Операция «Спасись или умри»

      Цзин Юэ открыл глаза. Признаться, он ожидал увидеть перед собой юное лицо Тао Ханга, протягивающего ему миску с горячим завтраком, но вместо этого его рассеянный взгляд уткнулся в деревянный потолок. Мужчина давно уже перестал гадать, что преподнесет ему очередное воспоминание, потому Второй Молодой Мастер замер в ожидании очередной сцены.       Однако прошло несколько минут, а воспроизведение, казалось, вовсе не планировало начинаться, будто кто-то забыл нажать кнопку запуска. Вконец заскучав, Цзин Юэ широко зевнул и от души потянулся, разминая онемевшие мышцы. В тот же миг его, наконец, осенило: он вернулся! Вернулся в настоящее!       От радости заклинатель резко вскочил на ноги, чудом не ударившись головой об угол стола. Ощущение полного контроля над своими действиями оказалось столь потрясающим, что Второй Молодой Мастер готов был прямо на месте разрыдаться от восторга. К сожалению, счастье его длилось недолго: стоило ему выпрямиться во весь рост, как все косточки вдруг угрожающе затрещали, возвестив о том, что мужчина всю ночь провел на твердом полу.       — О-о-ох, видать, я уже слишком стар для всего этого, — невольно скривившись из-за неприятной боли в спине, простонал Цзин Юэ. Как оказалось, провалившись в отрывок всем своим сознанием, он погрузился в сон, естественно, не дойдя до кровати, да так и остался спать почти под столом до самого утра. Очередная неудача!       Когда тяжесть в пояснице немного отпустила, заклинатель поспешно огляделся по сторонам, пытаясь восстановить в памяти последние события его настоящего. Два отрывка романа, купленные им накануне, описывали шесть лет жизни оригинального Цзин Си всего несколькими абзацами, но мужчине пришлось в прямом смысле переживать их на себе. К примеру, в тексте события описывались одной лишь фразой: «Они добрались до гостиницы спустя два часа», однако пребывающий в теле оригинала Цзин Юэ на самом деле тратил эти самые два часа на то, чтобы добраться до места, кутаясь в плащ, ковыляя по высоким сугробам и изредка пошмыгивая носом от холода. Он буквально прожил целую жизнь! Неудивительно, что происшествия, случившиеся с ним в настоящем накануне вечером, казались какими-то далекими и помнились крайне смутно.       Но как бы мужчине ни хотелось вопить о том, что лучше уж переродиться еще тысячу раз, чем вновь становиться подопытным для какой-нибудь экспериментальной опции, он не мог отрицать всю полезность этого опыта. Благодаря пережитым воочию фрагментам Цяо Цинь стал лучше понимать выпавшего ему персонажа, узнал много нового об окружающих его людях, мире, и, в целом, чувствовал себя намного увереннее. Теперь этот читатель мог без сомнений заявить, что понимает оригинала куда лучше чем прежде.       Удивительно, как внешний вид человека с первых же секунд формирует вокруг его личности определенное мнение у общества. Будучи кем-то с пронзительным серьезным взглядом и резкими чертами лица, ты непременно будешь вызывать у незнакомцев чувство опасности. Плевать, что под этой холодной оболочкой таится робкая душа, жаждущая любви и внимания, плевать на то, что эта самая оболочка появилась не беспричинно. Никто даже не захочет узнать тебя ближе, потому что: «Ах, он выглядит таким высокомерным!». Неважно, планета Земля или выдуманный мир романа — люди везде оказались одинаковы.       Цяо Цинь прочувствовал это сначала на собственной шкуре, потом на шкуре Цзин Си. Они впрямь были чем-то похожи. И если поначалу бедный читатель проклинал все вокруг из-за выпавшей роли, то теперь ему казалось, что это произошло не просто так. Отчасти, он даже был благодарен судьбе за переселение именно в Цзин Юэ. Ведь, несмотря на все трудности и ужасы, Цяо Цинь сумел кое-чему научиться. Например, отпускать прошлое, уверенней смотреть в будущее. Надеяться на лучшее.       «Хах, мои размышления слишком наивны, — пристыдил самого себя мужчина, досадливо качнув головой. — Однако же это правда — перерождение именно в Цзин Юэ не прошло для меня даром. Ох… Кажется, я всерьез привязался к маленькому «злодею» за шесть лет нашей «совместной» жизни. Ну, впрочем, неудивительно, все-таки мы весьма схожи».       Они оба в прошлом пережили потери, жестокую несправедливость и лишения, но в конечном счете пошли разными путями: в то время как Си-эр нашел в себе силы жить ради искупления, А-Цинь продолжил влачить жалкое существование из страха встретиться со смертью лицом к лицу. И лишь после чертового перерождения в чертов роман Цяо Цинь осознал, что мог бы поступить по-другому. Будь он капельку увереннее и сильнее, его прошлая жизнь непременно сложилась бы иначе. Вместо того, чтобы с головой погружаться в глубокую ненависть к себе, еженощно захлебываясь слезами и ужасом, он мог бы исполнять свои мечты, достигать поставленных перед собой целей, стремиться к чему-то значимому. Найти для себя новый смысл. Но прежде Цяо Цинь никогда не задумывался о том, что можно жить по-другому. Он даже и не подозревал об этом.       До чего же иронично, что на столь очевидную правду жизни ему раскрыли глаза книжные персонажи.       Чем дольше мужчина размышлял об этом, тем кривее становилась его улыбка.       — Все-таки этот экспериментальный способ просмотра фрагментов отвратителен… — наконец пробормотал Второй Молодой Мастер себе под нос, отогнав мрачные мысли и выглянув в окно. — Мне стоит прекратить об этом думать и сосредоточиться на реальности…       Помнится, он приступил к чтению отрывков глубокой ночью, но сейчас ласковые лучи солнца уже вовсю освещали всю спальню, заставляя Цзин Юэ недовольно хмурится от яркого света. Его голова самую малость гудела после пробуждения, потому он спешно опустил ресницы и в раздражении потер виски. Тотчас далекий умиротворяющий шум просыпающегося городишки проник в сознание. Приятный запах свежести и раннего утра быстро заполнил комнату, и заклинатель сделал глубокий вдох. Не удержавшись, Второй Молодой Мастер лениво мурлыкнул себе под нос:       — Кажется, меня ждет неплохой день…       Его мягкий голос излучал теплоту.

***

      Постепенно воспоминания начали проясняться — сначала Цзин Юэ припомнил, как он очнулся на спине Тянь Ли после происшествий в Бинле. Горячее предзакатное солнце и бесконечное поле залитых красным светом колосьев пшеницы до сих пор стояли у него перед глазами. Задумчиво потирая подбородок, он воспроизводил в своей голове всю цепочку последних событий:       «Хм, потом, кажется, Элли устроила мне хорошую взбучку, вправив мозги на место. Эта чертовка посмела использовать мои воспоминания о матери! Ох… Точно… — вздрогнув, Цзин Юэ высунул из рукава тонкую нефритовую шпильку. Машинально поглаживая ее пальцем, мужчина слабо улыбнулся. — И почему вдруг Хэй Синь доверил столь ценную вещь невезучему мне?..»       Переворачивая и рассматривая скромный артефакт, мужчина припомнил, как в оригинальном романе Куай Чжэнь, находящаяся в этих шпильках, передавала главному герою всю информацию о местонахождении Жоу Бэй. Эта мысль заставила Второго Молодого Мастера ощутить странную неловкость. А что если и сейчас своенравная демонесса глядит на него сквозь блестящий нефрит?.. Не зная, плакать ему или смеяться, Цзин Юэ в очередной раз осмотрел украшение в своих руках, тщательно игнорируя холодок, пробежавший по спине. Поддавшись наитию, он отыскал в мешочке белую ленту, собрал взлохмаченные после сна волосы в небрежный хвост и наугад вставил скромную шпильку в узел. Когда прическа была готова, заклинатель вновь устремил взгляд к окну.       «Какими бы ни были причины этого поступка Хэй Синя, я сделаю все возможное, чтобы сохранить ее в целости…» — пообещал самому себе Второй Молодой Мастер, без всякого интереса вслушиваясь в тихий смех нескольких девушек внизу. Местные жители просыпались рано, чтобы вовремя покормить скотину и выйти на работу в поля. Ленивые крики зазывал с местного рынка, лай собак и шуршащие разговоры, доносившиеся с улицы, волшебным образом успокаивали разум и приносили умиротворение. Вновь вдохнув чистый воздух, Цзин Юэ принялся искать в мешочке чистую одежду, попутно вспоминая обо всем, что успел натворить за последние несколько часов.       После взбучки, устроенной Элли, он вместе с двумя его недоучениками, Нань Ту и Чжун Чэном, и старшими братьями прибыли в эту самую гостиницу и сперва отужинали в отдельной комнате. Чуть позже Второму Молодому Мастеру взбрело в голову утихомирить разбушевавшуюся, но все равно прекрасную Деву-заклинательницу. Кажется, миловидная девушка напоследок пообещала ему что-то вроде: «Если ты еще раз попадешься мне на глаза, я скормлю тебя псам!» Угроза, конечно, звучала весьма убедительно, но на тот момент Цзин Юэ не воспринял ее всерьез. Обдумав все еще раз, он все-таки согласился с тем, что впредь ему следовало бы быть осторожнее.       «Хм… а что же было дальше?» — продолжал выуживать из своей памяти события минувшего дня мужчина, попутно стягивая с себя серые от пыли одеяния. Рассеянно оглядев свое заметно исхудавшее за последние дни тело, он чуть скривился и поспешно надел свежий комплект серой монашеской цзяши.       Вчера заклинатель так и не успел толком оглядеть спальню, потому не сразу обратил внимание на стоявший в углу таз с чистой водой. Обрадовавшись этой находке, Второй Молодой Мастер наспех умылся и окончательно пробудился от короткого сна.       — Ах, да! — уже подходя к выходу из комнаты, вдруг воскликнул пребывавший в размышлениях Цзин Юэ. — За ужином Тао Ханг вел себя крайне странно!.. А потом еще и Тянь Ли заходил… Эти их виноватые взгляды и неловкие попытки перенести важный разговор на потом выглядят подозрительно… Чую, мне предстоит…       Мужчина не успел толком закончить свои размышления вслух, когда по ту сторону стены внезапно раздался тихий стук. Переполненный заботой голос возвестил о прибытии незваного гостя:       — Шиди, ты уже проснулся?       — Шисюн?..       Цзин Юэ поспешно распахнул дверь — на пороге спальни, как и ожидалось, стоял Тао Ханг. Второй Молодой Мастер припомнил, что вчера средний брат выглядел так, будто он вот-вот распрощается с жизнью. Однако стоило только его шиди прийти в себя, как Глава ордена Шуфа вмиг преобразился: изможденное усталостью лицо теперь лучилось радостной улыбкой; черные круги под глазами волшебным образом испарились; даже лиловые одеяния, прежде испачканные пылью и кровью, едва не блестели от чистоты и источали приятный цветочный аромат. Несмотря на отсутствие привычных его образу украшений, сейчас шисюн как никогда походил на высокопоставленного Мастера из прославленного ордена.       Оглядев Тао Ханга с ног до головы, Цзин Юэ невольно улыбнулся — бодрый вид среднего брата заставил его вздохнуть с облегчением. Погрузившись во фрагменты романа, Второй Молодой Мастер, сам того толком не заметив, привязался к двум ученикам Кай Мина всей душой. Пускай воспроизведенное системой прошлое ему самому никогда не принадлежало, заклинатель, тем не менее, ощутил его на своей шкуре — на протяжении шести лет он вместе с Тянь Ли и Тао Хангом находился на грани жизни и смерти, ввязывался в разные авантюры и наслаждался покоем у костра.       Цяо Цинь на мгновение всерьез почувствовал себя тем самым Цзин Си…       И хотя, вняв голосу разума, странное наваждение быстро отпустило его, мужчина уже не мог относиться к шисюнам с прежней неловкостью и стыдом за то, что занял место оригинала. В груди заметно теплело при мысли о старших братьях, а прежнее уважение и благодарность сменились на глубокое родство, искреннее желание защитить. Оттого неудивительно, что заклинатель всем сердцем переживал за их душевное состояние, потому только обрадовался отличному настроению Тао Ханга.       — Ты уже готов? — с улыбкой спросил Глава ордена Шуфа, войдя в комнату. Второй Молодой Мастер кивнул в ответ. — Замечательно! Позавтракаем и можем отправляться в путь. Как ты себя чувствуешь? Если тебе нехорошо, мы можем задержаться на несколько дней.       — Нет никаких поводов для беспокойства… — уклончиво ответил младший брат. Помешкав, он все же добавил: — Или все-таки есть?       Прежде с любопытством осматривающий спальню шисюн вмиг застыл возле окна, не в силах поднять головы. Ни Тао Ханг, ни, признаться, сам Цзин Юэ, выпаливший этот вопрос больше на автомате, не ожидали, что серьезный разговор произойдет в самом начале дня. В комнате вмиг воцарилось неловкое молчание.       «И все-таки нам нужно это обсудить», — с волнением заключил Второй Молодой Мастер, когда тишина в воздухе стала совсем невыносимой. Он понимал, что старшим братьям всеми силами не хотелось огорчать его какой-то новостью, потому оба оттягивали этот момент как могли. Однако, зная о возможном плачевном будущем, мужчина не мог себе позволить и дальше оставаться в неведении. Ему, напротив, стоило быть готовым ко всему.       Но Тао Ханг продолжал упрямо молчать и буравить взглядом случайных прохожих под окном, походя этим жестом на виноватого ребенка. Тяжело вздохнув, Цзин Юэ нацепил на свое лицо равнодушную маску и как можно мягче произнес:       — Шисюн, если есть, что сказать, говори — нет смысла оттягивать неизбежное. Я ведь не дурак и с самого начала знаю, что происшествия в Бинле не прошли для меня бесследно. Будет лучше, если об этом расскажешь мне ты, а не…       — Золотое ядро… — вдруг перебил его помрачневший глава ордена Шуфа. Укол совести кольнул Второго Молодого Мастера в грудь, стоило ему осознать, что он был причиной вмиг испортившегося настроения Тао Ханга. — Твое золотое ядро истончилось…       Голос старшего брата переполнился жалостью и виной, будто бы все несчастья шиди были целиком и полностью на его совести. Стыдно признаться, но, опираясь на просмотренные фрагменты романа, Цзин Юэ мог лишь смутно предположить, чем именно ему грозило это самое истончение. Он помнил, что Тянь Ли проходит через это всякий раз, когда использует проклятый лук… Тогда Мастер Кай сказал, что в случае с шисюном восстановить золотое ядро было невозможно, но, кажется, для обычных заклинателей все было не так страшно. Мужчина догадывался, что эта проблема может обернуться большими неприятностями, но все же не спешил проявлять хоть какой-то реакции. Благо, выпавший ему персонаж имел обыкновение держать, так сказать, «морду кирпичом» в любой ситуации, потому, надеясь услышать от среднего брата в ответ хоть малую толику подробностей, мужчина с безразличным видом заявил:       — И отчего же у тебя тогда такой траурный вид? Оно ведь не разрушилось, а только истончилось. Нечего делать из этого трагедию.       — Шиди, ты!.. — вздрогнув, Тао Ханг наконец обернулся и прожег младшего брата строгим взглядом. — Неужели ты не понимаешь?.. Вань Юншэн сказал, что…       Во второй раз после своего пробуждения услышав это незнакомое имя, Цзин Юэ машинально приподнял одну бровь в недоумении, что не ускользнуло от внимания шисюна. Благо, он расценил этот жест по-своему:       — Ох, я знаю, что ты его терпеть не можешь, но А-Ли настоял на том, что он лучший в сфере лечения недугов, связанных с духовной силой!.. — взмахнув рукавами от переполнявших его эмоций, Тао Ханг потратил пару минут на то, чтобы вернуть себе подобающий вид, прежде чем мрачно добавить: — Так или иначе Вань Юншэн заключил, что тебе нельзя использовать энергозатратные заклинания больше раза в день, а вернуть золотое ядро в исходное состояние ты сможешь лишь через пять лет — и это минимум.       Не зная, что ответить Цзин Юэ молча глядел на бледное лицо шисюна перед собой. Признаться, после столь коротких объяснений эта новость все же не на шутку встревожила Второго Молодого Мастера. Хоть он и предполагал подобный исход и даже морально готовился к нему, но все же не ожидал, что исцеление займет так много времени, а ограничение будет столь неприятным. Как и ожидалось, судьба не дает ему никаких поблажек!       Осознав, что тишина в комнате висит уже слишком долго, заклинатель без всякой надежды уточнил самым равнодушным тоном, на который он только был способен:       — Можно ли как-то ускорить процесс восстановления?       С горькой улыбкой Тао Ханг покачал головой:       — Вань Юншэн сказал, что постарается что-нибудь придумать, но… он также намекнул, что проблему решит только время. Длительные медитации и покой. Это может занять от пяти до двадцати лет.       Чего и следовало ожидать.       В прошлой жизни у Цяо Циня никогда не было ни золотого ядра, ни светлой Ци, ни, тем более, способностей ко всякой магии. Да у него даже банальные фокусы не получались! В этом же мире ему повезло, и он стал счастливым обладателем энергии Ян — и хотя до сих пор мужчина не успел еще толком овладеть ею, заклинательство было одним из главных его козырей. Разве сможет он защитить всех от уготованного им ужасного будущего без духовных сил?       С другой стороны его противником был сам Неукротимый Хэй Синь… Мужчина всем сердцем желал избежать трагичного финала, однако он не был дураком и прекрасно понимал, что его сил никогда не будет достаточно для того, чтобы бороться с главным героем проклятого романа. Даже будь способности Второго Молодого Мастера на пике расцвета, по сравнению с мощью протагониста, благословленного автором, они всегда окажутся на сотни шагов позади. Да и в конце то концов, сражаться с Хэй Синем?! Серьёзно?! Цзин Юэ уже успел привязаться к нему, на то, чтобы занести над демоном меч, у него попросту не хватит духу.       А теперь еще и это истончение… Судьба точно ставит ему палки в колеса!       Не удержавшись и прикусив губу от мучивших его мрачных размышлений, Второй Молодой Мастер раздраженно цокнул языком:       — Тц!.. Это прискорбно…       — «Прискорбно»?.. Всего лишь «прискорбно»?!       Молча ожидавший от него ответа Тао Ханг среагировал мгновенно, услышав это слишком уж равнодушное для всей ситуации слово. Он ожидал хоть какой-нибудь адекватной реакции — в конце концов речь идет о благополучии Цзин Си — но в итоге получил лишь это глупое «прискорбно»?! Неужели младшему брату действительно совсем наплевать на себя? О, нет, Тао Ханг ни за что не примет такого ответа!       С силой сжав кулаки и сдерживая невыносимое желание хорошенько наподдать младшему брату, мужчина невольно повысил голос:       — Шиди, ты вообще понимаешь, что это значит?! С твоим невезением, да теперь еще и вместе с этой проблемой ты вряд ли протянешь больше года!..       — Не слишком ли много внимания вы уделяете моему невезению? — качнув головой и всячески игнорируя зудящий ворох мыслей в голове, равнодушно пожал плечами Цзин Юэ. Глава ордена Шуфа на мгновение потерял дар речи, да так и застыл с широко раскрытым ртом. Не обращая внимания на ошеломление старшего брата, мужчина безмятежным тоном продолжил: — По твоему мне не хватит сил справиться с мелкими неприятностями? Вряд ли кто-то, кроме тебя, Тянь Ли и Жоу Бао способен будет всерьез меня покалечить, а значит, нет поводов для беспокойства. Перестань волноваться понапрасну.       Его ответ на все беспокойства Тао Ханга звучал до ужаса самоуверенно, но, признаться, заклинатель ничего не мог с этим поделать. Во-первых, эти слова были весьма в духе оригинала, а, во-вторых, видя побелевшее от тревоги лицо шисюна, Цзин Юэ не находил в себе сил изображать уместный для этого случая приступ паники. Если и он ко всему прочему продемонстрирует свое беспокойство, то старшие братья подавно сойдут с ума от тревоги. Пускай уж лучше они бесятся из-за его легкомысленного равнодушия, а не накручивают себя, представляя в своей голове всевозможные варианты ужасной смерти любимого шиди.       «Цени то, что имеешь, — мысленно подбодрил себя Цзин Юэ, стараясь лишний раз не смотреть на Тао Ханга. — Увы, на исцеление уйдет какое-то время, значит, теперь нужно больше полагаться на спойлеры, Элли и собственные мозги. Стоит брать эту крепость хитростью, а не идти напролом… Все получится!..»       В конце концов, несмотря на множество трудностей, заклинателю все же удалось немного улучшить свое положение за последние три месяца. Он, как минимум, сумел выстроить с Хэй Синем неплохие отношения, что уже многое значит! А просмотренные им фрагменты романа уверили мужчину в том, что оригинальный Цзин Юэ мог быть вообще никак не замешан в убийстве семьи главного героя. Ну не походил он на ужасного злодея!       Если хорошенько подумать, все было не так уж и плохо. У него есть время, возможности и, что самое главное, знание сюжета. Шанс предотвратить трагедию, пусть и с такими обстоятельствами, все равно весьма велик!       Вдобавок, Тао Ханг сказал, что он может пользоваться золотым ядром, нужно лишь контролировать нагрузку и давать телу отдых, а до роковых событий было еще так далеко — целых пять лет. Не время расстраиваться из-за первых больших неудач, особенно когда Цзин Юэ уже справился со многими из них!       Окончательно убедившись в том, что все не так уж и плохо, Второй Молодой Мастер невольно вздохнул с облегчением. Стоит просто принять эту новость, как очередное задание от той же Элли, с которым он непременно разберется.       На том и порешив, мужчина со спокойной душой вытащил из рукавов Лэн Чан Янь и, помахивая им, направился к выходу. Зная, что старший брат прямо сейчас пытается подобрать хоть какой-нибудь вразумительный ответ, Цзин Юэ поспешил поставить на этом разговоре точку и бросил через плечо нечитаемый взгляд:       — Серьезно, шисюн, больше не волнуйся об этом. Вчера ты сказал, что однажды может наступить такой день, когда ваших с Тянь Ли сил окажется недостаточно, чтобы помочь мне, — спрятав лицо за веером, он помолчал пару секунд и с улыбкой добавил, говоря как можно мягче: — В каком-то смысле этот день уже наступил, шисюн ведь не может пересадить мне свое золотое ядро. Я знаю, что и ты, и Тянь Ли всегда заботитесь о своем проблемном шиди, но сейчас ваши тревоги будут излишними. Что сделано, то сделано, время не повернешь вспять, потому постарайся отпустить эту ситуацию. Позвольте мне самому справиться со всеми проблемами.       С каждым словом и без того белое лицо Тао Ханга становилось все бледнее, а руки усерднее теребили ткань лиловых одеяний. Исподтишка бросая взгляды на мягко улыбающегося шиди, он чувствовал, как сердце разбивалось на мелкие кусочки. Не находя в себе сил «отпустить эту ситуацию», Глава ордена Шуфа попытался возразить:       — Но, шиди…       — Мне бы больше хотелось, чтобы вы улыбались, а не смотрели на меня с таким видом, будто я вот-вот умру, — быстро перебил его Второй Молодой Мастер, взмахнув веером. — Честное слово, шисюн, ты только погляди на себя. Разве пристало Первому Мастеру прославленной школы заклинателей выглядеть таким образом?       Не зная, что ответить, Тао Ханг действительно бросил короткий взгляд на свое отражение в зеркале. Увидев собственный траурный облик он невольно нахмурил брови. Цзин Юэ был прав и, вдобавок, не давал ему ни шанса оправдаться, потому мужчине оставалось лишь молча проглотить свое несогласие.       — И каково тебе получать нравоучения от своего шиди? — увидев, что старший брат больше не собирается с ним спорить, Второй Молодой Мастер приободрился. — Помнится, во времена нашей юности ты частенько ругал меня за неопрятный вид. «Деревенские дети будут обзываться и дразнить тебя. Даже не надейся, что я или А-Ли вступимся за тебя, глупый пенек!» Кто бы мог подумать, что стоит тебе поволноваться чуть больше обычного, как ты сам разом превращаешься в дикаря?       Брови Тао Ханга опустились ещё ниже, пока он недовольно ворчал себе под нос:       — Как жаль, что тот милый чумазый пенек превратился в надменную язву…       Цзин Юэ благодушно рассудил, что ему следует наконец промолчать.       Братья покинули спальню вместе и в полной тишине спустились вниз, чтобы позавтракать. Хозяин гостиницы, прежде с нахальным любопытством смотревший на скромного даочжана, коего изображал Цзин Юэ, теперь приветствовал его с глубочайшим уважением. По-видимому спектакль, устроенный вчера Вторым Молодым Мастером и неизвестной Девой-заклинательницей, произвел на него неизгладимое впечатление.       — Доброго утра! — низко поклонившись, добродушно улыбнулся мужчина. — Как спалось двум Господам?       Цзин Юэ лишь кивнул на приветствие, а Тао Ханг, по давно устоявшемуся обыкновению, открыл рот, чтобы ответить:       — Ваша комната творит чудеса, давно я так не высыпался. Не подскажет ли, Молодой Хозяин, видел ли он нашего спутника в красном? Я стучался к нему в дверь, но ответа так и не получил.       — Конечно видел! — тотчас воскликнул владелец, радуясь тому, что у него появился шанс помочь Бессмертным Небожителям. — Ваш достопочтенный друг покинул гостиницу глубокой ночью и до сих пор не вернулся. Однако я слышал краем уха девичьи голоса, доносившиеся с улицы. Кажется, они обсуждали какого-то прекрасного Молодого Мастера.       — Вот как? — задумчиво потирая подбородок, протянул Глава ордена Шуфа с несколько удивленным видом. Поблагодарив мужчину, заклинатель обернулся к Цзин Юэ. — Цзин Си, думаю, мне стоит отыскать нашего старшего брата, пока он не ввязался в какие-нибудь неприятности. Справишься здесь один?       — Отчего же нет? — нисколько не раздражаясь из-за излишней опеки шисюна, кивнул Второй Молодой Мастер. Взмахнув веером, он уверенно направился к обеденной комнате. — Но вам все-таки стоит позавтракать, прежде чем мы отправимся в путь.       — Тогда буду надеяться, что А-Ли быстро отыщется.       Кивнув на прощание, Цзин Юэ скрылся за тонкой дверью. Проводив его обеспокоенным взглядом, Тао Ханг тяжело вздохнул, несколько раз хлопнул себя по щекам, напугав тем самым стоявшего рядом хозяина гостиницы, и, грустно улыбнувшись, вышел наружу. Ему предстояло передать состоявшийся с шиди разговор старшему брату, а заодно придумать какой-нибудь способ помочь Цзин Си как можно скорее справиться с этой травмой. Оставлять все на волю судьбы Тао Ханг был не намерен.

***

      Едва переступив деревянный порог обеденной комнаты, Второй Молодой Мастер столкнулся с двумя юношами, явно поджидавшими его там уже бог знает сколько времени. Стоило только им увидеть вошедшего внутрь мужчину, как оба тотчас склонились в низком поклоне, выставив руки перед собой.       — Доброго утра, Мастер Цзин! — хором поприветствовали Нань Ту и Чжун Чэн, не смея поднять глаз. Благо, они находились в этом зале одни, оттого можно было не волноваться за возможное раскрытие личности Второго Молодого Мастера ордена Инь Юэ.       От представшей взору картины Цзин Юэ безумно хотелось либо спрятаться куда подальше, либо как следует отчитать этих дураков. Однако как бы заклинатель ни пытался этого скрыть, их искренность и эта наивная непосредственность немного, самую капельку, умиляли его сердце. Потому, вместо того, чтобы отчитать двух глупцов, мужчина лишь тяжело вздохнул.       — А вот и вы…       Его усталый тон заставил двух юношей почувствовать себя неловко: мгновенно выпрямившись, они, как по команде, отвели взгляд. Не зная, что сказать, Цзин Юэ молча переводил взгляд с мявшегося Нань Ту на внешне (и только внешне) невозмутимого Чжун Чэна и обратно. Когда тишина стала вконец невыносимой, Наследник Чжаньши раскрыл-таки рот:       — Глава ордена Шуфа наказал нам заняться завтраком… Еду уже принесли, она оплачена, и… — запнувшись, он так и не закончил свое предложение.       «О, Небеса, дайте мне сил!.. Где та самоуверенность вкупе с настойчивостью этих двоих? Помнится, когда они пришли на порог моей хижины с просьбой об ученичестве, их поведение разительно отличалось от того, что я лицезрею сейчас!.. Почему два здоровых лба ведут себя, словно юные девственницы на брачном ложе?..» — мысленно возмутился Цзин Юэ.       Конечно, мужчина понимал, что и Нань Ту, и Чжун Чэн испытывают угрызения совести за нарушение его приказа тогда, в Бинле. Они наверняка страшатся наказания и с ужасом ждут, когда надменный Второй Молодой Мастер прогонит их прочь, запретив приближаться к себе ближе, чем на сотню чжанов. Будь сейчас на его месте оригинал, то именно к такому исходу они и пришли бы. Хотя о чем это он? Настоящий Цзин Юэ еще в первый день знакомства с двумя нахальными адептами, посмевшими заявить о своем желании стать его учениками, непременно пинками выпроводил бы их за дверь. А вот этой несколько глупой ситуации с ним даже не случилось бы.       К счастью, нынешний заклинатель не видел ничего плохого в том, чтобы по объективным причинам нарушить пару установленных правил. В конце концов молодые люди не бросились обратно в деревню без плана — прежде они позаботились о собственной безопасности, отправив сообщение Тянь Ли. Если уж на то пошло, ему стоило, наоборот, похвалить их за разумный подход к делу. Что касается неумения держать язык за зубами: Второй Молодой Мастер не сомневался в том, что истинным виновником в этой ситуации был Тао Ханг. Кто еще, если не Глава ордена Шуфа, сможет с легкостью выудить нужную информацию?       «Тут уж ничего не поделаешь…» — тяжело вздохнул в глубине души Цзин Юэ, с едва заметной улыбкой разглядывая потупивших взоры юнцов перед собой.       Совместное путешествие в Бинле вместе с ними не прошло для него даром: наблюдая за их отчаянными попытками завоевать расположение Мастера Цзин, мужчина поначалу воспринимал все скептически, больше думая о проблемах, которые непременно возникнут, если он ответит на просьбы молодых людей согласием. Тем не менее что-то в сердце все-таки теплело при взгляде на упрямого Нань Ту и сосредоточенного Чжун Чэна. В конце концов Цзин Юэ всегда был мягким человеком и высоко ценил добро. Невозможно оставаться черствым, когда кто-то относится к тебе так искренне и с завидным упорством старается обратить на себя твоё внимание.       К тому же само ощущение того, что в тебе нуждаются… У него никогда прежде не было близких людей, потому заклинателю не довелось ещё поддерживать кого-то, помогать и наставлять на пути… Ему чертовски захотелось попробовать, и, признаться, он сам не понимал, что его сердце приятно затрепетало ещё в тот день, когда эти двое впервые очутились у него под окном.        Решение пришло к нему мгновенно, ответ «да» ворочался на языке с самого начала, и все же Цзин Юэ до последнего боялся взять на себя эту тяжелую ответственность. Но теперь кое-что изменилось. Несмотря на все трудности в виде того же истонченного золотого ядра, он стал увереннее и сильнее. Поэтому он… Попробует… Потому что действительно этого хочет.        Впрочем, совсем давать им спуску мужчина не собирался: раз уж он смирился с тем, чтобы взять этих двоих себе в ученики, ему следует продемонстрировать и строгость. Оттого, вмиг стерев с лица добродушное выражение, Второй Молодой Мастер нахмурился и разочарованно покачал головой. Этот короткий жест подействовал на молодых людей хлеще ведра с холодной водой: Нань Ту округлил глаза и в ужасе отшатнулся — казалось, он уже смирился с тем, что его сейчас вышвырнут вон; а Чжун Чэн, до последнего пытавшийся контролировать свои эмоции, все-таки испуганно вздрогнул и весь подобрался, морально готовясь к грядущей ссылке.       Увидев подобную реакцию, Цзин Юэ не нашел в себе сил давить на них еще сильнее, потому с тяжелым вздохом немного сжалился:       — Сначала сядем за стол.       От этой весьма обыденной фразы наследник ордена Чжаньши растерял остатки своей храбрости, потому остался стоять на месте, будто деревянный столб. Чжун Чэну даже пришлось подтолкнуть соперника несколько раз, чтобы заставить того шевельнуться. Не говоря ни слова, юноши на негнущихся ногах проводили Цзин Юэ в ту же отделенную от общего зала комнату, где они ужинали накануне вечером. Когда заклинатель сел за стол, переполненный самыми разными угощениями, его недоученики встали по обе стороны от двери, приготовившись по первому слову Второго Молодого Мастера убраться с глаз долой.       «Неужели я действительно так страшно выгляжу, что от меня хочется сбежать как можно скорее? — с толикой обиды подумал Цзин Юэ. Поведение этих дураков его действительно немного задело: тот же Хэй Синь, пусть и всего лишь играющий его ученика, никогда не вел себя таким образом. Даже если главный герой осмеливался спорить со своим «учителем» или шел наперекор наказам, он делал это весьма изящно, чем всегда ставил заклинателя в тупик. О страхе и вовсе не стоило говорить! Со странной тоской припомнив нахальную улыбку этого хитреца и переведя взгляд на повесивших головы юнцов перед собой, Второй Молодой Мастер вдруг осознал всю абсурдность собственным мыслей. — Нет, сравнивать главного протагониста романа и проходных персонажей с моей стороны было бы сущей нелепостью. Да и не стоит забывать, что Хэй Синь в первую очередь демон. Даже если это идет вразрез с нормальным поведением играемого им мелкого адепта и может подставить все его намерения под удар, он ни за что не станет так унижать себя, притворяясь напуганным из-за возможного наказания».       Не в силах больше терпеть эту угнетающую атмосферу, Цзин Юэ в раздраженном порыве вытащил из рукава веер и хорошенько им взмахнул:       — И чего вы застыли в дверях? Я что, по-вашему, какой-то монстр? — заклинатель и сам не до конца понимал, с чего вдруг так рассердился, но смягчить свой недовольный тон ему было почти не под силу.       Испуганно переглянувшись, юноши тотчас замотали головами:       — Н-нет, Мастер Цзин!       — Тогда сядьте уже наконец!       Как бы страшно им ни было, подчиниться все же пришлось. С крайней осторожностью обогнув стол, юные заклинатели медленно опустились на скамью напротив Второго Молодого Мастера и тотчас попрятали глаза. Глядя на двух мнущихся парней, больше походивших на провинившихся детей, Цзин Юэ полностью осознал, как чувствовал себя Кай Мин, отчитывая своих трех беспокойных учеников. Особенно ему вспомнилась одна фраза, произнесенная переполненным обидой голосом учителя и оказавшаяся весьма актуальной в этот момент: «О, Небеса, за что мне все эти мучения?.. Какой поистине ужасный поступок я сотворил в прошлой жизни, что вы послали мне в наказание трех учеников-идиотов?..» Теперь он понимал великого Мастера куда лучше, чем прежде. Как ни странно это понимание пробудило в заклинателе не только раздражение, но и странное тепло.       Не то чтобы Нань Ту и Чжун Чэн доставили ему много неприятностей, скорее наоборот, их помощь подоспела в весьма важный момент. Ко всему прочему на протяжении всего путешествия юные заклинатели вели себя послушно и зрело, лишь изредка изводя мужчину своими бесконечными спорами. Второй Молодой Мастер уже проникся к ним нежными чувствами. Он сам еще ничего толком не умел, но почему бы не позволить себе маленькую радость в виде заботы о двух учениках? Цзин Юэ будет учиться вместе с ними.       Беспомощно оправдывая свой будущий глупый поступок таким образом, заклинатель тяжело вздохнул. Нань Ту тотчас вздрогнул, а Чжун Чэн напрягся всем телом, застыв в ожидании приговора. Они действительно задолжали Второму Молодому Мастеру некоторые объяснения, но, увидев его прекрасное расположение духа после пробуждения, с детской наивностью понадеялись, что буря обойдет их стороной. Кто же знал, что на следующий день Мастер Цзин будет смотреть на них с таким разочарованием во взгляде? Сердца молодых людей обливались кровью.       Только предполагая, о чем в тот момент размышляли юноши, и оттого не зная, плакать ему или смеяться, мужчина молча сунул руку в мешочек для путешествий, нащупав внутри два тонких свитка. То были техники, которые он подобрал для Нань Ту и Чжун Чэна, когда убирал многочисленные шкафы в доме оригинала. После медитации в пещерах Гуан Цзин Юэ пообещал себе все важные тексты всегда носить с собой — благо, пространство в мешке способно вместить множество предметов — и втайне от Хэй Синя, собиравшего ему сумку, закинул туда несколько полезных учебников, в том числе и эти два свитка. На тот момент он даже не представлял, что пересечется с юношами во время своих странствий, но взял эти техники с собой, чтобы хорошенько их изучить. Увы, из-за встречи с главным героем все планы Второго Молодого Мастера канули в лету, но в итоге его предприимчивость оказалась полезной — теперь он может принять Нань Ту и Чжун Чэна в ученики не с пустыми руками, хоть немного оправдав таким образом свой титул «учителя».       Вытащив рукописи на свет, Цзин Юэ с невозмутимым видом осмотрел их, определяя, кому какая предначертана, и наконец протянул техники вперед, всячески игнорируя ошеломленные взгляды юнцов. Можно только догадываться, что творилось у них в голове: вместо того, чтобы с криками вышвырнуть их вон, Мастер Цзин дает им какие-то тексты? Зачем? Что происходит?!       Едва сдерживая предательский смех из-за удивленных лиц перед собой, Цзин Юэ флегматично заметил:       — Это вам.       Лишь услышав его голос, онемевшие заклинатели пришли в себя и с опаской забрали-таки рукописи из рук мужчины. В недоумении оглядывая неожиданный дар, более разговорчивый Нань Ту все же не удержался и раскрыл рот:       — Мастер Цзин… Что это?.. — он говорил почти шепотом, боясь ненароком рассердить Цзин Юэ еще сильнее, но это дало только обратный эффект. Осознав, что они до сих пор жмутся друг к другу, как испуганные ягнята, словно он был жестоким мясником, Второй Молодой Мастер недовольно нахмурился, а его внутренний смех мигом оборвался.       «Кто-нибудь дайте мне сил… Что бы я ни делал, устоявшееся мнение большинства о дерьмовом характере оригинала всегда будет на шаг впереди!..»       С как можно более спокойным видом мужчина кивнул, предлагая юношам самостоятельно проверить, что же написано внутри, и, более не желая что-то им объяснять, переключил все свое внимание на угощения перед собой. На протяжении последних трех недель Цзин Юэ питался очень редко. В путешествиях толком не побалуешься едой, особенно, когда тебе приходится скрывать свою личность под маской бедного монаха. А тут вдруг такое разнообразие блюд: и вкусные ароматные баоцзы, и рисовая лапша в мясном бульоне, и всевозможные виды закусок! Ему пришлось приложить всю свою силу воли, чтобы сохранить беспристрастное лицо и неспешно потянуться к глиняному чайнику.       Налив себе чаю и выбрав среди круглых булочек ту, которая на первый взгляд была со сладкой начинкой, Цзин Юэ с удовольствием откинулся назад, предвкушая столь редкий сытный завтрак перед очередным путешествием. Его настроение приподнялось, взгляд слегка потеплел, и мужчина вновь обернулся на юношей. Они продолжали сидеть в тех же позах, что и минутой ранее: в руках у них все еще были зажаты свитки, а головы скорбно опущены вниз. Решив, что с бедняг уже хватит переживаний, Второй Молодой Мастер наконец сжалился и начал издалека:       — Грядет соревнование кланов. Вы ведь собираетесь участвовать?       В головах юнцов творился такой хаос, что впору было тронуться умом. Почему Мастер Цзин не ругает их за нарушение приказа? Почему ведет себя так, словно ничего не произошло? Зачем вдруг спрашивает о соревнованиях? Они жаждали стать его учениками вот уже два месяца, но мысль о том, что им действительно удастся добиться своего, казалась чем-то невероятным. Потому ни Чжун Чэн, ни Нань Ту совершенно не поняли брошенных Цзин Юэ намеков.       Зная, что нельзя оставить вопрос Мастера без ответа, им-таки пришлось раскрыть рот. Первым, помявшись, заговорил юный заклинатель из Инь Юэ:       — Вряд ли Глава ордена позволит этому адепту среднего ранга принять участие, — голос Чжун Чэна звучал раздосадованно, но на невозмутимом лице не дрогнул ни один мускул. Задумчиво кивнув, Цзин Юэ перевел требующий ответа взгляд на перепуганного Нань Ту.       — Прежде этот адепт никогда не участвовал в соревнованиях кланов, но отец сказал, что в этом году ему представится такая честь, — вытянувшись, как по команде, протараторил наследник ордена Чжаньши, из последних сил стараясь сохранить спокойный вид.       Глядя на двух разных и в то же время чем-то похожих юношей, Цзин Юэ внезапно вспомнил о своих старших братьях из просмотренного им фрагмента романа. Какое потрясающее сходство, и как он только раньше не заметил?! Своим хладнокровным характером Чжун Чэн очень походил на Тянь Ли, а положение и поведение Нань Ту до ужаса напоминали юного Тао Ханга. Почти один в один — лишь соперничеством между собой они отличались от шисюнов, в отношениях которых всегда царил мир и покой.       Придя в восторг от этого невероятного открытия, Второй Молодой Мастер поневоле представил, как эти двое бедняг будут всячески примиряться друг с другом, когда он примет их в ученики — ведь хочешь-не хочешь, но они станут братьями. Переложив на эту воображаемую картину образы юных Тянь Ли и Тао Ханга, Цзин Юэ не сумел сдержать предательской улыбки. Подумать только, это ведь будет то еще представление! Желание поскорее обрадовать Нань Ту и Чжун Чэна своим решением стало почти невыносимым!       Наблюдая за тем, как Второй Молодой Мастер, отличавшийся высокомерным отчужденным нравом, вдруг отчего-то улыбнулся, да еще и так непривычно мягко, юноши потеряли дар речи и несколько раз переглянулись между собой в попытках осознать, чем же им удалось провиниться на этот раз и удалось ли вообще. Безмолвно посылая друг другу вопросы, а не ударился ли Мастер Цзин головой во время всех своих злоключений в Бинле, оба могли лишь в страхе ожидать, когда мужчина объяснит, наконец, что все это значит.       Благо, ждать пришлось недолго. Поспешно взяв себя в руки, но, впрочем, мастерски игнорируя косые взгляды, Цзин Юэ сделал глоток ароматного горячего чая и вновь обратился к юным заклинателям:       — Чжун Чэн, — услышав свое имя, адепт Инь Юэ весь подобрался и стер с лица изумление. Второй Молодой Мастер едва подавил глуповатую улыбку, вновь так невовремя вспомнив о Тянь Ли, прежде чем невозмутимо продолжить: — От Главы ордена я узнал, что твой учитель так и не подобрал для тебя инструмент, а мне пока еще мало известно о твоем уровне совершенствования и возможностях, поэтому сейчас я не смогу дать дельный совет.       Чжун Чэн был сообразительней Нань Ту, потому до него быстрее начало доходить, на что намекает Цзин Юэ. С каждым повисшим в воздухе словом, его фигура напрягалась сильнее, а глаза раскрывались шире, словно он не в силах был поверить в происходящее и ожидал, что вот-вот вынырнет из прекрасного сна. Впервые за несколько недель Второй Молодой Мастер увидел на его лице такое радостное выражение. Сердце мужчины переполнилось теплом.       Кивнув на свиток, зажатый в руках Чжун Чэна, Цзин Юэ с улыбкой объяснил:       — Эта техника досталась мне от моего учителя — Мастера Кай Мина. Она довольно сложна в освоении, но будет полезна всем адептам, практикующим музыкальное искусство. Также ее весьма кстати изучать именно в твоем случае: с ее помощью ты научишься лучше перенаправлять и регулировать поток Ци, что, в свою очередь, облегчит тебе дальнейший выбор инструмента. Знай, я не приму отсутствия результата!       Над столом повисла странная тишина. Даже если бы Чжун Чэн захотел бы что-нибудь сказать, у него сейчас не хватило бы никаких сил подобрать нужных слов. Он ждал этого момента с самого поступления в школу Инь Юэ, когда его взгляд впервые наткнулся на хладнокровного Второго Молодого Мастера, стоявшего поодаль от остальных. Казалось, к Бессмертному Небожителю никогда нельзя будет прикоснуться, а теперь он сам протянул ему руку навстречу. С самого детства претерпевая унижения, сжимая кулаки от обиды, Чжун Чэн чувствовал себя таким слабым, но в это мгновение все вдруг перевернулось с ног на голову. Его признали как человека, который чего-то стоит. Сердце трепетало от восторга, глаза переполнились слезами благодарности — юноша едва сдержался от того, чтобы не заплакать подобно ребенку.       — Я… Спасибо!.. Большое спасибо!.. Этот ученик сделает все возможное, чтобы не разочаровать… — наконец прошептал адепт Инь Юэ на одном выдохе, так и не найдя в себе сил закончить фразу.       С улыбкой кивнув, Цзин Юэ обернулся к застывшему Нань Ту. Каким бы несообразительным ни казался с виду наследник ордена Чжаньши, держа в своих руках свиток, крайне похожий на тот, что был у Чжун Чэна, он не мог не догадаться, что сейчас произойдет. Едва удерживая свое беспокойное тело на месте, юноша сперва встретил взгляд Второго Молодого Мастера прямо, затем все же опустил голову, пряча глаза, но после вновь посмотрел на мужчину исподтишка.       — Нань Ту, ты в первую очередь будущий глава ордена Чжаньши, и я не до конца уверен в том, что это будет правильным решением с моей стороны… — с задумчивым видом озвучил свои сомнения Цзин Юэ. Его слова заставили Нань Ту напрячься и в очередной раз скрыть свое лицо. — Но твой отец дал согласие, а обучение у разных Мастеров пойдет тебе только на пользу…       Реакция юноши не заставила себя ждать: он и впрямь подскочил с места, на радостях взмахнув руками и едва не перевернув стол. Осознав, что такой поступок может вызвать недовольство Второго Молодого Мастера, наследник Чжаньши мгновенно опустился вниз, борясь с желанием сбежать куда подальше от мягко укоряющего взгляда Цзин Юэ.       Дождавшись, когда Нань Ту вернет себе прежнее самообладание, мужчина со вздохом кивнул на его свиток:       — Было довольно сложно отыскать технику, которая подошла бы твоему способу совершенствования. Благо, мой старший брат — Первый Молодой Мастер Чжаньши. Я знаю, что адепты вашей школы чаще остальных страдают от искажения Ци. Медитация, описанная в этой рукописи, научит тебя быстро успокаивать свое тело и дух и, возможно, когда-нибудь сохранит твое золотое ядро в целости. С этого момента, если я замечу, что ты плохо контролируешь свою ярость, не жди от меня пощады.       — Да! Да! Конечно, Мастер Цзин! — с искренней благодарностью воскликнул Нань Ту, вновь поднявшись на ноги и склонившись в низком поклоне. Чжун Чэн также уже немного оправился от потрясения, потому последовал примеру своего соперника и вышел из-за стола, выставив руки перед собой.       Они что-то восторженно бормотали себе под нос — один безостановочно шептал: «Спасибо! Спасибо! Этот ученик ни за что не разочарует вас!», а второй клялся своей головой, что будет следовать всем указаниям едва ли не до конца жизни. Глядя на их счастливые лица, Цзин Юэ немного смутился и попутно устрашился того, что в будущем не оправдает возложенных на его плечи надежд. В конце концов он был куда неопытнее этих двоих. Но нужно ведь с чего-то начинать в конце концов? К тому же Второй Молодой Мастер был уверен, что это решение не принесет ему глобальных проблем. Да и в груди стало по-странному тепло и радостно — пережив столько несчастий после переселения в это тело, неужели он не может позволить себе чего-то хорошего?..       Цзин Юэ непременно справится.       Улыбнувшись своим мыслям, да повертев зажатую в его руках баоцзы, которую он еще не успел попробовать, мужчина медленно подытожил:       — На соревнованиях кланов вы не будете представлять свои школы. Вы будете представлять меня. С этого момента вы — мои ученики, а я — ваш учитель.       Услышав заветную фразу, Нань Ту и Чжун Чэн тотчас прекратили бормотать себе под нос, но так и не изменили позы, застыв в низком уважительном поклоне. Кто знает, что творилось у них в головах, но оба, кажется, были искренне по-детски счастливыми. «Учитель». Возможно это слово мало что значит в родном мире читателей «Неукротимого», но здесь оно несет в себе глубокий смысл. Это не только наставник, дающий советы, но и опора, и родитель, и весьма близкий человек. Цзин Юэ только что взвалил на свои плечи большую ответственность, что, по правде говоря, безмерно пугала его, но… Ему всем сердцем захотелось стать тем самым «учителем», на которого всегда можно будет положиться.       — Конечно! — хором воскликнувшие уверенные голоса оторвали Второго Молодого Мастера от размышлений. Он перевел чуть рассеянный взгляд на улыбающихся юношей перед собой, которых теперь ему стоило бы называть учениками. — Учитель, эти ученики вас не подведут!       «Какие смешанные чувства, — Цзин Юэ ощутил в груди необъяснимый трепет. — Ко мне не в первый раз обращаются таким образом, но почему-то лишь сейчас я чувствую это сильное тепло. Как бы грустно это ни звучало, но, пожалуй, только этих двоих я по-настоящему могу назвать своими учениками. Потому что это был мой и только мой выбор… Довольно… довольно приятно…»       Вопреки ожиданиям, пока быть учителем оказалось не так страшно.

***

      На протяжении всей трапезы Нань Ту вместе с Чжун Чэном так и не смогли унять своего восторга: они то и дело дергались на местах, периодически неверящим тоном обращались к Цзин Юэ с самыми глупыми вопросами, лишний раз называя его «учителем», и даже перестали спорить друг с другом по каждому поводу. Признаться, Второй Молодой Мастер уже успел тысячу раз пожалеть о своем решении. Если поначалу он с благодушным терпением пояснял им какие-то мелочи, связанные с подаренными техниками, то теперь мужчина всячески игнорировал своих учеников, искренне надеясь, что шисюны вернутся как можно скорее и спасут его от бесконечного внимания сошедших с ума юнцов.       Но старшие братья так и не присоединились к ним до самого конца завтрака. Невольно нервничая по этому поводу, Цзин Юэ вдруг потерял аппетит и практически ничего не съел, закинув в рот ту самую баоцзы, начинка которой оказалась совсем не сладкой, а острой, и выпив лишь чашку с зеленым чаем. В конечном счете дождаться шисюнов заклинатель так и не сумел — когда стало очевидно, что они не явятся на завтрак, Второй Молодой Мастер с обеспокоенным видом спешно покинул гостиницу. Его ученики попрощались с хозяином и выбежали следом за учителем.       Снаружи их встретило яркое солнце, ласкающее лицо теплыми лучами, тихий гул местных, раздававшийся откуда-то из центра, и приятный освежающий ветерок. Город, в котором они остановились, являлся подконтрольной территорией Чжаньши и поражал своей ухоженностью. За состоянием домов жители явно тщательно следили, все улицы были прибраны, на лицах снующих туда-сюда людей сияли счастливые улыбки, а со всех сторон пестрели яркими красками ароматные цветы. По сравнению с той же деревней Бинле, находившейся глубоко в горах, это место, казалось, было благословлено небесами. Цзин Юэ также вспомнилось богатое убранство комнат в гостинице, даже оконная рама была позолочена.       Невольно подивившись этим странным различиям между двумя поселениями, Второй Молодой Мастер впервые за последний час обрадовался обществу искрившемуся от счастья Нань Ту. Кто, как не наследник ордена Чжаньши, сможет рассказать ему о местном благоустройстве?       Услышав его вопрос, юноша горделиво выпятил грудь вперед и, не сбавляя шага, с довольнейшей улыбкой на лице погрузился в объяснения:       — Учитель прав: едва вступив на свою должность, Глава ордена наказал всем адептам не брать плату за убийства чудовищ, а напротив, отдавать безвредные части туш местным жителям или обменивать их на металлы, если есть такая возможность. Шкуры монстров высоко ценятся во всем мире, а прибыль от их продажи весьма неплоха. Поэтому люди, живущие на подконтрольных территориях школы Чжаньши, в большинстве своем владеют хорошими накоплениями.       — На металлы? — переспросил Чжун Чэн, в недоумении приподняв одну бровь. — Насколько мне известно, твой орден занимается тем, что создает и продает духовное оружие высшего качества. Неужели доход от кузнечного дела настолько велик, что покрывает все расходы школы?       — Почти угадал, — со снисходительным видом фыркнул Нань Ту. Впервые за долгое время двум юношам удалось вести диалог без обоюдных оскорблений и перепалок, но их терпение неумолимо приближалось к своему пределу. — Во время облавы на Полночный город заклинатели уничтожили войска Подземного града, что находится на границе с нами. Лишившись защитников, оставшиеся в демонической столице твари в большинстве своем разбрелись по нашим землям и принялись всячески досаждать жителям. Подконтрольная территория ордена Чжаньши всегда кишела самыми разными духами и монстрами, но в те года приток нечисти был не в пример огромным. Конечно же, всем адептам пришлось особенно несладко, как, впрочем, и местным. Но мы ни при каких обстоятельствах не просили оплаты за труды и продолжали делиться трофеями с крестьянами, чтобы те могли заработать на этом денег и как можно скорее отстроиться заново. По этой причине, несмотря на все потери ордена, нам удалось восстановить экономику в кратчайшие сроки. А позже, когда ситуация улучшилась, жители сами понесли нам дары, не в качестве оплаты, а как благодарность за спасение и защиту. Это была рискованная стратегия, но наша честность окупилась с лихвой — даже сейчас, несмотря на спокойные времена, местные продолжают приходить к вратам школы, чтобы принести дань уважения.       Молча слушая распушившегося от гордости Нань Ту, Цзин Юэ только и оставалось, что поражаться этим заклинателям из Чжаньши. Подумать только, понадеяться лишь на собственную честность да порядочность крестьян — невозможно понять, то был хитрый замысел или глупая наивность! С другой стороны драконий орден прославился на весь мир именно благодаря своему стремлению к справедливости. Неудивительно, что и живущие на их подконтрольных территориях люди унаследовали эту черту.       Вообще для этого мира подобные доверительные отношения между простым народом и Бессмертными Мастерами были редкостью. Как и подчеркнул Нань Ту, в большинстве случаев мелкие ордена не стеснялись отбирать у бедняков последние деньги за свои труды. Но и заклинателей можно было понять: у них не было никакого финансирования за спиной, кроме, пожалуй, пары богатеев, способных проспонсировать кланы. Лишь некоторые школы, такие как Чжаньши или Инь Юэ, старались зарабатывать на жизнь собственными силами. Например, музыкальный орден мастерил разные обереги и мелкие артефакты, продажа которых и была основным источником доходов. А адепты из Чжаньши предпочитали ковать оружие, весьма популярное среди мелких кланов. Пожалуй, только школа Шуфа вовсе не заботилась финансовыми вопросами, ее главный козырь — это продажа информации. Вот уж кто действительно купается в золоте!       Все эти размышления привели Второго Молодого Мастера к одной вовсе не радостной мысли:       «Заклинатель и богатство — вещи несовместимые! Теперь понятно, почему Жоу Бао так упорно просил меня не тратить деньги понапрасну».       Они еще немного прошлись вдоль прибранных улочек, пытаясь отыскать среди толпы старших братьев Цзин Юэ, но поиски с треском провалились. Беспокойство учителя все росло, что не ускользнуло от пристального внимания его учеников, потому, молчаливо заключив между собой временное перемирие, юноши обратились к мужчине:       — Учитель, этот ученик слышал, как местные обсуждали здешний рынок, — подал голос Чжун Чэн.       — Да! Учитель, в каждом поселении подконтрольной территории Чжаньши есть лавки, торгующие выкованным адептами оружием, — с невинной улыбкой подхватил Нань Ту. Его лицо своим радостным сиянием было ярче солнца. — Почему бы не сходить и не посмотреть?       Цзин Юэ перевел недоуменный взгляд с одного юнца на другого, не до конца понимая, отчего вдруг они стали такими воодушевленными. Слова о лавках с зачарованным оружием звучали крайне заманчиво — в конце концов заклинатель питал слабость к разного вида клинкам, но мысли о потерявшихся где-то шисюнах не давали покоя, потому он с недовольным видом тотчас же отказался:       — Столько дел еще не улажено, нам нужно как можно скорее отправляться в путь, а вы хотите праздно провести время? Да и к тому же Глава ордена Шуфа и Первый Мастер Чжаньши наверняка где-то поблизости. Нам не стоит уходить далеко.       Услышав раздражение в его голосе, новоявленные ученики разом поникли, что мигом заставило Цзин Юэ почувствовать себя виноватым. Он питал слабость к детям, а эти двое, несмотря на свой возраст, вели себя как наивные мальчишки, каким-то немыслимым образом вызывая у Второго Молодого Мастера жалость. Да и мужчина соврал бы, если бы сказал, что ему не хотелось прогуляться по городу и посмотреть мир. Он ведь в первую очередь был попаданцем, еще толком незнакомым с местным укладом жизни, бытом и духом — конечно же, ему безумно хотелось разузнать обо всем подробнее!       «Нельзя расслабляться, — с грустью вздохнул Цзин Юэ, силой воли заставив себя отвести взгляд от расстроенных учеников. — Вот когда решу все проблемы с нашим несчастливым будущим, тогда и уйду в отрыв…»       Увы, одно дело — убеждать себя в чем-то, и совсем другое — глядеть на понурившихся не то от досады, не то от печали юнцов перед собой. С его мягким сердцем разве можно оставаться равнодушным? Ко всему прочему, Цзин Юэ действительно жаждал познакомиться с миром романа поближе. Было бы слишком жестоко с его стороны отказывать себе и ученикам в этом небольшом удовольствии.       Молча поерзав на месте от смешанных чувств, мужчина в конце концов не удержался и с напускным недовольством пробормотал, всем сердцем жалея, что вытаскивать веер на улице ему было запрещено:       — После соревнований… Если вы войдете в десятку лучших, то, возможно, на обратном пути до ордена Инь Юэ мы можем сделать остановку в одном из городов, чтобы прогуляться и посмотреть магазины.       Как и ожидалось, юноши тотчас застыли в удивлении и во все глаза уставились на Второго Молодого Мастера. Сперва услышав от него категоричный отказ, они уже и не рассчитывали на то, что заклинатель вдруг пойдет на уступки. Увы, обрадовавшись слишком рано, оба пропустили слово «возможно» мимо ушей, посчитав сказанное учителем за обещание, которое он непременно выполнит на обратном пути.       Заподозрив, что его поняли не совсем верно, Цзин Юэ попытался было прояснить ситуацию, но не успел: отойдя от первого впечатления, Нань Ту перевел озадаченный взгляд на Чжун Чэна и, подумав немного, нахмурился:       — Учитель, а если в десятку лучших войдет только один из нас?       Вопрос поставил Второго Молодого Мастера в тупик. Неужели ему непременно нужно об этом думать? Он добавил это условие не для того, чтобы распалить и без того полыхающую вражду между двумя адептами, а лишь потому, что хотел добиться от них отличных результатов. Разве возможные праздные шатания по лавкам не должны были замотивировать юнцов на победу? Так почему в первую очередь они подумали о соперничестве друг с другом?.. Похоже, Цзин Юэ оказался еще более худшим учителем, чем он предполагал. Шальная мысль о том, что его навыки наставника можно сравнить со способностями безответственного Кай Мина, заставила заклинателя вмиг устыдиться, лишив всякой возможности хорошенько обдумать ответ на вопрос.       К счастью, от тяжелого разговора и настойчиво требующих ответа взглядов Второго Молодого Мастера спас внезапно раздавшийся за его спиной знакомый голос:       — Цзин Си, вот ты где! Разве мы не договорились встретиться за завтраком? Почему тебя не было в гостинице?       Беспокойство, мучившее Цзин Юэ последний час, вмиг рассеялось, стоило ему осознать, что старшие братья наконец отыскались. Стремительно обернувшись, он увидел спешащего к нему на всех порах Тао Ханга: лицо шисюна чуть раскраснелось, руки сжались в кулаки, а его рассерженный вид не предвещал ничего хорошего. Но, несмотря на то, что волнение уже отпустило Второго Молодого Мастера, обвинения Главы ордена Шуфа заставили его ответить недовольно:       — Я закончил полчаса назад, а вы так и не появились, — нахмурившись, заклинатель скрестил руки на груди. — Мне тоже бывает неспокойно за вас, потому мы отправились на ваши поиски. Почему же теперь ты пытаешься выставить меня виноватым?       — Ох, неужели прошло столько времени?.. — слова шиди явно обескуражили Тао Ханга. Резко остановившись на полпути к брату, мужчина невольно приложил ладонь ко лбу и рассеянно покачал головой. — Я действительно не уследил… Ох, погоди, шиди, ты правда беспокоился?..       «И впрямь, чего это я? Мне же совершенно не о чем волноваться!.. — мысленно съязвил Второй Молодой Мастер, едва удержавшись от желания закатить глаза. — Я понимаю, что оригинал, несмотря на искреннюю привязанность, редко выражал свои чувства, с возрастом замыкался в себе все сильнее и уделял шисюнам мало внимания, поэтому удивление обоснованно, однако реагировать столь остро… Бедные старшие братья… Неужели нельзя было относиться к ним с большей нежностью?»       Тяжело вздохнув, мужчина вернул своему лицу привычное невозмутимое выражение и непроизвольно пожал плечами:       — Конечно я волновался, разве могло быть иначе? — сложно сказать, что ошеломило Тао Ханга сильнее: то, как спокойно и без всякого стеснения Цзин Юэ ответил на столь личный вопрос, или смысл этого самого ответа. Как бы то ни было, заклинатель вконец растерял остатки самоконтроля, да так и застыл с широко раскрытым ртом и искрой недоверия в глазах. Его реакция окончательно смутила Второго Молодого Мастера. Не смея больше заострять на этой неловкой ситуации внимание, он поспешно перевел разговор в другое русло: — Ну так что? Ты разыскал шисюна Ли? Почему он не рядом с тобой?       — Ох, ты знаешь, мы как раз собирались вернуться, но тут кое-что произошло… Идем скорее, я отведу тебя к А-Ли, заодно расскажу обо всем по дороге… — радуясь сменившейся теме, тотчас затараторил заметно расслабившийся Тао Ханг. Схватив Цзин Юэ под руку, мужчина резво потянул его куда-то в бок, уводя все дальше от шумной улицы. Нань Ту и Чжун Чэн молча поспешили следом — по их мрачным лицам легко можно было понять, что оба огорчились из-за столь важного, но оставленного без ответа вопроса!       Возможно, так на нем сказалось облегчение после встречи с шиди, но обещанный средним братом рассказ вышел слишком скомканным и невнятным, чтобы до конца понять, что же именно с ними произошло. Глава ордена Шуфа, не замолкая ни на секунду, извергал на своих спутников бессвязный поток слов — не выгляди он таким безмятежным и даже немного веселым, можно было решить, что Тянь Ли попал в какую-то передрягу. Двое учеников, незримой тенью следующие за братьями, лишь недоуменно переглядывались меж собой. В отличие от них Цзин Юэ сумел вырвать из рваной речи шисюна лишь непонятные обрывки: «поболтали», «ночь», «женщины», «спальня», но и они мало чем смогли помочь. Казалось, Тао Ханг специально не говорил о произошедшем, чтобы до последнего держать интригу.       Второй Молодой Мастер невольно вспомнил свою случайную встречу с Тянь Ли накануне ночью. Помнится, тот выглядел крайне смущенным и всеми силами пытался скрыть цель своего неожиданного выхода за пределы гостиницы. Ах, вдобавок те слухи о «младшем» старшего брата… Неужели действительно произошло что-то из ряда вон выходящее?..       Цзин Юэ понятия не имел, как ему реагировать на собственные догадки, потому продолжал держать равнодушный вид и идти следом за Тао Хангом, надеясь, что путь не займет много времени. Как ни странно, надежды оправдались — пройдя через несколько темных проулков между домами, они, наконец-то, услышали вдалеке воркующие, нежные голоса:       — Ах, Бессмертный Небожитель такой смелый!       — Кто бы мог подумать, что в нашем крохотном поселении отыщется герой, способный выручить Молодых Дев поздней ночью?       — Не стыдно тебе, сестрица? Из-за таких, как ты, вокруг Бессмертного Мастера будут виться неприличные слухи!       С каждым шагом все сильнее сокращая расстояние между ним и воркующими девушками, Цзин Юэ уже даже и не представлял, о чем ему следует думать, как младшему брату. Тысячи мыслей и всяческих абсолютно бесстыдных предположений пронеслись у него в голове: начиная от той самой похабной клеветы, выслушивать которую мало у кого хватило бы сил, и кончая некоторыми стыдливыми оправданиями для ночного поступка шисюна. Хотя этот самый поступок все еще оставался для Второго Молодого Мастера загадкой.       Как раз в тот момент, когда заклинатель все же решил не делать поспешных выводов, Тао Ханг вдруг потянул его за угол одного из домов и глазам четырех путников предстала поистине комичная картина: вечно серьезный Тянь Ли, теперь отчего-то пунцовый вплоть до самых кончиков ушей, мялся подобно мальчишке, пока пять прекрасных фигуристых Дев в богатых воздушных одеяниях стояли в чжане от мужчины и обсуждали его так, словно того вовсе не было рядом. До настороженного слуха Второго Молодого Мастера донесся ласковый шепоток:       — Но я ничего не могу с собой поделать… Ты не посмеешь отрицать, что прекрасный Небожитель был поистине неистов в нашей спальне!..       Ее слова прозвучали подобно грому посреди ясного неба. Нань Ту и Чжун Чэн в ужасе отшатнулись назад, едва поборов в себе желание закрыть уши ладонями, и лишь поспешно отвернули головы, чтобы скрыть за черными прядями волос свои смущенные лица. Тао Ханг, напротив, с некой хитрой улыбкой двинулся навстречу заметившему его шисюну; Цзин Юэ, локоть которого все еще находился в цепком захвате среднего брата, ничего не оставалось, кроме как шагнуть вперед.       Прежде он из последних сил сдерживал свои самые пошлые догадки, но теперь, глядя на довольнейших, хихикающих девушек и пунцового Тянь Ли, все его попытки оказались тщетны.       «Как и говорилось в тех самых слухах, барышень и впрямь оказалось пять! — со смешанными чувствами догадался Второй Молодой Мастер, наконец, не сдержавшись и вытащив из рукава веер, за которым поспешно спрятал свое лицо. Мужчина всем сердцем переживал, что сохранить равнодушное выражение в такой ситуации он будет уже не в силах. — Так значит, то были совсем не слухи, а правда?..»       Судя по всему, каждая глупая мысль Цзин Юэ сразу же отражалась в его глазах, и именно поэтому с детства отличавшийся завидной проницательностью Тянь Ли мгновенно скрестил руки на груди, с преувеличенно непоколебимым видом возразив:       — Шиди Юэ, о чем бы ты ни думал, все совершенно не так…       Шисюн пытался говорить уверенно, однако, к сожалению, когда дело касалось тех чувств, что были в большинстве своем ему чужды, вся эта напускная строгость не стоила ни гроша. Второй Молодой Мастер не только не пристыдился своих предположений, но и посчитал сконфуженное лицо старшего брата чертовски забавным. Сдержать тихое фырканье Цзин Юэ так и не удалось. Впрочем, его извечный спутник Лэн Чан Янь мастерски скрыл неуместную улыбку.       Девушки, прежде с жаром обсуждавшие ночные подвиги Бессмертного Небожителя, наконец обратили свое внимание на неожиданных гостей. Тао Ханг, казалось, был им уже знаком — хихикая, они лишь кокетливо улыбались Главе ордена Шуфа; юные Нань Ту и Чжун Чэн, в стыдливом порыве опустившие глаза, Дев даже не заинтересовали, а вот Второй Молодой Мастер тотчас приковал к своей скромной персоне хитрые пытливые взгляды. Поправив прически, девушки склонились в изящном поклоне и ласкающим слух хором пропели:       — Рады видеть даочжана, младшего брата прекрасного Небожителя и двух Молодых Господ!       Проигнорировать столь жаркое приветствие было невозможно, потому четверо заклинателей вежливо склонились в ответ. Как жаль, что Цзин Юэ вынужден был держать маску оригинала: если бы не этот скорбный факт, он бы не стал сдерживать своего любопытства и мигом задал пару вопросов улыбчивым дамочкам. Не для того, чтобы побыть с ними наедине подольше, а потому, что ему впервые доводилось видеть на лице Тянь Ли так много эмоций одномоментно.       Старший брат каким-то невиданным образом догадался о скрытых намерениях своего шиди, потому мгновенно изрек:       — Нам пора.       — Что?! Бессмертный Небожитель уже уходит?! — чуть не плача, воскликнула одна из девушек.       — Но как же так?.. Мы ведь даже не успели поблагодарить прекрасного Мастера за помощь!       — Да-да! Мы специально готовились к этому дню и кое-что припасли!       — Правда, мы не ожидали, что на нашу скромную просьбу явится Первый Молодой Мастер Чжаньши собственной персоной!       — Возможно, наша плата покажется ему совсем не достойной…       Пять сестриц говорили так складно, заканчивая друг за дружкой фразы, но при этом никого не сбивая, что Цзин Юэ не мог не подивиться их единству. Кажется, девушки были знакомы с детства и прекрасно ладили между собой. Если дело и впрямь обстоит таким образом, то вполне возможно, что они могли бы разделить ложе с мужчиной все вместе… С каждой секундой его уверенность в правдивости слухов лишь возрастала…       «Хах! Поверить не могу, чтобы вечно сдержанный Тянь Ли…»       Он даже не успел хорошенько все обдумать — к его удивлению, как только речь зашла об «оплате», старший брат вдруг взял себя в руки, поборов-таки эту странную для него застенчивость. Развернувшись к Девам, заклинатель чуть склонился в благодарном поклоне и вежливым тоном пояснил:       — Если Молодые Девы действительно хотят отблагодарить этого Мастера за убийство призрака, поселившегося в вашей спальне, вам стоит принести свои подношения к вратам ордена. А теперь нам пора.       Для Цзин Юэ, успевшего уже надумать себе всякого, ситуация мгновенно прояснилась, что, впрочем, нисколько не уменьшило ее комичность. Так значит, Тянь Ли ночью вышел на охоту… Это было чертовски в его стиле и, на самом деле, звучало довольно скучно, если бы не одно «но»: двусмысленность произошедшего поражала воображение. Подумать только, если Первый Мастер Чжаньши не в первый раз по ночам отправляется в дом к женщинам, чтобы уничтожить того или иного духа, то вопрос о том, откуда берутся дурацкие слухи, отпадает сам собой!       К тому же, шисюн обладал поистине мужественной внешностью, способной свести с ума хрупкие девичьи сердца; при одном лишь взгляде на старшего из трех прославленных названных братьев становилось очевидно, что прекрасные Девы всю жизнь так и вьются вокруг! Цзин Юэ ни капельки не удивился бы, узнай он, что сами дамочки и распускают похабные слухи о том, как несравненный Первый Мастер Чжаньши оказался неистов в пределах их спален! Еще бы ему не оказаться, когда речь идет об убийстве тварей! Только вряд ли найдется кто-нибудь, кто прояснит эти «маленькие» нюансы…       Тут же становится ясно и то, почему Тянь Ли всячески старался скрыть свой ночной выход: Цзин Юэ, конечно, трепаться не станет, но кто знает, вдруг бедняге не повезет столкнуться с кем-нибудь еще, пока он будет под светом луны пробираться в дом к юным Девам, чтобы избавить их от очередного духа. В силу своего молчаливого характера, мужчина вряд ли смог бы все правильно объяснить.       Это было так глупо и смешно одновременно, что Цзин Юэ лишь в последний момент удалось сдержать в себе предательский хохот. Всячески игнорируя точно такой же веселый взгляд среднего брата, мечущийся между шиди, Тянь Ли и пятью девушками, Второй Молодой Мастер невозмутимо прокашлялся, взмахнул веером и двинулся прочь, жестом подозвав смущенных учеников идти за ним. Увидев, что шиди намерен был молча покинуть деревню, старший брат мысленно вздохнул с облегчением, быстро кивнул на прощание опечаленным Девам и, схватив тихо хихикающего Тао Ханга едва ли не за шкирку, поспешил удалиться.       К его несчастью, спустя всего пару шагов позади раздался нежный хор расстроенных голосов:       — Умоляем вас, Мастер! Позвольте, эти сестрички проводят вас до ворот!       Следом на всю деревеньку прогремел оглушительный хохот Главы ордена Шуфа. Как бы ни старался прославленный Мастер Тао, сдержать смех ему было не под силу.

***

       Лишь чудом отделавшись от назойливой толпы поклонниц Тянь Ли, пятеро заклинателей наконец-то покинули поселение. Не сговариваясь между собой, никто из них не стал обсуждать эту весьма забавную сцену, столь неподходящую образу серьёзного Первого Мастера Чжаньши, однако каждый мысленно несколько раз возвращался к ней, пытаясь решить: вычеркнуть ли это воспоминание из своей памяти или же сохранить его там навсегда. К счастью, до самого конца пути даже болтливый Тао Ханг ни разу не завел неловкий разговор с шисюном, что, впрочем, не помешало ему время от времени подозрительно посмеиваться с глуповатым видом.       Вечером первого дня их путешествия Цзин Юэ отправил Жоу Бао Парящий Лист, в котором кратко описал все произошедшее в Бинле, не упомянув, впрочем, ни Мин Юня, ни Цзюе Сая, ни названия деревни, ни даже собственного имени. Ко всему прочему, он также добавил к сообщению короткий список адептов, которых хотел бы видеть на соревнованиях; оставил заметку о двух новоявленных учениках, попросив шиди Бао уладить все нюансы с предыдущим учителем Чжун Чэна; и, будто невзначай, справился о Хэй Сине. Мужчина постарался написать это небольшое письмо без лишних намеков, проявил крайнюю осторожность, из страха, что послание могло быть перехвачено. К счастью, этого не произошло.       На следующее утро заклинатель получил ответ: крохотная птичка из бумаги мягко приземлилась на его ладонь и, вспыхнув белым светом, раскрылась, явив миру огромнейшую, написанную мелким почерком лекцию, автором которой мог быть только Глава ордена Инь Юэ. Жоу Бао нисколько не стеснялся в выражениях, прямым текстом проклиная Цзин Юэ за все беды, вдобавок, отчитав за безответственный способ передачи такой важной информации. Благо, Второй Молодой Мастер уже успел приспособиться к взрывному характеру шиди, потому письмо совершенно его не обидело. Выплеснув свой гнев через длиннющий поток нравоучений, Глава пообещал, что они обязательно обсудят все произошедшее на соревнованиях, и сразу предупредил, что Цзин Юэ следует «подготовиться к этому разговору».       После мужчина сухо поздравил его с очередным пополнением в рядах учеников, не поскупившись, впрочем, на удивление от того, что одним из новоявленных бедняг был сам наследник Чжаньши. Затем он со свойственным ему безразличием одобрил список участников и, наконец, закончил свой ответ весьма неожиданными словами, заставившими Второго Молодого Мастера надолго погрузиться в размышления. Звучали они так:       «Этот твой старший ученик завалился в пещеры Гуан, стоило только тебе покинуть школу, да так до сих пор и не спустился вниз. Ты включил его в список соревнующихся, но, если он не явится к отъезду, я не буду ждать».       Пробежав взглядом по самой нижней строчке: «Постарайся не помереть до нашей встречи, чтобы я мог порубить тебя на куски своими собственными руками» и бросив Парящий Лист в костер, Цзин Юэ вздохнул. Судя по всему, под предлогом медитации Хэй Синь спрятался от внимательного взгляда Жоу Бао, тем самым предоставив самому себе полную свободу действий. Встретившись с ним на пути к Бинле, заклинатель сразу догадался, что главный герой из осторожности выкинул нечто подобное, однако… Второй Молодой Мастер отчего-то считал, что стоит им расстаться, как демон тут же вернется в орден, чтобы и дальше послушно притворяться юным адептом…       Весть о том, что Хэй Синь «так и не вышел из пещер Гуан», на мгновение обескуражила Цзин Юэ. Пожалуй, за тот небольшой срок, что они провели вместе, играя в учителя и ученика, заклинатель слишком привык к тому, что протагонист всегда был под присмотром и не предпринимал никаких попыток отомстить, как это было в «Неукротимом». А теперь… Кто знает, чем главный герой занимается прямо сейчас?..       По сюжету следующей жертвой возмездия должен был стать бродячий заклинатель Ган Шу. Хэй Синь поначалу специально будет рыскать по миру в его поисках, но, в конечном итоге, случайно столкнется с ним неподалеку от места проведения соревнований. Оригинальный Цзин Юэ, конечно же, не включил в список участников адепта-новичка, потому путь на сам турнир для демона был закрыт. Но в то же время эта ситуация позволила ему безнаказанно исчезать из ордена, когда ему вздумается, и слоняться вокруг сборища Бессмертных, выискивая то одну, то другую жертву.       После оплошности с телом Мастера Те, когда заклинатели Чжаньши поймали суйко, Хэй Синь стал еще более осторожным. Несмотря на то, что вокруг оказалось полным-полно людей, чьи имена красовались в списке, он не позволил себе действовать необдуманно и убил лишь одного из них — Ган Шу, по несчастливой случайности, покинувшего соревнования раньше времени в одиночку. Именно так Мастер Ган встретил свою смерть. Только вот…       «Эх, спойлеры из романа, конечно, можно назвать преимуществом, — с тяжелым вздохом размышлял Второй Молодой Мастер, уставившись на языки пламени, — но сейчас, когда все вокруг идет отнюдь не по сценарию, от них действительно нет никакого толка…»       Цзин Юэ всерьез переживал от того, что не знает, где сейчас Хэй Синь и чем занимается, однако, к его сожалению, мужчина ничего не мог с этим поделать. Если главный герой занят своими делами, даже Небеса не в силах будут ему помешать. Заклинателю оставалось лишь надеяться на то, что демон, которому наверняка известно о том, что «учитель» включил его в список участников, все-таки решит не упускать своего шанса и явится на турнир… Хотя, признаться, надежда была крайне и крайне мала…       Остаток путешествия до ордена Чжаньши прошел мирно: Тянь Ли и Тао Ханг, лишь в первый день еще раз серьезно обсудив с шиди истончение золотого ядра, в конечном итоге отказались от попыток вразумить неожиданно заупрямившегося Цзин Си. Они всячески предлагали ему свою помощь, но разве в такой ситуации действительно можно было чем-то помочь? Все, что оставалось шисюнам, это иногда словно невзначай напоминать младшему брату о том, что, как только они достигнут стен школы, ему непременно нужно будет уйти в медитацию вплоть до самого отъезда на соревнования, на которые, впрочем, пускать его они также не желали.       Что касается Нань Ту и Чжун Чэна — эти двое, добившись наконец своего и став учениками Второго Молодого Мастера, несмотря на увеличившееся вдруг послушание, стали еще невыносимее по отношению друг к другу. Бесконечные споры между ними, прежде выводившие лишь Тао Ханга, теперь раздражали даже Тянь Ли. Их учитель вовсе взорвался на второй день: залепив юнцам по увесистому подзатыльнику, он пригрозил отказаться от своего решения об ученичестве, если они тотчас не перестанут спорить…        Представший взору вид перекосившихся от ужаса лиц был достоин лучшей картинной галереи в прошлом мире Цзин Юэ. В глубине души посмеиваясь от злорадства, он все-таки сжалился и пообещал, что непременно прогонит двух бедолаг прочь в следующий раз. На его счастье, ученики тут же усвоили этот урок и теперь лишь молча буравили друг друга ненавидящими взглядами и соревновались в том, кто быстрее освоит технику, подаренную учителем в тот знаменательный день.

***

      Как оказалось, территория школы Чжаньши была изолирована от собственных земель, в следствии чего добраться до нее оказалось не так-то просто. Возможно когда-то этот момент и упоминался в «Неукротимом», но, как и большинство читателей, Цзин Юэ предпочел пропустить огромные абзацы с описанием, лишь наспех пробежав по ним взглядом, о чем теперь сильно сожалел. Превратившись непосредственно в одного из персонажей, мужчина получил редкую возможность лицезреть фантазию автора своими собственными глазами, и, признаться, лучше бы уж он заранее знал, что его будет ждать, нежели сейчас с глупым видом глядел на горизонт… Этот пейзаж поразил его до глубины души.       Школа ордена Чжаньши находилась на острове, не очень далеко от берега, но и не близко. Находясь по другую сторону морского пролива, Цзин Юэ мог отчетливо разглядеть черные крыши высокой пагоды и несколько домов типа сыхэюань* вокруг. Впрочем, поразила заклинателя не архитектура построек, а… громадный, мать его, вулкан, стоящий за зданиями в самом центре острова — из его жерла прямо сейчас вверх поднималось белое облако дыма! Какого… Какого черта?!

Сыхэюань* — тип планировки, когда внутренний двор замыкался четырьмя павильонами с проходом во двор в южном павильоне.

      — Шиди Юэ, нам пора, — раздавшийся откуда-то сбоку голос Тянь Ли заставил мужчину вздрогнуть и наконец оторвать взгляд от вида перед ним. Из последних сил сохраняя внешнюю невозмутимость, Цзин Юэ медленно кивнул и шагнул к стоящей на берегу джонке с алыми парусами. На ней уже вовсю бегал туда-сюда Нань Ту, со знающим видом проверяя состояние судна, пока Тао Ханг преспокойно попивал вино и о чем-то беседовал с Чжун Чэном. Вскоре юноша с невозмутимым видом поклонился Главе Шуфа и направился прямиком к сопернику, намереваясь, кажется, помочь тому в управлении лодкой.       Никого из них совершенно не волновало, что они собираются плыть в место, где, кажется, с минуты на минуту произойдет катастрофа!       «Черт бы побрал этот заклинательский мир, — тяжело вздохнул про себя Цзин Юэ, пока с опаской взбирался на лодку. Впервые ему довелось увидеть дымящийся вулкан вживую, да еще и так близко, из-за чего он, будучи в прошлом обычным жителем Земли, тотчас ударился в панику. И лишь воспоминание о том, что в романе, где магия была в порядке вещей, вряд ли стоит сильно страшиться стихийного бедствия, помогло Второму Молодому Мастеру немного успокоиться и взять себя в руки. — В конце концов прямо у подножия находится прославленная школа заклинателей со множеством адептов. Было бы глупо в таких обстоятельствах всерьез переживать за то, что на тебя обрушится мощный поток лавы…»       Утешая себя подобными мыслями, заклинатель медленно опустился на стул рядом с Тао Хангом и вновь перевел рассеянный взгляд на горизонт. Несмотря на близкое соседство с опасностью, остров был переполнен всякого рода растительностью — вдалеке виднелись высокие деревья и мелкие крапинки красных цветов. Зеленый цвет у подножия черного вулкана создавал странный, но приятный глазу контраст. Только хорошенько вглядевшись в это буйство красок, Цзин Юэ окончательно вернул себе привычное спокойствие, внезапно осознав, что вулкан наверняка давно уже не извергался, раз уж вокруг него расцвело столько зелени. К тому же шисюны ни за что бы не отправили своего младшего брата в опасное место — этой мысли хватило с лихвой, чтобы Второй Молодой Мастер наконец расслабился.       Они находились на джонке одни, а с приближением к острову температура вокруг лишь поднималась, потому заклинатель не удержался и легким движением вытащил из рукава Лэн Чан Янь. Здесь прятать артефакт уже не было никакого смысла. Подперев одной рукой подбородок, он прикрыл глаза и замахал веером, с удовольствием подставляя лицо горячим потокам воздуха. Со стороны могло бы показаться, что Цзин Юэ пребывал в хорошем расположении духа — по крайней мере именно об этом подумал Тао Ханг, сидевший рядом, прежде чем с улыбкой заговорил:       — По легенде дракон, изображенный на символе ордена Чжаньши, был на редкость хитрым и жестоким существом. Его звали Яцзы*. Он с самого рождения любил убивать, пожирал людей, уничтожал целые города и творил бесчинства по всему миру. Однажды он наткнулся на этот остров и, устав от нескольких столетий беспрерывных странствий, уснул в самом его центре. Со временем его чешуя обросла камнями и превратилась в гору, и лишь размеренное дыхание спящей твари вырывалось из вершины белым дымом. Зная, что когда-нибудь монстр проснется, основатель клана Чжаньши построил на острове деревню и пригласил жить в ней храбрецов со всего света, чтобы в момент пробуждения Яцзы вступить с ним в бой ради защиты мира. В конечном итоге на этом месте возник орден самых честных, сильных и бесстрашных Бессмертных, что до сих пор ждут дня, когда дракон вырвется на свободу.

Яцзы* — по древнекитайским мифам один из девяти сыновей-драконов. Он любит сражения и убийства, поэтому в древности им часто украшали рукоятки холодного оружия.

      Цзин Юэ внимательно слушал этот короткий рассказ, искренне радуясь столь редкой возможности узнать больше о легендах этого мира. Как жаль, что он, будучи Вторым Молодым Мастером Инь Юэ, якобы, уже итак знает эту историю, а потому задавать вопросы с его стороны было бы весьма глупо. Все, что оставалось делать мужчине, это сидеть в задумчивой позе с каменным выражением лица.       Совершенно не обидевшись на его безразличие, Тао Ханг вдруг хихикнул и хитрым тоном добавил:       — Ты с самого детства обожал эту историю. Учитель впервые рассказал ее в день принятия тебя в ученики, и твои глаза тогда так ярко загорелись, — замолчав на мгновение, старший брат погрузился в теплые воспоминания, после чего с ласковой улыбкой продолжил: — Цзин Си и впрямь нравится школа Чжаньши. Всякий раз, когда ты сюда приезжаешь, твое настроение заметно повышается.       — В самом деле? — Второй Молодой Мастер слегка выгнул бровь.       — Ты, конечно, никогда об этом не говоришь, но нас с Тянь Ли тебе провести будет трудно.       — Шисюн прав, у этого шиди нет ни единого шанса что-то скрыть, — добродушно согласился с ним Цзин Юэ. Сверхразвитая проницательность старших братьев давно уже не была для него секретом, но все равно поражала всякий раз, когда мужчина становился невольным ее свидетелем. Тао Ханг и сейчас попал прямо в яблочко: стоило только тревоге от приближения к вулкану отступить, как он тут же ощутил умиротворение, будто этот с виду опасный остров на самом деле был самым защищенным местом в мире. Неожиданный приезд сюда, казалось, обещал долгожданный покой.       — Если тебе действительно нравится здесь, почему бы не уйти из Инь Юэ, вступив в Чжаньши? — улыбка сошла с лица Главы ордена Шуфа, сменившись беспокойством во взгляде черных глаз. — Тогда нам будет намного спокойнее.       «И почему мне кажется, что этот разговор заводится уже далеко не в первый раз? Как бы ответить?» — обернувшись к Тао Хангу, подумал Цзин Юэ. Предположив правильную реакцию оригинала, заклинатель тяжело вздохнул и спрятался за веером.       — Шисюн, ты ведь знаешь, что это невозможно.       Второй Молодой Мастер был уверен, что старший брат на этом не отступит, а лишь продолжит настаивать на своем, однако ему даже не пришлось выдумывать оправданий для своего отказа — как оказалось, именно такого ответа Глава ордена Шуфа от него и ожидал:       — Я так и думал. Сколько бы мы ни просили, шиди всегда отвечает подобным образом, — недовольно нахмурив брови, выдавил из себя Тао Ханг. Цзин Юэ с грустью отметил, как тот с силой сжал кулаки. — После того, как учитель заперся на горе, оставив мирские заботы, ты окончательно замкнулся в себе… Это ведь Мастер привел тебя в орден Инь Юэ и наказал оставаться там перед своим уходом. Сколько бы мы с Тянь Ли ни спрашивали об этом, ты всегда лишь молча качал головой, но прошло уже столько времени… Тебе не кажется, что пора бы уже рассказать нам, что тогда произошло и где конкретно сейчас находится учитель?..       На последних словах голос Главы Шуфа дрогнул, став совсем тихим, отчего Второму Молодому Мастеру даже пришлось чуть наклониться вперед, чтобы хорошо все расслышать. Тао Ханг выглядел опечаленным и совершенно разбитым, будто заданные им вопросы мучают его на протяжении уже долгого времени. Видеть вечно улыбающегося, радостного брата таким было невыносимо, но, к собственной досаде, Цзин Юэ не знал, что сказать! В последнем прочитанном фрагменте романа Кай Мин и трое братьев все еще были тесно связаны ученическими узами, а значит, Тао Ханг спрашивал о более поздних годах…       «Если бы я знал, о чем ты говоришь, шисюн, я бы тотчас же все рассказал! Однако о прошлом оригинала мне известно даже меньше, чем тебе!..» — Как жаль, что Второй Молодой Мастер не мог сказать об этом вслух. Эти тайны уже вконец ему опостылели, но правила игры оказались неумолимы. Сколь бы сильно ему ни хотелось облегчить метания братьев, сейчас, к сожалению, у него не было ни единого шанса.       Не зная, что сказать, Цзин Юэ промолчал и отвернулся, спрятав лицо за веером. Этот короткий жест Тао Ханг расценил как очередной отказ и даже не потрудился скрыть своей досады. Поджав губы, но поспешно выдавив из себя улыбку, мужчина покачал головой:       — Прости, Цзин Си, мне не стоило спрашивать… — на секунду повисшее в воздухе молчание тотчас прервалось наигранно веселым голосом шисюна. — Что ж, раз ты не можешь ответить на мою просьбу согласием, значит точно сразу после прибытия отправишься медитировать и восстанавливать силы. Возражения не принимаются!       Несмотря на очевидную фальшь, которой Тао Ханг пытался скрыть свое разочарование, Второй Молодой Мастер все же почувствовал небольшое облегчение. В такие моменты он был безмерно благодарен судьбе за то, что ему выпал такой немногословный персонаж. И хотя в большинстве случаев эта замкнутость становилась причиной неприятностей, иногда и от нее бывал толк.       Что касается указа среднего брата: признаться, Цзин Юэ очень хотел с ним поспорить — ведь налаживание связей с Нань Жэнем было одной из его первостепенных задач, тогда как прибытие в школу Чжаньши целиком и полностью способствовало ее выполнению. За то время, что заклинатель будет гостить у Тянь Ли, ему наверняка представится несколько случаев побеседовать с Главой драконьего ордена по душам. Но с другой стороны Тао Ханг выглядел слишком подавленным, чтобы у Второго Молодого Мастера нашлись силы на отказ. Да и к тому же близятся соревнования кланов, на которых Нань Жэнь непременно должен присутствовать… Оказавшись перед выбором между благополучием шисюна и личной выгодой, Цзин Юэ практически сразу принял решение.       — Хорошо. Сегодня же отправлюсь медитировать.       Лишь после его согласия Глава ордена Шуфа наконец искренне улыбнулся.

***

      Переправа через пролив заняла у спутников не так уж и много времени. Всего через пару часов их скромная джонка вошла в небольшую бухту, высадив заклинателей на серый от пепла берег. Вблизи школа Чжаньши выглядела еще внушительнее, чем издалека — одни лишь выглядывающие из-за сочной листвы крыши пагоды вселяли в сердце странное благоговение, а высившийся над всем остальным вулкан, окутанный белым молочным дымом, и вовсе захватывал дух. В воздухе витал кисловатый запах серы.       Несмотря на то, что Второй Молодой Мастер носил легкие сапоги, он каждым сантиметром стоп ощущал, сколь горячим был песок под его ногами. Чем глубже в остров уходил их путь, тем сильнее дорога обрастала травой, однако жар земли от этого совершенно не уменьшался. Не обладай заклинатели натренированными телами, Цзин Юэ давно бы уже обливался ручьями пота.       Как ни странно, никто из школы Чжаньши не вышел к бухте, чтобы поприветствовать наследника и Первого Мастера ордена. Впрочем, немного подумав, можно было догадаться, что совершенствующиеся этого клана предпочитали все свое время посвящать тренировкам, а не тратить его на манеры и приличия. Первых адептов путники встретили лишь на пороге массивных арочных врат из темного дерева.       Стороживших вход молодых людей насчиталось трое — они были немногим старше Чжун Чэна и все высокие, с широкими плечами, облаченные в красные одежды. Завидев вдалеке Тянь Ли, юноши тотчас выпрямились и низко поклонились с выставленными вперед руками:       — С возвращением, Первый Молодой Мастер! Вы исчезли так внезапно и долго не давали о себе знать — Глава ордена уже хотел отправить кого-нибудь на ваши поиски!       — Сообщите Главе, что я прибыл, — без всякого раскаяния за свой побег приказал старший брат. Привыкшие к его вечному спокойствию адепты понятливо кивнули, внимая посыпавшимся следом поручениям: — Также пусть кто-нибудь убедится, что комнаты моих шиди и одна из гостевых спален в хорошем состоянии. Они нужны прямо сейчас.       Выслушав все от начала до конца, самый младший из юношей тотчас умчался куда-то за ворота.       — Глава ордена Шуфа, — оставшиеся молодые заклинатели сразу узнали Тао Ханга и, обернувшись к нему, поклонились с искренней добродушной улыбкой, явно радуясь встрече. Однако в отношении Цзин Юэ они проявили абсолютно противоположную реакцию.       Что забавно, поначалу адепты и вовсе не приметили в скромном монахе, покрытом дорожной пылью, Второго Молодого Мастера Инь Юэ, потому глядели на него с невинным любопытством, все гадая, почему вдруг Мастер Тянь привел этого необычного монаха сюда. И только после слов старшего из братьев о том, что оба его шиди прибыли в Чжаньши вместе с ним, до юношей дошло, что этот совершенно незнакомый им с виду человек на самом деле оказался высокомерным Мастером с пика Чжицзяо.       Их лица вмиг перекосило не то от гнева, не то от отвращения. Не секрет, что под влиянием Нань Жэня большинство Бессмертных из Чжаньши презирало Цзин Юэ. Его незавидное положение спасали лишь теплые отношения между двумя братьями — из страха случайно разгневать Мастера Тянь, заклинатели, скрипя зубами от злости, с наигранным радушием проявляли почтение. Потому и сейчас, самую малость склонившись вперед, юноши поприветствовали заклинателя фальшиво учтивым тоном:       — Второй Молодой Мастер Цзин.       Признаться, Цзин Юэ давно уже привык к постоянному пренебрежению со стороны окружающих, а обстановка в Чжаньши была всего на малую часть хуже, чем в Инь Юэ, оттого он чувствовал себя, на удивление, неплохо и без всяких обид коротко кивнул в ответ, спрятав за веером лицо. На этом приветствия возле громоздких врат были окончены — один из адептов предложил им проследовать вперед.       Неизвестно как, но весть о том, что в гости пожаловал младший из трех прославленных названных братьев, мигом облетела весь орден Чжаньши и весьма омрачила здешнюю атмосферу. Их путь пролегал через несколько забитых до крайности тренировочных полей, и Цзин Юэ тотчас ощутил на своей спине неприязненные взгляды блуждающих туда-сюда адептов. Они все также продолжали учтиво кланяться при встрече с гостями, но все улыбки казались теперь насмешливыми и льстивыми, а слова — колкими. Мужчина сам себе вдруг показался каким-то преступником, ввалившимся в чужой дом, чтобы убить и ограбить.       Благо, наученный опытом, Цзин Юэ был весьма толстокожим — на чужое презрение он смотрел с безразличием. Тихо переговариваясь с Тао Хангом о каких-то мелочах и изящно помахивая веером, мужчина вышагивал рядом с шисюнами, не проявляя ни капли тревоги.       Впрочем, его все же беспокоила одна возможная неприятность. Несмотря на то, что он пообещал шисюнам отправиться медитировать при первой же возможности, Второй Молодой Мастер не оставлял надежд хоть на короткую встречу с Нань Жэнем. Пускай сюжет романа каким-то образом кардинально изменился, Цзин Юэ упрямо не отказывался от своих первоначальных планов укрепить отношения с прославленными кланами. А тут подвернулся такой шанс: он посетил орден лично, и, вдобавок, Нань Ту стал его учеником… Должен же Глава встретить нежданных гостей!       К сожалению, несчастный заклинатель не учел того, что Нань Жэнь, как и все остальные адепты Чжаньши, совершенно не чтил манеры и правила приличия, предпочитая уделять все свое свободное время самосовершенствованию. Скользя по длинным, слабо освещенным коридорам школы, Цзин Юэ считал, что их ведут в какой-нибудь зал, где на высоком помосте в роскошном стуле, походившем на трон, восседал великий Глава ордена с недовольным лицом. Однако… провожающий их юноша вдруг остановился возле ничем не примечательной двери.       — Второй Молодой Мастер Цзин, ваша комната уже готова. Этот адепт надеется, что вы хорошо отдохнете после долгого пути.       Не дожидаясь ответа, молодой заклинатель слегка поклонился и двинулся дальше так быстро, будто убегал от какого-то страшного монстра. Недовольно нахмурившись, Тянь Ли скрестил руки на груди, явно борясь с желанием отчитать наглеца, но так и не сказал ни слова — в конце концов юноша не сделал ничего неучтивого.       — А-Ли… — сжав руки в кулаки, Тао Ханг даже не попытался скрыть злости: будь это заклинатели его ордена, он давно бы уже принял меры. К сожалению, на территории Чжаньши его влияние не распространялось, и все, что Главе Шуфа оставалось делать, — это тщательно контролировать свой гнев.       На недовольство шиди Тянь Ли лишь покачал головой: оба понимали, что изменить мнение всего заклинательского мира о Втором Молодом Мастере было невыполнимой задачей. Хотя бы потому, что сам Цзин Си не делал ни единого шага к тому, чтобы относиться к окружающим немного мягче.       В конечном итоге Тао Ханг досадливо вздохнул. Обернувшись к внешне равнодушному младшему брату, мужчина ободряюще улыбнулся и мягко похлопал его по плечу:       — Ты ведь помнишь свое обещание? Только не уходи медитировать, никому ничего не сказав, я бы хотел тебя проводить. Переоденься и подожди своего старшего брата.       Все еще слегка обескураженный всем произошедшим Цзин Юэ лишь вяло кивнул, но этого было более чем достаточно, чтобы обрадовать Главу ордена Шуфа. Мягко улыбнувшись, шисюн на прощание поклонился и поспешил к стоявшему чуть поодаль Тянь Ли. После него вперед выступили Нань Ту и Чжун Чэн — переминаясь с ноги на ногу, двое учеников какое-то время молча смотрели на Второго Молодого Мастера, прежде чем уныло последовать примеру старших, поклониться и уйти прочь. Наверняка, они хотели побыть со своим учителем чуть дольше (в конце концов они так долго добивались своего), но в итоге отступили, боясь нарушить его покой.       Цзин Юэ какое-то время рассеянно смотрел им вслед, машинально помахивая веером в руках. Его наконец-то оставили в одиночестве, но отчего-то мысли заклинателя были не в порядке…

***

      В комнате Цзин Си встретило скромное убранство, сильно напоминающее собой его уединенную хижину в Инь Юэ. Удивившись знакомому виду, мужчина поспешно шагнул к шкафу, дабы подтвердить вмиг возникшие у него подозрения. Как и оказалось, внутри обнаружились мягкие черно-белые одеяния, выполненные в том же по-простому изящном стиле, который предпочитал Второй Молодой Мастер.       «Хах, вот оно как… Действительно забота братьев не ведает границ», — с толикой грусти подумал заклинатель, нежно погладив шелковую ткань.       Когда они заходили в сыхэюань, Цзин Юэ успел прочитать над входом табличку с надписью: «Дворец безмятежности». На дворец это здание, конечно же, не было похоже вовсе, слишком уж скромно оно выглядело как внутри, так и снаружи. Но благодаря простоте этого названия Второй Молодой Мастер тотчас догадался, что двор принадлежал его старшему брату Тянь Ли. А раз так… Шисюн выделил для шиди две комнаты в своём доме, обустроил их со всеми предпочтениями младших и даже позаботился о таких мелочах, как одежда или свитки на полках. Учитывая характер мужчины, легко было догадаться и о том, что он сделал все это по собственному желанию, никому не говоря ни слова.       О Цзин Юэ давно уже так не заботились…       Второй Молодой Мастер замер на некоторое время, погрузившись в тяжёлые размышления, пока его пальцы ласково скользили по одеждам. Лишь спустя несколько томительно долгих минут мужчина подернул плечами, отгоняя мрачные мысли, ободряюще улыбнулся самому себе и принялся приводить себя в порядок.       Он уже почти месяц путешествовал в образе бедного даочжана и, признаться, весьма устал от дороги, грязи и пыли. Стыдно сказать, но даже мылся Второй Молодой Мастер в последний раз чуть больше двух недель назад. Благо, совершенствование тела и всяческие техники позволяли поддерживать физическую чистоту. Тем не менее снять с себя наконец грубые одежды монаха было невероятно приятно.       В спальне оказалось две двери: одна вела в коридор, по которому молодой адепт клана Чжаньши вел путников немного ранее, а вторая привела заклинателя в небольшую комнату с деревянной бочкой и стеллажом, заполненным всевозможными маслами. Опознав ванную, Цзин Юэ был вне себя от радости. Не прошло и двух минут, как мужчина наполнил бочку, разделся и плюхнулся в воду, источающую приятный цветочный аромат.       — Какое блаженство… — с облегчением выдохнул Второй Молодой Мастер, прикрывая глаза и откидывая голову назад. После стольких напряженных дней оказаться наконец в покое и безопасности. Описать это приятное чувство словами было невозможно.       К сожалению, он не мог позволить себе расслабляться раньше времени. Несмотря на физический отдых, мысли в его голове не давали заклинателю по-настоящему отпустить все проблемы. Его золотое ядро повреждено, и, вдобавок, через пару недель начнутся соревнования бессмертных. Хэй Синь будет в них участвовать, что уже грозило опасностью, ведь Бессмертные со всего мира будут присутствовать на турнире. Цзин Юэ не был уверен, что с ограниченными духовными силами ему удастся хоть как-то противостоять демону, окруженному людьми, которым он хотел отомстить. Как бы глупо это ни звучало, но в такой ситуации мужчина мог рассчитывать лишь на благоразумие главного героя — не будет же он раскрывать свою маскировку перед кучей Мастеров, чтобы убить одного из них… Впрочем, кто его знает?..       Подумав об этом, Второй Молодой Мастер беспомощно скривился, а блаженное выражение на его лице тотчас сменилось напряжением. Увы, он ничего не мог поделать: держать Хэй Синя рядом с собой казалось лучшим решением, чем позволять протагонисту слоняться по свету без присмотра. Да и, честно сказать, Цзин Юэ успел немного соскучиться по нахальному демону, а скорая встреча с главным героем взволновала его не на шутку.       В чем он, конечно, не мог себе признаться…       Тао Ханг пообещал зайти позже, чтобы проводить шиди до местного скопления духовной силы, чему Цзин Юэ безмерно обрадовался. Во-первых, он понятия не имел, где в ордене Чжаньши находятся места для медитации, а во-вторых, впервые за все время после его пробуждения от яда Второму Молодому Мастеру удалось остаться в одиночестве. Старшие братья, искренне переживавшие за здоровье мужчины, не отходили от него ни на шаг, постоянно присматривая за ним. Подобная опека, признаться, больше подходила испуганным за дитя родителям и была весьма навязчивой, но Цзин Юэ терпел и прощал им все, понимая, что прежде шисюнам не хватало внимания любящего брата. Ему хотелось отплатить за доброту не меньшей добротой, которой ему так не хватало в прошлом.       И опять Цзин Юэ вернулся к мрачным мыслям, что его совершенно не обрадовало. Стоило бы размышлять немного позитивнее и стать увереннее в себе. У него было мало времени перед тем, как отправиться на медитацию (а в этот раз он был намерен помедитировать по-настоящему, со всей серьезностью, дабы восстановить немного свое золотое ядро), потому, не смея больше сомневаться и утопать в пессимизме, Второй Молодой Мастер первым делом призвал Элли.       Разговор с девчонкой вышел спутанным, несколько грубым, но, на удивление, бодрящим. В этот раз она уже ни капельки не постеснялась его наготы, что весьма развеселило заклинателя. Чертовка, в привычной ей манере, проигнорировала все возмущения Цзин Юэ о неожиданном экспериментальном просмотре фрагментов романа, да еще и потребовала от своего пользователя пройти этот чертов опрос. Поставив по всем пунктам анкеты лишь отрицательные оценки, Второй Молодой Мастер попробовал было напомнить Элли об обещанных скидках от высшего руководства, но та решительно настаивала на том, что ответ ей еще не поступил.       В конечном итоге, не добившись от нее никакой поддержки или помощи, мужчина прогнал девчонку прочь. Разговор не привел его ни к чему хорошему, но сам факт общения с системой — единственной ниточкой, связывающей Цзин Юэ с прошлой жизнью, пошел ему на пользу. Он действительно почувствовал себя лучше и лишь уверился в том, что многие проблемы будут ему по плечу.       Тем же вечером Тао Ханг, как и обещал, постучался в дверь. К тому моменту Второй Молодой Мастер полностью преобразился, сбросив с себя личину монаха и вернувшись к своему привычному образу недоступного, холодного Бессмертного с пика Чжицзяо. Черные волосы были уложены в аккуратную прическу, украшенную нефритовой шпилькой; в бледных руках порхал элегантный фальцевальный веер; а черно-белые одеяния развевались на легких вечерних порывах ветра.       Цзин Юэ был уверен, что средний брат вызвался проводить его не просто так, но в итоге они лишь медленно прогуливались по ордену Чжаньши, тихо беседуя о всяких мелочах. Кажется, Тао Ханг всерьез хотел провести немного времени с шиди и убедиться в том, что он дойдет до места без всяких проблем. В очередной раз тронутый заботой шисюна Второй Молодой Мастер мог лишь мысленно обещать самому себе всеми силами отплатить старшим за доброту.       В отличии от Инь Юэ, адепты ордена Чжаньши занимались уединенным совершенствованием на горячем пляже под вулканом с другой стороны острова. Довольно странно было узнать об отдаленном тихом месте, где ни с того, ни с сего появился вдруг огромный поток духовной силы. Мысль о том, что здесь действительно спит какая-то могущественная тварь, невольно приходила на ум.       Песок под ногами источал жар, но морской бриз холодил лицо. Энергия Ци струилась в воздухе, заставляя покалывать кончики пальцев. Отчего-то Цзин Юэ всем телом ощутил странное нетерпение, будто предвкушая встречу со старым другом. Что-то подобное он испытывал в пещерах Гуан, но тогда все силы мужчины были направлены на изучение навыков, потому он быстро отбросил чувства. Сейчас же Второму Молодому Мастеру предстояло впервые всерьез заняться тем, чем большую часть своей жизни занимаются все Бессмертные. Потому он не стал подавлять эти эмоции, а напротив, отдался им с головой.       Расставшись с Тао Хангом и пообещав, что вернется через неделю, заклинатель сделал шаг вперед. Помимо него на пляже было еще четыре Мастера, по виду и одежде занимающие высокие посты в ордене, и около девяти юных адептов школы. Каждого из медитирующих окружал почти прозрачный сияющий барьер квадратной формы — то была техника, что позволяла изолировать себя от окружающего мира, звуков, запахов и даже ветра. Цзин Юэ прежде никогда ее не использовал, однако хорошо был с ней знаком. Заклинание было базовым и в первую очередь изучалось учениками среднего уровня, которые только-только вставали на путь создания золотого ядра, потому он, как учитель, просто обязан был его знать.       Заприметив в отдалении от большинства людей валун, торчащий прямо из воды, Второй Молодой Мастер уверенно направился к нему. Место на самом деле было идеальным, к тому же с потрясающим видом на далекий темно-синий горизонт и бескрайнее черное звездное небо. Не удержавшись, мужчина ускорил шаг, с радостью отметив про себя:       «То, что нужно, чтобы с головой погрузиться в самосовершенствование».       Безупречно применить технику у Цзин Юэ вышло лишь с четвертого раза — благо, заклинатели, сидевшие на песке позади, находились в глубокой медитации и даже не подозревали о его провалах прямо перед собой. Лишившись звуков шепчущих волн, прикосновений солоноватого ветра и запахов моря, мужчина почувствовал себя тревожно и в то же время по-странному безмятежно — будто вакуум с головы до ног окутал его тело, но он был таким приятным и теплым, что воспротивиться не хватало никаких сил. Прикрыв глаза, Цзин Юэ сделал глубокий вдох и погрузился в свою первую, серьезную медитацию.

***

      Как ни странно, никаких проблем на протяжении недели так и не возникло — Второму Молодому Мастеру действительно удалось немного привести свое состояние в норму и даже неплохо так отдохнуть. Единственное, что побеспокоило мужчину, это затекшие мышцы и ноющие от долгого сидения в одной позе косточки. Стоило ему подняться на ноги и от души потянуться, как несколько суставов по-старчески проскрипели, заставив Цзин Юэ покривить лицо.       Тех четверых Мастеров и девяти адептов уже не было на пляже, что мгновенно заставило заклинателя изрядно забеспокоиться. Неужели он опоздал, и все уже отправились на соревнования, позабыв о Втором Молодом Мастере? Прерывание медитации не было смертельным, хоть, обычно, ничем хорошим не заканчивалось, но, даже рискнув, никто не смог бы достучаться до мужчины из-за изолирующей его от всего мира техники.       Эта мысль заставила Цзин Юэ побледнеть лицом и мигом ринуться в орден, чтобы поймать кого-нибудь, неважно кого, и хорошенько допросить. С каждым шагом беспокойство все росло, а сердцебиение учащалось, но, к счастью, волнения длились совсем не долго: на середине пути он неожиданно столкнулся с Тянь Ли, не спеша направлявшимся к скоплению духовной силы. Судя по всему, старший брат намеревался встретить шиди или, если это потребуется, привести его в чувства.       Как оказалось, Цзин Юэ действительно опоздал почти на сутки — не вмешайся Первый Мастер Чжаньши в ситуацию, мужчину бы так и оставили медитировать… В конечном итоге настроение в школе стало еще напряженнее, чем раньше, ведь серьезные заклинатели драконьего ордена были чертовски пунктуальны, а из-за безответственности Второго Молодого Мастера Инь Юэ их репутация оказалась под ударом. Теперь он ощущал на своей спине вдвое больше косых неприязненных взглядов.       Дальнейшие события замелькали, подобно ярким картинкам калейдоскопа: не успев толком подготовиться и схватив лишь свои личные вещи да пару комплектов одежд, Цзин Юэ рванул вслед за вечно спокойным Тянь Ли. Спустя еще мгновение он уже каким-то образом переплыл с острова на большой материк и оказался сидящим в седле на взрослом вороном коне в окружении адептов, одетых в красное. Позади него тотчас пристроили своих лошадей счастливые Нань Ту и Чжун Чэн. Оба наперебой что-то лепетали о техниках, тренировках и прочем, но несколько обескураженный из-за спешки учитель их толком не слушал.       Воодушевленная болтовня юнцов звучала совсем не долго: с весьма важным видом старшие братья отогнали раздосадованных молодых людей прочь и заняли их места. Теперь вместо веселого бормотания Второй Молодой Мастер рассеянно вслушивался в обеспокоенное ворчание.       Путь до площади Шэнли*, где издревле проводились соревнования кланов, должен был занять около пяти дней на лошадях. Признаться, Цзин Юэ мало что запомнил из этого путешествия. Хотя бы потому, что по большей части оно принесло заклинателю сплошные разочарования: помимо того, что поговорить с Главой ордена Чжаньши ему так и не удалось (тот, сославшись на какие-то дела, сообщил, что прибудет на место самостоятельно с помощью техники перемещения, однако у Цзин Си сложилось впечатление, что Нань Жэнь всячески его избегает), мужчина, совершенно не приспособленный к езде верхом, мучился от болей в заду, пояснице, спине… да во всем, мать его, теле! Ко всему прочему, адепты из Чжаньши продолжали буравить Второго Молодого Мастера убийственными взглядами, а бесконечные жужжания над ухом двух юнцов и не менее бесконечные причитания старших братьев из-за каждого, даже малейшего! , намека на опасность медленно подливали масла в огонь.

Шэнли* — победа.

      Но Цзин Юэ стойко держался и терпел, ведь, не считая вышеперечисленных неприятностей, во всем остальном их путь шел весьма сносно. Стоило бы уточнить, что с течением времени мужчина начал считать «сносными» такие дни, когда ему удавалось споткнуться и упасть меньше двух раз за сутки. Благо, Тао Ханг и Тянь Ли, преисполненные заботой о пострадавшем шиди, постоянно находились поблизости и каким-то немыслимым образом уменьшали процент неудач своего младшего брата… Второй Молодой Мастер честно, всеми правдами и неправдами, пытался если не наслаждаться, то хоть воспринимать со спокойствием окружающую его атмосферу, несмотря на побег Нань Жэня, ломоту во всем теле, отсутствие тишины и насмешливые шепотки за спиной. И у него даже получалось!       На протяжении вот уже четырех дней Цзин Юэ успешно сохранял безмятежное, немного отстраненное выражение лица, и никакие обстоятельства не могли заставить его дрогнуть. Думая о том, что этот кошмар закончится уже завтра, заклинатель мастерски игнорировал вконец обнаглевших адептов, научился с улыбкой отвечать на вопросы учеников и даже! привык к вечно ноющей заднице. Ничто не могло пошатнуть его умение держать себя в руках. Ничто, кроме…       На четвертый день на широкой дороге, по которой пролегал их путь, показалась внушительная группа людей. Неизвестные также, как и адепты Чжаньши, передвигались на лошадях. Они возникли на горизонте как раз в тот момент, когда солнце клонилось вниз — из-за яркого света позади их спин невозможно было разглядеть незнакомцев подробнее. Но при взгляде на изящные силуэты в глубине души у Цзин Юэ вмиг зародилось странное предчувствие… Оно оправдалось также быстро, как и возникло, стоило только человеку, возглавляющему группу, неожиданно крикнуть на всю округу, высоко задрав руку:       — Цзин Юэ?!       О, этот жесткий голос и твердую манеру речи спутать с кем-то еще было попросту невозможно…       — Шиди Бао?.. Кхм, то есть… Глава ордена?       Цзин Юэ не позволил себе повышать громкость, даже напротив, говорил достаточно тихо, боясь все же ошибиться, но великий Мастер Жоу, конечно же, прекрасно его расслышал. Мужчина мгновенно пустил лошадь в галоп, чем, признаться, слегка насторожил Второго Молодого Мастера — мало ли, вдруг он успел еще где-то напортачить?.. В пару мгновений преодолев расстояние между ними, заклинатель поравнялся с группой адептов драконьего ордена.       В белых одеяниях, восседавший на таком же белоснежном стройном коне Жоу Бао больше походил на Небожителя, сошедшего с небес. Несмотря на то, что из-за нескольких разладов в прошлом отношения между Чжаньши и Инь Юэ были натянутыми, многие молодые люди и девушки вздохнули с искренним восхищением перед представшей взору картиной. Благо, Главу ордена Инь Юэ никогда прежде не уличали в самовлюбленности — выражение его красивого лица так и осталось холодным.       Черные глаза с подозрением оглядели адептов в красном, задержавшись лишь на Тянь Ли, а после на Тао Ханге. Поприветствовав двух братьев коротким кивком, Жоу Бао ровным голосом произнес:       — Благодарю Главу ордена Шуфа и Первого Мастера Чжаньши за то, что присмотрели за Вторым Мастером Инь Юэ и одним из наших адептов. Дальше они поедут с нами.       — Ха? И это все, что может нам сказать Глава ордена Инь Юэ? — скрестив руки на груди, с вызовом ответил Тао Ханг. Сейчас он вновь надел на себя все то множество украшений, что предпочитал носить (Цзин Юэ подозревал, что это Тянь Ли приобрел их и положил в комнату среднего брата во «Дворце безмятежности»), потому его образ вернулся к своему прежнему величию.       — Даже если бы я и хотел что-то добавить, я бы не делал этого здесь и сейчас, — парировал Жоу Бао, совершенно не смущенный открытой враждебностью Главы Шуфа. Судя по всему, такое противостояние между ними было не редкостью.       — Что ж, в таком случае, я очень надеюсь, что вы найдете для нас с братом минутку во время турнира и проясните несколько моментов.       Холодно улыбнувшись, Жоу Бао пообещал:       — Только в том случае, если я найду эту самую минутку. Еще раз благодарю вас, что взяли на себя труд присмотреть за Мастером Цзин. Лошадей, если позволите, мы вернем вам немного позже. Всего доброго, — более не обращая никакого внимания на стиснувшего кулаки Тао Ханга, он кивком головы подозвал к себе Чжун Чэна, а затем обернулся ко Второму Молодому Мастеру. — Идем.       Ему бы очень хотелось попрощаться с братьями по-человечески, но без того недовольное выражение лица Жоу Бао тотчас заставило его передумать. В конце концов они встретятся уже завтра, на площади Шэнли. А так как отношения между шисюном Хангом и шиди Бао были, мягко говоря, отвратительными, заклинатель не позволил себе лишний раз ворошить это осиное гнездо. Потому он лишь как можно мягче произнес:       — Шисюн Ли, шисюн Ханг, увидимся на соревнованиях, — улыбнувшись на мгновение и тем самым заметно приободрив среднего брата, Цзин Си, подобно Главе Инь Юэ минутой ранее, жестом подозвал к себе вмиг засиявшего Нань Ту и развернул коня. В полной тишине они направились к группе адептов в светло-зеленых одеяниях, оставив Тао Ханга и Тянь Ли долгое время обеспокоенно смотреть им вслед.

***

      Стоило им отойти от группы Чжаньши на значительное расстояние, при котором никто не мог бы их услышать, Жоу Бао тотчас разразился грубой бранью. Хорошенько выругавшись, он обернулся к уже предчувствующему очередную лекцию Цзин Юэ:       — Вечно от тебя сплошные проблемы! Скажи мне, как ты постоянно умудряешься ввязываться во всякие неприятности?!       — Шиди Бао, ты несправделив ко мне, — парировал Второй Молодой Мастер, про себя отметив, что Жоу Бао чем-то напоминает ему Тао Ханга. — Я ведь с самого начала говорил, что мое невезение чревато последствиями. Но ты настоял на том, чтобы именно я отправился на это задание.       Увидев, что его слова возымели эффект, и Глава ордена, кажется, всерьез устыдился, Цзин Юэ пришел в полнейший восторг. Не смея сбавлять оборотов, он взмахнул веером и продолжил несколько обиженным тоном:       — Ты хоть представляешь, через что мне пришлось пройти по твоей прихоти? Этот чертовски неудобный прикид монаха, безумный демон в Бинле, куча трупов… И это я тебе еще не все рассказал, — они уже приблизились к группе адептов Инь Юэ на значительное расстояние, поэтому Второму Молодому Мастеру пришлось подвести своего коня вплотную к лошади Жоу Бао и чуть наклонится вперед, чтобы прошептать тому на ухо: — Между прочим, эта поездка обернулась для меня истончением золо…       Договорить Цзин Юэ не успел, так как откуда-то спереди раздалось невыносимо знакомое:       — Учитель…       Услышав этот юный, но уже довольно низкий, тягуче мягкий голос, Второй Молодой Мастер позабыл все, что хотел сказать, и, сам того не ожидая, развернулся слишком уж резко. Заклинатель знал, кто именно предстанет перед ним, и был уверен, что увидит в чёрных глазах ставшее уже привычным тепло, но неожиданно наткнулся на расчетливое холодное безразличие. Это заставило Цзин Юэ содрогнуться. Словно не замечая его реакции, юноша с неискренней улыбкой слегка наклонился вперёд.       — Этот ученик, Хэй Синь, очень рад вас видеть.