***
Шепард рассматривала себя в зеркале своей личной ванной комнаты. Окружающие, казалось, видели уверенного, компетентного коммандера. А она видела очень смущенную женщину со слишком большой ответственностью за слишком многих людей. Она попыталась сказать Гаррусу, что любит его, а вместо этого всё закончилось как обычно — перешло в шутку. Ну, он согласился. Это было хорошим знаком. Ясное дело, они были представителями разных рас, но они были не настолько разными, чтобы не привлекать друг друга. Но секс и любовь — вещи разные. Шепард хорошо знала об этом. В юности в банде Шепард заметила, что все девушки делились на две группы: маленькую группку феминисток и огромную группу девушек, неспособных защитить себя, которые просили защиты у банды за определённые услуги. Некоторые из них продавали себя, чтобы добавить денег к «казне» банды в обмен на защиту. Некоторые из них «встречались» с членами банды, и хотя некоторые из тех отношений были настоящими, Шепард замечала, что они продолжали вести уже устоявшийся образ жизни. Ей было достаточно. Её отец умер. Её мать исчезла. Она видела, куда ведет зависимость. И тогда она стала учиться драться. Только в армии её начала привлекать возможность секса, при котором никто не стал бы считать её проституткой. Она сходилась с такими же солдатами, как и она, а через месяц они разбегались. Опыт учил её наслаждаться сексом и избегать любви. С тех пор она лишь снимала напряжение, бережно оберегая своё сердце. Она до сих пор понятия не имела, как Гаррусу удалось пробить её защиту. Скорее всего, это случилось потому, что он и не пытался ничего пробить. Он просто был, наблюдал за ней шесть лет, защищал и наконец заслужил её полное доверие. Он ничего никогда не требовал от неё в обмен на своё присутствие там, где был ей нужен. И она никогда не была так напугана, как несколько минут назад, когда проснулась в своей постели с громоподобным осознанием, что он действительно нужен ей так, как не был нужен никто другой в её жизни. Любовь и секс. Две разные вещи. Две стороны одной монеты. Шепард изо всех сил пыталась держать себя в руках. Можно заниматься сексом с тем, кого не любишь, а можно не спать с тем, кого любишь. Шепард думала, что такая любовь была между родителями и детьми или между товарищами по оружию, но теперь она поняла, что была неправа. Часть её всегда любила Гарруса, независимо от того, что происходило между ними. Если она и Гаррус не смогли бы заниматься сексом друг с другом — если бы они не нашли способ доставить друг другу удовольствие — они всё равно остались бы командой, правильно? Или он поступил бы так же, как Лиара и Рекс? Она бы не стала просить его остаться с ней, если бы он нуждался в женщине своего вида или в чем-либо ещё, чего она не смогла бы дать ему. Она ведь не настолько жестока. Если это была любовь, то она попала сильнее, чем думала изначально. Её пристальный взгляд вернулся к отражению, и она задалась вопросом, что видел Гаррус, когда смотрел на неё. Товарища по оружию? Привлекательного товарища по оружию? Или нечто большее? Шепард восстановила дыхание и попыталась успокоиться. Конечно, о длительных отношениях не могло быть и речи, ведь времени у них не так много. Один из них или они оба могли погибнуть в любой момент, и если следующие несколько дней были всем, на что они могли рассчитывать — а если Гаррус хочет человека, только пока рядом нет турианок, — тогда нужно взять всё самое лучшее из этих нескольких дней. Не надо об этом думать. Ты была мертва долгое время. Одеваясь, Шепард решила, что с этой проблемой нужно разобраться единственным известным ей способом. Приступим.***
«Мы можем проверить, насколько длинные у тебя руки и насколько я гибкая», — сказала коммандер Шепард. И вот теперь Гаррус лежал на животе на своей кровати с датападом, положенным на подушку, и открывал кучу статей (а точнее внимательно просматривал), пока качал видео из экстранета, с присланными Мордином человеко-турианским порно. Он чувствовал себя странно и грязно, но если Шепард не пошутила, то он должен выяснить, как они могли сделать это вместе. Гаррус не хотел повторения того случая с укусом, когда он чуть не прокусил ей шею. А ещё больше он не хотел, чтобы утром Шепард была в анафилактическом шоке, о котором его предупреждал Мордин, если они не будут соблюдать мер предосторожности. Гаррус всё ещё задавался вопросом, как, черт возьми, Мордин их вычислил. Он был почти уверен, что не глазел на Шепард, а коммандер скрыла след от укуса под одеждой. Он заикался как идиот, когда саларианец пришел проведать его, но ему удалось довольно быстро заткнуться, чтобы выслушать советы профессора по поводу недопущения открытия раны. Мордин был любопытным ублюдком, но Гаррус должен был признать, что советы, полученные от доктора, были неоценимы. Однако, присланная диаграмма, заставила его устыдиться и крайне оскорбиться. Духи, он чувствовал себя одиннадцатилетним ребенком, посматривающим учебники по анатомии в поисках чего-нибудь интересного. Он помнил каково это было — быть достаточно взрослым, чтобы начать интересоваться сексом, но недостаточно взрослым, чтобы применять на практике те крохи знаний, которые почерпнул у старшего брата и слухов в школьном дворе, кроме двух очень неловких занятий лизанием с девушками из соседнего поселения. Одна из них как-то спросила его, хотел бы он сделать что-то, что… ну… он даже не знал, что означало то слово, а даже если бы и знал, то не знал бы, как это делается. Поэтому он просто сбежал от неё. Как только его старший брат сказал ему, что она описала тем жаргонным словом, молодой Гаррус понял, что ему нужно много тренироваться, чтобы суметь это сделать. Тогда он прокрался в кабинет своего отца в поисках нескольких видео, чтобы начать изучать теорию. Да, как оказалось, теория была гораздо легче практики. Гаррус заворчал. Ему не нравилось быть неуклюжим одиннадцатилетним, и ему не хотелось быть таким сейчас. Это ведь Шепард. Она заслуживала пятизвездочного любовника, а не неуклюжего турианца, который понятия не имел, куда вставлять свой… Его датапад запищал. Загрузка окончена. Гаррус просмотрел список названий. О, Духи, кажется, он сошел с ума.***
Шепард выскользнула из лаборатории Мордина, чувствуя себя ребенком, пойманным с банкой печенья. Саларианец оказался более проницателен, чем она думала. Он точно знал, что начинало происходить между ней и Гаррусом, и взял на себя ответственность выдать необходимую медицинскую информацию. Она будет ему благодарна, как только перестанет смущаться. Она включала свой датапад и начала просматривать присланную им информацию. Натертости. Зубы, оставляющие следы. Когти, оставляющие царапины. Аллергия, возможен анафилактический шок… Шепард неосознанно прикрыла рот рукой. Вот почему её губы распухли после поцелуя с Гаррусом. Это были не наркотики. У неё была аллергия на его слюну. О, Чёрт. Ну и как дальше быть? Чтобы не заработать аллергию, они в обязательном порядке должны были использовать презервативы. Чёрт, они могли её заработать даже от поцелуев. Все это было полным… безумием. Ей просто нужно найти человеческого любовника… Кого угодно… Гаррус. Сердце Шепард пропустило удар в ее груди. Внезапно стало трудно дышать. Она никого не хотела, кроме Гарруса. Она никого не любила, кроме Гарруса. Она заставила себя глубоко вдохнуть. Она была Коммандером Шепард, и она сделала себе репутацию, делая невозможное. Она знала, что пары человек/турианец существовали, так что это не было неосуществимо…просто сложно. Она поплелась обратно в свою каюту собираться духом, чтобы прочитать данные, которые она должна была знать, чтобы всё получилось.***
Гаррус вздохнул. Все эти проклятые видео были очень смущающими. И, скорее всего, лишней тратой времени. Единственная важная вещь при просмотре этого видео, которое называлось «Молодая крошка из Нубийского Простора», — камера постоянно останавливалась на груди человеческой женщины. Гаррус не был абсолютно уверен, почему его это волновало: турианцы молоко не выделяли и не потребляли, но он видел многих людей и азари, которые сознательно демонстрировали их. Ну, он, вероятно, должен похвалить её у Шепард, но он не находил их особенно интригующими, а потому видео было жутко утомительным. Вид сзади, с другой стороны, был совсем неплох… Он думал, что они могли бы быть очень мягкими и удобными, когда он… Эта мысль возбудила его. Он был турианцем, и он никогда не отказывался побыть с турианской женщиной, а теперь что? Что сказал бы его отец? Что сказала бы команда? Что происходило с ним? Но каждый раз, когда он начинал чувствовать себя напуганным, больным, возбужденным, смущенным и хотел уже выключать датапад, чтобы успокоиться, он думал о Шепард. Он постоянно думал о ней. Он отложил детапад, закрыл глаза и попытался вообразить Шепард на месте одной из актрис из видео. Не получилось. Шепард никогда не шлялась по кораблю на высоких каблуках и в короткой юбке. Шепард не стонала так, чтобы её услышали все. Шепард не виляла задницей и не поправляла волосы. Духи, она ведь солдат. И он вообразил то, что предложил ей прошлым вечером — изнурительный спарринг в девять раундов — и, чувствуя себя ужасно виновато, он вообразил Шепард на месте той разведчицы, с которой всегда был на ножах. О, Духи. Да, так гораздо лучше. К чёрту датапад. Гаррус вышвырнул его в сторону двери и перевернулся на бок, позволяя своему воображению делать своё дело. В долю секунды он возбудился сильнее, чем когда-либо. Он даже перестал волноваться по поводу своей извращенности. Шепард хотела этого. Он тоже. Разумные взрослые хотели просто снять напряжение перед битвой. — Вакариан! — прогрохотал голос от двери. Гаррус резко сел и обернулся на дверь. Заид Массани стоял, прислонившись плечом к косяку двери и рассматривал брошенный Гаррусом датапад с брезгливым интересом. — Никогда не подумал бы, что тебя это интересует, — он понимающе подмигнул ему. Гаррус никогда так сильно не хотел быстро сдохнуть, как сейчас. Гаррус и Заид никогда не были лучшими друзьями. Архангел в нём всё ещё думал, что Массани ничем не лучше всех остальных наемников Омеги, но старый наёмник нужен был для выполнения миссии, поэтому Гаррус старался поддерживать нормальные отношения с ним. Заид, в общем-то, тоже. Проблема была в том, что Заид мог подстрелить его самым подлым образом. И Гаррус думал, что стрелять наемник будет в самое сердце. — Тебя что, не учили стучать? — прорычал Гаррус. — Иди к чёрту, Вакариан, — сказал Заид, рассматривая датапад. — Это вы, копы, самые больные ублюдки, не правда ли? — Заткнись и отдай мне датапад! — Гаррус вскочил, намереваясь выхватить датапад, чем совершил ошибку. Отлично, Вакариан. Теперь он знает, как на тебя надавить. — Может, мне следует предупредить женскую половину команды насчет тебя? — полушутливо-полувсерьёз спросил Массани. — Валяй, — мрачно буркнул Гаррус. Шепард не будет думать, что он представляет угрозу. А эти Церберовцы… ну… некоторым из них он не нравился только за то, что был турианцем. Его это не волновало, пока они делали свою работу и не мешали ему делать свою. — Когда мы в следующий раз окажемся на Цитадели, я покажу тебе одно место, где девчонкам будет все равно, что ты не человек… — Обойдусь, — ответил Гаррус, позволяя себе понизить голос ещё чуть-чуть. — Я бы не хотел обзавестись какой-нибудь болезнью… Заид нахмурился, и Гаррус подавил злобную усмешку. Конечно, не Заид принес на корабль чесотку, которую, как выразился Мордин, переносили… варрены? — Мне надо к Мордину, — натянуто ответил Заид. — Увидимся. Гаррус фыркнул от смеха, всё ещё чувствуя себя неуютно и беззащитно, чтобы сидеть в каюте с уликами, которые могли осудить его. Самое время продолжить работу. Он подошел к консоли и начал калибровку. Интересно, сколько времени ему понадобится, чтобы избавиться от мыслей о Шепард?***
У Коммандера Шепард была отличная команда, но успокоиться она не могла, как ни старалась. Она стояла под душем, надеясь, что теплая вода смоет коктейль предбоевых эмоций. Время пришло — пришло время победить Коллекционеров на их территории. Она провела всю необходимые приготовления и всё перепроверила. Если так пойдет дело дальше, то после третьей проверки она начнет сомневаться. Нет. Нужно оставить всё как есть. Она не могла позволить себя испытывать страх. Она уже умерла однажды, но всё же боялась умереть снова. Кроме того, она боялась потерять любого члена своей команды. Но больше всего она боялась провалить миссию. Все разумные расы поплатятся за её провал. И это заставляло ее чуть ли не паниковать. Она подумала о Гаррусе. «Цербер» изменил на «Нормандии» всё, включая её одежду. Включая один набор нижнего белья. Её очень сильно волновало, что «Цербер» наверняка узнал, что она прятала под спортивными бюстгальтерами и хлопчатобумажными шортами. Она купила это на Цитадели, когда думала, что она и Аленко могли бы ещё раз вместе снять напряжение, однако Вермайр положил конец тем планам. Теперь Шепард могла признаться, что Кайден никогда не был для неё кем-то особенным. Она была расстроена лишь потерей хорошего солдата. Однако у неё на первой «Нормандии» всё ещё был кружевной лифчик и нить стрингов в тон, и они были у нее сейчас. Одеть этот комплект или оставить обычное белье? Турианцы, скорее всего, и разницы не заметят. И было бы странно одеть для Гарруса то, что она планировала надеть для Кайдена. Ну уж нет. Лучше хлопок… Синий кобальт. Ей вдруг пришло в голову, что все её белье действительно было таким же синим, как броня и татуировки Гарруса. Она покраснела, задаваясь вопросом, было ли это совпадением или она давно подсознательно думала о турианце. Гаррус всегда следил за ней, даже когда думал, что она этого не замечает. Шепард надела белье, затем стандартную флотскую форму. Она не хотела выглядеть подозрительно, спускаясь в каюту Гарруса. Боже, она боялась! Даже сильнее, чем перед своим первым сексом… В первый раз. Дерьмо. Её тело было полностью восстановлено. Прекрасно. Только сейчас она понятия не имела, из-за чего именно она боялась: аллергия, когти, зубы… Чёрт, чёрт, чёрт. Она бы с радостью сейчас натянула одеяло на голову и подождала, пока Джокер не скажет «десять минут до высадки». Вот только это глупо. Долгое время она была мертва. Нет, время глупостей давно прошло. Если она умрёт завтра, то и сожалеть ни о чём не будет. Выходя из ванной, Шепард уже полностью взяла себя в руки. Именно тогда она услышала стук в дверь.***
Гаррус нервно вышагивал туда-сюда по кабине лифта, поднимавшегося на самую верхнюю палубу «Нормандии». В этом всём была какая-то аура нереальности, стряхнуть которую было очень трудно. Через два часа «Нормандия» пройдет ретранслятор «Омега-4», и они или умрут, или будут сражаться в самой серьёзной битве в их жизни. В последний раз на Цитадели, когда Шепард помогала Тейну уладить вопрос с сыном, Гаррус воспользовался возможностью купить бутылку вина и штатскую одежду. Вино было не таким дорогим, как ему бы хотелось, но денег у него было довольно мало. По крайней мере, ему удалось купить хотя бы это. В его памяти всплыло несколько пьяных воспоминаний со времен крушения первой «Нормандии», когда он напился до чертиков, уволился из СБЦ, послал к чёрту СпеКТР, бросив обучение неоконченным, и прыгнул в первый же шаттл с Цитадели. И когда однажды он проснулся на грязной скамье в темном углу худшего бара на Омеге. Гаррус посмотрел в глаза других пьяниц и понял, что ходит по лезвию ножа. С тех пор он ни разу не пил. Вместо этого он направил всю свою энергию на пополнение своей команды. А сейчас он задавался вопросом, не было ли переключение с бутылки на снайперскую винтовку вопросом смены одной зависимости на другую. Он не хотел говорить об этом Шепард. О том, как сильно он нуждался в ком-то, кто удерживал бы его, пока она не вернулась. У них будет достаточно на это времени, если они выживут; а если нет — затрагивать эту тему сейчас всё равно, что впустую растрачивать то малое время, что у них осталось. Гаррус не собирался говорить Шепард, что он не мог больше называть её своим другом или даже лучшим другом. Он не знал, хотела ли она иметь постоянного партнёра. Он не знал, мог ли он претендовать на неё. Он не знал, что бы он делал без неё. Но об этом он подумает, если они оба выживут. Прямо сейчас у него было слишком много всего, чего он не знал. Но он точно знал, что сегодня вечером они будут вместе, и ему этого было пока достаточно. Гаррус ясно осознал, всё это затевалось, чтобы вроде как сбросить напряжение, но это имело обратный процесс сейчас, потому что Гаррус ни разу в жизни не был так напряжен. Его руки дрожали, колени дрожали, а в животе образовывался тугой узел. Но даже не мог сбросить вину на Коллекционеров. Самоубийственная миссия по уничтожению технологически превосходящего их врага на борту их базы? Так они это сделают. На сей раз им не придется красть «Нормандию». Гаррус знал, как бороться, как стрелять, как возглавить команду, и уверенность в этих знаниях сохраняла его спокойствие. Он просто будет делать то, чем занимался последние пару лет. Но он понятия не имел, как войти в эти двери и сделать с Шепард то, что он хотел. Духи, он должен был просмотреть все эти проклятые видео, независимо от того насколько неловкими они были. Он всерьез подумывал прочесть учебник по человеческой анатомии, только чтобы не смотреть те видео. Он уже подумывал вернуться в свою каюту, включить датапад и попытаться получить столько информации, сколько возможно за короткое время, как он делал перед вступительным испытанием в СБЦ. НЕТ. У них было всего два часа до ретранслятора «Омега-4». Два часа — это слишком мало даже для обычного поединка. Он не мог тратить время в своей каюте. По правде говоря, у него не было времени даже для того, чтобы мерить шагами лифт, размышляя о бесконечных «когда, «почему» или «если». Гаррус перед каждым сражением тратил не более нескольких секунд для того, чтобы собраться с духом. Он убрал из сознания ретранслятор, Коллекционеров, Жнецов. Он уничтожил свой собственный страх и неуверенность в себе, потому как стёр все воображаемые сценарии тысячи возможных способов, которыми эта встреча могла пойти не так. Будущее рушилось на глазах; прошлое стиралось из памяти, оставляя лишь одну точку во времени, сияющую, как звезда в пустоте. На мгновение он почувствовал, будто он снова на Омеге. У него была цель и одна пуля в снайперской винтовке. Один шанс. Один выстрел. Один момент, который больше не повторится. Гаррус Вакариан прицелился, вышел из лифта и постучал в двери каюты Шепард.