Скованные/Manacled

Август 2002. Тем вечером они с Малфоем оба были не в духе. Он даже не вздрогнул, когда Гермиона использовала Очищающее заклинание, и не сказал ни слова, пока она наносила на его спину мазь с анальгетиком. — Мелкая Уизли выжила? — вдруг спросил он, вставая со стула. Гермиона удивленно посмотрела на него. Она пыталась понять причину, по которой Малфой заинтересовался состоянием Джинни. Неужели Люциусу требовалось подтверждение? Малфой ещё не успел надеть рубашку и стоял так близко к Гермионе, что та почти чувствовала жар, исходящий от его тела. Он смотрел на неё сверху вниз, и, когда она ничего не ответила, по его лицу скользнула тень какой-то эмоции. — Значит, выжила, — сказал он, отодвигаясь от неё и натягивая рубашку. Гермиона моргнула, прогоняя оцепенение. — Выжила. Но не по причине того, что твой отец плохо старался, — ответила она с горечью. Лицо Драко ожесточилось. — Надеюсь, ты не собираешься вешать на меня ответственность за поступки моего отца. Думаю, мне достаточно своих собственных грехов, — сказал он сдержанным тоном, быстрыми движениями застёгивая рубашку. — Просто я не понимаю, зачем тебе интересоваться Джинни, — признала Гермиона. Она не чувствовала в себе сил продолжать этот разговор. — Грейнджер, возможно, ты удивишься, но у меня нет особого желания наблюдать, как умирают твои друзья. Гермиона промолчала. Она не представляла, что можно ответить на это. — Отец... он... — начал Драко, но, засомневавшись, замолчал. Его лицо снова превратилось в холодную маску. — Забудь. Гермиона почувствовала, как внутри нее что-то оборвалось. Ей нужно было поговорить с ним. Не дать ему снова закрыться. Она протянула руку и схватила его за запястье. Драко остановился и повернулся к ней, на его лице застыла маска безразличия. — Прости. Твой вопрос сбил меня с толку. Я не виню тебя в том, что сделал твой отец. Просто... — голос на секунду подвёл ее. Гермиона крепче сжала запястье Малфоя. — Я знаю, с каким презрением ты относишься ко всем Уизли... Но то, что творит Люциус... это просто ужасно. Какое-то время Малфой ничего не говорил. — Мне жаль, — наконец сказал он. — Сомневаюсь, что ты поверишь мне, но... я знаю, что его месть бессмысленна. — Ты не согласен с его мнением? — осторожно спросила девушка, ожидая реакции. Сжав ладонь Гермионы, Малфой аккуратно высвободил своё запястье из ее хватки. — Если бы я винил Уизли в смерти матери, то не стал бы интересоваться здоровьем младшей из них. — Спасибо, что спросил про Джинни, — сказала Гермиона, неловко отводя взгляд. — Понимаю, как, должно быть, это для тебя непросто. Я помню, как ты восхищался своим отцом. Драко выглядел так, словно ему было некомфортно оттого, в какую сторону повернул их разговор. — Что ж, тогда... До встречи, Грейнджер, — сказал он и, не добавив больше ни слова, аппарировал. После его ухода Гермиона провела ещё несколько минут в хижине, заново проигрывая в уме состоявшийся разговор, прежде чем аппарировать на Площадь Гриммо. Поднявшись на второй этаж, она обнаружила, что в её комнате были Гарри и Джинни. На несколько секунд девушка в нерешительности застыла посреди коридора, прежде чем развернуться и отправиться обратно к лестнице. Проходя мимо одной из комнат, Гермиона заметила знакомую рыжую макушку, склонившуюся над столом с картами. Девушка остановилась и легонько постучала в дверь. — Эй, Миона, — рассеянно произнёс Рон, передвигая фигуры на карте. Выражение его лица было напряженным. — Есть минутка? — спросила она. — Конечно. — Он сунул палочку в задний карман джинсов и взглянул на неё. — Изучаю отчеты за те дни, что меня не было. Смотрю, у Сопротивления было немало работы в последнее время. Ты, наверно, была сильно занята? Он бросил на нее проницательный взгляд. Гермиона опустила глаза. — Я уверена, ты понимаешь суть подобной стратегии, — тихо произнесла она. — Кингсли использует крестражи, чтобы держать Гарри подальше от поля боя, — сказал он. Гермиона коротко кивнула. — Ты ведь осознаёшь причину? Выражение лица Рона стало жестче, когда он пожал плечами и кивнул. — Чтобы не рисковать Гарри в мелких стычках, потому что тот нужен для финального удара. Да. Я понимаю. Но это не значит, что мне это нравится. И некоторые из этих рейдов... — Он вытащил несколько свитков и просмотрел их. — Это почти самоубийственные миссии. Я не представляю, как Кингсли удаётся все проворачивать перед остальными, манипулируя влиянием Гарри. Нас не было всего пару недель, и вот как изменилась его тактика... Он замолчал, сердито глядя на отчеты. — Скажи мне, скольких мы потеряли за эти недели? Гермиона уже собиралась ответить, но Рон резко прервал ее: — Хотя можешь не отвечать. Я вижу цифры в чертовом отчете. Просто, блять, невероятно! Если бы Кингсли сейчас был здесь, я бы ему врезал! Его лицо побагровело от ярости. — Рон, мы не можем продолжать вести войну без потерь, — сказала Гермиона, чувствуя, как ее внутренности сжимаются при воспоминании о том, скольким людям она закрывала глаза за последние несколько недель. Как им с Биллом пришлось накладывать заклятие Расширения на одно из убежищ, чтобы там поместились все смертельно раненые бойцы. — Не думаю, что ты понимаешь, насколько истощены наши ресурсы. Как считаешь, сколько ещё лет Сопротивление сможет продержаться только на наследстве Гарри? В Больничном крыле не хватает персонала и медикаментов. Влияние Тома над Европой усиливается. Единственный вариант, который у нас остался, — это принять ситуацию и взять на себя ответственность за все эти решения. И мы не можем рисковать Гарри. Рон молчал. Гермиона видела, как он сжал челюсти, пытаясь справиться с эмоциями. — Нам нужно отыскать крестражи, — наконец сказал он. Гермиона медленно выдохнула. Она не замечала, что все это время задерживала дыхание, ожидая его реакции. Затем девушка кивнула. — Да, — ответила она. — Том и Гарри — ключевые фигуры в войне. Пожиратели Смерти амбициозны и нестабильны. Том — та сила, которая держит армию сплоченной. Если мы сможем убить его окончательно, это даст толчок личным междоусобицам. У Сопротивления появится шанс нанести решающий удар. — Единственный плюс в одержимости Тома собственным бессмертием — это то, что он даже не думает о выборе преемника, — устало отметил Рон, смотря на один из лежавших на столе отчетов. Гермиона могла разглядеть на нем свою подпись, подтверждавшую количество пострадавших и погибших. Бездушные цифры, выведенные на бумаге ее аккуратным почерком. — Хотя я не сомневаюсь, что Малфои будут считать себя первыми в очереди к власти теперь, когда Беллатриса мертва. Ебаные психопаты. — Тебе нужно убедить Гарри, что поиск крестражей для нас сейчас на первом месте, — сказала Гермиона, смотря Рону прямо в глаза. — Это очень важно. После того, что случилось с Джинни, боюсь, он захочет снова участвовать в сражениях, игнорируя поиски. Рон слегка побледнел. — Понимаю, — тихо ответил он. Гермиона нерешительно подошла ближе. — Рон, то, что я сказала на вчерашнем собрании... Надеюсь, это не заставило тебя чувствовать себя виноватым. Ты спас Джинни. Я подумала, что не могу скрывать эту информацию от Ордена, но я не хотела причинить тебе боль. — Все в порядке, — сухо ответил он. — Ты поступила правильно. — Мне очень жаль... — Прекрати, я действительно не хочу об этом говорить, — сказал Рон дрожащим голосом, не терпящим возражений. Гермиона посмотрела на него. Кончики его ушей покраснели, а сам он был бледен, как полотно. Веснушки на его лице выделялись ярко, словно капли крови. Если она продолжит, он взорвется. Гермиона почувствовала, как у неё сжалось сердце. — Ладно... Тогда я не буду больше отвлекать тебя, — сказала она и повернулась к выходу. Выйдя в коридор, девушка направилась к лестнице. Существовало так много тем, которых она избегала при общении с Гарри и Роном, чтобы не ссориться с ними. Она многое скрывала от друзей. Это еще больше увеличивало и без того огромную пропасть между ними. Гермиона всегда старалась в первую очередь думать о делах. О задачах, которые ей было необходимо решить. Отодвигала собственные чувства на задний план, обещая себе, что когда-нибудь разберётся с ними. Она верила, что когда-нибудь закончится война и они с Гарри и Роном смогут разрешить все свои разногласия. Но война затянулась на долгие годы. И теперь они чувствовали себя рядом друг с другом почти незнакомцами. Накопилось слишком много обид. Слишком много тем, которые они не успели обсудить вовремя. Корни проблем в их отношениях уходили куда глубже регулярных ссор на почве стратегии боя. Надежда, что однажды они смогут вернуть прежнюю дружбу, таяла все сильнее с каждым днём. Возможно, у них ещё оставался шанс восстановить отношения до того дня, как ее отдали Малфою... Но не теперь. Гермиона была почти уверена, что совершила то, за что друзья никогда не смогут ее простить. Пересекла черту, после которой уже не было пути назад. Даже просто думая об этом, она начинала задыхаться. Гермиона поднялась в тренировочную комнату. Подойдя к шкафу, в котором хранилась экипировка, она просунула ноги в щель между ним и полом и стала качать пресс до тех пор, пока не почувствовала, как мышцы живота горят от напряжения. Девушка заметила, что рекомендованные Драко упражнения помогали ей отвлечься от тяжелых мыслей. Гермиона не собиралась признаваться ему в этом, но она очень сожалела, что не начала тренироваться ещё много лет назад. Даже окклюменция не позволяла волшебнику избежать влияния продолжительного стресса на организм. Упражнения позволяли контролировать выработку кортизола. Повышение уровня эндорфинов в крови после тренировки также было немалым плюсом, как отмечала про себя Гермиона. После того, как девушка сделала столько подходов на пресс, что едва смогла заставить себя подняться с пола, она перевернулась на живот и принялась отжиматься. Это упражнение Гермионе давалось плохо, но она была решительно настроена довести количество подходов до того количества, которое прописывал Драко в графике тренировок. После окончания тренировки Гермиона была липкой от пота и чувствовала себя так, словно на неё наслали проклятие Ватных ног. Она смогла выполнить лишь четверть от необходимого количества подходов, но зато ей удалось справиться со всеми упражнениями из плана. Покинув тренировочную комнату, Гермиона с трудом спустилась по лестнице вниз на несколько пролетов и, устроившись на широком подоконнике, сразу заснула. На следующее утро все ее тело болело. Казалось, она чувствовала каждую мышцу. Девушка поспешила спуститься на первый этаж и занять ванную, чтобы принять душ, пока все остальные обитатели дома ещё спали. Вечером Гермиона решила ещё раз мысленно пройтись по тем вещам, которые могли понадобиться ей для встречи с Драко. Она купила бутылку дешевой текилы на случай, если он все же захочет выпить. Девушка сомневалась, что Драко когда-нибудь пробовал маггловский алкоголь, и решила, что он заслуживает небольшого наказания за то, что не послушался ее совета и не захватил что-то себе по вкусу. Пока Гермиона складывала в сумку склянки с зельями, она почувствовала, как кто-то пересёк Охранные чары, которым был окружён шкаф с ингредиентами. Повернувшись, она увидела Гарри, неловко застывшего позади неё. — Гермиона, — произнёс он, лишь на секунду встретившись с ней глазами, прежде чем снова опустить взгляд. — Да? — осторожно спросила она, положив еще несколько склянок в карман своей сумки. — Я... — начал Гарри и запнулся. Гермиона взглянула на наручные часы. У неё оставалось семь минут до встречи с Драко. — Это Джинни заставила тебя прийти? — спросила она с нотой раздражения в голосе. Ещё до того, как Гарри с Джинни начали встречаться, Джинни всегда старалась помирить друзей после каждой их ссоры. — Да, — неловко ответил Гарри, засунув руки в карманы. Гермиона сжала челюсти. — Что ж, можешь передать ей, что мы с тобой поговорили. Все в порядке. Я не обижена. Уверена, тогда в тебе говорили усталость и переживания за лучшего друга, — сухо сказала Гермиона, ещё раз взглянув на часы. Гарри ничего не ответил, и Гермиона стала обходить его, собираясь выйти из комнаты. Он поймал ее руку. — Гермиона, — его голос был твёрд. — Прости меня. Мне действительно жаль, и это не из-за Джинни. Я пересёк черту. Я был очень зол из-за того, каким виноватым чувствовал себя Рон, и сорвал свою злость на тебе. Я знаю, что ты всегда ставишь самочувствие пациентов на первое место, но я позволил себе сомневаться в тебе. Гермиона остановилась и взглянула на Гарри, сохраняя спокойное выражение лица. Он извинялся за то, что недооценивал и оскорблял ее как целительницу. Гарри воспринимал ее как профессионала. Не как друга. Несколько секунд он внимательно вглядывался в ее лицо. — Ты... все еще моя близкая подруга, — добавил он. Гермиона почувствовала, как все внутри заледенело. Словно раньше в ее груди горел огонь, который внезапно погас, и она осталась одна в темноте. Его последние слова о том, что она его близкий друг... Он вспомнил о них не сразу. Гарри лишь сказал то, что много раз говорил ей до этого. Словно по привычке, он чувствовал, что должен сказать это. Гермиона ощутила, как у неё задрожали губы. Она посмотрела на Гарри. Видимо, что-то промелькнуло в выражении ее лица, потому что в следующую секунду он подошёл ближе и заключил ее в объятия. На минуту она позволила себе просто расслабиться в его руках. Гермиона старалась собраться с мыслями. У неё не было ни времени, ни сил на эти эмоции. Она сжала руки в кулаки и на несколько секунд крепко прижалась к Гарри в ответ, прежде чем заставить себя возвести в разуме ментальные стены. За пределами этих стен для Гарри не было места. — Я просто устала. Ты правильно сделал, что встал на защиту Рона. Ты был прав, я не подумала о нем, когда заговорила о мече Гриффиндора. — Она высвободилась из рук Гарри. — Рон тоже твой близкий друг. Гарри внимательно посмотрел на неё. — А ты все еще считаешь меня своим другом? — спросил он. Гермиона встретилась с ним взглядом. — Лучшим, — ответила она твёрдо. — Ты всегда будешь моим лучшим другом. На лице Гарри промелькнуло облегчение. — Джинни хочет сходить в какой-нибудь маггловский паб, чтобы, как она выразилась, проверить на других своё новое лицо. В общем, мы и ещё несколько человек собираемся выбраться куда-нибудь сегодня вечером. Помфри сказала, что у тебя сегодня нет дежурства. Не хочешь пойти с нами? На секунду сердце Гермионы забилось быстрее от радости, но затем она почувствовала укол разочарования. — Я не могу, — сказала она. — Пообещала осмотреть пациентов и провести инвентаризацию в одном из убежищ для досмотра умирающих. — Ладно... просто хотел предложить, — сказал Гарри. — Повеселитесь там. Гарри кивнул. — Тогда я пойду расскажу Джинни. Гермиона смотрела, как он выходит из палаты. Когда Гарри ушёл, она закрыла дверцу шкафа с зельями и простояла пару минут, стараясь справиться с нахлынувшими эмоциями. Она сделала несколько резких выдохов через нос и ударила носком туфли по плинтусу, тут же ощутив, как пальцы ноги пронзает острая боль. Ей нельзя было плакать. Ей предстояло провести сложную процедуру по исцелению. В ее голове не было места для переживаний из-за друзей. Гермиона сжала губы и постаралась сконцентрироваться. Спустя минуту она смогла побороть эмоции и выровнять дыхание. Покидая дом на площади Гриммо, она даже смогла заставить себя кивать и улыбаться всем встречавшимся ей членам Ордена. Гермиона аппарировала в хижину на четыре минуты позже оговоренного времени. Спустя минуту в комнате появился Драко. Он пристально посмотрел на неё. — Я уже было подумал, что ты решила не приходить, — сказал он сухо. — Кое-кто хотел поговорить со мной, а у меня не было подходящего оправдания, чтобы избежать разговора, — ответила она, взмахом палочки придвинув стол и принявшись расставлять на нем склянки с зельями, которые доставала из сумки. Малфой какое-то время молча наблюдал за ее работой. — Ты просто ходячий госпиталь, — заметил он. — Мне нужно, чтобы все необходимое всегда было под рукой. После того, как девушка расставила на столе зелья в том порядке, в котором они должны были понадобиться ей во время процедуры, она призвала заклинанием стул из другого конца комнаты. — Новая кожа на ранах не должна мешать твоим движениям. Будет проще удостовериться в этом, если ты будешь сидеть на стуле, а не лежать на медицинском столе, — сказала Гермиона. — Тебе следует полностью снять рубашку. Малфой начал расстегивать пуговицы, пока Гермиона в последний раз пробежалась взглядом по выставленным на столе склянкам, проверяя, что все готово к процедуре. — Есть два способа, которыми можно исцелить такие глубокие раны, как у тебя, — сообщила она, встретившись взглядом с Малфоем. — Один из них — безболезненный, но соединительная ткань, образовавшаяся на месте травмированной мышечной ткани будет ещё долгое время мешать твоим движениям. Другой способ — болезненный, но у меня будет возможность проконтролировать, что исцелённые ткани не будут препятствовать твоей ловкости. Я предполагаю, что ты выберешь последний. Малфой кивнул, продолжая внимательно смотреть на неё. — Я могу нанести анальгетик на порезы, которые не буду зашивать. Использование обезболивающих зелий на глубоких порезах невозможно, так как те могут притупить твои ощущения и мы не сможем понять, правильно ли формируется рубцовая ткань. Процедура будет очень болезненной. — Я в курсе, — ответил Малфой жестким голосом. Гермиона достала из сумки бутылку с текилой и поставила ее на стол. — Алкоголь должен помочь. Конечно, не стоит доводить себя до опьянения, но если ты выпьешь немного, это поможет тебе перенести боль. При этом мы сможем удостовериться, что швы не будут мешать подвижности твоей спины. Это маггловское спиртное — текила. Очень дешевое. Орден не выделяет нам отдельный бюджет на алкоголь. Она взяла в руки флакон с Успокаивающим зельем: — Двойная доза успокоительного также должна помочь перенести процедуру. Нужно, чтобы твоё тело оставалось расслабленным. Она передала Драко флакон с зельем и проследила, чтобы он его выпил. — Готов? — спросила Гермиона. Она уже и забыла, когда в последний раз так волновалась перед процедурой исцеления. Малфой оседлал стул, и девушка приступила к работе. Она аккуратно срастила разорванные мышечные волокна и зашила кожу, а затем заставила Малфоя свести и развести лопатки и покрутить плечом. Кожа на рубце мешала его движениям. Гермиона использовала специальное заклинание, чтобы уменьшить ее натяжение, но и оно не помогло. Ей пришлось удалить часть новых тканей и вырастить их заново. От постоянных движений и воздействия магии через какое-то время все руны на его спине стали кровоточить. Она успела зашить четыре глубоких раны, прежде чем Драко не выдержал и взмахом палочки призвал бутылку элитного огневиски. Гермиона подождала, пока он вытащит зубами пробку и сделает несколько жадных глотков. Затем он поставил огневиски рядом с бутылкой текилы и устало опустил голову на спинку стула. — Блять. Блять. Блять, — бормотал он сквозь зубы. — Прости, — тихо сказала она, мягко опустив руку ему на спину и возобновляя работу. — Обойдёмся без сожалений, Грейнджер, — почти прорычал Драко. Его лицо было бледным, а костяшки пальцев побелели от того, с какой силой он сжимал спинку стула. Он стал делать по несколько глотков огневиски после каждой зашитой Гермионой руны. К тому времени, как девушка приступила к работе с другим плечом, Драко уже казался слегка опьяневшим. — Твою мать, — простонал он низким голосом. — Я и так в курсе, что ты кровожадная стерва. Тебе не обязательно доказывать мне это. Гермиона сжала губы в тонкую линию, чувствуя одновременно легкую обиду от его слов, странное веселье и сочувствие. — Стерва, которая занимается твоим лечением, — заметила она. Он засмеялся. — Как оказалось. Он больше не заговаривал с Гермионой до самого конца процедуры, лишь давал односложные ответы на вопросы о самочувствии. Закончив зашивать раны, девушка очистила его спину от крови. Она мягко нанесла на руны несколько мазей с анальгетиком и затем смазала их густым зельем, которое должно было помочь смягчить кожу на рубцах. Они были ярко-красного цвета. Гермиона взглянула на наручные часы. Было около часа ночи. Процедура заняла гораздо больше времени, чем она предполагала. — Все, я закончила, — подытожила девушка. Малфой облегченно вздохнул и допил оставшийся огневиски, прежде чем поставить вторую пустую бутылку на пол рядом с первой. Он просидел неподвижно несколько секунд, словно собираясь с мыслями. Затем склонил голову набок и посмотрел на бутылку с текилой. — Что это вообще такое, Грейнджер? —спросил Драко, обхватив горлышко бутылки и читая этикетку. Он не выглядел пьяным. Его речь оставалась четкой, а руки — ловкими. Гермиона никогда не видела, чтобы кто-то, выпивший столько алкоголя, сохранял такое трезвое сознание. То, насколько сильно он себя контролировал, казалось пугающим. — Не пей это. Оно очень дешевое. Ты только что залил в себя две бутылки дорогого огневиски стоимостью в несколько сотен галлеонов. Не стоит запивать их чем-то настолько дешевым. Малфой явно не собирался прислушиваться к ней. Он открутил крышку, принюхался, а затем сделал пробный глоток. И тут же выплюнул текилу на пол. — Твою мать, Грейнджер! Что это за пойло? Решила теперь попробовать отравить меня? — Я решила, что это будет хорошим наказанием, если ты все-таки не послушаешь моего совета и не принесёшь что-то на свой вкус, — ответила Гермиона, ухмыльнувшись. — Мне говорили, что текила вкуснее, если закусывать ее солью с лимоном. — Говорили? — Сама я редко пью. Тем более по понятным причинам я не пью с магглами, — заметила Гермиона. — То есть ты даже не знала, что покупаешь. — Он все ещё кривил губы, словно никак не мог избавиться от неприятного вкуса во рту. — Я просто искала недорогой и крепкий алкоголь, — ответила она. — И почему я не удивлён. Учитывая, что твой «алкогольный» план — это пить портвейн и притворяться троллем под мостом, — сказал Малфой, посмеиваясь. В ответ на его слова Гермиона состроила недовольное лицо и продолжила собирать вещи. Подобрав со стола склянки из-под зелий, она принялась копаться в сумке. Девушка выругалась про себя. Она забыла принести Отрезвляющее зелье. Она собиралась взять его из шкафа на Площади Гриммо, но совсем забыла о нем из-за разговора с Гарри. — Мне пора идти. Ты сможешь аппарировать? — спросила Гермиона, внимательно взглянув на него. Она не считала разумным решением аппарировать в таком состоянии. Казалось, Малфой задумался над ее вопросом на несколько секунд. Повернув голову из стороны в сторону, словно проверяя ясность мыслей, он вздернул бровь. — Не думаю, что это целесообразно с медицинской точки зрения, — наконец сказал он. Гермиона облегченно выдохнула. Она не представляла, что делала бы, если бы Малфой настаивал на том, что достаточно трезв для аппарации. Девушка гадала, смогла бы она оглушить его, если бы пришлось принимать более жесткие меры. — Хорошо. Мне наколдовать для тебя кровать? У меня они неплохо получаются, — заметила она. — Так спешишь уйти? — спросил он, вставая и одаривая ее пронзительным взглядом. Он совершенно не выглядел пьяным. — Кто-то ждёт тебя дома? Вопрос застал Гермиону врасплох. Она подумала о друзьях, которые сейчас веселились без неё в каком-то пабе. — Нет, — ответила девушка, покачав головой. — Меня тоже, — заявил Малфой. Затем, не произнеся ни слова и не воспользовавшись палочкой, он наколдовал ещё одну бутылку огневиски. — Давай выпьем. Гермиона удивленно посмотрела на него. Она никак не могла предположить, что их сегодняшняя встреча повернётся таким образом. Видимо, Малфой на самом деле был ужасно пьян. Учитывая количество выпитого им спиртного, он вообще должен был уже валяться без чувств. — Не думаю, что это хорошая идея, — ответила она, направляясь в сторону выхода. — Да брось, Грейнджер, — возразил он вкрадчивым тоном и приблизился почти вплотную к ней. В его руке была зажата бутылка с огневиски. Он все ещё был без рубашки. — Бедненькая, никому не нужная целительница. Попробуй напиться где-то, кроме речки под мостом. Гермиона почувствовала, как ее спина коснулась стены, пока она пыталась отодвинуться от Малфоя. Он возвышался над ней, и ей пришлось задирать голову, чтобы встретиться с ним взглядом. Он ухмыльнулся ей в лицо. — Ты должна быть польщена. Обычно я не пью с другими людьми. Выпивать в компании — дурацкая затея. Алкоголь препятствует окклюменции. Замедляет реакцию. Действительно дурацкая затея. — Ты уже говорил это, — заметила Гермиона, стараясь нащупать за спиной ручку входной двери. — Правда? — Он озадаченно моргнул. — Вот видишь... как я и говорил... Но почему-то... когда дело касается тебя, все не так... — Он вздохнул и прислонился лбом к ее макушке. Гермиона замерла в изумлении. Драко поднёс свободную руку к ее лицу и обхватил ладонью щеку, большим пальцем мягко погладив скулу. Гермиона почувствовала, как у неё перехватило дыхание. — Ты заставляешь меня принимать неправильные решения. Я не могу понять... Что-то в тебе... — Он поднял голову и слегка отодвинулся, чтобы взглянуть ей в глаза. — Что делает тебя такой особенной? Гермиона наконец нащупала ручку и повернула ее, попытавшись открыть дверь. Та не поддалась. Она опустила взгляд и увидела, что Драко прижал дверь носком ботинка. Гермиона посмотрела на него, и он ухмыльнулся. — Ну, давай же, Грейнджер. Где же твоя хвалёная гриффиндорская смелость? — подначивал он. Его голос звучал низко и хрипло. — Выпей со мной. Я даже буду называть тебя Гермионой. При звуке ее имени, произнесенном Драко, по телу Гермионы пробежала дрожь. Обычная сдержанная манера, с которой он говорил, исчезла. Он вёл себя совсем по-другому. Несерьезно и игриво. Словно кот, поймавший в свои когти мышь. Гермиона снова подергала дверь. Малфой, казалось, придвинулся ещё ближе. Между ними почти не осталось пространства. Она чувствовала на своём лице жар, исходящий от его тела. Его взгляд был слегка затуманен. Гермиона видела, как блестят глаза Малфоя, пока он смотрел на неё сверху вниз. Она почувствовала, как сердце забилось быстрее в груди. Гермиона была уже почти готова попросить Малфоя отпустить ее. Почти готова сказать ему, что он ее пугает. Она уже собралась заговорить, но вдруг остановилась. Ей нужно было остаться. Драко Малфой сам преподносил ей себя на блюдечке. В пьяном виде. Если она ждала удачного шанса, чтобы подобраться к нему, это был он. Возможно, у неё больше никогда не появится такой возможности. Даже Драко признавал, что, решив выпить с ней, совершал ошибку. Что это был риск. Но остаться с ним было рискованно для неё самой. Эта мысль всплыла где-то на краешке сознания Гермионы. Девушка слегка тряхнула головой и решила ее проигнорировать. Ей необходимо остаться. Она постаралась не показывать, что уже приняла решение в его пользу. — Я не боюсь, — сказала она, гордо приподняв подбородок. Она отпустила дверную ручку. Малфой ухмыльнулся: — Правда? — Правда, — ответила Гермиона, сделав крошечный шаг навстречу ему. Между ними совсем не осталось места. Она вырвала у него из рук бутылку и посмотрела на этикетку. Это было марочное огневиски восьмидесятилетней выдержки. Девушка вынула пробку и принюхалась. Гермиона легко пьянела, но была уверена, что просто притвориться пьяной у неё не получится. Драко сразу раскусит ее план. Тем более ей нужно было выпить, чтобы набраться смелости. Она не представляла, на что способен Драко Малфой, когда не держит себя в привычных жестких рамках. Подумав об этом, она похолодела от ужаса. Гермиона встретилась с его довольным взглядом и сделала первый глоток. Один из них сегодня угодил в собственную ловушку. Вопрос заключался только в том, кто именно это был.