Байлу — один из двадцати четырех солнечных месяцев в китайском календаре, переводится как «Белые росы», начинается в начале сентября и заканчивается через пятнадцать дней.
Тем не менее Второму Молодому Мастеру не стоило отвлекаться. Насилу отвернувшись от ухмыляющегося главного героя, рассматривая местных жителей и приглядывая за двумя духами, он оставался настороже, готовый в любой момент уловить хоть сколько-нибудь важную информацию. Как оказалось, совсем не напрасно. Напрягая слух, заклинатель подслушал тихий разговор деревенских: — Рыба, привезенная с подножия горы, сегодня дешевле, чем обычно, — пробормотала седовласая старушка, обращаясь к стоявшей рядом молодой женщине. — Разве вы не слышали последних новостей? Клан Инь Юэ наконец-то взял нас под свою опеку, — шепотом ответила девушка. — Какое счастье! Этот долгий спор между двумя школами наконец-то закончился! Неужто нападения со стороны демонов прекратятся? — Ведите себя тише! — не дав молодой женщине ответить, шикнул на покупательниц продавец с длинными белыми усами. — Сегодня нашу деревню посетили высокопоставленные Бессмертные Господа. И знаете, что я скажу? Не стоит доверять заклинателям и надеяться, что теперь что-то изменится! Забыли уже, как эти «Мастера» игнорировали все наши просьбы о помощи, как погибали люди, пока они решали свои политические разногласия!? Им совершенно наплевать на простой народ. Покупайте, что вам нужно, и расходитесь по домам! Женщины поникли, опустив головы и вспомнив, как тяжело им приходилось последние несколько лет. Купив пару рыбин, нанизанных на тонкую плетеную веревку, старушка быстро поклонилась молодой женщине и поспешила восвояси. Как назло, именно возле этой лавки вдруг остановились Ланьхуа и Сиван. Как только пожилая женщина скрылась за поворотом, оставшаяся девушка вновь обратилась к продавцу: — Но ведь не все заклинатели плохи. Вспомните, как несколько месяцев назад один Бессмертный все же помог… — Помолчи! — в исступлении завопил мужчина, но, стушевавшись под недоуменными взглядами прохожих, продолжил намного тише. — Не нужно об этом говорить, сама вспомни, как мы ему отплатили! Если Бессмертные Господа узнают об этом, не видать нам никакой защиты… — Но ведь мы поступили ужасно, — потеребив широкий рукав своего одеяния, рассеянно пробормотала девушка. — Это сейчас тебе кажется, что ужасно, а тогда все были только рады насадить девочку на пику. Каждый из нас кричал громче остальных, и не смей этого отрицать. А вывесить труп над вратами для защиты вообще было идеей женщин. Вслушиваясь в их диалог, который ненамеренно становился все громче, Цзин Юэ с беспокойством обернулся на Ланьхуа. Опустив голову, девочка стояла поблизости, невидимая для остальных, и с силой цеплялась за шерсть Сивана, чья морда темнела с каждым словом. Сколько бы дочь Мастера Чжи ни храбрилась, прикрываясь недюжинным упрямством и силой воли, она все равно оставалась лишь ранимым маленьким ребенком. Было бы странно, если бы этот разговор не задел ее чувств. — Но мы ведь просто испугались! — тем временем попыталась оправдаться женщина. Ее лицо давно уже побледнело, а глаза расширились, словно она увидела нечто страшное. — Я и не виню вас. Отмотай кто время назад, я лично поступил бы точно так же. Мы ведь до сих пор не уверены, что тот бродячий Бессмертный и впрямь одолел врага. Он пришел, забрал труп и ушел, не произнеся ни слова. Может быть, именно убийство ребенка отвадило мерзкую тварь. — Он все верно говорит, — вдруг подключилась к их разговору еще одна пожилая женщина, изначально проходившая мимо. — Конечно, мне жаль то дитя, но мы не могли по-другому. Девочке вообще стоит быть благодарной за то, что мы подарили ей возможность искупить самоуверенность отца. «Что за чушь они несут? — наблюдая за происходящим неверящими глазами, Цзин Юэ едва мог держать себя в руках, приглушая зарождавшуюся в груди злость. — Они совсем выжили из ума! Мастер Чжи рисковал своей жизнью, чтобы одолеть духа, а они предлагают девочке еще и благодарить их за жестокую смерть?! В них нет ни капли раскаяния!» — Мы устали бояться и взяли ситуацию в свои руки, — вторил старухе продавец. — Я ни о чем не жалею! Пусть в следующей реинкарнации мне уготована ужасная судьба за тяжкий грех, по крайней мере в этой жизни я сделал все, что в моих силах, чтобы обеспечить счастливое будущее своим детям! Мужчина так распалился, что начал кричать, совершенно не беспокоясь о том, что его могли услышать. Рыбную лавку мгновенно обступили проходившие мимо зеваки, кто-то громко соглашался с ним, восклицая чуть ли не хвалебные речи в адрес друг друга. Абсолютно все жители деревни были горды своим поступком. Цзин Юэ переводил ошарашенный взгляд с толпы на застывших всего в паре метров от них духов. Ужаснее всего было то, что Ланьхуа прекрасно слышала каждое сказанное ими слово. — Мы поступили правильно! — бесновались люди, больше походившие на чудищ из-за искаженных страхом и ненавистью лиц. — Здесь нет нашей вины! Ответственность лежит на плечах непутевого отца и монстров, что испортили нам жизнь! — Нечего было оставлять ребенка без присмотра! А еще говорят, что на Бессмертных Мастеров можно рассчитывать! Как же тогда он упустил свое дитя? Отвратительно! — Мы лишь помогли девочке, избавив ее от мучений и бесконечных странствий с безответственным отцом! Уверен, рано или поздно с ней все равно случилось бы что-то подобное! Бедняжка не дожила бы и до двадцати лет! Со стороны молчавшего все это время дзями донесся приглушенный рык. Никто, кроме Цзин Юэ и Хэй Синя, не мог его услышать. Заклинатель машинально вздрогнул, ощутив сколько злости, отвращения и ненависти проскользнуло в этом рычании. Прямо сейчас Сиван был готов разорвать всех присутствующих на куски. Этот звук, казалось, привел Ланьхуа в чувство. Печально улыбнувшись, она мягко потянула зверя за шерсть, без слов говоря, что им лучше уйти. Однако дзями не двигался с места и, не мигая, продолжал буравить колким взглядом неистовствующую толпу. Осторожным движением он оттолкнул хвостом девочку себе за спину и оскалился, готовый напасть на людей в любой момент. Если жители были правы и сейчас где-то неподалеку и впрямь находятся заклинатели Чжаньши и Инь Юэ, Сиван ни за что не уйдет отсюда живым. Осознав это, Ланьхуа содрогнулась. Ее глаза наполнились слезами. Цзин Юэ понимал, что эти люди произносят столь несуразные, отвратительные вещи из-за потаенного страха перед расправой. Таким мерзким способом они пытались оправдать свой поступок. Ужас полностью затмил им глаза, а энергия Инь окутывала их сердца с бешеной скоростью. К сожалению, жителям даже в голову не приходило, что подобные слова могут лишь приблизить их скорую смерть. Сиван готовился к прыжку. — Вы вообще слышите себя? — вдруг громче остальных раздался над рынком чей-то молодой голос. Услышав несогласие, толпа тут же умолкла, и все жители мгновенно обернулись на крик. — Вы говорите об убийстве беззащитной девочки! Вышедший вперед юноша, почти ребенок, столь сильно удивил присутствующих, что Ланьхуа, вздрогнув, подняла голову, а дзями замер на месте за долю секунды до смертоносного прыжка. Второй Молодой Мастер с плохо скрываемым облегчением перевел взгляд на мальчишку и недоуменно осознал, что лицо говорившего было ему знакомо. Только вот Цзин Юэ никак не мог вспомнить, где же он мог его видеть. — Много ты понимаешь! — вмиг вспыхнула старуха, что первая присоединилась к разговору. — У тебя нет семьи, поэтому ты не можешь осознать, что наш поступок был правильным! — Вы окончательно тронулись умом! — упрямо возразил мальчишка, игнорируя злобные взгляды толпы. — Даже я, сирота, знаю, что та девочка не заслужила подобной участи! Каждый из вас лишь боится наказания, гнева небес! А сейчас вы словно сборище трусливых побитых собак, потому что знаете, что поступили ужасно! — Сказал трусливый щенок и воришка, — насмешливо отмахнулся продавец. Он обогнул свою лавку, заставив людей расступиться, и направился прямиком к юноше. — Думаешь я не знаю, кто ворует мою рыбу? Пшел прочь! Такому отребью, как ты, нечего делать среди порядочных людей. Завидев, что перекошенный от злости мужчина движется на него со стиснутыми кулаками, мальчишка не сумел скрыть промелькнувший в его глазах страх, но он упрямо выпрямился, не сделав и шага назад. Голос юноши сочился презрением: — Порядочных? Если порядочные люди убивают невинных детей, то мне действительно нечего делать среди вас! Это было последней каплей. Местные жители давно уже были напуганы, корили себя за совершенный ими поступок, но из страха продолжали делать вид, что ничего не произошло. Они шептались между собой, женщины в полном одиночестве молились о благополучии своих семей, мужчины, снедаемые муками совести, работали в шахтах до тех пор, пока не валились с ног. Однако никто из них не в силах был признать свою вину вслух. Впервые за несколько месяцев люди открыто заговорили об этом. И с облегчением осознали, что боятся все. Кроме этого несносного мальчишки, который даже жизни повидать не успел. Как он смеет столь смело говорить о том, о чем все в ужасе молчат? У него нет никакого права! Они взяли на душу тяжкий грех, чтобы защитить свои семьи, а этот щенок, сирота, дерзнул пристыдить их? Толпа была в бешенстве. Первым к ребенку рванул продавец. С покрасневшими от ярости глазами мужчина схватил мальчишку за волосы и замахнулся кулаком, намереваясь выбить из того всю дурь. Цзин Юэ едва подавил в себе желание броситься наперерез, вовремя вспомнив о том, что им нельзя дотрагиваться до образов воспоминания. Но он же не может спокойно наблюдать за тем, как избивают ребенка! Хэй Синь, казалось, прочитал его мысли, оттого и сжал ладонь заклинателя сильнее обычного, пресекая все его попытки вмешаться. К счастью, вся эта ситуация всколыхнула не только безумную толпу. Продавец не успел даже прикоснуться к мальчишке, как его вдруг сковало от невыносимой боли. Замерев на месте, мужчина ослабил хватку, и юноша, не теряя времени, стремительно бросился наутек. Цзин Юэ вздохнул с облегчением и перевел внимательный взгляд на Сивана. Как и ожидалось, дух потерял терпение. Его глаза пылали ярко-желтым огнем неугасимой ярости, хвост гневно метался из стороны в сторону, а извивающаяся шерсть встала дыбом. В воздухе повисла удушающе тяжелая темная Ци. Даже Ланьхуа не смела шелохнуться и лишь продолжала цепляться за лапу Сивана в надежде утянуть-таки его прочь. Под недоумевающие испуганные взгляды зевак продавец вдруг вцепился в свое горло и захрипел, упав на колени. Его лицо покраснело, а кожа раздулась, словно она была готова лопнуть в любой момент. Послышался противный булькающий звук, и мужчину вырвало кровью, а спустя мгновение он упал навзничь и больше не издал ни звука. Над рынком повисла гнетущая тишина. Молодая женщина, стоявшая к продавцу ближе всех, с нескрываемым ужасом взглянула на его залитое кровью лицо. Жители затаили дыхание, ожидая вердикта. — Он не дышит. Его… его прокляли! — наконец очень тихо прошептала девушка, однако ее голос достиг ушей каждого. Замершая толпа мгновенно вернула себе способность двигаться. Люди в панике разбежались в разные стороны, со всех сторон раздавались переполненные отчаянием крики, расталкивая медленных стариков, зеваки повалили к своим домам. — Позовите заклинателей! Это тот самый дух! Мерзкая тварь вернулась! «Все очень плохо! Нет, не плохо, а просто ужасно!», — поддался всеобщей панике Цзин Юэ, больше переживая за мертвых, а не живых, и наблюдая за тем, как Ланьхуа, прикладывая невероятные усилия, все же утащила дзями за собой. Демон и заклинатель двинулись следом. Девочка тянула Сивана прочь из деревни. Они направились прямиком в лес и бежали до тех пор, пока на землю не опустилась ночь. Лишь когда истошные крики деревенских остались далеко позади, Ланьхуа позволила себе короткую передышку и остановилась на скрытой в деревьях поляне, слабо надеясь на то, что за ними не будет погони. Цзин Юэ тоже не верил в успех. Адептам ордена Инь Юэ не составит труда отыскать тварь. Пока они шли, Сиван ничего не говорил. Его глаза все еще метали молнии, хвост в раздражении ходил кругами, а длинные острые когти то и дело обнажались, скребя по земле и разрывая траву, словно вместо почвы он представлял чье-нибудь растерзанное тело. — Мне следовало убить их всех, — в бешенстве зарычал зверь, бросив на девочку укоряющий взгляд. — Я предупреждал тебя, что это плохая идея! Отвратительные, мерзкие люди… Ланьхуа виновато опустила голову, спрятав глаза за прядями черных волос. Ее руки слегка подрагивали, пока она в волнении теребила край своего широкого рукава. Хоть вероятность скрыться была крайне мала, и ребенок и дзями прекрасно понимали, что им все же следовало бы попытаться продолжить путь, однако оба так и застыли на месте друг напротив друга. Пока Сиван злобно выкрикивал проклятия в адрес жителей Бинле, девочка опомнилась и заозиралась по сторонам в поисках палки. Не найдя ничего подходящего, она бросилась к духу и вновь потянула того за массивную лапу, безмолвно умоляя продолжить побег. Раздраженно рыкнув, зверь в конце концов подчинился и позволил ей себя увести. Правда, как оказалось, слишком поздно. Цзин Юэ сам не понял, когда вдруг каждым сантиметром своей кожи ощутил чье-то присутствие. Чужая энергия Ян, неожиданно возникшая в воздухе, отчего-то не грела, привычно обволакивая тело, а, наоборот, заставила спину покрыться холодным потом и неприятными мурашками. В горле застрял тугой ком. «Что это такое? — мысленно запаниковал Второй Молодой Мастер и попытался было обернуться, чтобы разглядеть незваного гостя, когда вдруг с ошеломлением осознал, что тело его совершенно не слушается. Выработанные годами инстинкты кричали ему о том, что стоит бежать прочь как можно дальше. — Эй, что за чертовщина?» Лишь невыносимым усилием воли Цзин Юэ взял себя в руки, заставив организм подчиняться. Он мгновенно посмотрел себе за спину, ожидая увидеть там как минимум настоящего небожителя, но так ничего и не сумел разглядеть в непроглядной тьме леса. Даже обостренный слух и острое зрение не в силах были ему помочь. Незнакомец явно не хотел, чтобы его заметили. Второй Молодой Мастер бросил короткий взгляд на стоявшего рядом Хэй Синя, но тому, кажется, все было нипочем. Он выглядел расслабленным и самую малость заинтересованным, будто бы та ужасающе мощная аура, которую только что почувствовал Цзин Юэ, была для него чем-то непримечательным. Но это же главный герой… Ему вообще никто в подметки не годится, поэтому заклинатель не сильно бы удивился, наплюй демон на столь сильные волны светлой Ци. Тогда Цзин Юэ обернулся к ничего не подозревающим духам. Они скорым шагом направлялись прочь, намереваясь вновь затеряться среди деревьев, и, кажется, даже не догадывались, что их давно уже обнаружили. Возможно, преследователь намеренно скрыл свое присутствие, и лишь в воспоминании можно было его почувствовать? Или, быть может, столь странная реакция на эту силу возникла у оригинального Цзин Юэ, а не нынешнего? «Похоже мы знакомы, — за неимением других объяснений для вдруг сковавшего тело испуга подытожил заклинатель, невольно нахмурившись. — Ощутив эту Ци, тело само собой перестало меня слушаться и едва не сорвалось с места. Неужели есть кто-то, кто мог бы заставить надменного учителя с пика Чжицзяо бежать в ужасе? Но кто? Отношения Второго Молодого Мастера с адептами Чжаньши всегда были натянуты, они предпочитали контактировать как можно реже, пресекая все встречи на корню. И все же в ордене Чжаньши есть несколько Бессмертных, которые с легкостью могли бы потягаться силами с Цзин Юэ, с чего бы ему их не бояться? Или все же это кто-то из родной школы? Но я даже не могу предположить, кто бы это мог быть». — Даочжан, — вывел его из напряженных размышлений мягкий голос Хэй Синя. — Все хорошо? Заклинатель поднял голову, встретившись взглядом с яркими красными глазами, и медленно кивнул. Замерев на мгновение, он все же спросил, осторожно подбирая слова: — Мин Юнь, ты ведь тоже ощутил чужое присутствие? К безграничному ужасу Цзин Юэ, удивление, промелькнувшее на лице главного героя, стоило ему только услышать вопрос, было неподдельно искренним. — Присутствие? О чем ты говоришь? — недоуменно приподняв одну бровь, Хэй Синь долго вглядывался в побледневшее лицо перед собой, и наконец ласково улыбнулся. — Мы уже достаточно долго блуждаем среди воспоминаний, возможно, даочжан переутомился? Сохранив спокойное выражение, заклинатель насилу приподнял уголки губ в ответ. — Наверное, ты прав. Как только мы со всем разберемся, непременно выпрошу для себя месяц отдыха и уйду медитировать в горы, — не обращая внимания на вдруг нахмурившегося демона, Второй Молодой Мастер поспешно отвернулся. Каждая клеточка его тела вопила об опасности, а желание схватиться за меч было столь невыносимым, что мужчине пришлось сжать свободную руку в кулак, впившись ногтями в кожу. Боль слегка отрезвила. Но как бы ни был напряжен заклинатель, великий Хэй Синь, Владыка Полночного города, продолжал расслабленно озираться по сторонам, будто бы он вышел на увеселительную прогулку. Почему? Почему даже главный герой ничего не почувствовал, в то время как Цзин Юэ едва не трясется от страха перед этой мощной надвигающейся аурой?***
Мин Юнь и даочжан провели уже несколько месяцев в воспоминаниях демона Бинле, однако в реальности едва минуло чуть больше часа с того момента, как Нань Ту и Чжун Чэн покинули заклинателя. Их ноги ныли от долгого бега, а руки, удерживающие спящих сестер, затекли с непривычки. Оба юноши выглядели крайне обеспокоенно, и оттого без конца переругивались между собой. Непроглядный туман, окутавший горный хребет Гао, постепенно рассеивался, и юные заклинатели наконец-то увидели чистое небо и взошедшее в зенит солнце. Они двигались на север, как и приказал им Цзин Юэ, однако до ближайшей школы Бессмертных оставалось несколько дней пути. Нань Ту и Чжун Чэн старались избегать даже едва протоптанных старых дорог, и предпочитали передвигаться по густому лесу, разросшемуся на далекие километры вперед. Однако они все равно то и дело натыкались на заросшие тропинки, и тогда между ними непременно возникал спор, куда идти дальше. Как ни странно, адепт Инь Юэ хотел продвигаться строго на север прямиком в орден Чжаньши, в то время как его спутник предлагал странные обходные пути, едва ли не намереваясь повернуть назад. Вот и сейчас, вырвавшись из густой листвы и очутившись на очередной старой дороге, юноши повысили голоса. — Нам нужно свернуть направо! Этот путь ведет прямо в мою школу! — возмутился Нань Ту, едва завидев, как Чжун Чэн двинулся вдоль тропы. — Мастер Цзин сказал нам идти на север, — сдержав раздражение, спокойно парировал адепт Инь Юэ и остановился на полпути. — Из-за того, что ты сын главы Чжаньши, он непременно первым делом отправится в твою школу. В любом случае твой орден ближе всего. — Разве это будет иметь значение, если Мастер Цзин не справится и… — несколько смутившись, Нань Ту осекся на полуслове, но только дурак бы не понял, как именно он хотел закончить свою фразу. — Эй, разве ты не должен быть уверен в человеке, которого хочешь назвать своим учителем? — с плохо скрываемым разочарованием в голосе приподнял одну бровь Чжун Чэн. По его безразличному лицу сложно было понять, насмехался ли он, или ему и впрямь все равно. Именно это выражение постоянно выводило Нань Ту из себя, а сейчас оно стало самой последней каплей в чаше его терпения. — Ох, только глянь на него, весь такой спокойный и собранный! Мы оставили Мастера со странным демоном, неясно откуда взявшимся, и монстром, сотворившим с Бинле столько ужасных вещей. Ах, да! А по пятам за ним следуют псы из клана Чжу Фу! И ты предлагаешь мне не волноваться?! Тогда прямая дорога тебе в пекло Загробного Царства! Я не могу, как ты, думать только о себе и ничего не делать! Оба юноши вмиг вспыхнули от злости и с гневом уставились друг на друга. Единственное, что останавливало их от драки, это маленькие девочки, мирно спящие у них на руках. — Да что ты понимаешь?! — сорвался наконец Чжун Чэн, растеряв остатки терпения и заставив тем самым Нань Ту сделать несколько шагов назад. — В день приема новых учеников, я поднялся по ступеням на пик самым первым! Не было никого сильнее и выносливее меня! Всю свою жизнь я жил в нищете, питался объедками, убирал помои за богатыми свиньями и был вынужден терпеть насмешки со стороны их надменных детишек. А в тот день я впервые почувствовал, что чего-то стою, что смогу когда-нибудь дать им всем отпор. Стоя посреди огромного поля, я не мог поверить, что где-то действительно существует такое прекрасное место, как школа Инь Юэ. Рассматривая невероятных Бессмертных небожителей, я слушал, как другие дети обсуждали Второго Молодого Мастера, говоря, что он самый лучший учитель среди заклинателей. И я был уверен, что попаду к нему в ученики, ведь я пришел первым! Но, как оказалось, Мастер Цзин, будучи известным наставником на пике, обучает только выходцев из высокородных семей! Таких же горделивых и самодовольных идиотов, как ты! Даже в момент моего триумфа мне утерли нос! И сейчас, когда на меня наконец-то обратили внимание, как ты думаешь, могу я не волноваться за человека, которого хотел назвать своим учителем с самого поступления в школу? Какое ты имеешь право обвинять меня в безразличии? По-твоему, я меньше стою того, чтобы называться учеником Мастера Цзин? Застыв в ошеломлении, Нань Ту с плохо скрываемым волнением наблюдал, как Чжун Чэн в отчаянии прижимал девочку к себе и тяжело дышал, не в силах сделать хоть что-нибудь, что могло бы остудить его гнев и досаду. Между ними повисла неловкая тишина. Прожигая друг друга взглядами, юноши не спешили сходить с мест и лишь рассеянно размышляли, что им делать дальше. Первым не выдержал Нань Ту. Под внимательным взором Чжун Чэна, наследник Чжаньши осторожно положил девочку на чуть влажную траву и принялся копаться в походном мешке, больше не обращая внимания на своего чуть остывшего спутника. С нескрываемым удовлетворением найдя искомое, юноша вытащил на свет тонкий лист почти прозрачной бумаги и, направив небольшой поток Ци в свою руку, начал писать на ней невидимое послание. Пока Нань Ту старательно выводил иероглифы, Чжун Чэн наконец не выдержал и спросил: — Это же Парящий лист, безумно дорогая вещь, — едва успев восхититься, адепт Инь Юэ тут же насмешливо хмыкнул. — Чего еще следовало ожидать от богатого наследника. Кому ты пишешь? Как ни странно, в этот раз Нань Ту не поддался на провокацию, даже лицо его не перекосилось, как это обычно бывало. Закончив писать, он сложил лист в несколько слоев, наполняя ее энергией Ян, и по итогу на его ладонь опустилась маленькая бумажная птичка. — Отправляйся в школу Чжаньши, прямиком к Мастеру Тянь. Только ему ты можешь открыться, — скомандовал юноша, и в тот же миг тонкие крылья дернулись, и птица со стремительной скорость вспорхнула ввысь, за долю секунды растворившись в горизонте. Как только послание было отправлено, Нань Ту вновь поднял спящую девочку на руки и решительно обернулся к Чжун Чэну. — Я собираюсь вернуться. Не знаю, что именно произошло у тебя в прошлом, но тебе стоит запомнить раз и навсегда: Мастер Цзин принял тебя, несмотря на статус. И знаешь, порой я так завидую тебе и твоей свободе, что мне нестерпимо хочется тебя стукнуть. Лучше лишний раз помалкивай о том, как повезло богатеньким наследничкам, если не хочешь быть пронзенным тысячу раз. Такая жизнь — словно золото и яшма снаружи, но внутри лишь гнилая вата*.Очередная китайская поговорка, аналогично русскому «Не все то золото, что блестит». О происхождении можно почитать в примечаниях автора.
Не дожидаясь от Чжун Чэна ответа, Нань Ту напоследок безразлично пожал плечами, развернулся, покрепче прижав к себе одну из сестер, и двинулся обратно на юг. Адепт Инь Юэ тихо выругался себе под нос. Если с этим идиотом что-либо случится, Мастер Цзин обязательно разозлится. Именно так попытался оправдать себя юноша, двинувшись за наследником Чжаньши следом. Он, конечно же, никогда в этом не признается, но это был единственный день, когда он действительно был благодарен надменному выскочке. Услышав за своей спиной неуверенные шаги, Нань Ту лишь бесшумно прыснул, не сдержав победной улыбки. В конце концов он ни капли не сомневался, что адепт школы Инь Юэ пойдет за ним. Когда юноши окончательно успокоились и перестали бросать друг на друга недовольные взгляды, Чжун Чэн решился подать голос, чтобы хоть как-то развеять напряженное молчание, повисшее между ними: — Эй, а почему ты отправил птицу именно к Мастеру Тянь, а не к своему отцу? — Ты шутишь, что ли? — в голосе Нань Ту послышался неподдельный ужас. — Мой отец ненавидит Мастера Цзин и, скорее, выпьет за его скорую смерть, чем отправит адептов на помощь. В то время как Первый Мастер Тянь готов свернуть горы ради своего шиди. А еще он куда сильнее моего отца. Чжун Чэну подумалось, что это довольно странно, когда сын столь открыто принижает достоинство своего родителя, но он решил не произносить этого вслух. Мысленно подсчитав, который сейчас час, юноша задал другой вопрос: — И когда он явится? — Парящий лист доберется до школы в течение часа. Мастер Тянь точно использует сложную технику для перемещения, поэтому он прибудет в Бинле не позднее, чем… — Нань Ту на мгновение задумался, — через полчаса после прочтения письма. — Так быстро?! — А как ты думал? — со странными нотками гордости в голосе бросил юноша. — И предугадывая твой следующий вопрос, — да, поверь мне, Мастер Тянь будет в состоянии сражаться даже после использования энергозатратной техники перемещения. Бессмертные из ордена Чжаньши мастерски контролируют свою энергию Ян, минимизируя потери Ци лучше, чем кто-либо другой. Я не удивлюсь, если еще и Глава ордена Шуфа появится. В гневе он куда страшнее самой смерти. Мастера Си, демон или тварь — никому не избежать гибели! Наследник Чжаньши этого не видел, но Чжун Чэн, идущий позади него, удовлетворенно кивнул, отчего-то волнуясь перед встречей с учителем сильнее обычного.