Мой подчинённый

      Салли быстренько поднялся наверх и стремительно пошёл в ту самую, старую комнату, которая, по видимому, уже стала его. Это немного обрадовало и он уже перестал плакать, теперь лишь широко улыбаясь.       Осторожно сев на кровать и тяжело вздохнув, парнишка потрогал бинт через ткань рубашки, который обрамлял его рёбра. Из-за сильной агрессии блондина, ребро Фишера было сломано.       Это была адская боль и не в коем случае не удовлетворяющая. Эта боль была сравнима с той, которую причинял ему отец, когда он жил с ним. Сал бы никому не пожелал того, что с ним приключилось.       Внезапно его накатила волна нехороших воспоминаний. Он вновь вздохнул и решил сменить одежду, раз ему предоставили её.       Салли переоделся в чёрный свитер и какие-то чёрные спортивные штаны, а старую одежду он сложил в скрипучий шкаф. Так он и скоротал время, пытаясь навести порядок в этой комнате.       Сначала он аккуратно сложил все вещи, а потом спустился вниз и взял с кухни тряпку, предварительно её намочив, а после пошёл обратно.       Когда он вошёл в комнату, он сразу же открыл окно, которое поддалось далеко не с первого раза. Скрипучее, пыльное и местами ржавое, но всё равно довольно красивое. Стекло почти не испачкалось, что радовало.       Глубоко вздохнув свежего уличного воздуха, голубоволосый принялся за работу. Он тщательно стал оттирать подоконник от пыли, перед этим завязав волосы в хвост.       Когда он закончил, то принялся протирать полки, стол. Потом он выбил пыль из одеял и подушек, по-новой застилая кровать. Осторожно пригладив её, Сал тихо шикнул, так как ребро немного ныло. Но он просто забил на это, решив навестить господина, по которому так соскучился.       Закрыв окно, он, радостно улыбаясь, поспешил к Джонсону, попутно расплетая хвост и поправляя волосы.       Постучавшись, он быстро вошёл, ничего не сказав и прикрыв за собой дверь. Когда он оглядел помещение, то его смутила девушка, сидящая на полу, на коленях, рядом со столом патлатого.       Но Фишер просто мотнул головой, подойдя к столу и взглянув на своего господина, который как всегда не обращал на свою шавку никакого внимания.       — Как работа продвигается? — Заинтересованно спросил парнишка, заглянув в экран ноутбука.       Сейчас ему хотелось просто побыть рядом с ним и позабыть обо всём том, что случилось.       Ответа он не получил, но получил лишь жест, означающий просьбу сесть к нему на колени. Но в его случае это была не просьба, а скорее приказ.       Салли не стал долго стоять и с радостью присел на колени своего хозяина, обнимая его торс и утыкаясь в него щекой. А вторая шавка лишь посмотрела на Сала с некой завистью, а тот лишь ядовито ей улыбнулся, якобы говоря: «он мой».       — Почему ты так хотел вернуться? Я думал, что ты ненавидишь то, как я с тобой обращаюсь, — шатен сказал это монотонно, словно бубня под нос, но при этом не отвлекаясь от печатания какого-то текста.       Пусть он и выглядел чёрствым и безразличным, но внутри он действительно был рад возвращению своего мальчика, так как теперь он наконец сможет по-настоящему развлечься и наконец отвлечься от этой чёртовой работы.       — Не говорите глупостей. Я обожаю то, как Вы ко мне относитесь… Я уже говорил, что люблю Вас, — Сал покраснел, широко улыбаясь.       — М-да, лучше бы я не спрашивал, — кареглазый тихо цокнул языком и закатил глаза, добавив: — Сейчас просто заткнись и ничего не говори. И без тебя тошно.       — Я могу скрасить Вашу работу, — голубоволосый приподнялся, кладя свои руки на плечи Ларри и заглядывая ему в глаза, похотливо улыбаясь.       А тот лишь хмыкнул, ухмыльнувшись уголком губ и шлёпнув парнишку по его заднице. Пусть он и парень, но этим местом он был гораздо лучше остальных, в том числе и девушек.       — Не сегодня, — проговорил шатен и убрал свою руку, — Сгинь, или я сам тебя вышвырну.       — Нет, я только пришёл, — Фишер облизнулся и надавил на плечи патлатого, прильнув к его губам. Таким желанным и манящими. Он будто не чувствовал их целую вечность, хотя так, отчасти, и было.       Ларри сильно соскучился по этому его нахальству и настойчивости, поэтому решил ответить на поцелуй, за талию притягивая его к себе.       А вторая шавка, которая сидела на полу — её будто не существовало для этих обоих парней, хотя она была недовольна, что можно было понять по её лицу. И она решила, что тоже не будет сидеть на месте и выскажет своё недовольство.       — Господин… — Тихо, хрипло позвала она, вставая со своего места. Джонсону это ой как не понравилось, поэтому он отстранился от Сала и взглянул на эту девушку, нахмурившись.       — Села. Тебе слова не давали, — грубо скомандовал патлатый, тихо рыкнув и снова притягивая голубоволосого к себе, целуя его. Он не потерпит такого, особенно если он уже вошёл в вкус.       Потом голубоглазый сам отстранился, решив сделать так, чтобы эта тварь не мешала им больше.       — Подождите минуту, — он встал с его колен и подошёл к этой шавке. Пусть он был и ниже её, но всё равно был настроен решительно, — Значит так. Прямо сейчас ты выходишь от сюда и ждёшь у двери, а если не выполнишь, то я применю на тебе все свои навыки манипулирования. Уверяю, я не такой, как остальные псины, поэтому марш от сюда.       — Но… — Её перебили, хватая за волосы и буквально срывая их с её головы.       — Я не ясно выразился? Мне повторить? — После этого девушка просто вышла из кабинета и встала за дверью, стараясь не заплакать, — Я их ненавижу.       Салли вернулся обратно на коленки к кареглазому и обнял его шею руками, вновь возвращая то самое, похотливое выражение лица.       — Распоряжаться ими — это не твоя привилегия, Фишер, — Джонсон ухмыльнулся.       Что ж, если ему нужно будет, то он поставит этого сучёныша на место, а пока его всё более чем устраивает. Его даже заводит «такой» Салли.       После, он уверенно поцеловал свою шавку, размещая руки на его заднице — соскучился. Уж слишком долго он не слышал «настоящих» стонов и не трогал «настоящее» тело. Всё то, что было до этого — было лишь глупыми играми.       Эти люди — просто игрушки, а с такими не всегда было интересно. Хотя поле для экспериментов было открыто. Но Сал… Ох, это просто отдельная тема для многочасовых обсуждений.       Пока Джонсон сминал в ладонях ягодицы его мальчика, тот просто тихонько постанывал, начиная оглаживать торс патлатого, осторожно заползая руками под его серый свитер. Но тот лишь перехватил его руки, сильно сжав и разорвав поцелуй.       — Почему Вы так обламываете меня, господин? — Надув губы, спросил Салли и недовольно простонал.       — Я же сказал: не сегодня, — он тихо рыкнул, — Если после всех этих трёх месяцев ты не научился себя вести, то я поставлю тебя на место, — теперь он ухмылялся. Его эмоции менялись буквально каждую секунду, Но это даже, в какой-то степени, завораживало.       — И что Вы будете делать? — Голубоволосый слегка поёрзал на месте, ехидно улыбнувшись.       А кареглазый лишь ухмыльнулся шире, резко столкнув Сала со своих колен. Тот тихо вскрикнул, упав на пол и громко, но болезненно простонав. Его сломанное ребро не привыкло к таким резким нагрузкам, но Ларру было всё равно.       — Начнём с того, что я научу тебя манерам. Если я хочу, чтобы ты повиновался, то ты будешь повиноваться.       Шатен встал со стула и нагнулся к Фишеру, смотря за его лицом, которое слегка перекосилось, ибо он кривился от боли. Да и фингал под глазом его не очень красил.       — Пока что ты побудешь без секса недельку другую. Я хочу, чтобы все «чужие» следы сошли с тебя. Не могу смотреть на признаки твоей жалости и глупости, — Джонсон закатил глаза и поднялся, садясь обратно на стул, — Ты либо сидишь тут, на полу, либо идёшь к себе в комнату и не появляешься на моих глазах остаток дня.       — Почему Вы так жестоки? — Спросил парнишка, недовольно фыркнув.       — Потому что ты не выполняешь мои требования, — он был суров. Сейчас в его глазах была пустота. Будто исчез тот огонёк, который разгорелся ещё несколько минут назад.       Это сильно огорчило Сала и он просто уселся на пол рядом со своим господином и скрестил руки на груди, надув губы и подняв голову, взглянув на Джонсона, который беззаботно заполнял какие-то бумаги. Скучно. Не так Сал представлял себе первый день возвращения домой.       Он поджал колени, обнимая их руками, а потом вновь взглянул на Ларри, думая лишь о том, как бы переманить его внимание на себя.       — Трэвис сломал мне ребро, — внезапно нарушил тишину Фишер, что прозвучало очень забавно.       — Странно, что ты вообще ещё жив, — кареглазый усмехнулся и открыл какую-то папку, сложив туда подписанные бумаги, — Что ж, ты заслужил.       — А Вы всё такой же чёрствый тиран, как и были раньше… Люблю эту Вашу черту… И Вас тоже, — мальчишка придвинулся к стулу Джонсона поближе, всё ещё смотря на него и ехидно улыбаясь, — Скажите честно, господин, Вы скучали по мне? Если Вы скажете, что без меня Вам было лучше, то я не поверю.       — Без тебя, мелкого отрепья, было гораздо спокойнее. Снова ты врываешься в мою жизнь и рушишь мой покой, — Лар тихо хмыкнул.       А Сал лишь пополз под стол, расположив свои руки на бёдрах шатена и слегка погладив, а голову размещая между его ног, игриво улыбаясь.       В этом его взгляде было полно всего: некий огонёк страсти, капля игривости и некой злости. Но почему? Он устал ждать.       — Но Вам ведь этого не хватало, да? Я уверен, что Вам надоел секс лишь с податливыми сучками, которые в постели как бревно. Я прав? — Салли слегка выгнулся в спине, оттопырив свой зад и повиляв бёдрами, словно пёсик, который машет хвостиком. Это выглядело довольно сексуально. Но патлатый решил стоять на своём.       — Почему ты так в этом уверен? — Он опустил взгляд, подперев голову рукой и не переставая улыбаться.       — Я вижу Вас насквозь, — Салли процитировал фразу, которую кареглазый говорил ещё три месяца назад.       Тот не выдержал, схватив Фишера за волосы на макушке и с силой вжав его в свой пах, издав приглушённый рык. Парнишка же просто ухмыльнулся, слегка укусив плоть через ткань его штанов, тот снова рыкнул, лишь сильнее сжав его волосы.       — Если хочешь быть полезным, то можешь начать отрабатывать моё лопнувшее терпение. Мои дальнейшие действия будешь определять ты и твой ротик, так что вперёд, — патлатый похотливо улыбнулся, смотря за тем, как руки Салли охотно тянутся к его штанам, желая наконец их стянуть.       Уже вскоре, голубоволосый оглядывал член Ларри, чувствуя как его сердце начинает биться быстрее. Как же давно он этим не занимался…       Ждать долго не пришлось и голубоглазый наконец взял плоть в рот, медленно проходясь по ней языком и лаская тёплыми губами.       Вобрав его полностью, Фишер постепенно наращивал темп, отстраняясь, а после начиная ласкать головку языком. Потом он опять брал его полностью, вгоняя за щёку и насаживаясь ртом по самую глотку, слегка втягивая щёки и издавая причмокивающие звуки. Слюна.       На рвотный рефлекс ему было глубоко поебать. Он просто делал то, что хотел и то, о чём его так «любезно» попросили.       А кареглазый просто наслаждался этими ощущениями, совсем позабыв как ощущается настоящий минет. Перед глазами были звёзды.       Ему хотелось со всей силы сжимать его затылок, толкаясь в его глотку и заставляя давиться, а также вызывая слезинки на краях его глаз, что он и делал. Чёрт, это было просто неописуемо.       Стоило голубоглазому лишь поднять свой похотливый взгляд на лицо Джонсона, тот просто не выдержал и кончил, тихо простонав, но продолжая надавливать на его затылок.       — Не смей выплюнуть.       Тот и не собирался, охотно проглатывая белую вязкую жидкость, абсолютно игнорируя тот факт, что он мог задохнуться. Сейчас было просто плевать.       Ларри тяжело дышал, а парнишка наконец отстранился от его члена, довольно улыбаясь и слизывая с губ то, что осталось.       — Я люблю Вас, — голубоволосый сел на пол, выпрямившись и слегка приоткрыв рот, высовывая язык, на котором всё ещё виднелись белые разводы от спермы.       — Замолчи, — тихо сказал Лар и оскалился, возвращая бельё и штаны на место, — Почему ты, блять, это повторяешь? Хочешь ощутить на себе мои удары, или что?       — Я хочу, чтобы Вы знали, что я безумно люблю Вас, господин, — он привстал на коленях, вновь размещая руки на его бёдрах, — Каждая клетка моего тела кричит ваше имя. Вы снитесь мне во снах и только с Вами я готов умереть. От ваших рук. У Ваших ног… Я хочу, чтобы Вы знали, насколько сильно я Вам верен… Я люблю Вас…       — Когда ты это произносишь, то меня тянет блевать. Чёртово мерзкое отродье, — он отвёл от него взгляд и поёжился.       — Вы свыкнетесь…       — А что если я опять продам тебя кому-то? Кому-то более жестокому. Тому, кто оторвёт тебе конечности по моей просьбе. Ты всё равно вернёшься ко мне? — Он спросил это с некой издёвкой, или усмешкой.       — Да. Я буду верен Вам до самого конца, — он сказал это уверенно, без всяких запинок, или намёков на страх. Он сказал правду. Хотя Ларра это особо не удивило.       — Мерзость, — тихо проговорил кареглазый, усмехнувшись и вернувшись к своей работе, а Фишер лишь довольно улыбнулся. Он наконец дома. Продолжение следует...