***
Сложно передать словами, что именно творилось в голове у Цзин Юэ под влиянием яда. Пребывая в забытье, ему чудились самые разные картины из прошлой жизни. Стоило ему напасть на навеянного галлюцинациями Мастера Си, как вся боль, терзавшая его тело, вдруг отпустила, разум затуманился окончательно, а сам он вдруг вновь очутился в своем предыдущем теле, помолодевшем на пару десятков лет. Цзин Юэ, а если быть точнее, Цяо Цинь лежал в кровати, накрытый тремя толстыми и невероятно теплыми одеялами. Мало того, что несколько минут назад его мать натянула на него этот ужасно колючий свитер, так еще и заставила обвязать шею широким махровым шарфом. Мальчика уложили в постель совсем недавно, но он уже покрылся потом с головы до ног, а неудобная одежда вынуждала его елозить на месте. Чувствовал он себя отвратительно. — А-Цинь, перестань крутиться и лежи спокойно, — строго отчитала его молодая женщина и ловким движением вновь укутала ребенка в одеяло. Теперь его сложно было отличить от толстой неповоротливой гусеницы. Рассерженно фыркнув, мальчик нахмурился. — Мне очень жарко! — Конечно, тебе жарко, у тебя ведь температура. И как ты только умудрился заболеть посереди лета? — женщина тряхнула плечами и поднялась с кровати, скрестив руки на груди. — У твоей сестры сегодня день рождения, но из-за простуды тебе придется остаться дома. Неужели самому не обидно? — Обидно, — на выдохе бросил мальчик в ответ и поспешно отвернулся лицом к стене. Цяо Цинь едва сдерживал предательские слезы. Они уже давно планировали этот день: родители, постоянно занятые работой, специально выкроили выходной, а его старшая сестра так и светилась от счастья всю последнюю неделю до праздника. Плюс ко всему она с самого утра щебетала без умолку, рассказывая младшему брату, как они сходят в кино на тот самый мультфильм, что Цяо Цинь мечтал посмотреть, а потом отправятся в кафе напротив школы, где делают самое вкусное мороженое в городе. А он — дурак такой — и впрямь умудрился подхватить простуду прошлым вечером. Не сдержавшись, мальчик все-таки всхлипнул. Позади него послышался тяжелый вздох. Спустя мгновение постель чуть прогнулась под чужим весом, и нежная ладонь опустилась ему на макушку. — А-Цинь, не плачь, — ласково прошептала мама, и мальчик окончательно разревелся, больше не скрывая слез. Стоило только кому-то другому дать слабину, как Цяо Циню все сложнее становилось сдерживать свои чувства. Особенно если это делала его мать. Женщина ожидала подобного, поэтому совершенно не разозлилась, а лишь нежно улыбнулась: — А-Цинь, ты знаешь, когда я была маленькой, совсем как ты, со мной случилось нечто похожее. Мальчик предполагал, что, увидев его слезы, она начнет ругаться или, наоборот, жалеть его пуще прежнего. Оттого, когда в воздухе повисла эта неожиданная фраза, он мгновенно прекратил плакать, не поверив, что и у его невероятно красивой, сильной и крутой мамы тоже бывали неудачные дни. — Правда? — шмыгнув носом и развернувшись, с недоверием уточнил ребенок. — Правда, — она улыбнулась еще шире. — Моя семья на любой праздник всегда собиралась вместе. Бабушка накрывала большой стол, а дедушка рассказывал невероятные истории, и мы всегда весело проводили время. Я особенно любила такие дни. И вот как-то раз мы, по обыкновению, должны были приехать к твоим прабабушке и прадедушке, чтобы отметить мой юбилей. — Юбилей? Что это такое? — Это особенный день рождения, когда тебе исполняется десять, двадцать, тридцать лет. Когда после первой циферки твоего возраста будет стоять ноль, — женщина мягко дотронулась до его лба и едва заметно нахмурилась. — Ох, температура, кажется, еще нескоро упадет. — Мам, так что же было дальше? — Ах, да! Мой дедушка очень любил юбилеи и считал их чуть ли не самыми важными днями в жизни любого человека. Я знала, что мне подарят много подарков и ждала его с нетерпением. И вот, когда мы уже выходили из дома, я была столь нетерпелива, что споткнулась о собственные ноги и полетела с лестницы вниз. — Что?! — Цяо Цинь так сильно удивился, что подскочил с кровати, за что получил от матери легкий подзатыльник. Всего за пару секунд он вновь оказался в плену одеял, только вот теперь его мало это волновало. — Но это же так несправедливо! — Еще бы, — женщина согласно кивнула и широко улыбнулась. — Я плакала еще сильнее, чем ты сейчас, ведь вместо подарков, вкусной бабушкиной еды и невероятных историй дедушки, мне пришлось ехать в больницу и наблюдать за тем, как врач накладывает мне на ногу гипс. Мои родители тогда не знали, как меня утешить. Мы вернулись домой очень поздно, и, конечно же, праздник отменился. Я закрылась в своей комнате и не выходила оттуда до самого утра, проплакав всю ночь. — Это просто ужасно, — Цяо Цинь надулся, подобно воздушному шару, и так серьезно нахмурился, что женщина не смогла удержаться от смеха. — Мама, прости меня, но ты такая неудачница. Такого женщина стерпеть уже не смогла, а потому мальчику тут же прилетел щелчок в лоб. — Ай! За что? — растирая маленьким кулачком покрасневшее пятно, Цяо Цинь с нескрываемой обидой взглянул на мать. Та лишь довольно фыркнула. — Не забывай, с кем разговариваешь, молодой человек! — Но это же правда! Папа говорил, что врать — нехорошо! — Однако это не значит, что ты можешь говорить подобные вещи своей маме, — со стороны казалось, что женщина всерьез отчитывает его, но на самом деле она лишь дурачилась, наслаждаясь временем, проводимым с любимым сыном. Цяо Цинь, не совсем ее понимая, все же не нашел, что ответить, оттого и замолчал, уткнувшись лицом в толстое одеяло. На несколько минут между ними повисла тишина. — И все равно это несправедливо, ведь в тот день был твой билюлей… — Юбилей, — поправила его мать и ласково улыбнулась. — На самом деле все закончилось просто замечательно. На следующий день бабушка и дедушка приехали к нам домой, и мы устроили праздник прямо у меня в комнате. Мама приготовила мою самую любимую еду, папа сыграл несколько песен на гитаре, дедушка рассказал мне самую интересную историю, какую мне только доводилось слышать, а бабушка подарила столько подарков, что они едва уместились на моей кровати. Это был мой самый лучший день рождения. Сказанное женщиной так сильно поразило мальчика, что он вновь уселся на постели и стиснул одеяло в кулаках. Ему слабо верилось в правдивость маминых слов, однако она улыбалась так добродушно и мягко, что все сомнения тут же выветрились из его головы. Заметив на себе воодушевленный взгляд ребенка, женщина поняла, что оказалась на правильном пути, и ее поддержка возымела нужный эффект. Наклонившись к Цяо Циню поближе, она заговорщически прошептала: — А-Цинь, я открою тебе один из самых главных секретов этого мира. Слушай меня очень внимательно. Когда в следующий раз ты почувствуешь, что все идет наперекосяк, и тебе покажется, что жизнь невыносима и отвратительна, не спеши опускать руки. Да, возможно, сегодня с тобой происходит что-то очень плохое, но, кто знает, быть может, это плохое обернется для тебя чем-то невероятно хорошим завтра. — Невероятно хорошим? Например? — взглянув в большие глаза, загоревшиеся восхищенным блеском, мать вдруг подумала, что вряд ли ее сын и впрямь хоть что-то понял. Однако она была уверена, что он обязательно запомнит ее слова. Возможно, они даже помогут ему когда-нибудь. Приняв задумчивый вид, женщина заботливо уложила мальчика обратно в постель. — Хм… Например, твое любимое шоколадное пирожное, которое я обязательно принесу тебе сегодня вечером. — Ва-а-а-у! Правда? Обещаешь? — Цяо Цинь вновь было попытался вскочить с кровати, но женщина оказалась быстрее. Удержав мальчика на месте, она игриво подмигнула ему и поднялась на ноги. — Обещаю, только не говори отцу. — Давай поклянемся на мизинчиках! — Ох, — в голосе женщины послышалась наигранная досада. — Неужели ты не веришь собственной матери? — Но так ведь надеж… — Даочжан? — глубокий бархатистый голос вывел Цзин Юэ из полудремы и заставил вздрогнуть. Распахнув глаза, он ожидал увидеть перед собой столь родное лицо матери, украшенное нежной улыбкой, но вместо этого наткнулся на чей-то расплывающийся в полумраке силуэт. Сперва заклинатель совершенно не понял, где находится и что происходит, оттого вместо ответа в панике заозирался по сторонам, пытаясь отыскать мать в темноте. Ему потребовалось время, чтобы вспомнить о потере родителей, собственной смерти и перерождении в глупом мире глупого романа. Как только осознание, подобно ушату ледяной воды, наконец настигло его, Цзин Юэ едва подавил разочарованный стон. Его голова загудела от мыслей, и в то же время казалось, что она была совершенно пуста. Он так устал, что ему тяжело было даже думать. Немного сосредоточившись и придя в себя, Второй Молодой Мастер сперва рассеяно осмотрел Хэй Синя, обеспокоенное лицо которого находилось слишком близко, а после поспешно закрыл глаза ладонью, скрываясь от этого внимательного взгляда напротив. — Мин Юнь? — ему пришлось напрячь всю свою память, чтобы вспомнить выдуманное главным героем имя. Пребывая в глубочайшем смятении, Цзин Юэ все же нашел в себе силы сохранить максимально спокойный тон, на который только был способен. — Что… все закончилось? Я смутно помню произошедшее… Как оказалось, яд все-таки подействовал. Что ж, он был к этому готов, недаром ведь выпавший ему персонаж был до ужаса невезуч. Куда больше Цзин Юэ удивила беспомощность Хэй Синя. Сколько бы трудностей он не встречал на своем пути в оригинальном романе, все было ему по плечу и из любой передряги он выходил победителем. В конце концов, он же чертов главный герой! И вот теперь, в очередной раз доказывая превосходство неудач главного злодея, у них действительно не было другого варианта, кроме как отправиться к Бессмертным заклинателям. Складывалось впечатление, что роман был серьезно настроен на то, чтобы уничтожить Второго Молодого Мастера. Что и говорить, на самом-то деле все так и было! Размышляя об этом, Цзин Юэ едва подавил истеричный смешок. Он так сильно устал от всего свалившегося на него дерьма, что растерял всякую способность думать трезво, а голова его переполнилась совершенно глупыми и бредовыми мыслями. Проследив за тем, как Хэй Синь поднялся с земли и протянул ему руку, предлагая помощь, заклинатель решил в очередной раз плюнуть на все и просто плыть по течению, когда его взгляд вдруг зацепился за разорванный рукав черного одеяния демона. Что-то внутри него вмиг перевернулось. Осознание озарило его лицо. Сердце забилось в бешеном ритме столь громко, что он отчетливо расслышал этот ненормально быстрый стук в своих ушах. Бум-бум. Бум-бум. Подобно барабанному бою в висках застучала кровь, смутные, размазанные картины мелькали перед глазами в такт этому оглушающе громкому звуку. Вот он, Цзин Юэ, скользит между застывших на месте шахтеров, замечает среди сгорбившихся фигур Хэй Синя, зашедшего в смертоносном танце, а после отчего-то бросается на него с мечом. Мужчина отчетливо ощутил, как его лицо обожгли горячие капли крови. — Мин Юнь… — Второй Молодой Мастер невольно вздрогнул от звука собственного голоса. Он был так сильно не похож на обычный, что заклинателю показалось, будто слова произнес кто-то другой. — Откуда это у тебя? Ему не нужно было слышать ответ, ведь произошедшее проносилось прямо перед его глазами. Хун Цзинь с легкостью вошел в плоть, окровавленная рука отлетела в сторону. А ведь он совсем недавно распинался, что нашел наконец человека, на которого мог бы положиться! Сам себя убеждал в том, что привязался к главному герою, что сделает все возможное для его благополучия! Какое лицемерие! Как… как он до этого дошел? Цзин Юэ стало невыносимо жаль самого себя. А от этой жалости в сердце расцвело отвращение к самому себе. Как же так?.. — Даочжан, это лишь… — Хэй Синь попытался что-то ответить, но Цзин Юэ мгновенно его перебил, растеряв остатки самоконтроля. И без того тонкая нить натянулась до предела и наконец лопнула, до кровавых разводов хлестанув по рукам. — Конечно, это всего лишь яд! Но я не могу сделать вид, что все в порядке! Ах, черт! Я не могу, понимаешь?! Все совершенно не в порядке! Наплевав на ООС, на ошеломленное лицо главного героя, на собственный, наверняка, безумный внешний вид, заклинатель едва сдерживал слезы, позволяя себе лишь кричать. Цзин Юэ устал.***
Хэй Синь думал, что уже достаточно хорошо знает человека перед собой. Он видел его безмятежным и сконфуженным, наблюдал за его нежной улыбкой и яростью, строгий и ласковый, уверенный и беззащитный. Заклинатель медленно, но верно раскрывался с совершенно разных сторон. Однако демон никогда еще не видел его таким. Мысль о том, что Цзин Юэ проявил настолько искренние эмоции под влиянием глубочайшей вины перед ним, Хэй Синем, сперва вселила в сердце мужчины безграничную радость. Это великолепное чувство победы, довольство собой. Ему и впрямь удалось завладеть сердцем учителя, хоть и в столь искаженной форме. И все-таки… эта радость мгновенно сошла на нет, стоило демону заглянуть в безмерно измученные серые глаза. Второй Молодой Мастер был разбит. Кто знает, что именно послужило тому причиной. Темной твари никогда не понять переживаний обычных людей. Пусть Цзин Юэ и был Бессмертным заклинателем, великолепным небожителем и Вторым Молодым Мастером могущественного ордена, он все равно так или иначе оставался обычным, слабым человеком. — Мне очень жаль, Мин Юнь… — заклинатель продолжал лежать прямо на земле. Его ладонь вновь опустилась на глаза, скрывая отчаявшийся взгляд. — Прости меня. Мне очень жаль. Ох, черт… Этот человек просит прощения за то, в чем он совершенно не виноват. И Хэй Синь всерьез думает, что Цзин Юэ способен на убийство невинных существ? Хэй Синь до сих пор чувствует ненависть к нему? Конечно же, нет. Давно уже нет, просто до сих пор он не находил в себе сил признаться в этом. Демону невдомек было, сколько мыслей роем вились в голове заклинателя. Он даже предположить не мог, сколь запутана была эта история. Единственное, что Хэй Синь осознал однозначно, так это то, что ему совершенно точно не хотелось видеть Цзин Юэ таким. Никогда больше. Это стало новой навязчивой идеей. Это стало новой одержимостью. — Даочжан, — сглотнув подкатившийся к горлу ком, на выдохе прохрипел мужчина и насильно поднял заклинателя с земли. Тот едва мог устоять на ногах, но все же упрямо отпихнул демона от себя и поспешно отвернулся. Его колени подрагивали, руки безвольно повисли вдоль тела, взлохмаченные волосы скрывали бледное лицо. В воздухе повисла напряженная тишина. Не выдержав молчания, Хэй Синь вновь тихо позвал и протянул руку вперед, дотрагиваясь до обнаженного почерневшего плеча: — Даочжан, — демон почувствовал себя крайне глупо, повторяя одно и то же раз за разом, поэтому поспешно продолжил: — я совершенно не злюсь. Тебе не за что просить прощения. Цзин Юэ ничего не ответил. Он даже не шелохнулся, лишь его грудь чуть приподнялась от глубокого вдоха. — Нам нужно отправляться в путь. Пойдем. И опять никакого ответа. Хэй Синь тяжело вздохнул и осторожно тряхнул заклинателя за плечо. Отсутствие эмоций угнетало даже больше, чем то отчаяние, которым был пропитан взгляд Цзин Юэ пару мгновений назад. Второй Молодой Мастер наконец сделал неуверенный шаг вперед. — Мой меч, — тонкая рука вяло указала куда-то в сторону. Проследив за направлением пальцев, Хэй Синь разглядел Хун Цзинь среди сваленных в кучу тел. Красноватый аурит едва выделялся на фоне окровавленных трупов. Хун Цзинь дрогнул и чуть приподнялся вверх, когда демон быстрым движением остановил Цзин Юэ. Поток энергии, направленный к лезвию, тут же оборвался, и клинок с неприятным хлюпаньем упал обратно вниз. — Даочжан, тебе нельзя сейчас использовать свою Ци, — терпеливо пояснил Хэй Синь, притянув ослабленное тело Цзин Юэ к себе. — Чтобы избавить тебя от влияния яда, Мин Юню пришлось оттеснить отраву энергией Инь. Сейчас применение заклинаний лишь разрушит твои меридианы. Второй Молодой Мастер безразлично пожал плечами в ответ, заставив демона нахмуриться и на некоторое время погрузиться в размышления. Изначально он полагал, что в такой ситуации отсутствие даже малейшей реакции со стороны заклинателя это хоть и неприятный, но все же хороший знак, ведь тогда его эмоциональное состояние не находилось под угрозой, а разум был в безопасности. Однако… Возможно, Цзин Юэ уже переступил опасную черту? Возможно, он окончательно выгорел? В тот же миг до Хэй Синя дошло. Это наигранное спокойствие являлось ничем иным, как безразличием. Если постоянно чувствовать огромное напряжение и психологическое давление, то в конце концов никто не сможет вынести подобного. Тогда есть два пути: утонуть в съедаемом изнутри негативе или же полностью выключить все чувства. Ни то, ни другое для Бессмертного хорошим не кончится. Ведь, насколько Хэй Синю было известно, совершенствованием тела и духа может заниматься лишь эмоционально стабильный человек. Обычно опытные заклинатели были защищены от подобного надлома, ведь они постоянно занимаются медитациями и самосовершенствованием, однако сейчас под влиянием яда Цзин Юэ не смог себя контролировать. Он и так держался слишком долго. Демон вспомнил, как заклинатель рвался похоронить тела, висевшие над входом в шахту, как он трясся после выхода на берег из затопленного тоннеля в пещеру, как наворачивал круги и нес околесицу после схватки с Мастерами Си. Все это время тот барьер, что Бессмертный возводил вокруг своего разума путем бесконечных многолетних медитаций, работал исправно и защищал его от выгорания, но после ранения отравленной стрелой все пошло наперекосяк. Осознание настигло Хэй Синя, подобно лучу восходящего солнца, секунду назад выглянувшего из-за горизонта. Ну, конечно, яд не только довел заклинателя до безумия, но и разрушил его защитную оболочку. Такой эффект может вызвать лишь одна единственная отрава — Жодянь. — Это совершенно никуда не годится, — невольно пробормотал под нос Хэй Синь и развернул Цзин Юэ к себе лицом, ухватив его пальцами за подбородок. Серые глаза были пусты и сильно напоминали взгляд живых мертвецов деревни Бинле. Демон недовольно цыкнул и, поддерживая Второго Молодого Мастера за талию одной рукой, сорвал с его пояса мешочек для путешествий, который собственноручно собрал ему в путь несколько недель назад. Противоядие, да и сам яд были настолько редкими, что, конечно же, Хэй Синю в образе ученика не удалось раздобыть его для своего учителя. Возможно, всему виной было легендарное невезение Цзин Юэ? Мужчина сквозь досаду горько усмехнулся. Тем не менее в мешочке до сих пор находились лекарства, способные на время замедлить передвижение крови и Ци, а значит, это не позволит яду быстро распространиться. Были, правда, и побочные эффекты: из-за крайне низкой скорости работы организма, пострадавшие погружались в глубокий сон. Впрочем, в данной ситуации так было даже лучше, беспамятство пойдет Цзин Юэ лишь на пользу. Отыскав в мешочке нужный флакон, Хэй Синь зубами откупорил пробку и влил розоватую жидкость заклинателю в рот. Тот нисколько не сопротивлялся, послушно осушив емкость до последней капли, и с безразличием заглянул в красные глаза. — Даочжан, — демон ободряюще улыбнулся ему в ответ. — Я обязательно помогу тебе.***
Дожидаясь, когда Цзин Юэ погрузится в сон, Хэй Синь отыскал в этом же мешочке запасной комплект одежды монаха и поднял с земли Хун Цзинь, вложив его в красно-золотые ножны. Как только Второй Молодой Мастер закрыл глаза, демон с осторожностью поднял мужчину на руки, удивившись про себя легкости его тела, и, заботливо накрыв того верхним одеянием, обратился к Куай Чжэнь: — Открой проход к школе Инь Юэ. «Ага, коне-е-ечно… Ты совсем страх потерял?» — немедленно последовал язвительный ответ. Хэй Синь очень надеялся, что хотя бы сейчас эта своевольная демонесса умерит свой пыл и молча повинуется его приказу, но, как всегда, Великая Старейшина решила действовать иначе. — Я не настроен повторять дважды, — почти прорычал мужчина, прижав Цзин Юэ к груди, и направился к выходу. Кто знает, сколько времени эта бестия планирует спорить с ним. Возможно, ему проще будет отправиться пешком. «Глупый ребенок! Ты хоть представляешь, сколько проблем создашь своему учителю, если вдруг переместишь его в Инь Юэ за столь короткий срок? Если заклинатели прознают о его связях с тобой, будешь ли ты способен ответить за последствия?!» — в ее словах был смысл, и Хэй Синь на мгновение задумался, однако случайно брошенный взгляд на бледное лицо заставил его нахмуриться и отбросить сомнения. — Но они и так уже знают, — намекая на Чжун Чэна и Нань Ту, что прошли вместе с ними весь путь от гостиницы, возразил Хэй Синь, едва не сорвавшись на крик. — Парочка щенков совершенно точно не оставят меня без внимания. Открывай проход! «Тем не менее способность перемещаться сквозь пространство — твой самый главный козырь. Ты собираешься раскрыть все карты ради спасения человека? И не просто человека, а Бессмертного! Куда подевалось твое желание мстить?! — обладай Куай Чжэнь материальным телом, она непременно бы отвесила несносному ребенку несколько подзатыльников. К сожалению, все, на что она была теперь способна, так это отчаянно взывать к голосу разума своего хозяина, надеясь на лучшее. Осознав, что ее убеждения совершенно не достигли цели, женщина едва сдержала себя в руках. — Если тебе наплевать на собственное достоинство, то подумай о своем учителе! Тебе нужно еще разобраться с этой чертовой деревней и подонком Цзюе Саем! В конце концов, Второй Молодой Мастер, кажется, не отказывался от этого задания и попросил тебя помочь ему! Хочешь испортить едва наладившиеся отношения?! Да, возможно, ты и в силах разобраться с последствиями, и тебе не составит труда уничтожить любого заклинателя, который встанет у тебя на пути, но будет ли твой распрекрасный учитель благодарен за подобную поддержку?!» Ее слова заставили Хэй Синя замереть на месте. Куай Чжэнь была чертовски права. Его привязанность и желания по отношению к Цзин Юэ были слишком эгоистичными, чтобы так просто отказаться от их взаимодействия. Хэй Синь оказался слишком жадным до этого тепла. Всего на мгновение демон растерялся, совершенно не зная, как Второй Молодой Мастер отреагирует на подобное проявление заботы. Незнание породило страх. — Но ведь… — рассеянно начал было мужчина, уставившись на бледное тело в своих руках, когда в его голове раздалось язвительное фырканье. «Черт подери, возьми наконец себя в руки! Яд сейчас застыл на месте, ты находишься рядом и можешь проконтролировать его распространение. В конце концов, он не смертелен! Прежде чем хоть куда-то отправляться, разберись со здешними проблемами, чтобы потом не было стыдно посмотреть ему в глаза!» Хэй Синь сделал глубокий вдох и медленно выдохнул. С ним и впрямь творилось что-то странное. Он так давно не чувствовал ответственность за чью-либо жизнь, что поддался давно позабытым чувствам: страху, безрассудству, волнению. Все это громадным комом обрушилось на него, заставив ощутить легкий приступ паники. Демон поспешно взял себя в руки и, стиснув зубы, медленно изрек: — Полночный город. Открывай. «Наконец-то здравый смысл! Я боялась, что он потерян навсегда!» В темном тоннеле, сплошь устланном окровавленными трупами, возникла тонкая гладь, светившаяся красноватым светом и отражавшая в себе черные очертания ворот и невысоких домов. Спустя мгновение зеркало дрогнуло легкой рябью, и из него высунулась бледная рука. За ней последовало остальное тело, и вот уже напротив Хэй Синя, склонившись в низком поклоне, стоял мужчина, облаченный в темно-синие одеяния. Шахта была столь узкой, что новоприбывший едва не касался изогнутым рогом локтя своего господина. — Владыка, какие будут указания? — Эта деревня просто кишит ходячими мертвецами, — голос Хэй Синя звучал холодно и властно. Если бы Цзин Юэ довелось услышать этот тон, он непременно покрылся бы мурашками и застыл в ужасе, вспоминая то жуткое видение, посетившее его в день перерождения. — Убить всех, но не попадаться на глаза живым. Отличить их друг от друга можно по стеклянным зрачкам, заторможенной реакции и широкой улыбке. Едва выпрямившись, мужчина вновь склонился в уважительном поклоне, выражая полную покорность. Лишь на мгновение взгляд синих глаз скользнул по заклинателю, которого Хэй Синь прижимал к своей груди, однако подчиненный не смел комментировать возникшую перед ним картину. Заметив чужой интерес и оттого недовольно нахмурившись, Владыка Полночного города раздраженно хмыкнул, но лишь стремительно направился к выходу из пещеры, переведя все внимание обратно на заклинателя. Цзин Юэ крепко спал.***
Стоило только Хэй Синю переступить небольшой порог шахты, как ему в лицо ударил свежий лесной ветерок. После спертого воздуха шахты и выворачивающей наизнанку вони разлагающихся тел этот запах сырости был подобен аромату цветущей вишни, что растет возле покосившегося домика Второго Молодого Мастера в школе Инь Юэ. Небольшой отряд демонов, прибывших из Полночного города по приказу своего Владыки, давно обогнал его и направился в центр деревни добивать оставшихся живых мертвецов. Хэй Синь не сомневался, что они выполнят поставленную задачу идеально, особенно сейчас, когда она сопряжена с убийствами. Нет ничего быстрее темной твари, которой разрешили безнаказанно кромсать чужую плоть. Владыка Полночного города едва успел дойти до улицы, где некогда зазывалы предлагали прохожим купить их товары, а зеваки толпились у лавок, когда тот самый синеглазый демон сообщил ему, что все жители Бинле были убиты. Лишь десяток маленьких девочек, которых Сиван оставил в живых в память о Ланьхуа, избежали жестокой участи. Детей твари усыпили и заперли в одном из домов деревни. Дослушав краткий отчет, Хэй Синь позволил подчиненным вернуться в Полночный город. Спустя еще несколько минут, помимо выживших детей, демон и заклинатель остались в Бинле совершенно одни. Осторожно переступая через трупы, мужчина оглядывался по сторонам в поисках достаточно чистого места, чтобы усадить туда спящего Цзин Юэ. Улица практически утопала в крови, но все же Хэй Синю удалось разглядеть неподалеку небольшую заросшую пушистой травой лужайку без единой алой капли. Слабо улыбнувшись, мужчина добрался до нее в считанные секунды и осторожно опустил заклинателя наземь. Теперь по крайней мере у демона появилась возможность привести учителя в надлежащий вид и обдумать дальнейшие действия. Вокруг стояла гробовая тишина. Даже птицы, наполнявшие местные леса, не пели свои звонкие песни. Туман немного рассеялся и теперь пропускал сквозь себя яркие лучи солнца. Белесые блики искрились на лужах крови. Натянув на Цзин Юэ сероватое одеяние монаха попутно крепко затянув ему пояс, Хэй Синь вытащил из мешочка деревянный гребень и принялся расчесывать длинные волосы мужчины. Если он собирается переместить Второго Молодого Мастера в орден Инь Юэ, ему непременно нужно привести учителя в порядок. В конце концов в стенах школы Цзин Юэ всегда заботился о своем внешнем виде. В последний раз Хэй Синь расчесывал чьи-либо волосы много лет назад. Иногда Янмэй просила его об этой непростой услуге, особенно после долгой возни с непоседливым сыном. Случалось, что бессонная ночь, проведенная рядом с А-Яном, для супруги выходила крайне утомительной, и у нее просто-напросто не оставалось сил. Раньше подобные воспоминания приносили Хэй Синю нестерпимую боль, однако сейчас, пожалуй, впервые промелькнувшая перед глазами картинка заставила его слегка улыбнуться. Полностью вовлеченный в отчасти умиротворяющий процесс демон даже не обратил на это внимания. Как только длинные черные волосы вновь заблестели на солнце, мужчина удовлетворенно хмыкнул и ловким движением соорудил на голове у Цзин Юэ достаточно простую и элегантную прическу. Собрав несколько прядей в высокий пучок, Хэй Синь внезапно замер на месте, ненадолго погрузившись в раздумья, а после лукаво ухмыльнулся. Покопавшись в мешочке для путешествий, демон с легкостью отыскал в ее закромах тонкую нефритовую шпильку, украшенную на конце белоснежной бусиной, и перевел задумчивый взгляд на бледное лицо перед собой. — Мастер Цзин! — Мастер Цзин, где вы?! Неожиданно раздавшиеся вдалеке голоса заставили демона раздраженно нахмуриться и мгновенно обернуться, пробежав взглядом по дальним угла улицы. Появление Нань Ту и Чжун Чэна совершенно не входило в его планы. Как же не вовремя! От этих щенков не дождешься никакой помощи, а для того, чтобы объяснить им все произошедшее, у Хэй Синя просто-напросто не найдется терпения. Он скорее разорвет их на куски, нежели заставит себя доброжелательно вести диалог. Им пора уходить. — Мастер Цзин! — в голосе Нань Ту отчетливо проскользнул страх. — Все эти люди… Что же здесь произошло? — Надеюсь, с Мастером все в порядке… — рассеянно пробормотал в ответ Чжун Чэн. И хотя юноши находились еще достаточно далеко от Хэй Синя и Цзин Юэ, демон отчетливо слышал каждое произнесенное ими слово. — Ты уверен, что Первый Мастер Чжаньши и Глава ордена Шуфа явятся? — Конечно, явятся. Они будут здесь с минуты на мину… — Нань Ту, — раздавшийся вдалеке третий голос, более низкий и глубокий, заставил Хэй Синя раздраженно цыкнуть. Времени больше нет. — Шисюн, что случилось с шиди?! — и, конечно же, четвертый голос, переполненный беспокойством, не заставил себя ждать. Названные братья Цзин Юэ явились. Демон ринулся было к Цзин Юэ, намереваясь отправиться наконец в школу Инь Юэ, как промелькнувшая в его голове мысль заставила его руки остановиться в нескольких сантиметрах от спящего заклинателя. Она наполнила его сердце раздражением и кипящей злостью, вынуждая в полной мере ощутить собственную беспомощность, но в то же время подарила ему идеальное решение. В данной ситуации Цзин Юэ смогут помочь его братья. И они сделают это куда лучше, чем сам Хэй Синь. Жгучая ревность резанула его нутро, оставив болезненный след, но демон усилием воли заставил себя смириться. С силой стиснув кулаки, мужчина сделал глубокий вдох и медленно выдохнул, возвращая остатки самообладания. Удача была на его стороне, но это не принесло ему ни капли радости. Бросив на спящего заклинателя короткий взгляд, Хэй Синь замер на мгновение, но все же медленно наклонился вниз. Легко прикоснувшись губами к бледному лбу, демон ласково улыбнулся и, щелкнув пальцами, растворился в воздухе. Погруженный в глубокий сон Цзин Юэ чуть склонил голову набок. Уголки его губ самую малость, едва заметно, поднялись вверх. В высокой прическе, искрясь на тонких лучах полуденного солнца, красовалась нефритовая шпилька с маленькой белоснежной бусиной на конце.