Право Бога

Их ссоры стихают в тот же момент, когда они появляются на пороге агентства. Тишина остается на втором плане, просто отвлеченная от чувств Ацуши из-за присутствия Акутагавы. Он не совсем… утешен присутствием мафиози, но это тревожно близко. Прошел даже целый год с тех пор, как он узнал другого человека, но они вместе прошли через множество испытаний, и возникает ощущение… нити, которая соединяет их. Это не что-то осязаемое, на что Накаджима может указать, в отличие от постоянно растущего фотоальбома в его телефоне, где он встречается с Кёкой-тян и похождениями в китайском квартале с Кэнджи-куном, или даже случайный чай с Люси-чан. Но оно там, всегда присутствует. Акутагава останавливается у порога. Ацуши чувствует, что тот поднимает бровь, но… — Знаешь, мне всегда было интересно, — он кладет руку на дверную ручку, чувствуя, как холодный металл становится еще более ледяным от предрассветного воздуха. — Ты действительно знаешь, что я не мог видеть твои брови большую часть времени? — Ты действительно идиот? Накаджима наморщил нос, открывая дверь, и они начали подниматься вверх по лестнице. «Нет?» — Почему-то я сомневаюсь в такой оценке, — бормочет Акутагава, звук его голоса был почти оглушителен я в зияющей пропасти — лестничной клетке, замаскированной в тени. — Куда ты меня ведёшь? — Я думал, ты сказал, что искал Дазай-сана! — Да, — если Рюноске и почувствовал какое-то беспокойство по поводу ситуации, он не показал этого. — Я звал его. — Каким-то образом, даже без этих странных выходок, я почти уверен, что это не сработает… — Я верю, что смогу нарезать тебя пятнадцатью разными способами, прежде чем ты сможешь сделать следующий вдох. — Угрозы мне не помогут нам найти Дазай-сана, — напоминает Ацуши своему странному спутнику с ноткой, которая кажется почти веселой. Правильно, даже в этой мрачной атмосфере он не собирается прощаться с небольшим количеством радости, будучи в состоянии раздражать Акутагаву угрюмым молчанием. Они вдвоем проходят мимо приемной и дежурных столов. Ацуши проносится мимо стола Дазай-сана, в основном потому, что он знает, что Акутагава, вероятно, потратил бы время, чтобы вдохнуть вдохновение в бумажную работу или что-то в этом роде. Документы, которые Дазай определенно не завершил вовремя и которые могут вызвать у Куникиды очередную истерику в понедельник. … Будет понедельник. Ацуши приложит все усилия, чтобы бороться за это. — Это не считается угрозой, если я должен довести дело до конца конкретными действиями. — Конечно, — говорит Ацуши, закатив глаза. Он открывает дверь в кабинет директора. — Как скажешь, Акутагава. Рюноске не сказал ни слова, но он произнес безразличный гул, звучащий как недовольный кот. Накаджима должен знать. Он видел некоторых бродяг вокруг президента. Накаджима пытается оттолкнуться от стола. Он бы пнул его, как Куникида-сан в прошлый раз, во время инцидента с туманом коллекционера, но он не уверен, что захочет тратить все время заранее, чтобы правильно перенести папки на стол. …пытается… Он не сдвигается с места. Похоже, Акутагава сейчас серьезно его осуждает, учитывая, как плоско выглядят его губы. А потом: «Неужели тебе не удается сделать что-нибудь настолько простое?» — Хочу, чтобы ты знал, — вздымает Ацуши, превращая часть своих ног в тигра, чтобы он мог тянуться к деревянному полу, а его руки покрыты мышцами и мехом, — Что это действительно очень тяжело! — Жалкий, — достаточно многозначительно шепчет себе под нос Рюноске. — Уйди с дороги. Ацуши чуть ли не разрывается от напряжения. Его спина чувствует себя мокрой от пота, когда предлагает Акутагаве войти в кабинет и встать перед директорским столом. А потом- — Нееееееет, не используй Расемона, ты оставишь следы на столе! Из-за тебя у меня будут проблемы! Как будто под влиянием видения, что Ацуши отбрасывают как «любимого ученика Дазай-сана» — положение, на которое Накаджима не претендовал и не особо хотел — Расемон Акутагавы выпрыгивает из черной одежды хозяина острыми нитями, пронизывающими пространство. … А потом они толкают. Ацуши задыхается в воздухе, когда его одолевает странная веселость их положения. Расемон, жадные до крови лезвия, сформированные из одежды Акутагавы, пропитанные кровью многих врагов Акутагавы, используются в качестве своего рода рычага. Акутагава насмехается над ним. «Прекрати свои глупые звуки, человек-тигр. Мой метод обеспечивает успех. И это больше, чем-то, что я могу сказать о таких, как ты.» Ацуши продолжает хихикать, даже несмотря на то, что он проникся недоверием, увидев, что стол перемещается. К тому времени, когда его юмор утихает, стол уже полностью выдвинут, поэтому он упирается в стену. На деревянных бортах есть царапины и царапины на полу, но они едва заметны. — Как ты смог это сделать?! Еще одна насмешка. «Своими силами». — Нет, серьезно — Ацуши бьет лапами по направлению к Акутагаве. Рюноске делает инстинктивный шаг назад, как будто боится кошек. — Я использовал все свои силы! — Тогда я полагаю, что это ответ на вопрос, кто из нас сильнее. — Был такой вопрос? — Заткнись, дурак. Ацуши не заткнется, потому что он не дурак. «Серьезно, где-то должен быть фокус! Есть много вещей, которые я не могу сдвинуть с места!» — Слабый. — Ты невозможен, — Накаджима стонет и движется к странной металлической пластине под столом. — Но как бы то ни было, давайте подумаем об этом позже. — Не приказывай мне — говорит ему Акутагава, но Ацуши настраивает его на ввод кода на клавиатуре, который появляется. После инцидента с коллекционером в тумане, Куникида-сан проинформировал их о некоторых чрезвычайных кодах, которые они могли использовать в период кризиса. Экстренный номер появился и во время этого брифинга. Ацуши не уверен, сможет ли он сделать краткий отчет перед правительственным посланником, который должен поднять трубку, но он сделает все, что в его силах.  — Прямая связь с правительством, — шепчет Акутагава, стоящий за Ацуши. Накаджима ни на секунду не осмеливается думать, что Рюноске отдает предпочтение ему, нет. Более вероятно, что Акутагава расположился там, чтобы он мог ударить Ацуши по голове сзади, если он скажет что-либо ему неприятное. Но проходят минуты — пять, десять, пятнадцать. И нет ответа с другого конца. Похоже, что он подключается, • • • точки, плавающие на экране, но там нет даже тона набора, мелодии звонка или даже статического. Это похоже на то, как Ацуши соединяется с пустотой, когда на другом конце должен быть правительственный посланник. Они ждут, пока не пройдет тридцать минут. Задница Ацуши словно онемела от холодного пола. Акутагава вздохнул, прежде чем сказать: «Кажется, мы заперты внутри закрытого мира». — В менее драматических терминах? Акутагава наносит удар по затылку Ацуши. К счастью для Ацуши, он давно этого ожидал, поэтому уходит с запасными секундами. Рюноске хмурится на его побег, но продолжает: «Есть хорошя вероятнось, что это работа эспера, которая позволяет ему транспортировать неизвестное количество целей в замкнутое пространство, что не позволяет общаться с другими сторонами». Ацуши облегченно вздохнул. «По крайней мере, это не монстры. Или большие п-п-призраки». — Как по-детски. Ты живешь в этом жалком мире и боишься таких ничтожных существ? — …Ты видел п-п-п-призраков? Акутагава цокает вновь, прежде чем покинуть директорский кабинет. Прежде чем присоединиться к драматическому выходу другого, Ацуши быстро находит блокнот и ручку и оставляет записку. …пытается. Он попробовал пять различных ручек и не смог оставить следов на листе бумаги. — Акугатава? — …Что — Ты действительно потрясающий. Ты действительно заслуживаешь того, чтобы быть подчиненным Дазай-сана. Ты… — Выкладывай. — Можешь ли ты попробовать записать сообщение для меня? Обычно затухающий вид Акутагавы превращается в презренную жалость. «У тебя даже нет навыков писать». — Я могу писать! — Ацуши чувствует, что краснеет. — Я просто не могу… это было так раньше! Акутагава осматривает его, смотрит, как он дрожит в пижаме, а затем возвращается в кабинет. Их плечи сбиваются, когда Акутагава изгибается и пишет красивую каллиграфию с помощью шариковой ручки. Каллиграфия, в которой говорится: "Мне жаль, что я такой дурак". — Эй! Что, черт возьми, ты пишешь?! — Твое послание — говорит Акутагава так, что Ацуши чувствует удар. — Разве это не то, что ты хотел донести до товарищей? — Черт возьми, нет! — Неужели? — Акутагава кашляет и исправляет Ацуши с особым выражением, которое вызывает напряжение Ацуши. — Это действительно позор, так как у меня нет планов писать больше. — Ты!.. — Ацуши размахивает и не так уж и случайно пытается ударить локтями Акутагавы. — Я ведь серьезно! — Мне все равно. — Ух, — Ацуши быстро обдумывает пару идей, прежде чем сказать. — Хорошо, расскажу кое-что. Напиши мне правильное сообщение, и я покажу тебе нынешнюю любимую мангу Дазай-сана! — У Дазай-сана нет любимой манги, — быстро отвечает Акутагава. — Он устает от них очень быстро. — Он купил две копии этой, — Затем Ацуши подслащает горшок, добавляя. — Используя свои собственные деньги. — Какое надоедливое сообщение ты хочешь, чтобы я написал? Ацуши триумфально ухмыляется, когда поручает Акутагаве написать свое послание для всех членов Агентства, которые могут зайти в офис. Он наблюдает за тем, как Акутагава держит шариковую ручку, как чернила скользят по бумаге. Его поразило зрелище так, что когда он покраснел, Акутагава ткнул его острым концом ручки. По-видимому, он шагал, отслеживая движения бледных пальцев Акутагавы. — Где любимая манга Дазай-сана? — Черт возьми, такого рода энтузиазм, да… — Ацуши, однако, человек своего слова, поэтому он возвращается вместе с Рюноске в главный офис и садится за свой стол. — Это не стол Дазай-сана, — указывает Акутагава, когда Ацуши возится с выдвижным ящиком стола. — А? Откуда ты знаешь? — Ацуши уверен, что на столах нет табличек с именами. По его мнению, они все выглядят одинаково. Как это возможно, что Акутагава может так легко его обнаружить? — Дазай-сан не оставил бы ни одного стола без горы бумажной волокиты на столе. Ацуши царапает щеку. «…Он не изменился в этом аспекте, да?» — …Потому что Дазай-сан знал, что… будет кто-то, кто в любом случае неизбежно с этим справится. — И этим человеком был ты? Акутагава издает леденящий душу смех. «Глупый. Господин Дазай никогда бы не доверил таким людям, как я, такие важные вещи». Ацуши при этом хмурится. «Уверен, что это не потому, что ты слишком долго пишешь красивым почерком?» Губы Акутагавы поджимаются без намека на юмор, но он больше не смеется в таком сухом виде. Он поднимает руку, как будто чтобы поторопить Ацуши с его концом сделки. «Манга?» Ацуши закатывает глаза, когда находит копию книги и кладет ее на ожидающую ладонь Акутагавы. Поскольку они находятся рядом с окнами, слабый лунный свет позволяет Акутагаве читать название и перелистывать страницы. — …Ты собираешься читать сейчас? — Ацуши очень старается не осуждать Рюноскепо этому поводу, потому что, господи, он настолько предан Дазай-сану, что готов читать мангу в темноте, в разгар возможной атаки со стороны вражеского эспера? Акутагава выглядит так, будто он в нескольких секундах от того, чтобы вернуть Ацуши с помощью буклета в руках. Тем не менее, скрипя зубами, он отвечает: «Я пытаюсь выяснить, есть ли здесь какая-то зацепка, оставленная Дазай-саном». Осторожно, поскольку он обеспокоен тем, что Акутагава тут же порвет мангу, Ацуши медленно говорит: «Я не уверен, что ты заметил, но это… романтическая манга». Подергивание. «Это не имеет значения». — Главные герои в основном просто выкрикивают имена друг друга, — отмечает Ацуши. Акутагава смотрит на него. «Ты вообще это читал?» — Не совсем, — честно говорит Ацуши и получает еще более жестокий взгляд. — Я имею в виду, я пытался прочитать это, но это не мое дело? — Глупо, — пробормотал Акутагава, — ты упомянул, что Дазай-сан купил два экземпляра этой книги. Где другой? — Дазай-сан завернул его в подарочную упаковку. — Ацуши царапает нос, когда вспоминает последовательность событий. — Это было… две недели назад, я думаю? Затем господин Дазай попросил меня доставить его в парк и оставить на парковой скамейке запасных. Сказал что-то о том, что в книжном клубе есть друг по переписке? Акутагава тяжело вздыхает, когда закрывает мангу. «Как я и думал». — А? — Он использовал его, чтобы послать сообщение, — Акутагава выглядит так, словно он укусил кусочек лимона, когда произносил слова. — Приведи меня на эту парковую скамейку прямо сейчас. Непрошенный — Ацуши вдруг думает, что это самый нахальный запрос на свидание в истории. Он не пропускает эти слова. Акутагава ударяет по тыльной стороне руки, используя объем манги, не так тонко приказывая ему поторопиться. — Ты думаешь, что есть подсказка там? — Должно быть, — говорит Акутагава с тем же самым тяжелым вздохом, что и раньше. — У тебя вообще нет предварительной информации об этом? Ацуши инстинктивно извергается намеком на обвинение, будто он слишком бесполезен и глуп, чтобы доверять важным вещам. Он делает глубокий вдох, чтобы успокоиться. Он не собирается терять себя. Даже без Кёки-чан для посредничества или Дазай-сана для принуждения их к сотрудничеству, он может сосуществовать с Акутагавой. Они оба застряли в этом вместе. Они могут работать вместе, чтобы освободиться от этого удушения. Он может это сделать. — … Единственное, что было… Ацуши вспоминает события двухнедельной давности. Дазай-сан даже взял с собой бумажник — одно из редких чудес в Агентстве. Ацуши вспомнил об этом, потому что он выглядел совершенно иначе, чем все остальные вещи господина Дазая. Он вспомнил, как пахло свежими бумажными банкнотами. Вспомнил, отметив, что это выглядело новым и дорогим, блестящей черной кожей. Там была фотография, но Дазай-сан перевернул свой кошелек слишком быстро, чтобы он мог уловить мелкие детали. Дазай-сан со смехом сказал, что это была фотография, не более и не менее. Ацуши вспомнил, что думал, будто это правда и ложь, вплетенная в одно целое. Но Дазай-сан был Дазай-саном, и он верил в него. После обеда Дазай-сан направил его к книжному магазину по соседству. У него было несколько этажей, и Дазай-сан говорил о попытке задушить себя, используя двери лифта, когда они поднимались, поднимались и поднимались. Дазай шел легкими шагами, как будто осматривал достопримечательности, но в его походе была цель, как всегда. Ацуши помнил, как он следовал за своим наставником, пока они не были окружены высокими книжными шкафами. Манга из 90-х, сказал Дазай-сан. Подобрали две копии одного и того же тома манги. Ацуши вспомнил красочную обложку. Интересная работа. Название Фушиги Юуги. Загадочная игра. «… Дазай-сан сказал что-то о богах, существующих в этом мире». Акутагава на мгновение усиливает хватку. «Человек-тигр. Нам нужно добраться до этого парка. Теперь я уверен, что Дазай-сан оставил там подсказку». Сердце Ацуши снова начинает биться в его ребрах. На этот раз речь идет не столько о панике, сколько о волнении, что они хотя бы на шаг приближаются к истине. Парк не слишком далеко. Ацуши до сих пор помнит скамейку, на которой он оставил упакованную мангу. И это должно быть правильно, потому что Акутагава легко находит книгу. В середине книги находится записка с надписью. Там сказано: Иди к черту, дерьмовая скумбрия. Ацуши хмурится. И еще больше морщится при виде удивлённого взгляда Рюноске. Ацуши вырывает записку из рук Акутагавы. На обратной стороне записки записаны координаты. Накаджиме сразу стало легче дышать. Наконец, есть направление, которому они могут следовать.