Не подходи

       Стив, с непонятным тоскующим взором ощупывающий меня пытливым и странным образом, сводит на нет все мои попытки собраться.        Он ведет себя так, будто мы не в ссоре, а просто знакомые.        Нет, это непереносимо.        Я дергаюсь и внутри, и снаружи, теряя слова, и решаю действовать.        Сделать что-то, пока мы безуспешно занимаемся театральными постановками.        Да гори все огнем.        Я понимаю, что виноват, и знаю, что обычные люди делают по-другому; но Стив, нервно застыв, судя по побелевшим губам, в нехорошем состоянии, волнует меня больше всего.        Я никогда не был дипломатом, но чувства берут верх.        Я…        Я подлетаю к нему, настороженно ждущему черт знает чего, и целую его.        Сразу.        В губы.        Без обиняков.        Без предисловий.        Повторяя его имя.        Вслух.        «Вторая глупость за сегодня…» — успеваю подумать я, прежде чем…        Прежде чем пойму, что меня ждали.        Он, жадно ответив, так пылко меня обжигает, выцеловывая напористо и вместе с тем нежно, что я хмелею.        Стив…        Он, довольно чувствительно сжав меня в ответных объятиях, прерывисто шепчет мне в плечо.        «Тони… Ты… Ты прилетел. Я…»        — Стив… Я не умею мириться, ты же знаешь. И больницы меня вымораживают. Но…        Стив, чутко уловивший мой неровный настрой, порывается что-то сказать, но я не даю.        Ласково и бережно закрыв ему рот рукой.        — Стив… Прошу, дай мне договорить. Я… Я и в мыслях не думал так тебя расстроить, навалилось все не вовремя. И мы так заработались, что порой эмоции выплескиваются не там, где нужно. И не так. Стив, я не хотел это говорить. Тебе. Но наши стычки и твое невозмутимое лицо меня выносят и я теряю контроль. Понимаешь? Стив… Я…        И я выдыхаю главное.        Все еще держа его в своих руках.        Глядя в его потемневшие, задумчивые глаза.        — Стив, я не могу без тебя. Наши ссоры убивают нас. Давай начнем сначала. Стив, прости.        — Тони…        Он шепчет мое имя.        Так тепло, так страстно и так желанно, что по моей спине пробегает дрожь.        — Стив. Прости. Я с резьбы слетаю, когда мы так далеко заходим.        — Тони… Ты прав, мы оба психи. Но, во-первых, мы не расстались, а лишь поругались. И учти, я тебя не отпущу. И к тому же, я ранен, и безрассудно надеюсь, что ты не бросишь больного на произвол судьбы?        Я негодующе качаю головой.        — И еще, Тони. Я тебя люблю. Все равно люблю.        И еще тише.        Интимнее.        Щемяще невесомо выдыхая, опьяняя и балуя.        — Ты мой, Старк. Люблю тебя.        В губы.        В поцелуе.        Слишком откровенном для человека после операции.        Дивно бесконечном.        И честном.        Как и эти глаза.        Как и эти руки, обвившие меня в безвозвратно прекрасном касании.        Таком знакомом.        Таком нужном.        Утонув в его запахе.        В его свете.        Вернув.        Себя.        Себе.        Снова обретя покой.        Услышав его дыхание.        Рядом.        И качнувшись следом.        И сердце перестает кровоточить.        Я люблю.        И люблю так, что жить без тебя не могу, Стив.        И тоже тихонько шепчу, на остатке разума дурея от тебя, не справляясь с бешеной скачкой ошалевшего от счастья сердца.        «Стив... Ты же только после наркоза… Тебе нельзя напрягаться...»        И получаю знаменательное.        Моментальное.        Как выстрел.        «Тони… Со мной все в порядке. Теперь. Не переживай… Ты — мое лучшее лекарство…»