Дилер смертельных удовольствий

— Ваше последнее воспоминание, мисс? Как вы оказались там? — Я могу тут закурить, да? — Если это поможет расследованию, то пожалуйста. Она тянется грязными и продрогшими от холода пальцами к пачке сигарет. Выхватывает одну, чиркает колесиком зажигалки и жадно затягивается. — Я искала свои серёжки, которые потеряла пару дней назад. — И вы решили поискать ночью? И по неудачному совпадению рядом оказался сентфорский убийца, сидевший уже пару раз и разыскиваемый в шести штатах, — детектив усмехается и громко ставит на стол массивную тетрадь с показаниями. — Понятия не имела, кто это такой. Мне он представился лесником, — отвечает Сара. — Так вы нашли ваши сережки? — Мужчина выгибает бровь и осматривает её уши. —  Нашла и потеряла, когда убегала. —  Какая потеря. — И не говорите, — Сара выдыхает струйку дыма в лицо детективу и улыбается, — я действительно не знала о том, кто этот мужчина. — Расскажите, как он на вас напал? Как так получилось, что в огромном лесу вы встретились приблизительно в два часа ночи, оба в крови и побоях. От его дотошности Сара не знает куда себя деть. В маленькой допросной четыре на четыре с голыми стенами, одним светильником, который светит ей прямо в глаза и профессиональным детективом некуда бежать, негде прятаться. Можно попытаться ударить или задушить, но наблюдающие полицейские не оценят её поступков. Она тушит бычок об дно пепельницы и разминает затёкшую шею. Маленькие ссадины на теле неприятным образом напоминают о себе, образовавшаяся гематома в районе плеча закалывает острой болью и не даёт свободно двигать правой рукой. Саре нужно как можно быстрее оказаться в больнице и перевязать все раны, но вместо этого детектив безжалостно испытывает её на прочность. Когда она, вспомнив о победе, сладостно улыбается, детектив настораживается. Он всё ещё ждёт ответа, а Сара просто не знает как ответить правдоподобно. Её пугало каждое дуновение весеннего ветра. Подтаявший снег вместе с грязью образовывали маленькие болотца, за голыми деревьями трудно было спрятаться, а иголки елей нещадно кололи лицо. Словно сбежавший преступник, Сара с паранойей оглядывалась вокруг, держа наготове нож. Даже ночная темнота не спасала её, хвойные ветви не смогли скрыть женского силуэта от пристального взора мужчины. Природа не была с ней на одной стороне, подставляла и пугала раз за разом, играясь на нервах девушки. То вороны мерзко закаркают, то заяц проскочит по сухим и слабым веткам. Сара осторожно ступала по мокрой земле, осматривалась и лихорадочно бежала к стволу ближайшего дерева, когда слышала хруст древесины где-то рядом. Прятки длились уже час, и казалось бы, нет ничего страшного. Она вооружена, она умеет убивать и защищаться. Но слишком хорошо помнила о человеке, которого выбрала себе в противники. — Я направлялась домой, когда удар пришёлся мне по голове, — выдыхая дым, произносит Сара. Постоянные мысли о Майкле мешали сосредоточиться, наводили ещё больший страх, чем охотившийся за ней человек. Она соврала ему, сказала, что уезжает с мамой ненадолго в Балтимор, а сама тут играется с его папашей в смертельные игры. Сара резко поднимает голову, когда слышит рядом звуки шагов. — Раз-два-три-четыре-пять, — напевает Рик, — вышел зайчик погулять. Чтоб Тёрнеры подавились этой песней! Она потихоньку приподнимается, всё ещё прячась за деревом. И когда шаги слышатся совсем близко, выскакивает и с яростью набрасывается на Рика. Выбившиеся пряди волос лезут в глаза, пока Сара тратит все силы на единственный удар, который спасёт её. Острый конец ножа только-только соприкасается с лицом Рика, победа не за горами, но резкий удар в ребра выводит О’Нил из строя. Она не отбрасывает нож, одной рукой хватаясь за живот и выдавливая жалкие выдохи. — Видела его пару раз, все он говорил, что ищет свою собаку. — Скажите, Сара, — детектив перебивает и достаёт из папки фотографию и кладёт перед Сарой, — в лесу нашли тело Джессики, девушки, которая училась с вами. Вы поддерживали с ней контакт? — Пару раз. — Как вы думаете, — он поправляет очки на переносице и убирает снимок, — ваше появление в лесу, неожиданная прогулка Рика и обнаруженный труп имеют связь? Хотя, можете не отвечать, потому что я снова услышу, что вы ничего не понимаете. Хотите услышать мою версию? Детектив встаёт и обходит стол, становясь позади Сары. — Ваш несвязанный бред, полный дыр, не примет ни один суд. У меня есть все основания задержать вас прямо сейчас, и засадить, как минимум по трём статьям, мисс О’Нил. Так что прекращайте вашу клоунаду и говорите правду, — угрожающе смело пугает он её. — Берёте шантажом и угрозами? — Сара поворачивает голову и сталкивается с тёмными глазами, полными недоверия и презрения. — Когда других вариантов не остаётся, приходиться пользоваться только ими. Он смотрит так, словно чувствует всю ложь, быстрый ритм её сердца и видит вспотевшие ладошки. Не спускает своего взгляда, который может ранить сильнее самого тяжёлого пистолета. Сара вздыхает, прежде чем снова столкнуться в битве за себя с человеком, явно привыкшим к вранью и отработанным детектором лжи в голове. — Какая ваша версия, господин детектив? — она хочет услышать, чтобы знать, от чего отталкиваться. — Вы не теряли сережки, мисс О’Нил, более того, ваши уши не проколоты. Это хорошо видно, — ухмыляется мужчина и встаёт напротив, уперев руки в бока, — поздно вечером в лесу вы могли оказаться только по одной причине: готовый план. Скажите, что прогуливались? Но вы могли выбрать любое другое место. Я интересовался у ваших одноклассников о Джессике, и они сказали мне, что у вас был конфликт, а он порождает ненависть и желание извести врага. Не буду вдаваться в подробности, но сам факт вашего ночного пребывания в лесу уже наталкивает на мысль о преступлении. Когда мы нашли вас, то ваши руки были в крови, сами вы помяты и потрёпаны, словно по вам машина проехалась. Да, возможно, — мужчина снимает очки и наклоняется к Саре, опираясь на стол, — вы защищались от Рика, но тогда для чего бродили так долго одна и ждали его появления? — Вы неправы, господин, — Сара смотрит в упор, не поддаваясь провокации. — Тогда ответьте на один вопрос: что вы делали в лесу ночью? В допросную входит полицейский с пакетом на руках. Детектив забирает пакет и велит выйти вон. Без благодарности, с холодом в голосе и видимым азартом на лице. Он присаживается на место и пододвигает к Саре вещь. — Не узнаете? Она переводит взгляд на помятую пачку сигарет «Camel» и резко выдыхает, вспомнив, что выкинула её в последний раз на поляне, когда бежала к Майклу. — На ней ваши отпечатки. Выброшена пачка недавно, может пару часов назад, максимум — несколько дней. Погодные условия и слякоть быстро превратили бы её жалкий мусор, в бумажку, которую смыл бы дождь. Но всё совсем наоборот. Теперь можете ответить на мой вопрос, мисс О’Нил. Он громко ставит на железный стол наручники, которые распаляют и сжигают все фитили спокойствия внутри. Сара лихорадочно переводит взгляд с улики на детектива, пока отчаянно старается придумать очередную ложь. Не было у неё времени продумывать себе оправдания, полиция и обеспокоенная мама приехали сразу же, как только на горизонте небо окрасилось в оранжево-малиновый оттенок. Рик грубо тянет её за волосы, придвигает ближе к себе и улыбается своему выигрышу. Простреленная нога теряет чувствительность, белая пелена застилает глаза, а руки, словно в миг превратились в лёд, который не сдвинуть с места. Холод насквозь проходит через хрупкое женское тело, кровь впиталась в чёрную ткань кофты и запах смерти витает вокруг. Сара предпринимает попытку подняться на локтях, но очередной удар прикладом винтовки заставляет упасть в грязь и желать о спасении. — Я же предупреждал, что будет бесполезно, — Рик гладит её лицо, размазывая кровь и грязь по щекам и лбу. — Такая беспомощная, правда думала, что сумеешь убить меня? Сара чувствует его касания отдаленно, будто через толстый слой одеяла. Вот только инстинкт самосохранения кричит о том, что это совсем нехорошо. С огромными усилиями, она поворачивается на спину, раскрывая веки и наблюдая, как Рик играется с её грязными и тёмными волосами. — Вы не допели свою песню, — хрипит Сара и облизывает пересохшие искусанные губы. — Могу спеть тебе перед сном. — Валяйте. Верхушки деревьев теряют очертания, расплываясь и мутнея с каждой секундой. Сара не жалеет о решении, кровоточащие ранки на теле Рика не дают ей упасть духом полностью. Он слаб, но всё ещё живет, поёт ей, а потом убьёт. И нет у неё времени, чтобы попросить у Майкла прощение за своё враньё, есть только певучий голос Рика, холод в теле, безумное желание выпить воды и маленький нож в заднем кармане джинс. — Пиф-пиф, ой-ой-ой, — он направляет пистолет на её лицо, — погибает зайчик мой. Одним рывком, и преодолевая уничтожающую боль в теле, Сара достаёт нож и без раздумий вонзает острие в шею. Пуля пролетает мимо уха с визгом, задев краешек. Второй рукой О’Нил бьет по его предплечью, выбивая пистолет. И она ощущает этот последний прилив сил, как кровь быстрее забегала по артериям и венам, и огонёк надежды загорелся вновь, с большей силой. — Надо было убить меня сразу же, — Сара отпозлает назад. Ни одна скорая не успеет спасти его от смерти. Лезвие в шее окрашивается красным, рукоятка пачкается и становится тёмно-бордовой. Ей даже не нужно ничего делать, чтобы добить до конца. Остаётся наблюдать. — Хотел до последнего полюбоваться будущей невесткой, — улыбается Рик, и кровь струйками течёт по нижней губе. Сара сжимает кулаки, когда всё ещё живой Рик стоит на коленях и не сводит своих глаз с неё. — Да сдохни ты уже! — Она приближается и ногой надавливает на рукоять, проталкивая лезвие дальше. Булькающие звуки из его рта, как услада для ушей. Сара вынимает нож, прячет в хлопковую тряпку и берётся за пистолет. Без сожаления простреливает горло в месте пореза и оставляет оружие в руках Рика. Первая цель уничтожена, осталась вторая. Она медленно идёт, хромая на одну ногу и счастливая от того, что сделка завершена. Со второй личностью у неё другие счёты и оставить в живых её Сара не может. Далекий вой полицейских сирен разносится по всему лесу, пока она идёт навстречу тёплому ветру. Посветлевшее, голубое, с примесью нежно-розовых разводов небо над головой чистое и ясное, без признаков скорого дождя. Рику повезло умереть под таким красивым небом. Готовый ответ появляется в голове неожиданно, также неожиданно, как приступ боли и последнее, что видит Сара — бледное лицо мамы на пороге комнаты.

***

Жжение в горле смешивается с сухостью во рту, превращая пробуждение в очередную пытку. Сначала она пробует пошевелить пальцами, но лишенная сил не может даже оторвать кончики от койки и посмотреть на руки. Пиликающий звук приборов звучит всё громче, сердце в груди бьется быстрее, но не слишком. С огромной тяжестью Сара медленно раскрывает веки и слабо моргает до тех пор, пока размытость не исчезает. В палате безмолвно, за окном поют птицы, тихие разговоры и шаги медперсонала слышны за стеной. Потолок белый, стены такого же цвета, и через открытое окно в комнату проникает ветерок и колышет края простыни. Мурашки тут же пробегают по коже, неприятные покалывающие ощущения в груди приходят вместе с пробуждением. Постепенно, с черепашьей скоростью, Сара вспоминает обо всём и холодок пробегает по спине. — Проснулась? Она поворачивает голову, и сердце делает мертвую петлю при виде Майкла. Неудобно устроившись в кресле, с отёкшим лицом и заспанными глазами, он смотрит на неё нечитаемым взглядом, прижав одну руку к губам. — Тебе не холодно? Окно закрыть? — спрашивает Тёрнер сиплым и уставшим голосом. — Да, пожалуйста. Он встаёт, выполняет просьбу и задергивает шторы, перекрывая солнечный свет. Приятный для глаз мрак тут же заполняет палату, мягкое свечение настенных ламп поддерживает видимость для них обоих. — Сколько я нахожусь тут? — Четыре дня. — Всё это время я спала? — Да. Как бы он ни пытался, Сара распознаёт злость в его ответах. Если бы могла, вскочила и подбежала бы, но её поврежденный организм, и не менее покалеченное тело способно только принимать обстановку через глаза, нос и уши. Притупленная головная боль пульсирует в затылке, вынуждая прикрыть на мгновение веки и собраться с мыслями. — Как поездка в Балтимор? — С прямым контекстом и иронией интересуется Майкл, — как друзья, школа и отец? — Хоть сейчас пожалей меня. — Ты не жалеешь меня, так почему я должен? Его уставший и растрёпанный вид бьет и ранит хуже упреков в каждом сказанном слове. Сара прикусывает нижнюю губу, предвкушая тяжелый разговор. Радость победы быстро растворяется в накаляющей обстановке, где единственным разумным решением будет извиниться. Вот только просить прощения О’Нил не видит смысла. Не из-за собственной гордости или непонимания, а потому что бесполезно. — Мы ведь договорились, что я дам тебе знак, когда представится шанс устранить Рика. Теперь ты на волоске от тюрьмы, но зато довольная, с перевязанной ногой и чувством важности, — Майкл подходит к ней и грубо стягивает одело до колен, — скажи какая разница, — его рука ложится на перебинтованную шею и Сара дергается, когда Майкл безжалостно начинает душить её, — кто тебя убьёт: я или мой отец? Ты же этого так отчаянно желаешь, разве нет? В его глазах ничего, кроме пустоты и желания причинить боль. Губы сжаты в тонкую линию, он приближает её лицо к своему, всё ещё перекрывая воздуху доступ к лёгким. — Никогда больше не делай так, Сара, — шепчет Майкл и свободной рукой убирает пряди волос с лица. — Если это всё, что ты хотел сказать, то отпусти. Сара делает глубокий и болезненный вдох, когда Майкл отступает назад. В молчании наблюдает, как он надевает куртку и направляется к выходу. С мерзостью осознаёт, что совсем не обижена на него за вспышку злости, с которой он пытался её проучить. — Мы с твоей мамой не сомкнули глаз все эти дни, — не разворачиваясь произносит Майкл, — и когда я увидел тебя четыре дня назад, то подумал, что ты мертва. Но сейчас не могу понять, — он открывает дверь, — рад этому или нет.