***
Салли был вынужден покинуть кабинет Ларри, так как он настоял на том, что хочет побыть один, а ведь Сал так надеялся, что его наконец нормально отодрут. Но, видимо, не сегодня. Мечты не сбываются, но он хотя бы дома. Войдя в свою комнату, он плюхнулся на кровать, пребывая в раздумьях. У него были вопросы лишь к Ларру. А точнее к тому, как он изменился. Стал каким-то грустным, хотя и не показывает этого…Несколько минут назад.
— Ты можешь уйти? Мне нужно побыть одному, — как-то безразлично попросил Ларри, закрывая ноутбук и переводя взгляд на сидящего под столом Сала. — Почему? Что-то случилось? — Мальчишка тут же поднялся со своего места и захотел заключить своего господина в объятья, но не смог, так как его оттолкнули. — Если я попросил, значит есть причина. Хватит возникать, свали отсюда! — Он сказал это громче. Его взгляд был очень странным, но Фишер так и не смог распознать эту эмоцию, послушно уходя из кабинета, но перед этим тихо сказав: — Я надеюсь, что у Вас всё хорошо… После этого дверь медленно закрылась, а патлатый остался наедине со своими мыслями. У двери всё ещё стояла та псина, на которую голубоволосый кинул раздражённый взгляд. У него осталось множество вопросов…***
Повернувшись на бок, Салли укрылся одеялом и взглянул в окно напротив кровати. Было уже поздно. Давно стемнело. Звёзд почти не было, но луна была сегодня особенно красива. Сал невольно улыбнулся, но улыбка быстро спала с его лица. С господином что-то не так. Хотелось разузнать об этом. Узнать хотя бы причину или что-то ещё. Услышать хотя бы одно слово, которое бы натолкнуло его на мысль. Но у него ничего не было. Фишера не было здесь три месяца и он не знал, что могло случиться за этот долгий срок. Тяжело выдохнув, он прикрыл глаза, пытаясь уснуть. Проходили минуты, но ничего не выходило. Беспокойство было сильнее. Салли дал себе цель, что обязательно всё разузнает, даже если придётся пожертвовать своим физическим и психическим здоровьем. Он хотел помочь ему, во что бы то не стало, пусть и не получит взаимности. Пока он размышлял, то услышал скрип двери. Эта дверь была довольно старой, даже краска где-то слезла, что уж там говорить о петлях. Но Фишер решил притвориться спящим. Он не знал, кто зашёл, но понимал, что вставать не стоит. Спустя несколько секунд он услышал тихие шаги, которые приближались к его кровати. Сердце забилось быстрее, а самого парнишку пробрало дрожью. Страх того, что ты не видишь, но слышишь — самый ужасный страх, который можно было бы ощутить. Но этот страх быстро прошёл, когда он услышал всхлипы и до боли знакомый голос. — Т-ты ведь спишь, да?.. Я буду на это надеяться, потому ч-что мне нужно выговориться… Но я не хочу, чтобы ты смотрел на меня, понимаешь?.. — Он говорил это шёпотом, тихо плача и всхлипывая. Сал никогда не слышал, чтобы шатен плакал, а уж тем более говорил… Так. — Я правда скучал по тебе… Было очень непросто, так как дом сразу же опустел после твоего ухода. Я думал, что свыкнусь, так как мне не в первой, но в моей жизни случилось кое-что… — После этого он заплакал чуть громче, сжав одеяло в кулак и сильно задрожав. Фишер будто чувствовал его боль. Его сердце разрывалось на миллион частей, а глаза также наполнялись слезами. С каждым его всхлипом, парнишке становилось всё труднее сдерживать себя. — Три недели назад… Моя мама… Она… — Он вновь заплакал, — Умерла… После этих слов голубоглазый незаметно прикрыл рот рукой, жалея, что так навязывался, а не пытался помочь. Сейчас он почувствовал такую вину, которую не чувствовал никогда. Пока он слушал то, как Джонсон плачет, то частички его души попросту разлетались на части. Слёзы хлынули из его глаз, но он не шевелился, лишь мелко дрожа и стараясь молчать, зажмурившись. — Мне не хватало тебя… Не хватало какой-то поддержки, но между нами такого быть не может. Прости меня за это, но я не могу по-другому. Если ты это слышал, то… Забудь. Пожалуйста, — после этого он встал с его кровати и ушёл, тихонько закрыв дверь и оставив Салли в глубоком отчаянии. Он не знал, как себя вести, но только что понял причину. Боже, как уже он хотел бы отмотать время назад и дать ему ту поддержку, в которой он так нуждался. Хотелось прямо сейчас вскочить с места и побежать за ним, обнять со спины и успокоить. Но Сал не смог этого сделать, так как он был в шоке и не мог пошевелиться. Он просто лежал и думал. Часами напролёт. Он не замечал, как летит время и заснул только в четыре утра…***
С утра Фишер вскочил с кровати и вспомнил всё то, что произошло ночью. Все слова Ларри, его слёзы, его боль… Взглянув на время, он понял, что сейчас только шесть утра. Хотелось рвануть к нему прямо сейчас, но он всё ещё спит и наверняка вышвырнет его лишь за то, что тот потревожил его сон. Но попытка не пытка, поэтому Салли оделся, расчесался и пошёл в комнату к Ларру. Когда он был около двери, то долго решался. Очень долго. Минут так десять он стоял рядом с дверью и думал о том, что с ним будет, если он переступит порог чужой комнаты. Не просто чужой, а комнаты самого господина. Но воспоминания об этой ночи никак не давали ему покоя, а желание помочь уж подавно. Пара секунд и он аккуратно, максимально тихо открывает дверь в его комнату и также тихо заходит, прикрывая её за собой. В этой комнате он был всего раз, когда они к шатеном собирались на какую-то светскую вечеринку. Взглянув на кровать, Фишер тихо вздохнул. На ней мирно спал Ларри, а его глаза были слегка распухшими. Он выглядел так… Беспомощно. Переборов свой страх, Сал всё-таки лёг рядом с ним, одной рукой обнимая, а другой начиная осторожно гладить его волосы. Руки дрожали, но он делал всё максимально аккуратно, дабы не разбудить своего хозяина. Тот лишь слегка поёжился, заставив голубоволосого не хило так испугаться. Но, когда он стал лежать смирно, то Салли продолжил обнимать его, перебирая длинные пряди его красивых волосы другой рукой. «Они таки мягкие…» — Подумал парнишка, слабо улыбнувшись. Но потом Лар повернулся к нему лицом. Его глаза были открыты. Сердце Салли ушло в пятки от такого и он мог поклясться, что только что умер. Но это был просто некий шок. Салли сразу убрал свои руки, когда услышал лишь одну фразу: — Что ты делаешь? Но ответить он не смог, так как весь дрожал, смотря в его глаза и думая, что сказать. В его мыслях было столько слов, но он не мог произнести ни звука. Спустя пару секунд, он смог прийти в себя. Но, вместо того, чтобы говорить, он просто обнял Ларра, прижимая его к себе и целуя в макушку. Тот был в замешательстве, вообще не понимая, какого хрена сейчас происходит. Внезапно, Сал решил начать говорить. — Мне жаль. Мне правда очень жаль, что тебе пришлось пережить всё это одному… Я бы хотел быть рядом в тот момент, но я не мог и поэтому сильно виню себя. Прошу, не скрывай от меня свои эмоции… Я не хочу видеть лишь равнодушие, когда понимаю, что тебе плохо, — Салли говорил это тихо и размеренно, снова начиная поглаживать парня по волосам. Ларри не выдержал, просто расплакавшись как маленький мальчик и вжавшись в торс своей шавки, которая лишь крепче обнимала его, что-то шепча и пытаясь успокоить… Сейчас они были настолько близки, как никогда раньше. Сейчас между ними не было деления на «раб» и «хозяин». Сейчас они просто люди. Люди, которым тяжело. Каждому нужна поддержка в такие моменты, как бы они не отнекивались, как бы не кричали, не били и не сопротивлялись. Каждому нужно облегчение и чьё-то плечо. Трудно, когда его нет. Когда нет человека, которому ты готов показать себя с «такой» стороны. Всегда очень трудно открыться или хотя бы сказать, что тебе тяжело или одиноко. Пока тот человек, которого ты заверил в том, что всё хорошо, веселиться, смеётся и улыбается, ты забиваешься в угол и плачешь, потому что знаешь, что тебе уже никто никогда не поможет. Ты замыкаешься, становишься всё более закрытым и ужасным. Ты воспринимаешь все эти слёзы как должное, без всякого стеснения называя себя слабаком и уродом. Ты оправдываешься и отыгрываешься на других. Ты не боишься. Тебе уже всё равно. Люди, которым ты доверял, уже не имеют значения. Они не знают того, что знаешь ты. Им не понять твою боль, потому что ты не собираешься о ней говорить. Им не понять, каково тебе. Никому никогда не понять… — Тише, Ларри, я с тобой, всё будет хорошо, — снова поцелуй в макушку. Но Лар продолжает лить слёзы. Ему слишком тяжело, — Я люблю тебя и никогда не оставлю, слышишь? Я здесь и я с тобой. Тот молчит. Слышны лишь всхлипы и его немые крики, а точнее простое завывание. Но Салли не противно, что его господин пускает на него свои сопли. Ему и не должно быть противно. Фишер спокойно дышит, поглаживая его по спине и приговаривая, что всё будет хорошо. Внутри он был напряжён, но в тоже время и счастлив. Счастлив от того, что они сейчас так близки. Но голубоглазый понимал, что это ненадолго и что скоро всё вернётся на круги своя. Ларри прижимался так сильно, что у псины болело ребро, но он игнорировал это. Ради господина он готов на любую боль…***
— Ты идёшь обратно в подвал. — Что? Почему? Я… Я не хочу! — Меня не волнует это. Я не хочу, чтобы ты тут ошивался и портил мне мой день и нарушал спокойствие. Так и закончился день Сала. Сначала он успокоил патлатого. Тот просто улыбнулся ему и тихо поблагодарил. Потом они сидели в разных комнатах ещё остаток дня. Под вечер Ларри позвал его поужинать вместе с ним, на кухне. Там они молча поужинали и кареглазый сказал это. Сказал, что Фишер снова возвращается в подвал. Что он сделал не так, где он провинился? Почему это так произошло? Вопросов было уйма, но ответов он не получит. Уже сегодня его прицепили обратно к этому ошейнику, но уже в одежде. Опять Салли будет спать в сырости, ощущая твёрдость бетонного пола. Он снова будет слышать своё эхо, пока его будут трахать. Он снова остался один. Шмыгнув носом, он громко заплакал, не в силах больше сдерживаться. Он сошёл с ума. Он провинился. Он устал. Он хотел, чтобы это кончилось. Но уже поздно. Он был недостаточно послушным.***
— Сал, выходи, за тобой пришли, — противный голос отца резал уши, а особенно его хрипота. Чувствовался запах перегара. Противно. Салли, с отвращением взглянув на своего отца, вышел из комнаты. Отвращение к этому человеку было не только из-за того, что он такой мудак, но ещё и потому, что этот уёбок собирается продать своего сына какому-то богатому психу, любящему «таких» мальчиков. На пороге дома стоял высокий длинноволосый парень. Он был одет по-обычному, словно самый обычный студент: толстовка; джинсы; потёртые кеды. За ним стоял какой-то мужчина с бумагами в руках. Фишер, взглянув на этого парня, сразу потерял дар речи. Он словно увидел ангела во плоти, хотя ничем «ангельским» этот парень не обладал. Даже взгляд у него был какой-то злостный. Но для Сала он был эталоном совершенства. — Это Салли о котором я говорил. — Довольно хиленький… Но мне нравится, — по лицу шатена расползлась дьявольская ухмылка. Голубоглазый понял, что он уже мертвец, но ему было плевать. Он просто хотел уйти отсюда… А желательно к этому привлекательному «дьяволу», — Сколько Вы за него хотите? После этого Генри назвал заоблачную цену, от чего даже кареглазый слегка прифигел. Но сдаваться он не собирался, лишь начиная торговаться. И, когда обоих устроила цена, то голубоволосый был вынужден пойти вместе с Ларри. Но ничего. Он был рад, что уходит из этого ада. — Я Ларри Джонсон. С этого момента я твой господин. В кратце расскажу то, что тебя ждёт: ты будешь сидеть в заточении с другими, такими же как ты отбросами; мне позволяется бить тебя, передавать из рук в руки, насиловать и всё в этом духе; ты не будешь мне перечить; не будешь сбегать; ты подпишешь соответствующие договора, которые гарантируют мою полную власть над тобой. Ты должен будешь подчиняться только мне. Остальные нюансы будут написаны здесь, — он всучил ему несколько листков, — Ты должен будешь их все подписать. Отказы не принимаются, иначе я верну тебя обратно или продам кому-нибудь ещё.Теперь ты лишь пленный.