разряды по всему телу. Спустя некоторое время она перемещается выше, всё также поглаживая. Цзян Чэн сжимает челюсти, чтобы не издать ни звука. Удаётся с трудом. Но когда ладонь соскальзывает на внутреннюю сторону бедра, он чуть ли не начинает задыхаться. Цзян Чэн с ужасом осознаёт, что у него, чёрт подери, встаёт.       У главы ордена Цзян не остаётся иного выхода, как сделать вид, что он подавился едой, ловя несколько возмущённых взглядов опытных заклинателей как своего ордена, так и чужого. Ему сейчас на них явно плевать с высокой башни, внимание Вань Иня, определённо, сконцентрировано в совершенно другом месте. — Остановись, прошу, — тихо шипит Цзян Чэн сквозь зубы. — Тут же люди… — Хорошо, но тогда… — низкий бархатный с появившейся хрипотцой голос вызывает толпы мурашек по всему телу, — ты сейчас идёшь в свои покои и ждёшь меня, Вань Инь.       Цзян Чэн сглатывает вязкую слюну, сгорая в предвкушении. Возбуждение становится болезненным. Он судорожно кивает, уже согласный на всё.       Лань Си Чэнь убирает руку. Цзян Чэн осторожно поднимается из-за стола и, стараясь не привлекать внимания, что прекрасно у него выходит, удаляется в сторону своих покоев, восхваляя плотную и тугую ткань, из которой сшита его одежда, ведь именно благодаря ей никто ни за что не догадался бы, в каком незавидном положении оказался глава ордена Цзян.       Уже будучи в своих покоях, Вань Инь прислоняется спиной к стене и выдыхает, пытаясь хоть немного успокоиться, но тщетно. В висках стучит, а рваное дыхание разносится эхом по комнате. В штанах становится слишком тесно.       Только сейчас Цзян Чэн замечает, что помещение увешано заглушающими и отводящими взгляд талисманами. Кто, как не Вэй Ин, мог приложить к этому руку? В принципе, на сей момент Вань Инь даже благодарен ему за это. Два чёртовых сговорившихся авантюриста всё спланировали, вплоть до этого.       В коридоре начинают слышаться тихие уверенные шаги, и через несколько секунд дверь в комнату распахивается, пропуская Первого Нефрита, и тут же захлопывается. Цзян Чэн встречается взглядом с Си Чэнем. Сердце пропускает пару ударов, видя ничем не скрытый огонь желания в ореховых глазах.       Спустя мгновение его уже вжимают в стену, властно целуя и подчиняя своей воле. И Вань Инь готов подчиниться. Лань Хуань резко протискивает колено между его ног, разводя их в стороны и заставляя проехаться по колену своим возбуждением. Си Чэнь углубляет поцелуй, выпивая с губ Цзян Чэна так и не сорвавшийся первый стон.       Нефрит отстраняется от таких желанных губ только для того, чтобы перейти с поцелуями на шею, попутно стягивая одежду с Вань Иня, который тоже в свою очередь не стоит столбом, помогая Лань Хуаню раздеться самому.       На кровать они падают уже абсолютно обнажённые, страстно целуясь. Си Чэнь отстраняется, скользя голодным взглядом по телу мужчины под ним. Цзян Чэну же становится немного страшно от такой откровенности. Он знает, к чему именно всё идёт. Как обычно, благодаря Вэй Ину с языком без костей, который и не такое выдать может.       Словно замечая некоторую боязнь в глазах напротив, Си Чэнь вновь целует, да так, что все сомнения и связные мысли напрочь вылетают из головы. Первый Нефрит спускается с поцелуями на шею и ключицы, иногда оставляя собственнические метки на чистой коже. Цзян Чэн загнанно и рвано дышит, запрокидывая голову и давая ещё больше доступа к своей шее, чем Си Чэнь с удовольствием пользуется, распаляя желание обоих ещё больше.       Нефрит неожиданно спускается чуть ниже, втягивая в рот бусинку соска, посасывая. Цзян Чэна резко подкидывает на кровати от такой ласки, заставляя вцепится пальцами в простыню до побелевших костяшек. Си Чэнь с упоением слушает каждый его судорожный вздох. Он проделывает то же самое и со вторым соском, доводя Цзян Чэна до изнеможения и тихого скулежа.       Лань Хуань медленно спускается поцелуями по рельефному прессу, стараясь не обращать внимание на собственное уже ставшее болезненным возбуждение. Он из последних сил сдерживается, медля, растягивая удовольствие и не позволяя себе сорваться, сделав больно тому, кого любит.       Си Чэнь минует самую главную эрогенную зону под разочарованный вздох Вань Иня и оставляет поцелуй на коленке, переходя на внутреннюю сторону бедра, постепенно поднимаясь выше и заставляя Цзян Чэна непроизвольно разводить ноги всё шире и шире. Нефрит, устроившись между ними, доводит Вань Иня до сумасшествия своими обжигающими прикосновениями и поцелуями там, где никто и никогда его не касался.       Лань Хуань тянется куда-то рядом с кроватью, поднимая с пола так кстати оставленный Вэй Ином флакончик с душистым маслом.       Цзян Чэн, не сдержавшись, громко стонет, когда Си Чэнь проводит языком по всей длине его естества, после чего вбирает в рот головку, посасывая. Параллельно с этим он кружит смазанным пальцем вокруг сжатого колечка мышц, постепенно расслабляя. Спустя некоторое время палец медленно входит внутрь.       Вань Инь резко вскидывается, пытаясь отстраниться, но Си Чэнь крепко держит его второй рукой, не позволяя этого сделать. Нефрит медленно опускает голову и, расслабив горло, вбирает член полностью, заставляя Цзян Чэна задохнуться от удовольствия, отвлекающего его от неприятных ощущений.       Тем временем к одному пальцу добавляется второй, осторожно растягивая нежные стеночки. У Вань Иня получается расслабиться, отдаваясь во власть Нефриту. Он скулит в такт движений Лань Хуаня, ласкающего его ртом, пока пальцы активно подготавливают его к чему-то более существенному. Цзян Чэн почти на грани.       Неожиданно Си Чэнь отстраняется, не позволяя Вань Иню кончить раньше времени. Тот разочарованно выдыхает, но Лань Хуань тянется вверх, накрывая его губы своими и увлекая в нежный успокаивающий поцелуй.       К двум пальцам прибавляется третий, и Си Чэнь наконец-то нащупывает нужную точку, надавливая. Цзян Чэн резко выгибается дугой под мужчиной от неожиданно пронзившего всё тело острого удовольствия и стонет в поцелуй, притягивая Си Чэня к себе за шею.       Лань Хуань отстраняется, окидывая жадным взглядом раскинувшегося под ним Цзян Чэна. Тот, тяжело дышащий, с раскрасневшимися щеками, чуть подрагивающими ресницами и растрёпанными цвета ночи волосами, выглядит умопомрачительно. Си Чэнь с тихим рыком вновь принимается терзать припухшие от долгих поцелуев губы.       Спустя некоторое время Цзян Чэн сам начинает насаживаться на пальцы, понимая, что их ему критически мало. Хочется чего-то большего. Хочется ощутить внутри Си Чэня. Всего. Полностью. — Си Чэнь, пожалуйста… — умоляюще тянет он, и от него такого, подчиняющегося, покорного и просящего, мужчина срывается.       Пальцы быстро покидают тело Цзян Чэна под его судорожный вздох. — Расслабься насколько возможно, — хрипло просит Нефрит, и Вань Инь старается сделать так, как он сказал.       Си Чэнь наклоняется и целует его, утягивая в долгий головокружительный поцелуй, уносящий мысли очень далеко. Именно в этот момент мужчина одним слитным плавным движением входит почти полностью. Цзян Чэн глухо вскрикивает от резкой боли, прерывая поцелуй. Он цепляется за плечи Лань Хуаня, пытаясь соскользнуть с внушительных размеров достоинства Первого Нефрита, но тот наваливается на него всем телом, пригвождая к кровати и не позволяя шевельнуться. Вань Инь, сдавшись, тихо шипит ему на ухо. Его словно разрывает изнутри, распирая до предела. Он пытается расслабиться, хоть как-то облегчая боль.       Си Чэнь же старается не двигаться, из последних сил сдерживая себя. Он покрывает лицо любимого поцелуями, отвлекая от неприятных ощущений. Тот рвано дышит, чувствуя, что боль медленно отступает.       Лань Хуань ждёт, пока Вань Инь полностью не расслабится, и в тот момент, когда это происходит, начинает медленно двигаться, видя, как тот болезненно жмурится от первых толчков, распирающих нежное нутро.       Когда слышится несдержанный громкий стон Цзян Чэна, железобетонному самоконтролю Си Чэня приходит конец. Он начинает двигаться быстрее и глубже, каждый раз попадая точно по простате и заставляя Вань Иня стонать ещё громче, запрокидывая голову и подставляя беззащитную шею под обжигающие поцелуи Нефрита. Каждым движением Лань Хуань вынуждает Цзян Чэна проезжаться спиной по шёлковым простыням, что ещё больше обостряет и без того яркие ощущения.       Вань Инь прижимается ещё ближе к Си Чэню, желая слиться с ним воедино. Они целуются страстно, голодно, утопая в любви своей и любимого. Они сгорают в их общей страсти, вдыхая раскалённый до предела воздух, видя огонь похоти в глазах напротив.       Цзян Чэн никогда не думал, что может издавать настолько постыдные звуки. Он громко стонет при каждом толчке Си Чэня, даже не собираясь сдерживать себя. Если бы не заглушающие талисманы по всей комнате, то он бы со стопроцентной вероятностью возвестил весь Юнь Мэн о том, как же ему сейчас хорошо.       От особенно сильных и глубоких толчков Цзян Чэн вскрикивает, подаваясь навстречу Си Чэню и чувствуя его ещё острее и ярче. Комнату наполняют пошлые звуки.       Нефрит двигается быстро и глубоко, заставляя А-Чэна громко стонать с его именем на губах. Лань Хуань шумно дышит, прикрывая глаза от удовольствия, но тут же их открывает, наслаждаясь видом на разгорячённого стонущего под ним главу ордена Цзян.       Вань Инь непроизвольно царапает спину мужчины, подстёгивая его этим ещё сильнее. Дыхание обоих становится всё более рваным и поверхностным.       Си Чэнь ускоряется, буквально вдалбливая Цзян Чэна в кровать под аккомпанемент его соблазнительных несдержанных стонов. Нефрит скользит рукой между плотно прижатыми друг к другу телами и, обхватывая плоть Цзян Чэна, двигает ладонью в такт своим движениям.       И тут Вань Инь, выгибаясь в спине до хруста позвоночника, громко вскрикивает. В сознании взрывается сверхновая. Перед глазами практически фейеверк. Цзян Чэн кончает в руку Лань Хуаня, забрызгав свой и чужой животы. Вслед за ним Си Чэнь со стоном изливается внутри него, не выдержав давления сжавшихся вокруг него мышц. Всё тело пронизывает острое удовольствие, накрывая волной забытья.       Цзян Чэн безвольно лежит, раскинув руки и прикрыв глаза, пребывая в эйфорической неге. Голова Си Чэня покоится на его судорожно вздымающейся груди. Вань Инь краем уплывающего сознания понимает, как же это приятно: лежать так вместе с любимым.       Нефрит начинает шевелиться, приподнимаясь и осторожно выскальзывая из расслабленного тела. Цзян Чэн уже думает, что он сейчас ляжет рядом, как всё неожиданно меняется. Его резко переворачивают на живот, вынуждая встать на локти и колени. — Что ты де..? — оборачивается Вань Инь, но его тут же затыкают требовательным поцелуем, и он чувствует, как вновь твёрдая плоть Первого Нефрита упирается ему в бедро. — Люблю тебя, дорогой, — соблазнительно отвечает на не до конца заданный вопрос Си Чэнь и отстраняется, сдёргивая ленту с волос Цзян Чэна и заставляя их тёмным водопадом рассыпаться по спине.       Лань Хуань заводит его руки за спину, вынуждая упасть грудью на кровать, и крепко связывает. Вань Инь просто-напросто теряет дар речи, пребывая в глубочайшем шоке от происходящего. Плавными уверенными движениями Си Чэнь раздвигает его ноги шире и надавливает на поясницу, заставляя встать в совершенно развратную позу, прогнувшись в спине, с оттопыренной пятой точкой.       Вань Инь чувствует, как по внутренней стороне бедра стекает вязкая густая сперма, делая его положение ещё более неловким, если это вообще возможно. Поза до жути постыдная и унизительная, но от этого не менее возбуждающая. Только сама мысль о том, что Си Чэнь может делать с ним всё что ему угодно, заставляет жар сконцентрироваться в паху, от чего его естество снова твердеет.       Не выдержав продолжительного молчания со стороны Первого Нефрита, Цзян Чэн смотрит на него через плечо. От взгляда Си Чэня у Вань Иня дыхание перехватывает: тот буквально пожирает его глазами.       Лань Хуань наклоняется и оставляет нежный поцелуй между лопаток, после чего произносит пробирающим до мурашек голосом на грани слышимости: — Ты прекрасен…       Щёки Цзян Чэна мгновенно вспыхивают от такого интимного комплимента, и спустя секунду он начинает слышать тихий смех сверху. — А ты извращенец, — возмущённо возвращает любезность Вань Инь.       Си Чэнь наклоняется ещё ближе, опаляя шею и ухо горячим дыханием, заставляя Цзян Чэна задрожать всем телом. — И ты даже не представляешь насколько, — шепчет он и прикусывает мочку уха. Не больно, но ощутимо, срывая с губ Вань Иня судорожный вздох.       Лань Хуань отстраняется и, придерживая Цзян Чэна за бока, неожиданно для того резко входит на всю длину, заставляя А-Чэна громко вскрикнуть и широко распахнуть глаза, в уголках которых скапливается влага от острого наслаждения. Си Чэнь сразу задаёт бешеный темп, выбивая весь воздух из лёгких Вань Иня. Он громко стонет и вскрикивает от накрывающего волнами удовольствия, будучи не в состоянии вообще закрыть рот.       Цзян Чэн раз за разом проезжается грудью по простыне, обостряя ощущения, а колени разъезжаются в стороны от настолько мощных толчков. И он бы упал, если бы Си Чэнь крепко не держал его за бока, с силой насаживая на свой член. Вань Инь полностью зависит от него, не имея права голоса. Он полностью подчиняется Первому Нефриту, с готовностью принимая его глубокие толчки. Кто-то скажет, что это неправильно, мерзко и унизительно. Цзян Чэну плевать на это. Для него чувствовать власть над собой Лань Си Чэня до одури приятно и почти до жизненного необходимо. Для него это правильно.       Надолго их обоих не хватает. Движения Лань Хуаня становятся более рваными, и спустя пару толчков он с глухим стоном кончает. У Цзян Чэна же расплываются цветные круги перед глазами и он со вскриком изливается даже без помощи Си Чэня. Его накрывает волной оглушающего удовольствия.       Прежде чем Вань Инь успевает отключиться от слишком ярких ощущений и усталости, он чувствует, как его развязывают и бережно укладывают рядом с собой, обнимая со спины…