Истинный омега для вожака

Чонгук шел по улице. Пустота вокруг отражала, как зеркало, его внутреннее состояние – абсолютное опустошение. Он чувствовал, будто раздвоился: тело жило своей жизнью, отдельно от разума. Он остро ощущал, как горело внизу живота, как смазка продолжала пачкать и так насквозь промокшую ткань не только боксеров, но и брюк, как приливами подступали спазмы, скручивая узлом такой силы, что он сгибался, зажимая живот руками, но бунтующее тело не способно было сейчас захватить его внимание. Ему было все равно на то, как он выглядит, что с ним происходит, и что может произойти, попадись ему чокнутый альфа на пути. Апатия завладела им настолько, что даже изнасилование его каким-нибудь прыщавым подростком или бомжом воспринялось бы им, он уверен, безразлично, будто не с ним. Уже в вагоне метро он отрешенно скользил взглядом по немногочисленным пассажирам. Альфы искоса поглядывали на него, тут же отворачиваясь. Это злило. Апатия в мгновение перекинулась в злость. «Альфы давно усмирили свои инстинкты», пронеслось в голове и он, ощетинившись, уставился на молодого мужчину, сидевшего в метрах трех от него с противоположной стороны. Тот, уловив направленный на него взгляд, вскинул свой и, задержавшись на лице Чонгука всего несколько секунд, отвел его. Гука это взбесило. Значит вот как, да, сильные альфы сдержанно смотрят на омежку, тело которого буквально кричит «возьми» и ведут себя так, будто отключили не только обоняние, но и способность считывать сигналы, прекрасно понимая, что он не меченный. «Серьезно, даже смотреть не хотите?» Съехав чуть ниже и откинув голову на спинку сидения, он раздвинул шире ноги и сунул ладонь в промежность. В то время, как член почти опал, задница зазудела так, что терпеть не было сил, - и, да, ему откровенно плевать на чье-либо мнение. Это же природа, сука, мать ее, это же естественно, да?! Пальцы, вогнанные как можно глубже, терли пульсирующий от возбуждения сфинктер через ткань, выдавливая из груди тихие стоны облегчения. Губы растянулись в саркастической усмешке и он приоткрыл глаза. Реальность чуть плыла, поддернутая пеленой. Он сморгнул пару раз, чтобы убедиться, что ему не показалось – в вагоне ни одного альфы! А оставшиеся омеги делали вид, что ничего особенного не происходит. Будто они каждый день встречают в вагоне юных омег, удовлетворяющих самих себя. Ну, да, это же… природа. Гук выругался и сел нормально, фыркнув на вновь образовавшийся бугорок в штанах. Как же это все бесит! - Первый? – раздался неожиданно голос, и над Гуком нависла чья-то голова. - А? – посмотрел он на парня примерно его возраста, повисшего на вертикальном поручне у двери. - Первый эструс? – уточнил тот, с пониманием в глазах. Гук кивнул. - Это жопа. – Он протянул Гуку бутылку воды и начатый блистер с таблетками. Чонгук снова кивнул и, взяв упаковку, вынул сразу две таблетки и, сунув в рот, жадно присосался к горлышку бутылки. - В какое цивилизованное время мы все-таки живем. Войди ты в таком состоянии куда-то всего каких-то лет шестьдесят назад, и тебя тут же бы начали рвать из рук в руки. Альфы устроили бы битву за право тебя оплодотворить. Кровь, сломанные кости, пока не нашелся бы самый сильный, и не победил в честной схватке за тебя. А сейчас всех альф волной смыло в соседний вагон, и никаких драк. В голосе незнакомца Гук явно уловил разочарование, и его от этого перекосило, как и от неожиданного экскурса в историю. - Да, досадно, - брякнул он, возвращая пустую бутылку. - Скукота, никакого драйва, - подтвердил омега, откинув длинную челку с глаз, убедив своими словами Гука в том, что у этого тощего и высоченного парня очень специфические наклонности. - Ну, знаешь, я как-то не тоскую по временам, когда мы были трофеем, - отмахнулся он, недовольно смотря на стояк. - Ага, это было заметно по тому, как ты на глазах у альф пытался себя разложить, приглашая войти, - хохотнул незнакомец. - Тебе на какой выходить? Гук посмотрел на табло: - Следующая моя. - Ясно, - кивнул парень, подавая руку Чонгуку. – Пошли. Отведу тебя в туалет, даже прокладку дам. И после представления, я должен быть уверен, что ты доберешься без приключений. - Сколько человеколюбия, - съязвил зачем-то Гук, но руку протянул. Чистую. - Мы же омеги, должны помогать друг другу, - совершенно искренне ответил парень, потянув его на себя, когда поезд затормозил на станции. – Могу даже подрочить, если уж руки, как и ноги, вообще не слушаются, но со спины, чтобы не видеть. Чонгук ошалело уставился на него. Он что, на самом деле выглядит настолько беспомощным? - Если уж ты такой добрый фей, то лучше трахни, пока задница меня не доканала, - почти не шутя, буркнул Гук, поражаясь странной слабости. - Не, мужик, прости, на омег не стоит, вообще никак. – Парень выудил из сумки прокладку и протянул Чонгуку. – Таблетки хорошие, еще минут десять и ты забудешь про свой зад. Гук выругался со словами, что за десять минут можно свихнуться, и зашел в кабинку туалета. *** На звук домофона родители среагировали, как сторожевые собаки. Гук, глубокого вдохнув, повесил пиджак на крючок и снял туфли под напряженные взгляды двух мужчин. - И где ты всю ночь шлялся? – низко начал папа, скрестив руки на груди. – Почему не предупредил, что у тебя проект по финансовому… Что там этот альфа сказал? – он обернулся к мужу, который переминался с ноги на ногу, поглаживая супруга по плечам: - Не помню, дорогой, ты, главное не волнуйся. Он же дома, - ласково протянул отец, примирительно улыбаясь. - Не защищай его, - гаркнул тот на мужа и дернул плечами, скидывая его руки. – И что вы за проект делали? Имей в виду, если этот проект начнет агукать, я нянчиться с ним не буду! Гук закатил глаза, протискиваясь мимо родителей. - Это все твое воспитание! Я говорил, что нужно строже, а ты с ним как с фарфоровой статуэткой, и каждый каприз исполнял. Вот видишь к чему это привело, черти где по ночам таскается, и не пойми с кем, - орал мужчина на съежившегося супруга. – Ты отец или нет? Почему ты молчишь? - Солнышко, он же дома. И он совершеннолетний, к тому же… он не такой… - Какой, не такой? Он омега в самом разгаре половозрелости и первой течки! Ваш ущербный гон по сравнению с этим – легкая забава! Я помню, как это было, и в этом состоянии любой тщедушненький альфа, кажется, пределом мечтаний, а когда морок гормонов спадает… - выставив ладонь и указывая на супруга, мужчина поводил рукой вверх-вниз и почмокал губами, подбирая слова. – Напомню тебе, муж мой, отец моего ребенка, что именно в этот «волшебный» для тебя период, ты смог затащить меня в постель и обрюхатить, чтобы уж… наверняка. А ведь ты два года порог моего дома обивал безуспешно до этого… Гук застонал. Боже, хоть где-нибудь ему дадут забыть, кто он и что за ад вдруг обрушился на него всего за несколько дней?! - Оставьте меня в покое. Пожалуйста. Я ни с кем не спал. Если не верите, могу сходить к врачу и взять справку, что кроме чертового стимулятора, чтобы унять этот зуд, в моей заднице ничего не было! Хотя, да, я мог… и хотел. А потом… Агр… Мне было так плохо, что в какой-то момент я начал фантазировать о жезле, который держал в руках регулировщик. И не было никакого проекта. Я был в клубе, где чуть не нарвался на трех альф, а Тэхён… он спас меня. Я вырубился… Я был у него дома… И он… он истинный, и знаете что, все ваши сказки «вот встретишь своего альфу, и обязательно будешь счастлив» - это чушь. Вы с детства мне твердили, что большая редкость и удача встретить его, единственного - я встретил, но я ему не нужен. Он ненавидит омег, он ненавидит меня… и я тоже, я тоже себя ненавижу! Я... я пал так низко, что предложил себя омеге! Сам не понял... что за бред несу. А он... Боже, это какой-то край. И я не уверен, что отказался бы, если бы это было возможно. Я был на взводе и мне было плевать. В вагоне я провоцировал альф, чтобы хоть кто-то меня трахнул! И это все из-за того, что мое тело вдруг врубило какой-то… процесс и издевательски… Ащщ… Будто я биоробот, который обязан исполнить свою программу – произвести потомство. И все… все что я знал о себе, все планы, что я строил, все рухнуло. Я жил до этого с мыслью, что мое тело мне подчиняется, - оно подчиняется сознанию и разуму, а на самом деле – НЕТ! Это иллюзия, и удерживают эту иллюзию вакцина и блокаторы, а если пропустил, не успел, или выпил... или... Все... ты себе не хозяин. Это все… мерзко. Я омега, и я не могу принять этого, не могу. Мне так плохо, что сдохнуть хочется, и вы… Ты, папа, стоишь и заявляешь, что я просто итог бешенства матки! Спасибо, ты прекрасно вбил последний гвоздь в крышку гроба. Чонгук так кричал и взмахивал руками, что родители не могли и слова вставить. Страх и злость, сменились сочувствием к отчаянию сына, жалостью и желанием защитить. Слезы на глазах родного ребенка отозвались сердечной болью. - Сыночек, я… не это хотел сказать. Родной, ты же знаешь, как я тебя люблю. Ты моя гордость, ты мое счастье, - дрожащим голосом заговорил папа, протягивая руки к сыну. Гук отмахнулся от объятий и скрылся в своей комнате, хлопнув дверью. - Он… встретил истинного… и он ему… не нужен? – неверяще проговорил мужчина, поворачиваясь к мужу. – Как… это? Тот обнял супруга: - Дорогой, успокойся. Тебе нельзя волноваться. - О чем ты говоришь? Как мне не волноваться? Какой-то ненормальный альфа отказывается от моего сына, от моего малыша. Как это возможно? Это я могу не одобрить этого заносчивого засранца, пусть он хоть сто раз истинный, мне плевать! Но он не может отказываться от Гуки. – У него слезы навернулись и он, обмяк в руках мужа, который, приобняв за талию, повел его в их спальню. – Господи, это… значит, наш мальчик не сможет… Я не понимаю. Между ними же связь. Раз он почувствовал... Они общались... О, боже… Бедный мой сынок. Что нам делать? – он в ужасе поднял глаза на мужа. - Я… не знаю. Пока не знаю, но мы обязательно разберемся. Все будет хорошо. Они успокаивали друг друга, не веря в глубине души, что смогут хоть как-то помочь своему сыну. Справиться со связью мог только сам Гук, им же оставалось только надеяться, что она не на том, уровне, чтобы слишком влиять на его будущее. Надежды на это давали слова самого Чонгука - между ними ничего непоправимого не произошло.