Цицяо — семь отверстий в голове человека: уши, глаза, ноздри, рот — органы восприятия внешнего мира.
Несмотря на все прилагаемые усилия, Цзин Юэ никак не мог отвернуться и оторвать взгляд от неподвижных, окрашенных в тревожный алый цвет тел, зависших над ним. Животный, неконтролируемый страх мгновенно сковал конечности и словно вытолкнул из лёгких весь воздух, заставляя задержать и без того сбившееся дыхание. Мужчина каждым сантиметром своего тела ощутил, как к его горлу подкатил мерзкий, склизкий ком, отчего ему невыносимо захотелось очистить желудок, но он так и не позволил себе проявить слабость, сдерживаясь из последних сил. «Что это за черт?..» Еще в тот момент, когда они блуждали по улицам деревни, ведомые двумя сестрами, заклинатель морально готовил себя к тому, что перед его глазами предстанет изуродованный труп. Однако он совершенно не ожидал увидеть нечто подобное. «Нельзя поддаваться страху! Нельзя! Для этого мира такое в порядке вещей… Нужно привыкнуть, просто привыкнуть… В конце концов, я заранее знал, что это может произойти…» — Цзин Юэ изо всех сил пытался укротить в груди бурю, сохранить невозмутимое выражение лица, отреагировать безразлично, но, к сожалению, он не смог даже рта раскрыть, чтобы хоть что-то сказать. Заклинатель был уверен, что каждое его слово будет переполнено скорбью, а голос обязательно начнет дрожать и прерываться. Он всей душой ощущал, как сознание его все активнее ходит по тонкой грани и медленно поддается панике. Рука, уверенно сжимавшая две теплые ладошки, затряслась. Не обращая внимания на ошеломленную реакцию заклинателей, девочки вновь переглянулись, ища в глазах друг у друга поддержки, и уныло объяснили мягкими, расстроенными голосками: — А-Цзинь и другие висят тут уже несколько дней. Мама сказала, что так они защищают нас от чудовища, живущего в шахте. Сестры совершенно не понимали, что именно здесь происходит, и до сих пор были уверены в том, что эти люди, чьи лица обезображены леденящей душу улыбкой, живы и всего лишь спят, с радостью выполняя возложенную на них задачу. Это еще больше наполняло сердца путников ужасом. — Но нам не нравится, что старший брат так долго спит… — продолжила за сестрой А-Ли, нервно потеребив свободной рукой край своего одеяния. — Раньше А-Цзинь каждый день рассказывал интересные истории и играл с нами, а сейчас… Мы постоянно приходим сюда и зовем его, чтобы он проснулся, но братик будто совсем нас не слышит. Даочжан, ты же сможешь его разбудить? Девочка осторожно потянула мужчину за рукав и перевела на него умоляющий взгляд. Глаза ее переполнились слезами, а голос дрогнул, но Цзин Юэ даже не шелохнулся. Ответом ей была тишина. — Даочжан, что с вами? — А-Ли с большей настойчивостью повисла на его руке. Мужчины прекрасно понимали, что мальчик и все эти люди никогда уже не очнутся, но никто не в силах был сказать об этом вслух. Почувствовав неладное, обе девочки начали тихо всхлипывать, обступив заклинателя с двух сторон и крепко вцепившись маленькими пальчиками в серую от дорожной пыли ткань. Мрачная тишина, все это время царившая возле штольни, вдруг прервалась безутешными рыданиями и детскими криками — это особо давило на психику. Не в силах больше наблюдать подобную картину, Чжун Чэн уже хотел было сделать шаг вперед и оттащить сестер в сторону, как А-Ли неожиданно для всех с тихим оханьем закатила покрасневшие от слёз глаза и повалилась вниз. Всхлипнув, А-Мо последовала за ней. Сперва никто даже не понял, что именно произошло. В тот же миг Цзин Юэ подхватил обеих девочек на руки, не позволив им упасть наземь, и обернулся к своим спутникам с непроницаемым бледным лицом. Юноши и даже Хэй Синь ошеломленно застыли, во все глаза рассматривая напряженную фигуру Мастера. Ощутив на себе испуганные и потрясенные взгляды, последний, изо всех сил сохраняя невозмутимый тон, заговорил: — Я лишь усыпил их, они проснутся через пару часов, — несмотря на неприступный, равнодушный вид, что Цзин Юэ специально напустил на себя, голос его все-таки едва заметно дрогнул. Совсем не обратив на это внимание, он быстро подошел к замершим адептам и осторожно передал девочек им на руки. — Чжун Чэн, Молодой Господин Нань, отнесите сестер в безопасное место за пределами деревни. Боюсь, то, что произойдет дальше, может только сильнее навредить их сознанию. Первым пришел в себя Нань Ту. Бережно прижимая к груди спящую А-Ли и ощущая, как его одежды пропитываются невысохшими слезами, юноша попытался возразить: — Но, Мастер, вам ведь понадобится наша помощь! Вы собираетесь внутрь? Там наверняка засела та самая тварь, мы можем… — Нань Ту! — Цзин Юэ повысил голос, мгновенно пресекая распалившийся гнев наследника Чжаньши. Юноша вздрогнул: Мастер Цзин впервые назвал его по имени, однако, к сожалению, он не почувствовал и грамма счастья. Заклинатель отвернулся, скрывая лицо, но даже так несложно было понять, что он разочарован: его тон сквозил мрачной строгостью и заставлял сердце бешено стучать в страхе. — Перед тем, как войти в деревню, вы поклялись беспрекословно следовать моим приказам. Неужели даже с такой простой задачей вы не в силах справиться? Нань Ту замер на месте и опустил голову, не в силах поднять взгляда. Он прекрасно понимал, почему Цзин Юэ так строг с ним — спасение обычных людей является первостепенной задачей для каждого заклинателя. Ему нестерпимо хотелось пойти вместе с Мастером, продемонстрировать свои способности, заслужить его уважение, но, поступи он таким образом, девочка в его руках окажется беззащитна. Отбросить принципы Бессмертных ради признания? Нет, он никогда так не поступит. Поэтому, несмотря на рвущуюся наружу обиду и уязвленную гордость, наследник промолчал и лишь покачал головой в ответ. — Хорошо, — приняв молчание юноши за согласие, Цзин Юэ подавил тяжелый вздох и, не оборачиваясь, продолжил приказным тоном. — Держите путь на север и ни за что не идите назад — Мастера Си давно уже наступают нам на пятки. Спрячьтесь и ждите. Как только с тварью будет покончено, я сам вас отыщу. Адепты ничего не ответили. Нань Ту нахмурился, а Чжун Чэн с недовольным видом склонил голову, но никто из них не посмел больше возражать. Подавив внутри себя бурю сомнений, юноши все же синхронно развернулись, прижав девочек покрепче к груди, и нехотя ушли прочь. Два темных силуэта довольно быстро растворились в тумане, но Цзин Юэ отчего-то оставался неподвижным. Хэй Синь не до конца понимал, что именно происходит с учителем, однако мог предположить, что тот убит горем. Оглядев висевшие трупы нечитаемым взглядом, демон сделал шаг вперед, протянув руку к чуть подрагивающему плечу заклинателя, но тот вдруг поспешно отшатнулся и упал на колени, шумно втянув воздух. Побледневшее лицо мелькнуло белым пятном и скрылось за выбившимися из хвоста темными прядями волос. — Даочжан? — в голосе Хэй Синя послышались нотки беспокойства, но Цзин Юэ совершенно не обратил на него внимания. Сохранять неприступный, равнодушный вид все это время для заклинателя было невероятно тяжело. Он из последних сил сдерживал собственную слабость, не позволяя адептам разглядеть ее под напускной строгостью. И сейчас, несмотря на присутствие главного героя, мужчина наконец сдался. Сердце его бешено стучало, буйный поток мыслей долбил голову, словно тысяча гвоздей, вбиваемых тяжелым молотком, а маска отрешенности в конечном итоге треснула, развалившись на множество маленьких осколков. Ему было страшно. Признаться, изначально Цзин Юэ боялся, что не сможет равнодушно смотреть на чужую смерть. Ему действительно было больно видеть, как люди, оказавшись под действием проклятья, одержимости (да чего угодно!), творят такие зверства, убивая своих родных и близких, только вот… Первая мысль, промелькнувшая в голове заклинателя, звучала так: «Хорошо, что это не я». И ему стало тошно. Тошно от самого себя, от страха за свою жизнь, от собственного лицемерия, от жалости, что он испытывал к этим искалеченным трупам, от едва заметно промелькнувшего облегчения. Переродившись в новом теле, почувствовав мощь и определенную силу, Цзин Юэ действительно поверил в то, что станет сильнее и сможет перебороть собственные страхи и слабость. Но даже так, встретившись с суровой реальностью, мужчина поддался и в очередной раз ощутил свою никчемность. Нельзя просто так переродиться и отбросить свое истинное «Я». И хотя это облегчение, повергшее его в шок, длилось не больше миллисекунды, оно все равно тонкой ядовитой иглой пронзило его сердце. Ему невыносимо хотелось очистить желудок от отвращения к самому себе, и лишь присутствие главного героя не позволило ему это сделать. Оттолкнув протянутую демоном ладонь, Цзин Юэ тряхнул головой и самостоятельно поднялся с колен, вернув себе спокойный вид. Эта стремительная вспышка искренних чувств потухла, оставив после себя лишь неизгладимый след в ранимой душе. Подавив дрожь в руках, заклинатель под удивленный взгляд Хэй Синя вытащил меч из ножен и направил в него небольшой поток Ци. Хун Цзинь мгновенно покрылся золотым свечением и взметнул в воздух, легким движением разрезав основание одной из пик над штольней. Окровавленное тело женщины мягко спланировало вниз прямо в руки Второго Молодого Мастера. Демон наконец понял, чего именно добивался заклинатель. — Даочжан, ты хочешь похоронить их? — голос Хэй Синя прозвучал для Цзин Юэ как-то глухо и отстраненно, поэтому он промолчал, неопределенно пожав плечами в ответ. Аккуратно положив труп на землю, Второй Молодой Мастер подхватил новое тело: на этот раз мальчика лет тринадцати. Не рассматривая мертвое лицо и специально отводя взгляд от пустых глазниц, он уложил ребенка на землю рядом с женщиной и отправился за другим трупом. Хэй Синь наблюдал, скрестив руки на груди. Возле штольни не было никого, кроме них и пары десятков мертвецов, но от этого картина выглядела еще более мрачной: безмолвные высокие деревья, окруженные белой дымкой, сырость и холодный, пронизывающий до костей воздух, склоненная над телами фигура, выглядевшая скованно и неестественно. Если бы Цзин Юэ вдруг замер и перестал двигаться, то его самого сложно было бы отличить от мертвеца. Несмотря на то, что вид заклинателя, как и всегда, завораживал, притягивая к себе взгляд, в этот раз демон явственно ощутил, что что-то не так. Он прекрасно понимал, что Второй Молодой Мастер наверняка не в первый раз сталкивается с подобным, но отчего-то его реакция на происходящее выглядела наигранно равнодушной. Будто он изо всех сил пытался скрыть свои истинные чувства. К своему удивлению, Хэй Синь впервые за последние полтора месяца так и не смог разгадать, что именно кроется под маской всегда бесстрастного человека. Осознание этого неприятной иглой вонзилось ему в душу и неожиданно вернуло его в те самые времена, когда они впервые встретились.***
— Тише вы! Перестаньте вертеться, Бессмертные Мастера идут! — громко прокричал адепт в светло-зеленых одеждах, стоящий напротив трех десятков детей, выстроившихся в ряд на широком поле для тренировок. Беспокойно суетящаяся толпа, вздрогнув, мгновенно выпрямила спины и прижала руки вдоль тела. Это был тот самый день, когда Хэй Синь под видом мальчишки попросился в орден Инь Юэ, чтобы стать «учеником». Процедура приема в школу была довольно проста: в период Цзинчжэ* желающие вступить в средний класс ордена должны были подняться по тысяче шестистам восьмидесяти* ступеням на пик Чжицзяо и предстать перед шестью учителями клана. Если твоя персона заинтересует одного из Мастеров, то он может засвидетельствовать об этом перед всеми и принять тебя в ученики. Символом покровительства Инь Юэ являлся небольшой металлический амулет, крепившийся к зеленому шнурку и изображавший изогнутый полумесяц, скрытый за облаками. После вступления в школу адепт до конца жизни был обязан носить его при себе либо на поясе, либо на шее, либо на оружии. Таким образом другие заклинатели смогут определить, к какому ордену относится тот или иной ученик.Цзинчжэ — один из двадцати четырех солнечных месяцев в китайском календаре, переводится как «Пробуждение насекомых (червей)», начинается в начале марта и заканчивается через пятнадцать дней. Цифра 168 является счастливой в Китае, так как образующие её иероглифы можно прочитать как «путь процветания».
Возраст для поступающих в средний класс варьировался от десяти до пятнадцати лет, причем у претендентов не должно было быть сформировано золотое ядро. В связи с этим, кроме восхождения на пик Чжицзяо, не было никаких специфических тестов или проверок — при личной встрече Мастера по большей части оценивали характер и эмоциональную стабильность детей, так как эти особенности личности прямым образом влияли на развитие Ци. Более того, заклинатели прекрасно понимали, что некоторые люди обладают скрытым потенциалом, который можно будет обнаружить лишь спустя какое-то время после специально назначенных тренировок. Никакие умения и способности не смогут в полной мере продемонстрировать истинные возможности ребенка до формирования ядра. В любом случае Хэй Синь, будучи демоном и «маленьким мальчиком», мало разбирался в энергии Ян и принципах ее работы. Он смог выяснить лишь то, что основным испытанием на самом деле было взобраться по ступеням на пик Чжицзяо, пробившись при этом сквозь многочисленные массивы защиты, специально установленные Мастерами. Далеко не каждый ребенок мог преодолеть эти препятствия без сформированного ядра, поэтому дети, стоявшие рядом с ним, в действительности обладали высоким потенциалом и не пробудившейся пока силой. Кое-где еще слышались совсем тихие взволнованные шепотки, но стоило шестерым Бессмертным подойти ближе, как они мгновенно утихли, растворившись в воздухе. Хэй Синь без всякого интереса окинул четырех мужчин и двух женщин равнодушным хмурым взглядом, неожиданно для себя остановив взор на человеке, стоявшем в отдалении ото всех. Тогда он не сразу понял, что это был Второй Молодой Мастер Инь Юэ. Несмотря на довольно обычные черты лица, заклинатель был по-своему изящен, элегантен и красив. Длинные волосы, уложенные в высокую прическу, чуть развевались за его спиной, ласкаемые ветром. Пронзительные серые глаза с безразличием рассматривали выстроившихся в ряд детей, не выражая ничего, кроме отчужденности. Тонкие алые губы едва заметно кривились, будто мужчине вовсе неприятно было находиться здесь, среди других людей. Всем своим видом Мастер выражал пренебрежение к окружающим вместе с надменной элегантностью и отстраненностью. Казалось, сделай какой-нибудь смельчак шаг ему навстречу, и изящная фигура непременно отшатнется назад, а темно-синий фальцевальный веер, то и дело мелькавший в бледных руках, скроет перекосившееся от отвращения лицо. Хэй Синь больше всего на свете ненавидел именно такой тип людей. Несмотря на то, что сам демон постоянно менял маски, пряча за ними истинную боль и отчаяние, он всегда старался подавить в себе самодовольство от собственного величия. Родители с детства учили, что имеющий силу имеет и ответственность. И хотя в последнее время Хэй Синь начал все чаще пренебрегать этим наставлением отца и матери, ненависть по отношению к людям, кичившимся своим положением и мощью, никуда от него не делась. А этот заклинатель производил впечатление как раз-таки подобного человека. — Приветствую Великих Мастеров! — юноша, утихомиривший детей минутой ранее, низко поклонился подошедшим учителям, выставив руки перед собой. Те лишь благодушно кивнули в ответ, уделяя почти все свое внимание претендентам в ученики. Только стоявший в стороне надменный мужчина никак не отреагировал на приветствие и отвернулся, уперев взгляд в горизонт, будто ему и вовсе не было дела до происходящего. Повторно оглядев его с головы до ног, Хэй Синь наконец вспомнил, кому могли принадлежать черно-белые одеяния, темно-синий веер и безучастное выражение лица. Это наверняка был Бессмертный по имени Цзин Юэ, первый учитель пика Чжицзяо и Второй Молодой Мастер ордена. Дети около получаса ожидали прибытия наставников, вследствие чего успели немного посплетничать между собой. Демон не участвовал в глупых разговорах, держась особняком, но все же по старой привычке внимательно прислушивался к чужому трепу, выискивая для себя полезную информацию. Как оказалось, многие претенденты, в глубине души ощущая себя особенными, тешились надеждой попасть именно к Цзин Юэ. Слава об этом Бессмертном Мастере давно ходила среди заклинателей, причем гуляли как невероятные слухи о его силе, так и отвратительные сплетни о его высокомерии. Незрелых детей подобный расклад лишь привлекал: если они смогут завоевать расположение надменного, неприступного Бессмертного, то наверняка выделятся из толпы. Эта самонадеянность и глупые чаяния заставляли Хэй Синя лишь злобно насмехаться над мелюзгой в глубине души, однако невольно его внимательный взгляд вновь и вновь возвращался к Цзин Юэ, будто роль мальчика, стремившегося вступить в клан, уже достаточно плотно въелась в его сознание. В конце концов, первый учитель пика Чжицзяо слишком сильно выделялся из толпы. По большей части, демону было плевать, кто из шести Мастеров примет его к себе: проникновение на территорию ордена было его истинной целью. Неважно, будет это лучший или худший наставник школы, он в любом случае получит прекрасную возможность беспрепятственно добывать информацию. — Каждый из вас по очереди будет делать шаг вперед, — продолжал вещать юный адепт Инь Юэ, обратившись к взволнованной ребятне. — Представьтесь, назовите ваш возраст и место, откуда вы прибыли. Если учителя зададут вам вопрос, то вы будете обязаны ответить на него честно. Многие дети, пытаясь произвести впечатление, сперва улыбнулись и послушно закивали, но быстро спохватились, вернув своим лицам серьезное выражение. Как только последнее наставление адепта повисло в воздухе, Цзин Юэ вдруг обернулся и быстро окинул детей непроницаемым взором, который отчего-то задержался на не ожидавшем подобного демоне. Их взгляды пересеклись, и Хэй Синь, всем телом почувствовав разгорающееся внутри раздражение (да как он смеет так смотреть на меня?!), недовольно нахмурился в ответ, охотно принимая безмолвный вызов. Они некоторое время буравили друг друга взглядами, прежде чем Второй Молодой Мастер наконец сдался, в задумчивости склонив голову. Демон не почувствовал себя удовлетворенно: в конце концов напряженное выражение лица мужчины совсем не выглядело побежденным. Заклинатель будто погрузился в размышления, совсем позабыв о наглом мальчишке. Подобное пренебрежение мгновенно уязвило гордость Хэй Синя, но, вспомнив о своей новой, все еще непривычной роли, он молча проглотил обиду. Мастера, сменяя друг друга, проходили вдоль ряда, по очереди останавливаясь возле каждого ребенка и внимательно выслушивая сбивчивые, взволнованные голоски. Кому-то удавалось завоевать особое внимание учителей, за что счастливчиков награждали рядом вопросов о цели вступления, желаниях и способностях. Цзин Юэ, в отличие от других заклинателей, так и не сдвинулся с места, в задумчивости взмахивая веером и уперев взгляд себе под ноги. Демона поставили в самый конец, поэтому первый Мастер, двинувшийся вдоль ряда, так и не дошел до него, выбрав из толпы всего трех учеников. Вежливо поклонившись оставшимся учителям, он быстро ушел, уводя за собой новоявленных адептов. Вторая заклинательница, пришедшая на поле для поиска претендентов, с самого начала заявила, что ей нужен только один ребенок, поднявшийся на пик последним. Сперва удивившись, Хэй Синь не сразу понял, что она искала среди детей будущего целителя. Врачевательные искусства требуют небольшого потока Ци и достаточно слабого золотого ядра. Поиски заклинательницы закончились, едва успев начаться — указанная адептом девочка одиннадцати лет ушла следом за наставницей, едва сдерживая рвущуюся наружу радость. Хэй Синь, наблюдая за суетливыми, беспокойными детьми, и сам невольно занервничал. Он специально поднялся на гору пятым, уверенный в том, что так не будет выделяться из толпы слишком сильно, но при этом точно обеспечит себе место в школе. Однако в итоге все шло совершенно не так, как он задумывал. Эти «высокодуховные» ублюдки выбирали учеников каким-то невероятно странным образом, предпочитая ничем не примечательную мелюзгу и обходя стороной отличившихся при восхождении детей. Тем не менее третий заклинатель оказался куда более прихотливым в вопросе выбора новых адептов. Задумчиво потирая подбородок, высокий мужчина наконец направился к стоявшему в конце демону, отчего тот мысленно настроился, готовый отвечать на все вопросы уверенно и одухотворенно, когда вдруг в его сторону стремительно прилетело что-то маленькое, но ощутимо тяжелое. Следуя своим инстинктам, Хэй Синь невольно вытянул руку вперед, ловко поймал непонятно откуда взявшийся предмет, мгновенно ощутив его значительный вес, и перевел недоуменный взгляд на свою ладонь. Переливаясь на полуденном солнечном свете, металлическая луна, скрытая за облаками, заманчиво блестела и вызывала странное противоречие от возникшей картины. В конце концов, откуда вдруг взяться ночному светилу днем, и отчего оно сверкает ярче солнца? Оставшиеся Мастера, адепт и присутствующие на поле дети сначала замерли в ошеломлении, но спустя мгновение синхронно повернули головы направо: именно оттуда неожиданно прилетел амулет ордена Инь Юэ. Несмотря на то, что Хэй Синь заранее знал, кого именно увидит в той стороне, он все равно обернулся вместе со всеми. Второй Молодой Мастер являл собой олицетворение изящности: длинные рукава его шелковых одеяний всколыхнулись на ветру, вырисовывая в воздухе притягательные узоры, бледно-персиковая нежная кожа блестела на солнечном свете, а застывшая на тонких губах лёгкая ухмылка придавала ему сходство с черной лисицей. Не обращая внимания на недовольные и завороженные взгляды, Цзин Юэ скрыл лицо за веером, чуть наклонился вперед и произнес примирительным тоном: — Ох, виноват-виноват, кажется, моя неуклюжесть вновь разыгралась. Прошу прощения, — наигранно вежливый и холодный, но неожиданно мягкий и тихий голос, раздавшийся над полем, совершенно не соответствовал элегантному образу, отчего и заставил застывших детей вздрогнуть. Даже Хэй Синь невольно покрылся мелкими мурашками, совершенно не ожидая, что столь скользкая личность будет обладать нежным тембром. Привыкшие к подобному поведению заклинатели ничего не ответили на повисшее в воздухе извинение, но все же неодобрительно покачали головами, отведя уязвленные взгляды. Даже глупейший человек мгновенно понял бы, что Цзин Юэ стоял слишком далеко от мальчишки, чтобы «случайно» уронить амулет, отправив его в полет на такое значительное расстояние. Конечно же, Второй Молодой Мастер сделал это нарочно. Только вот демон не совсем понимал, зачем. Однако два учителя, ожидавшие своей очереди неподалеку, вдруг довольно громко зашептались между собой, тем самым дав ответ на немой вопрос. — Опять он? Каждый раз одно и то же, не надоело ему так себя вести? — Мастеру Цзин непременно нужно проявить себя перед Мастером Янь ГуЧжи и поиздеваться над учениками. Если кому-то из претендентов вдруг прилетит амулет клана, то несчастному ребенку наверняка уже не посчастливится стать адептом школы. Мы не посмеем пойти против негласной воли первого учителя, а сам Цзин Юэ тем более не выберет в ученики дитя, которое не является выходцем из высокородной семьи. Он лишь даёт бедняжкам ложную надежду, в конечном итоге разбивая нежные души вдребезги. — В каком-то смысле Янь ГуЧжи сам виноват. Он в свое время вполне настойчиво требовал выгнать Цзин Юэ из клана. Сложно не понять, что таким незатейливым и глупым образом Второй Молодой Мастер просто-напросто мстит ему… — Разлитую воду трудно собрать*, не стоит вспоминать о былом. Но неужели в этом неприметном ребенке есть что-то особенное? Кажется, Цзин Юэ был полностью уверен, что Мастер Янь обязательно обратит на мальчишку свое внимание, поэтому и поспешил напакостить подобным образом… Он буквально выхватил ученика из его рук.Китайская поговорка, на русский манер: «Сделанного не воротишь». О происхождении можно почитать в примечании от автора. :)
— Да какая теперь разница? Бедное дитя… Лишиться возможности поступить в школу только из-за того, что Второму Молодому Мастеру захотелось свести личные счеты… Как и всегда, слишком жестоко. — Отвратительное поведение… Впрочем, чего ещё следовало ожидать от этого надменного Цзин Юэ? Вопреки собственным словам двое Мастеров, кажется, совершенно не боялись прогневать надменного Цзин Юэ, или, возможно, им было просто-напросто наплевать на то, что кто-то мог бы их услышать. В любом случае шепот заклинателей становился все громче, отчего другие Бессмертные и Хэй Синь легко разобрали каждое предложение. Первый учитель пика Чжицзяо полностью проигнорировал очередные сплетни за своей спиной, в то время как Янь ГуЧжи, изначально намеревавшийся приблизиться к демону, перевел непроницаемый взгляд на металлический амулет, с силой зажатый в мальчишеском кулаке. Постояв некоторое время рядом с Хэй Синем и скривив лицо в наигранной задумчивости, Мастер Янь все же отвернулся и махнул рукой, подозвав к себе растерянного адепта, проводившего встречу. — Никто из них мне не подходит, — разнесся над тренировочным полем суровый вердикт. Тон мужчины звучал до крайности уязвленно, из-за чего дети, с нетерпением ожидавшие решения Мастера, лишь испустили разочарованные вздохи, не скрыв промелькнувшей в глазах печали. Взмахнув широкими рукавами и не дожидаясь ответа от застывшего адепта, заклинатель поспешил удалиться и скрылся от хитрого, неприятного взгляда Цзин Юэ. Осознав, что именно только что произошло, Хэй Синь с силой сжал кулаки. Острый край металлического полумесяца вонзился ему в кожу, заставив немного прийти в себя и охладив зарождавшийся в душе гнев. Из-за высокомерия этого ублюдка демон, похоже, и впрямь лишился шанса тайно вступить в школу Инь Юэ! Какого черта?! Хэй Синь был в ярости. Признаться, он заранее подготовился к подобному исходу, поэтому имел запасной план действий, но сам факт того, что провал случился по вине каких-то глупых старых обид двух Бессмертных ослов, неимоверно его раздражал. Если демон все правильно понял, то теперь ни один из оставшихся учителей не выберет его из страха нарваться на немилость Второго Молодого Мастера. Как и ожидалось, те заклинатели, что минутой назад столь открыто осуждали действия Цзин Юэ, даже не взглянув на Хэй Синя, поспешно приняли на обучение пару новых учеников и вслед за раздосадованным Янь ГуЧжи стремительно покинули поле. Оставшиеся дети едва сдерживали слезы и отчаяние: кто-то периодически всхлипывал, кто-то с силой закрывал себе рот, приглушая рыдания, а кто-то и вовсе убежал к вратам, сдавшись и не выдержав сдавленного напряжения. И лишь Хэй Синь, внутренне борясь с нарастающей злостью, не сводил агрессивного взгляда с застывшей в отдалении фигуры, облаченной в черно-белые одежды. Демон и сам не мог понять, как ему до сих пор удавалось контролировать энергию Инь и ничем не выдать себя. Адепт, проводивший встречу, видимо давно уже привык к подобной картине, поэтому он лишь пожимал плечами всякий раз, когда очередной ребенок с воем убегал с поля. Юноша с едва заметной жалостью оглядел оставшуюся в шеренге мелюзгу и повернулся к неподвижному Цзин Юэ. — Второй Молодой Мастер, вы собираетесь знакомиться с претендентами? — В этом нет необходимости, — мужчина пренебрежительно махнул веером. — Я пришел лишь взглянуть на них одним глазком, в действительности мне совсем не нужны новые ученики. Можешь отправлять всех домой. Юноша с вежливостью поклонился заклинателю, вновь обернулся к надрывавшим глотку детям и громко хлопнул в ладоши, заставив несчастных вздрогнуть от неожиданности и сосредоточить рассеянное внимание на нем. — Не стоит так расстраиваться, — мягким тоном постарался адепт успокоить толпу. — Вы можете испытать свои силы в следующем году. Я уверен, Мастера обязательно обратят на вас свое внимание. Прошу, следуйте за мной, я провожу вас к выходу. Хэй Синю, как и остальным, оставалось только безмолвно подчиниться, принять понурившийся вид и зашагать следом за юношей. На самом деле демон до сих пор никак не мог поверить в собственный провал! Прошло пять лет со смерти его семьи, и в целом поиски убийцы проходили гладко, однако теперь этот ублюдок буквально одним движением руки разрушил все его планы! Кто бы знал, что столь желанный амулет в виде полумесяца обернется для него подобной неудачей! Но, несмотря на бушевавшую в груди обиду и злость, демон не собирался так легко сдаваться. Раз уже решить эту проблему миром у Хэй Синя не вышло, он воспользуется запасным планом: дождется, когда какой-нибудь несчастный адепт покинет территорию школы, убьет его и, используя чужую личность, проникнет-таки на территорию ордена. Изначально он не хотел обрывать жизнь невинных людей, но этот Второй Молодой Мастер просто-напросто не оставил ему выбора. В любом случае чужая смерть будет на совести горделивого заклинателя. Задумавшись на мгновение, Хэй Синь невольно сбавил шаг, отстав от общей шеренги неудачливых претендентов, и обернулся, переполненными ненавистью глазами глядя на так и не сдвинувшегося с места Цзин Юэ. Как оказалось, мужчина смотрел ему вслед, отчего их взгляды неожиданно пересеклись, заставив демона недоуменно замереть на месте и отбросить даже намек на враждебность. Лицо заклинателя не выражало ничего, но при этом делало его таким далеким, словно всей жизни не хватит, чтобы хотя бы кончиком пальца прикоснуться к краю его широкого рукава. Хэй Синь вовсе не ожидал, что Второй Молодой Мастер вдруг обратится к нему: — Мальчик, зачем ты пришел сюда? — голос учителя, подобно его застывшему выражению лица, был абсолютно беспристрастен и холоден. Легким движением руки Цзин Юэ взмахнул веером, и несколько прядей длинных черных волос всколыхнулись от резкого потока воздуха. Вопрос был довольно обычным, каждому второму претенденту его обязательно задавали одним из первых. За это время Хэй Синь успел услышать от детей самые разные ответы: «Чтобы защищать людей», «Чтобы стать Бессмертным», «Чтобы восславлять орден Инь Юэ». Такие наигранно высокие цели и лицемерные слова вызвали у него лишь смех. Какая бессмыслица! Совершенно не страшась гнева этого высокомерного мужчины, демон лишь пожал плечами и с легкой насмешкой в голосе ответил правду: — Я хочу обрести силу. Разве знания и информация — это не сила? Да и если провести аналогию, сравнив практики заклинателей с тренировками демонов, то, в общем-то, Хэй Синь не видел особой разницы. Уверенный в том, что разговор на этом будет закончен, он развернулся на месте, намереваясь нагнать ушедших вперед детей, когда позади него вновь раздался равнодушный голос: — И для чего тебе нужна эта сила? Демон замер, слегка удивившись и с силой сжав в руке металлический полумесяц. К чему этот спектакль? Второй Молодой Мастер ясно дал понять, что не намерен брать в ученики конкретно этого юнца, тогда почему он продолжает этот бессмысленный допрос? И стоит ли после подобного, громко кричать во всех городах, что Бессмертные заклинатели стремятся к гармонии, духовности и процветанию? Мастер Цзин, например, прямо сейчас поступает вразрез с собственными убеждениями. Откуда взяться прославленному равновесию, если он сперва делает одно, а спустя мгновение совершенно противоположное? Лицемерие, да и только. Но проигнорировать учителя было бы в каком-то смысле невежливо, да и вся эта ситуация крайне забавляла Хэй Синя, поэтому он вновь честно ответил: — Чтобы собственноручно добиться правосудия и уничтожить тех, кто навредил невинным. Признаться, демон был уверен, что Цзин Юэ похвалит его за «высокие» цели, придав им какой-то скрытый смысл, но вопреки всем возможным ожиданиям со стороны Мастера вдруг послышался насмешливый, горький смешок. Широко распахнув глаза от неожиданности и не до конца поверив в услышанное, Хэй Синь вновь развернулся на месте, успев заметить, как мужчина поспешно скрыл за веером исказившееся от понятных только ему чувств лицо. — А есть ли на свете невинные люди? — повис в воздухе очередной вопрос, произнесенный странным наигранно хладнокровным тоном. Демон на секунду замешкался, обдумывая ответ и подавляя очередной приступ раздражения, но этого мгновения, казалось, хватило, чтобы учитель потерял терпение. В очередной раз взмахнув веером, отчего его широкие рукава чуть качнулись на ветру, Цзин Юэ отвернулся от ребенка и легким, мягким шагом двинулся вперед, несколько разочарованно бросив через плечо: — Ты ещё слишком глуп, мальчик, мне придется многому тебя научить. Пойдем. Такого поворота событий Хэй Синь уж точно никак не предполагал! Невольно застыв на месте, не до конца веря в свою удачу и рассматривая удаляющийся изящный силуэт, он пребывал в смешанных чувствах. Радость вперемешку с мрачным удовлетворением от достижения первой цели полностью охватили его сердце, но с другой стороны неожиданно пробудилось что-то еще… Ему показалось, что в словах этого человека был какой-то смысл. И хотя надменно брошенная фраза о глупом мальчишке вновь непроизвольно распалила утихшую было злость, демон на мгновение задумался: что могло бы заставить Бессмертного Мастера, поклявшегося защищать обычных людей от нечисти, произнести вслух этот странный, казалось бы, случайно брошенный вопрос. А есть ли на свете невинные люди? Хэй Синь интуитивно ощутил, что истинный смысл слов заклинателя вместе с его искренними чувствами были спрятаны этим Мастером где-то глубоко внутри. И что-то настойчиво подсказывало демону, что не стоит даже копаться в этом дерьме. Тряхнув головой и отогнав ненужные мысли, Хэй Синь поспешил вслед за удаляющейся фигурой, равнодушно отметив про себя, что у него никогда не появится возможности коснуться края широкого рукава даже кончиком пальца. Впрочем, ему этого и не хотелось.***
Внезапно накатившие воспоминания заставили Хэй Синя на пару секунд выпасть из реальности. В то время он даже не подозревал, что спустя всего три месяца по собственному желанию ринется вслед за этим непонятным человеком, чтобы помочь. И сейчас, наблюдая за тем, как Второй Молодой Мастер с непроницаемым побледневшим лицом аккуратно складывает трупы людей в ряд на земле, демон почувствовал внутри странный дискомфорт. Видеть учителя таким было… неприятно. Нет, Хэй Синь не испытывал отвращения или надменности, это было что-то другое. Он не смог бы назвать это каким-то определенным словом. Если говорить начистоту, Цзин Юэ казался разбитым, и демону от этого было не по себе. Каждый невольно брошенный взгляд на склонившуюся фигуру вбивал ему в сердце острые, ядовитые гвозди, заставлял кривиться от боли. Но из-за вдруг надетой заклинателем маски равнодушия он не мог быть уверен наверняка. Возможно, учитель лишь хотел избавиться от адептов и по-быстрому покончить с местной тварью. В конце концов, вопрос «А есть ли на свете невинные люди?» — это его собственные слова. Вряд ли он стал бы страдать из-за смерти двадцати никому неизвестных человек. Тем не менее, Хэй Синь больше не мог выносить этой картины. Уверенно шагнув вперед, он все-таки схватил Цзин Юэ за руку, проигнорировав немой протест и остановив его блуждания туда-сюда. — Даочжан, позволь мне помочь, — мужчина смягчил голос настолько, насколько вообще был способен, при этом так и не выпустив заледеневшие пальцы заклинателя из своей ладони. Он с невозмутимой твердостью выдержал на себе отстраненный, холодный взгляд и терпеливо дождался рассеянного кивка. Сомнение и нерешительность, на миг промелькнувшие в серых глазах, окончательно убедили Хэй Синя в догадках: со Вторым Молодым Мастером определенно было что-то не так. Возможно, он всё-таки слишком близко воспринял смерть этих людей? Сам демон не видел в этом ничего особенного — с жестокостью и кровавыми расправами он сталкивался чуть ли не каждый день. К сожалению, всякого рода злобная тварь почти не способна успокоить свои желания, отчего и позволяет себе подобную самонадеянность вместе с бесстрашием. Если нынешнее состояние Цзин Юэ — это результат чьего-то неуемного аппетита и возбуждения, то Хэй Синь с превеликим удовольствием раскрошит поверившему в себя ублюдку череп. Он сделает все, чтобы его учитель был доволен.