Шанс

— Вот тебе твой свитер, — Тэ бросил его в Юнги, по-султански развалившегося на тахте среди подушек. Суббота уже наступила, но в этот раз без традиционных посиделок с пенным: Намджун работал, а Тэ с Хосоком собрались навестить в Кванджу старенькую бабулю Чона. Тэхён забежал к Мину буквально на полчаса — с его вещами, оставленными в шкафчике фитнес-клуба. — Как вообще получилось так, что ты их там забыл? И какого хрена, хён, не сходил за ними сам? Совести у тебя нет! — кипятился он, глядя, с каким увлечением Мин вдруг погрузился в дораму — из тех ванильных и предсказуемых, которые во вкусе скучающих домохозяек. — Я, между прочим, на работе был, — веско и с достоинством ответствовал он, лениво щелкая пультом. — Времени совсем нет… Переведусь в другой клуб, поближе к новой работе. На днях заморочусь и сделаю это. Юнги уронил пульт и наклонился за ним, когда Тэ подозрительно сощурился — обмануть кимовский внутренний сканер всегда было той еще задачей. — Очень интересно. Обычно ты ненавидишь перемены. Не связано ли это с одним мускулистым парнишей, с которым ты пару недель назад чуть не лишился своего сокровища… Свитер полетел обратно в Тэхёна. — Значит, связано, — невозмутимо констатировал тот, снимая его с головы. — Лучше давай чистосердечно во всем признавайся, хён! А потом расскажешь, как прошел первый рабочий день — я просто помираю от любопытства, что там за Пак, которого все так боятся. — Пака я не видел, — живо начал Юнги, все еще наивно надеясь увести разговор в сторону от своей личной жизни (ее отсутствия). — Это младший Пак, сын главного босса, и у него сейчас какие-то проблемы — не ходит на работу уже неделю, и все тайно влажно мечтают, чтобы он и дальше не появлялся. — Чудесно. Так что произошло у вас с Чонгу… — А сам верховный босс вроде более-менее. Особенно не придирался. — Намджун вынес мне весь мозг вопросами о том, куда ты устроился и почему вчера не тренировался… Остановить Тэхёна, когда ему что-то требуется узнать — задача невыполнимая, с досадой подумал Мин. Особенно если дело касается его драгоценного бро Намджуна! — Вот кто маньяк, — поморщился он. — Скажи, кем надо быть, чтобы пасти жертву у крыльца спортклуба? Когда его сто раз просили не делать так! — Влюбленным парнем? — пожал плечами Тэхён. — Если честно, то я впервые вижу его таким увлеченным, а ведь знаю еще со школы. Ты умудрился зацепить его всерьез, хён. — Я не хотел, — буркнул Юнги. — Честно, если бы ты не давил, Тэ… — И что тебе не так, — перебил Ким, снова затягивая свою уже изрядно надоевшую песню. — Он ведь идеальный почти, лучше просто быть не может. Самый настоящий принц, прямо из грез пожилых девственниц! Мин швырнул в него последнюю подушку и хотел бросить еще и пульт, но пожалел технику. Раздраженное шипение открываемой баночки с колой прозвучало очень красноречиво, и он отхлебнул из нее, заботливо выставив Тэхёну в качестве ответа средний палец. — Я общаюсь с твоим принцем, как обещал. Периодически пресекаю попытки меня облапать или засосать… — Фу, хён, — поморщился Тэ. — Потому что между нами пропасть — через месяц-другой он натешится и уедет в свою Америку, а я… — Намджун никогда не поступит с тобой так. — А мне потом вылезать из очередной депрессии, — просто сказал Юнги, и Тэ сразу замолчал. Вспышки самобичевания и безысходности у его хёна только в последние годы стали пореже. Он еще не забыл, каково это — отпаивать таблетками не спавшего по четыре ночи Мина, терпеливо выслушивать его монологи о бессмысленности жизни и аккуратно подбирать в ответ нужные слова. Тэ не был искусен в спорах и иногда терялся, когда прочитавший много умных книг Юнги выдавал ему очередную едкую, горькую тираду. Зато он умел другое — успокаивать измученного хёна тактильно, мягким шепотом, теплом и объятиями. Видимо, это было именно то, чего Юнги не хватало, потому что в «плохие» дни он часами не отпускал его руку. — Между прочим, в зале я встретил некоего Чон Чонгука, — деланно-безразлично сказал Тэ, снова ловко переводя тему — застигнутый врасплох Юнги встрепенулся буквально на долю секунды, прежде чем сделать вид, что это его нисколько не интересует. — Когда он услышал, что я пришел за твоими вещами, то весьма настойчиво пытался выведать у меня твой номер. Я не дал. Правильно поступил? — Да. Абсолютно, — Мин быстро отвернулся. — Значит, ошибся, — как ни в чем не бывало резюмировал Ким, разглядывая его краснеющее ухо. — У него еще такой красивый фингал, ммм! Мужчина с синяками — это чертовски сексуально, хён, да? — Поставь Хосоку, — предложил Юнги, бессмысленно возя по столу сахарницу — взад-вперед. Его скулы постепенно становились в один цвет с ушами, и внимательно наблюдающий Тэхён делал выводы. — Ты ничего не хочешь рассказать мне, хён? Такая скрытность даже оскорбительна! — надулся он. — Прекрати, ТэТэ, мы ведь не девочки-старшеклассницы, чтобы обсуждать парней, — пробурчал Мин. Но тут же смягчился, услышав его обиженные интонации: — Но мне нечего рассказывать, правда. Про то, что у этого ублюдка есть парень, ты знаешь… — Да почему ублюдка-то? — живо перебил Тэхён, сразу забывая про обиду. — Если честно, хён, я представлял этого Чонгука совсем другим. Я ожидал увидеть какого-то рокового мудака, а увидел мальчишку-студента! Юнги даже задохнулся от негодования, испепеляя его совсем не доброжелательным взглядом: вот как, значит? Милый студентик?! — Поверь мне, уж я мудаков насмотрелся, — упрямо стоял на своем Тэ — у него к таким взглядам был иммунитет. — Так этот Чонгук и есть настоящая причина, почему ты никак не можешь решиться и начать отношения с Намджуном? Но он ведь совсем мальчишка, хён. Мин вместо тысячи слов только треснул кулаком по спинке дивана — Тэ сморщился от пыли и отодвинулся, нисколько не испугавшись этой вспышки. — У меня ничего с ним нет и быть не может, поэтому мне плевать, сколько ему лет! Он унизил меня — сначала идиотскими подкатами, потом сообщением о том, что у него есть парень, а потом… Оскорбил меня прямо в лицо, заявив, что я шлюха! Лицо Тэхёна вытянулось. — Он видел твоего разлюбезного друга на этой его крутейшей тачке, и твои шмотки на мне почему-то очень его возбудили. Он решил, что это подарок Намджуна за секс со мной! И не нашел ничего умнее, как ляпнуть это вслух. — Рисковый парень. Так вот, откуда у него фингал, — прыснул Тэ, не сдержавшись. — Не смешно! — А ты не думал, хён, что он просто не совсем равнодушен к тебе, и поэтому так некрасиво приревновал? Тэ сказал это очень мягко и без намека на насмешку, зная, что Юнги далеко не эксперт в оттенках чувств — опыта маловато. Его умиляли малиновые от возмущения, совсем детские круглые хёновы щеки, и он с трудом подавлял в себе желание сказать Юнги об этом — ведь точно загрузится и будет неделю нудеть о том, что мужчина в двадцать восемь лет милым быть не должен по определению. — Да плевать ему на меня, у него Чимин есть! — выкрикнул Мин. — Если я и нужен ему был, то только для коллекции, для галочки в ущербный список побед! — Если бы для галочки, он не злил бы тебя, а подыгрывал и подстраивался. И давно получил бы свое! Только с холодной головой можно выстраивать безупречные схемы, а влюбленные часто ведут себя как идиоты, хён. Повисла пауза — Юнги напряженно переваривал эту мысль. Только героиня дорамы смешно верещала на экране, лупя своего бойфренда колготками. Ну и дура, отстраненно думал он. Но ведь и правда — Чонгук мог бы ему наврать, что не в отношениях (Юнги потер снова начинающее гореть лицо), мог бы быть настойчивым, как Намджун, и взять его измором… И он не устоял бы, вдруг понял Мин поразительно четко. Он отмахивался, шипел на Тэхёна (тот хихикал, что Юнги взрослый только по паспорту, а душой как ребенок) — но правда состояла в том, что Чон мог бы. Если бы захотел. При правильной обработке Мин Юнги пополнил бы список его побед довольно быстро — Чонгуку, обаятельному своей щенячьей наглостью, смеющемуся над робкими возражениями, эта победа стоила бы минимум усилий. Если бы он только пожелал их приложить, Юнги уже давно собирал бы по углам осколки собственного сердца! Если бы Чонгуку нужно было его тело, он просто не дал бы тогда ему сбежать из собственной кухни, с этой самой тахты. Не отпустил бы, удержал и довел начатое до конца… Мин не делся бы никуда, и даже не потому что явно слабее (он способен за себя постоять!), а потому что… Ночь, одиночество, алкоголь, надоевшая и уже почти постыдная девственность — и парень рядом, к которому влекло с первой минуты. Стыдно и смешно, но так и есть. Победа над ним была бы для Чонгука не особо трудной — тут Тэхён угодил прямо в больную правду. Она была бы проще простого! … — Так, значит, его номер я зря записывал? — невинно поинтересовался Тэ, вглядываясь в его смятенное лицо. — Вот, выброси тогда, — изо всех сил скрывая улыбку, он выудил из кармана маленькую помятую бумажку и аккуратно положил на стол. В его глазах было понимание, и Юнги почему-то стыдно было в них смотреть. — Мы с Намджуном договорились сегодня увидеться, — ляпнул он, изо всех сил бегая взглядом от Тэхёна и этого беленького клочка на столе, упорно магнитящего к себе. — Он еще очень молодой. Это было настолько явно не о Намджуне, что Мин обреченно прикрыл глаза. — Я в этой истории за Джун-и, потому что он мой друг. Но и ты тоже. Лишь бы тебе было хорошо, хён. Тэ улыбнулся легко и понимающе и похлопал его по плечу. А потом посмотрел на часы и подорвался: — Если мы опоздаем на поезд в Кванджу, мое Солнышко меня съест! — В бабулином огороде будете копаться? А как же твой маникюр? — на автомате пошутил Мин. — Новый сделаю, — отмахнулся Тэхён. — Так не забудь выбросить бумажку, — хихикнул он, подкалывая в ответ, со сверхзвуковой скоростью застегивая куртку и — ах, не переживай, хён, я всегда опаздываю и еще ни разу не опоздал — молодым скакуном уносясь вниз по лестнице. Хлопнула дверь. Юнги остался в прихожей один. Он растерянно поморгал, пытаясь прийти в себя и перестать думать о небольшом мятом клочке бумаги на кухонном столе, с десятью неровно в спешке написанными цифрами Чонгукового номера. Не далее как позавчера он сам хотел узнать их у Чимина. А сегодня Тэ говорит ему, что видел Чона и с ним вроде бы все в порядке — если не считать фингала. Значит, звонить уже не нужно?.. Ну, допустим даже позвонит он, а что скажет? Извинится? Вот уж нет. Даже если это была ревность (в чем у Юнги большие сомнения), Чон все-таки повел себя оскорбительно. За что и получил. Нет, извиняться Мин не станет, не чувствует он себя виноватым, хоть убейте! Сказать, что больше не будет ходить в его зал, и попросить отстать от него? Не лезть к его друзьям, не разнюхивать его номер и вообще забыть о существовании друг друга. Пожалуй, так будет лучше всего. У Чонгука есть Чимин, а у него… А у него — Намджун, с которым они сегодня вечером договорились о встрече. (Юнги покусал губы). Это не свидание, но по сути оно. Если пару недель назад у них еще могло что-то получиться (на самом деле нет, не могло!), то сейчас уже все поезда ушли. И не только в Кванджу. Довольно глупо самому звонить с просьбой отвалить — к тому же Чон знает его адрес. Но можно попробовать найти его в мессенджерах, в том же Катоке, и написать… В дверь позвонили. Наверно, Тэхён снова забыл свой айфон, фыркнул он про себя. Вечно оставит его то в сортире торгового центра, то в парке на лавочке. Теперь Хосок точно склюёт ему мозг по капельке, если они не попадут сегодня к его бабке. Он ведь только кажется Солнышком, а на самом деле пунктуальный и строгий. И как они только ладят с ветреным и легкомысленным Тэ?.. Стоящий на пороге Чонгук тоже удивился так, будто ожидал увидеть не Юнги, а, например, королеву Великобритании. — Х-х-хён, — нетвердым языком сказал он и покачнулся, нашаривая опору. — Ох. — Ох, — вполне искренне подтвердил Мин, вдохнув амбре из дешевого соджу, который чуть не подкосил и его. Он медленно осознал, что Чон не просто выпил, а в стельку пьян — об этом говорила его бессмысленная улыбка, туманные глаза и неуверенное шарканье руками по стене, когда он пытался встать прямо и не заваливаться на косяк. — Я пришел к тебе, хён! — Вижу, — буркнул Мин, успевая подхватить падающее тело, которое навалилось теперь на него. — Какой же ты тяжелый. Он лихорадочно соображал, что ему делать с этим подарком судьбы. Ни адреса Чона, ни тем более Чимина у него не было, а оставлять его отсыпаться у себя будет слишком большой честью. Еще чего! — Дай мне свой телефон, — сказал он, подумав. — Позвоню кому-нибудь из контактов, и тебя заберут… Чонгук? Уютно устроив голову на его плече, Чон издал что-то похожее на легкий храп. Его руки обхватывали Юнги и слабо прижимали к себе. В этих невольных объятиях было неудобно, но Мин почему-то продолжал стоять так, держа его. Только мысль о соседях, которые могут увидеть все это непотребство, подстегнула его действовать. — Чонгук-и, мать твою! Но тут аппарат зазвонил прямо под руками Юнги, в кармане. Решив, что в таких обстоятельствах можно, он решительно сунул туда руку и извлек его. «Чимин», — высвечивалось на экране, и Юнги даже обрадовался: сейчас он отгрузит Чона его бойфренду, забудет об этом неприятном эпизоде и будет готовиться к встрече с Намджу… Аппарат вылетел у него из рук, выбитый несильным тычком снизу. Он ударился о бетон лестничной клетки и умолк. Экран сразу погас, разбитый на сотни паутинок — Юнги стоял и тупо пялился на них, соображая, что теперь делать. Ни одной путной мысли в голове не было. Откуда-то сверху донесся шелестящий вздох — Чонгук поворочался, удобнее устраиваясь на его плече. — Так лучше, хён, — услышал он неразборчивое бормотание. — Пошел он… — Твою ж мать, — вздохнул Мин Юнги. — Ага, — согласился Чонгук и вздохнул еще раз. — Спокойной ночи, хён.