ООС — ситуация, при которой поведение какого-либо персонажа не соответствует оригиналу, отлично от канона.
Он ходил по комнате кругами, обдумывая возникшую ситуацию, и, наверное, так и умер бы от беспокойства в четырех стенах, если бы не Хэй Синь, оповестивший его через десять минут привычным холодновато-безразличным тоном: — Учитель, этот ученик уходит. Входная дверь тихо скрипнула и захлопнулась, заставив Цзин Юэ присесть на кровать, закрыв лицо руками. — И чего я так переволновался?.. Главному герою, похоже, совсем наплевать, а вот я веду себя, как идиот, — пробормотал учитель себе под нос и облегченно вздохнул, внешне возвращая невозмутимость и спокойствие. Правда, щеки его до сих пор пылали красным цветом. Цзин Юэ не удержался от еще одного вздоха, теперь уже усталого. Может, ему стоит повесить на дверь в хижину табличку «Не беспокоить»? Но чутье подсказывало ему, что даже надпись не спасет от новых посетителей. Старший учитель Ордена Инь Юэ был достаточно видным, известным заклинателем, и при желании каждый второй просил бы его о помощи. Не будь оригинал таким высокомерным и безразличным ко всему вокруг, возможно, он вполне мог бы стать душой компании, которого бы звали на все вечеринки. В любом случае, это не то, о чем ему следует сейчас думать. Выйдя из комнаты, заклинатель прошелся до кухни, подметив про себя, что Хэй Синь даже посуду помыл перед уходом. Цзин Юэ заварил себе свежий чай и вернулся обратно, усевшись за стол. Новое тело просто пылало от переполнявшей его энергии, и мужчина планировал посвятить весь вечер и грядущую ночь чтению валявшихся на столе свитков и бумаг. Если он действительно хочет выжить, ему нужно изучить всё, что только возможно, наплевав на эмоциональную усталость. На столе обнаружилось много полезных вещей: тут были и заклинательские ноты, записанные на клочках бумаги и, быть может, сочиненные самим Цзин Юэ, и план обучения адептов, и всевозможные справки, цитаты из книг и даже личные заметки Второго Молодого Мастера. Как ни странно, заметки в основном касались демонов. Взяв в руки особенно увесистый свиток, исписанный уже знакомым ему аккуратным почерком, мужчина погрузился в чтение. Снаружи уже потемнело, издалека донесся колокольный звон, уведомлявший об отбытии ко сну, а из окна скромного домика на пригорке, заманивая случайных прохожих, все еще горел свет маленькой свечки. Спустя несколько долгих часов учитель отложил свиток, тяжело откинулся на спинку стула и потянулся, разминая затекшие конечности. Письменный труд оказался подобием энциклопедии, составленной самим Цзин Юэ. В нем, кажется, была собрана вся возможная информация о демонах, которую только можно найти в этом мире. Для чего оригинальному персонажу нужны были эти сведения, нынешний учитель никак не мог понять. Зато он узнал много нового. Например, демоны этого мира могут появиться на свет тремя способами. Первый, пожалуй, самый стандартный — у мужской и женской особей после, кхм! , прекрасной ночи. Второй не столь эмоциональный, но не менее интересный — из самого отдаленного жерла в Загробном царстве. Демонов, родившихся таким способом, называют истинными: они обладают высоким потенциалом, способностями и уровнем духовных сил. Обычно сама Вселенная решает, стоит ли появиться на свет очередному монстру или нет — все зависит от той же энергии Инь-Ян и ее равновесия. Если вдруг светлой ци становится больше, из пламени рождается демон. Это происходит крайне и крайне редко, раз в тысячелетие, и, как правило, появляется один, максимум два монстра с огромнейшим количеством темной ци, что с лихвой восполняет недостаток в мире. И третий способ — самый жестокий — любая нечисть может стать демоном, однако для этого ей необходимо пожрать тысячу человеческих душ, после чего душа отправляется в жерло Загробного царства и проходит тот же процесс рождения, что и истинные. Есть только одна ма-а-аленькая оговорка: достичь могущества настоящих демонов, произведенных на свет самой Вселенной, ей никогда не удастся. Однако не многие решаются на этот шаг. Дело в том, что душа, даже будучи блуждающей в мире людей по тем или иным причинам, имеет возможность переродиться в живое существо. Демоны же обречены либо на бессмертное существование в мире людей, либо на вечное горение в том самом жерле Загробного царства после собственной смерти. Их душа никогда не переродится. Можно понять, почему Хэй Синь был зол на своих родителей, которые добровольно избрали для себя медленный путь к самому неприятному концу. Можно понять и охватившую главного героя ярость, когда он осознал, что все его близкие, в том числе и сын, еще не успевший толком повидать мир, превратились в пепел. Он действительно больше никогда их не увидит. Цзин Юэ сочувствовал демону, но он также не мог не вспомнить свою родную планету — перерождение души на Земле было чем-то сказочным, не иначе. Если человек умирает, то он уже никогда не возвращается. Мужчина прочувствовал это на себе еще в детстве, когда погибла его семья. Именно поэтому заклинатель симпатизировал Хэй Синю — ведь их истории были чем-то схожи. Цзин Юэ помотал головой, отгоняя мрачные мысли, и продолжил анализировать содержимое энциклопедии. Между прочим, хоть сам главный герой и относился к первому типу рождения демонов, его также можно было назвать истинным. Оба родителя появились на свет из жерла Загробного царства, поэтому кровь Хэй Синя была чистой, если не сказать чистейшей. А учитывая тот факт, что и мать, и отец передали ему большую часть своих сил, его без зазрения совести стоит провозгласить сильнейшим демоном в истории. Неудивительно, что он с такой легкостью перебил всех в Полночном городе. Ох, и не стоит забывать о том, что Хэй Синь обладает аурой главного героя романа, конечно же, ему все по плечу. Кроме пламени Чан. В энциклопедии было много информации и об этом. Как оказалось, магическим артефактом может стать абсолютно любой предмет, будь то брошка или кусок бумаги. Главное, чтобы хозяин артефакта был эмоционально привязан к зачарованной вещи. Но это не значит, что они разбросаны на каждом углу. На самом деле магических артефактов на весь мир было не более двадцати. Причина, как ни странно, опять в демонах. Все просто: для того, чтобы у предмета появились магические способности, в него необходимо поместить душу. И не абы кого, а, как вы уже наверняка поняли, демона. Это довольно незамысловатая процедура, но так кажется только на первый взгляд. Во-первых, заключенная в предмет душа обречена на вечное заточение до тех пор, пока хозяин артефакта не умрет. И как только обладатель сей вещицы покинет мир живых, демон, сидевший внутри, тоже склеит ласты. Вспомнив о том, что души бедных заключенных не перерождаются, мы делаем вывод о не самом приятном для них исходе… Во-вторых, хоть процедура вселения души в потенциальный артефакт проста, она также и очень опасна. Лишь в одном случае из десяти все проходит успешно. Ну, и в-третьих, как уже можно было понять, не каждый демон будет на такое согласен. Нельзя сказать, что их кто-либо спрашивает, но это тоже играет большую роль: чем сильнее душа, тем сильнее артефакт, и тем сложнее успешно провести переселение. Короче, все это очень сложно, и, очевидно, не каждый желающий обладать столь крутой штукой осмелится на такое тяжелое испытание. Сначала поймай демона, потом проведи успешное вселение, да еще и совладай с темной ци, которой так и сочится магический артефакт. Цзин Юэ повертел в руках Лэн Чан Янь, ставший уже родным, действительно ощущая большой поток холодной, неприятной энергии. Интересно, что за демон сидит внутри? В романе об этом никогда не упоминалось, автор просто поставил читателя перед фактом: вот этот надменный учитель настолько крут, что обладает нереально редким сокровищем. Мужчина тяжело вздохнул, почему-то чувствуя себя несколько обманутым. Если предположить, что весь этот мир был создан по задумке автора, то почему тогда этот самый автор не включил такие интересные подробности в историю? Этого Цзин Юэ никогда не сможет понять. Но стоит вернуться к энциклопедии. Магические артефакты никак не делятся по типам или классам — каждый из них обладает индивидуальными способностями. Все зависит от души, находящейся внутри предмета. Например, то самое пламя Чан сжирает все на своем пути, будь это жаропрочный металл или демон, рожденный в огне. В энциклопедии также упоминалось несколько других известных артефактов, но Второй Молодой Мастер больше сосредоточился на чтении заметок о скрытых функциях этих редкостей. Как оказалось, с заточенными душами можно даже каким-то образом разговаривать, однако, сколько бы Цзин Юэ ни пытался до него докричаться, демон, сидящий в веере, безмолвствовал. Быть может, Лэн Чан Янь и вовсе не артефакт, а какая-то выдумка? У мужчины еще не было возможности опробовать его в деле, да он и не собирался заниматься этим прямо в школе, но после прочитанного его одолевали сомнения. Ему обязательно нужно будет попрактиковаться в пещерах! Второй Молодой Мастер также узнал, что демоны могут умереть только в трех случаях. Первый — это небезызвестное пламя Чан. Второй — это истощение. Если демон истратит все свои духовные силы, он неминуемо погибнет. Ну и третий — самый распространенный — это расчленение. Оторви монстру руки, ноги да голову, и он нежилец. Однако такая логика не работает с истинными — им никакое расчленение не страшно. Только пламя или истощение. Именно поэтому древних демонов запечатывали под горами. Никто просто не знал, что с ними делать. Как артефакт, веер Лэн Чан Янь появился совсем недавно, и с тех пор заклинателям еще не встречались такие твари, которых обязательно нужно было сжечь. Но если вдруг в мир ворвется очередной безумец, желающий стереть все живое в порошок, Цзин Юэ окажется в первых рядах. Конечно! Зачем запечатывать истинного демона, если теперь его можно просто окутать пламенем? Заклинатель нервно хихикнул… Шутки — шутками, но ему на самом деле жизненно необходимо обучиться всем навыкам в кратчайшие сроки. Больше важной информации он в свитке не нашел. В основном рукопись описывала результаты исследований и опытов, которые оригинальный Цзин Юэ проводил с энергией Инь. Зачем он это делал, не объяснялось, а нынешнему обладателю его тела данные сведения пока были не особо нужны. Ему бы со своей светлой ци разобраться. Закончив чтение энциклопедии, мужчина приступил к следующему труду. На этот раз ему достался томик заклинаний для флейты. Сказать по правде, переселенцу в этом плане действительно очень повезло: в детстве он частенько играл на самодельных флейтах, сидя на заднем дворе детского дома. Хотя он не был знаком с нотной грамотой, примерный принцип понять смог и быстро расшифровал, какая нота к какому звуку относится. Выучить основные заклинания не должно составить большого труда в дальнейшем. Немного покопавшись в прочитанном, он невольно вытащил из-за пояса белоснежную Цу Сы и повертел в руках. Насколько помнил Цзин Юэ, эту флейту оригинальный персонаж сделал и зачаровал сам, вбухав в нее множество своих сил. В отличие от обычного способа получения духовного оружия — подъем на самую высокую точку пика Чжицзяо и выплескивания всей своей силы — эта флейта была создана на земле руками человека, поэтому имела ряд своих плюсов и минусов. Будучи полностью пропитанной ци своего хозяина, Цу Сы исполняла мелодии, уровень которых был на порядок выше, чем у духовного оружия с пика, но, к сожалению, запас ее энергии со временем иссякал, отчего ей требовалась дозаправка. Поэтому Цзин Юэ приходилось раз в год вливать в нее почти все свои силы, после чего он несколько дней не выходил из дома, медитируя и восстанавливая прежний запас ци. Старшие братья постоянно ругали его за это и требовали, чтобы он поднялся на пик и получил нормальное духовное оружие, однако Цзин Юэ был непреклонен, аргументируя это тем, что в случае проблем ему вполне хватит веера для защиты. Нынешний хозяин тела еще не был уверен в собственных силах, поэтому решение о восхождении на пик он отложил на потом. Перечитав пару строк в свитке, он медленно поднёс Цу Сы к губам и, дунув, попробовал проиграть мелодию. Вышло кривовато: тонкая трель порой резала слух, но Второй Молодой Мастер нисколечко не расстроился. В конце концов последний раз он брал в руки флейту много лет назад, немудрено, что сейчас у него плохо получалось. Его вдруг охватило странное волнение, приступ ностальгии, если можно так сказать, и мужчина, расслабившись, выдал звонкую веселую мелодию, которую слышал в детстве. Это была песенка о мечте. Цзин Юэ, к сожалению, не помнил ее дословно, но знал основной смысл. Пелось в ней о ребенке, что мечтал поскорее вырасти и научиться создавать солнце. Сделав несметное множество солнышек, он бы подарил одно Южному полюсу, другое — Северному. Одно он повесил бы там, где зима, а другое туда, где наступил вечер. Короче, эдакий солнечный маньяк. Но, если подумать, это звучало довольно мило. Улыбнувшись своим мыслям, заклинатель заиграл уже другую мелодию. Легкая веселая трель наполняла комнату, вырывалась в окно и разлеталась на всю округу. Благо, кроме стоящих в ряд вишневых деревьев, других слушателей не было — школа Инь Юэ давно погрузилась в сон. Вряд ли кто-нибудь из адептов понял бы все правильно, услышав, как Второй Молодой Мастер играет на легендарной опасной Цу Сы детские песенки. Цзин Юэ же полностью погрузился в себя и в свои воспоминания о детстве, не сразу заметив, что за окном уже рассвело. Злополучное солнце чуть выглянуло из-за горизонта, а его пальцы продолжали машинально порхать по инструменту, выдавая незамысловатые легкие мелодии. Когда до мужчины наконец дошло, что наступило утро, он неловко замер, опустив болевшие с непривычки руки и уставившись на флейту. Он впустую потратил вторую половину ночи! Просто забылся и заигрался на инструменте! Это был его очередной провал, как попаданца в другой мир! Что ж, на этот раз ему, по крайней мере, повезло — вокруг не было случайных свидетелей его позора. Меланхолично рассудив, что потерянного времени уже не вернуть, Цзин Юэ со вздохом поднялся из-за стола, сунул Цу Сы за пояс и устало потянулся, разминая одеревеневшую спину. Он не чувствовал усталости или голода: судя по всему, его тело Бессмертного утомлялось в разы медленнее, да еще и практиковало инедию*. Можно назвать это еще одной хорошей новостью — в течение следующего месяца ему не придется лишний раз думать о таких вещах.Инедия — способность жить без еды, напитываясь энергией солнца и Вселенной.
Второй Молодой Мастер подумывал пройтись по школе и изучить окрестности, но заклинатель точно не знал, во сколько начинается праздник. Вспомнив о том, что он сказал Хэй Синю прийти за два часа до открытия фестиваля, мужчина на мгновение задумался. Приняв решение, он взял со стола чистый лист, поспешно написал на нем небольшое послание и вышел из дома. Прикрепив записку к косяку входной двери и взмахнув веером, Цзин Юэ с чистой совестью отправился на разведку местности. Особых проблем с памятью он не имел, поэтому задача не должна была составить большого труда. Вдохнув чистейший горный воздух полной грудью, мужчина медленно зашагал по дорожке, почти напевая себе под нос какую-то незамысловатую мелодию. Настроение медленно поднималось ввысь. Так прошла первая ночь Цзин Юэ в новом мире. Близилось открытие фестиваля.***
Хэй Синь был немало удивлен, когда этот ублюдок Цзин Юэ похвалил его перед всеми учениками на тренировочном поле и попросил подойти к нему после переклички. Голос мужчины, обычно сочившийся холодностью и надменностью, сегодня звучал непривычно нежно и мягко, словно слова произносила юная дева, а не Второй Молодой Мастер великого ордена. Хэй Синь также не ожидал внезапного подвоха с вопросом о золотом ядре, легкого, ласкающего слух смеха из уст заклинателя, да и вообще внезапно повысившегося внимания с его стороны. Познакомившись с ним чуть ближе за последний месяц, у демона сложилось об «учителе» весьма неприятное впечатление. Этот человек был закрытым, гордым и неприступным, словно высокая каменная стена. Он никогда никого не подпускал к себе, кроме, пожалуй, своих названных братьев. И тут он вдруг столь яро заинтересовался незаметным учеником… Но больше всего его поразило и разозлило это странное предложение. Старший ученик? Нет, он это серьезно?! Какого черта, этот ублюдок, возможно, убивший его семью, предлагает ему место старшего?! Понадеявшись на замкнутый характер заклинателя, Хэй Синь был уверен, что его решение спасти мужчину с поля битвы останется незамеченным. Но его вдруг оценили по заслугам, похвалили и предложили вакантное, желаемое всеми место старшего ученика! Конечно же, демон не мог не согласиться — ему не оставили выбора. Откажись он от такой щедрости, наверняка навлек бы на себя лишние подозрения. Хэй Синя выбесила и усмешка, скользнувшая по лицу мужчины после того, как он согласился. У демона даже появились веские причины подозревать Цзин Юэ в том, что он уже обо всем догадался, и лишь уверенность в своей осторожности позволила ему немного успокоиться. К несчастью, он все равно не сдержался: холодный тон, несвойственный детям, вырвался из его рта еще до того, как он успел осознать глупость своего поступка, однако заклинатель этого, кажется, не заметил. С этого дня, ему стоит быть еще более аккуратным. После того, как он буквально привязал себя к мужчине, станет намного сложнее незаметно покидать школу и возвращаться обратно. А периодические вылазки были просто жизненно необходимы. Черт бы побрал этого подонка Цзин Юэ! Хэй Синь собственноручно оторвал бы учителю конечности и отрезал бы язык, запихнув его ему в глотку! Медленно выдохнув и взяв себя в руки, демон поспешно выполнил поручение мужчины. Глава ордена, к его удивлению, отправился к дому Второго Молодого Мастера вместе с ним, бормоча себе под нос едкие проклятия и бранясь. Хэй Синь, конечно, слышал ходившие среди адептов слухи о том, что отношения между этими двумя были настолько отвратительны, что сложно было представить. Тем не менее лицо Жоу Бао показалось ему взволнованным, когда он выслушал донесение, а диалог между ними в доме учителя не выглядел слишком уж враждебным. Да, они, кажется, хотели вцепиться друг другу в глотки, просто находясь в одной комнате, и все же… А, плевать! Ему совершенно точно не нужно из-за этого беспокоиться. Когда Цзин Юэ попросил его налить чай, Хэй Синь едва сдержал зародившуюся в груди злость. Какого черта он вообще должен обслуживать этих проклятых Бессмертных?! Почему бы ему попросту не спалить здесь все до тла?! К счастью, гнев быстро утих, стоило только мужчине с силой сжать руки в кулаки и медленно осознать, что даже из его плачевного статуса «мальчик на побегушках» можно извлечь выгоду. Холодная расчетливость взяла контроль над яростью: быстро успокоившись, Хэй Синь без зазрения совести воспользовался ситуацией и принялся тихонько выуживать из разговора заклинателей полезную для себя информацию. Например, новость о том, что суйко собираются изловить, пускай и не была для него сильной неожиданностью, но тем не менее заставила призадуматься. Правда, размышления демона были безжалостно прерваны очередной выходкой Цзин Юэ: — Хэй Синь, почему ты принес только две чашки? Сходи, возьми с кухни еще одну для себя, — нежно бросил заклинатель, кажется, сам не до конца понимая, что именно он сказал и как сильно сказанное не соответствует его обычному поведению. Хэй Синь, никак не ожидавший подобного, перевел ошарашенный взгляд сначала на учителя, потом на поднос, где стоял источающий пар чайник, а после на поражённого Жоу Бао. Кажется, они оба заметили эти странные, загадочные изменения… Тем не менее, играя роль послушного ученика, он поспешно исполнил волю Цзин Юэ, вернувшись на кухню. Тонкий, обостренный слух демона позволял ему подслушивать разговоры и не на таком расстоянии, поэтому он отчетливо разобрал каждое слово, доносившееся из гостиной. Он слегка удивился, осознав, что учитель собирается уйти в пещеры Гуан на месяц. Вот почему он отменил занятия? Выходит, его ранение действительно было серьезным? Или за всем этим кроется другая причина? Как бы то ни было, Хэй Синю это только на руку. Целый месяц он сможет спокойно выходить из школы, не беспокоясь о том, что его поймают. Ему не хотелось пересекаться с Жоу Бао, поэтому он вернулся в гостиную, когда Глава ордена ушел. Кто бы знал, что именно в этот момент он застанет Цзин Юэ в совершенно невероятном виде! Будь он настоящим адептом этой школы, непременно бы поспешил распустить слухи о странном поведении учителя! Мужчина растянулся прямо на полу, черно-белые одежды немного помялись и сместились в бок, открывая вид на белоснежные ключицы. Одна рука его поддерживала голову, другая же усиленно взмахивала веером. Длинные черные волосы затрепетали на резких порывах ветерка, и тотчас элегантная прическа немного растрепалась. Щеки Цзин Юэ покрылись легким румянцем, придавшим изящному лицу непривычно невинное выражение, алые губы были едва раскрыты, глаза, наоборот, прищурены, из-за чего тень от длинных ресниц мягким бархатом легла на бледно-персиковую кожу. Если раньше образ учителя можно было назвать высокомерным и неприступным, то теперь он больше походил на воздушный манящий цветок белого лотоса, скрытый от лишних глаз в императорском пруду. И лишь Хэй Синю по счастливой случайности удалось его увидать. Отчего-то в сердце демона зародилось странное волнение: оно то опускалось вниз, щекоча живот, то поднималось вверх к горлу, заставляя нервно сглатывать. Когда Цзин Юэ понял, что позволил себе лишнего в присутствии ученика, он залился краской. Хэй Синь еще никогда прежде не видел, как Второй Молодой Мастер краснел. Старающийся скрыть смущение и бормочущий в оправдание какую-то чушь мужчина показался ему забавным, и демон не смог сдержать себя, чтобы не подтрунить над ним. В тот момент он был слишком сильно поглощен неожиданным открытием этой странной черты характера, отчего, наверное, и не вспомнил о том, что Цзин Юэ — возможный убийца его семьи. Даже самая малая мысль о мести не посетила его голову. Учитель, не сразу взявший себя в руки, вскоре поспешно сбежал в спальню, оставив Хэй Синя в полном одиночестве. Однако демон все равно услышал облегченный вздох, раздавшийся за тонкой стеной, и бесшумно прыснул, вспомнив покрасневшее от стыда лицо… Ночью, даже после того, как он перечислил все имена участвовавших в облаве заклинателей, Хэй Синь никак не мог уснуть. Разворошив всю постель, он наконец поднялся и, безнадежно вздохнув, вышел наружу, надеясь, что прогулка его утомит, и тогда он сможет хоть немного поспать. Глубоко погрузившись в раздумья, демон шел куда глаза глядят, блуждая меж небольших домиков, огибая адептов, патрулирующих улицы, и просто наслаждаясь одиночеством. Лишь когда до его слуха донеслась легкая, веселая трель флейты, он невольно остановился, оглядываясь в поисках источника звука. Как ни странно, ноги привели его на едва протоптанную тропинку, вдоль которой, источая сладкий аромат, росли рядком вишневые деревья. Мелодия раздавалась из открытого окна, освещенного теплым светом свечи. Кто бы еще это мог быть, если не Цзин Юэ? Хэй Синь с интересом прислушался, отмечая, что заклинание было ему незнакомо, поэтому, возможно, это была просто песня. Поддавшись неясному порыву, мужчина присел на резную скамью, что скрывалась под особенно раскидистым деревом у стен дома, и невольно заслушался. Он и сам не заметил, как наступило утро. Цзин Юэ проиграл на флейте всю ночь, а Хэй Синь бессмысленно просидел рядом, буквально в паре чи от заклинателя. Он поспешно спрятался, когда звонкая мелодия вдруг оборвалась, и с той стороны раздались мягкие шаги. Цзин Юэ внезапно вышел из дома, на пару минут задержавшись на пороге, и осторожно спустился по дорожке вниз, даже не подозревая, что всю эту ночь он провел не один. Как только силуэт мужчины окончательно скрылся из виду, Хэй Синь вышел и, движимый неясными чувствами, направился ко входу в одинокую хижину. К своему удивлению, он обнаружил на косяке двери записку, написанную аккуратным почерком и адресованную ему. «Хэй Синь, твой учитель отправился на прогулку. На сегодня для тебя есть только одно поручение — от души насладиться праздником. Я найду тебя, когда потребуется». Демон слегка улыбнулся, чуть-чуть приподняв уголки губ. Он сам и не понял, почему в его груди вдруг разлилось слабое, но приятное сердцу тепло.