***
Тэхён смотрит на альфу, не сводя глаз. Он совершенно не слушает, о чём говорит его отец с Юнги, так звали незнакомца. В голове его чистый вакуум и куча беспорядочных мыслей, которые с каждой секундой путаются ещё больше. Киму кажется, что жизнь окончательно решила посмеяться над ним. Хотя, куда ещё больше? Незнакомый альфа, с которым Тэхён переспал, посватался к нему. И что-то омеге подсказывало, что это чистая случайность, совпадение, ведь имён друг другу они не называли и вряд ли король великой державы интересовался бы омегой, с которой один раз перепихнулся по пьяни. Тэхён чувствует себя в смятении, если бы он чаще появлялся на званых торжествах, то ни за что бы и не приблизился к Юнги. Хотя теперь Тэхён чувствовал себя немного лучше, ведь обманывать своего будущего мужа о том, что он был девственен до их свадьбы, не придётся. Ким Тэхён отдался Мин Юнги в первый раз только немного раньше срока. В принципе, обычай почти соблюдён. И в этом был маленький плюс совпадения. Больше положительного Тэхён не видел в том, что именно Юнги посватался к нему. Из мыслей Кима выводит безжизненное, грубое касание отца и его грозный голос: — Ты можешь быть свободен. Тэхён послушно кивает, удаляясь в свои покои. Нужно было подготовиться к отъезду, но перед этим Киму не помешает зайти в столовую за ножом, всё равно он уже из покоев вышел. Тэхёну нужна сейчас отрезвляющая боль, чтобы успокоиться.***
После вечернего разговора с отцом Тэхёна Мин понимает, что тот относится к своему сыну, как к товару, и тёплых родительских чувств не питает. Король Кимов совершенно не беспокоится о будущем своего отпрыска, только лишь стремится подписать договор с наиболее выгодными условиями для его королевства. Юнги немного противно от такого поведения правителя соседнего королевства, но он умалчивает, потому что открытие рта означало расторжение только что подписанного договора. Да и кто он такой, чтобы лезть в тайные дела соседнего королевства? Но теперь Юнги понимал, почему Тэхён настолько забитый и напуганный. Видимо, отец с детства с ним обращался не слишком тепло, растя его в презрении. Мин думает, что такое воспитание возможно подошло бы альфам, но и тем нужна хоть какая-то забота и тепло, а нежным омегам, которые рождены были для ласки и создания домашнего очага, такое обращение становится карой. Неудивительно, что Тэхён стал таким. Юнги понимает, что ему придётся с Тэхёном трудно, ведь он сам привык к холодности и отстранённости.***
— Ты главное не раскисай, — произносит Сокджин, улыбаясь. — Я слышал, что альфам не нравятся кислые выражения лиц омег, — шепчет парень, обнимая Тэхёна. Младший Ким утыкается брату в грудь и чуть ли не плачет, потому что по тому будет скучать безумно сильно. Ведь на протяжении всей жизни Тэхёна Джин старался быть для него хоть какой-то опорой и поддержкой, если бы не он, младший Ким уже давным-давно свёл счёты с жизнью. — Я постараюсь, — отвечает Тэхён, но обещать он ничего не может. Ему страшно ехать с Юнги, потому что он совершенно не знает, что ждать от жизни с альфой. Хоть в родном замке Киму жилось туго, но всё равно он не горит желанием ехать в незнакомые земли, а уж тем более обручаться. Но сложившиеся правила нельзя нарушать. Тэхён отстраняется от брата, сразу же ловит на себе холодный взгляд отца, а внутри всё болезненно сжимается, потому что чувство вины из-за недосказанности сильно мучает омегу. — Мы обязательно ждём вас на свадьбе, — произносит Юнги. — Хорошо, мы приедем, — отвечает король Кимов. На его лице видно, что посещать свадьбу младшего сына он совершенно не хочет, но снова же устоявшиеся правила заставляют делать обратное. Тэхён в глубине души рад, что он скоро увидит Сокджина, единственную свою родственную душу. Юнги протягивает Тэхёну руку, чтобы помочь залезть ему в довольно высокую карету. Ким поднимает испуганный взгляд на альфу, но всё-таки за руку хватается, потому что без помощи его не заберётся. Тэхён садится в карету, а затем немного отодвигает шторки, чтобы посмотреть на родной замок. Отец уже отвернулся, оно и к лучшему. Хотя младшему Киму кажется, что он всю жизнь будет ощущать отголоски строгого взгляда отца на своей спине, даже после смерти того. Альфа садится напротив Тэхёна, а тот не смотрит на него, делает вид, что наблюдать за тем, что творится за окном, гораздо интереснее. Ким не хочет оскорбить Юнги, но ему страшно находиться рядом с ним. И Тэхён сам не знает почему. — Весь замок в твоём распоряжении, кроме моего кабинета, в него заходить только тогда, когда я позову тебя, — произносит Мин, когда карета начинает свой ход. Тэхён кивает, но к Юнги не поворачивается. — После свадьбы ты будешь спать в моих покоях. И да, я очень расстроен, что тело твоё всё в шрамах. Тэхён виновато хмыкает, он и сам не в восторге от этого, но доставлять себе физическую боль всегда было единственным действующим средством, чтобы унять постоянно раздирающее его чувство вины. — И да, меня раздражает, когда я говорю с человеком, а на меня не смотрят, — недовольно говорит Юнги. Тэхён тут же поворачивается, смотрит на Юнги, ожидает увидеть во взгляде того презрение, но на удивление не находит. Да, Мин недоволен и возможно зол, но привычной холодности, с которой на Кима смотрел отец, не было. — Извините, — виновато отвечает Тэхён. Больше они не разговаривают.***
— Чонгуки, — произносит Пак после очередной тренировки. — Через пять дней состоится свадьба Мин Юнги, и мы с тобой приглашены. — Хорошо, — говорит Чонгук. Он с детства любил посещать разные торжества. И даже не раз был в самом королевстве Мин. Сейчас же, узнав, что её правитель женится, он чувствовал лёгкую радость за него. — По правилам нам, как паре, выделят только одни покои, — оповещает Чимин. «Нам, как паре», — эти слова эхом звучат в голове Чона. Он и забыл вообще, что с Паком они вроде как обручены. Чонгук считает Чимина своим другом, товарищем. С Чимином Чонгуку легко и с ним приятно проводить время, сражаясь на мечах. Во время тренировок Чон чувствует себя абсолютно равным Паку, ведь во владении мечом совершенно ему не уступает. — Хорошо, раз уж так требуют правила, то придётся ночевать вместе, — соглашается Чон. Против правил не пойдёшь, придётся снова терпеть. Хотя сейчас Чонгуку легче свыкнуться с этой мыслью. Он доверяет Чимину, а тот без его согласия рук не распустит. А ещё, теперь рядом с Паком Чон чувствовал себя довольно естественно.***
Тэхён, с того момента, как он приехал в королевство Мин, Юнги не видит. Совершенно. В прочем, это Кима и не расстраивает. Наоборот, это позволяет Тэхёну побыть одному и свыкнуться со всеми противоречивыми чувствами, окончательно принять свою судьбу. Юнги выделяет Тэхёну до свадьбы отдельные покои с прекрасным видом на внутренний двор замка. Ким часто подолгу стоит и просто наблюдает за тем, что творится за окном. В родном замке окна его комнаты выходили в тенистый сад, поэтому практически всегда в помещении было темно. У Юнги же в замке везде светло и довольно красиво. Тэхён удивляется, когда вечером того дня, когда он приехал в замок Мина, к нему приходят две слуги, чтобы помочь помыться. Киму непривычно всё это, ведь обычно он справлялся сам. Но от помощи не отказывается, считая это дурным тоном. Если его альфа приказал, значит так нужно. Омеге шьют свадебный наряд по заказу альфы. И Тэхён понимает, что вкус у Юнги хороший. Костюм не пестрел камнями и золотом, а был в меру украшен ими. И льстит то, что Мин позаботился о том, чтобы сорочка под нарядом была из более плотной ткани, которая скрывала все шрамы. Ведь омеге правителя просто противопоказано быть уродливой.***
Юнги решает в дни до свадьбы не видеться с Тэхёном, потому что, во-первых, пугливому омеге нужно было привыкнуть к новой обстановке, а общество альфы явно бы мешало этому, а, во-вторых, Мин боялся сорваться и овладеть Кимом раньше времени. Запах вишни дурманил. И даже находясь в кабинете, Юнги чувствовал этот аромат. Если бы Мин сорвался и всё же пошёл к Киму в покои, то с физиологической части ничего бы не изменилось, Тэхён уже не девственен и всё опять же благодаря альфе… Но, а вот с точки зрения сложившихся традиций Юнги можно было посчитать изменником, ведь альфа не имеет права касаться омеги, к которому посватался до свадьбы. И если бы Мин нарушил это правило, то кто-то из прислуги непременно бы разболтал. Поэтому Юнги оставалось пытаться не сойти с ума от витающего запаха вишни в воздухе.***
На свадьбе Тэхён всегда находится с Юнги, по всем правилам этикета. И для обоих это становится мукой. Мину трудно мыслить здраво из-за манящего запаха омеги, а Ким до сих пор боится находиться в обществе своего альфы, предпочитая одиночество. — Ты такой прекрасный в этом наряде, — произносит Сокджин, чуть ли не плача. — Я желаю тебе счастья, — он обнимает Тэхёна крепко-крепко. Младшему Киму в объятиях становится немного спокойнее, но только вот он совершенно не верит, что когда-то в своей жизни он сможет быть счастлив, потому что он этого не достоин. Он позор своего рода. Так считает отец, а король Ким справедливый человек, значит так и является на самом деле. — Спасибо, — шепчет Тэхён куда-то в грудь брату. Отец поздравляет младшего Кима сухо, но почему-то больше презрения в его глазах Тэхён не видит. Он не знает почему так, быть может, отец простил его, хотя, наверное, всему виной то, что поддерживающий его под руку Мин смотрит на старого короля сурово, как бы намекая, что теперь Тэхён принадлежит другой семье, а значит, никакого права смотреть на него так правитель королевства Кимов не имеет. Когда объявляют танец молодожёнов, Юнги впервые собственнически касается Тэхёна после той ночи, притягивая его ближе к себе. Омегу словно током пробивает, а сердце начинает бешено колотиться. — Расслабься, — шепчет Юнги. Тэхён бы рад, но только всё тело полностью напряжено, а действия во время танца выходят совсем деревянными, хотя раньше танцевать Ким умел. — Тебя что-то напрягает? Тэхён вздрагивает. Что же его напрягает? Ему до сих пор чудится строгий, осуждающий взгляд отца, а ещё с Юнги ему не комфортно. И Тэхён ловит себя на мысли, что лучше бы феромоны альфы в данный момент действовали на него, но из-за психологической защиты Ким чувствовал себя абсолютно трезвым разумом. — Ничего, всё в порядке, — врёт Ким, опуская взгляд. — Тебя смущает твой отец или я? Кима пробирает дрожь, он молчит. — Ладно, можешь не отвечать, я понял, — произносит Юнги, утыкаясь носом в шею Тэхёна, щекоча. — Ты так чудесно пахнешь. От этих слов Тэхёну становится только страшнее.***
— Может, потанцуем? — предлагает Чимин, протягивая Чонгуку руку. Всё-таки они на свадьбе, и все приглашённые танцуют, а они просто стоят всё время. — Да, Ваше Величество, — Чон подаёт свою руку, и оба тела впускаются в такт музыки. На этот раз Чонгук практически не обращает внимания на то, что ладони Чимина лежат на его плече и талии. Всё это выглядит правильным, потому что это и есть правильно. — Мне кажется, что супруг правителя королевства Мин совершенно не счастлив, — произносит Чонгук. Он долго наблюдал за только что обручившимся омегой, в ожидании, что тот улыбнётся хоть один раз. Даже на танце молодожёнов он вёл себя скованно. — В его взгляде я вижу только боль. — Не выдумывай, Чонгуки, — произносит Чимин. Он не раз бывал на свадьбах, и редким явлением было, если бы омега безудержно радовался торжеству. Ведь обычно обручаются, не испытывая никаких чувств, чтобы укрепить позиции своих государств. — Ты тоже не был особо счастлив. — Но… — Чонгук осекается. Он и вправду не светился счастьем. — Я хотя бы улыбался, да и танцевал я с Вами нормально. — Я помню, как ты дрожал, — произносит Чимин, закатывая глаза, и якобы в насмешку прижимает Чонгука к себе ближе, ожидая, что тот снова дрогнет. Но Чон совершенно никак не реагирует, наоборот, легко улыбается. — Сейчас мне комфортно с Вами, поэтому и не пытайтесь меня запугать. — Я и не пытаюсь, — Чимин чувствует приятное тепло, медленно растекающееся в грудной клетке. Чонгуку комфортно с ним, что может быть лучше? После танца Чон встречается со своей семьёй, которая тоже прибыла на торжество. Они долго разговаривают, и Чонгук чувствует себя очень счастливым, даже счастливее, чем на собственной свадьбе.***
Тэхёна намывают к первой брачной ночи две прислуги-беты. Они уже совершенно никак не реагируют на шрамы омеги, привыкнув. Когда они помогали помыться Киму в первый раз, то смотрели на его шрамы со страхом в глазах. Тэхёна не обтирают разными ароматическими маслами, говоря, что король приказал сохранить его естественный запах. Ким считает, что так может быть и лучше. Его волосы тщательно расчёсывают, а после облачают в лёгкую, полупрозрачную сорочку, еле скрывающую его обнажённое тело. Тэхёну становится неимоверно стыдно. Сердце Кима лихорадочно стучит, когда он подходит к двери королевских покоев, он не понимает почему. С Юнги у них уже была близость, поэтому Тэхён не должен переживать. Хотя, наверное, всему виной то, что Ким полностью трезв и осознаёт всю серьёзность ситуации. Тэхён неуверенно открывает двери в покои, Юнги уже ждёт, лежит на кровати, укрытый одеялом. Ким аккуратно закрывает за собой дверь, а дальше совсем не знает, что делать. Стоит, испуганно смотрит на Мина, а сердце из груди чуть ли не выпрыгивает от страха. — Иди ко мне, — тихо произносит Юнги, но голос звучит всё равно очень властно, и Тэхён не может сопротивляться и делает неуверенные шаги в сторону кровати, расправляя плечи. Когда Ким залезает на большую кровать, то альфа сразу придавливает к её поверхности, а одеяло летит на пол. Юнги нависает над Тэхёном, смотрит на него неимоверно жадно, желая всего без остатка. Аромат вишни полностью заполняет комнату, но альфе мало, он хочет упиться омегой полностью, чтобы эта чёртова вишня засела у него внутри под кожей. Тэхёну не по себе от такого хищного взгляда. Он даже не понимает, почему его так сильно желают. Ведь его невозможно желать, такого грязного и порочного. Ким до сих пор ещё считал себя шлюхой, хоть он и спал только с Юнги, но тот имел его как настоящую проститутку, а это никак из памяти не изжить. Мин смотрит на подрагивающие губы Тэхёна, которые от волнения он прикусывал. Юнги не выдерживает, касается чужих губ. Он целует жадно, врывается в чужой рот, выбивая из груди Тэхёна протяжный ох. Мина к Киму неимоверно сильно тянет, и альфа ничего не может сделать с собой. Хотя, теперь ничего и не сделаешь, никак не поборешься с силой природы, потому что Тэхён полностью принадлежит Юнги на всю жизнь. Ким отвечает на поцелуй неуверенно, робко, потому что целоваться то толком и не умеет. Да и вообще, сейчас Тэхён чувствует себя смутно. Психологические барьеры мешали получать удовольствие от процесса, а разум был полностью ясен. И даже запах мяты не дурманил мозг. Юнги отстраняется от Тэхёна, а затем спускается, чтобы задрать, а потом и снять никчёмную сорочку. Ким чувствует смущение. Сейчас он полностью обнажён перед своим альфой. В первый раз всё было иначе, не так стыдно, не так позорно. В первый раз Тэхён был одурманен запахом мяты и алкоголем. Сейчас же феромоны альфы действовали слишком слабо. Юнги припадает к шее, целует его, засасывает кожу, а затем зализывает так аккуратно. И Тэхён чувствует, как начинает плавиться, потому что нежность всегда была, есть и будет его самой главной слабостью. — Пожалуйста, не нужно, — хнычет Тэхён, потому что он недостоин всего этого. Совершенно. — Не нужно ласк, — просьба даётся трудно, а с плывущим голосом звучит смутно. Юнги отстраняется от него, смотрит в недоумении. Он не понимает. В первый раз Тэхён подставлялся под все ласки, просил, умолял о них беззвучно и сам пытался их подарить, но Мин не разрешил. Сейчас же альфа на своё удивление не против того, чтобы омега коснулся его своими подрагивающими ладонями и притянул ближе. Но, видимо, Тэхён запомнил тогдашние холодные слова Юнги, раз уж этого не делает. — Почему? — выдыхает вопрос прямо в губы Тэхёну. — Я не достоин этого, — практически хнычет омега. Юнги это раздражает, но он понимает, что достался ему в спутники Тэхён, у которого за плечами огромный тёмный багаж, состоящий из проблем. Мин непременно поможет разобраться с ними, но не сейчас, когда его член болезненно стоит, желая так сильно этого омегу. Юнги никого не желал так сильно. — Чушь, — шепчет Мин, целуя омегу в кончик носа, прямо в родинку. Тэхён же изгибается под действиями. Внезапно Юнги касается языком следов от шрамов, снова, как тогда, и Кима пробирает до дрожи во всём теле, до протяжных стонов, слетающих с его губ и до оседания приятного возбуждения внизу живота. Тэхён чувствует, как начинает течь, и он сжимает ноги. Мин нежно целует каждую отметину на теле омеги. Он совершенно не понимает, почему ему хочется это сделать. Хотя, наверное, всему виной то, что теперь Тэхён полностью его омега, его супруг. Юнги замечает на теле Кима ещё довольно свежую рану, он отстраняется, смотрит на Тэхёна. Киму хочется от этого сжирающего недовольного взгляда провалиться сквозь землю. — Если я ещё раз найду свежие следы на твоём теле, то тебе несдобровать, — тихо говорит альфа. Но от этого шёпота Кима снова пробирает. Тэхён лживо кивает. Обещать то, что он больше никогда не будет полосовать себя лезвиями, он не может. Потому что порезы и увечья стали его постоянными спутниками жизни. Юнги через силу разводит ноги Тэхёна, подгибая их в коленях. Киму хочется, уже в который раз за сегодняшний вечер, провалиться сквозь землю. Ким шипит от боли, когда в него входит один палец, смазки выделилось слишком мало, поэтому скольжение весьма затруднено. Мин на этот раз растягивает медленно, неторопливо, давая Тэхёну привыкнуть. Киму же хочется быстрее, потому что вся эта нежность становится самой настоящей мукой для него на психологическом уровне. Когда Ким уже не кривится от боли, Юнги вставляет в него второй палец, начинает медленно разрабатывать стенки, разводя фаланги в сторону. Тэхён же прогибается в спине, немного всхлипывая. Потом Мин вставляет третий палец, находит нужный угол и попадает по месту, где заключён комок нервов. Тэхён стонет. Протяжно. Оглушающе. Так красиво, что Юнги даже льстит, что такие звуки слышит только он. Когда Юнги вынимает пальцы, Тэхён чувствует неприятное чувство пустоты, но затем Мин обхватывает его за бёдра, пристраивается между ними. Ким удивлён, он думал, что и сегодня его возьмут, как шлюху, но нет. Тэхён даже хочет сказать это, но слова так и застревают в горле, когда Юнги толкается в него, входя во всю длину. Вместо слов из губ Тэхёна срывается громкий, надрывный стон. Ким видит разноцветные искры перед глазами. Он жмурится и сжимается слишком сильно. Юнги кажется, что только от этого ощущения узости он может кончить. — Расслабься, — тихо говорит Юнги. И Тэхён это делает ради него. Юнги начинает медленно и глубоко двигаться, каждый раз попадая по тому самому комку нервов внутри Тэхёна. Ким множество раз рассыпается и собирается вновь. И стонет высоко, протяжно, выгибаясь от каждого толчка. Юнги не касается его, потому что решает, что Тэхён сейчас явно не готов морально к сильному приливу нежности. Мин же чувствует наоборот нескончаемое желание прикоснуться к Тэхёну и всё время вдыхать его дурманящий аромат. Он чувствует себя, словно наркоман, подсевший на опиум. Тэхён его личный опиум. Когда Мин чувствует, что уже совсем скоро кончит, то он наклоняется к Тэхёну, припадает к его шее и кусает. В этот момент Юнги чувствует, как тело под ним содрогается, а затем ощущает чужую тёплую сперму, в этот момент он и сам кончает внутрь омеги. Ким чувствует саднящую боль в области шеи, но он не кричит, не плачет, потому что к боли он привык. Он с самых ранних лет приучал себя к физической боли. Неприятное ощущение тут же отрезвляет, отправляя в прошлое эйфорию от оргазма. Юнги выходит из омеги, ложится на кровать, а Тэхён смотрит пустым взглядом в потолок, словно несколько минут назад у него совершенно не было близости с альфой. — Тебе не больно? — удивлённо спрашивает Юнги. — Просто, когда омег метят, те обычно кричат и плачут. — Я привык к боли, — отстранённо произносит Тэхён. К восемнадцати годам Ким привык к боли, но совершенно не привык к нежности. Раньше он нуждался в ласке, сейчас же понимает, что это совсем не для него. — Ты можешь касаться меня в следующий раз, — произносит Юнги, понимая, что именно этого ему не хватало в их близости. — В следующий раз можете меня взять как в наш первый раз, раком… — обиженно шепчет Тэхён, — как шлюху, — Юнги слышит как голос Кима ломается. — Прости, — Мин никогда себя не простит за то, что так поступил с Тэхёном в замке Паков. Если бы он знал, что посватался именно к нему, то обращался с ним нежно, без унижения. Всё-таки судьба пошутила и над Мин Юнги. Тэхён отворачивается, подминает подушку и укрывается одеялом, не реагируя на извинения Юнги. Ким старается не плакать, потому что если он заплачет рядом с альфой, то окончательно втопчет в грязь свою гордость и чувство самоуважения.***
— Спокойной ночи, — говорит Чон, укрываясь одеялом. В этот раз он чувствует себя рядом с Чимином спокойно и непринуждённо. — Спокойной ночи, — альфа задувает свечу, стоящую на его прикроватной тумбочке, а затем ложится на бок, отворачиваясь от Чонгука. Чон долго не может заснуть. В голову лезли мысли о несчастном женихе-омеге. Что-то Чонгуку подсказывало, что тот был расстроен не только из-за женитьбы не по любви. Чимин же спокойно спит. И Чонгук смотрит, как равномерно вздымается его грудная клетка. Чон и сам хочет спать, но тревога мешает. Он немного пододвигается к альфе, потому что чувствует от него излучение спокойствия. Всё-таки они связаны посредством метки. Но стоило Чонгуку немного подвинуться, как Чимин переворачивается на бок и во сне обнимает его. Чон вздрагивает, но будить Пака не решается, потому что тот спокойно спит. Омега не замечает, как в объятиях Чимина засыпает. Всё-таки Чимин и вправду излучал расслабляющее спокойствие.