Рокурокуби — вообще в японском фольклоре это женщина-чудовище, у которой шея в полночь вытягивается до невероятных размеров. Но в данной истории некоторые из особенностей этого монстра были переосмыслены автором.
В оригинальном романе никогда не упоминалось наличие в мире какого-либо Высшего провидения или Бога, но зато там четко говорилось, что всякое событие или существо напрямую зависит от гармонии и равновесия Вселенной. Едва уйдя в пещеры и прочитав немного информации на эту тему, Цзин Юэ прозвал это явление местным вселенским управлением. Как уже говорилось ранее, энергия этого мира делится на два типа — Инь и Ян. Причем при жизни каждое существо в той или иной мере копит в себе определенную энергию, находясь под влиянием каких-либо эмоций и ситуаций. Банальный пример: человек злится — внутри него скапливается темная Ци, человек счастлив — соответственно наоборот; при этом в большинстве случаев это происходит бесконтрольно. Лишь заклинатели с высоким уровнем духовных сил путем бесконечных медитаций и самосовершенствованию способны подавить в себе темное начало, если с ними случается какое-то несчастье. Простой же люд порой даже не понимает, как устроен этот мир и что его благополучие напрямую зависит от каждой души. После смерти существа накопленная им за жизнь энергия врывается в общий поток Ци, управляющий миром. Если какая-то из двух типов энергий преобладает, душа либо превращается в злобного духа, забрав часть Инь на себя, либо начинает новую жизнь в новом теле со своим запасом Ян. Таким нехитрым образом Вселенная поддерживает порядок и гармонию в мире. Что касается рокурокуби, то эти существа были, пожалуй, самым примитивным примером проявления воли здешней высшей силы. Их нельзя назвать полноценными злобными духами, скорее, их стоит причислить к низкоуровневым живым мертвецам, ожидавшим перерождения. Причем в рокурокуби превратиться могли лишь молодые девушки, совсем недавно погибшие насильственной смертью и пережившие под конец жизни сильнейшее потрясение. Учитывая все вышесказанное, можно примерно представить, насколько сильны эмоции отчаяния, страха и ужаса, которые испытывают девушки перед смертью, и, соответственно, могущественен может быть поток накопленной ими Ци. Сталкиваясь с подобными душами, Вселенная редко бывает способна вложить столь большое количество энергии Инь в общую копилку. Именно поэтому «местное вселенское управление» превращало таких женщин в монстров, временно почти полностью запечатывало все их потоки в мертвом теле и возвращало обратно в мир, чтобы бедняжки могли собственными силами восстановить равновесие в своей душе. Вернувшись на землю, рокурокуби забывали обо всех предсмертных страданиях, не осознавали, что недавно погибли, и продолжали вести свой привычный образ жизни. Днем эти монстры ничем не отличались от живых людей с одной лишь поправкой: они не ели никакой еды, не пили воды и не справляли нужду. С наступлением ночи темная Ци овладевала их сознанием, отчего умершие души, сами того не ведая, отправлялись на поиски своей уникальной пищи, а именно живой человеческой души, переполненной Ян. Поглотив определенное количество светлой духовной энергии (в среднем, пять-семь душ), рокурокуби могли вернуть себе полный контроль над телом, восстановить внутреннее равновесие и стать полноценным злобным духом, имевшим шанс на перерождение. Можно даже сказать, что таким образом Вселенная шла погибшим девушкам навстречу, не травмируя хрупкую психику и тем самым не позволяя копить еще больше ненависти. По этой же причине места, в которых обитали бедняжки при жизни, вне зависимости от обстоятельств поддерживали свой самый лучший вид, а люди, которых разглядел в окне Цзин Юэ, это не более чем обман — иллюзии Вселенной были настолько идеальны, что даже опытные заклинатели не сразу замечали подозрительную атмосферу вокруг. Подытоживая, рокурокуби — примитивные монстры, созданные Вселенной для регулировки собственных потоков Ци перед перерождением. Из-за запечатанной внутри энергии они были по большей части бессильными или слабыми, отчего столь простые действия, как войти в комнату без разрешения, давались им с трудом или вообще не получались. Именно поэтому Молодая Госпожа только и делала, что уговаривала гостя выйти. К слову, в оригинальном романе также было сказано, что эти чудовища могут вытягивать шею на пару десятков метров вперед, чтобы не запачкать одежду кровью и не испугать дремлющую душу на утро. Благо, Цзин Юэ не успел этого увидеть — он так и не открыл дверь. Теперь, когда любезный незнакомец уничтожил Молодую Госпожу и бурлящую внутри нее энергию Инь, Вселенная не видела смысла поддерживать лучший внешний вид гостиницы, и, конечно же, здание рухнуло, вернувшись к своей настоящей форме. Все эти мысли и воспоминания пронеслись в голове Цзин Юэ за долю секунды, прежде чем он потерял опору под собой и полетел вниз, прижимая к груди походный мешок с лентой. Заклинатель невольно зажмурился и напряг мышцы, чтобы хоть как-то смягчить падение, на самом деле слабо веря в успех (все-таки легендарное невезение никуда не делось), но, к своему величайшему удивлению, ему удалось мягко приземлиться на носки. Правда, радость его продлилась недолго — земля под ним все еще заметно дрожала, лишая равновесия, а сверху с поразительной скоростью надвигались тяжелые балки, сорвавшиеся с потолка. Недовольно хмыкнув и приподняв полы одежд, заклинатель рванул вперед, легко уворачиваясь от обломков и выходя под открытое небо. Тело его двигалось быстро и изящно, напоминая собой танцующего журавля, длинные рукава развевались от резких движений, и, в целом, фигура его привлекала взгляд и непременно заворожила бы случайного зрителя, заставляя того затаить дыхание. Кто же знал, что едва оказавшись в свободном пространстве, мужчина вдруг запнется о собственные ноги и с не особо удивленным выражением лица полетит вниз. Цзин Юэ невольно вспомнил тот самый отрывок о битве с кланом Сэнь Линь, когда его персонаж напоролся на меч, поскользнувшись в кровавой луже. На тот момент телом управляла другая душа, теперь же он сам пожинал плоды этого чертового невезения, радуясь лишь тому, что по крайней мере сейчас его не встречает впереди острое лезвие. Заклинатель не успел издать даже вздоха и морально подготовиться к удару, когда сбоку от него неожиданно промелькнула красная вспышка света. Сильные руки вдруг схватили его за локоть и потянули назад, не позволив коснуться земли. Удивленно моргнув, Второй Молодой Мастер почувствовал спиной чью-то широкую грудь без всякого намека на сердцебиение. Теплое дыхание вдруг опалило его шею, заставив невольно вздрогнуть и прислушаться к ласкающему слух низкому голосу, прозвучавшему совсем близко: — Даочжан наконец-то вышел из своей комнаты и позволил мне себя поймать. Теперь он выслушает мои извинения? Несмотря на огромное желание, Цзин Юэ не дал себе смутиться и поспешно отстранился, вырвавшись из чужих рук и ощущая, как горят кончики его ушей. Стремительно обернувшись, заклинатель встретился взглядом с кроваво-красными, яркими, словно звезды, глазами, искрящимися лукавым блеском. Почувствовав в груди странное волнение, он жадно осмотрел своего «спасителя», пытаясь угадать, кто именно стоит перед ним. Довольно сложно было предположить возраст незнакомца: уверенная поза и манера держаться были характерны зрелому мужчине, но из-за хитрой улыбки, то и дело мелькавшей на тонких губах, облик его казался мальчишеским. Демон отличался исключительной красотой: высокая, на полголовы выше самого Цзин Юэ, подтянутая фигура, облаченная в черные одежды с узкими рукавами, будто обведенные кистью, хищные черты лица с самоуверенным, неудержимым блеском во взгляде, белая, словно снег, кожа и длинные черные волосы, свободно ниспадающие на плечи. Слегка затаив дыхание, Второй Молодой Мастер серьезно выпрямился и искоса глянул на красный пояс незнакомца, в надежде по мечу разгадать его личность, но на землю давно уже опустилась ночь, а мужчина стоял к нему в пол-оборота, отчего задуманное так и не удалось осуществить. Внешний вид демона не дал ему в итоге ни единой подсказки; почти все истинные ходят в черных одеяниях, а более индивидуальные мелочи каждого прошли мимо мужчины при чтении романа. Подавив расстроенный вздох, Цзин Юэ невозмутимо ответил: — За этот случай не стоит извиняться, все-таки я не провозглашал во всеуслышание о том, что рокурокуби — это моя добыча. Если на этом все, позволь мне откланяться, впереди меня ждет долгая дорога. Осознав, что демон действительно не собирается нападать и лишь проявляет к нему весьма необычный интерес, заклинатель предпринял попытку сбежать, понадеявшись на то, что прилипчивый незнакомец от него отстанет и отправится по своим делам. В конце концов заклинателю стоило бы поискать другой постоялый двор или хотя бы подходящую для отдыха поляну. Правда, как оказалось, подобный расклад не входил в планы демона. — А даочжан весьма опытен и проницателен, несмотря на юный вид. Под внимательным взглядом смеющихся глаз Цзин Юэ невольно поежился, но, равнодушно пожав плечами, проигнорировал странный комплимент и принялся собирать свои волосы белоснежной лентой перед тем, как отправиться дальше в путь. Сделав неряшливый хвост, уползший немного вбок, мужчина надежно прикрепил мешок с вещами к поясу, отряхнул одежду от осевшей после разрушений пыли и двинулся вперед по дороге. Отчего-то Цзин Юэ не сильно удивился, когда незнакомец подозрительно знакомым движением пристроился чуть позади него и зашагал следом, вперив в монаха внимательный взгляд. Искренне расстроившись из-за невозможности воспользоваться веером, чтобы скрыть лицо, заклинатель поначалу решил совершенно не обращать внимания на вдруг приклеившегося к нему демона и продолжил размеренно идти по тропе, осматривая окрестности в поисках подходящего для ночлега места. Дождь, заставивший заклинателя зайти в иллюзорную гостиницу, давно закончился, оставив после себя лишь лужи и сырость. Узкая дорога медленно поднималась в горы и уводила путников прямо в густой лес, поэтому они не встретили ничего другого, кроме поднимающихся высоко в небо хвойных деревьев. К тому же чащу давно уже окутал густой туман, отчего поиск подходящей для отдыха поляны усложнялся. От очередного проявления его нелепой неудачи у заклинателя в груди зарождалось раздражение, а следующий за ним демон и его чуть насмешливое выражение лица лишь прибавляли Второму Молодому Мастеру недовольства. Прошло полчаса, молчаливый незнакомец едва не наступал ему на пятки. Прошел час, теперь демон устроился по правую руку от заклинателя с таким видом, будто с самого начала пути являлся его спутником. Прошло два часа, и Цзин Юэ наконец не выдержал бессмысленного блуждания по лесу и остановился, усевшись прямо на землю под широким стволом дерева. Он намеревался немного помедитировать, чтобы восстановить энергию, но замерший рядом с ним мужчина никак не давал ему сосредоточиться. К слову, между заклинателями и духами в спокойные времена не было никакой открытой вражды. Причина все та же — равновесие Инь и Ян. Обе стороны прекрасно понимали, что для тихой жизни без стихийных бедствий мирового масштаба, необходимо мирно сосуществовать друг с другом. Правда, следовало бы отметить, что чаще всего нечисть никогда особо не интересовалась точным количеством Инь и Ян в общем потоке Ци и поступала только так, как ей хотелось. Если духу пришло в голову полакомиться человечиной, он обязательно это сделает в угоду своим прихотям. В таких случаях заклинатели начинали охоту, защищая людей от любых поползновений тьмы, но, если за тварью не числилось никаких преступлений, ее не трогали, хоть и все равно презирали. Сейчас подобный негласный договор был Цзин Юэ только на руку. Мысленно оправдываясь незнанием того, повинен ли этот конкретный демон в каких-либо грехах, он с чистой совестью позволил себе не нападать на него. Да и, если честно, Второй Молодой Мастер просто был совсем не уверен в своих силах. Устав от молчания и всей этой неловкой ситуации, монах поднял наигранно равнодушный взгляд на стоявшего над ним незнакомца и подал голос: — Почему ты идешь за мной? — Нам с даочжаном в одну сторону, — незамедлительно ответил демон, растянув губы в ослепительной улыбке. Цзин Юэ тяжело вздохнул внутри, не меняясь при этом внешне. — Я собираюсь помедитировать, поэтому ты можешь продолжить путь. Заклинатель не ожидал, что это действительно сработает, но демон вдруг кивнул и сделал шаг назад, намереваясь, кажется, и впрямь уйти. Правда, спустя мгновение он лишь остановился возле дерева, росшего напротив, и опустился на траву, приняв позу лотоса. Красные глаза скрылись за ресницами, и Второй Молодой Мастер мгновенно ощутил, как к демону потянулась энергия окружающего мира. Вместо того, чтобы уйти, незнакомец всерьез принялся медитировать, дожидаясь этого скромного монаха?! «Ох, будет очень сложно отвязаться от него…» — мысленно проворчал Цзин Юэ, все еще пытаясь вспомнить, какой из истинных демонов романа обладал столь упрямым и прилипчивым характером? Честно говоря, вся нечисть «Неукротимого» была слишком самоуверенна и никогда не отступала от своих целей, сражаясь до конца, поэтому даже столь странные черты характера не подарили заклинателю ни единой зацепки. В действительности с того самого момента, когда заклинатель услышал низкий голос по ту сторону двери, подсознание изо всех сил начало кричать ему, что он точно знает этого мужчину, только вот он все еще мучился сомнениями. Наконец, не сдержавшись, Цзин Юэ наплевал на все манеры и спросил напрямую, вперив в своего случайного спутника внимательный взгляд: — Кто ты такой? Демон словно только и ждал, когда заклинатель начнет разговор, поэтому даже не нахмурился от того, что его медитацию нагло прервали, и мгновенно раскрыл глаза. — Разве даочжан не знает, что, прежде чем задавать подобный вопрос, нужно представиться самому? — мягко упрекнул его низкий голос, заставив мысленно закатить глаза. За пять дней пути никто из встретившихся ему крестьян не просил служителя храма представиться — все уважительно называли его «даочжан». По этой причине Цзин Юэ никогда не придумывал себе вымышленного имени, и вопрос, повисший теперь в воздухе, поставил заклинателя в тупик. Медлить с ответом было нельзя, ведь с каждой секундой подозрительность все нарастала, поэтому Второй Молодой Мастер ответил первое, что пришло ему в голову: — Мое имя Хэй Юэ. Лишь спустя пару секунд мужчина осознал, какое бредовое имя он себе выдумал. В конце концов, Мастер пика Чжицзяо, как и его ученик, были достаточно обсуждаемы в последнее время, а при таком ответе разгадать его личность не составит труда. Но Цзин Юэ поспешно успокоил себя, вспомнив о том, что заклинатели бережно хранят свои тайны от всякой нечисти, и вряд ли встреченный им демон был так уж хорошо осведомлен о слухах, блуждающих в рядах Бессмертных. От волнения, на миг зародившегося внутри, Второй Молодой Мастер даже не приметил, как мужчина напротив удивленно раскрыл красные глаза, услышав подобный ответ, а уголки его тонких губ незаметно дрогнули и поползли наверх. Не обратив никакого внимания на странную реакцию собеседника, Цзин Юэ упрямо настоял: — Твоя очередь. В отличие от своего спутника, ответ незнакомца последовал незамедлительно, будто он и вовсе не размышлял над ним: — Очевидно, я намного старше даочжана, поэтому он может звать меня Гэгэ*.Гэгэ — переводится как старший брат, но так говорят либо совсем маленькие дети, либо кокетливые девушки понравившимся парням и жёны мужьям.
Ошеломленно застыв на месте и не зная как ему отреагировать, заклинатель перевел недоумевающий взгляд на демона в попытке разгадать, шутит тот или нет. Красные глаза лукаво мигнули в темноте, хитрая усмешка все же коснулась тонких губ, и незнакомец очень тихо фыркнул, но Цзин Юэ хорошо его расслышал. «Да он просто смеется надо мной!» — недовольно воскликнул заклинатель про себя, но вслух ничего не сказал и лишь отвел упрекающий взгляд, скрестив руки на груди. Ему нестерпимо захотелось поспорить насчет того, кто из них старше, но это выглядело бы слишком по-детски, поэтому мужчина лишь молча поднялся с земли и оттряхнул одежды от налипшей влажной листвы. Также не произнося ни слова, он с неприступным выражением лица проплыл мимо своего уже бывшего собеседника и вновь вышел на тропу, направляясь в сторону деревни БинЛе. Ожидаемо, незнакомец нагнал его всего через несколько секунд. В полной тишине, прерываемой лишь глухим стуком подошвы о землю, демон и Бессмертный двинулись вперед, изредка задевая друг друга плечами. И пока мысли Цзин Юэ были заняты созданием плана побега от назойливого мужчины, его новый попутчик, судя по всему, всей душой наслаждался сложившейся ситуацией, забросив руки за голову и с любопытством разглядывая непроницаемое лицо монаха. Казалось, еще немного и он начнет насвистывать себе под нос какую-нибудь веселую мелодию, пребывая в отличном расположении духа. Так и не дождавшись ответа, демон снисходительным тоном вновь нарушил тишину: — Если даочжану не нравится обращаться ко мне как к Гэгэ, то в этом нет ничего страшного. Он может звать меня Мин Юнь. — Мин Юнь? — мгновенно встрепенулся заклинатель, бросив недоверчивый взгляд на попутчика. Лукаво блеснув темно-красными зрачками, демон лишь пожал плечами, словно говоря: «Хочешь — верь, хочешь — нет», и отвернулся, рассматривая уходившие вверх деревья. Что ж, теперь Цзин Юэ хотя бы знает, как его зовут… Но основная проблема заключалась в том, что в «Неукротимом» никогда не было демона с именем Мин Юнь! Очевидно, его водили за нос. Какая тварь вообще доверит первому встречному что-то на столь сокровенное, как имя? Второй Молодой Мастер мысленно хлопнул себя по лбу, коря за столь нелепую попытку все прояснить. Подсознание продолжало верещать о том, что Цзин Юэ давно уже догадался, какой именно демон идет рядом с ним, но он упрямо отказывался в это верить, отмахиваясь от подобных мыслей. «Это не Хэй Синь! Разве будет главный герой, стремящийся отомстить, упускать столь прекрасную возможность и бродить со своим учителем по лесу, вместо того, чтобы отправиться вершить правосудие? Это даже звучит глупо!» Однако еще в тот момент, когда их взгляды впервые встретились, Цзин Юэ сразу почувствовал, что этот незнакомец не кто иной, как его ученик. Заклинатель просто до последнего не хотел себе в этом признаваться, иначе сомнения, страх и возникшие вопросы ворвались бы в его черепную коробку неудержимым потоком, грозя подорвать и без того расшатанную бесконечными нервами психику. Когда заклинатель почти смирился с этим, в голове его завертелись лихорадочные мысли: «Если это и впрямь Хэй Синь, то зачем ему это? Неужели, все-таки из-за Жоу Бэй? Они уже успели познакомиться поближе? И теперь демон и впрямь решил воспользоваться отличной возможностью избавиться от противника и, дождавшись удачного момента, прикончить меня во время путешествия?» Находясь в смешанных чувствах, заклинатель украдкой перевел растерянный взгляд на своего спутника, но тот сразу это почувствовал и с любопытством посмотрел на него в ответ. Поспешно отвернувшись, Цзин Юэ недовольно хмыкнул, вновь с тоской вспоминая о своем любимом веере, и все-таки решился осторожно прощупать почву. Несмотря на панику, бушевавшую у него в груди, осознание того, что перед ним, возможно, Хэй Синь, почему-то вселило в заклинателя малую толику уверенности и позволило ему подавить даже слабые намеки на дрожь в наигранно спокойном голосе: — Тогда, Мин Юнь, куда ты направляешься? — В деревню БинЛе, у меня возникли там кое-какие дела, — с лукавой улыбкой, по-прежнему не сходившей с его губ, отозвался демон, играя пальцем с прядью своих черных волос. Что ж, теперь Цзин Юэ никаким образом не мог оправдать свои сомнения — эти «дела в БинЛе» окончательно подкрепили его подозрения! Ответ мужчины заставил Второго Молодого Мастера полностью убедиться в том, что наглый ученик действительно сбежал из школы и привычно приклеился к своему учителю! «Так ты явился не по мою душу, а чтобы помочь?» — медленно дошло до Цзин Юэ, отчего его выражение лица неуловимо изменилось. Будто разгадав, что его спутник о чем-то размышляет, демон неслышно хохотнул и замолчал, учтиво дав монаху возможность хорошенько все обдумать. Осознание истинных намерений ученика окончательно развеяло зародившийся в груди страх и невольно вызвало у заклинателя растерянность, быстро сменившуюся, однако, неприятным осадком от почти забытой обиды. «Стоило тогда в кабинете Жоу Бао вещать о том, что ты не можешь пойти вместе со мной, глупый главный герой?! И почему ты вновь так не осторожен?! Неужели эта твоя непобедимая аура главного героя делает тебя столь уверенным в своих актерских талантах, несносный демон? Возможно, ты до такой степени сомневаешься в моих умственных способностях, отчего даже не думаешь о том, что этот учитель способен тебя раскрыть? Будь на моем месте оригинальный персонаж, тебя давно бы уже проткнули тысячи мечей! И вообще, какого черта лишь через пять дней?! Не верю, что ты не мог прийти пораньше, я едва не сошел с ума от скуки!» Несмотря на огромное желание высказать Хэй Синю в лицо все, что он о нем думает, в подобной ситуации Цзин Юэ мог лишь мысленно браниться и ругать невыносимого ученика, не до конца осознавая, что в груди у него все же сделалось чуть теплее. Внешне никак не выдав своих истинных чувств, Второй Молодой Мастер немного успокоился и тяжело вздохнул в душе, вернув своим размышлениям серьезность: «Теперь мне стоит быть осторожным. Не могу даже представить, чем все закончится, если я вдруг проколюсь, что мне все известно. Боюсь, моя жизнь мгновенно оборвется, так как безумному главному герою захочется устранить свидетеля…» Находясь в глубокой задумчивости, заклинатель невольно вновь тихо бросил настороженный взгляд на ступавшего рядом мужчину. В этот раз «Мин Юнь» учтиво не обернулся на него в ответ и лишь довольно усмехнулся каким-то своим мыслям. «Как мне стоит себя вести? Оригинальный учитель ни за что бы не позволил демону путешествовать вместе с собой, но я и так уже слишком изменил сюжет. Настоящий Цзин Юэ не выбрал бы себе старшего ученика, не взял бы на себя обязанности Второго Мастера, не пожертвовал бы собой ради старика. В конце концов эта версия романа давно уже отличается от начальной, стоит ли вообще продолжать сравнивать ее с истоками?» Рассматривая и сразу же отбрасывая одну идею за другой, Цзин Юэ надолго погрузился в себя и машинально шагал вперед, совсем не глядя на дорогу. Демон, идущий рядом, незаметно для заклинателя мягко отводил его от каждой лужи, образовавшейся на тропе после дождя, и со странным блеском в глазах все рассматривал и рассматривал своего спутника, словно пытаясь запечатлеть представшую картину в своей памяти навечно. Спустя полчаса Цзин Юэ наконец принял решение. Раз уж он никак не мог отделаться от назойливого «незнакомца», значит, Хэй Синь и впрямь вознамерился сопровождать своего учителя, несмотря ни на что. Упрямство главного героя не знает границ. Неудивительно, что он посвятил мести десять лет своей жизни. В таком случае Второй Молодой Мастер всего-то не должен относиться к демону в его настоящем облике так же, как в детском. Если со своим старшим учеником он добр и мягок, то с едва встреченным монстром ему стоит вести себя отстраненно и настороженно, не подпуская к себе. Представленная задача на первый взгляд казалась не слишком сложной, особенно когда перед собой заклинатель видел взрослого мужчину, а не ребенка, поэтому, едва цель была официально обозначена, он мгновенно почувствовал прилив облегчения. В конечном итоге Второй Молодой Мастер немного расслабился, отчего и не заметил, как лукаво блеснули красные глаза в темноте.***
Они больше не поднимали вопроса о том, кто и куда идет, а Цзин Юэ так и не дал прямого согласия или отказа, отчего демон продолжал следовать за ним, будучи уверенным в негласном разрешении. Спустя пару часов эта странная парочка все так же шла по тропе плечом к плечу, изредка оглядываясь по сторонам в поисках малейшего намека на признаки жизни. В какой-то момент заклинатель осознал, что совершенно не чувствует своего тела от холода, но не посмел применить согревающее заклинание — юному служителю малоизвестного храма, коим он притворялся, подобное умение было несвойственно. Тогда, заметив его дрожь, демон немедленно протянул ему свое черное верхнее одеяние. Цзин Юэ, следуя поставленной им задаче, отказался и под незаметно помрачневший взгляд алых глаз выудил из мешка, приготовленного для него учеником, короткую накидку с подкладкой из белого меха на вороте. Второму Молодому Мастеру и невдомек было, что Хэй Синь корил себя за подобное упущение и ревновал к самому себе! Когда заклинатель уже совсем отчаялся найти хоть какое-нибудь место для отдыха, сквозь плотный туман вдруг пробился отблеск теплого света. Вспомнив о недавних событиях, мужчина не спешил радоваться и с подозрением покосился на очертания здания, застыв на месте. Он уже решил было, что готов пройти еще несколько десятков километров, лишь бы не заходить в подозрительное место, когда Хэй Синь уверенно шагнул вперед, направляясь к двери. Цзин Юэ ничего не оставалось, как последовать за ним, погрузившись в печальные размышления о том, что, возможно, благополучная аура главного героя будет сильнее легендарного невезения Второго Молодого Мастера… Как оказалось, нервничал заклинатель напрасно. Они действительно наткнулись на самую обычную гостиницу, расположенную в горном лесу. Постояльцев почти не было в главном зале: до рассвета оставалось полтора часа, и, скорее всего, путники досматривали свои последние сны перед пробуждением. Почувствовав невероятное облегчение, Цзин Юэ осознал, как сильно устал. Прошлую ночь ему пришлось провести под открытым небом, а эту он и вовсе провел на ногах. Оказавшись в тепле и относительном спокойствии, заклинатель позволил себе расслабиться, отчего оперся плечом о стену, прикрывая глаза и едва не падая от бессилия. Заметив столь резкую смену настроения учителя, Хэй Синь поспешно обратился к молодому человеку за стойкой, который представился хозяином: — Мы хотели бы снять комнату. Юноша опытным взглядом осмотрел двух красивых мужчин с головы до ног и просветлел, когда осознал, что к нему заглянул монах из храма. Голос его мгновенно преисполнился уважением, и он, размышляя о чем-то в уме, ответил, обращаясь больше к Цзин Юэ: — К сожалению, моя гостиница невелика, а в ночное время свободных комнат практически нет. Сейчас пустует только пара спален: на одну и две персоны. Вы хотели бы снять обе, или вам достаточно будет одной комнаты на двоих? Осознав, что вопрос задают именно ему, заклинатель, поддавшись усталости, решил положиться на Хэй Синя и лишь вяло махнул рукой, не открывая глаз: — Мне все равно. Цзин Юэ все же стоило хотя бы посмотреть на своего ученика, прежде чем ответить столь безучастно. Тогда, возможно, он смог бы разглядеть странное выражение, вдруг отразившееся на лице Хэй Синя, когда он лукаво ответил: — Мы возьмем одну комнату на двоих.