Операция «Спасись или умри»

      Цзин Юэ потребовалось собрать всю волю в кулак, чтобы сдержать рвотные позывы, неумолимо подступившие к его горлу, как только взгляд серых глаз коснулся растерзанного тела демона, покоившегося на каменном полу. У самозванца отсутствовали все конечности, из рваных ран рекой текла черная кровь, и лишь голова все еще оставалась на месте. Радовало только одно: лицо поверженного мужчины теперь было заклинателю незнакомо.       Второй Молодой Мастер насилу сохранил равнодушный вид, но все же отвел взор и больше не смел смотреть в сторону едва дышавшего демона. Исходя из того, что Хэй Синь не нанес врагу последний удар, Цзин Юэ мог с уверенностью предположить, что главный герой планировал сделать дальше. Но, признаться, в оригинальном романе этот прием описывался лишь раз, поэтому заклинатель не был до конца уверен, что он действительно удостоится чести когда-нибудь стать свидетелем подобной магии. Однако мужчине необходимо было продолжать играть свою роль, притворяясь несведущим в демонических заклинаниях человеком, отчего он с наигранной заинтересованностью уточнил:       — Мин Юнь, почему ты не убил его?       Укутавшись в черное одеяние и едва заметно нахмурившись, Второй Молодой Мастер напоминал собою нахохлившегося воробья, чем незамедлительно вызвал на губах у Хэй Синя легкую улыбку.       — Даочжан, кажется, хотел узнать, как освободить людей, проживающих в этой деревне. Мин Юнь может помочь найти ответы.       Демон плавным движением руки пригласил Цзин Юэ подойти чуть ближе и медленно протянул к заклинателю раскрытую ладонь. Взгляд его был ясен и тверд, а вечная ухмылка, украшавшая тонкие губы, неожиданно уступила место мягкой, нежной улыбке.       — Даочжан ведь доверится мне?       Длинные пальцы ярко-белым пятном выделялись в почти непроглядной темноте пещеры. Несмотря на то, что Цзин Юэ благодаря прочитанному им роману знал, что произойдет дальше, он все равно невольно вздрогнул, едва его слуха коснулся этот низкий, лукавый голос. Бросив непроницаемый взгляд на протянутую к нему ладонь, Второй Молодой Мастер тяжело вздохнул в глубине своей души и, поддавшись наитию, с легкой опаской откликнулся на приглашение, дотронувшись до чужой обжигающе холодной кожи.       «Мы уже не в первый раз держимся за руки, — с несвойственным ему трепетом мысленно прокомментировал эту картину Цзин Юэ, краем сознания отметив, как его сердце слегка ускорило темп. — Но всякий раз у меня возникает ощущение, что я маленький ребенок, то и дело попадающий в неприятности. К этому ведь не стоит привыкать, верно же?»       — Но как мы узнаем правду? Твой противник даже не в состоянии что-либо ответить, — машинально продолжил беседу заклинатель, буравя взглядом их переплетенные пальцы и недоумевая, почему подобная близость не вызывает у него отвращения.       Хэй Синь на мгновение тоже опустил голову, с нечитаемым выражением лица рассматривая ладонь Цзин Юэ, зажатую в своей руке, после чего вновь обернулся к лежавшему перед ним телу.       — Ему и не нужно отвечать, — эхом отскочив от высоких каменных стен, в пещере раздался звонкий щелчок, и ярко-красная вспышка света, на мгновение промелькнув в паре сантиметров от застывших на месте мужчин, рванула прямиком к самозванцу. Послышался странный чавкающий звук, и что-то с глухим стуком упало наземь. — Мы увидим все своими собственными глазами.       Стоило этим словам слететь с тонких скривившихся губ, как обстановка вокруг принялась стремительно меняться: слабо освещенные стены словно развалились на маленькие кусочки; тьма рассеялась, уступив место яркому солнечному свету; столь устойчивый каменный пол в одночасье исчез, оставив после себя пустоту; даже затхлый запах сырости и плесени внезапно сменился теплым летним ветерком, принесшим с собой нежный аромат диких цветов.       Как Цзин Юэ и думал, Хэй Синь пожрал воспоминания врага!       В оригинальном романе данный процесс описывался лишь раз, когда главному герою необходимо было узнать кое-какую информацию от своего неприятеля. Упрямого демона не брали никакие пытки, боль лишь усиливала желание насолить и вызывала на лице бедняги усмешку. В конце концов Хэй Синь воспользовался своим клинком и порубил врага на куски, оставив целой лишь голову. Подробности произошедшего в тексте почти не описывались, но по итогу протагонист получил все необходимые сведения.       Невероятную способность главному герою даровал его собственный меч. Небезызвестный Ши Сюэ обладал способностью не только пожирать части тела, но и в каком-то смысле поглощать воспоминания жертвы, проецируя их вокруг хозяина. Это было весьма сложное заклинание, требующее большого количества энергии; именно поэтому Цзин Юэ до последнего не верил, что Хэй Синь всерьез решит им воспользоваться в столь малозначительной для него ситуации. Помнится, в романе после того случая, демон по неизвестным читателю причинам зарекся никогда больше не использовать подобную магию, а значит… Если он сейчас воспользовался мечом, то в дальнейшем, когда это действительно будет очень важно, главный герой вряд ли прибегнет к этому заклинанию для выуживания информации? Но это ведь в невероятно большей степени повлияет на сюжет, разве нет?       Цзин Юэ привычно задумался о том, следует ли этому помешать.       «Я уже в который раз задаюсь вопросом: с учетом того, как ситуация складывается сейчас, стоит ли вообще до сих пор хвататься за прошлый сценарий?» — отметил про себя Второй Молодой Мастер, непроизвольно крепче вцепившись в руку демона, когда под ним исчез пол, заставив его тело со стремительной скоростью полететь вниз.       — Мин Юнь, что происходит? — громко воскликнул заклинатель, стараясь перекричать пронзительный свист воздуха, прорывающийся в его уши. Несмотря на то, что заклинатель знал, как работает эта способность, он все равно немного струсил, стоило ему взглянуть на бесконечную пропасть, разверзшуюся у него под ногами. И без того спутанные, чуть влажные волосы неприятно хлестали мужчину по лицу, на щеках проступил розоватый румянец, а кончики пальцев заледенели от холода. На секунду Цзин Юэ даже показалось, что они опускались на самое дно этого мира — прямиком в Загробное Царство.       — Даочжан должен мне верить, — мурлыкнул в ответ демон спокойным бархатным голосом, как-то слишком уж вальяжно опустив свою ладонь заклинателю на талию и покрепче притянув его к себе. Поддавшись охватившему его волнению, Второй Молодой Мастер с силой обвил руками Хэй Синя и смежил веки в ожидании, когда их стремительный спуск наконец завершится. Одно дело читать о магии и заклинаниях в книге, и совсем другое — в реальности переживать все эти чудеса! Даже знание сюжета ничуть не облегчило его страданий! Цзин Юэ всерьез опасался, что больше не в состоянии выдержать еще раз столько потрясений, но, к сожалению, он сам еще не знал, что ждет его впереди.       Когда спустя несколько томительных минут их скорость наконец немного замедлилась, Второй Молодой Мастер позволил себе приоткрыть глаза и, не отрывая рук от своего спутника, с опаской взглянул вниз. Прямо под его ногами простирался завораживающий пейзаж: высокие скалистые горы с белоснежными вершинами и долины темно-зелёных лесных деревьев приближались к ним все ближе и ближе с каждой секундой. В какой-то миг тропа, выглянувшая из-за холма, показалась Цзин Юэ знакомой, и он тотчас осознал, в какое место они попали. Это была чаща, разросшаяся неподалёку от Бинле; именно через нее четверке путешественников пришлось пройти днём ранее, чтобы попасть к вратам деревни. Только вот погода стояла на редкость солнечная, не было и намёка на снег и мороз, сопровождавшие несчастных путников последнюю неделю.       Второй Молодой Мастер сумел-таки немного взять себя в руки и попытался вспомнить, не было ли подобных сцен в оригинальном романе, однако его и без того лихорадочные мысли прервались, когда спуск наконец-то закончился и под своими ногами мужчина с небывалым облегчением ощутил крепкую, надёжную землю.       — Даочжан, ты в порядке? — прерывая воцарившуюся тишину, слишком неестественную для горного леса, раздался нежный голос у самого уха заклинателя. Цзин Юэ поспешно отпрянул, высвободив Хэй Синя из своих объятий, и невероятным усилием воли подавил дрожь в руках и коленях, заставив себя слегка приподнять уголки губ. Вместо ответа, он уверенно задал вопрос:       — Где мы?       — В воспоминаниях того демона, — последовал честный ответ.       Будь на месте нынешнего Цзин Юэ оригинальный персонаж, подобная ситуация заставила бы его по меньшей мере сильно удивиться. Увы, столь банальная для современного фэнтези романа вещь, как просмотр чужого прошлого, в «Неукротимом» была слабо развита. Читерская возможность разгадать все тайны врага была дарована только главному герою (еще бы, он ведь главный герой!), и даже при таких обстоятельствах он воспользовался ею лишь раз за все повествование. Если только такого не случилось в последних двух главах — Цзин Юэ не удивился бы.       — В воспоминаниях? — медленно переспросил заклинатель, раскрыв глаза в наигранном удивлении и сжав кулаки, словно его охватило огромное волнение. — Это невероятно! Я не знаю ни одного заклинания, которое могло бы сотворить нечто подобное. Как тебе это удалось?       Для нынешнего Второго Молодого Мастера способность главного героя была почти обыденной (не зря же он прочитал столько фэнтези-романов!) и вполне ожидаемой, но настоящий заклинатель ордена Инь Юэ непременно начал бы расспрашивать демона, выуживая все подробности. Оригинальный Цзин Юэ вообще отличался неукротимой жаждой знаний — одни лишь опыты и вручную написанные труды, с которыми этот читатель успел ознакомиться в одинокой хижине Мастера, стоили очень и очень многого. Мужчина также подозревал, что некоторые из записей, хранившихся на полке в его спальне, и вовсе запрещены в этом суровом мире заклинателей. Благо, сейчас они находились достаточно далеко от школы ордена, оттого нынешний Цзин Юэ позволил себе полностью войти в роль выпавшего ему персонажа и с некоторым моральным удовлетворением принялся доставать Хэй Синя вопросами.       Правда, главный герой, к сожалению, столь ярой прыти не оценил. Стоило только Цзин Юэ раскрыть рот, как демон поспешно приложил палец к губам, намекая заклинателю вести себя потише.       — Сейчас это совершенно неважно, — пояснил мужчина, сдавшись под вопрошающим взглядом Второго Молодого Мастера и скрестив руки на груди. — Даочжан хотел узнать, что именно произошло в деревне Бинле, поэтому ему стоит больше внимания уделить тому, что он сейчас увидит, а не расспрашивать о моих скромных способностях.       Цзин Юэ невольно поежился, вновь услышав этот поучающий тон. Внимательно вглядевшись в хитрое лицо Хэй Синя, ему даже на долю секунды показалось, что этот несносный главный герой ему просто-напросто мстит за все те унижения, коим он подверг своего «ученика» в школе Инь Юэ. Неужели Второй Молодой Мастер всерьез надеялся, что ему сойдет с рук то, как он гонял самого Владыку Полночного города из угла в угол по разным глупым поручениям ордена? Смех да и только!       Заклинатель тяжело вздохнул в глубине своей души, но так и не позволил себе возразить вслух. В конце концов Хэй Синь был целиком и полностью прав: ему была дана невероятно редкая для этого мира возможность заглянуть в чужое прошлое, оттого не стоило ее упускать, отвлекаясь на глупые вопросы.       Словно подтверждая его мысли, в безмолвном лесу наконец-то началось какое-то движение. Гробовую тишину нарушили шелест трав и хруст веток под чужими ногами, и спустя мгновение к ним навстречу вышла широкоплечая, но отчего-то сгорбленная фигура, едва освещенная солнечным светом, пробивающимся сквозь густую крону деревьев. Пройдя вперед еще несколько шагов, мужчина вдруг замер на месте, дрожащими руками прижав к груди странного вида предмет, завернутый в плотную ткань.       Первым желанием Цзин Юэ было схватиться за меч, но он мгновенно подавил все свои рефлексы, прекрасно осознавая, что это всего лишь воспоминания. Кто бы сейчас не предстал перед ним в этом лесу, его все равно никто не увидит. Тогда Второй Молодой Мастер наконец сосредоточился, отбросив отвлекающие его мысли, и вплотную подошел к незнакомцу, жадно вглядываясь в чужое лицо и пытаясь разгадать, что же за человек стоит перед ним.       Мужчина выглядел опустошенным. Его необычайно узкие глаза выражали столь глубокую печаль и отчаяние, что Цзин Юэ едва сумел подавить в себе желание отшатнуться и лишь силой заставил себя не отвести взгляда. Что-то в лице чужака показалось заклинателю невероятно знакомым, будто он не в первый раз видит этого человека, но ему удалось признать его только тогда, когда с губ мужчины сорвался тихий стон:       — Моя дочь, моя милая Ланьхуа…       «Это же Мастер Чжи! Только намного моложе… Ох, неужели это тот самый момент, когда он хоронит свою дочь? — Цзин Юэ все же сделал неловкий шаг назад, когда сгорбленная под тяжестью горя фигура вдруг упала на колени, едва слышно всхлипнув. Крепко прижимая к себе довольно большой сверток, мужчина плакал, как ребенок, совершенно не стыдясь своих слез. — Ох, Мастер Чжи, мне так жаль…»       Убитый горем мужчина выглядел столь печально, что заклинатель невольно вытянул вперед руку, намереваясь дотронуться до склоненной к земле головы и хоть как-то утешить сжавшуюся в комок фигуру. Однако его запястье неожиданно перехватил Хэй Синь и силой отдернул Цзин Юэ назад, не позволив тому и пальцем прикоснуться к чужим взъерошенным волосам.       — Нельзя. Если потревожить эти образы, нас тут же выбросит обратно. Что бы ни случилось, до здешних существ нельзя дотрагиваться, иначе даочжан ничего не сможет разузнать.       Цзин Юэ потребовались некоторые усилия, чтобы оторвать рассеянный взгляд от всхлипывающего Мастера Чжи и поднять голову, воззрившись на хмурившегося демона перед собой. Картина убитого горем отца на мгновение встревожила его память, чудом не вынудив потерять лицо.       — Прости, я не знал, — на выдохе ответил он как можно равнодушнее, поспешно высвободил свою руку из цепкого захвата и вновь обернулся к сокрушающемуся мужчине по большей части для того, чтобы поскорее скрыться от внимательно наблюдающих за ним ярко-красных глаз.       Мастер Чжи просидел на земле довольно долго, обнимая сверток, кусая губы и обливаясь горькими слезами. Словно насмехаясь над скорбью убитого горем отца, погода в тот день стояла на редкость замечательная. Прорываясь сквозь густую крону деревьев, тонкие лучи солнца заливали ярким светом маленькую поляну, заросшую дикими травами и полевыми цветами самых разных цветов. Цзин Юэ столь не вовремя пришла в голову дурацкая мысль: если бы это была другая книга, в этом прекрасном месте вполне могли бы обитать какие-нибудь лесные феи или эльфы.       «Я веду себя как настоящий идиот», — с горечью упрекнул самого себя заклинатель и, сосредоточившись, огляделся по сторонам, вспомнив о том, что с самого начала показалось ему странным. Когда Цзин Юэ не нашел в округе искомого, он был вынужден обратиться за помощью к своему спутнику:       — Мин Юнь, это ведь воспоминания того дзями, верно?       — Верно, — прислонившись спиной к широкому стволу дерева, растущего неподалеку, охотно подтвердил Хэй Синь.       — Тогда почему я нигде его не вижу?       — Судя по всему, в то время этот дух был серьезно ранен и оказался при смерти. Его Ци столь сильно истощена, что он потерял свою физическую оболочку. Но даочжан может не волноваться и продолжать наслаждаться представлением, в тот день дух действительно находился здесь, я чувствую его отвратительный запах.       «Было бы чем наслаждаться», — подумалось заклинателю, но вслух он ничего не сказал.       Простояв возле рыдающего мужчины еще несколько минут, Второй Молодой Мастер окончательно убедился, что действительно ничем не может ему помочь. Погрузившись в свои несколько мрачные думы, он со странной, понятной лишь ему самому обреченностью кивнул, бросил на Мастера Чжи последний сочувственный взгляд и вернулся к Хэй Синю, усевшись прямиком на сочную, зеленую траву.       Цзин Юэ показалось, что прошло около получаса, когда последние слезы вмиг постаревшего мужчины наконец покинули его распухшие глаза. Судорожно всхлипнув в последний раз, он осторожно положил свою ношу наземь, с отцовской заботой поправив ткань, неловко поднялся с земли и огляделся по сторонам, рассеянно рассматривая поляну. Наконец что-то решив, Мастер Чжи подошел к особенно раскидистому дереву, росшему в паре шагов от негласных зрителей этой сцены, и вынул из мешочка для путешествий старую лопату, покрытую мелкими засечками и ржавыми пятнами. Не замечая обращенных на него внимательных взглядов и не теряя больше ни минуты, он в исступлении принялся копать.       Когда мужчина закончил, на землю опустилась ночь. Яркие звезды загорались в непроглядной темноте неба, даря фальшивое чувство расслабленности и покоя. Бледный полумесяц, столь похожий на клановый знак ордена Инь Юэ, медленно поднимался ввысь.       Отбросив лопату в сторону, Мастер Чжи вынул из-за пояса тонкий кинжал и двинулся к растущему рядом дереву, под которым теперь была похоронена его дочь. Вскоре послышался странный скребущий звук. Съедаемый печалью от лицезрения сцены прощания Цзин Юэ невольно поднялся с земли и шагнул Мастеру Чжи за спину, рассматривая проявляющиеся на древесине иероглифы — последнее послание отца дочери: «В кромешной тьме я выживал лишь потому, что шел на голос маленькой золотой орхидеи. Но теперь она сама увяла во мраке. Я стою на месте. Я ничего не слышу. Я ничего не говорю».       Эти слова были очень символичны. Цзин Юэ невольно вспомнил рассказ Мастера Чжи о смерти его маленькой дочери. Она была для него светом в жизни, только ради нее одной он продолжал бродить по миру, уничтожать чудовищ и в принципе бороться с малодушным желанием закончить свое существование после потери любимой жены.       Где же он нашел в себе силы теперь, когда последний луч надежды угас? Заклинатель не мог ответить на этот вопрос, хоть и сам в свое время поступил точно так же. Убиваясь из-за смерти родных, он просто в рассеянности доживал свой век, боясь переступить тонкую опасную черту.       Второй Молодой Мастер сделал короткий шаг назад, когда мужчина перед ним вдруг вновь опустился на колени, дотронувшись лбом до небольшого холмика из свежевыкопанной земли. В абсолютной тишине Мастер Чжи поклонился могиле дочери несколько раз, после чего, так и не произнеся ни слова, поднялся на ноги, развернулся и двинулся прочь. Поддавшись неизвестному порыву, Цзин Юэ осторожно обогнул мужчину сбоку и заглянул ему в лицо. Узкие глаза потеряли блеск, губы сжались в тонкую линию, щеки впали, словно мужчина не ел уже несколько недель. Ходячий мертвец — вот как бы заклинатель охарактеризовал представший перед ним образ.       «Неужели я сам когда-то выглядел так же?» — сама собой возникла в его голове новая неприятная мысль, заставив заклинателя мотнуть головой.       Когда Мастер Чжи окончательно скрылся в густой чаще леса, Хэй Синь подошел к могиле и мягко дотронулся до ладони застывшего на месте Цзин Юэ.       — Даочжан, возьми меня за руку. Нам следует отправиться дальше.       — Дальше? — вернувшись из собственных туманных воспоминаний в реальность, переспросил заклинатель. Демон не ответил, но Второй Молодой Мастер все же позволил ему перехватить свое запястье.       Обстановка вокруг тут же начала меняться. Цзин Юэ ждал, что земля снова уйдет из-под ног и ему предстоит долгий полет вниз, но к его величайшему облегчению, место почти не изменилось. Лесная полянка осталась прежней, деревья с кустарниками да маленькие полевые цветы на траве все те же, и лишь небеса сменили свой цвет — вместо взошедшей луны и бесконечной темноты с маленькими звездочками, мир опять согревало солнце. Однако кое-что все-таки изменилось.       Жмурясь от неожиданного яркого света, Второй Молодой Мастер не сразу смог оглядеться вокруг, но стоило воспоминанию полностью сформироваться, и заклинатель тут же услышал странный чавкающий звук вместе с сухим треском. Будто сразу несколько существ с силой разрывали что-то на мелкие куски. Один только шум вынуждал присутствующих затаить дыхание в леденящем душу ужасе.       Цзин Юэ потребовалось некоторое время, чтобы привыкнуть к ослепляющему солнцу и раскрыть глаза. Когда зрение его восстановилось, открывшаяся взору картина заставила заклинателя покрыться холодным потом и мелкими мурашками. Свежая могила была безжалостно разрыта, мелкие комья земли летели в разные стороны, некогда сочная, зеленая трава окрасилась в алый цвет, а в воздухе витал тошнотворный запах крови. Несколько тварей, выглядевших совершенно одинаково, разевали огромные пасти с длинными бритвенно-острыми зубами, проглатывая свою добычу — труп маленькой девочки двенадцати лет. Их тела были материальными, но сильно искаженными: неестественно длинные ноги и руки с тонкими острыми когтями, сухая желтоватая кожа, покрытая мелкими струпьями, обтягивающая кости и впалый живот. Столь же неестественно вытянутая овальная голова с несколькими десятками горящих ядовито-зеленым цветом глаз. Лица тварей словно были разделены на две половины, одну из которых занимала огромная красная пасть с выдвинутой вперед нижней челюстью.       Эти существа умудрились вытащить тело Ланьхуа и теперь, окружив не успевший разложиться труп, с остервенением разрывали его на части. Одна тварь с жадностью вгрызалась в только что оторванную руку, обгладывая пальцы и выплевывая ногти, другая нещадно растерзала живот и, смакуя, посасывала кишки, третья вырвала глазные яблоки и заглядывала в мутные зрачки. Поляна наполнилась громким треском хрупких костей, исчезающих в темных зёвах, и вселяющим ужас чавканьем.       Лишь мысль о том, что это всего лишь воспоминания, а мерзкие создания не смогут увидеть его, позволила Цзин Юэ не сдвинуться с места и лишь посильнее вцепиться пальцами в прохладную ладонь Хэй Синя. Застыв в сковавшем его животном страхе, заклинатель искренне хотел поверить в то, что все происходящее — это не более чем кошмарный сон или, быть может, современный фильм ужасов, которые так любят подростки, лишь бы не реальность мира, в который он попал. Но, к сожалению, именно такие существа в большей степени населяют чертов роман.       — Что это такое? — сглотнув застрявший в горле ком, против воли выдохнул Второй Молодой Мастер, с непосильным трудом сохраняя безмятежное выражение на своем лице.       — Неужели даочжан никогда не встречался с этими тварями? — вопросом на вопрос отозвался Хэй Синь. Не дождавшись ответа, демон пояснил совершенно спокойным тоном. — Это трупоеды. Мерзкие создания, которых презирают даже низшие духи. Они не умеют думать, живут лишь инстинктами и имеют одно единственное желание — набивать желудок мертвечиной. Самые настоящие животные.       — Но как… как они сюда попали? Пока Мастер Чжи рыл могилу, он несколько раз применял очищающие заклинания, разве они не должны были оградить тело девочки от всяких тварей? — словно находясь в трансе, Второй Молодой Мастер никак не мог оторвать взгляд от множества зеленых глаз и огромных окровавленных ртов, оттого голос его прозвучал несколько рассеянно, заставив Хэй Синя забеспокоиться.       — Даочжан, ты в порядке? — вместо ответа поинтересовался главный герой, с выражением искренней заботы на лице наклонившись к Цзин Юэ. Неожиданная близость заставила заклинателя вздрогнуть и обернуться наконец на демона, вернув себе каплю самообладания.       — Просто ответь на вопрос, — попросил Цзин Юэ. В тот момент ему было наплевать на то, что Второй Молодой Мастер великого ордена Инь Юэ ничего не знает о столь низких созданиях. Он был так сильно поражен разыгравшейся перед ним мрачной сценой, что желание разобраться в ситуации пересилило страх навлечь на себя подозрения.       — Трупоеды не обладают Ци, — в недоумении приподняв одну бровь, все же объяснил главный герой, — поэтому никакие охранные заклинания на них не действуют, и неважно, кто наложит их — демон или Бессмертный. Если бы мимо этого места пролетела птица, она осталась бы невредима. То же происходит и с этими тварями. Даже самая защищенная гробница в мире не застрахована от расхищения этим мусором.       — То есть девочке просто-напросто не повезло?       — Именно так.       Цзин Юэ впал в уныние. Какая ужасная судьба. Мало того, что несчастную Ланьхуа растерзала озлобленная толпа за благое дело отца, так еще и после смерти ее тело не обрело покоя. Заклинатель больше не смел смотреть в сторону кровавого пиршества, но это отвратительное чавканье тонкими иглами, похожими на бритвенно-острые зубы тварей, буквально вонзалось в его голову. Ему едва хватало сил на то, чтобы не вздрагивать всякий раз, когда над поляной раздавался очередной выворачивающий наизнанку душу хруст.       Признаться, Второй Молодой Мастер давно уже находился на грани нервного срыва. Он слишком устал. За день он испытал целую гамму негативных эмоций: страх, ненависть, предательство, гнев. Этот мир… он был переполнен тьмой. Цзин Юэ боялся сорваться. Лишь участие Хэй Синя и непонятно откуда взявшаяся в нем сила воли поддерживали его сознание, заставляя двигаться вперед. Но чем больше он думал об этой злосчастной деревне, о несправедливо страдающих людях, пусть даже выдуманных, тем тяжелее ему становилось. Еще немного, один маленький шаг и… Цзин Юэ боялся закончить это предложение. Погрузившись в размышления, он невольно начал жалеть самого себя, обвиняя выпавшую на его долю судьбу. Слишком тяжело. Как ему пережить все это? Как сохранить хладнокровие? Как сохранить ясность мыслей? Как…       — Даочжан, смотри, — слегка дернув заклинателя за руку и кивнув головой в сторону, вернул его в реальность Хэй Синь. Второй Молодой Мастер перевел затуманенный взгляд и разглядел стройный искрящийся на тонких лучах солнца силуэт девочки. Она была красивой, словно только-только распустившийся цветок. Большие темные глаза, переполненные грустью, пухлые щечки, к сожалению, потерявшие свой розоватый оттенок. Ее лицо выражало безмерную скорбь, а на губах застыла печальная улыбка. Девочка стояла в двух шагах от потревоженной могилы и со странным, несвойственным ее возрасту смирением разглядывала ужасную картину.       — Это ведь… — выдохнул из легких задержавшийся воздух Цзин Юэ, во все глаза уставившись на неожиданно появившуюся фигурку. — Ланьхуа не отправилась на перерождение, верно?       — Даочжан прав, — кивнул Хэй Синь. — Ее душу насильно привязали к телу. Она не смогла уйти.       Второй Молодой Мастер ничего не ответил. Стоило ему только взглянуть на возникшую перед ним девочку, как вся его жалость к самому себе растворилась, не оставив и следа. Какое право он имеет жаловаться на собственную судьбу, когда ребенок двенадцати лет с искренним смирением смотрит на то, как его тело съедают чудовища?       Невыносимо. Несправедливо. Неправильно.       Цзин Юэ тяжело вздохнул и вновь слегка сжал ладонь Хэй Синя в своей руке.       «Пора бы уже привыкнуть, — отметил внутренний голос, заставив заклинателя на мгновение прикрыть глаза. — Это только начало твоего пути, а ты уже на грани. Пора бы уже привыкнуть».       — Дзями тоже здесь, — в очередной раз вывел Цзин Юэ из размышлений голос демона. — Признаться, я удивлен, что ему удалось выжить. В прошлом воспоминании он только и мог, что из последних сил поддерживать собственное существование, а сейчас даже способен материализоваться и показываться на глаза.       Стоило Хэй Синю закончить свое объяснение, как позади девочки и впрямь возникло странного вида существо. Оно было неосязаемым и больше походило на сгусток зеленоватого пламени, парящего над землей. У духа отчетливо выделялись лишь большая круглая голова не то собаки, не то дракона и две массивные мощные лапы, за которыми шлейфом струился длинный извивающийся хвост.       Цзин Юэ никогда прежде не видел местных духов (все-таки трупоеды — это чудовища), поэтому появление хозяина воспоминаний немного отвлекло его от терзающих, мрачных мыслей. Вопреки ожиданиям дзями не казался заклинателю отвратительным, скорее, наоборот, своим видом он олицетворял волю гор и лесов, разгневанных из-за нахального поведения людей. И хотя мужчина прекрасно осознавал, что эти твари влекут за собой только страдания и разрушения, его сознание слегка пошатнулось от благоговейного трепета перед духом.       — Ты. Что ты делаешь? — на короткий миг заставив трупоедов оторваться от своей добычи, раздался над поляной громогласный и слегка свистящий голос. Девочка даже не вздрогнула, продолжая все с той же печальной улыбкой наблюдать за тем, как окровавленные куски мяса исчезают в огромных пастях вновь принявшихся жевать чудовищ.       — Ох, кажется, я понял, — не дождавшись от нее ответа, продолжил дзями с плохо скрываемой насмешкой, отчего его расплывчатый облик исказился, преобразовавшись в неразличимый комок пламени. — Ты ведь тот самый ребенок, которого растерзали местные жители. И отчего же ты тогда не отправилась на перерождение? Даже если твой труп сожрут эти твари, тебе не составит труда оборвать связь со своим телом.       Ответа вновь не последовало, что невероятно разозлило духа. Раздувшись в размерах столь сильно, что кончик его хвоста доставал до верхушек деревьев, дзями по-собачьи оскалился и едва не зарычал на застывшую девочку:       — Глупое дитя! Ты хоть знаешь, кто стоит перед тобой?! Я — злобный дух, воля лесов и гор! Я запудрил мозги твоему отцу, из-за моего вмешательства тебя проткнули пикой и выставили перед входом в эту чертову дыру! Именно я испортил тебе жизнь! Именно я заставил тебя страдать! Неужели ты не чувствуешь злости?! Быть может, ты осталась в этом мире для того, чтобы отомстить?! Так вот он я! Интересно посмотреть, что ты мне сделаешь, даже сопротивляться не буду! Немедленно отвечай!       Тварь была в ярости. Кончик ее хвоста двигался в разные стороны, утробный голос прогремел на далекие километры вперед, даже трупоеды, не обладающие разумом, оторвались от мяса, подскочив на длинных изогнутых ногах и в изумлении уставившись на разгневанного духа.       Ланьхуа наконец обернулась. Ей пришлось высоко задрать голову, чтобы получше разглядеть искривленную гневом собачью морду. Лицо ее не выражало ни враждебности, ни страха, лишь безмерную печаль. Обменявшись с дзями долгим взглядом, она мягко улыбнулась ему, вежливо поклонилась, после чего поспешно заозиралась по сторонам в поисках чего-то. Спустя пару мгновений девочка приоткрыла рот так, словно беззвучно воскликнула от радости, и направилась к молодой сосне, растущей неподалеку. Дух, не мигая, настороженно следил за каждым ее движением, но Ланьхуа лишь взяла в руки тонкую и достаточно прочную на вид ветку, после чего шагнула в тень, найдя относительно не заросший участок почвы, и принялась с детским наивным воодушевлением водить палкой по земле.       Не ожидая от девочки столь странного поведения, дзями машинально уменьшился в размерах и в полной тишине осторожно двинулся к ней. Не удержавшись, Цзин Юэ последовал его примеру, потянув за собой и Хэй Синя. Обогнув Ланьхуа, заклинатель с любопытством выглянул из-за ее спины, наблюдая за тем, как она, приподняв полы своего зеленого одеяния, с важным видом и высунутым кончиком языка аккуратно вырисовывает веткой кривоватые иероглифы. Когда труд девочки был завершен, она жестом подозвала духа поближе и с улыбкой указала пальцем себе под ноги. Написанное заставило Второго Молодого Мастера чуть расширить глаза от удивления и ощутить безмерную тоску.       «Прошу прощения, могучий дух, но я больше не могу говорить».