Пурпурная монета

Мне кажется, я исполнила его заветную мечту. Он двигался ТАК, как мог лишь он, и то при большоооом желании. Он перекинул меня на спину и хищно, щуря свои темные глаза, прошептал: — Ты играешь с огнем, Джессика! — Да ну? — Я упёрлась коленом в его отвердевший член, который при прикосновении, сразу дернулся и привстал. — Ой играешь! — Он хищно, как раньше смотрел на меня. Его глаза стали черными дырами, и акцент настолько терялся за шипением, что вполне можно было думать, что он обычный человек. И он нарочито медленно, с опаской стал снимать с меня футболку. Мгновение — и она валяеться там, где я кинула его свитер. — Меня дважды просить ненадо, дорогая, — Прошептал он мне прямо в губы. Ещё минута — и его джинсы весело улетают прочь. Он впился мне в шею. Зацеловывая каждый сантиметр кожи, оставляя синяки и свои метки. Я не сопротивлялась, хотя знала что последует после этого неопределенно-неожиданного секса. Зная Кевина, его разум снова пошатнеться от желания и похоти, если я остановлюсь хоть на минуту. Зная его, он обязательно попытаться меня снова контролировать, чтобы повторить это интимный момент ещё и ещё, пока его член не отвердеет до состояния алмаза. Увы. Вот с шеи он перешёл на ключицы, одаривая дорожкой влажных поцелуев, и не глядя, стал снимать мой лифак. Что ж, ну тогда пошалим, так пошалим! Я ногами стягиваю его трусы, и ехидно улыбаюсь. Его лицо хоть и становится пунцовым, но он не на секунду не смутился, и не перестал. Когда грудь была освобождена, он припал к ней, посыпая и ее поцелуями разного посыла, порой закусывая, будто случайно, соски. Невольные стоны рвались из груди. Необычное для меня ощущение. Я привыкла грубо, быстро и без прелюдий. Но он — нет. И мне это не особо нравилось. Но все же, ловя себя на мысли, что мне это приносит символическое удовольствие, я решила попробовать. И вот, я ногами обвиваю его костлявое тело, прижимаюсь животом к его давно твердой и влажной эрекции… .......................................................................... … Мне в голову стукнуло, что я хочу рыбу. Дорогую, морскую сёмгу. Сказав это Кевину, не дождавшись его ответа, потащила в кафе в пяти кварталах от Элиас. Как вышло любопытно, в кафе сидела Триш и пила свой дневной кофе. Завидев меня в компании, кого она называть не любит, она закатила глаза и лишь крикнула: — Привет, Джесс! Я на пятках крутанулась, и направилась к столику сестры. — Привет, Триш! — Я плюхнулись на соседний стул, который от резкого движения немного качнулся. — Смотрю, у тебя новая компания… Тебе это все же удалось? — Как видишь. Но ему трудно вообще не использовать свои силы. Даже по отношению ко мне, живя с фактом, что на меня не действует контроль. — Твои способности глушат его? — Походу того. Кевин подсел за соседний стул, чуть поодаль нас, делая заказ, у более или менее дружелюбной официантки. — Он всё ещё… Помешан на тебе? — Сестра шептала, осматривая моего спутника. — Этого не изменить, увы! И в этот момент притащили мой заказ. Надо было видеть лицо сестрёнки, когда она увидела его. — Джесс, боже правый! Это рыба! Ты же не любила никогда рыбу! — А как же мое фирменное блюдо из той же сёмги? — Я кивнула на еду в тарелке. — Это немного не то… — Да ладно? Триш тоже принесли ее обед, и мы стали кушать. ........................................................................ Вообще я сама напряглась, когда поняла, что хочу рыбу. Ведь я действительно ее не особо люблю. И Триш абсолютно права: я могу есть лишь свою еду с рыбой, ибо от покупной мне обычно плохо. А сегодня ничего! Кевин всячески пытается сповлечь меня на разговор. Но сегодня это не выходит, и он тихо начинает злиться. Чуть позже Триш убежала, и я осталась на едине с мыслями. Позже, наведалась к конкуренту в детективном деле, чуть не свернула его шею. А потом в подавленном состоянии ушла. Дома поджидали Триш и Малкольм. Складывалось ощущение, что они стали некоей парой. Сестра притащила коробку, оставленную 17 лет назад у нее в кладовке. Прах моих родных. Филлипа, мамы, отца. Ком подкатил к горлу, но я сдержалась от едкого комментария. И оставила коробку себе. Ведь теперь, как бы горько мне ни было, близкие теперь рядом. Я не знала, что мне ещё предстоит пройти дальше.