***
— Натали. — Глаза Джоу расширились от удивления, и она невольно выпустила руку своего, как позже выяснилось жениха. Удивление Джоу заключалась не только в неожиданности, но и в том, что она не узнала бывшую подругу. Да, Джоу действительно изменилось, приобрела хорошую фигурку, перекрасилась в рыжий и стала носить красивые вещи. Но Натали изменилась сильнее. После горячей ванны и эпиляции, женщина укоротила волосы, сделав стрижку под мальчика. Остригаю волосы, остригаю время проведённое в изоляции. Выкуси, грёбанный часовщик! Помимо этого Натали сильно похудела, и теперь её скулы выпирали. Но глаза, тёмные, с опасными искорками, остались. И теперь они сверкали ещё ярче. — О, вы тоже в этом магазине за новогодними покупками. — Натали взяла банку маринованных огурчиков и встряхнула её. В другой руке она держала Фрэнка. — Тебя выпустили. — Джек выдавил улыбку. — Рад тебя видеть. — Поздравляю вас. — Натали боролась с двумя чувствами. Кинуться, обнять их, расцеловать, ощутить запах каждого. И убить обоих на месте. — Вы красивая пара. — Натали. — Джоу, смущённо отвела глаза, так больше ничего и не сказав. — Давай обсудим это сразу. — Джек похоже преодолел удивление и подошёл ближе.- Я не мог вытащить тебя, прости. И думал, что ты там на долгих десять лет. Ты бы ждала меня эти десять лет? — Расслабься, я нашла тебе замену. — И она показал Фрэнка. — Подушку? — Теперь у Фрэнка были пришиты глаза, но и рот. А так она нацепила ему бабочку. — Нет, Фрэнк. — Настаивала Натали. — Ты … ты наверное, ещё не в себе. — Он пошёл к Джоу, которая, тут же взяла его за руку. — Зато вы всегда были в порядке. — Крикнула она, поставив огурцы на месте. Джоу остановилась и повернула к ней лицо, которое побледнело. — Тебе всегда было милее насилие, нам не по пути. Прости.***
Даже в мире, где убрали насилие, печать от изоляции рушит всё. Нет нормальной работе, вряд ли кто-то захочет заводить с тобой семью. Натали поняла, это в первые же дни. Соседи не здоровались, в гости на праздник к ним никто не пришёл. Отец приготовил чудные салаты, а она гуся. Но ели они мало, правда говори много, и плакали. Отец выставил фотографию матери, с которой они позже пили. — Отказ в работе, отказ в работе, отказ в работе … — Откидывала она почту. — Фрэнк, и всё из-за грёбанной тачки того козла. Вся жизнь … рухнула … из-за этой дурацкой системы. В мире нет насилия, ура! Мать его, ура! Но лучше к другим людям, они из-за этого относиться не стали. И у отца, из-за меня жизни больше нормальной не будет, понимаешь? — Фрэнк молча взирал на неё. — Нам не место, здесь Фрэнк. — Она встала и взяла свою тёплую куртку. — Но и не место тем, кто считает себя лучше других. В конце концов, это не гуманизм. Отец купил подержанную машину. Зелёная краска облупилась, и выглядела она едва прилично. У Натали были спрятаны деньги под кроватью, ещё до её изоляции. Они были там, круглая сумма на хорошую машину, которую она и хотела купить. Эти деньги она планировала подарить отцу, но мысли были не о том. И вот, сейчас настал тот момент. Положив деньги на столик в гостиной и положив записку « На новую машину и новую жизнь», она взяла Фрэнка и ключи от поддержанной тачки. Она ехала быстро, почти нарушая правила дорожного движения. Фрэнка она пристегнула ремнём безопасности и врубила песню Bon Jovi « Its my Life». — Это наша жизнь Фрэнк. Мы грязные люди, и уйдём по грязному! Она выехала к старой работе. Куча припаркованных машин стояли почти в плотную к друг другу. Её это не смутило, напевая игравшую песню, женщина достала лом и подмигнула Фрэнку. — А он починил её! Красная машина босса была почти как новая. Зла она на него не держала, но хотела уничтожить то, из-за чего попала в тот ад. Удар за ударом, она разбивала все стёкла, затем фары. Вмятина за вмятиной, при этом безумно смеясь. Сигнализация визжала будь здоров! Когда стали появляться люди, она запрыгнула в свою машину и нажала по газам. Волосы Фрэнка подпрыгивали, как пружинки из-за быстрой езды. Джек по прежнему работал в баре и даже не изменил старый мобильный номер. — Алло, милый, выйди на улицу, на пару слов. Он и вышел, тупой кретин. В фартуке бармена, и бутылкой виски. Натали звонко рассмеявшись, переехала его. Он так сильно ударился об машину, что разбил ей лобовое стекло! Даже кровь оставил. Натали надула щёки. И развернув машину, переехала его ещё раз. Хруст тех костей, она не забудет никогда. — Моя крыша поехала, приятель. Это точно! — Кричала она Фрэнку, когда они быстро уезжали. — Но я не буду убивать Джоу, я убила того, в кого она влюбилась и … это тоже достаточно больно! Они доехали до обрыва, там где на другой стороне был её любимый лес. Она забралась на капот и усадила рядом Фрэнка. Их найдут, но не скоро. Где-то через час, может два. А пока у них есть время. Натали достала пачку сигарет, она так и не выкурила ни одной. А теперь можно. Дрожащими руками, она щёлкнула зажигалкой, прикурила. Достала вторую и вставила в рот Фрэнку, дала закурить ему. — У нас есть время, приятель. Сигануть с обрыва. Или попасть снова в изоляцию. Надо подумать. Они сидели на капоте машины, и смотрели на лес, через обрыв. Солнце медленно угасало, погружая всё в сумерки. Натали не спеша курила, стряхивая пепел. Фрэнк сидел рядом, немного припав к её руке. Запахло дымом… Дым… Но не здесь… Натали резко открыла глаза. Она лежала на полу, уткнувшись лицом в руку. Присев, она ощутила слёзы на своих глазах. А ещё запах разбудивший её. Он исходил из-за стены, у которой стояла её кровать. Придерживая Фрэнка, женщина прижалась щекой к холодной стене. Определённо тянуло из другой комнаты. Тут же послышались быстрые шаги. — Огнетушитель! — Крикнули снаружи. Натали отчаянно прислушивалась к голосам, впитывала их и плакала. Даже сон, приснившийся ей, не казался таким сладким. Вскоре вновь наступила тишина. Женщина сидела уткнувшись лицом в колени. Фрэнк лежал рядом. Ей было страшно, одиноко, и горько… Зачем этот запах разбудил её? Зачем так рано вырвал из того прекрасного мира? Но как он вообще мог появиться? Это значило одно. Человек находившийся в изоляции смог развести огонь.