***
И все-таки ему не почудилось! Цзин Юэ и впрямь оказался прав! Это не было плодом его воображения или усталостью от долгой ходьбы. Помимо двух духов, скрывающихся среди деревьев, в лесу действительно находился Бессмертный заклинатель. Когда Второй Молодой Мастер почти поверил в то, что ему все-таки показалось чужое присутствие, позади себя он отчетливо услышал хруст веток, ломающихся под подошвой. Этот звук заставил его содрогнуться всем телом, но, поборов новую волну страха, заклинатель стремительно обернулся. И на этот раз там действительно стоял человек! Стоило мужчине увидеть едва различимый силуэт среди деревьев, как сковывающий его ужас, словно по волшебству, мгновенно отступил. Однако ни Хэй Синь, ни Ланьхуа, ни Сиван до сих пор совершенно не обращали на незнакомца никакого внимания. Цзин Юэ хотел было дернуть демона за рукав и указать тому на явившегося гостя, но не успел. К величайшему удивлению заклинателя, мужчина вдруг сорвался с места и бросился прямиком на главного героя! Неужели этот человек видит их среди чужих воспоминаний?! Разве такое вообще возможно?! Если же это иллюзия, созданная Ши Сюэ, им абсолютно точно нельзя к нему прикасаться! Машинально подчинившись рефлексам и совершенно не думая о том, что делает, Цзин Юэ рванул вперед, схватил ошарашенного Хэй Синя за плечи и что есть силы повалил его вниз. Все произошло в считанные мгновения, мир в глазах заклинателя слегка пошатнулся, а спустя секунду он почувствовал слабую боль в коленях от резкого соприкосновения с землей и чьи-то сильные руки на своей талии. К счастью, незнакомец не прошел сквозь Хэй Синя, как намеревался сделать. Вместо этого он направился прямиком к двум духам. Второй Молодой Мастер сперва не обратил никакого внимания на то положение, в котором он оказался; его взгляд был прикован к высокой черной фигуре, застывшей в каком-то сантиметре от оскалившегося Сивана и в ужасе отпрянувшей Ланьхуа. В последнюю секунду дзями сумел распознать опасность и прикрыл девочку, оттолкнув ее назад. Дух вновь увеличился в размерах, его шерсть запылала и вздыбилась, а из горла вырывалось угрожающее шипение. Над поляной воцарилось напряженное молчание. — Даочжан, — прозвучал совсем близко немного сдавленный хрипловатый голос. Цзин Юэ моргнул и обернулся, встретившись взглядом с красными глазами Хэй Синя. Их лица находились так близко друг к другу, что заклинатель мог ощутить прохладное дыхание на своей щеке. — Как ты узнал? — Понятия не имею. Я просто ощущал страх, — честно ответил Второй Молодой Мастер и невольно отвернулся, не сумев скрыть смущения. Затянувшаяся пауза дала ему возможность в полной мере осознать, что завалить своего спутника на траву было не самой лучшей идеей. Случайная поза, в которой они оказались после падения, получилась до крайности необычной: их ноги переплелись, тела плотно прижались друг к другу, а в конец растрепавшиеся волосы Цзин Юэ скользили по щекам Хэй Синя, наверняка щекоча тому кожу. Если бы не его руки, упирающиеся в землю по обе стороны от головы главного героя, Второй Молодой Мастер непременно уткнулся бы носом демону в шею. Весьма неловкое положение. Чуть больше, чем стоило, задержавшись взглядом на не то пораженном, не то напряженном лице перед собой, заклинатель сделал глубокий вдох, чтобы вернуть себе хоть каплю самообладания. Помогло слабо. — Прости, действовать надо было быстро, иначе этот человек прошел бы сквозь тебя, — сдавшись под внимательным взглядом Хэй Синя, попытался оправдаться Цзин Юэ, но от этого лишь почувствовал себя еще глупее. Сгорая от стыда, Второй Молодой Мастер умолк. Ему стоило бы поскорее подняться на ноги и помочь демону встать, но отчего-то заклинатель застыл и словно в трансе, не мигая, разглядывал кроваво-красные зрачки. Раньше у него не было возможности рассмотреть глаза главного героя так близко. Теперь же Цзин Юэ с удивлением отметил, что на алом фоне мелкими пятнами выделяются темно-рыжие крапинки, которые и делают взгляд Хэй Синя таким ярким. Прежде чем Второй Молодой Мастер вообще успел понять, насколько странно он себя ведет, демон вдруг вытянул руку вперед и осторожно дотронулся пальцами до его порозовевшей щеки, совершая тем самым еще большую странность. Мягкое прикосновение было столь неожиданным, что мгновенно привело Цзин Юэ в чувство, заставив его расширить глаза и непроизвольно отшатнуться назад. Не удержав равновесия, заклинатель ощутимо плюхнулся на пятую точку и ахнул, окончательно разрушив необычную атмосферу, зависшую в воздухе. — Ты в порядке? — услышав тихий вздох, Хэй Синь среагировал мгновенно. С легкостью поднявшись на ноги, он протянул Цзин Юэ руку, предлагая помощь, однако тот совершенно не двигался и будто выпал из реальности, во все глаза уставившись на своего спутника. Пожалуй, впервые демон видел учителя настолько сконфуженным, неловким и ошеломленным, потому это короткое проявление истинных чувств наполнило его сердце радостью. Однако вместе с тем главный герой ощутил острую необходимость немедленно объясниться просто для того, чтобы не шокировать заклинателя еще сильнее. — На щеке грязь. — Грязь? — эхом повторил Второй Молодой Мастер и машинально дотронулся до своего лица. Хэй Синь терпеливо кивнул, внешне никак не проявляя искреннего восторга, возникшего в его душе от всей этой ситуации. «Ох, так это была грязь… — с неприсущей ему отчужденностью подумал Цзин Юэ, машинально потерев ладонью щеку. — На секунду мне показалось, что… Нет, я даже думать об этом не хочу». Заклинатель в считанные секунды вернул своему лицу хладнокровное выражение и поднялся с земли самостоятельно, все еще ощущая неловкость глубоко внутри. Подумать только, на мгновение он даже позабыл о новом персонаже, появившемся в воспоминаниях и наводившим на него ужас! И хотя Цзин Юэ тут же привычно отбросил этот случай в дальний угол своего разума, в следующий раз, когда Хэй Синь протянет к нему руку для перемещения в другое воспоминание, он примет ее не сразу и отчего-то слегка смутится. Небрежно отряхнув одежду, Второй Молодой Мастер с завидным бесстрашием направился к новому действующему лицу, желая окончательно развеять повисшее в воздухе смущение. Хэй Синь, как ни в чем не бывало, двинулся за ним. Когда незнакомец прошел мимо них, не обращая внимания на развалившуюся под ногами странную парочку (на этой мысли заклинателя передернуло, но он взял себя в руки), Цзин Юэ до конца убедился, что мужчина был всего лишь очередной иллюзией, воссозданной мечом Хэй Синя. Однако необычная реакция тела на ауру этого человека все больше вынуждала Второго Молодого Мастера поверить в то, что он, а, точнее, его персонаж, и этот человек пересекались раньше. Заклинатель просто не находил другого объяснения, поэтому решительно подошел ближе, чтобы как следует разглядеть формально старого знакомого. К несчастью, пока демон и Бессмертный выпутывались из неловкого положения, время в воспоминании шло своим чередом. Первое, что бросилось в глаза, когда Цзин Юэ подошел к незнакомцу и духам, — воздух между ними разрядился, словно никакой слежки и нападения со спины и в помине не было. Неизвестный мужчина совершенно спокойно стоял напротив Ланьхуа, которая, в свою очередь, старательно вырисовывала на земле кривоватые иероглифы и добродушно улыбалась заклинателю. Один лишь Сиван до сих пор оставался настороже. Его шерсть так и стояла дыбом, а хвост метался из стороны в сторону, но зверь не нападал и лишь хмурился, изредка обнажая бритвенно-острые зубы. Пытаясь хотя бы примерно представить, что же могло так кардинально поменять ситуацию в лучшую сторону, Второй Молодой Мастер обогнул незнакомца и принялся читать старые надписи девочки. «Бессмертный Мастер, к сожалению, я могу только писать. Позвольте мне все объяснить». Удивившись тому, что мужчина действительно проявил терпение и не бросился убивать духов, как это было заведено, Цзин Юэ шагнул к следующему посланию. «Мое имя Ланьхуа, а моего друга зовут Сиван. Наша история довольно странная и отчасти безумная, но я очень надеюсь, что вы поверите мне». Девочка явно нервничала, поэтому писала медленнее, чем обычно. Ее руки слегка дрожали от волнения, а иероглифы больше походили на незамысловатых кривых червячков. Прямо сейчас она кратко и четко излагала заклинателю произошедшие с ней несчастья. Все это выглядело весьма странно, а ответы девочки не позволяли даже смутно понять, что же заставило незнакомца отступить от своей первоначальной цели и проявить терпение. За неимением других вариантов потерпевший поражение Цзин Юэ нехотя обратился к Хэй Синю: — Мин Юнь, нет ли какого-нибудь способа повернуть время вспять? — изо всех сил сохраняя непринужденный тон и вид, Второй Молодой Мастер все равно не мог заставить себя даже взглянуть в сторону демона, поэтому невольно отвернулся, пряча порозовевшее лицо за длинными прядями черных волос. Хэй Синь ответил не сразу: — Нет, воспоминания можно просмотреть лишь раз, — помолчав несколько секунд, он продолжил: — Даочжан знает этого человека? Цзин Юэ расстроено покачал головой. — Будь при нем хотя бы оружие, это могло бы оказаться возможным, — заклинатель не сумел сдержать разочарованного вздоха. — Но он выбрал прекрасный наряд для прогулок по лесу. К сожалению, попытки установить личность незнакомца оказались безрезультатными. Цзин Юэ обходил его то с одной, то с другой стороны, рассматривал руки и пояс в попытках отыскать хоть какой-то отличительный знак. Тот же символ скрытого за облаками полумесяца или дракона. Тщетно. Этот человек словно знал, что за ним будут наблюдать. Будто назло, одет мужчина был в темный плащ, скрывающий одежду вплоть до обуви, а на его голове небрежно покоился глубокий капюшон. Им удалось разглядеть лишь чуть заостренный подбородок и тонкую линию розоватых губ. Остальная часть лица была скрыта в тени. Цзин Юэ недовольно выругался про себя. Даже оружия не было видно. Оно, скорее всего, также скрывалось за плотной черной тканью, а стянуть с мужчины проклятый плащ не представлялось возможным. Одно прикосновение к иллюзии, и их непременно выбросит обратно в реальность. Второму Молодому Мастеру оставалось рассчитывать на то, что голос человека раскроет загадочную личность. Или, быть может, удачное стечение обстоятельств заставит его сбросить одежду. «Ха-ха, в моем положении последнее, что можно сделать, это понадеяться на удачу», — не сдержал истеричного смешка Цзин Юэ и, в последний раз оглядев мужчину, вернулся обратно к надписям Ланьхуа. Удивительно, что незнакомец вообще позволил девочке объясниться. Если местные уже рассказали ему об убийстве, то по законам этого мира заклинателю нужно было немедленно устранить опасность. Вероятнее всего, он был обычным старшим адептом, которому глава одного из орденов поручил разобраться с потерявшей страх тварью. Велика вероятность, что этот человек еще довольно молод и глуп, именно поэтому он остановился в последний момент и позволил Ланьхуа рассказать свою историю. — Мин Юнь, ты тоже никогда не видел его раньше? — вновь обратился Цзин Юэ к нахмурившемуся Хэй Синю, стоявшему позади. Как и Второй Молодой Мастер, демон долгое время рассматривал незнакомца в попытках установить его личность, и в какой-то момент заклинателю показалось, что главный герой что-то узнал. Только вот в ответ мужчина лишь покачал головой. — Нет, я бы запомнил, — наконец изрек он недовольно и хмыкнул. Цзин Юэ тяжело вздохнул. Если Хэй Синь и впрямь узнал незнакомца, но не хочет об этом говорить, то не стоило даже надеяться вытянуть из него правду. Он был слишком упрям. Мастеру пика Чжицзяо больше ничего не оставалось делать, как наблюдать за тем, что же произойдет дальше. Как бы Ланьхуа не старалась излагать свою историю кратко, это все равно потребовало много времени. Прошло около двадцати минут, когда она наконец закончила, а под ее ногами почти не осталось свободного места для написания ответа. Незнакомец внимательно прочел ее записи и перевел взгляд на настороженного дзями: — Это правда? — наконец раскрыл рот мужчина, и Цзин Юэ жадно вслушался в его голос. Он был уверенным, строгим, но вместе с тем нежным и ласкающим слух. Опасения подтвердились. Услышав этот тон, Второй Молодой Мастер с горечью осознал, что действительно никогда не встречал этого человека. Во время фестиваля фейерверков он запомнил всех малозначимых Бессмертных и постарался запечатлеть их голоса и лица в своей памяти. Либо этот заклинатель специально изменил свой голос, во что верилось с трудом, либо он был незнаком нынешнему Цзин Юэ. Тогда откуда возник тот странный сковывающий страх? Не стоило также забывать, что эти события происходили пару десятков лет назад — возможно, этот мужчина давно уже погиб. В любом случае с каждой минутой его личность становилась все загадочнее. Услышав вопрос незнакомца, Сиван недовольно кивнул и скривил лицо в неприятной усмешке: — Да, это правда, но что с того? Разве Бессмертный Мастер сможет поверить нам? Мы же нечисть, темные твари, способные лишь на ужасные поступки. Кто знает, возможно, милая на вид девочка нагло солгала? Ведь именно так вы, люди, думаете о нас! — Ланьхуа вздрогнула и обернулась к дзями с нескрываемым испугом в глазах, но тот не обратил на нее внимания. — Бессмертный Мастер вряд ли доверится мне, с чего тогда мне доверять ему? — Твои размышления не лишены здравого смысла, — невозмутимо ответил мужчина и по-доброму улыбнулся. — Однако ты будешь удивлен, ведь история девочки пришлась мне по душе. Внимательно слушавший их Цзин Юэ задумался. Как бы этот человек не пытался скрыть свою личность, его манеры и уверенность говорили сами за себя. Он не был адептом среднего уровня, которого Главы ордена отправили разобраться с тварью. Незнакомец даже не подумал о том, что его может ждать наказание за невыполнение миссии. Подобным образом могли вести себя лишь заклинатели высшего ранга. — С чего я должен тебе верить? — не отступал Сиван, намеренно скрывая собственное удивление. — Где гарантия, что ты нас отпустишь? Вместо ответа мужчина наклонился к испуганной Ланьхуа и спросил ласковым голосом: — Юная Госпожа, как, вы говорите, зовут вашего отца? Ухватившись за тонкий лучик надежды на встречу с родителем, девочка мгновенно написала на земле: «Чжи Яньцзин. Он бродячий заклинатель, вы наверняка о нем слышали!» — Мастер Чжи? Вы правы, я и впрямь слышал о столь известном заклинателе. Только вот в последний раз это было несколько месяцев назад. Бродячих Бессмертных довольно сложно отыскать, так как никто не знает, где они появятся в следующий раз. Но не спешите расстраиваться, — мужчина улыбнулся и, проигнорировав уничтожающий взгляд Сивана, осторожно погладил Ланьхуа по голове. — Если я когда-нибудь встречу вашего отца, то первым же делом сообщу ему о вас, и вы обязательно встретитесь вновь. Не веря своим ушам, девочка сперва отпрянула, прильнув к теплой шерсти дзями, но вскоре ее глаза наполнились слезами. Поддавшись эмоциям, она начала лишь губами произносить одно единственное слово: «Спасибо». И хотя ее совсем не было слышно, каждый из присутствующих легко ее понял. После этого незнакомец поклонился двум духам и направился прочь. Он был повернут к ним спиной, дав тем самым отличную возможность напасть на себя, но пораженный Сиван не успел ею воспользоваться. Пока он медленно осмысливал произошедшее, заклинателя уже и след простыл. Цзин Юэ, признаться, тоже был немало удивлен. Он до последнего не верил, что неизвестный действительно оставит их в покое и уйдет, заодно пообещав девочке выполнить ее просьбу. Со стороны это выглядело крайне трогательно, однако Второй Молодой Мастер терзался сомнениями. Этот человек вел себя так доброжелательно, отнесся к двум духам с заботой и почти отцовским вниманием, но почему тогда от могущественной ауры незнакомца Цзин Юэ охватил такой дикий страх?***
После того случая два духа, переждав несколько дней, вернулись обратно в свою пещеру. Они старались больше не выходить на люди и лишь ожидали, когда Мастер Чжи явится к ним самостоятельно. Ланьхуа стала чувствовать себя заметно лучше. Она постоянно весело улыбалась, придумывала разные игры, в которые они с Сиваном играли по вечерам, и проводила время с беззвучным смехом. В отличие от девочки, дзями с каждым днем все сильнее мрачнел лицом. Он ни капли не поверил Бессмертному и, словно безумный, ежеминутно ожидал внезапного нападения и жестокой расплаты за убийство несносного продавца с длинными белыми усами. Время шло, однако ни появления Мастера Чжи, ни скрытой атаки так и не произошло. Каждый день Ланьхуа садилась на высокую деревянную заслонку возле входа в пещеру и, болтая худыми ногами туда-сюда, до самого вечера смотрела вдаль, ожидая, когда в конце дороги возникнет столь родной и тепло любимый силуэт. И каждый день она возвращалась к озеру ни с чем. Минул год. Ланьхуа начала улыбаться чуть реже, но не падала духом. Минуло пять лет. Девочка все больше замыкалась в себе, перестала шутить и играть с Сиваном по вечерам, прекратила прятать печаль за неискренней улыбкой. Минуло двадцать три года. Она вовсе перестала приходить ко входу заброшенной шахты и днями напролет только и делала, что рассматривала зеркальную гладь чистейшего озера, беззвучно роняя слезы. Мастер Чжи так и не пришел. Все это время девочка мучилась от сковывающей ее боли в груди; она была уверена, что это ничто иное, как скорбь ее отца. Только вот для Ланьхуа подобные вспышки были еще невыносимее, ведь они подтверждали, что Мастер Чжи жив и по своей воле не приходит к ней, чтобы навестить. Спустя десяток лет она перестала обращать на них внимание. Всякий раз, когда в ее сердце начинался шторм, девочка даже не кривилась от отчаяния. В ее глазах зияла пустота. Душа Сивана разрывалась на части. Когда дух понял, что тот человек просто-напросто позабыл о своем обещании, его окутала невероятная злость и обида за разбитое сердце Ланьхуа. Он несколько раз хотел отправиться на поиски лживого ублюдка, чтобы разобраться с ним и отомстить, и каждый раз, натыкаясь взглядом на бледное отражение девочки в воде, терял свою решимость. Он не мог ее бросить. Ему оставалось лишь обернуться вокруг нее калачиком, даря хоть какую-то поддержку, и надеяться, что когда-нибудь она вновь улыбнется ему по-настоящему теплой, счастливой улыбкой.***
Сперва последнее воспоминание Сивана о Ланьхуа мало чем отличалось от всех остальных дней минувшего десятилетия. Проснувшись за час до полудня, дзями с грустью обнаружил девочку все так же сидящей на берегу озера и глядящей вдаль. Она не сходила с места все эти долгие годы и теперь больше походила на каменное изваяние, небрежно оставленное в заброшенной пещере безответственным скульптором. Сиван не сдержал тяжелого вздоха и медленно подошел к ней. Привычным движением скользнув девочке под руку, он приготовился провести рядом очередной день. Дзями бросил печальный взгляд на покрывшиеся пылью белые мелки, лежащие в глубине пещеры, и быстро отвернулся. Ланьхуа не писала ему уже пару лет. Как бы зверь не пытался разговорить ее, она лишь слабо улыбалась в ответ. Правда, в последние месяцы Сиван не мог рассчитывать даже на улыбку. Тоска окончательно поглотила ее сердце, и все, что девочке оставалось делать, это прожигать невидящим взглядом тонкую гладь голубоватой воды. Надежда угасла. Тогда зверь еще не знал, что это последний день, когда он видит Ланьхуа. Привычно положив голову ей на колени, дух по обычаю прикрыл глаза, намереваясь вздремнуть, когда вдруг что-то едва ощутимо коснулось его шерсти. Не веря тому, что это действительно происходит, он едва заставил себя не отпрянуть, осознав, что девочка впервые за столько лет начала гладить его по ушам. Ему даже показалось, что он все еще спит и видит очередной обманчиво болезненный сон. Вскоре его вновь выбросит в жестокую реальность. Но нежные маленькие ладони были настоящими. Ланьхуа совершенно неожиданно начала двигаться! Боясь пошевелиться и спугнуть возможное наваждение, зверь замер, сам теперь походя на каменное изваяние на берегу. Они будто поменялись местами. Прошло несколько минут, а мягкие поглаживания все не прекращались, оттого Сиван осмелился поднять голову и взглянуть на девичье лицо. От потрясения он забыл все слова на свете, ведь Ланьхуа улыбалась! Улыбалась самой нежной улыбкой, что доводилось ему видеть на своем веку! Его сердце замерло от трепета, желтые глаза наполнились жгучими слезами, а лапы задрожали не то от обиды, не то от радости. Дух никогда еще не был так счастлив! — Ланьхуа… — едва слышно прошептал он и жалко заскулил, больше всего походя сейчас на брошенную собаку. Не отрывая от него взгляда, девочка шмыгнула носом и тихо рассмеялась сквозь текущие по щекам слезы. Она рассмеялась, и зверь ее услышал! Он не сразу понял, что прозвучавший слабый звук, сперва показавшийся ему ненастоящим, это еле слышный голосок Ланьхуа. Наблюдая за тем, как широко распахнулись глаза духа, а пасть едва не коснулась земли, девочка вновь засмеялась и в то же время всхлипнула не то от радости, не то от грусти. Она жмурилась, размазывала по щекам соленую влагу и сквозь рыдания хрипло ответила ему: — Сиван, наконец-то… Наконец-то я могу тебе ответить! Сиван застыл и молчал, во все глаза разглядывая ее покрасневшее лицо, словно увидел впервые. Вместо того, чтобы обрадоваться и улыбнуться в ответ, его морда становилась все печальнее. Казалось, он понял, что происходит нечто страшное. Дух опустил взгляд и не мог заставить себя даже пошевелиться. — У меня мало времени, Сиван… — не обращая внимания на столь не вовремя вспыхнувшую в желтых глазах скорбь, пробормотала Ланьхуа и вновь погладила его по голове, зарывшись пальцами в теплую полыхающую шерсть. — Сегодня с самого рассвета я чувствовала ужасную боль в своей груди. Она не походила ни на одну другую и была настолько сильнее прежнего, что заставила меня подумать о смерти. Я была уверена, что это конец, сейчас я по-настоящему умру… По-настоящему. И тогда… я подумала о тебе. — Ланьхуа, я… — зверь попытался ее перебить, но осекся, когда поднял взгляд и понял, что она смотрит прямо на него. Столько лет девочка игнорировала любое его движение и лишь разглядывала застывшее перед собой озеро. И теперь наконец-то она смотрит именно на него! Поэтому он не смел больше произнести ни слова и лишь наслаждался мучительно нежной лаской. — Однако боль вскоре меня отпустила, и впервые за много-много лет наступило облегчение. Насколько сильными были эти бесконечные страдания, настолько же потрясающим оказался покой. И все же… я до сих пор ощущаю боль в своей груди, — она продолжала смеяться сквозь слезы и теребить длинную шерсть Сивана в своих пальцах, изредка отнимая одну руку, чтобы вытереть щеки. — Ты столько всего сделал для меня, а я так и не смогла достойно тебя отблагодарить… Все это бесконечно долгое время, что я просидела у озера в ожидании отца, так и не дало мне понять, что на самом деле важно. И лишь сейчас, когда папа наконец простил себя и мое заветное желание исполнилось, я на самом деле поняла, что не хочу уходить. Я хочу остаться с тобой! Мы еще столько всего могли бы сделать вместе! Сиван с болью взглянул на ее руки. С каждым словом они становились бледнее, пока наконец совсем не потеряли цвет. Ее сгорбленная фигура постепенно растворялась прямо на глазах. Зверь уже мог видеть очертания пещеры сквозь ее тело, но девочку, кажется, это нисколько не волновало. Никто из них не смог бы этому помешать. — Мой отец ни разу не пришел ко мне за столько лет, в то время как ты всегда оставался рядом. Но, к сожалению, я поняла это слишком поздно. Теперь я действительно не смогу остаться… Мне очень жаль. Наконец ее маска треснула и развалилась на части, а Ланьхуа, не сдержавшись, разрыдалась громче прежнего, с силой обхватила Сивана за шею и прижала к себе. Смех, изредка звучащий сквозь слезы до этого, оборвался. — Все это время ты лишь хотел, чтобы я улыбалась тебе. Но даже сейчас, когда времени совсем не осталось, мне не хватает сил исполнить твое единственное желание! Какая же я жалкая! — она обняла его так крепко, как никогда, и зарылась носом в мягкую шерсть. Ее нежный голос сочился отчаянием. — Сиван, ты всегда был и остаешься моей надеждой… Прости, что я не смогла стать такой же надеждой для тебя… В тот же миг Ланьхуа окончательно растворилась в темноте. Так легко и просто. Не было ни вспышек света, ни разлетевшихся в разные стороны маленьких огоньков. Она просто исчезла. Зверь все еще ощущал ее хрупкие руки на своей шее, чувствовал, как слезами пропитывается его шерсть, но самый красивый голос, что он когда-либо слышал, больше не произнес ни слова. Ее словно никогда и не было в этом мире. Лишь в самом дальнем углу пещеры покоились белые мелки, покрытые толстым слоем пыли. Сиван рыдал. Сиван потерял все. Вновь обретенная надежда была навсегда для него потеряна.