***
Чонгук видится с Чимином в этот же день, но ближе к вечеру, когда сидит на лавочке в королевском саду. Вообще, Чон часто проводил своё время в этом месте, потому что воздух здесь был свежим, лёгким. Чонгук с нетерпением ждёт, когда распустятся цветы, тогда, наверное, весь сад наполнится их ароматами. Также омега часто проводил время в этом месте, потому что здесь он обычно встречал папу Чимина, с которым он мог поговорить практически на все темы. Старший омега стал для Чонгука словно вторым папой, но в последнее время тот не появлялся в саду, и Чон волновался за здоровье того очень сильно. Для Чонгука было странно встретить Чимина в саду. Омега и не думал, что альфа вообще когда-то приходит в это спокойное место. — Я и не знал, что ты любишь здесь проводить время, — произносит Пак, садясь рядом с Чоном. — Тут просто воздух такой свежий и атмосфера успокаивает, — отвечает Чонгук. — А ещё я очень часто здесь встречаю твоего папу. Кстати, как он? — В последнее время дурно, — печально произносит Чимин. — Я надеюсь, что лекарь сможет поставить его на ноги. Выражение лица Чонгука мрачнеет. Он хочет навестить папу Чимина, но только вот посещения строго-настрого запрещены, потому что состояние омеги в последнее время сильно ухудшилось. — Я тоже на это надеюсь, — отвечает Чонгук, пододвигаясь к Чимину ближе. — Ты не замёрз? — Нет, — качает головой Чонгук, беря в руки ладонь Чимина. — А ты знал, что у предназначенных друг другу альф и омег линии совпадают? — омега решает разбавить нагнетённую атмосферу, поделившись с Чимином тем, что узнал, прочитав книгу. Это был какой-то любовный роман. Вообще, Чонгук никогда не любил произведения такого жанра, но в последнее время его тянуло читать романтику. — И где же ты это прочитал? — Чимин смеётся. — Сегодня, в библиотеке, — отвечает Чонгук. Чонгук пристально рассматривает ладонь Чимина, аккуратно проводя кончиками пальцев по линиям. Пак тихо смеётся, и Чон улыбается, потому что альфа смеялся довольно красиво. — Щекотно. — Вот смотри, — Чон показывает свою ладонь. — Видишь, линии почти похожи. — Вижу. — Значит у нас одна судьба на двоих, — и когда Чонгук произносит эти слова, то он сам хочет, чтобы бредни в книге оказались правдой, потому что с Чимином ему хочется провести всю свою жизнь, и не только потому, что это его долг. Чон ловит себя на мысли, что, наверное, так и зарождается любовь. Чимин тепло улыбается. — Я и не сомневался. Чонгук смотрит на улыбающегося Чимина, и ему кажется это самым прекрасным, что он видел на этом свете. Чон сплетает пальцы с пальцами Пака и продолжает на того смотреть. — Ты самое дорогое, что у меня есть, — внезапно произносит Чимин, и Чонгук замирает, удивлённо хлопает ресницами, а внутри сердце стучит слишком быстро, а щёки покалывают то ли от холода, то ли от смущения. Чонгук хочет что-то сказать. Определённо хочет. Но только все мысли смешались, сплелись в непонятный клубок. Чонгук приоткрывает немного рот, а через мгновение он чувствует на своих губах тёплые чиминовы губы. И Чон невольно томно вздыхает сквозь поцелуй, кладёт одну руку на шею альфы, притягивая к себе, а второй всё так же держит того за руку, потому что сейчас отпустить ладонь Чимина означало просто умереть внутри. Сейчас Чонгук умирал и воскресал при каждом касании губ Пака к своим. Чон не знает почему, но этот поцелуй был такой необходимый, такой чувственный. Быть может, из-за слов Чимина, а может из-за того, что и Чонгук чувствует к Паку тёплые, разрастающиеся всё больше и больше с каждым днём чувства. — Пойдём в замок, — произносит Чимин, отстраняясь. — Ты весь дрожишь. Чонгук кивает, хотя дрожит он совсем не из-за холода. Руку же Чимина омега не отпускает.***
Тэхён случайно узнает о скором дне рождения Юнги, точнее от вечно шушукающейся прислуги. Ким чувствует некое замешательство, потому что совсем не знает, что подарить альфе, ведь подарить то он должен. Наверное… Хотя в его королевстве особо не принято было отмечать праздники, а уж тем более что-то дарить. Ким не знает, как принято отмечать праздники в королевстве Мин? Но если судить по тому, что Юнги сделал Тэхёну подарок на день рождения, значит, и омега должен что-то подарить. Только вот, что? Ким совершенно не знает об интересах альфы. Не знает, что ему нужно, а что нет. И сейчас омега чувствует себя в смятении. Конечно, Тэхён мог бы и не заморачиваться по поводу дня рождения Юнги, списать всё на то, что Мин не самый лучший человек, который причинил ему боль. Но Ким не хочет поступать так, потому что понимает, что всю жизнь он не может относиться к Юнги, как злая собака, всё-таки с альфой больше ужасных инцидентов не происходило. Да и вообще, Мин стал более мягким и открытым. И Тэхён видел, как трудно тому меняться ради него. Поэтому Ким просто обязан немного похлопотать по поводу подарка для альфы. Тэхён решает обратиться к советнику Юнги, уж тот точно должен хоть что-то знать, недаром же Мин доверяет ему, как самому себе. — Постойте, пожалуйста, — окликает омега бету в пустом коридоре. Поймать советника в одиночестве было весьма трудно, так как он практически всегда находился в обществе Юнги. — Что Вы хотели? — обеспокоенно спрашивает бета. — Вы же знаете короля очень давно. — Да, с самого детства. — Так вот, у него скоро день рождения, а я совершенно не знаю, что ему подарить. — Подарите книгу. Король любит читать, — сухо отвечает советник. Тэхён замечает, как тот слегка нетерпеливо топчет ногой, наверное, спешит. И Киму совсем некомфортно задерживать бету. — Книгу… но какую? — А вот это уже большой вопрос, потому что его Величество Мин Юнги прочёл множество книг, и притом на разных языках. Тэхён и не знал, что Юнги настолько любит книги. Вообще, Ким почти ничего и не знал о Юнги, потому что всегда во время разговоров поднималась тема прошлого Тэхёна. — Спасибо за помощь, — благодарит Тэхён. Он понимал, что перед ним стоит одна из самых трудных задач в его жизни. На следующий день Тэхён мельком просматривает всю королевскую библиотеку, потому что времени совсем мало. Библиотека же была огромная, и в голове Кима закрадывается мысль о том, что наверняка Юнги прочёл все эти книги. И в конце концов омега решает попросить прислугу, которая обычно ходит в город купить для Юнги книгу — роман, который омега читал в подростковом возрасте. Тэхёну очень сильно нравилась эта книга, он перечитывал её несколько раз, мечтая о том, что когда-то и у него будет такая же искренняя и чистая любовь. Омега уверен, что Мин читал эту книгу, но экземпляра в библиотеке он так и не нашёл.***
Когда наступает день рождения Юнги, Тэхёну совсем как-то стыдно дарить книгу альфе. Он думает, что тот высмеет его за такой сопливый подарок. Тэхён неуверенно поднимается в кабинет альфы и стучит, услышав же дозволение, заходит. Юнги поднимает на него короткий взгляд, а потом дальше продолжает что-то заполнять. — Ты что-то хотел, Тэхённи? — Ваше Величество, я хотел Вас поздравить… — Тэхён запинается. Ему становится слишком стыдно. — С днём рождения, — Ким делает неуверенные шаги в сторону стола Юнги и кладёт красиво упакованную книгу. — Спасибо, — благодарит Мин, продолжая заполнять бумаги, даже не поднимая свой взгляд на омегу. — Я тогда пойду. — Да, иди. Тэхён чувствует некую обиду из-за того, что альфа даже не соизволил посмотреть на его подарок, хотя может так и лучше.***
Вечером Ким слышит стук в свои покои, а затем дверь открывается, а на пороге стоит Юнги. Тэхён вообще альфу сегодня не ждал, он думал, что тот решит отдохнуть от этих нескончаемых разговоров хотя бы в свой день рождения. — Спасибо за подарок, — произносит Юнги. — Извини, что в кабинете себя повёл так безразлично, — Мин проходит в комнату и садится на кровать рядом с Тэхёном. — Подаренная мной книга совсем глупая, — смущённо произносит Ким. — Но она моя любимая… и наверняка Вы её читали. — Читал… И когда мне было лет шестнадцать, я тоже восхищался ей, но саму книгу я где-то потерял. А твой подарок заставил вспомнить меня о своём детстве. Спасибо. — Я рад, что Вам понравился мой подарок, — произносит Тэхён. — У Вас день рождения, и я чувствую себя должным. Я хочу сделать Вам ещё один подарок — поцелуй, — Ким видит, как Мин смотрит на него иногда, видит, как тот сжимает ладони в кулаки, пытаясь сдержаться. Тэхён понимает, что Юнги необходим омега. — Тэхён, — Юнги перебивает, — не нужно делать то, чего ты не хочешь. — Но… — Никаких, но, — Юнги касается ладонью щеки Тэхёна, заставляя посмотреть на себя. — Я не хочу принуждать тебя снова, и всё равно, что сегодня у меня день рождения, это тебя ни к чему не обязывает. Тэхён кивает, тихо произнося: — Спасибо. — Вот и хорошо. — Я хотел поговорить сегодня о Вас, — произносит Тэхён. Он долго думал, когда искал подарок, по поводу того, что ему и вправду необходимо узнать Юнги получше. — В каком смысле? — Я хочу узнать Вашу историю, — неуверенно говорит Тэхён. — Потому что я чувствую себя слишком странно, когда осознаю, что Вы знаете обо мне всё, а я знаю о Вас совершенно ничего. Юнги очень удивлён такой просьбой от Тэхёна. Вообще, Мин особо никому и не рассказывал о себе. Да и не собирался. В своих планах альфа видел больше затворническую жизнь, но сейчас, когда в его жизни появился Тэхён, все прежние убеждения рушились, заменялись на более светлые. Тэхён очищал прогнившую душу Юнги, заставлял меняться и быть добрее. — Я не думаю, что она тебе понравится. — Я всё равно хочу её знать. — Она оттолкнёт тебя ещё больше. — Я готов услышать правду, — твёрдо произносит Ким. — Мне с Вами жить ещё всю свою жизнь, и я считаю, что я обязан знать о Вас многое. — Хорошо, ты сам этого захотел, — Юнги протяжно вздыхает, понимая, что возможно после этого разговора Тэхён никогда больше с ним не заговорит. Ким забирается на кровать полностью, ложится на подушку, укрытую дорогим покрывалом. — Моё детство было самым прекрасным: меня обожали и отец, и папа. Ещё с ранних лет у меня открылся интерес к чтению. И когда все альфы стремились обучиться военному мастерству, я проводил время в библиотеке. Мой папа часто сидел со мной, и мы читали. Отец же был против такого моего увлечения, он считал, что будущий король должен уметь постоять за своё государство сам, поэтому, когда мне исполнилось восемь меня отдали на обучение мастерству владения меча. Хоть мне и не нравилось оружие, но я был способным ребёнком и в конце концов научился в совершенстве владеть мечом. Мой отец гордился мной, а папа каждый раз волновался, когда я получал новые травмы на тренировках. Тэхён слушает Юнги внимательно, кажется, что он и не дышит совсем. Ким даже подумать не мог, что Мин умеет владеть в совершенстве мечом. — Я уже рассказывал тебе о том, что, когда мне было десять лет, скончался мой папа от заражения крови. Его потеря сильно сказалась на мне, я замкнулся на долгие годы и практически не общался с отцом. От полного отчаяния меня спасали книги, за несколько лет своего затворничества я выучил три языка и перечитал половину библиотеки замка. Отец меня всё это время не трогал, и я был благодарен ему. И да, книга, которую ты мне подарил… Я несколько раз перечитывал её, когда мне было совсем плохо. Я считал её идеальной Вселенной, — сердце Тэхёна замирает. Он даже не представлял, что он и Юнги могут быть похожими в мнениях, касающихся книги. — Когда мне было семнадцать, началась война с королевством Ли. Мой отец ушёл сражаться, а за мной остался следить Чангюн. Отец доверял Чангюну, и поэтому именно ему поручил обучить меня королевской грамоте, потому что чувствовал, что не вернётся. Он не вернулся, — Юнги замолкает. Тэхён видит, как глаза альфы начинают блестеть. Неужели он плачет? Тэхён приподнимается, пододвигается к Мину и обнимает его за плечи так, как это делал Юнги во времена, когда Киму становилось слишком больно. — Всё в порядке, Тэхён-а, — отнекивается альфа. — Дальше тебе мой рассказ точно не понравится. — Продолжайте. — Когда мне было семнадцать, я увидел войско своего королевства, возвращающееся домой без своего короля. Мы проиграли, — говорит Юнги. — Я долго не мог прийти в себя, я рвал и метал, жаждал мести. Я тренировался, обучался в ускоренной программе всем техникам владения оружием, чтобы быть лучшим воином, чтобы повести своё войско на королевство Ли, чтобы отомстить за смерть отца и вернуть государству славу, как и хотел мой родитель. Моя ненависть полностью застелила мой разум, и поэтому, когда я объявил войну и двинулся на королевство, моё войско не щадило никого. Все люди из королевства Ли, попавшиеся нам на пути, были убиты. Западные земли плескались в крови, и это лишь тешило моё самодовольство. Я очнулся тогда, когда проткнул сердце короля Ли, и тогда я понял, что моя месть не принесла мне ничего хорошего, разве что новые земли, но она не вернула мне отца. Тэхён смотрит на Юнги. Он не осуждает Мина, потому что понимает, что любой может отступиться и поддаться искушению мести. — Когда я вернулся в своё королевство с победой, я подался в другую крайность — бордели. Нет ни одного элитного борделя ни в каком королевстве, где я не побывал бы. Тэхён кривится. Ему противно слышать это из уст Юнги, но он тоже пытается найти всему этому логичное объяснение. Мин сломался, а все люди, когда ломаются, лечатся по-разному. Тэхён, к примеру, режет себя, Юнги же отдался плотским утехам. — Все прекрасные омеги, которых я видел в своей жизни, побывали в моей постели, — с отвращением произносит Юнги. Ему самому от себя противно. — Знаешь… когда я увидел тебя, одиноко стоящего, на свадьбе Пак Чимина, я был заворожен твоим запахом… и первое о чём я подумал — это то, что я хочу тебя отыметь. Тэхён убирает руки с плеч Юнги, потому что сейчас слова альфы режут острее ножей. Тогда на свадьбе короля Пак, когда Ким оказался в постели с незнакомым альфой, он думал о том, что вот оно счастье — получить нежность. Сейчас же слушать правду с другой стороны было не слишком приятно. — Я не люблю, когда ко мне прикасаются во время близости, а ты касался меня. Это меня раздражало, но твой запах… Он сводил меня с ума. И даже, когда я тебя выгнал… и даже спустя несколько дней, я всё также чувствовал твой запах. Это было гребаным наваждением, и я был немного рад, что по счастливой воле судьбы я посватался именно к тебе. И единственное, о чём я думал — это то, как я бы тебя отлично имел каждый вечер. Тэхён нервно сглатывает, бледнеет, отодвигается от Юнги ещё дальше. Хоть сейчас Мин не выглядел агрессивным, но Тэхён боялся его. — Я знал, что тебе не понравится вся правда, — произносит Юнги. — Но я не закончил. Из-за своей помешанности на твоём запахе я совсем не заметил того, что ты самое хрупкое создание, какое я видел в своей жизни. Я не хотел тебя ломать ещё больше, но сломал. Когда я увидел твоё бездыханное тело с плотно обмотанными запястьями, я понял, что нужно менять свою жизнь. Нужно становиться добрее… к тебе. Ким Тэхён, я не знаю, какой магией ты обладаешь, но ты правда изменил меня. Я стал терпимее относиться даже к прислуге. Ты принёс в мою жизнь свет. И… я не знаю, что это, может быть, любовь, о которой громко твердят в каждой сопливой книге, а может быть, слишком сильная привязанность, но в одном я точно уверен, что ты стал для меня самым дорогим человеком. Тэхён молчит. Смотрит на Юнги, не отводя взгляд. А в голове тысячи мыслей. Конечно, он не в восторге от всей правды, которую он узнал, но он не ожидал услышать от Юнги такие искренние слова. Теперь Тэхён почему-то верит. Верит в то, что для Юнги он значит многое. Потому что Юнги сейчас открылся для него полностью, не утаив даже самые противные подробности своего прошлого. — Тэхён, я пойму, если после услышанного, ты не захочешь даже разговаривать с таким человеком, как я, — произносит Юнги. — Нет, нет, — тараторит Ким. — Я очень польщён, что Вы мне доверились. Я ничуть не осуждаю Вас. — Можешь говорить на «ты», когда мы наедине. — Я ничуть не осуждаю тебя, у каждого свои методы борьбы со своими демонами. Я вот, к примеру, режу себя, потому что физическая боль, помогает подавить моральную. — Тэхён, ты и вправду внёс в мою жизнь какой-то смысл… Знаешь, я хочу заботиться о тебе, но у меня мало времени, чтобы позволить себе это. Тэхён замирает, чувствует, как его щёки начинают гореть. Он всегда мечтал о заботе и о любви. И Киму немного не верится, что такой казалось бы чёрствый человек, как Юнги хочет заботиться о нём. — Я рад, что моё существование принесло хоть какую-то пользу. — Тэхён, не нужно принижать себя. Мы же уже говорили об этом много раз. — Нет… Нет, я не это имел в виду, просто я почувствовал себя впервые кому-то нужным. Тэхён и Юнги оба поломанные, переломанные на множество частей, но вместе они склеиваются правильно — воедино.***
Для Чонгука следующий месяц кажется самым прекрасным месяцем из всех в его жизни. Он просто утопает в приятных впечатлениях и эмоциях. Омега каждый день просыпается в объятиях альфы, подставляется под нежные поцелуи, сплетая пальцы. Чонгуку кажется, что он счастлив. Чон думает, что его жизнь превратилась в любовный роман. Всё меняется, когда Чимин апрельским утром произносит: — У меня скоро гон, и я думаю, что тебе стоит на время переселиться, — голос Пака холодный. Чонгуку хочется сказать, что он не хочет, что он хочет каждый день просыпаться с Чимином, но потом до него доходит осознание, что такое гон и как он обычно проходит у альф. От этого осознания пальцы его ног холодеют. Он конечно сильно привязался к Чимину, возможно, он даже влюблён, но провести гон с Паком Чонгук не готов. Пока что не готов. — Хорошо. — Когда гон закончится, ты сможешь спокойно вернуться, а следующую неделю, лучше не поднимайся в эти покои, потому что сам понимаешь… Тебе не понравится. Чонгук понимает, что Чимину просто будет необходимо снять омег на время своего гона, потому даже альфе с крепкой выдержкой не провести это время в одиночку. Чонгук согласно кивает. Чон впервые уходит из покоев альфы, не получив поцелуя.***
Чонгук считает дни до гона Чимина. Они уже и так не виделись с Паком два дня, потому что альфа хотел подстраховаться, ведь перед гоном, его чувство обоняния обострилось. И Чонгук очень благодарен Чимину за то, что бережёт его так сильно. Чон снова спит беспокойно, и снится ему то, как Чимин обжимается с другими омегами, как жадно целует их. И Чонгук постоянно просыпается со слезами на глазах. Чонгук не хочет делить Чимина с посторонними омегами, потому что Пак - его альфа, его судьба. Но так же омега понимает, что предъявить то, чтобы он воздержался во время гона от секса, не может. И чем больше Чонгук думает об этом, тем больше убеждается, что он ревнует. Чонгук уже представляет, как будет смотреть Чимину в глаза после гона, Чон уже чувствует, как будет испытывать неоправданную обиду. Чонгук снова и снова убеждается в том, что он должен провести гон с Чимином, он должен переступить через себя, потому что иначе крепость их связи даст трещину. Потому что если Пак проведёт гон с другим омегой, Чонгук уже никогда не сможет вернуться в королевские покои, а несправедливо лишать Чимина омеги на этот период. Чонгук взвешивает своё принятое решение целый день, даже занятие по фехтованию отменяет и к вечеру, когда солнце начинает заходить за горизонт, решает пока не поздно подняться в покои Чимина и встретить начало гона с ним. Чонгук просит, чтобы его намыли, как следует, вычесали и облачили в тонкую, полупрозрачную ночную сорочку. Он никогда не думал, что сам об этом попросит. И когда омега ступает по лестнице, ведущей в королевские покои, он чувствует усиление запаха вина, а также надеется, что застанет Чимина одного. Омега неуверенно стучит в дверь и слышит лишь недовольное «Чонгук, уходи». Чонгук боязливо открывает дверь и видит Чимина, сидящего на кровати, запустившего ладони в свои волосы. Тело альфы дрожит. Когда Пак поворачивает голову к Чонгуку, то Чон аж сжимается, упирается спиной в закрытую дверь. Ещё никогда никто не смотрел на него с таким желанием. — Чонгук, лучше уйди, — произносит Чимин. — Пожалуйста, уйди. — Ты мой альфа, а я твой омега. И я должен провести гон с тобой, — Чонгук делает неуверенные шаги в сторону кровати. В его голове кричат противоречащие мысли: с одной стороны ему страшно, но с другой он не хочет оставлять Чимина. Чонгук успокаивает себя тем, что Пак не сделает ему больно. — Я не хочу тебе делать больно. Я не хочу тебя порочить. Поэтому уйди, пока я ещё могу сдерживаться, — Чимин не хочет заставлять Чонгука. Пак не хочет давить на омегу, не хочет принуждать быть вместе с ним из-за влияния природы. И если Чонгук сейчас испугается и уйдёт, альфа поймёт. Чонгук садится рядом с Чимином, он касается рукой плеча альфы. — Я не уйду, потому что хочу быть с тобой. — Чонгук… — произносит альфа, повернувшись к Чону. — Ты дурак. Чимин подаётся вперёд и жадно накрывает своими губами губы омеги, сминает. Чонгук стонет сквозь поцелуй, обхватывает руками шею альфы. Чонгук для Чимина кислород, такой необходимый. А запах клубники напрочь заседает в носу. Пак обхватывает руками бёдра Чонгука, заставляет того сесть к нему на колени. Чимин не верит, что это реальность, не верит в то, что он может так трогать Чонгука. Внутренний альфа безумно хочет Чона, и если бы Чимин не подавлял бы его, то он уже растерзал бы бедного омегу. А Паку хочется, чтобы первый раз для Чонгука отпечатался светлым воспоминанием. Чимин планировал близость с Чонгуком не в таком раскладе, он думал, что сможет пережить гон без желанного омеги, а потом через несколько месяцев, когда Чон будет готов, сделать этот решающий шаг. Чонгук извивается на коленях, приоткрывает рот, впуская чужой язык, а руки Чимина залезают под тонкую сорочку, оглаживают горячую спину. Пак скользит ладонями к животу омеги, поднимается выше, задевает кончиками пальцев соски. Чонгук протяжно стонет сквозь поцелуй, и Чимин понимает, что нашёл эрогенную зону Чона. Омеге жарко, душно, всё пропиталось опьяняющим запахом вина. Ещё несколько минут назад он сомневался в том, что стоит ли идти на это, а сейчас Чонгуку кажется, что прикосновения Чимина самые желанные, самые правильные. Чон чувствует, как начинает выделяться смазка, ощущает, как ненужная ткань неприятно мокреет. Омега отстраняется поддевает ладонями сорочку, и та спадает на пол, оголяя его плечи, живот, бёдра, делая Чонгука полностью открытым для Чимина. Чон чувствует, как его щёки начинают пылать от смущения. Пак же смотрит на него завороженно. Обнаженный Чонгук в лунных лучах кажется для Чимина восьмым чудом света. Тело омеги крепкое, но в то же время изящное. И Пак жалеет о том, что он не мог наблюдать такую красоту раньше. — Ты очень красивый, — шепчет Чимин, целуя Чонгука в шею. Пак чувствует, как запах клубники становится всё сильнее, и он скользит ладонями по бёдрам Чона, понимая, что тот начинает течь. — А ещё твой запах, он прекрасный, — альфа немного прикусывает кожу на шее омеги, а затем зализывает. Чонгук снова стонет, двигает бёдрами, касаясь возбуждённого члена альфы задницей. Чимин чуть ли не плачет от животного желания обладать Чонгуком. Ему уже хочется ворваться в податливое тело омеги, полностью сделать его своим. Чонгук тихо вскрикивает, когда альфа внезапно переворачивает его, заставляя лечь на кровать, а сам Чимин также избавляется от одежды. Теперь очередь Чона засматриваться на подтянутое тело с выступающими мышцами. Пак снова припадает к губам Чонгука и целует, упивается клубничным вкусом и движениями тазом омеги навстречу к нему. Чимину нравится то, что Чонгук тоже хочет его. Чимину нравится то, как Чонгук цепляется за него, притягивает ближе. Чимину нравится сам Чонгук. И Чимин готов после гона целовать Чонгуку ноги за то, что тот переступил через себя ради него. Пак в курсе того, что у Чона проблемы с принятием, а сейчас омега так извивается под ним, совсем противореча своим принципам. Чимин поддевает зубами бусинки сосков омеги, играется с ними, а Чонгук чуть ли не плачет от всего этого, лихорадочно извиваясь под альфой. Чону странно испытывать такой жар от прикосновений Чимина, ему странно так сильно хотеть альфу. Пак аккуратно разводит ноги, слышит тихий всхлип, а затем надавливает на колечко мышц, осторожно проталкивая сразу два пальца. И Чимин польщён тем фактом, что его омега так сильно течёт, так сильно желает его, хотя у него нет течки. Чон тихо стонет, а его тугие стеночки сжимают пальцы. Другой рукой Чимин накрывает возбуждённый член омеги и начинает двигать в такт толчкам, заставляя Чона блаженно метаться по кровати. Чонгук просит ещё, и Пак добавляет третий палец, Чон заходится на громкие томные стоны. Фантазии, которыми грезил Чонгук при своей течке, сбылись. И ощущать пальцы Чимина внутри себя было гораздо лучше, чем в воображении. Гораздо приятнее. Чонгуку кажется, что всё его тело — сплошная эрогенная зона, потому что любые прикосновения альфы разносятся приятной волной по всему телу. Чимин целует Чонгука во внутреннюю сторону бедра, оставляет на бледной коже засосы. — Чимин… — судорожно стонет Чонгук, чувствуя, как уже подходит к разрядке, начиная сжиматься вокруг пальцев альфы, но Пак вынимает их. И омега чувствует неудовлетворённость. Чимин разводит бёдра Чонгука шире, приставляет член к влажному входу, а затем плавно толкается в податливое нутро. Тугие стенки обволакивают ствол, и Пак чувствует эйфорию. Он начинает медленно толкаться, давая Чонгуку привыкнуть. Омега кусает губы, тянется к альфе за поцелуем и получает его. Стонущий в поцелуй Чонгук это одно из самых прекрасных явлений на свете, так думает Пак. Чимин начинает толкаться более размашисто, и Чонгук стонет оглушающе громко, потому что тот попадает прямо по простате. Чон тонет в нахлынувших ощущениях, захлёбываясь, и держит его только Чимин. Пак приподнимает Чонгука за ягодицы, срываясь в ещё более бешеный темп. И Чон давится своими стонами, и ему кажется, что перед глазами он видит самые настоящие звёзды. Чонгук начинает самостоятельно двигать бёдрами, насаживаться на член глубже, желая получить столь желанный оргазм. Пак чувствует, как стенки нутра омеги начинают сжимать его член, а Чонгук выгибается так сильно и красиво, что это хочется запомнить навсегда. Чонгук кончает слишком прекрасно. Альфа толкается несколько раз в тело омеги, попадая по гиперчувствительной простате, а затем и сам кончает внутрь. Чонгук чувствует, как внутри него растёт узел, а Чимин ложится рядом, а затем заставляет Чона лечь на него. Пару часов им придётся пролежать так. — Спасибо, — Чимин целует Чонгука в родинку под губой. — Это было превосходно, — восхищённо произносит Чон. — Значит, вся последующая неделя будет превосходной, — отвечает Чимин. — Но… почему ты решил пойти на такой шаг? Я готов был подождать, пока ты полностью морально подготовишься. — Я не хотел делить своего короля с кем-то. — Значит, ты у меня собственник, Чонгукки? — Определённо. Чонгук получает ещё один поцелуй, только теперь уже в подбородок.