Скованные/Manacled

— Гермиона... — она услышала чей-то шёпот. Резко подняв глаза от наручников, девушка увидела голову, высунувшуюся из-за занавески. Гермиона прищурилась и внимательно посмотрела на неё. Это была Ханна Эббот. Тихий вздох ужаса сорвался с ее губ. У Ханны был только один глаз. Ее правый глаз смотрел на Гермиону, в то время как второй отсутствовал. На месте левого зияла черная дыра, словно его вырвали из глазницы. Рука Ханны тут же метнулась наверх и закрыла левую сторону лица. — Прости. Это всегда шокирует всех, кто видит его впервые. — Что с тобой случилось? — Гермиона с трудом выдавила из себя вопрос. Она не знала ни одного проклятия, которое могло бы таким образом повредить глаз. Было много ослепляющих заклинаний, но ни одно из них не приводило к таким последствиям. — Амбридж... она вытащила его с помощью палочки, когда... когда я пыталась сбежать. Она приказала колдомедикам не исцелять его. Для большего эффекта. В назидание остальным. — Ханна слегка отвернулась, чтобы еще лучше скрыть свое лицо. — Но после этого ее наказали. — Ханна опустила лицо и уставилась в пол. Голос девушки звучал так, словно та была мертва. — Сейчас она просто отрезает пальцы. Если ты не проявляешь уважения. Если ты попытаешься сбежать. Если ты посмотришь на нее неправильно. Парвати и Анджелина — у них почти не осталось пальцев. Ханна пристально посмотрела на Гермиону оставшимся глазом. — Гриффиндорский дух в тебе должен умереть, Гермиона. Не пытайся быть храброй. Не пытайся быть умной. Просто не высовывайся. Люди уже несколько месяцев пытаются сбежать. Любого, кого поймают, жестоко наказывают. Любого... кому удаётся сбежать... У нас ушло слишком много попыток, чтобы догадаться... наручники, которые у всех нас есть... — Ханна подняла свое собственное медное запястье, — на них наложено Следящее заклинание. Если даже тебе удастся обойти Защитные чары, они пошлют за тобой Верховного Правителя. А потом твой труп повесят в Большом зале, чтобы мы все видели, как ты гниешь. Гермиона почувствовала себя так, словно ее сильно ударили в грудь. Ее пальцы судорожно сжались на ткани покрывала. Она едва могла дышать. — Кто это был? — Джинни. Она была первым телом, которое они привезли и повесили. Мы все думали: тебе удалось сбежать. Ты ведь исчезла. Мы не понимали, что они просто бросили тебя в другое место... Голос Ханны затих, и она снова взглянула на Гермиону. — Ты ведь не знаешь, зачем они тебя вытащили, не так ли? Гермиона покачала головой. — Охранники много болтают. После войны все ожидали, что Темный Лорд начнет порабощать магглов. Но, оказывается, его ряды были более истощены, чем мы предполагали. Очевидно, бессмертие сделало его терпеливым. Он решил, что на первом месте сейчас увеличение численности населения среди чистокровных волшебников. Он лично разделил всех чистокровных на пары. Заставил их всех пожениться, приказав начинать обзаводиться потомством. Лицо Ханны исказилось от презрения, когда она произнесла эту информацию. Гермиона удивленно нахмурила брови. Увеличение численности? Война тянулась с большими потерями, учитывая размер волшебного населения, но Гермиона не думала, что Волдеморта вообще волнует этот вопрос. Браки по договоренности не были чем-то необычным среди чистокровных — но сделать это принудительным... казалось немыслимым. Ей вдруг стало интересно, что чувствовали в тот момент его последователи. — Детей почти не появлялось. Уровень рождаемости среди чистокровных снижается уже много лет. Было несколько беременностей, о которых все говорили. Большинство детей рождались сквибами. Остальные попытки заканчивались выкидышами. Ну, — голос Ханны стал горьким, — по-видимому, перед лицом вымирания волшебного мира разум Темного Лорда несколько смягчился в отношении чистоты крови. Магия — это сила, ты же понимаешь. Он решил начать программу возрождения населения, включив туда всех полукровных и магглорожденных заключённых, которые у него были под рукой. Только для нас, девушек, такая участь хуже смерти. У магглорожденного мужчины просто будет контакт с чистокровной женщиной. Нас же заставят рожать до тех пор, пока мы не умрем. Ханна выглядела так же ужасающе, как Гермиона себя ощущала внутри. — Вот почему тебя наконец выпустили, — сказала Ханна, беспомощно жестикулируя. — Они используют школьные и медицинские записи, чтобы решить, кто из нас пригоден для программы. Та целительница, с которой ты говорила, она тут главная. Очевидно, она специализируется на магической генетике. Мы — ее подопытные крысы. Они проверяют у каждого фертильность. Теперь Ханна плакала. Гермиона уставилась на нее, чувствуя слабость от шока. Это не могло быть правдой. Все это было кошмарной антиутопией. Как страшный сон, который до сих пор снится ей в ее камере. — Нам... нужно выбираться, — сказала Гермиона как можно спокойнее. Ханна покачала головой. — Мы не можем, ты разве не слышала, что я говорила раньше? Пока ты не отрубишь себе руки, тебе не сбежать с этими наручниками. Все тщательно продумано. Анджелина потеряла указательный палец, чтобы узнать это. Наручники настроены таким образом, что при побеге Волдеморт сразу узнает об этом. Вот почему всякий раз, когда кто-то сбегает, за ним всегда приходит Верховный Правитель. Ханна быстро огляделась, затем опустила голову, чтобы проверить пол за занавесками. Гермиона проследила за взглядом Ханны. Там ничего не было. — Кто это? Кто такой Верховный Правитель? — спросила Гермиона. Она не нашла в памяти никаких упоминаний о нем. Ханна подняла голову. — Я не знаю. Никто из нас никогда не видел его без маски. Все говорят о нем. Он правая рука Темного Лорда. Волдеморт редко выходит в свет, поэтому вместо него всегда появляется Верховный Правитель. Несколько недель назад они провели публичные казни, погибло более двадцати человек. Он убил всех до единого Убивающим проклятием. Он не делал перерывов. Он просто шёл мимо заключённых. Никто не видел, чтобы Темный Лорд бросал так много Убивающих подряд. — Это... не представляется возможным, — сказала Гермиона, с сомнением качая головой. Ханна наклонилась вперед и понизила голос. — Я знаю. Но я видела тела после того, как он ловит пленников. Он всегда их находит. Макгонагалл, Грюм, Невилл, Дин, Симус, профессор Стебель, мадам Помфри, Флитвик, Оливер Вуд — это лишь те, кого ты знаешь. Их было больше. Намного больше. Члены Ордена были теми, кто всегда пытался сбежать. Они все возвращались трупами. Ханна замешкалась и пристально посмотрела на нее. — Не делай глупостей, Гермиона. Я рассказываю тебе все это не для того, чтобы ты попыталась сбежать. Я хочу предупредить тебя. Это ад. Ты должна быть готова к тому, что за любую попытку побега ты получишь увечья или умрешь. Ханна, казалось, хотела сказать что-то еще, но вдруг послышались шаги. Выражение ужаса отразилось на ее лице, и разделительная занавеска упала, когда девушка бесшумно исчезла. Занавеска по другую сторону от Гермионы резко распахнулась, и появился её первый целитель, выглядевший измотанным. — Темный Лорд хочет лично принять участие в исследовании твоего сознания, — сказал он, с силой хватая Гермиону за руку. Гермиона инстинктивно попыталась вырваться. Она выдернула руку из хватки целителя и спрыгнула с другой стороны кровати, чтобы создать дистанцию. — Ах, глупая ведьмочка, — целитель вздохнул и указал на кого-то, стоящего вне поля зрения Гермионы, — оглушите ее и следуйте за мной. Из-за занавеса появились два охранника и бросили в Гермиону два Оглушающих. От первого она увернулась, но второе попало ей в плечо. Она камнем свалилась на пол. Когда девушка снова очнулась, то поняла, что ее привязали к столу в темном коридоре. Ее руки и ноги были связаны, все еще дергаясь от пыток. Еще несколько ремней легли на лоб и подбородок, удерживая голову на месте. С одной стороны на неё смотрел маленький незнакомый волшебник. С другой стоял сам Волдеморт. Маленький волшебник говорил тонким, дрожащим голосом, указывая на проекцию мозга Гермионы. — Это... это не похоже ни на что, что я когда-либо встречал р-раньше. Как правило, волшебная п-п-потеря памяти проходит д-достаточно обширно. Ч-человек даже не может назвать своего имени. Но это выборочная система. Как у заклинания Забвения. Диссоциативная фуга, или, в данном случае, одна из ее разновидностей. Почти как наложение Обливиэйта на самого себя. Ее магия скрыла определенные воспоминания внутри того, что я могу описать только как н-н-наложение определенных магических слоев. Вероятно, это никогда бы не произошло без конкретных обстоятельств ее заключения. На это т-требовалось время. Ее мозг медленно укреплял линию защиты в течение нескольких месяцев. Почти как моллюск, делающий жемчужину, она медленно закапывала фрагменты своей памяти, слой за слоем. Мы можем наблюдать, что некоторые из них сейчас более защищены, чем другие, основываясь на том, насколько ярко они светятся. Глаза Волдеморта сузились. — Возможно ли восстановить эти воспоминания с помощью легилименции? Маленький волшебник заметно занервничал. На верхней губе у него выступили капельки пота. — Это... это м-маловероятно. Это похоже на индивидуальную защиту исключительной силы вокруг каждого конкретного фрагмента памяти. Есть небольшая доля вероятности успеха, если легилимент достаточно м-м-мощный. — Мне нравится о себе так думать, — сказал Волдеморт, глядя в глаза Гермионы. Она тут же закрыла их, но было уже слишком поздно. Она подумала, что, возможно, могла владеть окклюменцией до потери памяти. Но с ее почти украденной магией вероятность создания защиты от вторжения равнялась нулю. Волдеморт ринулся, как стрела, глубоко в ее воспоминания, медленно разрушая их. Как будто его сознание пыталось раздавить ее. Ее детство. Хогвартс. Его не волновали ее запертые воспоминания о родителях. После пятого года обучения, когда все стало туманным, его интерес обострился. Он изучил ее воспоминания о целительстве. Все тела. Все травмы. Так много людей. Чем ближе он подходил к концу войны, тем больше воспоминаний было заперто. Он хотел добраться до них. Он попытался пробиться сквозь магию грубой силой. Ни одно из них не поддавалось его яростным и настойчивым атакам. Они ломали ее изнутри. Сила была невыносимо болезненной, и каким-то образом боль продолжала усиливаться, пока не стало похоже, будто Гермиона умирает. Она извивалась, пытаясь избежать вторжения. Крики заполонили коридор и просто продолжались, продолжались и продолжались. Наконец Волдеморт вышел из ее сознания. В ярости. Она медленно приходила в себя и понимала, что крики принадлежали ей. К тому времени они превратились в тихие болезненные стоны из-за разорванных голосовых связок. Гортанные всхлипы все ещё вырывались из неё в то время, как ее грудь продолжала содрогаться от боли. Девушка изо всех сил пыталась дышать. — Я не люблю, когда от меня что-то скрывают. Теперь, когда Поттер мертв, прятать уже нечего. Что ты скрываешь? — прошипел Волдеморт. Его костлявые пальцы схватили ее лицо и развернули так, чтобы она встретилась с ним взглядом. — Я не знаю... — прохрипела Гермиона. Ее голос был тихим и сломленным, она слабо попыталась высвободить челюсть из его хватки. — Вызови Северуса! И Надзирательницу. Она будет наказана за это, — сказал Волдеморт. Он в последний раз просмотрел разум Гермионы, пока та не обмякла, почти теряя сознание. Первой появилась Амбридж, выглядевшая до смерти напуганной. — Мой Лорд, мой Господин, — сказала она, опускаясь на землю и подползая к нему. — Круцио! — Волдеморт произнес проклятие, его ярость была очевидна по тону. Амбридж закричала. Она кричала все громче и корчилась на земле. Гермионе почти стало ее жаль. Через несколько минут он наконец остановился. — Неужели ты считала, что твоя жажда крови сильнее моих приказов? Амбридж только хныкала. — Я знал о твоей неприязни к Грязнокровке, но надеялся, что твое служение будет достаточным мотивом, чтобы ты себя сдерживала. Возможно, тебе нужно постоянное напоминание. — Мой Лорд... — Что за наказание, которое ты так любишь дарить своим подопечным? Отрезание пальцев, не так ли? Скажи мне, сколько пальцев у тебя останется, если я буду забирать их по одному за каждый месяц, который ты потратила, пытаясь свести Грязнокровку с ума? — Нееееет! — голос Амбридж перешел на визг. Она все еще дрожала и корчилась на земле. — Возможно, мне следует быть более снисходительным, — сказал Волдеморт, медленно приближаясь к ней, пока та хныкала и пресмыкалась у его ног. — Твоя служба в тюрьме была в основном хорошей. Вместо шестнадцати я разделю количество месяцев пополам. Восемь пальцев в качестве напоминания моего приказа, в котором я упоминал, чтобы Грязнокровка Поттера осталась полностью нетронутой. — Пожалуйста... — Амбридж, рыдая, поднималась с земли. В комнату ворвался Северус Снейп. — Что с тобой? Не в состоянии вынести последствия собственного наказания? — Волдеморт усмехнулся и махнул рукой, отворачиваясь от Амбридж. — Уберите ее. Бросьте обратно в тюрьму, когда закончите. Два Пожирателя Смерти вышли вперед и потащили Амбридж из комнаты, пока она причитала извинения и умоляла Темного Лорда. — Северус, мой верный соратник, — сказал Волдеморт, поворачиваясь к мастеру зелий. — Я нахожу себя с очень занимательной головоломкой в руках. — Повелитель, — сказал Снейп, почтительно сложив руки перед собой и опустив глаза. — Полагаю, ты помнишь Грязнокровку, — Волдеморт повернулся к Гермионе, глядя на нее сверху вниз и проводя костлявым пальцем по своему безгубому рту. — Конечно. Она была самой невыносимой ученицей во времена моего преподавания. — Снейп подошел к Гермионе, которая все еще была привязана к столу. — Действительно, а также верной подругой Гарри Поттера, Мальчика-Который-Умер, — сказал Волдеморт, слегка поглаживая свою палочку. — Она была членом Ордена, в чем я уверен. Ты должен это помнить со времён своей многолетней шпионской деятельности. Когда Поттер умер, она была схвачена, и я приказал посадить ее в тюрьму, но оставить нетронутой на случай, если девчонка мне когда-нибудь понадобится. К сожалению, директор Хогвартса сочла нужным сама вынести наказание за прошлые проступки. Все это время она держала Грязнокровку в камере с сенсорной депривацией. Глаза Снейпа слегка расширились. Волдеморт положил руку на его плечо. — По словам целителей разума, этот опыт позволил Грязнокровке запереть свои воспоминания. Изолировать их от себя и от меня. К примеру, личности своих родителей, которые совсем не имеют значения. Что более важно, так это ее воспоминания о войне, особенно более поздние, перед Финальной битвой. Эта потеря памяти произошла после смерти Поттера, после окончания войны. Зачем ей что-то скрывать? — в низком извилистом голосе Волдеморта звучала угроза. Он замолчал на мгновение, а затем взглянул на Гермиону. — Возможно, как кто-то, кто знал ее в то время, ты будешь иметь некоторое представление о том, каких воспоминаний не хватает. — Конечно, Повелитель. Гермиона обнаружила, как холодные бездонные глаза Снейпа пристально смотрят на нее. У девушки не осталось сил сопротивляться, когда он погрузился в ее сознание. Снейп не беспокоился о ее школьных годах. Он сразу же отправился в военный период и быстро, но тщательно просмотрел воспоминания. У него, казалось, были определенные цели, которые он преследовал. Исцеление. Приготовление зелий. Ее встречи и контакты. Исследования. Разговоры с Гарри и Роном. Сражения. Финальная битва. Всякий раз, когда Снейп натыкался на заблокированное воспоминание, он, казалось, останавливался и рассматривал его защиту, прежде чем попытаться проникнуть внутрь. Его вторжение было значительно менее травматичным, чем у Волдеморта, но Гермиона все еще плакала и дрожала, когда он наконец медленно удалился. Ее руки судорожно сжимались в том месте, где были пристегнуты. — Очаровательно, — сказал он, глядя на Гермиону с противоречивым выражением лица. — Любая информация? — рука Волдеморта сжалась на плече Снейпа, и его тон был подозрительным. Тот отвернулся от Гермионы и опустил глаза. — По правде говоря, Повелитель, мы с Грязнокровкой мало общались в последние годы войны. Только на тех собраниях Ордена, в которые я был посвящен. Единственное, что я знал о ней: ее держали подальше от сражений как целительницу и хозяйку зелий. Эти воспоминания кажутся нетронутыми. Я в недоумении, что она может скрывать. — Если у Ордена остались какие-то секреты, я хочу их знать, — прошипел Волдеморт, его алые глаза сузились. — Действительно, — сказал Снейп, его тон был шелковистым и покладистым. — К сожалению, большинство важных членов Ордена сейчас мертвы. Либо во время финального боя, либо от пыток или попыток побега. Кроме самой мисс Грейнджер, вряд ли кто-то еще остался в живых, обладая этой информацией. Волдеморт уставился на Гермиону. Его красные глаза были разъяренными и расчетливыми, когда он медленно провел пальцем по губам. Затем он пристально посмотрел на целителя разума. — Существует ли способ восстановить эти воспоминания? — сказал Волдеморт, его палочка угрожающе свисала с кончиков пальцев. — Ну, это очень трудно п-предсказать. — Целитель побледнел. — Это в-возможно. Теперь, когда обстоятельства, вызвавшие потерю, были устранены. Со в-временем они могут восстановиться. — А что насчет пыток? Я прорывался к забытым воспоминаниям с помощью них в прошлом. Целитель разума выглядел зеленым. — Это м-может сработать. Н-но никто не предскажет, какие из них вы получите. Вы м-можете узнать лишь малую часть д-д-до того, как она сойдет с ума или умрет. Волдеморт задумчиво посмотрел на Гермиону. — Тогда я хочу, чтобы за ней следили. Внимательно. Кто-то, кто сразу сможет понять, как только память начнёт возвращаться. Северус, я оставлю ее на твое попечение. — Как пожелаете, Повелитель, — Снейп низко поклонился. — Ты возражаешь? — спросил Волдеморт, с помощью палочки возвращая его в вертикальное положение. Он откинул голову Снейпа назад, пока их глаза не встретились. — Никогда. Ваше желание — мой приказ. — Собранное выражение лица Снейпа дрогнуло под пристальным взглядом. — И все же у тебя есть возражения, — сказал Волдеморт, убирая палочку и поворачиваясь, чтобы посмотреть на Гермиону. — Завтра я отбываю в Румынию, — ответил Снейп, — чтобы расследовать слухи о неподчинении вашему режиму. Поездка, как вы уже отмечали, когда поручали ее мне, будет деликатным заданием, сложным и строгим даже без добавления заключённой, требующей тщательного наблюдения. Я не хочу разочаровывать вас ни в одном из этих вопросов. — Он положил ладонь на грудь и снова поклонился. Волдеморт сделал паузу и, казалось, задумался, положив руки на стол рядом с Гермионой и наклонившись, чтобы изучить ее. Пока он стоял там, движение с другой стороны привлекло ее внимание. Женщина-целитель, отвечающая за программу увеличения населения Волдеморта, подошла и шепотом задала вопрос целителю разума. — М-Мой Лорд, — целитель разума нерешительно подошёл ближе, — целитель Страуд обратила мое внимание на р-решение этой проблемы, которое может вас заинтересовать. — Ну и что же это? — заинтересованность Волдеморта казалась незначительной. Он не смотрел ни на одного из целителей. — Магическая беременность, мой Повелитель, — сказала целитель Страуд с гордой улыбкой. — Есть несколько зарегистрированных случаев, которые указывают на то, что такие беременности имеют способность прорываться через магические потери памяти. Магия ребенка сильна и полностью совместима с магией матери, чтобы оказывать разъедающее действие на любую уже созданную магию. Это ничего не доказывает, учитывая редкость таких случаев. Однако это возможно. Мисс Грейнджер обладает исключительными магическими способностями, вы сами это заметили и хотели, чтобы ее включили в программу. Если вы оставите Грязнокровку, есть шанс, что беременность может привести к разблокировке ее памяти. Но... — она слегка заколебалась. — Что? — Волдеморт резко взглянул на целительницу Страуд, заставив ее побледнеть и вздрогнуть. — Вы... вы не сможете проверять ее разум во время беременности, — быстро проговорила целитель Страуд. — Инвазивный вид магии, такой, как легилименция, несёт высокий риск выкидыша. Это часто настолько травматично, что может привести к постоянному магическому бесплодию. Вам придется подождать, даже если вы будете знать, что воспоминания возвращаются, пока не родится ребенок. Возможен вариант, в котором отец ребёнка сможет стать тем, кто выполнит легилименцию, так как часть его магической силы перейдёт к ребёнку. Волдеморт задумчиво смотрел на Гермиону, его пальцы скользили по груди, как будто он успокаивал рану. — Северус. — Мой повелитель. — Верховный Правитель ведь является исключительным легилиментом, не так ли? — Так и есть, Повелитель, — сказал Снейп. — Его мастерство, вероятно, не уступает моему. Вы очень тщательно его обучили. — И у его жены обнаружено магическое бесплодие, не так ли? Вопрос был адресован целительнице Страуд. — Да, мой Лорд, — немедленно ответила она. — Тогда отправь Грязнокровку к Верховному Правителю. Пусть он использует её для совокупления и следит за её памятью. Страуд нетерпеливо кивнула: — Я могу доставить ее туда через две недели. Хочу проверить состояние девушки и подготовить ее. — У тебя есть две недели. Пока она не забеременеет, я хочу, чтобы ее привозили каждый месяц, чтобы я мог лично исследовать ее разум. — Да, мой Лорд. — Можешь забирать ее обратно в Хогвартс, — Волдеморт махнул рукой, отпуская их. Тело Гермионы все еще слегка дергалось, когда ее развязывали. Она чувствовала, как будто должна сделать что-то. Бороться. Или отказаться. Или умолять. Все, что угодно, но только не лежать там, пока Волдеморт небрежно размышлял, кому ее отдать для совокупления. Ее тело отказывалось сотрудничать. Она ничего не могла сделать, когда неосторожные руки подняли ее со стола и понесли по коридору.