Скованные/Manacled

Август 2002. Огневиски оставил горькое послевкусие у неё в горле, заставляя стук ее сердца немного утихнуть. Острое чувство храбрости наполняло ее изнутри. Гермиона протянула бутылку Драко, и он сделал большой глоток. Его глаза не отрывались от ее. Наконец он отвёл взгляд. Оглядев пустую комнату, Малфой вытащил палочку из кобуры, пристегнутой к правой руке, и призвал маленький диван для двоих. Гермиона удивленно посмотрела на него. — Я не собираюсь тянуться на другую сторону дивана каждый раз, когда мы будем передавать друг другу бутылку, — сказал он. Затем добавил насмешливым тоном: — Я могу наколдовать столик посередине, если тебе требуется граница. В его глазах читалась насмешка. Он все еще оставался без рубашки. — Или ты мог бы наколдовать парочку бокалов, — парировала она, бросив на него многозначительный взгляд. Гермиона опустилась на диван и подождала, пока он сделает то же самое. Он сел, положив руку на спинку за ее плечом, и наклонился к ней ближе, передавая бутылку. — Твоя очередь. Тебе нужно многое наверстать, — тихо сказал он. Драко был гораздо ближе, чем следовало бы. Гермиона сделала еще один глоток, пока он продолжал смотреть на нее. Когда она попыталась вернуть бутылку, он возразил и показал жестом, чтобы она продолжала. — Ты пожалеешь об этом, когда я опять начну рыдать в твоём присутствии, — сказала она, снова возвращаясь к своим мыслям о том, насколько же сильно он был пьян. Гермиона уже чувствовала, как алкоголь начинает ударять ей в голову. С ужина прошло несколько часов, и теплое притупляющее ощущение эйфории уже охватывало ее. — Ты не так уж много плакала, — заметил Драко, осторожно откидываясь назад. Затем с громким вздохом облегчения он полностью оперся о спинку дивана. — Я и понятия не имел, как сильно скучал по тому, чтобы прислонять спину. — Будь осторожен в течение следующих нескольких дней, — сказала Гермиона между глотками. — Если не будешь, кожа может порваться, и мне придется переделывать швы. Если хочешь... я могу продолжать осматривать твою спину. Если я продолжу лечить руны еще несколько дней, ты даже не почувствуешь их потом. Как минимум, не физически. Он ухмыльнулся ей и покачал головой, словно не веря своим ушам. — Есть ли хоть кто-то, за кого ты не чувствуешь своей ответственности? — спросил он. Гермиона не ответила на вопрос и сделала еще один глоток огневиски. Внезапно в уголках ее глаз появились слезы. — Все мои друзья сегодня пьют в баре. Они пригласили меня, но я не смогла пойти, — резко сказала она. На мгновение он замолчал. — Мне жаль. Мы могли бы перенести встречу, — сказал Малфой. Гермиона усмехнулась. — Верно. Я бы просто оставила тебя с рваными ранами на спине ещё на один день ради того, чтобы пойти выпить. В любом случае я не могу даже нормально сходить с ними повеселиться. Скорее всего, вечер закончился бы тем, что я ввязалась бы в очередной яростный спор с Гарри и Роном. Она разрыдалась и проплакала несколько минут. Пока Гермиона плакала, Драко выхватил бутылку из ее рук и принялся осушать ее. Когда ее рыдания наконец превратились во всхлипывания, он усмехнулся. — Знаешь, — сухо сказал он, — если бы мне когда-нибудь пришлось допрашивать тебя, я бы пропустил пытки и легилименцию и просто влил бы тебе бутылку огневиски в глотку. Гермиона засмеялась сквозь слезы. — О боже, как ты прав, — сказала она, пытаясь восстановить дыхание и вытирая глаза. Он вернул ей бутылку, и девушка несколько минут молча потягивала ее. — Спасибо, Грейнджер, — тихо сказал он через некоторое время. Она слабо улыбнулась. — Мне казалось, ты говорил, что, если я выпью с тобой, ты будешь звать меня Гермионой. — Гермиона, — сказал он. Она посмотрела на него. Его глаза, казалось, были непроницаемой маской, когда он пристально смотрел на нее. — Да? Драко ничего не ответил, просто продолжал смотреть на нее, пока она не начала краснеть. Смотреть на него, когда на нем не было рубашки, было неловко. Ее глаза то задерживались на его лице, то спускались ниже, потом она спохватывалась и поднимала взгляд, обнаруживая, что Малфой все еще смотрит на нее. — Мне казалось, ты говорил, что злишься сильнее, когда выпьешь, — наконец нервно сказала она. — Обычно да, — ответил он. — В прошлый раз, когда я напился, я заперся в комнате и разгромил всю мебель. — Ты не выглядишь пьяным, — сказала Гермиона. Вот она уже начала чувствовать себя по-настоящему пьяной. Голова становилась тяжелее, и появлялось непреодолимое желание одновременно смеяться и плакать, свернувшись калачиком на диване. — Я не очень расслабленный человек. — Я уже заметила. И все же ты продолжаешь делать мне замечания о том, что именно я слишком напряжена на дуэлях, — строго сказала она. Девушка почувствовала, что ответила ему чуть более экспрессивно, чем ей бы хотелось. Он слабо рассмеялся. — Мое напряжение не мешает мне сражаться. Бьюсь об заклад, я и сейчас могу победить тебя на дуэли. — Скорее всего, можешь, — вздохнула Гермиона. — Но я тренировалась. Я думала, что возненавижу эти упражнения, но на самом деле вышло довольно интересно. Он ухмыльнулся, и улыбка получилась свободной и настоящей. Гермиона покраснела. — Тебе стоит надеть рубашку, — наконец резко сказала она. — Ты, должно быть, замерз. Внезапно ее рука оказалась в его, и он прижал ее ладонь к своей груди. Она слегка задохнулась от удивления и почувствовала, как ее пульс начал стремительно набирать обороты. — Заметно, что мне холодно? — спросил он, понизив голос. Драко наклонился, и они вдруг оказались слишком близко. Так близко, что Гермиона чувствовала его дыхание на своей шее. По ее спине пробежала дрожь. — Н-нет, — прошептала она, глядя на свои пальцы, лежащие на его груди. Гермиона часами прикасалась к нему, исцеляя его руны, но, когда они были лицом к лицу, физический контакт становился неожиданно интимным. Она чувствовала слабое биение его сердца под своим указательным пальцем. Не раздумывая, девушка слегка погладила его кожу. Драко резко вдохнул, и она почувствовала мурашки под своей рукой. Его рука все еще накрывала ее ладонь, но он уже не удерживал ее на месте. Она провела большим пальцем по его груди и почувствовала, как он вздрагивает. Гермиона чувствовала, что едва дышит — что если она вдохнет или выдохнет слишком резко, что-то в воздухе сломается. Это мгновение, это напряжение между ними было похоже на крылья бабочки. Нежное. Потрясающе хрупкое. Девушка подняла на него глаза. Его лицо было в нескольких дюймах от неё. Его глаза потемнели и изучающе рассматривали ее. Драко был поразительно красив. Она не позволяла себе замечать это. Но, каким-то образом, пьяная и ощущающая под пальцами биение его сердца, она смогла разглядеть это. Холодность исчезла с его лица, а его кожа была теплой, его дыхание на ее коже было теплым. Гермиона не могла вспомнить, когда перестала его бояться. — Должен признаться, — произнес он тихо, словно это было секретом, — если бы кто-то сказал мне, что ты станешь такой красивой, я бы никогда не приблизился к тебе. Я был поражен, когда снова увидел тебя. Она в замешательстве уставилась на него. — Ты словно роза на кладбище, — сказал он, и его губы изогнулись в горькой улыбке. — Интересно, во что бы ты превратилась без войны? — Я никогда об этом не думала, — сказала она. — Меня это не удивляет, — тихо ответил он. Он протянул руку и поймал локон, выбившийся из ее косы. — Твои волосы остались такими же? Она слегка фыркнула. — Да. Почти. — Словно это ты, — сказал он, крутя локон так, что тот обернулся вокруг кончика его пальца. — Связанная и в ловушке, но все равно такая же, как и прежде. Гермиона с минуту смотрела на него, а затем на ее глаза навернулись слезы. Его глаза расширились. — Боже, Грейнджер, — поспешно сказал он, — не плачь больше. — Извини, — сказала она, убирая от него руку и вытирая слезы. Ей стало холодно. Когда Гермиона снова посмотрела на него, на его лице была написана задумчивость. Она никогда раньше не находила его лицо таким выразительным. До этого момента все казалось маской. С короткими проблесками чего-то настоящего, мелькающими время от времени. Пока они сидели там, Гермиона почти думала, что видит его настоящего. И он выглядел... Печальным. Одиноким. Словно его сердце было разбито. — Я предупреждала, что начну плакать, если ты меня напоишь, — напомнила она ему. — Я знаю. Я не против. Просто не хочу быть причиной этого сегодня вечером, — сказал Драко, отводя взгляд и убирая руку с ее волос. Она сделала еще один глоток огневиски и протянула бутылку ему. Она была заполнена менее чем на четверть. Драко взял ее и оглядел комнату. Выражение его лица вдруг стало горьким. Воздух вокруг него внезапно похолодел. Гермиона узнала эту перемену. Она походила на ее внезапные слезы. Ему что-то пришло в голову. Воспоминания, которые его терзали. Алкоголь истончил его окклюменционные стены, и он не мог больше сдерживаться, чтобы не чувствовать это. Тихий. Злой. Как он и говорил. Не раздумывая, она потянулась и взяла его ближайшую к ней руку. Левую. Он посмотрел на нее. Девушка обхватила его руку своими и провела большими пальцами по его ладони. Разглаживая ее. Она чувствовала едва заметные спазмы, оставшиеся после пыток Круциатусом. — Когда ты успел стать амбидекстром? — спросила она. Он удивленно встретился с ней взглядом. — Когда ты догадалась? — спросил Драко через мгновение. — Кобура от палочки у тебя на правом запястье, но ты всегда использовал эту же руку, когда дрался со мной, — сказала она. — И у тебя одинаковые мозоли от палочки на обеих руках. Я заметила это в тот день, когда впервые начала исцелять твои руны. — Ты слишком умная, — сказал он. Гермиона ухмыльнулась. — Ты только сейчас это понял? Он фыркнул. — И скромная, — сухо добавил он. Она вытащила палочку и пробормотала заклинания, постукивая кончиком по его руке. Пытаясь унять оставшиеся спазмы. — Ты не обязана продолжать исцелять меня, Грейнджер, — сказал он через мгновение. Она почувствовала, как снова краснеет под его пристальным взглядом. — Гермиона, — напомнила она ему. — Ты выглядел грустным. И я не знала, могу ли обнять тебя, чтобы тебе стало лучше. Вот я и подумала об этом. Я решила, что исцеление — по крайней мере то, чего ты хочешь и чему не будешь противиться. Он молчал, а она продолжала массировать его руку. Пробегая пальцами по его пальцам. — А что если я захочу чего-то другого? — тихо сказал он. Ее руки замерли, и она посмотрела на него. Казалось, весь кислород в комнате внезапно исчез. Ее сердцебиение утроилось, и в груди внезапно стало пусто. — Чего же ты хочешь? — осторожно спросила Гермиона. Она изучала его лицо. Его глаза были темными, но выражение лица оставалось расслабленным. Любопытствующим. Его волосы упали на лоб, смягчая угловатые черты лица. Он выглядел совсем юным. — Может, распустишь для меня волосы? Я хочу посмотреть, — сказал он. Она моргнула. — Серьезно? — недоверчиво спросила Гермиона. Он только коротко кивнул. Она медленно подняла руку и вытащила шпильки. Косы упали вниз, девушка сняла с них заколки и начала медленно пробегать пальцами по волосам, распуская их с каждой стороны. Добравшись до макушки, она еще раз провела пальцами по волосам и уронила руки на колени. — Вот. Моя копна. В течение нескольких секунд он смотрел на нее в тишине. — Я и не знал, что они такие длинные. — Косы делают их более послушными, — сказала она, оглядываясь вокруг, не зная, куда смотреть. Она собрала шпильки и спрятала их в карман. Кончик длинного локона коснулся ее запястья, и она слегка вздрогнула. Гермиона не привыкла к распущенным волосам. Обычно она распускала их только для того, чтобы принять душ, а потом сразу же заплетала обратно. Она чувствовала себя почти викторианкой, словно распущенные волосы открывали что-то глубоко интимное в ней самой. Драко наклонился вперед и запустил пальцы в ее волосы возле виска. Его лицо все еще выражало любопытство. Она вздрогнула, и у нее перехватило дыхание, когда Гермиона почувствовала, как его пальцы скользнули вниз к ее талии. — Они мягче, чем я ожидал, — сказал Драко. Он не отводил от неё взгляда. Никто никогда не интересовался ее волосами. Все это общение выходило за пределы ее зоны комфорта, и она понятия не имела, что должна была сказать или сделать. Девушка посмотрела на него и поняла, что его взгляд слегка затуманился. Драко был очень, очень пьян. Внезапно его лицо оказалось еще ближе. Всего в нескольких сантиметрах от нее. Его рука скользнула вверх по ее шее и запуталась в завитках волос у основания головы. Это было так... Уязвимо. Интимно. Чувственно. Он больше не смотрел на ее волосы. Он не сводил глаз с ее лица. С ее губ. Они были так близко. — Если ты не хочешь, чтобы я тебя поцеловал, то должна сказать об этом прямо сейчас, — сказал он. Она чувствовала дыхание от каждого слова на своих губах. Все казалось нереальным. Необыкновенным. Сумбурным и полным ощущений. Она чувствовала, как тяжесть ее жизни давит на нее, давит так, что она едва может дышать. Но также она ощущала руку Драко в своих волосах. Он был нежнее, чем она думала. Тёплым на ощупь. Красивым. И так близко, что она чувствовала его дыхание. Он смотрел на нее так, будто видел саму ее суть. И он спрашивал разрешения. Если бы она не заговорила с Гарри в тот вечер. Если бы не была так пьяна. Если бы не была так одинока. Если бы вечернее откровение не заключалось в том, что Драко Малфой действительно хорош, когда пьян, она могла бы поступить иначе. Но она этого не сделала. Она поцеловала его. Настоящим поцелуем. Вкус огневиски ощущался на губах каждого из них. Как только ее губы коснулись его, Драко сразу же взял всю инициативу на себя. Как будто она выпустила что-то в нем наружу. Его рука в ее волосах напряглась, и он притянул ее ближе, сажая девушку к себе на колени. Она положила руки ему на плечи, когда он углубил поцелуй. Он потянул ее за волосы, чтобы выгнуть шею назад, и скользнул другой рукой вниз по ее горлу. Скользнул пальцами по ее коже, по ключицам и плечам, по изгибу горла, словно оценивая ее. Она провела рукой по его подбородку и волосам. Когда ее ладонь скользнула по его скуле, он на мгновение прижался к ней лицом. Он так изголодался по прикосновениям. Он прикасался к ее телу, и она прижималась к нему сильнее. Она и не подозревала, как сильно хочет, чтобы к ней прикасались. Что она тоже изголодалась по близости. Драко скользнул рукой по подолу ее рубашки, задев кожу на животе, затем медленно завел ладонь под одежду и провел по ее пояснице. Прижимая ее к своему животу так, что ей пришлось выгнуть спину, чтобы продолжать целовать его. Поцелуи были неторопливыми. Изучающими. Он снова коснулся ее волос, изменяя темп, и медленно поцеловал. Слегка коснувшись губами ее губ, так, что она вздрогнула, прежде чем он нежно прикусил ее губу. Затем кончик его языка скользнул по укусу. Она ахнула, и когда ее рот открылся, он углубил поцелуй, скользя языком по ее губам. Его поцелуй был на вкус одновременно ледяным, огненным и греховным. Гермиона провела руками по его плечам, изучая его. Твердый и бледный, как мраморная статуя, но в то же время теплый. Он был таким теплым на ощупь. Она запустила пальцы в его волосы и мягко потянула за них, выгибаясь навстречу ему, пока он ласкал ее талию, и она задрожала. Напряжение начало накапливаться внутри нее. Она никогда этого не делала... Голос в глубине ее сознания жестко напомнил, что ей следовало лишь сыграть эти чувства. Она слегка дернулась, как будто эта мысль физически поразила ее. Драко взял ее за волосы, чтобы откинуть голову назад и обнажить шею. Оставив ее губы, он принялся целовать ее подбородок и шею, пока она не застонала и не прильнула к нему. Чувства, которые она испытывала, были неподдельными. Она не умела притворяться. Она обхватила его лицо руками и притянула его губы к своим. Яростно прижавшись к ним, Гермиона обвила его руками. Пытаясь почувствовать его целиком. Их тела были прижаты друг к другу, и девушка не была уверена, чувствует ли она свое сердцебиение или его. Возможно, их сердца бились в одном ритме. Она так устала от одиночества. Она так устала от того, что ей приходится выполнять свои обязанности. Целительница. Разрушительница темных проклятий. Хозяйка зелий. Связной Ордена. Шлюха. Как будто она стала кем-то из этого списка, потому что желала того. Гермионе хотелось заплакать, но она не смогла, только поцеловала Драко еще яростнее, и он ответил ей с тем же жаром. Его руки блуждали под ее рубашкой, лаская грудь через лифчик. Он легко провел большим пальцем по соску сквозь ткань, так что она вздрогнула и выгнулась дугой. Гермиона слышала его дыхание, когда он оторвался от ее губ и начал осыпать поцелуями подбородок, слегка царапая зубами ключицу. Драко скользнул рукой под лифчик и провел большим пальцем по соску. Гермиона почувствовала, как самоконтроль рушится под его прикосновением и как она жаждет большего. Девушка прикусила губу и тихо застонала, когда он повторил движение. Она вцепилась в его плечи. Он приподнял ее лифчик и сжал обнаженную грудь. Его рот обжигал стык ее шеи и плеча, и Гермиона почувствовала, как он слегка посасывает кожу. Ее рука скользнула по его плечу, ощущая слабые очертания рун. Она мягко коснулась их. Гермиона провела пальцами другой руки по его груди, чувствуя напряжение мышц. Запоминая контуры его тела и то, как Драко реагировал на ее прикосновения. Он прижимался к ее руке. Драко застонал, уткнувшись ей в шею. Стон удовольствия, а не боли. Вибрация этого звука разливалась по ее груди, горячее, чем обжигающее ощущение от огневиски. Она задохнулась, когда он продолжил дразнить ее грудь, целовать и посасывать плечо. Она и не подозревала, что может чувствовать так много вещей одновременно. Что все эти ощущения могли смешиваться в ее теле, превращаясь в нечто большее, чем она сама. Она чувствовала, как тонет в своих ощущениях и эмоциях. Гермиона не осознавала, что его руки и дыхание, его губы и язык, его твердое тело, прижатое к ней, прикосновение его волос к коже могут так сильно влиять на нее эмоционально. Она и понятия не имела, что то, как Драко отзывался на ее прикосновения и тело, повлияют ещё сильнее. Она не знала, что это возможно. Никто ей не сказал. Никто не предупредил. Гермиона не понимала, что может влиять на него таким образом. Не ожидала, что понравится ему физически. Он никогда не казался заинтересованным в ее внешности. «Костлявая». Именно так он назвал ее, увидев обнаженной. Он сказал, что хотел бы попросить кого-то другого. Она слегка вздрогнула. Еще одна нежелательная мысль пришла ей в голову. Она могла быть кем угодно. Драко просто был одинок и захотел бы любую, кто прикоснулся бы к нему. К горлу подступил комок, и Гермиона не смогла его проглотить. Ее руки замерли, и она изо всех сил старалась дышать без слез. Драко заметил это. Он поднял голову, отрываясь от ее плеча, и пристально посмотрел на нее. Затем горько улыбнулся, убрал руки, аккуратно расправил на ней одежду и снял ее со своих колен. — Тебе пора идти. Его голос был холодным. Жестким. И возвращающим в реальность. Его маска снова вернулась на своё место.