Джейд

      Рик, приложив ладонь козырьком к глазам, вглядывался против солнца. Вот уже несколько дней у него возникало тревожное ощущение, и именно в это время — после пяти часов вечера, когда поток машин резко увеличивается. Он не знал, с чем это связано и просматривал сейчас улицу — сперва в одну, потом в другую сторону, расширенные ноздри трепещут, уши подрагивают. Что-то новое завелось здесь. Понятно, новое появляется каждый день, старое уходит, всё постоянно меняется — но это было в пределах нормы. Это новое было не таким, словно болезнь или дурно пахнущий кусок сыра. Рик мотнул головой и нахмурился… Ну вот, снова исчезло, оставив по себе только мерзкий плесневый след. Не кто-то из народа. Не кто-то из иных. Что-то… знакомое и другое. Подпорченное. Гнилое. Словно зуб, который нужно вырвать…       Зиппо чёрной тенью вынырнул из потока прохожих, коротко обнял Рика и тут же нырнул с ним обратно в толпу, как в реку, позволяя нести себя к нужному перекрёстку и дальше по улице.       — Ты чего мрачный такой? — спросил он, когда они уже шагали по Маркет-стрит в сторону своей любимой пиццерии, приютившейся в одном из переулков. — Старик тебя загонял?       Рик пожал плечами.       — Да нет…       С тех пор, как Ржавый решил больше не мучить его высотой, жить стало немного легче. То есть, это как ещё посмотреть, конечно, но, по крайней мере часть нервных клеток благополучно оставались в целости. Однажды, набравшись храбрости, Рик спросил, зачем Ржавый вообще делает это.       — Делаю что?       — Да вот… тренировки…       — Чтобы ты мог постоять за себя, сынок.       — А Зиппо и Редж? Они тоже?..       Ржавый посмотрел на него чуть насмешливо.       — «Тоже»?       — Ну… тренируются.       — Конечно. Каждый тренирует то, к чему у него есть сила. — И, заметив, что Рик не понимает, пояснил:       — У каждого сила в своём. Если можно обойтись без драки — если в этом твоя сила — то ты обходишься без драки.       — Понятно, — помрачнел Рик. — А я, значит, только драться и способен…       Ржавый дёрнул уголком рта в едва заметной улыбке и разговор продолжать не стал.       И теперь Рик, всосав через соломинку молочный коктейль с мороженым — когда добираешься до дна, получаются самые смешные звуки — задал Зиппо наболевший вопрос:       — Зип. В чём твоя сила? — И тихонько икнул, вглядываясь внимательно в лицо соседа по столику. Может быть, эти дурацкие ощущения последних дней — от перетренировок, ей-богу… Понять бы, куда идти, в какую сторону. Вдруг Ржавый ошибается. Один шанс на миллион, но вдруг?       Зиппо проглотил кусок пиццы и задумчиво посмотрел поверх головы Рика. Улыбнулся чему-то своему. Кажется, он встречался с местной баристой. А может быть, с официанткой. Это когда ходят на свидания и спят потом вместе. Как-то так. Рик решил напомнить о себе.       — Зи-ип! Скажи, ну, скажи! Ржавый говорит, у каждого есть своё. Вот у тебя — что?       — Джейди, ты же ведь был у меня дома? — Рик закивал. Дом Зиппо был двумя этажами с шестью смежными квартирами в многоэтажке на окраине, где обитали его родители, четыре брата (если они бывали дома) и две сестры, пять тётушек, три дядьки и не вычисленное пока Риком количество кузенов и кузин в возрасте от двух до тридцати двух лет — с кожей цвета кофе разной насыщенности, от латте до чёрного (без сахара). — Вот и скажи, в чём моя сила.       Рик задумался. Когда он бывал в гостях у Зиппо, тот, в основном, молчал и только ставил музыку — менял пластинки на старом проигрывателе — в то время, как парочка кузин-старшеклассниц усиленно пыталась добиться от Рика внимания (что было приятно), а более взрослые особи мужского пола с тем же рвением силились втянуть в рассуждения о политике.       — Э-э-э… ты умеешь находить клёвые песни?       — Может быть. — Зиппо взял очередной кусок пиццы и с любовью посмотрел на бекон под жёлтой коркой расплавленного сыра — примерно так же, как недавно смотрел в сторону стойки выдачи заказов.       — А как ты будешь использовать музыку, если придётся с кем-то сводить счёты?       — Поставлю Лу Рида 1975 года, — невнятно сказал Зиппо. — «Металлическую машинную музыку»…       Такой ответ Рика, конечно же, не удовлетворил, у Лу Рида он слышал пару песен, про спутник любви и прогулки на стороне, но Зиппо — это Зиппо.       За окном прошла блондинка, и Рик на время забыл о вопросах, заглядевшись на обтянутую розовой кофточкой грудь. А потом внезапно вновь ощутил то, что было и исчезло три четверти часа назад: гнилой зуб. Рик вскочил и, едва не стукнувшись о стекло, завертел головой. Ну вот. Снова пропало…       — Беги знакомься! — Зиппо ухмыльнулся, дёрнул Рика за краешек шортов. И, заметив выражение лица, удивился: — Ты чего?       — Н-не знаю. — Рик сел, схватил пиццу и, свернув треугольник четвертушки в трубочку, нервно запихал его в рот. Зиппо только приподнял бровь. Распахнулась дверь, повеяло духами. Реджи опустился на диванчик рядом с Риком с таким видом, будто отходил минуты на две, а не пришёл только что. Закинул на спинку руку, а другой потянулся к пицце.       — Можно? — Не дожидаясь разрешения, оторвал кусок и принялся обкусывать своими острыми и слишком белыми зубами. — Что-то я проголодался, может, ещё закажем? — Левая рука сама собой сползла на плечи к Рику.       — Закажем. — Зиппо поднялся и бодро направился к стойке. Реджи, улучив момент, проглотил пиццу и, наклонившись, быстро лизнул Рика в скулу. Тот только поморщился, всё ещё пытаясь расправиться со своим слишком большим куском. Зиппо — то ли давая им время, то ли по собственной инициативе — вовсю флиртовал с баристой.       — Вее… Ре… Р-еээввы… Фкавы, вфём вфоя фи-аа? — Помидор, лопнув, потёк по подбородку.       — В чём моя… что? — Реджи взял салфетку и аккуратно вытер Рику лицо. Тот с трудом проглотил.       — Сила. В чём твоя сила. Вот. Давай. Жду ответа.       — С чего бы?       — Я первый спросил.       Реджи задумчиво собрал крошки с блюда и облизал пальцы.       — Нет. Тебя кто-то надоумил. Старик?       — Не важно. Давай, пока Зип не вернулся! — Рик заёрзал на сиденье.       — Хммм… Зиппо… Ты и его спрашивал? — медленно растянул губы в улыбке Реджи. — И что он ответил?       — Чтобы я сам сказал. Ну я и сказал, что, типа, в музыке…       — Растущая Луна, первая фаза… — пробормотал Реджи. — Может быть и в музыке, — добавил он громче.       — Коллапс. — Сказал Зиппо, бухаясь напротив с подносом — очередная пицца и три бутылки кока-колы с отчётливым духом спиртного. — Ланетта просто душка!       — Что коллапс? — не понял Рик, принюхиваясь. — Это коктейль такой?       — Это немцы. Айнштюрценде Нойбаутен. Альбом 1981 года. Это если не Лу Рид.       Реджи захихикал.       — Мо-о-о-ощно!       Они взяли каждый по бутылке. Рик опустил в свою соломинку из-под молочного коктейля, Зиппо и Реджи пили прямо из горлышка.       — Ух, полынь! — Реджи поморщился.       — Потому и с колой, — закивал Зиппо.       — А я не чувствую, — обиженно сказал Рик. — Только спирт…       — В этом твоя си-и-ила! — сделал большие глаза Реджи и заржал. Рик ударил его по коленке:       — Давай, признавайся! У тебя в чём? В сексе? — Реджи говорил ему когда-то, что в Луну его ведёт на секс куда больше, чем обычно…       Зиппо и Реджи переглянулись. А потом расхохотались так громко, что на них начали оглядываться.       — У-у-у-у, не могу-у-у-у, джеда-а-а-а-ай! — завывал Реджи. — Моя сила… в моём… СВЕТОВОМ МЕЧЕ!…       Зиппо поперхнулся и закашлялся.       — Да ну вас к чертям собачьим! — рассердился было Рик, но ребята смеялись так заразительно, что и он начал улыбаться. — А если и правда… — Рик замолчал. Прямо сейчас. Оно. Ощущение ударило не сильно, но чувствительно. Рик поставил бутылку на столик и поднялся, дико озираясь.       — Да что с тобой сегодня? — не выдержал Зиппо, всё ещё посмеиваясь.       — Зуб. Гнилой зуб, — выдохнул Рик и выскочил на улицу, пока никто не успел его остановить.       Отбежав от дверей, Рик стоял, крутил головой, пытаясь выжать максимум информации из окружающего мира — запахи, звуки, ощущения… Сейчас ему было абсолютно всё равно, что о нём думают, продолжают ли смеяться приятели в пиццерии, ворчит ли Ржавый, поглядывая на часы.       Роскошный закат пожаром горел в верхних окнах домов, уже начинало холодать. Кольнув напоследок тонкой, не толще лапки комара, иголочкой, противное чувство исчезло. Рик топнул ногой. Реджи — в дымке цветочного аромата, смешанного с «улучшенной» колой — показался в дверях, двинулся в сторону Рика.       — Что такое, Рики? — спросил он, уже не улыбаясь, стараясь поймать взгляд глазами.       — Н-не знаю. — Рику было досадно за выверты своего чувства реальности. — А почему ты про Луну тогда сказал? Как это связано с силой? Первая фаза — значит, отходняк от цикла? Так?       Реджи прищурился.       — Всё ведь запомнишь. А мне вот интересно, в чём твоя сила?       Рик пожал плечами.       — Моя сила — в силе, всё просто тут. И Ржавый так сказал.       Домой не хотелось. Хотелось всю ночь бродить по улицам, просеивать песок действительности и искать в нём противную занозу. Поди попробуй растолковать это Ржавому…       — Мне что-то не нравится, — сказал наконец Рик, и взгляд его стал тяжёлым, почти как в полнолуние. — Что-то мне совсем не нравится. Только не пойму, что…       Он медленно побрёл по переулку в сторону Маркет-стрит, обернулся на повороте, махнул рукой, сорвался с места и исчез.       Реджи, сощурившись, продолжал смотреть на залитую оранжевым светом улицу впереди.       — Ну и что с ним? — Зиппо тоже вышел на улицу.       — Не уверен… но, по ходу, охота. — Реджи задумчиво поскрёб подбородок. Слова вырвались сами собой, он сообразил, что сказал, только когда Зиппо переспросил:       — Так рано? Ещё же только начало цикла!       — Это же Рик… В смысле, Джейд. Он у нас вообще мутант.       Реджи надеялся, что не звучит так, как чувствует себя — как влюблённый по уши козёл. Уже два года. А всё так же…       Проехал, рассеивая звуковые волны, автомобиль.       Зиппо поморщился.       — А, может быть, я бы использовал Фалько. Этот чёртов «Амадеус» уже достал…       — Если достал, его бы использовали против тебя.       Болтая о музыке, друзья вернулись в пиццерию. Но, как это принято у народа, каждый в уме держал и окружающую обстановку, и нюансы поведения товарищей. Как и в случае с кентаврицами два года назад, было негласно решено следить за Риком.       Мало ли что.              

***

             На выходных сигнал не ощущался, но Рик всё равно был настороже. Обычно в первые дни после цикла на него находило спокойствие, первые «звоночки» начинались на растущей луне.              

***

             — Джейд. — Ржавый выключил телевизор после слов: «Тело убитой было обнаружено в…», на экране — знакомый Рику проулок, совсем недалеко. — Ты обеспокоен. — Он не спрашивал, а констатировал факт.       — У меня чувство. — Как всегда, когда надо было объяснять что-то новое, слова вылетали из головы. — Как игла. Гнилой зуб. Не нравится. Чужое.       — Луна пошла на убыль. — Ржавый пристально вгляделся в лицо Рика. — Октябрь на носу. До полнолуния почти три недели.       — Знаю…       Ржавый, всё так же продолжая изучать Рика, словно высчитывал что-то в уме.       — Где? — спросил он наконец.       — На повороте возле Маркет-стрит. Не доезжая.       — Ага… Автомобиль?       Рик дёрнул ухом. Это ему в голову не пришло.       — Ну что же… Если тебе нужно моё «добро», считай, что ты его получил. Сходи, посмотри. Изучи обстановку. Оставайся невидимым. Найди след. Что будешь использовать, когда настигнешь?       — Я даже не знаю, что это…       — Джейд. Я задал вопрос.       — Постараюсь обезвредить, без… крови.       Ржавый кивнул.       — Полицию не вызывай. Кто-нибудь вызовет за тебя. Нас нет в системе.       Рик едва не надулся — за дурачка его, что ли, считают? — но всё же кивнул в ответ.       — Не слышу. — Непроницаемое лицо Ржавого казалось сделанным из меди в лучах заходящего солнца.       — Да, сэр.       — Когда почувствуешь — сразу следом. Понял? Смотри на водителей. В пять обычно пробки.       — Да, сэр.       — Ужинать?       — Да, сэр…       Ржавый потрепал его по плечу. От его непроницаемого лица веяло загадкой.              

***

             Рик чувствовал себя индейцем на тропе войны. За два года он неплохо изучил этот район — не весь город, конечно, весь и не получилось бы, да и зоны были разделены. Но этот угол Маркет-стрит Рик считал своим. Ощущение вернулось с началом рабочей недели, в час пик. Рик постарался сконцентрироваться на нём в наибольшей степени, пожертвовав даже некоторыми другими сигналами, убрав их на задний план, фоном. Иголка. Заноза. Болящий зуб… Рик закрыл глаза. Вокруг толкались тела. Женщина с острым запахом пост-рабочего стресса задела его большой сумкой и выругалась. Иголка. Машины стояли, дожидаясь зелёного сигнала, проезжали два-три метра и становились снова, от их хозяев шла волна усталого негатива. Заноза… Во рту заныло. Рик схватился за щёку, распахнул глаза. Бежевый «Додж», профиль за стеклом, руки, нервно постукивающие по «баранке». Машина тронулась с места.       Рик тихонько зарычал и осторожно пошёл следом.              О предпоследней даже рассказали в новостях, а самую последнюю, кажется, ещё не нашли. Хорошо это или плохо? С другой стороны, первую тоже пока не нашли. А, может быть, именно о ней и был репортаж. Почему он не досмотрел? Машины вокруг ползут как пузыри в пене, каждая металлическая скорлупка слишком ненадёжна. Где сейчас найти убежище? Столько опасностей на улицах. Девушкам лучше не ходить по одиночке, особенно красивым. Вдруг что-то плохое случится. Вспомнилась последняя — как трещала розовая ткань под руками. Она не успела закричать. Чистая работа, как говорится. Чистая работа. Хорошо сделано. Молодцом, Браун! Чисто, аккуратно, как в аптеке… Есть ли перчатки? — он заглянул в бардачок. В этой упаковке ещё две пары. И непочатая. Всё отлично. Догадываются ли люди вокруг о том, кто стоит на соседней полосе? А если авария? Разбитые останки автомобиля на окружной дороге, окровавленная блондинка на носилках, рука свисает, тонкие пальцы. Вряд ли выжила. Нельзя девушкам так быстро ездить. Особенно красивым. Вот она. Не ушла далеко. Сколько можно оставлять знаков? Они всё равно не видят. Такие наивные. А если… Да, да, уже еду! Какие же все вокруг нервные. А он — само спокойствие. Чисто работает…              Рик спешил, словно между ним и человеком в «Додже» была протянута невидимая нить, не дававшая ему отстать. Она буквально тащила Рика за собой — временами приходилось переходить на бег.       В какой-то момент он потерял автомобиль из виду и припустил ещё быстрее — парень с длинными волосами, убранными в хвост под бейсболкой, шорты по колено, высокие кроссовки и длинная свободная спортивная кофта — делаясь «прозрачным», как учил Ржавый, принимая свою неощутимую для людского глаза форму: просто тень, видимый лишь тем, у кого такое же нечеловеческое зрение.              Три — хорошее число, а потом стало ясно, что здесь тремя не обойтись. Может быть, семь? Сегодня будет четвёртая. Но слишком мало. Беспечные невинные пташки. Четыре — это фундамент. На нём уже можно что-то строить. Они обратят внимание на предостережения, если не слепы. Погрязшие в суете. Почему не видят? Люди пропадают каждый день. Катастрофы. Убийцы. Должны понять. Каждый день кто-то идёт по твоему следу. Каждый день кто-то охотится на тебя.              Рик начинал различать особый настрой за тянущим неприятным чувством, которое когда-то обозначил «гнилым зубом», от него сводило скулы и желудок скручивался. Отвратительно. Отврррратительно…              Где ты, моя малиновка? Никогда не убивал птичек. Не настолько жесток, они всегда могу улететь. А эти, глупые, — не могут. Вот ты где. Интересно, знала ли ты других?              Рик вылетел из-за угла в тот момент, когда «гнилой зуб», как он обозвал водителя бежевого авто, уже шёл по улице — несколько шагов, и исчезнет за поворотом в переулок.       В голове нехорошо шумело, как перед полнолунием или в сильный голод (чего давно уже не было). Рик мог бы вспомнить, как два года назад в таком же состоянии напал на ночницу — совсем не по циклу — но сейчас он не думал о прошлом или будущем. Он вообще не думал.              Рано вечером люди ничего не боятся. Думают, что их много, что солнце светит. Солнце зайдёт совсем скоро. Но и под его светом не безопасно. От солнца бывает рак. Как хорошо иметь доступ к адресам. Почему она живёт здесь, а не в другом районе? Там могло бы быть безопасней. Или нет. Не спрятаться, нигде не спрятаться. Слишком молодые, слишком красивые. Никто не обращает внимания. Никто не смотрит. Следы такие явные, но не видят.              Кардиган под цвет автомобиля. Волосы такие же песочные, с залысинами. Но не стар ещё. Серые брюки. Рик различал в потоке запахов его след — удушливое дыхание, дешёвый одеколон, латекс от перчаток… и особый дух хищника. Неужто из народа? Нет. Не может быть. В несколько скачков Рик оказался возле нужного переулка. Пусто. Пробежал вперёд. Одна из дверей ещё не успела закрыться окончательно, Рик кинулся туда. Как странно. Ещё солнце не зашло. Людей полно вокруг. Его же все видят. Или не видят? Вдруг он тоже — невидимка, как сам Рик в этот момент? Наверху послышалась возня, Рик, перескакивая через ступеньки, поспешил выше. И когда увидел спину, обтянутую бежевым трикотажем, Луна овладела им.              

***

             — Чёрт… — (Невольно вырвалось вслух.) — Зип, девушка! — (Шёпотом.)       — Жива, без сознания… оставить?       — Да. Сейчас понабегут… быстро! Наверх…       Рик безумно вращал налитыми кровью глазами, кофта тоже была в брызгах крови — не разобрать, своей или нет; Зип всадил в него дротик с транквилизатором, но даже эта безотказная смесь действовала как будто через силу; впрочем, Рик почти не сопротивлялся, когда Реджи перекинул его через плечо и потащил наверх, к чердачному выходу. Зип замыкал процессию. Он как раз успел аккуратно закрыть за собой дверцу, когда снизу донёсся девичий визг. Рик слабо рванулся.       — Шшшшш! — Реджи ощущал сдавленное рычание где-то внутри тела Рика, словно вибрация.       Зип тенью скользил то отставая, то опережая, проверял пути, открывал двери. Они остановились на краю пятого по счёту смежного строения, между двух высоких труб. Над заливом пылало солнце, рассылая своё апельсиновое сияние, перекрашивая окружающие предметы в оттенки оранжевого, зажигая глаза огнём. Реджи осторожно опустил внезапно ставшего очень тяжёлым Рика рядом с собой. Внизу люди шли по своим делам. Совсем рядом резко взвыла полицейская сирена.       Зип переглянулся с Реджи, тот пожал плечами. Рик шумно сопел, глаза закатились, открыв белки с лопнувшими сосудами.       — Таимся?       — А что ещё делать? Мне его не спустить. Ты беги, если надо. А я проверю, всё ли в порядке.       — Ага, так и ушёл, — осклабился Зиппо.       Реджи хмыкнул, бросив на друга быстрый взгляд, и сосредоточился на Рике — сперва приник к лицу, принюхиваясь, ловя дыхание, затем приподнял край кофты.       — Ран не видно… Это не его кровь. — (И заодно причина полюбоваться на скульптурный торс Рика.)       — Я к тому, что у меня есть противоядие.       — Засранец, — буркнул Реджи. — Давай, коли…              Через несколько минут (метаболизм иных у него был, похоже, возведён в степень) Рик открыл глаза, зарычал и попытался вскочить на ноги. Реджи удержал его, привалив спиной к трубе.       — Рик… Рики… — успокаивающе, вполголоса произнёс он, удерживая лицо Рика в руках так, чтобы смотреть ему в глаза. — Рики…       — Чт… чт… что такое… Я… зуб… — это слишком походило на отходняк от цикла. Рик судорожно вздрагивал, вращая глазами, прижимал уши. Реджи нахмурился.       — Пора домой. Спускаемся.       Зиппо отошёл от края крыши.       — Всё чисто. Если не будем светиться…       — Не будем, — отрезал Реджи. — Не идиоты…       Рик глянул на солнце, сглотнул. Посмотрел на Реджи — как ребёнок. Часто задышал.       — Где мы?       — На крыше дома дальше по переулку.       В карих, всё ещё безумных глазах мелькнула паника.       — Я н-не пойду. Высоко.       — Ты это серьёзно? — Зиппо присел рядом на корточки. Переглянулся с Реджи.       — Зип, найди дверь. — Реджи не сводил глаз с Рика.       — Но он…       — Найди дверь. Спустимся по внутренней лестнице. Ты же видишь — ему плохо…       — Ч-что вообще… ч-что было… ч-ч-чё-о-о-орт… — Рик принялся вырываться. — Девушка!       — Шшшшш… — Реджи снова усадил его. — С ней всё в порядке.       — Уже полиция прибыла сто лет назад, — встрял Зиппо, возившийся с чердачным люком. — Готово!       — Идти можешь? — прошептал Реджи, лоб ко лбу. Рик только дёрнул губами и скривился.       На лестнице Рик зажмурился и понадёжнее сцепил руки в замок на шее у Реджи.       Зиппо что-то хмыкал себе под нос, в духе «вечеринка задалась» и посмеивался.       А Реджи был просто счастлив.              Они прошли, применив тактику «невидимости» — сойдясь на том, что, хоть она и для охоты, охота, по ходу дела, уже началась; никому не хотелось связываться с полицией.              

***

             Ржавый, поставив стул напротив дивана, устроился на нём верхом и некоторое время молчал, изучая лица молодых людей; от Рика, сидящего между Реджи и Зиппо шёл взбудораженный дух, остальные два были вполне собраны и спокойны, впрочем… Реджи, как ни старался это скрыть, был всё так же влюблён. Ржавый мысленно усмехнулся. А вслух сказал наконец:       — Мы же договаривались — без крови.       — Да, сэр. Знаю. — Рик постарался выдержать взгляд. Похвально.       — Ну и? До меня уже дошёл слух о нападении крупного зверя… Разорвал ему шею… Можно же было просто свернуть!       — Я аккуратно, я не…       — Джейд, я знаю всё о твоих Полнолуниях. Я видел их достаточно. Но сейчас Луна ещё только растёт! Нехорошо… — Ржавый не был так уж расстроен. Но им этого знать не надо. Понизив голос, он спросил:       — Надеюсь, ты… поймал того, кого хотел?       — Да. — Рик вскинул голову и уже твёрдо посмотрел в глаза.       …Такие случаи бывали. Не так уж редко, хотя, пожалуй, сейчас всё-таки реже, чем раньше. Спонтанное проявление. Выплеск силы… Но всё равно — учить и учить…       — Он был ублюдок? — Ржавый ухмыльнулся краем рта.       — Полный ублюдок.       — Отлично. — Хлопнув себя по коленям, Ржавый поднялся. — Принцесса, вино! Будем пить… за хорошую охоту.       В этот раз Рику даже удалось не закашляться. Спасибо давешней кока-коле.              

***

             — И я всё думаю… — Рик перекатился по кипе старых комиксов, спасённых Реджи из родительского дома. — Я всё думаю о силе…       Реджи, сидящий на полу по-турецки, оторвался от синтезатора, на котором наигрывал совершенно бездумно — надо было обмозговать кое-что, а это помогало.       — Ммм?       — Ну. Может быть, моя сила в выслеживании ублюдков…       — Может быть. Тогда она у нас общая.       — Тоже охотитесь?       — За тобой следим. — Реджи одной рукой отбился от слабой атаки. У Ржавого был очень интересный взгляд… Реджи мотнул головой. Про такое будущее для Рика ему не хотелось думать. Но, кажется, пока что всё к нему и шло. Потому что сам Реджи, да и Зиппо — не про это. Реджи вздохнул. Может быть, и Рик однажды поймёт… Чёрт, мелкий засранец всё ещё атакует! Пришлось развернуться со сдавленный рыком, сделать ложный выпад и ловко уложить Рика на лопатки. Карие глаза снизу смеялись. До сих пор — только игры.       Бои ведь начинаются с восемнадцати?       И стало печально.