Шанс

Утром он не слышал, как ушел Чонгук. Юнги буквально срубило от пережитого волнения и тупой неловкости — преследующей его с того самого момента, как он с дурацким лепетом вывернулся из объятий Чонгука, схватил с пола халат и буквально сбежал в безопасную гавань своей маленькой спальни. Никто в этот раз за ним не гнался. Чонгук выглядел изумленным и только раз десять спросил, все ли хорошо. Юнги это удручило больше всего: должно быть, он выглядел полным психом, раз получил на свои сбивчивые лепетания только мягкое «Ничего страшного, хён, не волнуйся». Таким тоном говорят с душевнобольными! Неужели он правда был так жалок? Юнги хотелось закрыться на защелку, залезть под кровать и там умереть от стыда. За то, что сначала позволил себя раздеть и трогать (и млел от этого), а потом впал в панику, как барышня. Вспомнил свои принципы, сказал бы Тэ. Ведь все шло прямо как по маслу, а потом эта внезапная заминка, короткое замыкание в его мозгах… Просто он все это иначе себе представлял! Если честно, ждал, что Чон скажет что-то вроде «Ты нравишься мне, хён, а с Чимином мы просто друзья» или «Меня к тебе тянет, хён» — что-то романтичное и дающее понять, что для него это всё тоже не просто так. Нет, Юнги уже не так мало лет, чтобы верить в неземную любовь с первого взгляда, но и тупо трах его тоже не привлекает. Его девственность не «деликатная проблема», как думает Тэхён, и никакой дурацкой помощи в избавлении от нее ему не нужно! Даже если «помощник» и обладает телом античной статуи и лицом Чонгука. А вот взаимно влюбиться он совсем не против. Жаль только, что за двадцать восемь лет так и не сложилось. «Что ж, по крайней мере мальчишка повел себя адекватно». Не стал доводить начатое до конца и трахать его на кухонном столе. Как бы Мин на нем потом готовил? Новый гарнитур он сейчас просто финансово не потянет. Надо, кстати, озаботиться поиском работы. Может, поменьше времени останется для тренировок на ягодичные мышцы… и приключений на них же. Юнги пару раз нервно фыркнул и с этими мыслями уснул. Разбудил его звонок. — Хён, — голос Тэ был бодр и жизнерадостен. — Ладно, вчера ты был не в форме, но сегодня ты точно не прогуляешь тренировку! Я звоню тебе как раз о ней напомнить. Мин уже открыл рот, чтобы весьма эмоционально и нецензурно выразить свою «радость» от напоминалочки, но вспомнил, что у Тэхёна за годы дружбы выработался к его ругательствам иммунитет. Поэтому сказал просто: — Нет. — Что — нет? — Больше я в тот зал не пойду, Тэхён-а. И не настаивай даже. — Да что случилось-то?! Какая муха… — Не муха, а змея. Но я не хочу об этом говорить, ясно? И не буду!

***

— Если дело всего лишь в том, что ты чуть не переспал с ним… — Не начинай… — …то пригласи его после тренировки опять! И сделай это уже наконец-то, хён. То, что должно было случиться с тобой еще в восемнадцать. Юнги метнул на него возмущенный взгляд, но Тэ спокойно выдержал его. Он перемещался по тесноватой кухне взад-вперед, сверкая глазами и взмахивая руками так, что Мин боялся за чашки и мультиварку на узкой столешнице. И вспоминал, как раньше шокировался такими манерами. Подсесть к незнакомцу и начать болтать? Легко! Прийти без приглашения? Почему бы нет. Тэ практиковал такое со студенчества и не бросил этих замашек до сих пор. Многие осуждали его за невоспитанность. Да и действительно, Тэ не читал книжек по этикету. Но именно он оказался рядом, когда Юнги переживал развод родителей. Наложившийся на его собственные проблемы — нелюдимость, замкнутость, неумение общаться. Это было на первом курсе. Он с трудом обживался в новом коллективе, а Ким прилип со своей дружбой, как жвачка. Если бы не его настырность, кто знает, что было бы с Юнги, который отчаянно нуждался в помощи, но не мог и не умел попросить. По итогу Тэхёнова жизненная тактика оказалась чем-то лучше. Любимый человек, друзья, хорошая работа — все это у него было, а у Юнги — нет. Он понимал, что надо бы слушать Тэ в том, что касается отношений между людьми, уж в этом он явно шарит больше. Но никак не мог себя заставить действовать его методами! — Как, ты думаешь, складываются пары? — патетически начал Тэ и взмахнул руками, тут же возражая самому себе. — Хотя, не надо думать! Твоя беда в том, что ты слишком много думаешь! Он ведь нравится тебе? У застигнутого врасплох Юнги глаза забегали. — Значит, нравится. — Нет! Он настолько моложе, какие отношения могут быть… — Ах, хён, кто говорит про отношения так рано! — перебил Тэ. — Мы с Солнышком… — Тэхён-а, я сотни раз слышал про то, как было у вас с Сол… с Хосоком. Как вы переспали на какой-то вечеринке, а потом несколько месяцев «дружили с привилегиями». Мне такое точно не надо. — Мы узнавали друг друга. Что в этом плохого? — Обязательно узнавать в постели? Нельзя просто… общаться там, гулять? — Но мы ведь не в девятнадцатом веке, хён, — рассмеялся Тэ. — В девятнадцатом или нет — я не хочу спать с человеком, которого едва знаю и который еще к тому же не свободен. У Чонгука есть парень, Тэхён-а! Тэ резко прекратил смеяться, как будто у него звук выключили. — Что? И ты молчал? — Его зовут Чимин, он из того же зала, тоже спортсмен и выглядит, как… как я никогда не буду. Чонгук его на руках носит. В буквальном смысле. (Носит, а потом напрашивается ночевать к другим и шепчет им в шею сбивчивое «Хён, хён!» от которого дыхание спирает!) — Мне теперь перед этим Чимином стыдно. Тэ не сразу нашелся, что ответить. Юнги всегда был такой — социально неловкий, старомодно-принципиальный и, в сущности, слишком чистый для этого мира. Он заморачивается вещами, которые больше никому в этом веке не интересны — порядочность, верность, серьезность… а этот Чонгук решил подкатить к нему от скуки, пока у самого парень в отъезде. Нашел развлечение. Кулаки Тэхёна сами сжались, а брови сдвинулись. — Это ему должно быть стыдно. Ты ведь не звал его к себе, так? И не пытался соблазнить! Юнги покраснел, вспомнив взгляд Чона на свои ноги. — Н…не знаю, — промямлил он. — Как это — не знаешь? — опешил Тэ. — Может, он и принял это за соблазнение… Пока Юнги вел свой недлинный рассказ (то и дело предпринимая попытки сбежать или спрятаться под кухонный стол) Тэ только и делал, что фейспалмил и закатывал глаза, пытаясь сделать так, чтобы было точно как у Роберта Брауни. — Убедил, хён. В этот раз я не стану бить твоему Чонгуку физиономию. Он не знал, что ты не знаешь смысла всех этих действий — коротких шортиков, облизывания губ, трепания волос… Он наверное никак не думал, что в таком возрасте… — Хватит про мой возраст! — Но ты не расстраивайся, хён. Приложение у тебя стоит, и свиданиями оно тебя обеспечит. А уж я прослежу, чтобы ты на них ходил. Выберешь парней типажа своего Чонгука — и вперед! Тэхён по-наполеоновски сложил руки, прожигая Юнги выразительным взглядом. — После работы или вместо нее? — попытка не пытка, так, кажется? Если уж выбирать меньшее зло, то лучше снова в офис, чем знакомиться и ходить по свиданиям! Да еще и с парнями. Пусть Сеул не его родной Дэгу, здесь лояльнее относятся к таким отношениям. Но до чего же стремно вот это вот всё — отвечать на вопросы вроде «актив или пассив», обмениваться фото (а вдруг их кинут в какое-нибудь гомофобное сообщество? а вдруг извращенец выследит его у дома?)… — Может, я курить лучше брошу? — с надеждой спросил Юнги. — Я уже замолвил словечко в нашем отделе — тебя возьмут в штат в любое время, как захочешь. Не торгуйся, — довольно заулыбался Тэ. И тут же сменил тон на серьезный: — Понимаю, хён, что тебе страшно менять устоявшуюся жизнь. Но пойми и ты, что принц не прискачет на дом. Это уже не принц будет, а доставка пиццы. Лицо Мина выражало только один вопрос — почему бы, собственно, не пицца. Отлично под пиво и сериал, так что никакого принца уже и не нужно. Пусть едет себе… к более заинтересованной принцессе. — Каждого пряника с сайта я лично проверю перед свиданием с тобой. Если что-то в его биографии вдруг не так — мы с Солнышком подвесим его за яйца, — Тэ постарался придать лицу самое воинственное выражение, на которое был способен. — Успокоительным только закупись для Хосока, — хмыкнул Мин. — И ты возвращаешься в зал, — не слыша (или решив не обращать внимания на такую жалкую провокацию), продолжал Тэхён. — Учишься флиртовать или цивилизованно отшивать парней, а не драпать от них дворами… — …я не драпал. — Это было тактическое отступление, хорошо. Вот язва! Тэ вздернул бровь и немного подумал. Выражение его лица вовсе не нравилось Мину, когда он вот так уставлялся в пустоту, явно что-то замышляя. — Знаешь, что-то мне тоже захотелось подкачаться. Мин встрепенулся, с ужасом начиная понимать. — Вдвоем веселее. — Нет! — Посмотрю на этого Чонгука. Должен же я знать, какой засранец посягал на честь моего хёна? Юнги закатил глаза. Если Тэхён что-то твердо решил, его даже землетрясение не остановит. Припрется в зал, чего доброго подвалит к Чонгуку с разговорами в своей манере, и тот лишний раз убедится, что Юнги, как бы это сказать мягче… странный, вот. И друг у него такой же. Это будет позорище, после такого Мин точно засядет дома, закроется на все засовы и умрет. Под кроватью в пыли, которую не потревожит больше ни один ветер перемен! Это он Тэхёну и озвучил. Но тот только хмыкнул. — Я буду ходить в зал, — твердо пообещал Юнги. — И на свидания тоже, — уже более тихо добавил он. — Правда? — по-детски обрадовался Тэ, и у Мина возникло чувство, что его очень ловко где-то провели. — Отлично, хён! Тогда начинаем прямо сегодня? Или ты на тренировку настроился? Неплохой выбор. Тренировка с Чонгуком, на которой он умрет от смущения за неудавшийся недосекс, или свидание с незнакомым чуваком? Дерьмо или дерьмо? Сложно ненавидеть кого-то так, как Юнги ненавидел незнакомцев и беседы с ними. Вопросы типа «Кем ты работаешь?» (Читай: сколько получаешь) и «Какие планы?» (Что переводится как «Пойдешь со мной трахаться прям щас?») — и эти неловкие паузы между его ответами и приступом кашля собеседника, который нечаянно впихнул еду или напиток себе куда-то не туда. Он потом долго крутит в голове диалог, пытаясь понять, что могло спровоцировать эту реакцию. Но всегда безуспешно. Чонгук, по крайней мере, ни разу за вечер не заинтересовался его доходом. А, была не была! — Лучше тренировка. Он не видел, как понимающе улыбнулся Тэхён, стоило ему отвернуться.