Тьма, окрашенная Светом

      Чуя в который раз проверял карманы плаща, ведь в одном из них всё время лежала фотография, но не какая-нибудь обычная, вовсе нет. На той фотографии рыжий был изображён вместе с Ацуши, то самое фото, когда они сделали себе татуировки, с обратной стороны была даже надпись:«Проклятые навсегда». Но теперь эта самая фотография как будто бы сквозь землю провалилась, хотя Накахара был почему-то всё также твёрдо уверен, что она точно лежала в одном из карманов плаща.       Рыжий начал перебирать все события, после которых эта бумажечка могла пропасть. Миссия? Да вряд ли, это почти нереально. Фотография просто случайно выпала? Да нет, карманы достаточно глубокие, чтобы подобное могло произойти. Но вдруг Чую осенило — фото пропало после того, как рыжий повстречался с Ацуши. Медленно, но верно всё стало на свои круги и перед ним предстала чёткая картина — это Накаджима забрал фотографию, да, это точно был Ацуши, ведь больше это никому ненужно.       Однако, осознав это, Чуя лишь самую капельку усмехнулся, а после на лице Накахары появилась улыбка. Да, Ацуши не смог полностью подчиниться Достоевскому и его воле, бывший напарник ещё не стал безвольной куклой в руках Фёдора. Ацуши решил бороться, хоть, возможно, ещё не смог осознать этого, или, например, осознал, но далеко не до конца. Чуя впервые рад этому немного странному принципу Накаджимы, всё же, порой он может сыграть на руку и помочь в трудной ситуации.       Ещё не всё потеряно, далеко не всё. Ацуши нельзя так просто сломить, он будет бороться, пускай порой и неумело, но бороться. Да, сейчас это будет даваться чем когда-либо прежде, но ведь рядом обязательно окажется Накахара. По другому ведь и быть не может, Чуя — именно тот, кто поможет и спасёт Накаджиму.

***

      Ацуши держал ту самую фотографию, потерянную Накахарой. Держа её в своих бледных, и пожалуй, даже дрожащих ручонках, что-то кололо в сердце, принося ужасную боль, после чего проступали слёзы. Накаджима не понимал почему же не может просто взять и остановиться, перестать наконец реветь, взять себя в руки и делать что-либо. Не понимал он и с чего вдруг проступили эти самые солёные и в то же время горькие слёзы. Раньше ведь до такого определённо не доходило, а теперь по другому. Не так, как это было раньше.       Всё лучше и лучше, тщательнее приглядываясь к фото, Ацуши находил того парня, с чёрными волосами и красными очень похожим на себя. Как будто бы это он, только с самую малость изменённым имиджем. Но всё же, было ещё одно, однако крайне важное различие — парень на фотографии улыбался. И нет, это была не какая-нибудь улыбка, она была искренней, настоящей, без капли фальши и обмана. Накаджима же прекрасно понимал, что сейчас он уже так просто не может, и пожалуй, не умеет искренне улыбаться. Но при всём этом, ему очень сильно хотелось стать хотя бы на капельку похожим на того паренька с фотографии. Ведь если это и вправду Ацуши, то он наверняка может быть таким. Верно? Может же?       Ото всех этих мыслей, что сейчас кружились, словно на детской карусели, от этой боли, впрочем, от всего Накаджиме хотелось ещё больше разрыдаться. Хотелось сбежать ото всех и вся куда подальше. Туда, где его точно не найдут, где он сможет разрыдаться и выпустить всё, пока наконец не успокоиться и не придёт в себя.       Однако ещё больше хотелось всплакнуть на чьё-то плечо, найди того человека, кто сможет выслушать его и понять. Ведь из его нынешнего окружения его почти никто не сможет понять, хотя нет, его никто не сможет понять. Такого человека просто не существовало для Ацуши, по крайней мере на данный момент, в данную секунду и в конкретный час.       Вдруг, словно взрыв гранатой, промелькнуло, пробежало и щёлкнуло в голове Накаджимы. Он мгновенно вскочил, свернул фотографию несколько раз и быстро засунул её в карман брюк. Дальше беловолосый сам не понял как, но как будто бы незаметно для всех выбежал на улицу, разве что Ацуши смог услышать пару возгласов Донцовой, но не более, ничего больше не было слышно.       Накаджима поначалу просто брёл, после чего начал бежать, думая лишь о своих собственных мыслях. Сейчас ему было откровенно плевать, что он сбежал, если так можно было бы сказать. Да, наверное, кто-то из Крыс его обязательно будет искать, но именно в эти самые секунды это вообще не имеет никакого значения для Ацуши, ему откровенно всё равно на это. Пусть ищут, пускай пытаются, сейчас беловолосому хотелось лишь одного — побыть одному, наедине с собой и своими мыслями, ведь всё равно ему никто не сможет помочь, просто потому, что такого человека не существует.       Всю ситуацию ухудшал ещё и дождь, до ужаса холодной, как будто бы ледяной. Ацуши успел достаточно быстро замёрзнуть, он даже немного стал жалеть, что не взял хотя бы плащ, наверное, с верхней одеждой было бы не так холодно, чем без неё. Но мысли накрывали парня куда сильней чем-то какой-либо холод, Накаджима был полностью погружен в себя и вовсе не обращал внимание на дорогу, из-за чего буквально каждый раз умудрялся наступать в очередную лужу.       Но спустя некоторое время холод и мысли вперемешку с болью смогли смешаться в одно единое целое. Пожалуй лучше кому-нибудь выговориться, но увы, такого человека просто нет, по крайней мере сейчас. Всё больше хотелось отогреться и наконец придти в себя, ужасно хотелось, ужасно...       Однако Ацуши смог почувствовать, что он упёрся во что-то тёплое, а точнее в кого-то. И капли дождя резко перестали капать куда только можно и нельзя. Парень простоял в неком трансе и ступоре несколько секунд, после смог почувствовать вновь приятный и необыкновенный запах, наконец поднять голову и увидеть того, кого уж точно не ожидал увидеть так скоро, а уж тем более сейчас — Чую. — Н-накахара-сан? — лишь тихо прошептал Ацуши, в очередной раз всплакнув. — Ацу, — лишь тихо, едва слышно, ответил Чуя, вытирая слёзы с лица беловолосого, — Не ожидал тебя встретить. Выглядишь откровенно паршиво, — рыжий выдохнул, после чего снял себя плащ, накинул на беловолосого и взял того за руку, — Ладно, пойдём, горе ты моё луковое.       Ацуши вновь впал в ступор на несколько минут, он ведь не должен доверять Накахаре, рыжий — враг Достоевского, а значит и враг беловолосого тоже. Но может это всё-таки не так? Что-то определённо подсказывало Ацуши, что Чуя не собирается вредить ему вовсе, может быть, он даже хочет помочь ему. Да и какое значение сейчас имел смысл кому можно доверять, а кому нет? Плевать, Накаджиме просто всё равно на это. Всё-таки он может так рискнуть...       Чуя хоть и пытался показывать некое спокойствие во всей этой ситуации, но в душе рыжему хотелось кричать от счастья и разрыдаться от этого же чувства. Даже сквозь перчатки он чувствовал ледяную ручонку Ацуши, которую согревал теплом своей руки. Накахара просто не верил, что сейчас рядом с ним шёл тот, кого он так стремился вернуть. Рыжий прекрасно понимал, что Ацуши нужна серьёзная поддержка и помощь. И он обязан дать беловолосому всё это, другого варианта просто не может быть, да и вовсе не существует. Да, Чуя ходит по безумно тонкому льду, но останавливаться никак нельзя. Пускай Донцова и говорила, что нужно время, нужно подождать пока всё то, что творится внутри Накаджимы поутихнет, и лишь тогда действовать. Но может уже пора, может стоить начать действовать? — Спасибо, — лишь пробормотал Ацуши. — Не благодари. Лучше иди быстрей, ты и так замёрз, не дай бог ещё заболеешь, — ответил рыжий, чуть улыбнувшись.       Накаджима не верил всему тому, что происходило с ним в эти самые секунды. Его враг — не враг вовсе, наоборот, беспокоится о нём, как будто бы беловолосый для Чуи — младший брат или сын, ну или по крайней мере очень близкий человек. Ацуши ещё не до конца понимал, а может и не знал вовсе, но ему была приятна эта встреча с рыжим, как будто бы Чуя — тот, кто ему нужен и кого ему явно не доставало всё это время. Да, памяти по прежнему нет, но что-то определённо подсказывало, что убегать от Накахары явно не стоит. Наоборот — надо быть рядом с ним. — Не знаю почему, но я рад, что встретил вас, Накахара-сан, — сказал Ацуши слабо, но в этот раз по-настоящему улыбнувшись.       Заметив эту улыбку Накаджимы, Чуя улыбнулся, чего он уже давно не делал. Всё далеко не так ужасно, как могло бы показаться на первый взгляд. Ацуши вновь рядом и этого факта вполне достаточно для рыжего. Да, пускай тигр почти ничего не помнит, но сейчас это не так уж и важно. Его Ацуши рядом — и это главное, большего конечно хотелось бы, но пожалуй, пока что ненужно. Чуе и присутствия беловолосого вполне достаточно, достаточно его милой улыбки, что Накахара так любит и ценит. — Я тоже, — ответил рыжий, пустив несколько слезинок счастья.       В другой любой момент Чуя задрал бы голову к небу, куда-нибудь наверх, чтобы слёзы вернулись обратно в глаза. Но сейчас он просто не видел в этом ни грамма смысла или нужды так поступить. Всё и так хорошо. Ацуши рядом — и этого достаточно.