Сянься — китайский жанр фэнтези (как раз-таки про заклинателей).
Способность этого интересного артефакта заключалась в том, что он легко разрывал пространство и перемещал своего хозяина в любой другой уголок земли. Правда, имелись ограничения: попасть можно было только в то место, которое обладатель предмета видел хотя бы один раз в своей жизни. Но и это еще не все! Шпилек было две, что, однако, никак не мешало им разделяться. Так произошло в оригинальном романе: Хэй Синь подарил украшение своей возлюбленной Жоу Бэй, которая даже и не подозревала, что за сокровище угодило в ее руки. При разделении артефакт позволял перемещаться ко второму человеку, даже если территория была хозяину незнакомой. Таким образом, главный герой «Неукротимого» всегда появлялся в нужное время в нужном месте и раз за разом выручал свою любовь из всех передряг. Но, к сожалению, Цзин Юэ таким сокровищем не обладал, и ему приходилось шагать по дороге на своих двоих. Путь от школы Инь Юэ до деревни БинЛе занимал пару недель, а воспользоваться комфортной повозкой ордена он не мог. В конце концов, у какого монаха в распоряжении будет подобная вещь? Поэтому Второй Молодой Мастер, как и обычные люди этого мира, топал по тропинке, останавливался на ночлег в гостиницах, потом снова топал, изредка отдыхая прямо на земле, и снова топал, топал, топал… Если везло и было по пути, он просил встреченных фермеров с телегами, запряженными скотом, подвезти его немного, пока они не разойдутся в разные стороны. Путешествовать по миру в качестве монаха было довольно удобно: простой люд уважал служителей храмов и редко отказывал или брал плату за комнату. Цзин Юэ ни разу за пять дней пути не услышал плохого слова в свой адрес, отчего даже почувствовал легкое единение с местным обществом. Все-таки в прошлой жизни он был обычным работягой, далеким от элиты и высшего света. Поэтому, несмотря на всевозможные трудности долгого путешествия, заклинатель чувствовал себя прекрасно и окончательно осознал, что ему просто необходима была подобная передышка. Даже легендарное невезение никак не проявляло себя. Вероятно, когда история с Хэй Синем подойдет хоть к какому-то логическому завершению и у него появится возможность покинуть свой пост, он уйдет на покой, станет местным фермером и заживет одинокой деревенской жизнью. — Ах… — уныло вздохнул мужчина, подняв глаза к небу и замечая сгущающиеся тучи. — Это было бы идеально… Как и прежде, Цзин Юэ целый день упрямо шел по дороге вперед, изредка сверяясь с картой, найденной им в приготовленной учеником дорожной сумке, кутался в тонких одеяниях от похолодевшего северного ветра, но в целом чувствовал себя неплохо. Только вот темные облака не предвещали юному монаху ничего хорошего. День близился к вечеру, солнце давно ушло за горизонт, а собиравшаяся гроза еще больше омрачала грядущую ночь. К сожалению, тропа, на которую ему пришлось свернуть пару часов назад, оказалась совершенно безлюдна и почти не протоптана — просто встретить здесь хоть кого-то было бы чудом, не то что наткнуться на гостиницу. По этой печальной причине заклинателю ничего не оставалось делать, кроме как идти дальше, внимательно оглядываясь по сторонам в поисках ночлега. Поэтому, когда в окончательно потемневшей округе вдруг замаячили теплые огоньки света, мужчина так удивился, что застыл посреди дороги, не зная, как отблагодарить небеса. Изо всех сил сдерживая порыв сорваться на бег, Цзин Юэ спрятал карту в сумку, поправил одежду, убрал прядь выбившихся волос за ухо и не спеша подошел к зданию, намереваясь попросить хозяев позволить ему остаться на ночь. Заглянув в окно и увидев несколько столов и дюжину посетителей, распивающих напитки, заклинатель с облегчением осознал, что наткнулся на гостиницу, а не чей-то дом. Все же ночевать в комнате было куда приятнее, чем в сарае на заднем дворе. Мысль о том, что все это не может быть просто так, вдруг промелькнула в его голове. Пять дней путешествия прошли спокойно и, в общем-то, для кого-то это было бы нормальным… но не для Второго Молодого Мастера с его легендарным невезением! Рука Цзин Юэ едва занеслась над дверной ручкой, да так и остановилась на полпути. — Может, не стоит? — неуверенно пробормотал заклинатель себе под нос, вновь заглянув в окно. Около пятнадцати человек весело переговаривались между собой, ели горячую еду и, кажется, лишь отдыхали от долгого пути. Лестница в конце трактира вела наверх, судя по всему, там находились комнаты постояльцев. В стороне от подъема расположилась невысокая бамбуковая стойка, за которой стоял хозяин гостиницы и о чем-то с удовольствием беседовал с Молодой Госпожой. Обстановка внутри казалась очень благоприятной и совсем не предвещала беды. Только вот… на душе у заклинателя было неспокойно. — Нет, откуда в такой глуши вдруг взяться ночлежке? — хмыкнул заклинатель и нехотя развернулся, вновь двинувшись по тропе, минуя столь уютное место. Правда, едва он сделал пару шагов, вдалеке вдруг раздался оглушительный раскат грома и спустя мгновение с неба на землю обрушился ливень. Всего за пару секунд мужчина промок до нитки — из одних только рукавов можно было выжать целое ведро воды. — Что за чертовщина! — выругался Цзин Юэ себе под нос и вновь неуверенно обернулся на гостиницу, ощущая, как холод пронизывает его до самых костей. Вот уж поистине ходячая неудача! Проморгавшись от так и норовящих угодить в глаза капель дождя, мужчина, тяжело вздохнув, направился к двери, тихо утешая и оправдывая себя. — И чего мне бояться? Это всего на одну ночь… В конце концов, я — Второй Молодой Мастер Инь Юэ… Да и безобидного монаха никто не посмеет тронуть…***
«А-Синь, ты правда не пойдешь с ним?» — раздался в голове у Хэй Синя женский властный голос, когда он стоял возле ворот школы и протягивал учителю сумку с вещами. «С чего вдруг я должен с ним идти?» — машинально ответил демон, на самом деле совсем не вникая в прозвучавший вопрос. Все мысли его были заняты Цзин Юэ. Нынешний вид Второго Молодого Мастера невольно вводил ученика в ступор и притягивал взгляд: мужчина выглядел столь юно и даже немного мило, что Хэй Синь слегка растерялся с непривычки, но искренне наслаждался представшей картиной. Скромные монашеские одеяния безумно шли заклинателю, а неопрятная прическа с выбивающимися прядями придавала его образу очарования. Несмотря на сквозящую в серых глазах обиду и расстроенное, надутое лицо, которые учитель изо всех сил пытался скрыть, душа демона наполнилась теплыми чувствами, в бешеном темпе скачущими в его груди вверх-вниз. «С чего? — насмешливо фыркнул голос, вернув юношу в реальность. — В последнее время ты только и делаешь, что липнешь к этому бедному учителю!» Прошел месяц с тех пор, как Цзин Юэ вернулся из уединенной медитации, и, признаться, все мысли Хэй Синя и впрямь были заняты Вторым Молодым Мастером. Несмотря на то, что мужчина каждый день нагружал его поручениями и находился рядом, демон никак не мог оторваться от него, словно став одержимым. Каждое движение, каждая улыбка и слово учителя вызывали в его сердце необъяснимый приятный трепет, который очень быстро сходил на нет, стоило только юноше покинуть этого человека на миг. По этой причине ему и впрямь тяжело было даже просто отвернуться от заклинателя. Хэй Синь ежедневно узнавал о Цзин Юэ чуть больше, чем днем ранее, но ему все равно было мало — демону нестерпимо хотелось сорвать эти дурацкие маски с красивого лица Второго Молодого Мастера и разгадать все его самые сокровенные тайны, чтобы тот принадлежал только ему. Для чего демону этот мужчина, он и сам не до конца понимал, но желание обладать заклинателем охватило его настолько, что Хэй Синь, позабыв о мести, с каким-то мазохистским удовольствием продолжал цепляться за свою роль, послушно потакая всем просьбам и выполняя все поручения. Юноша просто отдался этому странному чувству, исправно притворяясь покладистым «мальчишкой». Совсем скоро его труды принесли плоды: Цзин Юэ постепенно начал доверять ему, открываться и вести себя более раскованно, хоть иногда ученик и ловил во взгляде серых глаз проблески страха. Но Хэй Синь терпелив. Он будет и дальше умело дергать за ниточки, ненавязчиво располагая заклинателя к себе. Даже столь короткий миг, столь легкое прикосновение бледной ладони к его голове стоили всех жертв, на которые пошел демон ради своей цели, и расценивались им как абсолютная победа. Рано или поздно, Цзин Юэ будет принадлежать ему. И пусть хоть кто-то попробует посягнуть на его учителя… Как оказалось, кто-то и впрямь пробовал. Неожиданно появившаяся позади них девушка вдруг испортила всю атмосферу, отчего нечто очень жесткое и неприятное кольнуло в груди демона. Увидев, с какой заботой его Цзин Юэ смотрит на свою шимэй, как ласково обращается с ней и сколь сильно покраснели ее щеки, он неожиданно почувствовал небывалый приступ ярости, пылающий где-то глубоко внутри, готовый взорваться в любой момент. Оглядев несносную девушку с ног до головы, Хэй Синь не нашел в ней ничего интересного и лишь узнал в ней младшую сестру этого пса, Жоу Бао. Черт, эта гребаная семейка будто назло всякий раз выводит его из себя, стоит им только появиться в поле зрения! И оба так и вьются вокруг учителя! Глядя в спину медленно удаляющемуся заклинателю, демон недюжинными усилиями заставил свой гнев утихнуть. Лишь мысль о том, что смерть этой «шимэй» может пошатнуть едва наладившиеся отношения с Цзин Юэ, который к тому же знал о его маленьком секрете, позволила юноше взять себя в руки и не обращать внимания на замершую рядом Жоу Бэй. «Эй, А-Синь, он уходит! У-хо-дит!» — вновь завопил в его голове пронзительный женский голос, заставив юношу поморщиться. Он и сам прекрасно это видел, но пока ничего не мог сделать. Прежде чем что-то предпринимать, Хэй Синю нужно было изучить пару вопросов. Это странное существо, напавшее на деревню БинЛе, никак не давало ему покоя, поэтому сперва он намеревался отправиться в Полночный город. Врожденная интуиция кричала о том, что все не так просто, как кажется, а разобраться с этой тварью будет намного сложнее, чем думают заклинатели. В любом случае демон и так уже слишком засиделся в этой школе, ему пора было сделать свой ход на пути к мести и поиску убийцы. Несмотря на едва ощутимый протест, не столь давно зародившийся в его груди, Хэй Синь не собирался легко отказываться от своей первоначальной цели, ведь вся эта игра задумывалась именно с целью отомстить. Что касается этого раздражающего в последнее время ученического облика и вообще прикрытия, сбежать из-под контроля Главы ордена Инь Юэ ему не составит труда. В конце концов, он давно уже выдумал оправдание для отлучки, и ему наконец представился отличный случай, чтобы его использовать. — Ты ведь тот самый старший ученик шисюна? — вдруг прервал его размышления нежный голосок, доносящийся откуда-то слева. Несмотря на задумчивость, демон не позволял себе расслабиться, да и бушевавшую в груди злость не так-то просто было унять, отчего Хэй Синь мгновенно перевел враждебный взгляд на Первую Целительницу пика Чжицзяо. Правда, девушка совсем этого не заметила, все еще глядя вслед ушедшему Второму Молодому Мастеру. Один только вид заклинательницы выводил демона из себя, а сейчас, заметив ее блестящие от печали глаза и поалевшие щеки, он вообще ничего не смог бы сказать, поскольку не был уверен, что сможет смягчить стальной тон, переполненный яростью. Ему оставалось только сдержанно кивнуть в ответ, сжимая кулаки так сильно, что ногти вонзились в кожу, и одергивая себя мыслями о едва устоявшемся доверии Цзин Юэ. «Правильно! — похвалил его все тот же женский голос. — Не забывай, учитель только что сказал, что уверен в тебе. Да и эта очаровательная девушка такая милая, не нужно ее убивать…» «Замолчи». «Не закрывай мне рот, я намного старше тебя! Ох, кажется, даже в ордене заклинателей тебя так и не научили манерам!» — Хэй Синь больше не слушал последующие тонны нравоучений, напряженно вглядываясь во вдруг побледневшую Жоу Бэй. Лицо ее внезапно сделалось крайне печальным, и она наконец обернулась к мрачному юноше со странной раскаивающейся улыбкой на губах, словно рассматривая что-то сквозь него. — Ты знаешь, на самом деле я очень… — замерев на месте, девушка вдруг осеклась и мотнула головой, мгновенно вернув себе привычный вид. Голос ее вновь сделался строгим, когда спокойным шагом она направилась прочь. — Ох, что это вдруг на меня нашло? Забудь. Когда Второй Молодой Мастер вернется, тебе, как его старшему ученику, придется хорошенько позаботиться о нем. В конце концов, Цзин Юэ никогда еще не возвращался домой без ран. Ах, как же тяжела судьба этой целительницы, вечно приходится выручать беспокойного шисюна из всяких передряг… Разве для этого женщины рождаются на свет?.. Жоу Бэй еще что-то бормотала себе под нос, с едва уловимой нежностью ругая одного конкретного заклинателя, и лишь когда силуэт ее скрылся за поворотом, Хэй Синь, из последних сил сдерживая злость, позволил своему лицу скривиться и выпустил копившееся внутри раздражение через короткий вздох. Вернув своему лицу обычное выражение, он отправился обратно в орден. К тому моменту, когда он подошел к комнатам учеников, голос, бубнивший у него в голове, наконец-то затих и лишь время от времени недовольно фыркал. Не выдержав и минуты подобных обиженных вздохов, Хэй Синь вошел в свою спальню и процедил сквозь зубы: «Может, хватит уже? Тетя Куай, обычно заключенные в артефактах демоны почти не разговаривают со своими хозяевами, так с чего ты вдруг сделалась столь болтливой? Каждый день с момента вступления в клан Инь Юэ мне приходится выслушивать твои бессмысленные монологи». «Ну-ка перестань! Уж меня-то тебе точно не напугать этим своим мрачным тоном. Ах, когда ты только родился, то был таким нежным и милым ребенком… — тетя Куай печально вздохнула. — Мне, знаешь ли, тут очень скучно, а вокруг тебя в последнее время творится столько интересного, как же тут не прокомментировать?» «Тогда, будь добра, делай это не вслух», — поморщился демон, вытащив из-за пазухи скромную нефритовую шпильку, украшенную на конце черной бусиной, и перевернул ее в руках. Второй у него, к сожалению или к счастью, теперь не было. «Ох, кажется, твоему учителю все-таки удалось научить тебя чему-то хорошему: теперь ты не просто приказываешь мне, а вежливо просишь! Даже когда отец воспитывал тебя, ты не был таким послушным, как сейчас! А теперь поглядите на него — он готов прикончить милую человеческую девушку только лишь за ее покрасневшие щечки и смущенный взгляд, устремленный на этого Второго Молодого Мастера!» Хэй Синь был бы и рад злиться на нее, но, признаться, тетя Куай уже не в первый раз бранила его столь бесстрашно, будучи к тому же единственным существом, которое действительно было способно на нечто подобное. Поэтому демон лишь тяжело вздохнул, проигнорировав вновь начавшую ругаться женщину, и спрятал артефакт обратно за пазуху. Если вдруг случайный путник когда-нибудь окажется в Полночном городе и спросит местных тварей о Легендарной Куай Чжэнь, он не найдет никого, кто не смог бы ему ответить. Одно упоминание этой демонессы когда-то вселяло страх в сердца даже самых мерзких подонков. Имея властный характер и безумный, крутой нрав, Старейшина Куай уничтожала любого глупца, посмевшего встать на ее пути, сметала деревни вместе с городами с лица земли, стирала врагов в порошок и в целом бесчинствовала, как могла, причиняя неприятности всем подряд. Только от того, что, прожив в мире несколько мучительно долгих тысячелетий, ей вдруг стало скучно, в голову этой милой женщины однажды пришла идея, обязательно возникавшая у каждого Старейшины без исключения, — захватить чертову землю со всеми ее потрохами. И, возможно, ей и впрямь бы удалось совершить задуманное, только вот из-за чрезмерной самоуверенности она угодила в западню все тех же заклинателей. Госпожа Куай сумела кое-как вырваться из беды, но истратила почти все свои духовные силы, и перед ней встал непосильно сложный выбор: либо умереть, навсегда отправившись в пекло Загробного царства, либо запереть себя в артефакте, доживая последние века вместе с новым хозяином. Скрепя сердце, Куай Чжэнь все же выбрала второй вариант и, собрав последние силы воедино, обратилась за помощью к своим близким друзьям — матери и отцу Хэй Синя. Вероятность успеха была слишком мала, однако они рискнули, не имея других идей. Только вот друзья демонессы заранее предупредили ее, что новоявленный артефакт будет принадлежать их сыну, который в то время едва достиг семилетнего возраста. Будучи гордой особой, Старейшина Куай сперва хотела отказать, не намереваясь остаток жизни прислуживать какому-то мальцу, но все приближавшаяся смерть довольно быстро заставила ее передумать. Таким образом, у Хэй Синя появился могущественный предмет — нефритовые шпильки Куай Инь Чжэнь, подаренные ему родителями, а его тетя заточила себя в клетку, ведомая желанием продлить себе жизнь. В целом, их отношения были неплохими, и, несмотря на отсутствие кровной связи, демон воспринимал ее как члена семьи. И тем не менее в последнее время эта язвительная Госпожа порядком ему надоела. Старейшина Куай словно видела этого юнца насквозь, отчего каждый ее комментарий особенно сильно резал по сердцу своей правдивостью. «И снова ты игнорируешь свою тетю, наглый паршивец!» — воскликнула демонесса спустя пару минут молчания. Ее пронзительный голос едва не заставил Хэй Синя вздрогнуть от неожиданности, и он недовольно нахмурился. «А что я должен тебе сказать?» «Ответь, почему ты не пошел за своим драгоценным учителем? Разве не ты будешь умирать от тоски из-за вашей разлуки?» В очередной раз Куай Чжэнь попала прямо в цель, заставив демона поморщиться от противной иглы, вонзившейся в его мертвое сердце. Хэй Синю было и впрямь очень сложно сдерживать себя от того, чтобы не сорваться вслед за Цзин Юэ. Однако он, во-первых, не мог до конца себе в этом признаться, все еще мучась из-за безумных противоречивых чувств, а во-вторых, должен был сперва основательно подготовиться. И хотя умом юноша прекрасно все понимал, душа его и впрямь страдала от еще не слишком большого расстояния между ними. Но ни одну из терзавших его мыслей он не осмелился озвучить тете Куай, а лишь с наигранным безразличием махнул рукой в ответ: «Учитель прекрасно справится сам. Не забывай, он обладатель пламени Чан и возможный убийца…» «Ага, именно поэтому ты подкинул ему в сумку столь бесценную вторую шпильку», — ехидно протянула демонесса, отчего голос ее стал совсем невыносимым. Как же она его раздражала! Хэй Синь не стал долго церемониться с насмешливой женщиной и незаметно применил на ней заклинание Молчания — особое умение, доступное только хозяевам артефактов. Большинство заключенных демонов были очень недовольны своим новым положением, отчего часто портили жизнь заклинателям, начиная нести околесицу или такой бесстыдный бред, что владельцам легендарных предметов пришлось немедленно искать способы закрыть рот темным тварям. Так на свет и появилось это весьма удобное решение. Сам заключенный далеко не сразу понимал, что его не слышат, и продолжал рассказывать всякую чушь в пустоту. Когда пронзительный голос наконец затих, Хэй Синь с облегчением вздохнул и упал на кровать, раскинув руки в стороны. Завтра он скажет этому ублюдку Жоу Бао, что отправляется в пещеры Гуан для медитации. Причина была вполне объективна и звучала реалистично — этот ученик намеревался самостоятельно создать для себя духовное оружие, следуя примеру своего учителя. Вряд ли Глава ордена будет особенно вникать, скорее, он лишь обрадуется возможности избавиться от надменного адепта, с которым в последние два месяца вел холодную войну. Тогда, скрывшись от чужих глаз, Хэй Синь с чистой совестью сможет отправиться по своим делам. Ситуация с деревней БинЛе сильно его напрягала, все-таки совсем рядом располагался Подземный город. Чутье подсказывало демону, что тварь, учинившая беспорядки в том районе, не так проста и вызовет множество хлопот в дальнейшем, если от нее вовремя не избавиться. Плюс ко всему орден Чжу Фу, особенно потерявший совесть в последнее время, находился относительно недалеко от БинЛе, отчего Хэй Синь вполне реально мог заглянуть туда в гости. Все же он никогда не собирался прощать старые долги. Мрачная усмешка пробежала по его губам, а кулаки машинально сжались в предвкушении скорой сладкой мести, когда перед его лицом вдруг промелькнул столь знакомый элегантный силуэт. Невольно вздрогнув, юноша подскочил на кровати и огляделся по сторонам, в поисках учителя, но стремительно проскользнувшее мимо видение растаяло, не оставив и следа. — Черт, и пары часов не прошло, — шумно выдохнул Хэй Синь, закрыв лицо руками, и плюхнулся обратно на подушку. Он не мог даже толком сосредоточиться на плане своих дальнейших действий, ведь мысли о Цзин Юэ постоянно врывались в его сознание, лишая всякой возможности трезво размышлять. Демон понимал, что эта одержимость совершенно ненормальна и переходит всякие границы, но он никак не мог ее контролировать. Едва он начинал думать о чем-то другом, образ Второго Молодого Мастера обязательно возникал перед его глазами. Хэй Синю казалось, что он сошел с ума. — Это ненадолго… Это совсем ненадолго… Путь до БинЛе займет около двух недель, с учителем вряд ли что-то случится… В любом случае ученик найдет его куда раньше, и уже скоро они встретятся вновь.***
Цзин Юэ с удовольствием потянулся, сидя на узкой, но мягкой кровати, ощущая, как все напряжение, накопившееся внутри за прошедший день наконец медленно уступает расслабленности. Как выяснилось, место, куда в итоге он за неимением других вариантов обратился, оказалось и впрямь самой обычной гостиницей. Немного пообщавшись с постояльцами, заклинатель выяснил, что расположение ночлежного дома обуславливалось отсутствием на десятки километров вокруг хоть какого-то поселения, способного принять уставших путников. Это было довольно выгодно, так как узкая тропа пользовалась популярностью именно среди заклинателей, являясь основной дорогой из ордена Инь Юэ в Чжаньши, поэтому семья хозяина решила построить гостиницу на этом самом месте. Тем не менее, несмотря на всевозможные заверения его однодневных соседей, Цзин Юэ совсем немного предчувствовал какую-то неприятность. На сердце у него было тревожно, однако он никак не мог понять, чем именно вызвана подобная реакция, поэтому нехотя, но все же согласился на уговоры хозяев переночевать здесь, продолжив путь с рассветом. Ещё больше Второго Молодого Мастера напрягало отсутствие обещанного ему Главой ордена помощника. Вместе с Жоу Бао они условились, что отправленный адепт нагонит его на третью ночь, но шел уже пятый день, а на горизонте так и не появилось даже отдаленно напоминавшей заклинателя фигуры. Также они заранее решили, по какому маршруту пойдет юный монах, поэтому вероятность того, что его будущий спутник мог где-то потеряться, мужчина отбросил, не задумываясь. Его шиди тоже не мог ничего напутать, при всей своей ненависти к Цзин Юэ, произошедшее в БинЛе было слишком серьезным делом, чтобы он вдруг начал портить жизнь своему шисюну лишь из-за натянутых отношений. Быть может, отправленный адепт его просто-напросто не узнал? Как ни странно, такой вариант мужчина не поспешил сбросить со счетов — в настоящий момент он и впрямь был сам на себя не похож. Заклинателя, в общем-то, не особо заботил нынешний внешний вид, но даже знавшим его людям никогда не взбредет в голову, что этот скромный юноша и Второй Молодой Мастер — один человек. И все же Жоу Бао наверняка предупредил об этом посланного помощника. Тогда в чем же причина задержки? Цзин Юэ совершенно не хотел думать и о четвертом возможном варианте: за время его отсутствия в ордене что-то случилось. Однако навязчивые мысли, сопровождаемые липким страхом, постоянно лезли в его голову. Он ведь оставил Хэй Синя без присмотра… Что если за эти пять дней демон наконец начал действовать, освободившись от учительского контроля? Его мучили сомнения: заклинатель не был уверен, что поступил правильно, оставив демона одного, но с другой стороны, что еще он мог сделать? Если главному герою что-то взбрело в голову, ни один персонаж его не остановит, будь сюжет хоть тысячу раз изменен. Цзин Юэ никак не мог выбросить эту мысль из своей головы, отчего последние два дня его пути проходили в смешанных чувствах — он одновременно наслаждался одиночеством и терзался ожиданием худшего. «Нет, все будет в порядке!» — возразил собственным размышлениям заклинатель, мотнув головой и загнав поглубже плохое предчувствие. От резкого движения его прическа в конец растрепалась, но мужчина лишь махнул на нее рукой, полностью распуская волосы, и упал обратно на кровать. Усталость быстро взяла свое, совсем скоро Цзин Юэ закрыл глаза, расслабившись всем телом, и отдался дремоте. Когда он уже почти провалился в сон, в бумажную дверь его комнаты вдруг осторожно постучались, а за стеной раздался приглушенный голос Молодой Госпожи, дочери здешнего хозяина: — Даочжан*, вы еще не спите?Даочжан — даосский монах.
— Нет, Госпожа. Что-то случилось? — вздрогнув и открыв глаза, поспешно ответил Цзин Юэ, затем поднялся с постели и облегченно вздохнул, осознав, что это была всего лишь девушка, а не очередное несчастье, ступившее на порог. Ее хрупкий силуэт слегка просвечивался сквозь тонкие бумажные стены. — Ох, это замечательно! Быть может, даочжан хотел бы отужинать? Матушка приготовила слишком много еды на сегодня, а все наши гости уже успели поесть… Вам даже не придется платить — наша семья не любит переводить продукты. Заклинатель мгновенно понял, на что она намекает, ведь такое уже не раз случалось во время его путешествия. Многие деревенские жители, завидев юного монаха, искренне пытались заслужить его расположение, чтобы послушник храма в ответ благословил их дом на удачу. Руководствуясь этим, простой люд преподносил «даочжану» скромные дары, предоставлял бесплатное жилье или кормил. Глядя на столь подобострастное отношение, Цзин Юэ не знал смеяться ему или плакать. В конце концов это было и своеобразным проявлением лицемерия, словно деревенские пытались заработать счастье, подкупив своего гостя. Именно по этой причине заклинатель всегда отказывался от щедрых предложений, особенно когда вспоминал собственную удачу. Будучи столь невезучим человеком, разве мог он разбрасываться благословениями направо и налево? Промелькнувшие в его голове мысли заставили мужчину вновь тяжело вздохнуть и ответить привычным образом: — Спасибо за предложение, Госпожа, но, к сожалению, я немного устал и хотел бы отдохнуть с дороги. Он надеялся, что девушка легко разгадает его намек, но это оказалось напрасно — дочь хозяина гостиницы была, на удивление, упрямой: — Даочжан, ведь моя матушка очень вкусно готовит! Ее стряпня обязательно придаст вам сил! Пожалуйста, спуститесь к нам вниз, вы не пожалеете! — Я очень ценю вашу щедрость, но все же не стоит, — вновь мягко возразил Цзин Юэ, подойдя к двери и едва не поддавшись провокациям и столь ароматному запаху, донесшемуся вдруг с нижнего этажа. — Тогда, быть может, даочжан хотел бы пригубить вина? Мой отец делает его самостоятельно, и ни одна живая душа ещё не жаловалась на вкус! Вина? Цзин Юэ ненадолго задумался, взвешивая все «за» и «против». Он никогда не был заядлым пьянчугой, почти не прикасался к спиртному, и лишь изредка позволял себе в прошлой жизни расслабиться с бутылкой пива. Но вряд ли жестяная банка из современного мира сравнится по вкусу с домашним вином, которое изготавливают в романе… Сладкий голосок по ту сторону двери чувственно манил: — Даочжан, мой отец будет очень рад выпить с таким высокодуховным человеком. Выходите поскорее из комнаты! В этот момент в голове у Цзин Юэ будто что-то щелкнуло, и он наконец понял, что именно так сильно тревожило его в подозрительной гостинице. Если она была столь выгодна из-за расположения и заклинателей, постоянно путешествующих из одного главенствующего ордена в другой, то почему тогда дорога снаружи не испещрена выбоинами от колес повозок? Почему в общем зале внизу он не встретил ни одного Бессмертного Мастера? Почему, в конце концов, возле здания он не увидел даже самой скромной телеги?! В груди у него зародилось странное предчувствие беды. Поднявшаяся было рука, опустилась, повиснув вдоль тела, так и не дотронувшись до закрытой двери. Словно подтверждая его сомнения, амулет, подаренный заклинателю Жоу Бэй и висящий теперь у него на шее, слабо завибрировал и нагрелся, чуть обжигая кожу. — Благодарю за приглашение, Молодая Госпожа, но согласно учению моего храма, к сожалению, всем его последователям запрещено пить. Передайте, пожалуйста, вашему отцу мои глубочайшие извинения за отказ, — не меняя тона, ответил Цзин Юэ, потянувшись к рукояти Хун Цзинь. Он бесшумно вытащил меч из ножен и наставил его на дверь, все еще слегка колеблясь. Ведь если по ту сторону стены находилась живая девушка, то его атака точно плохо кончится. Вредить людям, используя духовную силу, было строго запрещено. Услышав второй отказ, Молодая Госпожа, однако, не отчаялась и заворковала еще слаще: — Какая жалость! Даочжан, если вам не подошли вино и еда, быть может, вы хотели бы послушать песни? Мой брат мастерски владеет музыкальным искусством, его голос очаровал уже сотни наших постояльцев! Музыка, рожденная моим братом, успокаивает тело и дух, но, к сожалению, звучит весьма тихо. Спуститесь, пожалуйста, вниз, чтобы насладиться представлением! «Да-да, конечно, бегу и спотыкаюсь», — мысленно фыркнул Цзин Юэ, уже полностью уверенный, что по ту сторону находится темная тварь. Чем же еще это могло бы быть? Столь ласковые речи и уговоры выйти были красноречивее любой энергии Инь, которая, к слову, ощущалась весьма слабо, будто дух, посетивший мужчину, оказался почти бессильным. Что же могло вынудить низшего монстра так отчаянно цепляться за «даочжана», вполне способного постоять за себя? Неужели это существо совсем его не боится? Цзин Юэ был возмущен до глубины души подобным бесстрашием, но не подал виду, готовясь к выпаду, и продолжил мягко отказывать настойчивой гостье: — Молодая Госпожа, вы очень любезны, но я все же слегка устал, поэтому не намереваюсь больше спускаться. — Какая жалость! Какая жалость! — запричитала она чуть дрогнувшим голоском. Заклинателю не нужно было выглядывать за дверь, чтобы увидеть, как дернулись ее губы, а лицо перекосилось от злости. — Тогда, возможно, даочжан хотел бы разделить с этой скромной хозяйкой постель? Именно в этот момент Цзин Юэ уже занес меч, намереваясь проткнуть духа сквозь тонкую бумагу, да только вот неожиданное предложение заставило его так и застыть в ошеломлении с поднятыми вверх руками. «Что-что? Постель?.. Духи совсем потеряли стыд!» — от удивления мужчина не мог вымолвить ни слова, широко распахнув глаза, и лишь открыл рот в так и не озвученном вслух отказе. Охранный амулет уже во всю прыть ходил ходуном, кожа под ним нещадно горела, когда тварь, принявшая молчание монаха за сомнение, с радостью продолжила: — Даочжан-даочжан, эта скромная госпожа весьма искусна в постели, вы точно не пожалеете! Откройте дверь и впустите ее, чтобы она могла продемонстрировать вам свои навыки! Неужели вы не желаете провести эту прекрасную ночь в наслаждениях и удовольствии? Цзин Юэ, вернув наконец себе самообладание, во второй раз занес меч, намереваясь проткнуть-таки хитрого духа, когда амулет на его шее затрясся с такой силой, что вдруг разбился на мелкие кусочки, разлетевшиеся в стороны с глухим металлическим звоном. Звяк! В этот момент по ту сторону двери неожиданно раздался новый, бархатный и низкий голос, показавшийся заклинателю смутно знакомым, словно он уже однажды его слышал: — Даочжан не желает. Вся гостиница тотчас заполнилась истошными воплями: настырная Молодая Госпожа верещала, плакала и умоляла о пощаде, но звук раз за разом пронзаемой лезвием плоти не останавливался ни на секунду. Изумленно застыв, Цзин Юэ с ужасом разглядывал едва видневшиеся сквозь тонкую бумажную дверь силуэты: один высокий, снова и снова заносивший легким движением меч, и второй, прижатый к полу, постепенно теряющий свои очертания и превращающийся в какую-то кляксу. Возможно, он что-то неправильно понял, но разве только что сработавший и призвавший этого человека на помощь амулет не должен был принести ему удачу? Так почему заклинатель вдруг подумал, что возникший из ниоткуда спаситель непременно приведет его к гибели?!