Скованные/Manacled

Пять дней спустя Гермиона сидела на полу у окна, складывая, по ее подсчетам, двести тридцать шестого бумажного журавля, когда дверь открылась, и в неё заглянул молодой человек. Его глаза скользнули по комнате. Заметив Гермиону, парень вошел и быстро закрыл за собой дверь. Выражение его лица изменилось, когда он пристально посмотрел на нее. Молодой человек, казалось, торопился. Он был крепко сложен, с темными волосами и угловатым лицом. На нем была строгая темно-синяя парадная мантия. Лицо покрывала густая щетина. Инстинктивная реакция Гермионы при виде гостя была полнейшим ужасом. Девушка застыла, словно окаменев, и уставилась на него. Бежать было некуда. Она даже не могла закричать. Гермионе никогда не приходило в голову, что в один прекрасный день в ее комнату может войти незнакомец. Подойдя ближе, он немного помедлил, заметив выражение ее лица. — Ты меня не помнишь, — удивленно сказал тот. В этих словах, казалось, был намек на обиду. Гермиона в отчаянии смотрела на него, пытаясь угадать, кто он такой. Он казался ей смутно знакомым. Может быть, со школы? Кто-то, кого она отдалённо знала. Парень продолжал осторожно приближаться. Он был уже на полпути к ней, и руки Гермионы начали судорожно сжиматься, пока девушка пыталась придумать, что делать. Если она захочет убежать, ей придется двигаться быстрее, иначе незнакомец просто прикажет ей остановиться. Возможно, если она заткнет уши... но он может успеть оглушить ее. Гермиона не сможет... Он был всего в нескольких футах от неё, и выражение его лица становилось все более торжествующим. Внезапно раздался резкий треск, и рядом с ней из воздуха возник Малфой. Гермиона вздрогнула и дёрнулась к нему — подальше от приближающегося незнакомца. Напряженное, торжествующее выражение на лице молодого человека резко сменилось безразличием при виде Малфоя. Остановившись, он выпрямился и снова оглядел комнату. — Заблудился, Монтегю? — холодно спросил Малфой, слегка встав перед Гермионой. Монтегю пожал плечами. — Просто проходил мимо, — ответил он. — Мне стало любопытно, когда я увидел эту комнату. Здесь у тебя слишком много оберегов, Малфой. Взгляд Гермионы метнулся к стенам. Защитные чары? Она никогда этого не замечала. Было трудно обнаружить определенные типы оберегов без палочки или магии. — Темный Лорд доверил ее мне с конкретными инструкциями относительно ее пребывания. Всегда полезно знать, когда кто-то вторгается на чужую территорию, — ответил Малфой. Его тон был совершенно ледяным. Монтегю рассмеялся. — Ей не разрешено принимать посетителей? — Нет, — сказал Малфой, отходя от Гермионы, бросив на нее самый небрежный взгляд. — Но если тебе было так любопытно, мог бы спросить у меня. Уже почти полночь. Вероятно, нам стоит вернуться на вечеринку. Уверен, что Астория уже ищет нас. Малфой пересек комнату, ожидая, что Монтегю последует за ним. Тот, казалось, намеренно не спешил. Монтегю неторопливо провел взглядом по комнате, а затем снова посмотрел на Гермиону. Напряженность вернулась в его глаза, когда он смотрел на нее сверху вниз, а Малфой стоял позади него. Его взгляд. Было что-то, что он пытался донести до нее. Затем он повернулся и последовал за Малфоем. Гермиона несколько минут смотрела на закрывшуюся за ними дверь. Монтегю. Грэхэм Монтегю? Он состоял в отряде Амбридж. И был капитаном слизеринской команды по квиддичу. Фред и Джордж засунули его в исчезающий шкаф на пятом курсе. Гермиона едва помнила его. Они никогда не пересекались в школе. Когда она успела узнать его настолько, что он ожидал ее реакции на его появление? Девушка отложила в сторону листок бумаги, который она продолжала мять дрожащими пальцами. Малфои устраивали в поместье новогоднюю вечеринку. Она и понятия не имела, если бы не появились Монтегю и Малфой. Гермиона встала и в нерешительности направилась к двери. Она хотела увидеть людей своими глазами, но эта мысль сводила ее с ума от страха. Если кто-нибудь узнает ее, то сможет сделать с ней все, что захочет, если только Малфой не появится и не остановит это. Внезапное инстинктивное облегчение, вызванное его появлением, выбивало ее из колеи гораздо сильнее, чем хотелось бы. Знакомый дьявол был лучше, чем дьявол, которого ты не знаешь. Гермиона постояла у двери несколько минут, прежде чем нерешительно открыть ее. Она прокралась по коридору и проскользнула в один из заброшенных коридоров для слуг, направляясь к главному крылу дома. Постепенно до ее ушей стали долетать звуки струнного квартета, сопровождаемые гулом разговоров. Девушка остановилась и прислушалась. Музыка. Гермиона уже много лет не слышала музыки. Она прислонилась к стене, чтобы впитать это ощущение. Закрыв глаза и дыша в такт струнам. Она уже забыла, каково это — слышать музыку. Через пятнадцать минут Гермиона опомнилась и продолжила свой путь. Она приоткрыла дверь и заглянула в темный коридор, чтобы проверить, был ли там кто-то. Девушка уже собиралась войти, когда услышала шорох ткани и женский смех. Гермиона резко отступила назад, увидев, как Астория выскочила из-за угла, схватившись за чье-то запястье. Мужское запястье, явно не принадлежащее Малфою. Гермиона не могла ясно видеть в темноте, но телосложение мужчины было неправильным. Шире и ниже. Недостаточно бледным. Ее спутник не был блондином. Астория прислонилась спиной к стене, и мужчина приблизился к ней, пока образ ведьмы не скрылся из поля зрения девушки. Глаза Гермионы расширились, когда хихиканье сменилось хриплыми вздохами. Она изменяла мужу... хотя это не было удивительно... Гермиона просто не ожидала, что станет невольной свидетельницей этого события. Внезапно в темноте мелькнули две стройные молочно-белые ноги, и в момент, когда они обернулись вокруг бедер мужчины, звуки вздохов сменились страстными стонами. Гермиона почувствовала себя странно очарованной, пока ужасная мысль не пришла ей в голову... Малфой найдет это в ее памяти. Она резко отступила назад и бесшумно побежала вверх по лестнице. Девушка знала ещё один маршрут в сторону бального зала. Гермиона довольно хорошо ориентировалась в большей части поместья. Если на ее пути были стены в качестве опоры, она могла пройти почти куда угодно без приступов паники. На третьем этаже располагалась узкая извилистая маленькая лестница, которая вела к балконной ложе над бальным залом. Гермиона предположила, что вечеринка проходила именно в нем. Она надеялась пойти куда-нибудь, где можно было бы подслушать разговор, но в ее план вмешалась интрижка Астории в коридоре. Гермиона попыталась проанализировать увиденное. Сам по себе поступок не был удивительным, но неосторожность казалась чрезмерной. Изменять мужу в коридоре, заполненном портретами его семьи. Даже если это был фиктивный брак, такая откровенность казалась крайне грубой. Гермиона проскользнула в балконную ложу, опустилась на колени и взглянула сквозь перила вниз. Бальный зал был заполнен людьми, одетыми в свои самые роскошные наряды. Комната была великолепна в своем убранстве. Сверкающая. Люстры украсили волшебными гирляндами, а в центре комнаты соорудили башню из фужеров шампанского высотой не менее шести футов — шампанское стекало вниз бесконечным волшебным фонтаном. Эта вечеринка предназначалась для светской хроники. Несколько фотографов делали снимки для утренней газеты. Гермиона увидела Пия Толстоватого и еще нескольких важных персон из Министерства. Там были десятки Пожирателей Смерти, которых она узнала. Бледная вспышка волос привлекла внимание Гермионы, и девушка заметила, что Малфой был занят разговором с Долорес Амбридж. Надзирательница нарядилась в темно-розовую парадную мантию с глубоким вырезом и кулоном, внушительно выделяющимся на груди. Амбридж улыбалась и трогала Малфоя за руку, в то время как его взгляд оставался каменным. Его глаза исподтишка скользили вниз по ее груди, в его взгляде читалась смесь любопытства и беспокойства. Прежде чем Гермиона успела обдумать происходящее, ее внимание привлекла алая фигура. Она не поверила своим глазам. На вечеринке была суррогатная мать. Глаза Гермионы пробежались по комнате, и она поняла, что их там было девять. Девушка изумленно уставилась на них. Она не смогла никого узнать. Все суррогаты были в шляпах и следовали за волшебниками, словно тени. Их головы были опущены вниз, а плечи покорно поникли. Некоторые из волшебников, которых они сопровождали, были Пожирателями Смерти. Гермиона узнала Амикуса Кэрроу, Мальсибера и Эйвери. Остальные волшебники были моложе. Она подумала, что один из них — Адриан Пьюси, а другой — Маркус Флинт. Гермиона поняла, что суррогаты использовались как символы статуса. Демонстрация важности родословной их владельцев. Грудь Гермионы сжалась, а лицо исказилось, когда она наблюдала за этим вживую. Женщины не подходили друг к другу близко. По-видимому, им было приказано не перемещаться без команды по залу. Но, когда они проходили мимо друг друга, Гермиона видела, как их руки на мгновение соприкасались. Чтобы передать сообщение или просто для утешения — девушка не могла точно рассмотреть из-за расстояния. Гермиона думала, что всех суррогатных матерей держат взаперти в поместьях, как и ее саму. Очевидно, это было ошибочное предположение. Исключением была только Гермиона. Последний член Ордена. С потерянными воспоминаниями. Наручниками, связанными кровной магией. В собственности у Верховного Правителя. Под личным контролем самого Волдеморта. Возможно, другим девушкам даже разрешалось выходить за пределы поместья в одиночку. На самом деле, учитывая, что их можно было отследить, не было никаких причин, по которым они не могли этого сделать. Возможно, Гермионе тоже технически было позволено сделать это. Хотя почему-то она в этом сомневалась. Если ей было запрещено принимать гостей, то Малфой вряд ли позволит ей покинуть поместье. — Минута до полуночи! — весело крикнула ведьма со звучным голосом, прервав размышления Гермионы. — Найдите вашу пару для новогоднего поцелуя! Астория вернулась в комнату. Ее мантия слегка развевалась, а выражение лица было невинным, но в ней чувствовалась легкая растерянность, которая казалась Гермионе очевидной. Ее губная помада была слегка размазана. Не слишком явно, но достаточно, чтобы заметить, что форма ее рта была небрежно очерчена. Выражение ее лица было самодовольным. Гермиона наблюдала, как Астория подошла к Малфою. Ее нахальство сменилось выражением нежности, когда она подошла ближе, но в глазах ведьмы мелькнуло что-то еще. Малфой внимательно посмотрел на неё, его взгляд даже не дрогнул. Гермиона не могла хорошо разглядеть лицо Астории. — Десять! Девять! Восемь! Семь! — зал начал скандировать обратный отсчет до Нового года. Когда цифры закончились, Малфой протянул руку вперед безо всякого выражения на лице и провел большим пальцем по губам Астории. На нулевой отметке он наклонился и прижался губами к губам Астории. Зал взорвался волшебным фейерверком, криками и звоном посуды, когда люди произносили тосты. Губы Малфоя оставались прижатыми к губам Астории, но, целуя жену, он поднял взгляд, смотря поверх ее головы. Его холодные серые глаза остановились на лице Гермионы. Она забыла, как дышать. Гермиона смотрела на него в ответ. Не в силах отвести взгляда. Ее желудок резко дернулся. Сердце начало колотиться, пока она не услышала звон в ушах. Вздрогнув, девушка почувствовала, что должна отодвинуться подальше, но оказалась в ловушке, словно холодное серебро его взгляда продолжало удерживать ее. Он продолжал смотреть на нее, пока Астория не прервала поцелуй и не отвернулась. Затем его глаза опустились, и фальшивая аристократическая улыбка искривила его губы, когда Малфой оглядел комнату, хлопая без энтузиазма в течение нескольких секунд, прежде чем схватить бокал шампанского с плавающего подноса. Он залпом выпил его, как будто это была жидкость для полоскания рта. Гермиона откинулась назад и прижала руки к груди, желая, чтобы сердце перестало так бешено колотиться. Вечеринка продолжалась несколько часов. Гермиона внимательно наблюдала за социальными взаимодействиями. Ища признаки напряженности и альянсов. Пытаясь определить социальный порядок, который существовал, чтобы понять, что было упущено «Ежедневным Пророком». Она заметила, что Грэхэм Монтегю смешался с толпой, и некоторое время наблюдала за ним, пытаясь понять, нет ли в нем чего-нибудь знакомого. Он казался ей совершенно чужим. Малфою невозможно было смешаться с кем-либо. Он стоял и позволял другим людям разговаривать с собой. Для Гермионы становилось все более очевидным, кто из людей знал, что он — Верховный Правитель, а кто нет. В том, как юные Пожиратели Смерти приближались к нему, было что-то вроде почтения и деликатности. Пожиратели Смерти постарше, такие, как Мальсибер, Нотт-Старший и Яксли, относились к нему со смесью уважения и негодования. В то время как другие присутствующие, возможно, не осознавали, почему Малфой был так тесно окружён Пожирателями Смерти. Внимание к нему распространялось по комнате, точно верховой огонь. Комната была ориентирована вокруг Малфоя таким образом, что это начинало нервировать. Малфой играл свою роль доброжелательного хозяина. Холодность и ощущение опасности его персоны были неоспоримы, но он сменил их на аристократическую вежливость. Жесткое непреклонное выражение, которое он носил рядом с ней, отсутствовало. Он со снисходительным видом ухмылялся и занимался бесконечным потоком светской беседы с каждым, кто приближался. Но Гермионе, неспособной разобрать его слова и просто наблюдающей за ним, он казался холодным и скучающим. Было почти четыре часа утра, когда разошлись последние гости. Гермиона осторожно возвращалась в свою комнату. Она не хотела снова столкнуться с Асторией или с какими-нибудь отставшими гостями. Добравшись до коридора, ведущего в ее комнату, девушка выглянула из-за угла и обнаружила там Малфоя. Он оглянулся и сразу же увидел ее. — Повеселилась? — спросил он. Гермиона колебалась несколько секунд, прежде чем завернуть за угол и, пожав плечами, направилась к нему. — Было интереснее наблюдать вживую, чем постоянно читать о подобном в газете, — ответила она. Малфой фыркнул. — Слова, которые я никогда не ожидал услышать от тебя, — сказал он. Затем он уставился на нее, прищурившись. — Почему Монтегю интересуется тобой? — осведомился он, выгнув бровь. Гермиона взглянула на него. Она удивилась, что он спрашивает. Девушка поняла, что у Малфоя есть график для изучения ее воспоминаний. Примерно каждые десять дней. Он пропустил последний сеанс и оставил его Волдеморту. Если бы Малфой захотел правдивую информацию, то мог бы просто подождать. — Не представляю, — ответила она. — Я едва знала его в школе. В глазах Малфоя расцвело любопытство. — Неужели? Как интригующе, — сказал он задумчиво. — Ты полна сюрпризов. Гермиона закатила глаза. — Говоришь эту фразу каждой девушке? — сказала она саркастически-сладким тоном. Он пристально посмотрел на нее и усмехнулся. — Отправляйся спать, Грязнокровка. Несмотря на формулировку, это не было похоже на команду. Гермиона еще мгновение смотрела на него, прежде чем войти в свою комнату. Он все еще стоял в коридоре, когда она закрыла дверь. На обложке утренней газеты была фотография Малфоя и Астории. Там был запечатлен момент, когда Малфой потянулся вперед и провел большим пальцем по губам Астории, прежде чем наклонился, чтобы поцеловать ее, а позади них взорвались фейерверки и ленты. Это выглядело мило, романтично и интимно. На следующей странице была фотография Верховного Правителя, убившего несколько человек во Франции. Одна девушка показалась ей смутно знакомой. Гермиона подумала, что она могла посетить Хогвартс во время Турнира Трех Волшебников. Гермиона не знала, что Малфой уезжал из страны в начале недели. Девушка сложила фотографию Малфоя и Астории в оригами, позабавившись тем, что заставила их отскочить, а затем врезаться друг в друга. Она разорвала фотографию Верховного Правителя на мелкие полоски и переплела их между собой. «В другой жизни, — подумала она, — я могла бы заниматься украшением выпечки». Затем Гермиона встала и приступила к упражнениям. Девушка становилась до смешного подтянутой, что было удовлетворительным, хотя, в основном, бессмысленным чувством. На самом деле не имело значения, сколько ударов она сможет нанести, если не может действительно ударить кулаком в лицо Малфоя. Не было особого смысла в выносливости, ведь у нее чуть не каждый раз случался приступ паники, когда Гермиона убирала руку от тисовой изгороди или пыталась двигаться со скоростью, которая не была опасно быстрой. Малфой появился ближе к вечеру, чтобы просмотреть ее воспоминания. Похоже, он не нашел в них ничего особенно интересного. Он даже не отреагировал, когда увидел момент, где Астория трахалась с кем-то в коридоре. Портреты, вероятно, уже сообщили ему об этом. Закончив с ее воспоминаниями, он встал. Гермиона пересилила головную боль и села, глядя на него. — Завтра я пришлю последний пузырек с зельем, — сказал он. Девушка кивнула. Малфой больше ничего не сказал и развернулся, чтобы уйти. В тот вечер Гермиона тщательно продумала план на следующий день. Если это действительно была ее последняя доза зелья, то было много вещей, которые она хотела попробовать, прежде чем эффект исчезнет. На следующее утро девушка не стала задерживаться, чтобы прочесть газету. Она залпом выпила зелье прежде, чем успела заколебаться или испугаться его побочных эффектов. Затем Гермиона направилась к двери с холодной решимостью. Ее первым пунктом плана было южное крыло поместья. Единственная часть дома, которая до сих пор оставалась не исследованной. Гермиона начала с самых верхних этажей, постепенно спускаясь вниз. Добравшись до первого этажа, она почувствовала, как воздух изменился, став более густым и холодным. Даже сквозь смягчающее действие зелья девушка ощущала какое-то воздействие. Волосы на затылке встали дыбом, а тело покрылось холодным потом. Темная магия. Воздух настолько сильно был ею пропитан, что, казалось, Гермиона могла почувствовать ее на вкус. Девушка замерла на лестнице на несколько минут, размышляя. Инстинкты настойчиво кричали ей развернуться и уйти. Но они были нейтрализованы зельем. А вот её любопытство — нет. Она спустилась на последние несколько ступенек и двинулась туда, куда вели ощущения. Дверь была приоткрыта. Гермиона заглянула внутрь. Это была большая гостиная. Совершенно пустая. Ни одного предмета мебели. Никаких штор. Никаких портретов на стенах. Даже обои, казалось, были содраны. В центре помещения не было ничего, кроме большой клетки. Темная магия, пропитавшая комнату, казалось, больше всего сосредоточивалась вокруг нее. Гермиона медленно вошла и приблизилась к клетке. В этой комнате гибли люди. Медленно. В муках. Мозг Гермионы автоматически начал составлять список темных ритуалов, которые обеспечивали такое длительное присутствие губительной магии. Вероятно, эта магия даже затронула родовую магию поместья. Подойдя ближе, Гермиона обнаружила, что клетка была встроена в пол. Её в буквальном смысле невозможно было убрать, если только не разрушить фундамент поместья, но, вероятно, и этого могло оказаться недостаточно. Просто стоя рядом, она ощущала во рту привкус меди, похожий на вкус крови. Девушка внимательно осмотрела клетку. Та была на дюйм ниже ее. Вероятно, ровно пять футов в высоту и около трех футов в ширину. Достаточно высокая, чтобы держать там человека или нескольких. Гермионе стало интересно, сколько людей в ней побывало. Какой-то шум испугал ее. Она обернулась и увидела, что Малфой стоит в дверях и смотрит на нее с раздражением, граничащим с яростью. — Конечно, у тебя не хватило мозгов держаться подальше отсюда, — произнёс он твердым голосом, направляясь к Гермионе.