Операция «Спасись или умри»

      — Мастер Вань, что вы имеете в виду? Как такое вообще возможно? — не скрывая удивления в голосе, воскликнул Чжун Чэн. Быть того не может, чтобы эти безумные черные комочки на самом деле принадлежали Цзин Юэ. Да он скорее поверит в то, что Загробное Царство исчезло с лица земли!       Вань Юншэн покачал головой:       — Молодой Господин Чжун, вы ведь сами сейчас сказали, что истинные демоны рождены из чистейшей энергии Ян, лишь преобразованной в Инь. Именно поэтому вот эта Ци, — он указал на парящие в воздухе шарики яркого света, — является темной. Приглядитесь внимательнее.       Чжун Чэн сперва смутился, ведь впервые кто-то из высокопоставленных Мастеров назвал его Молодым Господином, но все же поспешно отбросил ненужное волнение и взял себя в руки. Желая разгадать эту интересную загадку, юноша поднялся на ноги и внимательно взглянул на светлые комочки. Они только на первый взгляд казались сделанными из чистого света. Их белоснежное сияние было столь велико, что сразу и не увидишь тоненькой кромки черного цвета, обрамляющей каждый шарик. Будто кто-то намеренно посадил сгусток светлой энергии в черную узкую клетку. Чжун Чэн ошеломленно вздохнул. Никогда прежде ему не доводилось видеть нечто подобное.       — Убедились? — ощутив охватившее его волнение, фыркнул Вань Юншэн. С регулярной периодичностью он продолжал выпускать в воздух то сверкающие, то темные «пузыри».       — Эй, что ты там такого увидел? — недовольно воскликнул Нань Ту и мигом вскочил с места, оттолкнув застывшего Чжун Чэна в сторону. Где это видано, чтобы этот глупец из Инь Юэ мог узнать о чем-то раньше него?        Так, двое юношей принялись внимательно рассматривать парящие в воздухе комочки. Они увлеклись столь сильно, что позабыли о старших в комнате. Тао Ханг же, понаблюдав немного за юными адептами, перевел мрачнеющий взгляд на Вань Юншэна:       — Тогда что стало с энергией Ян Цзин Юэ? Почему она в таком состоянии?       — Об этом я должен спросить вас, уважаемые Мастера, — с ехидной усмешкой ответил целитель. Когда потолок комнаты заполнили летающие «пузыри», да так, что его было уже не разглядеть из-за яркого сияния, мужчина наконец отпустил тонкое запястье Второго Молодого Мастера и положил руку с длинными пальцами тому на грудь. Слабое голубоватое сияние вмиг озарило лицо Цзин Юэ, сделав его еще бледнее, чем раньше. От взгляда на эту картину сердце Тао Ханга болезненно сжалось и забилось быстрее. Ему следовало бы подробно рассказать Вань Юншэну обо всех травмах своего шиди, ведь тогда помощь целителя будет куда эффективнее. Но мужчина слишком страшился того, что может сделать этот ублюдок с полученной информацией. Отношение Первого целителя Чжаньши к Цзин Юэ было неопределенным: кроме того раза, когда Тянь Ли настигло искажение Ци, они и не пересекались толком, поэтому Тао Хангу сложно было судить, хотел ли и Вань Юншэн поквитаться со Вторым Молодым Мастером за какой-нибудь нелепый случай. Попади все подробности о произошедшей сегодня резне не в те руки, честь его младшего брата будет запятнана навсегда.       Ненадолго погрузившись в размышления и бросив еще один короткий взгляд на бледное лицо шиди, Глава ордена Шуфа прошипел сквозь зубы:       — Его отравили ядом Жодянь. Это все, что я могу тебе сказать.       — Яд Жодянь, да? — задумчиво повторил Вань Юншэн, нисколько не удивившись тому, что Тао Ханг все же решился приоткрыть для него завесу этой тайны. — Нечто подобное я и предполагал.       Бесстрастно пробормотав себе под нос эти слова, заклинатель погрузился в серьезные размышления. Не желая терпеливо ждать ответа, Глава ордена Шуфа незамедлительно потребовал объяснений:       — Что думает Первый Целитель Чжаньши? Как серьезны повреждения?       — Все могло быть намного хуже, если бы не вмешательство извне, — без намека на насмешку, постоянно присутствующую в его голосе, спустя время ответил Вань Юншэн. Он вновь прикрыл глаза, все так же держа ладонь на груди у Цзин Юэ, и продолжил несколько рассеянно объяснять: — Жодянь, как вам должно быть известно, — это весьма редкостная дрянь. Яд отравляет не только тело, но и разум. Он проникает в меридианы и уничтожает светлую Ци с поразительной скоростью. Когда его количество начинает превышать энергию Ян, защитная оболочка, взращиваемая заклинателем вокруг своей души в течение многолетних медитаций, разрушается. В конечном счете Бессмертного ждет искажение Ци и потеря способности мыслить здраво. Несчастный не умирает, нет, но жизнь после отравления этой дрянью куда страшнее смер…       — Меня вовсе не интересует информация о том, как этот яд влияет на организм, — будучи не в силах больше это слушать, холодно прервал его Тао Ханг и с наигранной вежливостью, за которой он прятал собственное беспокойство, чуть склонил голову в поклоне. — Уж поверьте, я знаю об этом намного больше вашего. Меня интересуют только методы и скорость лечения. Мой старший брат уверен, что никто, кроме вас, не способен помочь Цзин Юэ. Так будьте, пожалуйста, любезны и оправдайте наши ожидания.       Сказано все это было достаточно тихо, однако даже Чжун Чэн вместе с Нань Ту, до этого с интересом рассматривающие парящие в воздухе сгустки Ци, неожиданно прервались и перевели недоуменные взгляды на Тао Ханга. Несколько мгновений назад Глава ордена Шуфа был готов порвать Вань Юншэна на мелкие кусочки, лишь бы тот и на шаг не подходил к его шиди, но теперь произнесенные им слова отчего-то звучали как мольба о помощи. Целитель, тоже это заметив, хотел было посмеяться над беспомощным старшим братцем и все же, встретившись взглядом с наполненными беспокойством глазами напротив, неожиданно для самого себя произнес весьма спокойным тоном:       — Демон, передавший вашему шиди свою энергию, успел предотвратить самый худший исход и тем самым сделал за меня почти всю работу. Его или ее энергия Инь получила наибольший урон от яда, поэтому мне остается лишь самая малость — вытащить пораженную и чужеродную Ци из тела Мастера Цзин. Я, впрочем, уже почти закончил. Мне нужно лишь немного времени, чтобы убедиться в отсутствии опасности.       — Вань Юншэн, но ты ведь сказал, что шиди Юэ проспит несколько дней, — раздался властный голос Тянь Ли. Он стоял у изголовья кровати и обеспокоенно хмурился, скрестив руки на груди. Когда целитель перевел на него взгляд, заклинатель тотчас натянул на лицо маску безмятежности. — Если верить твоим словам, то с шиди все уже должно быть в порядке.       — Не совсем так, — Вань Юншэн опасливо улыбнулся, не в силах выстоять перед требующим объяснений мужчиной. Все-таки они были Бессмертными, состоявшими в одном ордене, где власть Первого Мастера была неоспорима — даже Глава клана часто прислушивался к его мнению. Впрочем, будь все иначе, целитель все равно ни за что в жизни бы не стал навлекать на себя гнев такого человека, как Тянь Ли, оттого и мог лишь выражать неподдельно искреннюю доброжелательность. — Из того, что я увидел, могу заверить, что с Мастером Цзин действительно будет все в порядке, но на восстановление может уйти довольно много времени. Его рассудку ничего не угрожает, защитная оболочка души хоть и претерпела некоторые нападки, но все же не разрушилась, а лишь, так сказать, потрескалась. Дело даже не в яде или его влиянии. Наибольшая проблема состоит в том, что Мастер Цзин потратил слишком много Ци, а его золотое ядро получило больше всего урона… Оно едва не раскололось на части.       Такого никто не мог ожидать. Погрузившись в ошеломленное молчание, Тао Ханг непроизвольно бросил на бледного Цзин Юэ переполненный болью взгляд. Золотое ядро едва не раскололось на части… Это значит, что оно стало хрупким. Это значит, что в следующий раз, если ситуация будет критичной, а напряжение превысит порог, оно действительно разрушится. Потеря золотого ядра для заклинателя все равно что потеря жизни. Самая настоящая смерть.       — Это правда? Возможно Мастер Вань ошибся? — ощутив, как от волнения пересохло во рту, а тугой комок нервов подкатил к самому горлу, выдавил из себя Тао Ханг непривычно вежливо. Он словно умолял небеса, чтобы Вань Юншэн оказался неправ.       К его ужасу, целитель вновь покачал головой:       — Я проверил несколько раз: золотое ядро Мастера Цзин истончилось до предела. Ему не стоит использовать энергозатратные заклинания больше раза в день. В противном случае мне сложно будет даже предположить конечный исход.       Тишина, повисшая в комнате, больно резала прямо по сердцу. Тао Ханг, не выдержав напряжения, с тяжелым вздохом опустил голову. Нань Ту, не ожидая подобного вердикта, едва не свалился на пол. Чжун Чэн смотрел на бледное лицо Цзин Юэ, широко раскрыв глаза. И только Тянь Ли с виду казался невозмутимым. До тех пор, пока не проломил кулаком дыру в стене, заставив всех заклинателей в комнате вздрогнуть.       — Есть ли какой-нибудь способ вернуть его золотое ядро в прежнее состояние? — голос Первого Мастера Чжаньши сочился холодностью и бесстрастностью, но все же он едва заметно дрогнул в конце.       Пребывая в смешанных чувствах и чуть подрагивая от страха, Вань Юншэн погрузился в раздумья, боясь дать двум помешанным на своем шиди братьям лживую надежду. От его слов сейчас зависело многое, ошибка может стремительно приблизить его смерть. И тем не менее специально приукрашивать ситуацию в его положении не стоило.       — Мастер Тянь и без меня знает, что существует только один выход в такой ситуации — ждать. Сколько бы времени это не заняло. Если Мастер Цзин будет следить за своим здоровьем, совершенствовать тело и дух, а также избегать неприятностей, настанет день, когда его золотое ядро вновь окрепнет.       — Сколько? — конечно же, Тянь Ли спрашивал о сроках. Вань Юншэн не мог ответить ему точно, так как процесс восстановления у каждого заклинателя индивидуален. Однако ему показалось, что если сейчас не сказать хоть что-нибудь, он непременно лишится жизни. Сглотнув подкатившийся к горлу ком, целитель медленно произнес:       — От пяти до двадцати лет.       Как он и ожидал, его ответ совершенно не устроил двух Мастеров. Для Бессмертных пять или двадцать лет это не так долго — время пролетит словно миг. Но Цзин Юэ был исключением из правил. Даже отшельники в лесу знали о том, что Второго Молодого Мастера на протяжении всей жизни преследуют неудачи. Как бы смешно это ни звучало, но Цзин Юэ был из тех людей, кто, сделав самый обычный шаг, в итоге сломает себе палец. Если на его дороге будет лежать камень, он непременно о него споткнется. Пять или двадцать лет для их невезучего шиди было бесконечно долго и столь же бесконечно опасно. Если он не в силах будет себя защитить, то непременно погибнет в ближайшие несколько месяцев.       Со стороны могло показаться, что Тянь Ли и Тао Ханг придают столь нелепым неудачам Цзин Юэ слишком большое значение, но именно они лучше остальных знали, как сильно их младший брат натерпелся из-за своего невезения. Это было ни капли не смешно.       Тао Ханг вздохнул и в изнеможении прикрыл глаза рукой. Его длинные узкие пальцы слегка подрагивали. Кулак Тянь Ли по-прежнему находился в стене, но мужчина совершенно не обращал на это внимания. Оба старших брата были погружены в тяжелые, только им известные думы, когда голубоватое сияние исчезло, а несколько неприятный голос спокойно оповестил:       — Я сделал все, что мог, — заставив заклинателей перевести все внимание на себя, Вань Юншэн медленно поднялся с кровати и, хромая, направился к выходу. — Сейчас Второй Молодой Мастер пребывает в глубоком сне и проспит еще пять дней. Забытье поможет ему восстановить утерянную Ци и залатать защитную оболочку души. Ни в коем случае не будите его, Мастеру Цзин нужен отдых. Что касается рекомендаций насчет золотого ядра… Я передам их Первому Мастеру Чжаньши чуть позже, сперва мне нужно еще раз хорошенько все обдумать.       — Мы направляемся в школу, — бросил ему в спину Тянь Ли, заставив остановиться. — Первый целитель ордена может составить нам компанию.       — О, благодарю за приглашение, — Вань Юншэн не обернулся. Даже не видя его лица, можно было понять, что мужчина в присущей ему манере чуть ухмыльнулся, сделавшись похожим на сытого кота. — Однако я не люблю путешествовать по пыльным дорогам на своих двоих. К тому же моя хромота непременно задержит вас в пути. Я восполню недостаток Ци и использую технику перемещения. Правда, понятия не имею, как в таком гиблом месте можно медитировать.       Целитель чуть махнул рукой, прощаясь, и уже открыл дверь, как вдруг вновь остановился прямо на пороге, бросив на Тао Ханга короткий взгляд через плечо.       — Глава ордена Шуфа может не волноваться, этому скромному целителю нет никакого дела до политических интриг. Плюс ко всему я немного задолжал Мастеру Цзин в прошлом, поэтому сейчас совершенно не могу понять, он это лежит на кровати или кто-то другой. Хм-м-м, и как же меня вообще занесло в эту Богом забытую дыру? А заносило ли? Кажется, вообще не заносило — все это время я сидел за столом в своем кабинете и тестировал новое снадобье. Да-да, так и было.       Отвесив рассеянный поклон и лукаво улыбнувшись напоследок, Вань Юншэн скрылся за дверью. Еще какое-то время до заклинателей доносилось его тихое и отчасти язвительное бормотание, после чего неприятный голос окончательно затих.

***

      Цзин Юэ медленно открыл глаза, чувствуя, как длинные лучи солнца согревают его лицо. Свет был столь ярким, что он не мог ничего разглядеть перед собой. В изнеможении заклинатель опустил веки и прислушался к своим ощущениям. Его тело было таким легким, что, казалось, он находился в воздухе. Задумавшись на несколько секунд, Второй Молодой Мастер с безразличием осознал, что он и впрямь не касался ногами земли, а если быть точнее, кто-то нес его на спине. Шаги этого человека были уверенными и довольно быстрыми, однако каким-то невероятным образом ему удавалось тащить свою ношу так, что Цзин Юэ совершенно не ощущал дискомфорта. От этой мысли веяло теплом и заботой.       Заклинатель с рассеянной недоуменностью подумал, что в его жизни нет никого, кто мог бы так бережно к нему относиться. Родители ведь давно погибли, а даже если бы и были живы, то вряд ли сейчас они оказались бы в силах нести его на себе. Тогда кто же это мог быть?       Не то чтобы Цзин Юэ всерьез волновал этот вопрос, признаться, сейчас с его душой творилось что-то странное. На сердце было пусто, однако эта пустота обдавала такой тяжестью, что впору и задохнуться. Но все-таки ему нужно наверняка узнать, кто и зачем его несет.       Стоило ему об этом подумать, как где-то сбоку раздался подозрительно знакомый голос:       — Кстати, я ведь хотел спросить тебя об этом еще тогда: что это был за кинжал? Как так получилось, что Вань Юншэн его не поранил? Я ведь точно видел, что лезвие вонзилось в плоть.       «Вань Юншэн? — подумал Цзин Юэ. — Я никогда не слышал этого имени. Как он мог вонзить нож в другого человека? Это ужасно, им стоило вызвать полицию…»       Однако, несмотря на всю жестокость этой ситуации, мужчина размышлял о ней с меньшим страхом, чем обычно. Скорее, от его мыслей веяло мрачным равнодушием.       — Этот клинок носит имя Люсюэ*, хоть он и не может разрезать кожу, — ответил на вопрос другой, более низкий голос. Он раздался так близко, что Цзин Юэ едва не вздрогнул, в последний момент подавив ненужный порыв. Ему совершенно не хотелось раскрывать перед двумя незнакомцами тот факт, что он уже проснулся. — Кинжал был создан для другой цели: разрезать меридианы, чтобы вытаскивать и уничтожать Ци.       — Надеюсь, он пользуется им исключительно во врачебных целях, — недовольно пробормотал второй голос. — Ты уверен, что Вань Юншэну можно доверять?       Чем больше они говорили, тем более знакомыми казались их голоса. Цзин Юэ, испытывая легкую досаду и уже не вникая в смысл их слов, погрузился в свои воспоминания, чтобы понять наконец, кем же являлись эти двое. Коллеги с работы? Хм-м-м… Нет, наверное, нет. Кто-то из соседей? Кажется, снова мимо.       — Ты спрашиваешь об этом уже который раз, неужели самому не надоело слушать один и тот же ответ? — спокойно спросил мужчина, несший Второго Молодого Мастера на своей спине.       Сколько бы Цзин Юэ ни пытался вспомнить, в голову не приходило ни одной дельной мысли. Это столь сильно озаботило его, что он не на шутку разозлился и уже подумывал открыть глаза, чтобы посмотреть на лица незнакомцев, когда второй голос, раздававшийся в стороне, с едва заметной печалью произнес:       — Шисюн Ли, я ведь всего лишь беспокоюсь за Цзин Си. В этот раз ему пришлось поистине несладко.       «Цзин Си? Это имя мне знакомо!.. Хм-м-м… Цзин Си… Ах, точно! Цзин Си — это я…»       В тот же миг волна воспоминаний о собственной смерти и перерождении бурным потоком хлынула на его голову. От мелькающих перед глазами картин у него скрутило желудок и помутилось сознание. Вот он, некогда звавшийся Цяо Цинем, открыл глаза и уставился на обеспокоенные лица своих новых старших братьев; вот Элли, эта чертовка, рассказывает ему о правилах «игры»; нежная шимэй, Жоу Бэй, осторожно вонзает в него тонкую иглу. Точно, он переродился в глупом романе глупого автора.       Сначала воспоминания были достаточно приятными, ведь в первые дни его перерождения Цяо Цинь искренне наслаждался новой жизнью, даже намеревался воспользоваться этим редчайшим шансом и начать все с чистого листа. Однако постепенно картинки становились все мрачнее и тяжелее: озлобленные и перекошенные ненавистью лица заклинателей на Совете Бессмертных; проклятие древесных слез, заставившее его едва не потерять рассудок во время лечения; мужчина, принесший с собой жуткие вести и выдиравший собственные ногти.       Его старшие братья, Тянь Ли и Тао Ханг, продолжали что-то тихо обсуждать между собой, в то время как его голова буквально разрывалась на части. Деревня Бинле… Окровавленные трупы на пиках, окровавленные трупы под водой, окровавленные трупы Ланьхуа и Сивана, окровавленные трупы в шахтах. Сплошь и рядом кровь да смерть. Они следовали за Цзин Юэ по пятам, обхватив его за руки по обе стороны. Действительно, он — ходячая неудача.       Но, казалось, он забыл о чем-то еще… о чем-то важном… Стоило только чуть сильнее напрячь память в попытках вспомнить, как сердце сжималось от боли и заходилось в бешеном ритме. Цзин Юэ едва хватало сил сдерживать предательскую дрожь. «Просыпаться» сейчас совершенно не хотелось. Хотелось по-настоящему уснуть.       Но назойливая мысль продолжала жужжать над его ухом, подобно мухе, она вопила: «Ты должен вспомнить! Это слишком важно, чтобы так просто забыть!». Она заставляла его терпеть боль в груди и думать, думать,думать до потери пульса. Что-то очень важное… что-то…       Ах, точно! Теперь он понял, почему вспомнить было так тяжело… Потому что было бы лучше, если бы он навсегда о нем забыл.       Хэй Синь.       Воспоминания, связанные с главным героем, отчего-то приносили наибольшую боль. Сперва Цзин Юэ охватил страх: перед глазами промелькнула картина ожесточенной битвы, разрезанное пополам тело Тао Ханга, обуглившийся труп Тянь Ли и дыра вместо сердца на его собственной груди. Затем его душа сжалась от странного режущего нутро волнения: он словно наяву почувствовал прохладную руку, сжимающую его ладонь, увидел ту самую загадочную ухмылку на тонких губах и услышал глубокий проникновенный голос, заставляющий спину покрываться мурашками. Эти сокровенные моменты заставили его сердце биться быстрее, однако вскоре перед глазами мелькнул неясный силуэт.       Стоило заклинателю вспомнить об этом, как от равнодушия, преследовавшего его с самого пробуждения, не осталось и следа.       Точно. Он ведь напал на Хэй Синя и отрезал тому руку. Дело даже не в руке — для истинного демона такая травма наверняка была сущим пустяком. Раскаяние охватило Цзин Юэ из-за жгучего желания убить, возникшего тогда в глубинах его души. Убить того, кого поклялся защитить, того, кто стал ему ближе всех. Разве можно теперь остаться равнодушным? Разве можно притворяться бездушной куклой?       — Шиди? — судя по всему, Второму Молодому Мастеру не удалось сдержать дрожь, потому Тянь Ли легко заметил его пробуждение. Уверенные шаги вмиг прекратились, вокруг послышалась странная возня.       — Цзин Си, ты очнулся? — прозвучал над самым ухом взволнованный голос Тао Ханга, отчего у Цзин Юэ не осталось иного выбора, кроме как медленно открыть глаза.       Первым, что он увидел, было широкое золотое поле. Спелые колосья пшеницы выстроились в ряд до самого горизонта, из-за клонившегося к западу солнца казалось, что они вот-вот загорятся и вспыхнут кроваво-алым пламенем. Свет был ослепительно ярким, отчего Цзин Юэ в очередной раз вмиг опустил веки и тихо вздохнул. Он не произнес ни слова, однако старшие братья искренне радовались и тому, что он всего на секунду подарил им свой взгляд.       — Шисюн Ли, он действительно очнулся! Как ты себя чувствуешь, Цзин Си? Что-нибудь болит? — стараясь не потревожить громким голосом только пробудившегося шиди, прошептал Тао Ханг с нескрываемым восторгом. Второй Молодой Мастер не мог видеть лица Тянь Ли, однако все равно почувствовал, что тот улыбнулся.       — Не докучай шиди Юэ своими вопросами, он ведь только пришел в себя, — как можно более строгим голосом остановил беспокойный поток вопросов Первый Мастер Чжаньши. Впрочем, серьезно отругать Тао Ханга у мужчины не вышло: от его слов веяло теплом и облегчением, поэтому никто не смог воспринимать их всерьез. — В четырех ли отсюда есть деревня с гостиницей, думаю, нам стоит отправиться туда на ночлег.       — Хорошо-хорошо! — Глава ордена Шуфа, кажется, сейчас был согласен на все, лишь бы ему позволили хоть немного поговорить со своим драгоценным шиди. Он пропустил Тянь Ли вперед, а сам пристроился сзади и, наклоняя голову то влево, то вправо, внимательно рассматривал Цзин Юэ. Болезненная бледность, которая пугала заклинателя на протяжении нескольких дней, наконец сошла с красивого лица, обескровленные губы порозовели, а синяки под глазами окончательно исчезли. Теперь Тао Ханг узнавал своего младшего брата! Его настроение вмиг взлетело до небес. И хотя скупой на эмоции шисюн запретил ему донимать Цзин Си вопросами, пребывая в радостных чувствах, он никак не мог удержаться от болтовни:       — Шиди, я так рад, что ты проснулся! И снова тебя угораздило вляпаться в неприятности, мы так волновались! Не обращай внимания на мнимую строгость шисюна Ли, на самом деле он переживал сильнее меня, — Глава ордена Шуфа довольно хихикнул. От его слов веяло уютом, а скорый монолог мужчины отчего-то напомнил Цзин Юэ о его первом пробуждении в этом мире. Кажется, в тот день, после битвы с кланом Сэнь Линь, Тао Ханг также болтал без умолку. — Но в этот раз ты, конечно, превзошел все наши ожидания! С тобой столько всего приключилось! Впрочем, это ничего — благодаря твоим неудачам мы впервые за несколько лет отправились в путешествие вместе. О-о-о-х, последний раз это было так давно… Кажется, еще во времена нашего обучения у учителя Кай Мина.       — Шиди Ханг, — недовольно фыркнув, предостерег мужчину Тянь Ли. Конечно же, для Тао Ханга эта угроза не значила ничего.       — А что шиди Ханг? Будто бы шисюн не рад, что Цзин Си наконец проснулся! Все эти пять дней ты таскал его на своей спине, а мне даже пальцем не позволил к нему прикоснуться. Теперь еще и запрещаешь с ним разговаривать! Это слишком жестоко! Я всегда знал, что наша с тобой многолетняя дружба для тебя ничто.       Тянь Ли ничего ему не ответил, лишь тяжело вздохнул и слегка ускорил шаг, кажется, намереваясь оставить назойливого шиди далеко позади. Впрочем, все трое прекрасно понимали, что этот упрек Тао Ханга был лишь способом выпустить наружу все то волнение, что накопилось у него в груди за столь длительное время. Заклинатель нисколько не отставал от старшего брата и без особых усилий двигался так же быстро, едва не наступая шисюну на пятки. Он продолжал счастливо щебетать что-то себе под нос, возможно, специально, а может быть, и под влиянием нахлынувшего облегчения, не обращая внимания на по-странному тихое поведение своего шиди.       Пока Тянь Ли и Тао Ханг перекидывались дружескими колкостями, Второй Молодой Мастер не чувствовал ни капли радости от собственного пробуждения. Первоначальное потрясение от нахлынувших воспоминаний наконец отступило, и внутри у него вновь сделалось пусто. Как выяснилось, Цзин Юэ проспал целых пять дней, но отчего-то он совершенно не чувствовал себя отдохнувшим. Ему хотелось снова уснуть и больше не просыпаться. Или хотя бы вернуться в свою Богом забытую квартиру на окраине города, оказаться вдали от этого мира и его ужасов. Он проклинал собственную судьбу, проклинал это перерождение, проклинал самого себя. Возможно, всему виной был потаенный стыд, жаром охвативший его нутро. Цзин Юэ, сам того не ведая, стыдился своей слабости, стыдился своих поступков, стыдился того, что посмел ранить других людей, ранить Хэй Синя. Ему больше не хотелось исправлять сюжет романа, двигаться вперед и бороться, отсрочивая мрачное будущее. В душе было пусто.       — Шиди Юэ, — в отличие от возбужденного Тао Ханга, Тянь Ли был более внимателен. Он не мог видеть лица Цзин Юэ, однако все равно каким-то немыслимым образом ощутил, что с ним было что-то не так. Его низкий голос, обычно безэмоциональный и спокойный, вдруг преисполнился ласковой заботой. — Как ты себя чувствуешь?       Цзин Юэ не хотел отвечать, поэтому не произнес ни звука. Между ними воцарилось молчание, лишь легкий шелест колосьев пшеницы, покачивающихся на теплом ветру, мягко прерывал тишину.       Тао Ханг, секундой ранее болтающий без остановки, наконец осознал, что с его драгоценным шиди творилось что-то странное. Конечно, Цзин Си и раньше не отличался особой сговорчивостью, однако к старшим братьям он всегда относился теплее, чем к остальным Бессмертным. А теперь казалось, что Второй Молодой Мастер воздвиг между ними широкую непробиваемую стену. Эта мысль заставила Тао Ханга скривиться от боли.       Когда они виделись в последний раз, Цзин Юэ вел себя совершенно иначе: он ни с того ни с сего пообещал шисюнам, что изменится. И оба действительно были рады это услышать, поверили в то, что вечно печальному младшему брату наконец-то стало легче, а старые раны перестали его беспокоить. И вот теперь они вернулись к тому, с чего начали. Нет, даже не так. Если раньше на красивом лице Цзин Юэ можно было увидеть отблеск грусти, то теперь оно совершенно ничего не выражало.       — Цзин Си… — невольно позвал Тао Ханг своего шиди, сдерживая возникший в груди порыв хорошенько встряхнуть мужчину за плечи. Ему хотелось накричать на Цзин Юэ, привести его в чувство, лишь бы больше не видеть этого равнодушного, почти мертвого выражения на его лице.       Второй Молодой Мастер отвернулся, так и не открыв глаз. Он понимал, что ему нужно хоть что-то ответить, дабы успокоить двух заклинателей, но у него совсем не осталось ни сил, ни желания вновь надевать на себя маску, притворяясь человеком, которого он никогда не знал. Поэтому Цзин Юэ рассудил, что лучше уж не издавать ни звука.       — Оставь его в покое, шиди, — спустя несколько долгих минут произнес наконец Тянь Ли. Его голос вновь звучал безмятежно, но эта безмятежность была слишком наигранной и очевидно фальшивой. — Дай ему время прийти в себя.       Услышав слова брата, Тао Ханг поджал губы и опустил голову. Казалось, он хотел что-то ответить, но в итоге лишь молчаливо кивнул и продолжил путь. Его походка сделалась тяжелой и несколько рассеянной.       По-хорошему, Цзин Юэ должен был быть благодарен Тянь Ли за чуткость и понимание, но отчего-то подобное проявление заботы его нисколько не тронуло. Заклинателю казалось, что ничего уже не сможет вызвать у него приятные чувства.       Сложно сказать, было ли равнодушие Второго Молодого Мастера следствием влияния яда и едва не поразившего его искажения Ци, или все-таки мужчина ощущал пустоту в сердце из-за безнадежности, ведь он никогда не желал такой жизни. Но по каким-то неведомым причинам Богу или Вселенной взбрело в голову переместить в книгу именно его.       Сперва Цзин Юэ задавался вопросом «Почему?», после покорно принял судьбу и нашел в себе силы попытать счастья, а сейчас вдруг понял, что все было бесполезно. Что толку от его усилий? Он пытался обмануть собственное «Я», проявил смелость и спас Мастера Чжи, а в итоге все обернулось трагедией. Десять сотен человек погибли только из-за его эгоистичного желания притвориться храбрым. Он решил заботиться о Хэй Сине, действительно привязался к нему, а в конечном счете напал на него, намереваясь убить.       Цяо Цинь всегда был слабым и жалким, он просто плыл по течению, принимая себя таким, каков есть. И тут вдруг загорелся желанием измениться, дерзнул начать жизнь с чистого листа! Он! Тщедушный безвольный слизняк! И откуда только взялась эта наглая уверенность в себе? Давно пора было понять, что, будучи неудачником, он приносил несчастья и окружающим его людям.       Ему больше не хотелось участвовать во всем этом дерьме.       Цзин Юэ тяжело вздохнул и подумывал снова провалиться в сон, чтобы больше ни о чем не размышлять, когда в его голове вдруг раздался до боли знакомый щелчок. Мужчина хотел бы никогда в жизни больше не слышать этого звука, ведь именно с него обычно начинались все неприятности, однако, к его глубочайшему сожалению, знакомый голос сухо и крайне враждебно оповестил:       — Приветствую, Мастер Цзин!       Заставив себя открыть глаза и щурясь из-за лучей заходящего солнца, Цзин Юэ равнодушно уставился на серебристоволосую девочку перед собой. Элли — а это была именно она — ответила ему угрюмым взглядом, словно встретила заклятого врага на невероятно узкой тропинке. Девочка парила в воздухе недалеко от его лица и каким-то немыслимым образом без особых усилий поспевала за широким шагом Тянь Ли.       «Я не звал тебя, зачем появилась?» — Второй Молодой Мастер совершенно не хотел ее сейчас видеть. Хотя бы потому, что в последний раз они расстались из рук вон плохо: чертовка взбесилась без причины и едва его не угробила.       Услышав его вопрос, Элли на мгновение остолбенела, а ее лицо перекосилось от целой гаммы эмоций. Там было и отвращение, и лютая вражда, и странные сомнения, словно она сама не до конца понимала, для чего вдруг возникла перед своим пользователем. В конце концов девочка насилу изогнула губки в фальшивой улыбке и ответила ему в привычной манере:       — Я ваш автоматизированный помощник, справочник и наблюдатель; конечно же, мое присутствие здесь напрямую связано с моей работой.       Ее слова прозвучали излишне упрямо, со стороны казалось, что она изо всех сил пыталась убедить и себя, и заклинателя в только что сказанном. Однако, памятуя о ее недавнем поведении, Цзин Юэ показалось странным, что девчонка лично появилась перед ним. Если уж и впрямь случилось что-то важное, она могла бы, как и всегда, связаться с ним мысленно. Впрочем, по понятным причинам мужчину не слишком это взволновало.       «Ну и? Что на этот раз?» — устало подумал Второй Молодой Мастер, прекрасно понимая, что, раз уж ей взбрело что-то в голову, так просто Элли от него не отвяжется.       — Во-первых, я должна сообщить Мастеру Цзин о награде за выполненное задание, — сжав кулаки, словно она собиралась с духом, пояснила девочка. — Миссия «Отправиться в деревню Бинле и разобраться с тварью» была успешно вами прой…       «Мне это не интересно. Что-нибудь еще?» — вдруг перебил ее Цзин Юэ равнодушным тоном. Это было так неожиданно, что Элли вновь застыла на пару мгновений и быстро заморгала большими глазами. Между ними повисла неловкая тишина.       Не дождавшись от нее ответа и потому рассудив, что разговор окончен, заклинатель закрыл глаза, проваливаясь в темноту. Видеть этот яркий солнечный свет было для него невыносимо. Шелест золотистых колосьев эхом раздавался в его ушах, принося с собой слабое умиротворение. В голове вновь сделалось пусто, а сознание медленно погружалось в дремоту.       — Да, кое-что еще! Мастер Цзин, это уже ни в какие ворота! — заставив мужчину вздрогнуть, внезапно рявкнул звонкий голосок. Цзин Юэ с досадой раскрыл глаза и уставился на наглую чертовку, пытаясь понять, чего же она, в конце концов, от него хочет.       Ощутив движение за своей спиной, Тянь Ли среагировал мгновенно и, остановившись, обеспокоенно спросил:       — Шиди? Все в порядке?       Не желая ему отвечать, Второй Молодой Мастер лишь хмуро кивнул в ответ. Постояв на тропинке еще пару мгновений в неловкой нерешительности, Первый Мастер Чжаньши все же продолжил путь.       «Эй, чего тебе от меня надо? Мне наплевать на твои миссии и на этот чертов роман. Оставь уже меня в покое», — увидев, что Элли продолжает буравить его взглядом, уперев руки в бока и, кажется, не намереваясь исчезать, с досадой вздохнул заклинатель. Его тон был столь холоден, что мог бы заморозить это надоедливое солнце с его обжигающе горячими лучами.       Произнесенные им слова, казалось, разозлили девчонку пуще прежнего. В порыве раздражения она сжала руки в кулаки и подлетела почти вплотную к его лицу, словно намеревалась влепить ему пару пощечин. К счастью, до рукоприкладства не дошло — Элли лишь принялась отчитывать его громче прежнего:       — Слушайте меня внимательно, Мастер Цзин! Хотите вы этого или нет, но вы уже находитесь в мире романа «Неукротимый Хэй Синь», а значит, обязаны сделать все, что в ваших силах, чтобы изменить сюжет!       «Что за чушь ты несешь? Тебя-то это каким образом касается? И вообще, перестань читать мои мысли», — Цзин Юэ пребывал в искреннем недоумении из-за ее поведения. Мало того, что она появилась столь неожиданно и тут же начала предъявлять какие-то претензии, так еще и каким-то немыслимым образом узнала, что творится у него в душе.       Элли на короткое мгновение поджала губы, будто заданные им вопросы сильно ударили по ее самолюбию, но в конечном счете сумела взять себя в руки, не поддавшись желанию и впрямь оставить его в одиночестве. Признаться, Цзин Юэ был прав в своих подозрениях: девочка совершенно не хотела здесь появляться. После того раза, когда она вдруг поняла, как именно ее любимый Хэй Синь относится к этому противному человеку, ее охватила сильнейшая досада и злость. Тогда Элли всерьез подумывала о том, чтобы воспользоваться своим служебным положением и втайне снять со счета Второго Молодого Мастера пару сотен очков. Да, возможно начальство ее по головке не погладит, но ведь все можно списать на системную ошибку. А пользователя — какая жалость! — уже не вернуть.       Однако, чем больше девочка думала об этом, тем сильнее чувствовала, что такой поступок будет неправильным. Нет сомнений, этот человек самый настоящий трус и лицемер, но… он нравится Хэй Синю. А значит, его смерть наверняка заставит главного героя расстроиться. Для Элли не было ничего ужаснее, чем видеть, как страдает бедняжка-протагонист. Да и, сказать по правде, не так уж Цзин Юэ был и плох… На ее памяти этот пользователь был первым, кто пошел ей навстречу, предложил дружбу и даже помог получить премию. Поэтому, поразмышляв обо всем некоторое время, девочка решила не делать поспешных выводов и для начала просто понаблюдать за Мастером Цзин. Это оказалось сложнее, чем она себе представляла. Мало того, что все пошло не по плану и Хэй Синь неустанно сопровождал своего учителя, так еще и их постоянный флирт мозолил глаза. Элли едва не вскипела от ревности, а после — от злости, когда, заглянув в мысли Цзин Юэ, поняла, что этот баран совершенно не понимает намеков главного героя! Одним словом — ИДИОТ! Ей стало так жаль драгоценного Хэй Синя, что она почти утонула в слезах. В то время как от малейшего прикосновения к своему учителю демон терял способность мыслить трезво, Цзин Юэ невыносимо тупил. Элли была в бешенстве, будь это в ее силах, она непременно ломала бы все, что попадало под руку. Девочка была слишком зла, чтобы заметить, как мысль о совместной судьбе этих двоих вдруг прижилась в ее голове и стала обыденной.       И вот она оказалась здесь. Терзаемая сомнениями, Элли пребывала в смешанных чувствах, пока выслушивала унылое нытье своего пользователя. Конечно, было приятно лишний раз осознать, сколь он жалок, но, с другой стороны… Святые микросхемы, Мастер Цзин казался ей лишь неуверенным в себе ребенком!       Девочка искренне недоумевала, почему он не может отринуть все свои беспокойства? Почему не может позволить себе насладиться заслуженной заботой? Почему продолжает считать, что не достоин лучшего? В конце концов, это перерождение для него подобно благословению! Но он продолжает загонять себя в выдуманные им самим рамки, продолжает смотреть на мир романа с точки зрения обывателя Земли. Как глупо.       Элли не могла понять человеческих чувств, и это так сильно озаботило ее, что она наконец не выдержала. И теперь, рассматривая это лишь с виду равнодушное лицо, девочка явно разглядела в светло-серых глазах целый ворох сожалений. На самом деле Цзин Юэ был благодарен судьбе за выпавший ему шанс, он наслаждался новой жизнью и в действительности был куда сильнее, чем думал. Но отчего-то продолжал терзаться сомнениями и принижать собственные достоинства.       Стиснув зубы от досады, Элли вдруг поняла. Наверное, это дурак просто не знал, что можно мыслить иначе. Его родители погибли слишком рано, а жизнь в сиротском приюте оставила свой неизгладимый след, поэтому он и не подозревал, что достоин лучшего. И впрямь самое настоящее дитя.       И все-таки этот случай был не так безнадежен. Девочка никогда не признает этого вслух, но она знала, что Цзин Юэ обладает прекрасными качествами, у него доброе сердце и упрямый характер. Все, что от нее требовалось, это слегка подтолкнуть…       Сгорая от стыда и изнемогая от гнева, Элли щелкнула ошеломленного заклинателя по носу и вдруг быстро-быстро затараторила:       — Мастер Цзин, когда в следующий раз вы почувствуете, что все идет наперекосяк, и вам покажется, что жизнь невыносима и отвратительна, не спешите опускать руки. Да, возможно, сегодня с вами происходит что-то очень плохое, но, кто знает, быть может, это плохое обернется для вас чем-то невероятно хорошим завтра.       Это были слова, много лет назад произнесенные его матерью.       «Что… что ты сказала?» — Цзин Юэ широко раскрыл глаза от изумления, его рот невольно приоткрылся, а брови взлетели вверх. Он выглядел в крайней степени растерянным, отчего Элли вздохнула с облегчением. Это выражение лица было куда лучше, чем та маска равнодушия, которую он напялил на себя прежде.       Подумав о том, что хуже уже не станет, стыд и так теперь будет преследовать ее до самого отключения, девочка продолжила в том же темпе:       — Мастер Цзин, этот автоматизированный помощник встречал множество самых разных пользователей. Они побывали во вселенных куда проще, чем ваша, но так или иначе опускали руки. Проигрыш за проигрышем, проигрыш за проигрышем. Я считаю… — Элли стиснула руки и поджала губы, отбросив в сторону остатки гордости. — Я считаю, что у вас есть все, что нужно, чтобы стать достойным игроком. Нет, не так… Вы имеете все шансы стать достойным Вторым Молодым Мастером ордена Инь Юэ. Не вздумайте сдаваться. В конце концов, вы все еще должны мне хороший отзыв и высокую оценку!       Наблюдая за тем, как его лицо то бледнеет, то краснеет от услышанного, а рот периодически открывается, но так и не издает ни звука, Элли вдруг окончательно успокоилась — даже уязвленная гордость перестала давать о себе знать. Она была уверена: с ее пользователем непременно все будет в порядке.       Рассудив, что миссия «Вернуть этого барана в реальность» была выполнена, и прибавив очков на свой личный счет, девочка, не обращая никакого внимания на крайнее ошеломление Цзин Юэ, приступила к прямому выполнению своих обязанностей. Ее голос вмиг стал ровным и спокойным. Привычным движением взмахнув белоснежными рукавами, Элли с дежурной озорной улыбкой начала ранее прерванный отчет, чтобы окончательно добить свою жертву:       — Миссия «Отправиться в деревню Бинле и разобраться с тварью» была успешно пройдена. На ваш счет зачислено пятьдесят очков. В ходе выполнения задания были получены следующие достижения: категория «Выполненные планы Хэй Синя» — за убийство Мастеров Си к награде добавлено тридцать очков, за убийство рокурокуби в иллюзорной гостинице к награде добавлено тридцать очков; категория «Личные достижения» — за выполнение новичком-неудачником задания уровня «Почти Про» к награде добавлено десять очков, за улучшение взаимоотношений с главным героем к награде добавлено десять очков. Был открыт новый сюжетный поворот — «Танец тысячи окровавленных тел. Угаснувшая надежда в деревне Бинле», к награде добавлено двадцать очков. Во время прохождения миссии Мастером Цзин было добыто два ключевых предмета: за получение меча Си Фэнга к награде добавлено три очка…       Элли едва хватало сил, чтобы сдерживать рвущийся наружу смех. Цзин Юэ все продолжал открывать-закрывать рот и обескураженно пялиться на довольную собой чертовку. Она решила действовать своеобразным образом: ошарашить Мастера до такой степени, чтобы у того не было даже возможности погрузиться в угнетающие мысли. Девочка была уверена, что он не пропустил мимо ушей самые значимые, главные слова. Ему предстоит еще много раз их хорошенько обдумать. Что касается этой совершенно неважной сейчас информации о миссии, достижениях и очках —это была лишь ее прихоть и способ развлечься. Маленькая шалость поистине удалась, но десерт она специально приберегла напоследок. Широко улыбнувшись, Элли наконец нанесла смертельный удар:       — За получение нефритовой шпильки Куай Инь Чжэнь к награде добавлено двадцать очков.       На этих словах выражение лица Цзин Юэ застыло, будто на него наложили заклятье окоченения, а спустя мгновение Второй Молодой Мастер окончательно ошалел и в панике заозирался по сторонам, словно ища эту самую шпильку. Совершенно позабыв обо всех мучивших его заботах, заклинатель обескураженно пробормотал:       «Но я не получал…»       В ответ Элли лишь многозначительно посмотрела на его прическу. Наблюдая за тем, как Цзин Юэ поднимает дрожащую руку к своему затылку, девочка все же не сдержалась и прыснула в ладошку. Затем, поспешно нацепив на лицо серьезное выражение, чертовка в привычной манере закончила свой длинный монолог:       — Получено новое задание! Привести мысли в порядок и вытащить себя из глубокой задницы. Награда за успешное выполнение — благополучие и ясность рассудка. Совет: перестаньте тормозить. Удачного времяпрепровождения, Мастер Цзин!       И, громко рассмеявшись, Элли растворилась в воздухе.