Дилер смертельных удовольствий

— Нет, нет, нет! — упёрто отказывается от очевидного шериф. От бессилия и раздражения он скидывает содержимое стола на пол и заводит руки за голову, не зная каким боком нужно повернуться к делу, чтобы оно стало кристально-чистым. Итан преспокойно реагирует на вспышку гнева своего приятеля, но не сдерживает шипения, когда из-за задумчивости не успевает стряхнуть пепел с сигареты и обжигается им. Некогда бывший план по поимке преступника, многочисленные досье теперь валялись на полу, а морда Рика, как по иронии судьбы, была прямо перед ногами. Выдохнув струйку дыма и сморщив лоб, Итан подошвой ботинка проходится по фотографии. — Этот дьявол мёртв! — взрывается шериф, — он должен лежать в могиле, а не рыскать по Сентфору. — Успокойся, — устало просит Итан, — твои крики не помогут поиску. — Как ты объяснишь живого мертвеца в моём городе? Как им в голову пришло написать это в рапорте, да ещё и подать с таким видом, словно он сбежал? — Дэниел не выдерживает и пинает лампу. — Я собственными глазами видел как его хоронили! Никсон плюхается на кресло. В голове творится настоящий сумбур, который разгребать ему одному. Бессонные ночи проведённые в архивах никак не продвинули расследование, а только создали больше нитей в паутине убийств. Он спал спокойно несколько месяцев, приходил вовремя на семейный ужин, а сейчас всё уходит коту под хвост, утопает в море загадок и фальши. Что такого сделал Дэниел, чтобы заслужить наказание в виде сентфорских преступлений? Когда он устраивался на службу, то планировал ловить мелких разбойников или разбушевавшихся подростков, но никак не убийц со стажем и идеальным именем. — Мы должны успеть поймать его, пока снова не произошло убийство. Пятое уже привлечёт внимание верхушки, а нам оно не нужно. — Итан, что ты предлагаешь? — вопрошает Никсон, — поставить сыр и ждать, пока мышка попадётся в мышеловку? Меня больше волнует, как нам объясняться перед Эндрю, перед всеми за точку, которую мы поставили в деле Рика. — Ну, — шутливо отвечает Итан, — превратим точку в запятую. У него есть сын, который однажды нам помог. Почему бы снова не воспользоваться его помощью? Но стоит учесть, что он главный подозреваемый. Кто знает, — хитро щурится Итан, — может унаследовал тараканы своего отца. — Ни за что, — отрезает шериф, — совсем недавно убили его чистейшую копию. Если это не предупреждение или вызов нам, ему, то тогда я не знаю, что ещё за странные послания с буквами и мёртвыми телами. — Дэн, — Итан проходится пальцами по лбу, — ты не сможешь остановить эту череду без помощи. В одиночку не справишься. Он всегда добивал Никсона своей правотой. Как бы ни хотелось шерифу поступить по-своему, Итан отрезвлял его своим мнением. Выливал на него ковш с холодной водой в виде адекватности. — Мы должны подождать, — размышляет вслух Итан, — нужно разобраться с теми убийствами, провести логическую цепочку и только потом думать о Рике. В конце концов, не исключено, что Майкл мог продолжить хобби его. — Он состоит в Чёрных Драконах, — добавляет шериф, — самый младший из всех. Но идеален хитростью, как чёрт. Никсон встаёт, подходит к шкафам и проходится пальцами по наклеенным, на корешок папок, буквам. Останавливаясь на букве «Т» он задумывается о парне с тяжёлым детством. — Это та банда с собственным казино? — спрашивает Итан, и выводит Дэниела из воспоминаний, — тебе не кажется, что лавочку пора прикрывать? Тем более детективы нашли гостеприимство в Сентфоре. — У них до сих пор нет лицензии на игорный дом. — А мы им это прощаем, — приторным голосом отвечает Итан, — чем и поплатимся в скором времени. Господи, почему это происходит именно с нами?! — Потому что вы два идиота, — проговаривает медленно Джер, прислонившись к косяку двери. Оба полицейских оборачиваются на звук и видят весёлого детектива. — Вы решили устроить безобидные бои? — обводя взглядом комнату спрашивает Джер. — Присоединяйся, — предлагает шериф, — третий не помешает. Детектив закатывает глаза, тяжело вздыхает и проходит внутрь. Занимает свободный стул, вальяжно устроившись и вытянув ноги. С минуту рассматривает бардак и только потом берётся за свой кожаный портфель, в котором бумаги на вес золота. — Для начала, две экспертизы завершены, Эндрю передал мне результаты, — Джер мимолётно разглядывает бумаги, чтобы удостовериться в их точности и отдаёт рядом сидящему Итану, — ознакомьтесь, затем поговорим о случае. Что касается Роберта, то он не умер, его убили. Причём со всей неосторожностью, которую кто-то разумно исправил. И третье, Рик не мёртв. До хруста в шее Никсон резко поднимает голову, чтобы видеть лицо детектива и убедиться, что это очередной рабочий юмор. Но спокойный взгляд, ровное дыхание и расслабленная поза указывают на все опасения. Итан присвистывает, прочитывая одно предложение за другим, ветер ужасно завывает за окном, и бурлящее внутри беспокойство готовится вулканом взорваться и разнести всё в щепки. — Ты шутишь, — только и может ответить шериф. — Я что, по-твоему, похож на клоуна? — задаёт риторический вопрос Джер. — Да, по бумагам Рик мёртв, но в реальности он успел отсидеть. Нам поступил приказ от бюро расследований, мы послушно выполнили его и умолчали обо всём. Я отправлял тебе письмо, специальным тайным рейсом, чтобы оно дошло только в твои руки. Там и было написано, что умер не Рик Тёрнер, а некий Кристофер Фишер. Но, видимо, письмо так и не попало к тебе. — Это абсурд, — выдыхает Никсон. — Доброе утро, мальчики, — смеётся Джер. — В общем, план такой: допрашиваем каждого жителя нашего округа, покинувших Сентфор в недавнем времени возвращаем. Используем привычную схему, не даём поводов для беспокойства. Чуть позже сюда прибудут мои коллеги, они уже будут разбираться с показаниями и создавать наглядную картину. Итан страдальчески завывает, в то время как шериф прожигает уставшим взглядом дыру в паркете. Самый страшный кошмар ожил, восстал из пепла, превратившись в улучшенную версию. За все годы работы Дэниел ещё никогда так не мечтал об увольнение, пенсии, домике в пригороде и собственном оранжерии с яблонями и цветами. Тёплые мечтания предают его во власть мимолетных поражений, когда единственное, чего хочет человеческая душа — безопасности и покоя. — Не расслабляемся, парни, — Джер встаёт и поправляет закатанные рукава рубашки, — дел у нас поднакопилось много.

***

Она матерится и со злостью швыряет подводку в стену. Сара беспечно рассматривает интерьер, пока Адель заново берет подводку, чертит линию и сквернословит от неудачи. Говорить Моринг наотрез отказалась. Сказала, что пока не закончит с макияжем ничего не скажет. Иначе вся концентрация уйдёт на рассказ, а у неё незаконченный образ, который нужно завершить. А потому, Сара молча расхаживает по комнате, скользит ладонью по предметам и постепенно привыкает к сладкому запаху духов. — Да чтоб тебя, — шипит Адель, когда кисточка уходит чуть выше. Сара хочет спросить: давно она так сидит и возится со стрелками? Но всё ещё висевшее в воздухе предупреждение её останавливает. На полках лежат книги, которые привлекают внимание О’Нил. Врачебная этика, медицинские глоссарии с иллюстрациям, тома химических соединений в подробном описании, многочисленные учебные пособия по химии, от которых у Сары крыша едет при одном контакте. — Не вздумай брызгаться духами, — приказывает Адель. — Почему? — Потому что там не вкусно пахнущие жидкости, — громко ставя на столик подводку заявляет Моринг, — совсем не безобидные вещества. Ах, точно. Сара вспоминает о жизни знакомой и в испуге отходит от книжных полок, забитых орудиями убийства. — Расслабься, — Адель надевает серьгу на правое ухо, — тебе нечего бояться. — Многим ты так говорила? — Всем, кто был мил со мной. Сара пожимает плечами, но всё ещё остаётся напряженна. Адель круто разворачивается на стуле к ней, демонстрируя себя: — Ну как? — По-моему, отлично, — отвечает О’Нил. — Значит так себе. Но вопреки ожиданиям Адель встаёт с места, подходит к кровати и задумчиво смотрит на выбранные наряды. — Как твои дела? — Тебе сказать честно? — выгибая бровь усмехается Сара. — Ты пришла поговорить о Джесс. Что именно хочешь знать? — Для чего ты идёшь с ней? Для чего вся эта помощь мне, и, — Сара прикусывает губу под многозадачным взглядом Адель, — и я до сих пор не понимаю всего. Она осторожно садится на край кровати, до сих пор испытывая ощущение загадочности в груди. Весь пазл, который Сара собирает по маленьким частям, всё ещё покрыт плотным туманом ошибок и разочарований. Её пугает собственная одержимость всем злом. Нормальные люди бегут, сломя голову, в другую сторону, а она с демоническим упоением наслаждается запретными темами, кровью на руках приятелей и страхом. — Ты ведь осознаёшь всё в полной мере, да? — Адель присаживается рядом. — Не до конца, — честно признаётся Сара. — Ну хорошо, — Моринг замолкает, когда в комнату входит Люк с подносом чая. Она скептически обводит взглядом сервизный чайник и спрашивает у Люка: — Ты серьёзно? — Ты не уточняла, — улыбаясь произносит он. Люк спешит прочь в коридор от летящей в него подушки. Дверь захлопывается как раз вовремя. Адель громко вздыхает, и Сара уже не может сдержать смеха: — Вы чем-то похожи. — Если только упрямством. Я отвечу на все вопросы, но ты не будешь перебивать меня. По-крайней мере, я попытаюсь объяснить всё доходчиво. — Откуда ты знакома со всеми драконами? — сразу же вопрошает Сара. — Пару лет назад я была Драконом, — Адель показывает символичную татуировку на бедре, — мне было семнадцать, когда я впервые столкнулась с ними в каком-то дешевом баре. Я испытывала детское любопытство и сексуальное влечение к одному из них, оно было таким сильным, что я просто решила стать такими же, как они. Он отличался своей подачей. Высокого роста и со шрамом на лице, мужчина приковывал к себе взгляды не из-за симпатичного телосложения. Как-то пару лет назад в уличной драке ему полоснули ножом по лицу. Шрам стал его визитной карточкой, которую не каждый осмеливался попросить. Тогда, увидев его, Адель подумала, что это настоящее чудовище, но манерное и галантное. После пятой бутылки безобидного мартини и выкуренной пачки сигарет она осмелилась познакомиться с ним. Он был полностью в татуировках, ей вздумалось, что он сможет набить любую, какую она захочет. — Чтобы стать Драконом ты должна сделать что-то такое для них, что они запомнят навсегда. Полезное деяние им. Противоположно ужасное для общества, — Адель делает глоток тёплого чая и жмурится от удовольствия, — Ах, Люк, гаденыш. Сара не сразу тянется к своей чашке, наблюдая за Моринг. — Пей, не бойся. Терпко-горький вкус О’Нил распознаёт моментально. Она быстро проглатывает и морщится от сочетания крепкой заварки и не менее крепкого бурбона. — Что ты сделала для них? — У них посадили одного парня, который был важной пешкой во всей игре. Я дождалась, пока мне исполнится девятнадцать, и по чистой случайности и удаче устроилась помощницей медсестёр в той тюрьме, где он отгнивал свой срок. Адель со спокойным лицом подходит к настенным полкам, берёт маленькую вещь, которую Сара не может разглядеть. Вернувшись на место, Моринг показывает золотую фишку с Драконам в центре. Эта ночь была намного темнее, холоднее, чем предыдущие. Или ей просто казалось, и глаза уже видели то, что лихорадочно придумывал мозг и взвинченные нервы. Не обращая внимания на невыносимую боль в стопах, Адель идёт вперёд, придерживая посиневшими от холода пальцами капюшон. Мимо неё проплывают лица, машины, и никому нет дела до девушки, которая как призрак лавирует среди фигур уставших людей. Она не успела взять куртку потеплее и чувствует, как холод постепенно пробирается под кожу и охлаждает кровь. Но столпотворение понемногу даёт ей секундное тепло, когда она жмётся к незнакомым людям. До конечной цели ещё пару миль, и назад пути нет. Просто потому что полиция прочёсывает вдоль и поперёк улицы, леса, всё живое и неживое. Удовлетворение от выполненной цели быстро сменяется паникой, которая выплескивается и стремится завладеть разумом. Но Адель упрямо качает головой и спешит, не давая себе ни минуты отдыха. В данный момент, отдых приравнивается к добровольной смерти. — Примерно год ушёл у меня на изучение всего периметра, и пару месяцев на исполнение своего плана. Представляешь, меня спасло только то, что я изучала самостоятельно медицину и знала свои обязанности. Я была настолько кроткой и послушной, что медсестры защищали меня. — Адель нежно вертит в руках фишку, — я помогла сбежать, сбежала сама, изменила цвет волос, имя в паспорте, завоевала одобрение Драконов. Но я поздно начала понимать, что вся эта преступность не для меня. Энтузиазм в её голосе потухает. Сара с оцепенением смотрит, как Адель неожиданно сжимает в ладони фишку и как капли крови падают на белоснежный ковёр. — Мне удалось узнать много нового, — продолжает Адель и отбрасывает фишку в сторону. — Система сделок появилась ещё десятки лет назад, когда нас не было даже в мыслях. Это можно сравнить с трудовым договором. — С каким ещё трудовым договором? — поперхнувшись чаем задаёт вопрос О’Нил. — Драконам жизненно необходимы люди, которые будут делать за них и с ними всю грязную работу. Вместо формальностей, бумажных договоров, ты заключаешь сделку. Завершив её, ты получаешь бонус. Если сделаешь всё, что они тебе велели, то можешь просить хоть звезду с неба. Тебе достанут абсолютно всё, деньги, машину, дом, работу, славу и так далее. — А почему нельзя просто пожать друг другу руки? Без ножа в ладонь, как это принято у вас? — Сара ставит пустую чашку на поднос. — Я не знаю, — пожимает плечами Адель, — кто-то придумал, что важен шрам и всё, это стало как традицией. Сделка никогда не длится больше года. Обычно, её заключают те, кому наскучил свой жизненный порядок или позарез нужны экстремальные ощущения. Вишня, Майкл, Бурый и остальные относятся к этой категории. Сара всё ещё не может спокойно реагировать на любое упоминание о Майкле, а потому с замиранием сердца отрывается от разглядывания своих ногтей. Адель видит эту перемену, но ничего не говорит. Она отворачивается, вновь приступая к подбору наряда и спустя десять минут останавливается на чёрном комбинезоне с лодочками. — Это Джесс убила ту девушку, — закрывая входную дверь говорит Адель. — Ты узнала? — Не сложно было догадаться, — спускаясь по лестнице и придерживая пальто отвечает девушка, — сегодня я постараюсь узнать для чего. У тебя есть какие-нибудь планы в ближайшие выходные? Сара косится на парковочное место и с разочарованием отмечает, что Майкл уехал. — Никаких, — растерянно моргая произносит О’Нил, — но я хотела покончить с долгами в учебе. — Ох уж эти школьные годы, — ухмыляется Адель и достаёт из кармана жвачку, — вернуть бы их, да не могу. Разговор с ней помог Саре понять всю важность временного отрезка, который сейчас растягивается и плюет на концы в виде точек. Потерянным взглядом она прощается с Адель и в полном одиночестве бредёт домой, уныло засунув руки в карманы. В Сентфоре Сара поняла, что уже не боится гулять одна по ночам и не оглядывается, как параноик. Главные монстры с ней на одной стороне, пришивают нитки к её коже и дёргают ими, когда вздумается. А если нить теряет прочность, то они заменяют её, на более жёсткую и долгосрочную. Болезненные манипуляции заглушает воспоминание о грубых подушечках пальцев, которые с особой настойчивостью пробираются под одежду, доставляя одно лишь удовольствие. И Сара осознаёт, что не все вокруг монстры. Чудовищем стала она сама.

***

Легче живётся только в том случае, когда выполнены три вещи: 1. поглажены и выстираны все вещи 2. резинки для волос вовремя появляются в нужном месте 3. мама не пристает с назойливыми вопросами и оставляет тебе личное пространство. Её мама поистине потрясающий человек с чувством такта и благоразумием. Сара ковыряет свой завтрак и пытается уловить последние нотки сна, прежде чем школа займёт все мысли. Она хватается за них, как за спасательный круг, но отрывки превращаются в пепел, оставляют девушку одну, а затем мозг выбрасывает её в реальность, окончательно пробудившись. — Надеюсь, что ты закроешь все свои пропуски, — мимолётом бросает миссис О’Нил, проходя мимо дочери. — Их не так много, не переживай, — монотонно тянет Сара. Сон был радужным, даже немного сладким, потому что морской бриз родного Балтимора окутывал её, пока она неторопливо ступала по улицам и вдыхала ароматы шумного города. Мистер Чез из главной кофейни предложил ей попробовать новые кексы, и Сара с удовольствием облизывала пальцы после двух съеденных штучек. Её путешествие продолжается уже в районе, где их квартира пылится в жилой многоэтажке. Слева — вечно орущие друг на друга соседи, сверху — танцоры и бегуны, справа — актёры с громким голосом. Испытывая ту же ненависть к ним, О’Нил всё же улыбается всем и игриво машет пальчиками соседским парням. Когда-то она мечтала об одном из них. Не оскверненный преступлениями, сон плавно ускользает из памяти, выполнив свою задачу и доставив девушке покой. Энергия восполняется в теле, и Сара ощущает эти приливы, которые толкают на свершение важных дел. Дело это таблеток или эффекта сна, Сара не знает. Да и какая разница, если усталость не чувствуется ни в одной живой клетке организма. — Господи! — Вскрикивает миссис О’Нил, и с её рук на пол летит тарелка. Осколки долетают до Сары, но больше, чем просто быстрый испуг не приносят ничего. — Сара, смотри! Наверняка это снова новости или очередная звезда выпустила хит, вызвала в суд другую звезду, ну или папарацци застали ещё одну немаловажную личность за грязным делом. Именно с таким настроем Сара поворачивается к телевизору, ожидая увидеть новые интриги, сплетни высшего общества. Ожидания развеваются от одного побледневшего лица матери и серьезного голоса репортера, который с прискорбным лицом сообщает о случившемся: Приблизительно в четыре часа утра в этом месте, сентфорском лесу, произошло жестокое убийство восемнадцатилетнего подростка. Тело девушки найдено в озере, полиция уже приступила к расследованию и поиску улик. Напомню, что жертвой стала Кэнди Нельсон, дочь адвокатов Харвина и Мелани Нельсон. Поиски убийцы начнутся в скором времени, и полиция убедительно просит оставаться начеку. Свидетели произошедшего могут анонимно оставить сообщения, которые могут помочь следствию. Мы приносим соболезнования семье Нельсон. — Я помню её, — первая начинает миссис О’Нил, слабым голоском спрашивая у дочери: — она ведь была твоей подругой, да?