Ипостаси любви

      Что ж, наконец-то сериал набрал оптимальную скорость продвижения, да и время уже поджимало, так как проект оказался невероятно объемным, а времени на его реализацию чуть ли не урезано в минимум. Все просто зашивались, и неслась эта колесница как сумасшедшая, даром, что пока еще не горела!       Актеры прекрасно срабатывались, раскрыв своих персонажей максимально! Они успели и порыдать кровью, и покричать от нестерпимой боли и страданий. Ван Ибо наконец-то прочитал на досуге новеллу, и оказался настолько в смешанных чувствах, что решил пока что не делиться этим знанием с другими. Ему стоило сделать это намного раньше, ведь сейчас ему казалось, что играть такого человека как Лань Ванцзи ему просто не под силу, ведь он сам и не такой вовсе. В отличие от персонажа Сяо Чжаня. Читая, парень никак не мог представить лицо кого-то другого, кто мог бы носить черную одежду как вторую кожу, кроме как Сяо Чжань. Его смех звучал в те моменты, когда глаза бежали по строчкам: «… Вэй Усянь безудержно захохотал…». Это был полностью Сяо Чжань, от поворота головы, до тревожной складочки между бровей.       В такого действительно невозможно не влюбиться.       Как должно быть было сложно такому человеку как Лань Чжань держать столько чувств и эмоций в себе.       Немного посидев на кровати, парень подумал и вспомнил свой первый день на знакомстве с коллективом. Он был высокомерен и неразговорчив, лицо его сталось холодным, и никому во всем свете неизвестно о его переживаниях, ведь пока он блестяще справляется со своей работой – все отлично.       Только в этот раз, только с Сяо Чжанем он становится нервным ребенком.       Спустя еще два дня, он вдруг понимает, что действительно эта роль его и начинает забавляться.       - У вас есть время, ребята? – подходит к ним парень с камерой. Актеры тут же отвлекаются от своего ленивого разговора, полностью обращаясь к говорившему.       - О, разумеется. Только не долго, мне нужно подлатать лицо, - говорил Сяо Чжань, трогая себя за свои невероятные скулы. Ван Ибо расслабил лицо, делая его надменным, скосил глаза. Камера писала двадцать четыре на семь, потому что никогда не знаешь, что интересного может произойти. Поэтому парень только приблизился к мужчине, серьезно разглядывая того.       - Ты собираешься стать еще красивее, чем есть? – говорит он, мастерски понижая свой голос так, чтобы он вибрировал в чужой груди, расползаясь мурашками.       - Что с тобой? – наигранно вытаращил свои большие накрашенные глаза Сяо Чжань, отклоняясь назад и тыкая пальцем. Он тоже играл на камеру, но смущение заставляло его улыбаться. Такая уж политика у этого человека – смущен – улыбайся, напуган – улыбайся, грустный – спрячь грусть за улыбкой, чтоб никто не знал. – Почему ты такой высокий? Это давит на меня… Ха-ха!       - Опять Лань-пьянь? – кричал издалека Цао Юйчэнь, расправляя свой костюм и ожидая, пока костюмеры навешают на него украшения, а гримеры подправят красную точку.       - Кто бы говорил! – возмущенно завопил Ли Повэнь. Многие расхохотались. На прошлой неделе Цао так развеселился, что на следующее утро прошел мимо бортика и свалился в холодную воду. Смеялась вся площадка, ведь его лицо сразу протрезвело и сделалось максимально работоспособным. Чтобы загладить свою вину, Юйчэнь вкалывал за троих. Тогда он доставил проблем людям искусства, которым пришлось сушить его парик, заново гладить одежду и наносить грим.       Они как раз снимали арку с пленением Сюэ Яна. В это время на площадке было не так весело и достаточно тихо. Большинство основных героев разъехались – кто на параллельные съемки, кто на шоу или рекламу, многие отсыпались после двух бессонных рабочих суток. Но причина сосредоточенности команды была не только в этом. Актеры этой арки оказались несколько неразговорчивыми и погруженными в работу, отыгрывающие блестяще и профессионально. Сун Цзиян был первой причиной продуктивности – его суровое лицо, мелькающее везде, неустанный внимательный взгляд, строгий настолько, что пресекающий попытки повеселиться и бездельничать еще до того, как это возникло в голове.       Режиссеры уже действительно подумывали о том, чтобы этого парня брать на все съемочные процессы и отвалить ему кучу денег за это! Ведь когда дело доходило до компании основных актеров, творился какой-то детский сад.       - Скажите, насколько сильно расходится новелла и сериал? Вы, ребята, вообще ее читали? – начал интервью парень.       - Я начал читать сразу же, как узнал об этом проекте и принял решение участвовать, - отозвался Сяо Чжань, сводя руки, затянутые в кожаные наручи. Лицо его казалось сияющим и белым в отблесках яркого солнечного света. Ван Ибо стоял молча и спокойно, внутри него вдруг всколыхнулась буря.       - Я тоже прочитал и, наверное, нахожу… сь?       - Ты прочитал?! – удивленно уставился Сяо Чжань. Теперь его улыбка говорила о том, что он взволнован и смущен. Ван Ибо, стиснув зубы, показал наигранную довольную лыбу.       - Да, буквально недавно закончил. Почему ты так удивлен?       - А… Господи… Тебе вообще можно такие книжки читать? А? – начал возмущаться мужчина, упираясь руками в бока и стараясь приподнять плечи, чтобы казаться больше и выше Ибо, который был сейчас исполинского роста в своих «особых» сапогах.       - Он просто смущен, ведь я сверху, - выдал Ван Ибо, начиная невероятно гоготать, и мастерски приобнимая Сяо Чжаня за талию. Черный костюм очень удобно сидел на мужчине, делая его тонким, стройным, очерчивая талию и оттеняя белизну лица. – Он у меня такая стесняшка, да, Вэй Ин?       - Ой, что творится, - хохотал Сяо Чжань, позволяя себя тискать и в сотый раз находясь в таком смущающем положении. Вот в чем причина такого смелого поведения Ван Ибо. Он просто начитался книжек, и поверил в себя. Наглец! – Это же не попадет в сеть? Там и так всякого…       - Это же броманс, Чжань-гэ. Бро и манс, - отстранился Ван Ибо, довольный как пес своей выходкой. Такое он проделывал частенько – ловил мужчину за полы длинного одеяния, мог позволить завалиться сверху на дремлющего на диванчике актера, забрать у него воду прямо из под носа и беспощадно присосаться накрашенными губами к горлышку. Сяо Чжань только разводил руками, удивленно тыкал на камеру, зная, что из этого сделают движущуюся картину, навтыкают кучу сердечек и сохранят миллион раз. Так работал броманс. И в данном случае – ему это не мешало и не раздражало, как зачастую бывало с теми, кого не очень хочется пускать к себе ближе, но приходится.       В какой-то мере мужчине было неловко от того, что Ван Ибо начитался там такого неприличного, крепкого голубого цвета. Что он чувствовал, когда читал? Конечно же его мозг провел параллели между персонажами и актерами, их воплощающими, ведь невозможно было этого не сделать в данное время, когда они сделали уже крепкий симбиоз себя и образа.       - Твоя пара в UNIQ ревновать не будет, а? – ответил Сяо Чжань. Начиналась очередная их перепалка, которая уводила тему разговора совершенно далеко от изначально заданного вопроса.       - Не будет, - ответил Ван Ибо. – Я убегу с тобой в Гу Су.       - Начинается, - захохотал Сяо Чжань, запрокидывая голову. – Какой был первый вопрос?       - Ты уже теряешь голову, находясь рядом со мной? – Ван Ибо сделал придурковатое лицо, смешно подвигав бровями.       - Все-все, хватит, - Сяо Чжань припечатал ладонь к лицу Ибо, что вытянул губы трубочкой и старался чмокнуть его, конечно же, шутливо. В этот момент он был похож на кота, вредного и ленивого.       - Хм, на самом деле я стал лучше понимать своего героя, и когда дочитал, - вдруг подобрался Ван Ибо. – Я тогда сидел один в своем номере, закрыл страницу в браузере и находился действительно разбитым. В течение прочтения, я много раз менял свое мнение: от того, что я не могу играть такого сильного человека, мне не хватает воли, а через какое-то время я сидел в кресле в гримерке и смотрел на самого себя, думая о том, что, наверное, мог бы им стать, если бы вел такой же образ жизни.       Сяо Чжань вдруг притих, внимательно смотря на парня, дающего интервью. Ему было неожиданно наблюдать за этим, несомненно, откровением. Они часто говорили на камеру о важных и даже философских вопросах, и в такие моменты Сяо Чжань думал о том, что Ван Ибо далеко не маленький мальчик. Парень словно преображался в глазах взрослого, который начинал видеть в поворотах головы, в позе совершенно уверенного юношу. Он был рад, что мог увидеть эту его сторону так близко.       Ван Ибо продолжал говорить.       - Многих интересует вопрос…       - …Интимные отношения? Страсть главных героев в книге и отсутствие ее на экране?       - Да, оно самое, - покивал парень.       - Броманс, это то, что мы можем дать. Это вопрос уже не конкретно сериала и видения режиссеров, а политические вопросы пропаганды. Это отличная история о преданности, дружбе, несправедливости, о чувствах и судьбах, о героизме и жертве, - вступился Сяо Чжань, с жаром говоря об истории. Ван Ибо покивал, язык его жгло словами, которые неудержимо рвались.       Ему очень хотелось поделиться наконец-то своими впечатлениями от книги и главных отношений героев.       - Если что, вырежешь, - кивнул он, теперь обращаясь к Сяо Чжаню, что теребил свои кожаные наручи. – Думаю, что я хотел бы отыграть такие отношения. Когда я читал, - он изобразил себя, сидящего с планшетом, подобно развернутой книге, - мне на самом деле не было стыдно это читать… В отличие от той книжки, со сцены в библиотеке…       Парни вдруг расхохотались неловко, дергая плечами. Мужчина почесал кончик носа, маскируя смущенную улыбку.       - Кхм, да… Картинки там и правда были ужасные, ни капли романтики, - подтвердил Сяо Чжань, складывая руки на груди. Ван Ибо был очень доволен, видя как смутил этим разговором мужчину.       - Ага… Я просто думал, что они заслужили это, быть вместе и любить друг друга. Тогда я понял, что весь облик Лань Ванцзи пропитан страданием: осознанием своих чувств, возможно гневом на себя и на других, страх перед родственником за свои чувства, которые дядя видел и жестоко порицал. Это не просто – быть настойчивым и стоять горой за друга-упертого-придурка, - тут он потыкал пальцем на стоящего рядом коллегу, Сяо Чжань покачал головой. – Это идти против всего мира, вопреки страхам, скрывать ликование и радость, и не позволять себе… - он описал рукой странную дугу, отчего его белоснежные рукава красиво заструились тканью, сверкая серебряными нитями. – В общем, я впечатлен. Не знаю, как все это переварить в голове и унять эмоции!       - Что ж, спасибо за такие ответы и ваши эмоции, пожалуйста, работайте так же усердно! – они поклонились друг другу. Сбоку вдалеке где-то послышался писк и смех.       На площадку пришли Лю Хайкуань и Чжу Цзаньцзинь. Неизвестно, что там приключилось, но среди непонятных мешков, наполненных различными предметами декораторов, развалился в своей золотой одежде Чжу. На него навалился высокий Лю Хайкуань, удерживая руки, отчего черный головной убор А-Яо съехал на бок, потому что молодой мужчина дрыгался, даже не понимая – вырываться ему или кричать. Оператор поспешил заснять инцидент, потому что половина там откровенно веселилась. Наконец Хайкунь совсем закрыл своими одеждами дрыгающегося актера, отчего остались видны только короткие ноги в смешных черных сапожках, то сжимающиеся, то выпрямляющиеся.       - Я даже не хочу знать, что там происходит, - пробубнил Сяо Чжань.       - Тоже бромансят? – буднично предположил Ван Ибо, все еще немного заинтересованно косясь в ту сторону.       В некотором роде у них была конкуренция за самый безбашенный броманс, поэтому уровень исторгаемых феромонов и химии на площадке с каждым съемочным днем становился все больше и больше. Но никто не переплюнет Сяо Чжаня и Ван Ибо, которые привыкли к подобному на сцене, и просто делали то, что умели – касались друг друга, задерживали взгляды, делились едой, водой и личными предметами. Пару раз можно было появиться в городе или аэропорту в одинаковых, заранее купленных менеджерами футболках или кофтах. Это все было частью их работы.       И им, наверное, очень повезло стать близкими друзьями, потому что обедать вместе или помогать подниматься, поддерживая за руку – казалось естественным, без единого подтекста для них лично.       - У тебя завтра какое расписание? –поинтересовался Ибо. Он заложил руки за спину, и они спокойно двинулись в зону отдыха, как благопристойные высокородные заклинатели. Многие обронили на них заинтересованные взгляды.       - Я выходной, планировал съездить куда-нибудь, на самом деле у меня пропало несколько футболок. Становится очень жарко, а у тебя что? – отвечал Сяо Чжань. – Сегодня еще несколько сцен после заката… Ненавижу ночные съемки, они меня выматывают намного больше, чем эмоциональные.       - Вечером все кажется немного… интимнее, - Ван Ибо неожиданно опустил руку и легко погладил по опущенной кисти Сяо Чжаня, стараясь пощекотать запястье своими прохладными кончиками пальцев. Сяо Чжань вдруг воровато огляделся и, делая невозмутимый вид, принялся отбиваться от настойчиво-нежных поглаживаний. – Что-то не так, Чжань-гэгэ?       - Ты перевозбудился от разговоров о постельных сценах, А-Бо? – ввернул мстительно Сяо Чжань, видя только замешательство Ван Ибо. Парень вдруг бросился в атаку, проникая меж пальцев сопротивляющегося мужчины своими длинными пальцами, и сжимая его руку в замке, соприкасаясь ладонями. В голове самодовольного юноши вдруг мелькнула мысль о том, какие большие у Сяо Чжаня руки и не в пример его, горячие. Они легко покивали проходящим девушкам, делая крайне благопристойные лица, в то время как их крепко сплетенные руки оказались спрятаны за большими одеждами Лань Ванцзи.       К чему этот броманс, если его никто не видит?       Коллеги переглянулись, увидев лица друг друга, и резко отшатнулись, закрывая рот и рвущийся гогот. Многие удивленно обернулись на эту веселую парочку, но так и не поняли причины для такого поведения.       - Мне жарко, я хочу переодеться, - вдруг пожаловался Сяо Чжань, чувствуя, как под носом выступили капли пота.       Немного подремав, после ужина они начали готовиться к очередной работе на площадке. Кругом были выставлены прожектора, свет переносился то туда, то сюда – только стоило режиссеру махнуть рукой. Операторы двигались туда-сюда, некоторые крепили камеры к оборудованной дорожке. Там же были каскадеры, много укреплений, позволяющие летать и выполнять различные трюки. Крепкие парни принесли тренировочные маты, на которые нужно было падать. На улице становилось совсем душно.       - Мне нужна твоя эмоция, - говорил режиссер Ван Ибо. Он ловко показывал на своем лице те участки, на которых должны появиться изменения, что ему нужно было от крупного плана. На месте было очень-очень шумно, все происходило крайне быстро. Сяо Чжань слонялся за кадром и мешал всем, кому только мог. Ван Ибо проявил всю свою выдержку и профессионализм, в старании не реагировать на выпендреж и кривляние взрослого мужчины. Наоборот, лицо его покрывалось липким скепсисом. Он очень умело контролировал мышцы своего лица, сказав спасибо урокам психогимнастики, которые их заставили проходить, когда они только дебютировали с музыкальной группой.       Когда его участие в экшен-сцене закончились, он поднял воду и выпил сразу больше половины бутылки. Кувыркаться с кучей одежды, в душном влажном воздухе было невероятно сложно, дыхание часто сбивалось, приходилось каждые пять минут протирать лицо, которое так и норовилось сползти.       - Ты молодец, отлично отработал, - похлопал по его плечу Сяо Чжань, который ожидал все это время своего блистательного момента. Все порядком подустали, поэтому успели выдохнуть, когда на место вышел Сяо Чжань. С его участием не приходилось тратить слишком много дублей – он помнил текст, выдавал живые эмоции, и сцен сражения у него было намного меньше, а те, что были, казались настолько сильными, что актеру после приходилось некоторое время быть в одиночестве, чтобы успокоиться.       Ван Ибо тяжело сдал меч и удалился, чтобы сбросить с себя образ заклинателя Лань.       Ван Ибо чувствовал, как долго снимал одежду, как больно снимались накладные волосы. Он чувствовал, что действительно был уставшим от всех этих непрекращающихся съемочных дней. От легкого чувства тошноты ему не хотелось даже есть.       Умывшись, он задремал, сидя прямо на полу, привалившись к холодным металлическим стойкам с костюмами, которые стояли по периметру.       Его разбудил какой-то хохот.       Он открыл глаза, протирая их. В уголках скопились тени и плотный тональный крем, все потому что он плохо промыл лицо. Он широко зевнул, пожевал свои губы, потягиваясь и разминая спину. По крайней мере, теперь она не болела от постоянного напряжения стараться держать ее неестественно прямо, это даже вошло в привычку, а ранее никогда не задействованные и посему ноющие мышцы стали тверже, крепче. На площадке все еще велся съемочный процесс, только как-то более оживленно, чем до этого. Среди прочих голосов вдруг распознался один единственный звонкий, напевающий что-то дрожащими нотами. Ван Ибо погладил шею и поднялся, забирая упавший телефон в карман штанов.       - Чего тут происходит? – подошел актер, засовывая деловито руки в карманы, но ему не требовалось более никаких объяснений.       Вокруг качающегося Сяо Чжаня столпилась куча операторов и гримеров на низком старте. Крепкие парни держали микрофон и свет. Стояла тишина. Режиссер аж привстал со своего места, как будто пытаясь поймать руками комара, подобно затаившемуся тигру в бамбуковом лесу.       Ван Ибо замер. Вдруг разбился глиняный сосуд с потенциальным вином, и Сяо Чжань, скривив подбородок, крайне грустно посмотрел на него и с сожалением плюхнулся на колени прямо в лужу.       - Снято! – заголосил мужчина. – Снято, черт побери!       Было невероятное ликование. Ван Ибо даже аплодировал вместе со всеми, потому что игра была выше всяких похвал. Многие разразились таким живым смехом, что чувство чего-то странного не покидало парня ровно до тех пор, пока кто-то из каскадеров не постарался отлепить стоящего на четвереньках актера от каменной дорожки.       - Он что, пьян?! – громко удивился Ибо. И действительно, его коллега еле держался на ногах, волосы его метлой мели по полу, одежду слегка разворотило, а на лице то и дело светилась улыбка, абсолютно глупая и пьяная. Он попеременно то хохотал, то извинялся за то, что не может стоять.       - Я счас встану, - говорил он сквозь смех, продолжая сидеть и что-то там показывая улыбающимся людям своими расслабленными пальцами. Ван Ибо несчастно покачал головой, пробираясь к своему коллеге.       - Что с тобой? Почему он такой пьяный?       - Малыш А-Бо, - гундел Сяо Чжань.       - Вино настоящее же, - проговорил кто-то из сценаристов, что тоже прибежал посмотреть. Тут оказалось достаточно много людей, которые в принципе должны были уже покинуть место, но, наверное, не прочь были поглазеть на это невероятное представление.       - Ага, Сяо Чжань ужасно от жары мучается, вот его и развезло, - ответила девушка из костюмерной, она тоже пришла, чтобы помочь снять костюм.       Ван Ибо шокировано уставился на ползающего мужчину. Присев рядом с ним на корточки, он вдруг почувствовал сильный алкогольный запах, но вспомнил, что тот разбил кувшин и успешно плюхнулся в алкогольную лужу. Не актер, а актерище! Сказать просто нечего!       - Идем, я заберу тебя, - вежливо проговорил Ибо, стараясь приподнять пьяного мужчину. Как ни крути, он оказался неподъемным для Ван Ибо, слишком тяжелый, хотя по нему и не скажешь.       - Опять в свое…свой…твой Гу Су, - бубнил Сяо Чжань, потешая всех вокруг.       - Господи-а… Ты как так нажраться успел, обалдеть, - пыхтел Ван Ибо. Ему на помощь пришел Ван Чжочэн, и они потащили хмельного Сяо, еле перебирающего своими ногами, и все равно местами его пришлось волочить.       - Что-то мне это напоминает, - бубнил ухмыляющийся Чжочэн. Ван Ибо закатил глаза, напрягаясь от тяжести, отчего лицо его приобрело очень грозное выражение, губы его напряглись и сжались в тонкую полоску. Сяо Чжань, в конец уже обнаглев, просто повис на коллегах, уткнулся в чистую шею Ибо и засопел, пачкая его тональным кремом и потом.Хорошо не слюнями.       - Сапог слетел, - подлетел мужчина.       - Вот же… - Ван Чжочэн и Ван Ибо уставились друг на друга, держа в вертикальном положении актера. Материться не очень хотелось, ведь ситуация была хоть и комичная, но не повод, чтобы издеваться или злиться, поэтому Чжочэн просто сделал странное выражение лица, чтобы договорить. - … Вэй Усянь!       Ибо только хохотнул.       - Его нужно раздеть, а иначе он может… испачкать костюм, - парни переглянулись, обращаясь к мужчине, он вроде был в гримерке, а не в костюмерной. Никто не исключал возможности, что Сяо Чжаню может стать дурно. Его лихо затолкали в комнату, раздевая в восемь рук.       - Что случилось? – говорил Чжочэн, он шел куда-то, легко забыв про свои дела, когда увидел пыхтящего Ван Ибо.       - Я сам толком не понял. Задремал. Когда переоделся, - говорил попутно парень, усаживая напившегося актера в кресло, в котором ему быстро снимали прическу. Они вместе скрестили руки, наблюдая за хлопотами работников. – Ему, оказывается, давали настоящее вино. Сяо Чжань хоть и не жаловался на жару, но очень от нее страдал. Никто не ожидал, что его так сильно разнесет от нескольких глотков. Как он еще закончил сцену, не понятно… Режиссер в восторге!       - Да еще бы он не был! Он будет в тебя настоящие ножи кидать, чтобы добиться настоящих эмоций, - недовольно процедил парень. Они снова уставились на раскисшего мужчину, который что-то активно теперь втирал окружающим его людям, на миг очнувшись.       - Ему завтра будет плохо, - задумался Ибо. – Мне жаль его уже заранее.       - Мы все, ребята, - костюмеры отступили. Они ничего лучше не придумали, как надеть на него халат, но в данном случае, это было лучшее. Парни взяли вещи, оставленные Сяо, и потащили его прочь с площадки.       - Я не смогу отвезти вас, - говорил Чжочэн, подбрасывая удобнее еле перебирающего ногами парня. – Кажется, я видел недавно Юй Бина, если он еще не уехал, он может вас довезти.       - У меня нет его номера.       - Телефон Чжаня на пароле? Он вообще где?       - Эй, вас докинуть… Етить, это что такое?! Почему А-Чжань такой… Он пьяный?! – Сюань Лу посигналила им, но потом чуть не вылезла через водительское окно. Ее глаза настолько широко раскрылись, что собирались выпасть.       - Потом расскажу, - кивнул Ван Ибо. Девушка тут же выбежала из машины, открывая дверцу заднего сидения. Парни с трудом затолкали мужчину в машину, стараясь не набить ему синяков, и уложили так, чтобы он не свалился и ненароком не оголился. Халат держался на честном слове.       - Ладно, где номер, надеюсь, помнишь?       - Да, без проблем. Если не придет в себя, попрошу кого-нибудь из гостиницы помочь… Чем думают режиссеры?!       - Поедем, уже поздно, - проговорила девушка, все так же удивленно осматривая троицу коллег. И что-то ей это все напоминало.       Пока они ехали в машине некоторое время, Сяо Чжань просыпался. Ван Ибо попросил включить кондиционер чуть больше, чтобы прохлада привела пьяного Сяо Чжаня немного в чувство. Пока они ехали, парень рассказал о том, что приключилось, и девушка отреагировала не так, как все на площадке. Ей не понравилось то, что она слышала.       Когда они подъехали, по счастливой случайности к ним вышел Юй Бинь, он был одет очень красиво, поэтому не оставалось никаких сомнений, что это был какой-то очередной вечер. Сюань Лу, как выяснилось, ехала именно за ним. Ван Ибо не стал вдаваться в подробности, тем более сосед по номеру Сяо не спрашивал, просто понимал, что может поинтересоваться когда-нибудь в другой раз.       - Хм, я иду сам, - тяжело говорил Чжань, перебирая ногами. –А-Би..ль, - что-то заговорил Сяо Чжань.       - Так, давай не сейчас, - недовольно цокнул Ван Ибо.       - Дружище, тебе нужно отдохнуть, - улыбаясь мягкой и понимающей улыбкой, Юй Бинь только легко погладил по твердому плечу коллеги и кивнул Ван Ибо, который уже терял терпение. – Меня сегодня не будет. В ванной стоит таз… В общем, у нас часто бывает Юйчень!       - Ясно, - кивнул Ван Ибо, грубо толкая Сяо, что начал трогать его волосы и болезненно накручивать их на мягкие пальцы.       - Чьерт, - бубнил мужчина. Он выглядел очень раздосадованным, потому что он везде чувствовал дискомфорт, ноги его были ватными, хотелось сесть, но этот подлый Ван Ибо упорно толкал его и жестоко заставлял передвигаться. Халат оказался таким не удобным, пояс постоянно убегал, и Ибо постоянно завязывал его все туже и туже. – А-Бо-о-о, ты так меня перережышь на смерть… Мне пло..ха!       - Чжань-гэ, прошу, потерпи, - пыхтел Ван Ибо, стараясь максимально быстро подняться на второй этаж. Было уже достаточно поздно, поэтому многие отдыхали, кто-то спал, кто-то принимал душ. Поэтому по пути не встретилось никого, кто мог бы помочь или помешать. Ван Ибо вспотел от тяжести, стараясь держать одной рукой мужчину и его халат на нем, а другой рукой сгребал вещи своего коллеги. – Ты тяжелый… Невероятно тяжелый!       Парень прислонил пьяного мужчину к стене, убеждая чуть-чуть потерпеть и быть хорошим, чтобы они могли попасть внутрь. Быстро находя карточку-ключ от номера, они с грохотом ввалились, а взорвавшаяся дверь отскочила от стены, и Ибо молился, чтобы на стене не осталось вмятины, за которую придется еще и платить. И в принципе будет не очень удобно перед владельцами и персоналом. А зная Сяо Чжаня, можно было бы предположить, что ему будет крайне стыдно и это заставит его быть несчастным.       Они тяжело дышали, и в тишине и темноте небольшой прихожей это было совершенно интимно. Ван Ибо, казалось, заочно успел захмелеть, потому что запах алкоголя стоял ужасный.       - Хм… - дышал Сяо Чжань.       - Да сейчас, надо положить тебя, -психовал парень, стараясь отдышаться. Он скинул на пол вещи, думая о том, что вернется к ним намного позже и протянул руки, чтобы исполнить свою сегодняшнюю миссию. Господи! Он ведь так сильно устал от сегодняшних съемок, и вместо того, чтобы действительно отдыхать и заниматься другими делами, он оказался нянькой для пьянчуги… Это карма… Это стопроцентная карма!       Но мысли на миг потухли, когда он коснулся очень горячей кожи подтянутого живота мужчины. Халат все-таки распустился и висел на плечах качающегося мужчины, что нашел опору у стены и, запрокинув голову, елозил растрепанной макушкой по стене. Кадык его двигался вверх-вниз от постоянного сглатывания, кажется, ему хочется пить. Ван Ибо отдернул руку, как только услышал то ли жалобное хныканье, то ли смешок.       - Твои руки прохладные… А-Бо, - мужчина вдруг сам закинул руку на острое плечо парня и пошагал в свою комнату, и не совсем было ясно, он обнимал парня как товарища или только опирался. Пройдя заветные метры, собирая ногами всякую мелочь, расставленную на полу, Ван Ибо вдруг с грохотом опрокинул актера на широкую кровать и сам чуть-чуть наклонился, упираясь коленом в матрас.– Ты меня убить решил? Ты настолько мной недоволен?       Оказалось, что Сяо Чжань ударился головой о стену, не рассчитав траекторию. Да и как ее можно было рассчитать в этот момент?       - Прости, я не специально, - выдохнул юноша, вытягиваясь в полный рост и разглядывая все это дело, что открылось ему. Мужчина дернулся. – Терпи! Не смей… Сейчас принесу!       Он резко стартанул с места, опять швыряясь дверью и, неизвестно каким образом, в руку ему сразу попался небольшой пластмассовый таз. Он успел как раз вовремя, чтобы ухватиться за шею мужчины и прибрать его волосы. Сяо Чжаня тошнило, все тело его напрягалось, и Ван Ибо видел, как выступают вены и жилы на его шее от напряжения.       - Дыши, - говорил он, осторожно положив руку между лопаток. – Вот так… Сейчас пройдет.       Сяо Чжаня беспощадно тошнило. Ван Ибо сморщился, чувствуя, что у него тоже срабатывает рвотный рефлекс. Мужчина закашлялся, расслабляясь.       - М… Боги, мне очень плохо, - гудел он. Ван Ибо слышал, что актер стал говорить более осмысленно, скорее всего поездка с кондиционером и наконец-то кровать, немного отрезвили его.       - Лежи, я сейчас уберу все, - говорил парень, поднимаясь и уносясь обратно в коридор.       Неожиданно загорелся свет, когда парень только зашел в ванную комнату, чтобы прибраться.       - Что случилось? Ибо?! – из проема выполз насмерть заспанный Лю Хайкуань. На его лице отпечаталась полоска от подушки, и по виду было вообще понятно, что он был действительно обеспокоен теми звуками, которые уже некоторое время летают в их большом номере, учитывая то, что Юй Бинь только что ушел и Чжочэн еще пребывал на съемочной площадке.       - Прости, что разбудили, - проговорил актер, наконец-то выходя из ванной и направляясь в небольшую кухонную зону, чтобы налить немного прохладной воды и покопаться в аптечке, что должна находиться где-то среди шкафчиков. Это был базовый набор, подобно барному шкафчику или шоколадному набору в холодильнике, или бутылкам с водой. – Просто Сяо Чжань очень устал, и ему не хорошо. Я принесу воды и тоже пойду!       - Помощь не нужна? – поинтересовался немного растерянный парень.       - Нет, спасибо! Еще раз прошу прощения, - Ибо счел нужным поклониться, но тот только отмахнулся и сказал, что в любом случае, они могут его разбудить, если случится что-то серьезное. А потом удалился, тихо прикрывая дверь, и парень от всего сердца поблагодарил коллегу за тактичность и не настойчивость.       Он вдруг ощутил себя как в дораме, которую они снимают. Ведь Лю Хайкуань, несмотря на то, что был ненамного старше его самого, вел себя очень взросло, степенно и всегда интересовался его делами вне площадки. И сейчас он просто предоставил это ему, намекая на то, что в любом случае, он может положиться на него и тот не откажет в помощи. Это возродило в нем уважение к этому человеку.       Тем не менее, репер не стал долго размышлять, ведь в комнате он оставил страдающего и полностью размазанного по кровати Сяо Чжаня.       Он появился в проеме как ангел, со стаканом воды и парочкой таблеток, чтобы унять боль в животе и головокружение. Чжань вдруг со стоном улегся обратно, стараясь неловкими руками прикрыться разметавшимся халатом.       - Мои вещи…?       - Они в пакете, в коридоре, я разберу, - подошел Ибо, присаживаясь рядом. – Чжань-гэ, ты не должен потакать всем причудам режиссера! Нам повезло, что мы встретили Сюань Лу и Ван Чжочэна, а не кого-нибудь из рабочих…       - Мне очень стыдно, я говорил такую чушь…       - Оставь, все было хорошо, - Ван Ибо неловко разглаживал покрывало, слушая как жадно пьет воду мужчина. – Тебе еще принести воды? Что-то болит?       - Нет… нет! – он улыбнулся своей вялой, но очень мягкой, благодарной улыбкой, открывая ряд неровных белых зубов. Ван Ибо так и застыл, закатывая глаза и качая головой. – Мне намного легче… Эта жара… ох!       - Поэтому ты не должен был выпивать!       - Дожил, ты отчитываешь меня, прямо как жена, или муж? – веселился мужчина, язык снова начал заплетаться. Несмотря на то, что он пришел в чувство, голова его все еще кружилась, а хмель пропитывал каждую его клеточку. Мужчина чувствовал, как занемели кончики его пальцев на руках и ногах, и губы.       - Спать, - безапелляционно утвердил Ван Ибо голосом Лань Ванцзи, принимая игру Сяо Чжаня, и совместно со словом вытягивая одеяло и накрывая ею актера.       Сяо Чжань выпутался из халата, выкидывая его куда-то, а потом лихо захватил руку своего коллеги, заставляя лечь рядом.       - Полежи рядом, пока я не усну, - гундел мужчина, дыша прямо в шею, где начинался рост волос. Ван Ибо для верности дернулся, сбрасывая руку, и недовольно заявил, что ему не особо хочется дышать перегаром, хотя такового не было. Легко пахло фруктовым вином, пОтом и шампунем для волос. Сяо Чжань навалился на него со спины, властвуя тяжестью, и крепко сжимал своей рукой поперек груди, прижимая руки к туловищу, отчего выбраться представлялось очень сложно. Кончик его прохладного носа касался кожи на шее, отчего у парня пошли мурашки по всему телу, а в затылке стало горячо.       - Ты меня с кем-то путаешь, - бубнил недовольный парень.       - С кем еще я могу спутать своего вредного Лань Чжаня, - прошептал мужчина, и его тяжесть стала слишком ощутима. Ван Ибо покрылся красными пятнами, чувствуя, что за все его выходки «фансервиса» на съемочной площадке ему теперь аукается, и Ван Ибо просто не сможет сбежать из столь сильного захвата, не применив силу. Эта игра, что выходила за рамки, была обычным для них делом, это сродни тем поединками, что они устраивали каждое утро при встрече.       - Тогда ты должен оставить мне больше места, Чжань-гэ, - примирился парень, хватаясь за мизинец. Но его ожидало только теплое ровное дыхание почти за ухом. Тот приподнял голову, стараясь обернуться. – Чжань-гэгэ? Неужели ты уснул? Ай… Серьезно?       Парень повозекался еще некоторое время, скидывая с себя обувь и раздумывая над тем, стоит ли стягивать штаны. Решив, что будет крайне жарко спать рядом с кем-то, да еще в штанах и под одеялом, он еле как стянул их, активно шевеля ногами. После долгих выматывающих действий, он оказался лежащим на подушке, под одеялом и уставившимся в темноту. В то время как Сяо Чжань совсем сместился, утыкаясь лбом меж его лопаток и совершенно спрятавшись под одеяло, так, что макушка только виднелась.       - Стыдно стало?! Так-то! То ли еще утром будет, - злорадствовал парень.       Однако когда услышал недовольный беспокойный вздох позади, то милостиво положил свою прохладную ладонь на сильную руку мужчины, что держала его напряженно под животом. Он принялся легко поглаживать, зная, что мужчине сейчас крайне не хорошо и даже во сне, в который тот провалился так скоро и неожиданно, нет покоя. День был ужасный, съемочный процесс очень трудным, жара выносила мозг в прямом смысле слова, поэтому Ван Ибо смилостивился, обреченно выдыхая:       - Спокойной ночи, Чжань-гэ! Больше так не напивайся.       - А-Бо, - неожиданно протянул грудью мужчина, да так, что отозвалось везде. Ван Ибо только скосил глаза в сторону и легко убрал руку. – За что ты такой хороший? Я старше, а значит, должен быть примером… Я плохой пример!       Мужчина вдруг крайне крепко стиснул в объятиях ровный ладный стан парня. Щеки Ван Ибо вдруг надулись от негодования, разве что он не пыхтел от досады. Его тискали как какую-нибудь мягкую игрушку! Оставалось только ноги закинуть сверху.       - Хуже не придумаешь…       - М?!       - Спи, Чжань-гэ, спи уже!