Операция «Спасись или умри»

Слэш
NC-17
В процессе
2004
Айканаро соавтор
nphl бета
Пэйринг и персонажи:
Размер:
планируется Макси, написано 1 009 страниц, 63 части
Описание:
Посвящение:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
2004 Нравится 1476 Отзывы 1057 В сборник Скачать

Глава 34 - Испив надежды, сквозь камень пробился росток

Настройки текста
      — Не можешь говорить? — с плохо скрываемым недоумением переспросил дзями, чуть склонив голову и взглянув на ее послание. Ланьхуа с печальной улыбкой, застывшей на губах, кивнула ему в ответ.       Дух на некоторое время замолчал, переводя взор желтых глаз с девочки на пожирающих труп тварей. Он словно задумался на короткий миг, после чего его пасть скривилась в неприятном зверином оскале.       — О, неужели это из-за того, что твой глупый отец принял обет молчания? Так просто? Разве это та причина, из-за которой стоит намеренно отказываться от перерождения и привязывать свою душу к телу? — его голос сочился насмешкой и отвращением, а длинный хвост вновь заметался из стороны в сторону. — Не глупи, дитя, тебе стоит как можно скорее покинуть мир, пока эти твари не сожрали твое тело до последней крошки. Иначе перерождение может оказаться не самым приятным.       Ланьхуа лишь покачала головой в ответ, явно дав понять, что не намерена последовать его совету. Дзями недовольно рыкнул.       — Упрямое создание! Ты привязала свою душу к телу, но если оно исчезнет, мироздание может специально подарить тебе нелегкую судьбу. Откажись от своей затеи и прими волю небес.       Девочка слегка нахмурилась и вновь замотала головой, красноречиво выразив отказ. Цзин Юэ оставалось лишь подивиться упрямству двенадцатилетнего ребенка. По всей видимости, Ланьхуа слишком сильно переживала за своего отца, оттого и не могла позволить себе уйти. И даже сейчас, когда на кону стояла ее дальнейшая судьба, она ни капли не сомневалась и не отступала от своих намерений.       Не дожидаясь от своего собеседника очередной гневной тирады, девочка поспешно сжала в руках палку и, стерев ладонью иероглифы под ногами, вновь принялась водить своеобразной кистью по земле. Застигнутый врасплох дзями уставился на очередное послание:       «Спасибо вам, могучий дух, но все же я вынуждена отказать. Вы, кажется, ранены — позвольте отплатить вам за доброту, пока у меня еще есть возможность».       — За доброту? — окончательно растерявшись, пробормотал дзями в недоумении, однако он сумел в короткие сроки вернуть себе самообладание и вновь скривил морду, слегка раздувшись в размерах. — Не думай, что меня заботит твоя судьба, и уж тем более не путай мои слова с проявлением доброй воли. Я лишь ненавижу этих тварей чуточку больше, чем людей.       Дух слегка повернул голову, вновь направив взор на пирующих трупоедов. Они, как и раньше, совершенно не обращали внимания на происходившее вокруг и с упоением продолжали свою трапезу. От тела девочки почти не осталось и следа — лишь кровь, разбрызганная всюду, да голова с туловищем, оставленные чудищами на десерт.       — И с чего ты взяла, что мне нужно твое участие? — проворчал дзями. Цзин Юэ мог поспорить, что будь у духа человеческий облик, он непременно скрестил бы руки на груди, походя этим жестом на Жоу Бао, чьи чувства и гордость были кем-то задеты. — Даже будь я пронзен тысячу раз, я никогда бы не согласился на помощь человека.       Внимательно слушавшая его Ланьхуа изогнула губы в легкой улыбке, словно прекрасно понимала, что дзями не так прост, как кажется, однако лишь пожала плечами в ответ, больше не предлагая свои услуги. Обернувшись вслед за духом, девочка вновь уставилась на трупоедов. На некоторое время между ними повисла тишина, прерываемая лишь чавканьем и скрежетом зубов.       Цзин Юэ наблюдал за ними, пребывая в смешанных чувствах. Познакомившись с судьбой Ланьхуа, он вдруг почувствовал себя столь далеким от этого мира. Даже дети здесь совершенно не боятся стоять напротив жутких тварей, заглядывать им в глотки, рассматривать, как длинные когти вонзаются в податливую плоть. И в это же время ему, взрослому мужчине, потребовалось время, чтобы перестать вздрагивать от каждого хруста, проносившегося над лесом. Второй Молодой Мастер прикрыл глаза и сделал глубокий вдох.       «Сейчас это не так важно. Значит, Ланьхуа отказалась от перерождения и специально привязала свою душу к телу, чтобы иметь возможность наблюдать за судьбой Мастера Чжи. Если бы она этого не сделала, то непременно забыла бы о своей прошлой жизни, как только ее Ци очутилась в общем потоке мироздания, — Цзин Юэ выдохнул задержавшийся в легких воздух. — Любовь этого ребенка безгранична, наивна и слишком упряма…»       Заклинатель не мог утверждать наверняка, но, возможно, в голове у дзями были такие же мысли. После нескольких минут наблюдений дух наконец не выдержал:       — Дитя, ты не собираешься хотя бы попробовать прогнать их?       Ланьхуа пожала плечами и в очередной раз взялась за палку.       «Я уже пробовала, но у меня не получается дотронуться до них. Моей Ци едва хватает, чтобы держать в руках маленькие предметы, а они ведь еще и живые в отличие от меня».       — Что ж, так даже лучше, — ответил дзями, взмахнув хвостом. — Тебе стоит отказаться от всех своих намерений и отправиться на перерождение сейчас, пока еще не поздно.       Девочка с завидной скоростью принялась писать ответ.       «Я не могу уйти, даже не попытавшись. Я знаю, что от моего нынешнего состояния нет никакой пользы, но мой отец… Он еще не скоро сможет себя простить. Я бы очень хотела убедиться, что с ним все будет в порядке».       Дух бегло пробежался желтыми глазами по ее кривоватой надписи и скривил морду. Он выглядел раздосадованным и крайне недовольным, но вместо ответа неожиданно сделал шаг навстречу трупоедам. Когда дзями заговорил, голос его звучал безразлично, однако в нем можно было услышать едва различимые нотки раскаяния:       — Моя задача как духа — исполнять волю природы — гор и лесов. Местные жители слишком самовлюбленны, алчны и безнравственны. На протяжении столетий они, не останавливаясь, истребляли все живое вокруг: убивали диких зверей, вырубали леса, разрывали плоть скал. Они не заслужили безбедной жизни. Но, к сожалению, моя госпожа бессильна и не может никому навредить. Именно поэтому я, словно меч, вершу суд над людьми во имя порядка и справедливости, — под внимательным взглядом Ланьхуа дух медленно приближался к пожирающим тело тварям. Они совершенно его не боялись, полностью сосредоточившись на пиршестве. — Я проникаю в головы мужчин, разрушая их сознание, я заставляю женщин бежать в страхе, бросая детей и оставляя их без защиты. Словно чума, я не выбираю жертв. Будь то старик или ребенок, кара настигнет каждого.       Девочке положено было бы испугаться, но она лишь продолжала стоять под деревом и без страха наблюдала за тем, как хвост этого страшного существа вытягивается, становясь все больше, и с каждым шагом воспламеняется сильнее. Лицо Ланьхуа было бледным, но вовсе не от ужаса, она будто восхищалась духом, с которым ее свела судьба.       — Мое предназначение в этом мире — приносить отчаянье, страх и смерть. Но… как ни странно, твои слова немного тронули меня. Ты напоминаешь мне самого себя. Я появился на свет столетия назад, и, к сожалению, за столь долгий срок зачерствел. Когда-то давно, подобно тебе, я переживал за судьбу своей госпожи и искренне хотел помочь ей отомстить. Для меня каждая ее боль, каждый удар, что наносили ей люди, был подобен укусу змеи, словно это не она страдала, а я сам. Однако сейчас меня больше не трогают эти мелочи. Я давно уже не слышал ее голоса. Мне кажется, госпожа просто-напросто забыла обо мне и покинула эти края в поисках более безопасного места. Повинуясь ее последней воле, я совершал и до конца своих дней буду совершать ужасные вещи потому, что не вижу других вариантов. Я больше ничего не умею. Я больше ничего не могу.       Подойдя к изувеченному трупу почти вплотную, дух остановился и обернулся к девочке.       — Твой отец хороший человек, но, к сожалению, он пытался защитить тех людей, которые этого не достойны. Все же мне немного жаль, что все так вышло. Если ты… если ты действительно хочешь остаться здесь, я… я помогу тебе. Ты слишком добра и мягка, поэтому совсем чуть-чуть напоминаешь мне о госпоже. Быть может, мы встретились не просто так.       Дзями взмахнул длинным хвостом и направил внушительный поток Ци прямо к трупоедам. Ланьхуа, широко раскрыв глаза от удивления, наблюдала за тем, как извиваясь от ужасающей жгучей боли, мерзкие твари хватаются за горло, размазывают свою и чужую кровь по сухой коже и в исступлении разрывают себя на части. Яркая вспышка света озарила поляну, заставив зажмуриться свидетелей сего действа, а спустя миг наступила тишина.       Прежде чем все вокруг погрузилось в темноту, Цзин Юэ успел разглядеть, как дух медленно прикрыл глаза и упал на бок, а маленькая девочка с немым криком бросилась к нему. Вцепившись в прохладную ладонь, заклинатель с нескрываемым разочарованием ощутил, как земля вновь ушла у него из-под ног, и он, стремительно набирая скорость, полетел вниз.       — Что произошло? — стараясь перекричать свист в ушах, воскликнул Второй Молодой Мастер. В этот раз, несмотря на слабые отголоски страха, Цзин Юэ не позволил себе сжать Хэй Синя в объятиях и лишь надеялся, что спуск будет быстрым.       — Дух был серьезно ранен, столь внушительный выброс энергии окончательно подкосил его. Он потерял сознание, поэтому нас выбросило из воспоминания, — пояснил демон, с безразличием вглядываясь в темноту под ногами.       — Но он не выглядел больным, — пробормотал Цзин Юэ больше для себя, но мужчина его услышал.       — Он дух, который может принимать любую форму. Более того, дзями прекрасно манипулируют чужим сознанием. Возможно, он заклинанием скрыл все признаки ранения, прежде чем выйти к девочке.       — Но зачем? — удивился Второй Молодой Мастер. — Ланьхуа не смогла бы причинить ему ни малейшего вреда, даже будь он при смерти. Она всего лишь не упокоившаяся душа с незначительным запасом Ци.       — Кто знает, — Хэй Синь пожал плечами, крепче сжав ладонь заклинателя в своей. — Духи сами себе на уме. Возможно, он не хотел показывать слабость перед ребенком, а может, волновался, что его ранения напугают ее. Но, скорее всего, дзями сделал это из осторожности.       Цзин Юэ кивнул и больше ничего не сказал. Ему сложно было судить, так как он еще слишком мало времени провел в этом мире и не понимал природу тех или иных поступков местной нечисти. Тем не менее заклинатель мысленно не согласился с главным героем. Отчего-то ему показалось, что дух с самого начала был намерен помочь Ланьхуа.

***

      Следующее место, в котором они очутились, также было знакомо Цзин Юэ. Та самая заброшенная шахта, в которой произошло столько знаменательных событий, стала временным пристанищем для девочки и злобного духа гор и лесов.       Когда воспоминание полностью сформировалось, первое, что увидел заклинатель, это Ланьхуа, сидящую на берегу небольшого пещерного озера с кристально чистой водой, и слабое голубоватое свечение, исходившее от неизвестного ему существа, лежавшего рядом с ребенком. Не скрывая своего любопытства, Цзин Юэ уже привычным движением потянул Хэй Синя вперед и подошел ближе. К своему удивлению, Второй Молодой Мастер признал в неизвестном того самого дзями, ставшего меньше во много раз. Теперь он с легкостью мог бы уместиться на девичьей ладошке.       Дух выглядел скверно. Пламя, охватывающее его тело, почти полностью потухло, желтые глаза затянуло мутной дымкой, а морда не то собаки, не то дракона, ставшая теперь достаточно милой, постоянно кривилась, словно его скручивало от боли. Судя по всему, дзями едва очнулся. Медленно оглядев пещеру, он уставился на девочку, сперва, кажется, не узнав ее. Осознание настигло его спустя несколько мгновений; стремительно поднявшись на лапы, дух едва не свалился обратно вниз и лишь непомерным усилием воли не позволил себе упасть.       — Опять ты?! — голос дзями теперь звучал совершенно иначе. Вместо громогласного рыка, каждое его слово больше походило на писк или тявканье крохотной собачки.       Ланьхуа мгновенно обернулась к нему, а ее печальное лицо озарила лучезарная улыбка. Секунду назад девочка с грустью разглядывала кромку воды, думая о чем-то своем, однако пробуждение духа явно ее обрадовало.       — Зачем ты принесла меня сюда?! — продолжал возмущаться зверек, гневно скривившись и мотая хвостом из стороны в сторону. Картина эта выглядела презабавно, ведь дзями теперь не представлял никакой угрозы.       «Кое-кому полезно будет побыть беззащитным маленьким щенком», — не сдержавшись, прыснул про себя Цзин Юэ, полностью увлеченный разворачивающимися событиями. Хэй Синь незаметно бросил на учителя беглый взгляд и улыбнулся каким-то своим мыслям.       Ланьхуа, кажется, теперь тоже воспринимала дзями, как диковинного звереныша, поэтому совершенно не испугалась этой вспышки гнева. Увидев, что ее спаситель очнулся, девочка с ребяческой прытью развернулась к нему и склонилась вниз, коснувшись лбом холодной каменной земли. И дураку было понятно, за что она благодарит духа. Некогда внушающий ужас зверь теперь стушевался и отвернул скривившуюся морду, по всей видимости, скрывая смущение.       — Глупое дитя, — фыркнул дзями, яростно взмахнув коротким хвостом. — Как ты можешь склонять голову перед тем, кто разрушил твою жизнь?       Будь на месте Ланьхуа кто-то другой, подобные слова непременно ранили бы его душу. Однако девочке явно было все нипочем. Выпрямившись, она вытащила из-за пазухи маленький белый камушек, неизвестно как найденный ею в глубинах пещеры, и привычным движением заводила им по камням.       «Вы все-таки позволили мне остаться в этом мире. Я никогда не смогу отплатить вам за доброту. Спасибо».       — Нет-нет-нет! — мгновенно возразил дух, отпрянув на несколько шагов назад. — Только не надо теперь привязываться ко мне! Ты уже отплатила мне, перенеся сюда. Нам стоит разойтись, каждому своей дорогой!       «Вы все еще плохо выглядите. Позвольте мне остаться с вами, чтобы помочь».       — Ни за что, — дзями был непреклонен. —  Я не собираюсь нянчиться с едва сформировавшейся душой. Разве ты не хотела отправиться вслед за отцом, чтобы убедиться, что с ним все в порядке?       Стоило только этому вопросу эхом отразиться от стен, Ланьхуа вмиг поникла. Едва занесшаяся над землей рука дрогнула так сильно, что камушек, заменивший перо, чуть не выпал из ее рук. Лишь спустя несколько томительных секунд девочка наконец справилась с чувствами и заставила себя изогнуть губы в печальной улыбке.       «Я не могу отправиться за ним».       — Не можешь? — то ли специально проигнорировав перемену в ее настроении, то ли и впрямь не заметив, дух даже не смягчил тона, а лишь недоуменно приподнял одну бровь.       «Моей Ци недостаточно для того, чтобы выяснить, где папа. Да и он, наверняка, наложил на себя пару скрывающих заклинаний. Отец всегда так делает. Слабая душа вроде меня никогда его не отыщет».       Между ними повисла гнетущая тишина. Это было и впрямь печально. Ланьхуа искренне любила своего родителя и сделала все, что было в ее силах, но, к сожалению, одного желания оказалось недостаточно. Приняв обет молчания вместе с отцом, насильно привязав свою душу к мертвому телу, она все еще была слишком далеко от своей цели. Помимо того, что противостояние мировому потоку отобрало у нее много сил, Ланьхуа также прожила короткую жизнь, и потому не успела накопить значительный запас Ци. К тому же девочке невероятно повезло, что, несмотря на насильственную ужасную смерть, ее доброты, храбрости и искренности хватило, чтобы не превратиться в рокурокуби. Она была самой настоящей дочерью Бессмертного заклинателя, но и теперь это не принесло ей никакой пользы, а лишь усложнило ситуацию. Все, кто находился в пещере, это понимали.       Пока дзями молчал и, кажется, подбирал правильные слова для ответа, Хэй Синь мягко потянул Цзин Юэ за руку, привлекая его внимание:       — Даочжан, ты знаком с подробностями всей этой истории?       Внимание Второго Молодого Мастера было слегка рассеяно, проникшись моментом, он погрузился в печальные думы, поэтому ответил не сразу, сперва неловко качнув головой.       — Мне известна только малая часть. Каждая сцена, свидетелями которой мы становимся, это словно кусочек мозаики, позволяющий медленно сложить картину воедино. Почему ты спрашиваешь?       Демон неопределенно пожал плечами в ответ и чуть сильнее сжал чужую ладонь в своей руке.       — Просто так, — наконец изрек он и слегка улыбнулся. — Надеялся, что знания даочжана помогут лучше разобраться в этом деле.       Цзин Юэ на секунду показалось это странным, но внешний вид Хэй Синя явно дал понять, что он не намерен был продолжать этот разговор. Не имея других вариантов, заклинатель вновь обернулся к двум духам, сидящим на берегу озера.       — Мне жаль, что так вышло, — так и не сумев подобрать нужных слов, обратился к Ланьхуа дзями. — Однако это не значит, что я готов присматривать за тобой. Да и какой прок тебе от возни со стариком вроде меня? Хочешь втереться в доверие и отомстить? Ты ведь не забыла, кто именно виноват во всех твоих бедах? Не будет ли лучше, если ты прямо сейчас убьешь меня? Даже такая слабая душа вполне сможет одолеть меня в нынешнем состоянии. А если победишь, то поглотишь мою силу и отправишься вслед за отцом, как и хотела. Так зачем тянуть и строить немыслимые планы?       С каждым его словом Ланьхуа бледнела все сильнее, ее маленькие ладошки с силой стискивали камушек в руках. А дзями все распалялся; он сам не заметил, как сорвался на крик и принялся размахивать запылавшим хвостом из стороны в сторону. Морда милого зверька исказилась гримасой ярости, даже писклявый голос сделался угрюмее, напоминая о том, каким величественным был дух в последнем воспоминании.       Однако, не взирая на столь очевидную ненависть, плескавшуюся в желтых глазах, Ланьхуа, как и в прошлый раз, ни капли не испугалась. Слова дзями, единственного дружелюбного существа, встреченного ею после смерти, лишь разозлили ее. Именно поэтому, до боли в ладонях стиснув в руках камень, девочка твердым движением начертила на земле категоричное «Я не уйду!»       Пробежавшись взглядом по новой надписи, дух застыл от возмущения и подобной наглости, вмиг растеряв все слова. Воспользовавшись заминкой, девочка упрямо продолжила:       «Даже если вы тысячу раз прогоните меня, я не уйду! Клянусь, я потрачу последние крохи своей Ци, чтобы приклеиться к вам навсегда!»       — Это совершенно невозможно, такого заклинания не существует, — против воли вырвалось у дзями. Зверь поспешно одернул себя и нахмурился, уставившись на продолжавшую выписывать иероглифы девочку.       «Мне все равно!» — гласила кривая надпись.       Дух, кажется, растерял последние капли терпения и хотел было вновь повысить на нее голос, однако следующее послание Ланьхуа заставило его молчать.       «Не думайте, что я настолько наивна и не знаю, как именно вы виноваты передо мной. Мой отец разбит из-за вас. Я не могу отправиться на перерождение из-за вас. Вы и впрямь несете лишь смерть и разрушения. Но… я не виню вас».       Стоило этим словам проявиться на каменной земле, как дзями округлил и без того большие глаза. Наблюдая за склонившейся девочкой, старательно выписывающей иероглифы, дух медленно уменьшался, будто вся злость и ненависть, охватившая его секундой назад, рассеивалась, не оставляя ни следа.       «И даже жители этой деревни… я могу их понять. Пока я путешествовала с отцом, мне встречались разные люди и монстры. Да, мне совсем немного лет, но я успела повидать всякое. Страх, ненависть, боль и печаль. Вы сами сказали, что лишь следуете своему предназначению. Эти люди перегнули палку и осквернили вашу госпожу, оттого мне понятна ваша ярость. И в то же время местные жители не могли по-другому, им нужно было как-то выживать. Они жили в страхе, но у них попросту не было другого выхода. Я не виню никого. Причина, по которой я хочу остаться с вами, не в том, чтобы отомстить, — она на мгновение подняла голову и слегка улыбнулась, заглянув пораженному духу прямо в глаза. — Вы сказали, что совершали и еще совершите множество ужасных вещей. Просто потому, что вы ничего другого не умеете. И все-таки я верю, что судьба не напрасно свела нас. Ведь, несмотря на все вышенаписанное, вы вопреки своим словам помогли мне».       И вновь между ними воцарилось молчание. Цзин Юэ со странной гордостью читал каждую строку, будто это его собственная дочь говорила столь мудрые вещи. Чего таить, погрузившись в эти воспоминания, Второй Молодой Мастер нашел для себя некоторую отдушину и временно позабыл обо всех сомнениях, смешавшихся со страхом и терзавших его в реальности.       — Это так глупо, — наконец пискнул дух и, свернувшись клубком на земле, прикрыл веки. Цзин Юэ в очередной раз пожалел, что не может прочитать мысли, наверняка бушевавшие в этой крохотной голове. — Я устал от тебя, дитя, поэтому собираюсь отдохнуть. Можешь делать, что тебе угодно.       Это было негласное разрешение.       Дзями не мог видеть, как загорелись огоньки радости и благодарности в глазах Ланьхуа. Несмотря на то, что дух больше не обращал на нее внимания, она все равно поклонилась ему, дотронувшись лбом до земли. Правда, девочка почти сразу вновь нарушила покой зверя. Написав под ногами очередное послание, она осторожно прикоснулась к горящему хвосту. Пламя, охватывающее тело дзями, не причинило ей вреда. Лениво подняв голову, дух с удивлением прочитал робкое:       «Мое имя Ланьхуа. Как я могу называть вас?»       — Глупое дитя, — фыркнул зверь, спрятав морду за лапами. — Госпожа не дает нам имен.       Девочка вновь зашуршала полами своих одежд, явно орудуя камнем и выписывая ответ, но дзями позволил себе взглянуть на него лишь тогда, когда она отошла, чтобы тоже отдохнуть. Чуть кривоватым почерком на земле значилось нежное:       «Тогда я буду звать вас Сиван*».

В моем вольном варианте Сиван переводится как «надежда».

***

      Следующее воспоминание вновь переместило их в знакомый лес. Цзин Юэ уже успел привыкнуть к этим взлетам и падениям, поэтому почти не нервничал и лишь с нетерпением ожидал, когда их стремительный спуск окончится и он сможет узнать, что произошло дальше. Представшая его взору картина его несколько удивила. Заклинатель ожидал, что они и дальше будут наблюдать за взаимодействиями этой странной парочки, которая нашла приют в заброшенной пещере, но нет. Едва наступила ночь, дзями выскочил из шахты и бросился в густую чащу. Один.       Второй Молодой Мастер был разочарован, хоть и не спешил с выводами. Он искренне верил, что девочка все-таки тронула сердце злобного духа и смогла пробудить в нем каплю доброты. Она даже дала ему столь замечательное имя. Дзями не может ее бросить. И все-таки зверь уходил все глубже в лес, оставляя далеко позади деревню и пещеру, в которой, ни о чем не подозревая, восстанавливала силы Ланьхуа. Когда она проснется, непременно расстроится. Каково же было удивление Цзин Юэ, когда старый дух наконец остановился в уже знакомом для всех месте. Из-за того, что лес накрыла пелена звезд, а сквозь густую крону деревьев не просачивались лучи солнца, заклинатель сперва не признал ту самую поляну, где Мастер Чжи похоронил свою дочь. Теперь это некогда прекрасное место напоминало собой поле минувшей битвы. Ярко-зеленая трава окрасилась в алый цвет, в воздухе витал тошнотворный запах гнилого мяса, всюду валялись окровавленные куски плоти — все, что осталось от пирующих монстров. Лишь останки девочки оказалось нетронутыми. Точнее, ее туловище и голова без глазниц.       Эта картина, как ни странно, вызвала в сердце Цзин Юэ противоречивые чувства, но больше не шокировала его столь сильно, как раньше. Возможно, он наконец привыкает к тому, что в этом мире с тобой рука об руку шагает смерть. Больше всего заклинателя поразила ужасная несправедливость. Когда-то крохотное тело этой девочки было живым. Она путешествовала с отцом по свету, смеялась над глупыми шутками и хвасталась папой-заклинателем перед деревенскими детьми. А теперь Ланьхуа застряла в бестелесной оболочке и, несмотря на внешнюю стойкость, с каждым днем все сильнее увязала в глубокой трясине под названием печаль. Быть может, она была не совсем искренна, когда объясняла свою причину остаться духу. Цзин Юэ вдруг подумалось, что девочка прилипла к дзями и для того, чтобы окончательно не сгинуть в одиночестве.       Как бы то ни было, заклинатель завидовал ее силе воли и храбрости. Он ощущал себя слишком слабым по сравнению с ребенком из этого мира. Лишь в одном Цзин Юэ был уверен на сто процентов: окажись он на месте Ланьхуа, непременно сошел бы с ума.       Погрузившись в свои размышления, Второй Молодой Мастер не сразу заметил, когда дзями склонился над останками девочки. Перед выходом из шахты зверь раздулся до размеров большой собаки, и теперь наклонял голову то в одну, то в другую сторону, разглядывая чуть искаженное мертвое лицо. Постояв так некоторое время, дух вдруг начал меняться прямо на глазах. Длинный хвост стремительно укорачивался, передние лапы вытягивались, а морда приобретала человеческие черты. Цзин Юэ и моргнуть не успел, как перед ним вместо пса возник самый настоящий человек. Точнее, не совсем человек, а очертания мужского тела, охваченные голубоватым светом.       «Хэй Синь ведь говорил, что дзями прекрасные манипуляторы, а оттого могут принимать любой удобный им образ, — вспомнил заклинатель. — Правда, мне все равно сложно поверить, что конкретно этот дух мог бы выбрать для себя такой облик с его-то ненавистью к человечеству».       В размышлениях Цзин Юэ была доля истины: дзями презрительно фыркнул, оглядев свое новое тело, и пробормотал что-то недовольное себе под нос. Кажется, он и впрямь был не в восторге.       Как только все его негодование отошло на второй план, дух наконец пошевелился и вновь наклонился к останкам, осторожно подобрав их с земли. Не выражая никаких эмоций, он направился к свежевскопанной яме и с наигранным безразличием уложил тело девочки в могилу. Несмотря на то, что дзями находился на поляне в полном одиночестве, он не позволял себе ни единого проявления каких-либо чувств. Однако от внимательного взгляда Цзин Юэ не укрылось то, как вздрогнул мужчина, когда останки чуть покачнулись в его руках.       Следующий час прошел в абсолютной тишине, изредка прерываемой легким шорохом падающей вниз земли. У духа и без того почти не осталось Ци, поэтому он был вынужден закапывать яму той самой лопатой, которую несколько дней назад принес сюда Мастер Чжи. Когда дело было сделано, дзями прислонил лопату к дереву, вернул себе первоначальный облик и затрусил обратно к деревне, бросив напоследок безразличный взгляд на вырезанную на стволе надпись: «В кромешной тьме я выживал лишь потому, что шел на голос маленькой золотой орхидеи. Но теперь она сама увяла во мраке. Я стою на месте. Я ничего не слышу. Я ничего не говорю».       Незримой тенью следуя за зверем, Цзин Юэ вдруг почудилось, что дух тихо прошептал себе под нос:       — Я слышу.

***

      Дни тянулись то крайне медленно, то стремительно, словно пикирующий за добычей ястреб. Второму Молодому Мастеру периодически приходилось напоминать самому себе, что они находятся в воспоминаниях, и все вокруг лишь иллюзия, воссозданная легендарным клинком Ши Сюэ. Как ни странно, Ланьхуа и Сиван легко уживались вместе. Все свое время они проводили в пещере, привыкая к совместному существованию, общаясь на разные темы и всячески взаимодействуя. Дух почти полностью восстановился после ранения, а завуалированная забота ребенка делала нрав злобного зверя мягче. Ей действительно удалось повлиять на дзями. Со дня их встречи прошло уже несколько месяцев, а Сиван так ни разу и не отправился выполнять свой долг — всячески вредить людям во имя мести. Возможно, он сам уверился в том, что есть совершенно другая беззаботная жизнь, наполненная ленивыми разговорами и отдыхом на берегу кристально чистого озера в заброшенной шахте.       Однажды, когда Сиван окончательно убедился в своем полном выздоровлении, Ланьхуа впервые за все это время обратилась к нему с просьбой:       «Я бы хотела прогуляться по деревне. Как ты думаешь, это вообще возможно?»       Сперва не восприняв ее слова всерьез, дух лениво потянулся, вытянув лапы вперед, и безразлично бросил в ответ:       — Это плохая идея. Во-первых, местные жители слишком отвратительны, чтобы находиться в их обществе. Во-вторых, Бинле — бедная деревня, и тут не на что посмотреть, только рынок, переполненный банальными товарами, да бесконечные ряды шахт. И в-третьих, тебя, к сожалению, все равно никто не увидит. Ты не сможешь ничего купить, не сможешь попробовать фруктов, не ощутишь запаха. Оставь эту затею, нечего лишний раз травить себе душу.       Однако Ланьхуа, следуя своему легендарному упрямству, мгновенно возразила, завозив камушком по стене:       «Я знаю! Но я хочу выйти не для того, чтобы попробовать еду или что-нибудь купить. Мне просто хочется увидеть небо, послушать каких-нибудь историй и посмотреть на людей…»       Сиван перевел на нее тяжелый взгляд, наблюдая за тем, как она рассеянно перебирает пальцами подол своего одеяния, а после неловко разглаживает складки. Зверь мгновенно все понял.       — Ты хочешь узнать, не появлялся ли твой отец в здешних краях?       Помявшись минуту, девочка все же неуверенно кивнула.       «Я знаю, это звучит странно, но я словно чувствую, когда ему плохо. Например, неделю назад у меня сильно кололо в груди, глаза щипало, а горло жгло, будто бы я изо всех сил пыталась закричать, но у меня так ничего и не вышло. Мне кажется, это папины чувства».       Она занесла камень над стеной, чтобы продолжить писать, но вдруг остановилась, наблюдая за реакцией духа. Тот, не мигая, сверлил ее взглядом, но молчал. Тогда Ланьхуа чуть дрожащей рукой продолжила:       «Я подумала, быть может… отец приходил навестить меня».       Ответа вновь не последовало.       «Я бы хотела взглянуть на него хоть одним глазком».       Сиван молчал.       «Как думаешь, это возможно?»       Наконец, сдавшись под ее умоляющим взглядом, зверь тяжело вздохнул и поднялся с земли, разминая лапы.       — Хорошо, давай прогуляемся. Только не рассчитывай уж слишком на хороший исход, чтобы потом не было больно.       Не сдержав благодарной улыбки и радостного блеска в глазах, Ланьхуа счастливо кивнула и бросилась к духу на шею. Зарываясь лицом в теплое подобие шерсти, девочка впервые пожалела о том, что не может говорить. Иначе она непременно сказала бы ему «Спасибо». И тогда незаметно скривившаяся от непонятных эмоций морда Сивана непременно смягчилась бы.
Отношение автора к критике
Приветствую критику в любой форме, укажите все недостатки моих работ.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.