Скованные/Manacled

Октябрь 2002. В следующий раз, когда Гермиона появилась в хижине, Драко нес граммофон и выглядел явно раздраженнее, чем обычно. Она внимательно посмотрела на него: — Кажется, я что-то пропустила. — Будь уверена, Грейнджер, если бы я мог придумать решение получше, я бы им воспользовался. — Он наколдовал стол и поставил на него граммофон. После взмаха палочки в комнате заиграла музыка. — Это... — Гермиона слегка задохнулась и недоверчиво уставилась на него. — Ты хочешь, чтобы мы танцевали? — Вальс. — Он повернулся и пристально посмотрел на нее. — Во время дуэлей ты двигаешься как пингвин. Гермиона почувствовала, как ее щеки запылали. — Конечно же, нет, — отрезала она. — Я провел гораздо больше времени, наблюдая за твоей дуэльной техникой, чем ты, и поверь мне, именно так ты и двигаешься, — его губы насмешливо скривились. — Ты медлительна и неуклюжа, и единственная причина, по которой я не попадаю в тебя чаще, состоит в том, что я намеренно не целюсь. Гермиона едва сдержалась, чтобы не возразить. — И поэтому ты думаешь, что решением этой проблемы станет вальс? — натянуто произнесла она. — Не думаю, а знаю. Беллатриса была одной из самых выдающихся танцовщиц, с которыми я когда-либо имел несчастье танцевать. Сражалась она с той же легкостью. Я знаю, что ты умеешь танцевать. Нам просто нужно перевести эти движения в дуэльную технику. Гермиона на мгновение задумалась, а затем кивнула и отложила сумку в сторону: — Хорошо. Драко подошел к ней с выражением человека, который скорее получит пощечину, чем сделает то, что собирался сделать. Спустя мгновение он поднял левую руку, чтобы она приняла ее. Затем он жестко сжал челюсти и положил правую руку на ее спину, поместив ниже лопатки, прежде чем притянуть девушку ближе, пока между ними не осталось всего несколько дюймов. Гермионе казалось, что она едва дышит. Она пристально посмотрела ему в лицо, положив левую руку на его плечо. Они стояли неподвижно, просто глядя друг на друга. Она видела, каким напряженным был его подбородок и как ожесточилась линия рта, когда он почти насмешливо посмотрел на нее сверху вниз. Она также могла видеть его глаза и, встретившись с ним взглядом, увидела, как расцвели его радужки, пока он резко не вздернул подбородок и не уставился в другой конец комнаты. Она почувствовала, как его пальцы дрогнули на ее спине, прежде чем Драко успел взять себя в руки. — Итак, — его голос был жестким, когда он отвел взгляд. — Танец, который лучше всего отражает скорость и плавность движений, которых тебе явно недостаёт, это венский вальс. Обычно для женщины не составляет никакого труда овладеть соответствующим чувством такта, если та отзывчива и способна следовать за мужчиной. Учитывая, что ничего из этого не является теми качествами, которые каким-то образом могли бы быть применимы к тебе, я уже смирился с тем, что потребуется значительное количество времени, прежде чем ты овладеешь хоть каким-то подобием изящества. Он снисходительно улыбнулся ей. Гермиона почувствовала, как в груди начинают подниматься возмущение и решимость, и она слегка напряглась, прежде чем до нее дошло. Драко явно не хотел «держать» ее в своих объятиях и пытался спровоцировать ее на то, чтобы она изо всех сил старалась как можно скорее закончить их «уроки танцев». Она ответила ему тонкой копией его собственной ухмылки. — Сделаю все, что в моих силах, — сказала девушка, слегка пошаркав ногой, почти случайно задевая его ногу. — Тогда, пожалуйста, не наступай мне на ноги. — Он презрительно посмотрел на нее сверху вниз. — Я бы предпочел не бегать к целителю каждый раз только из-за того, что твоя неуклюжесть приводит к переломам. — Я с радостью исцелю их ради тебя, — сказала она с притворной нежностью. Он снова ухмыльнулся ей и резко двинулся с места. Гермиона попыталась следовать за ним, их колени ударились. Она взвизгнула, и он выругался. — Предупреждай, прежде чем начнешь двигаться, — сказала она напряженным голосом, чувствуя, как пульсирует ее правое колено. — Учись следовать за мной, — отрезал он. — И говоря о дуэли. Никто не собирается давать тебе «предупреждения», прежде чем бросать проклятия. Тебе нужно научиться двигаться инстинктивно. Гермиона сжала челюсть. — Ладно. — Начнём сначала. Гермионе не нужно было притворяться неуклюжей, когда она танцевала с Драко. Скорость, которую он ждал от нее в танце, была почти головокружительной. Он не был с ней терпеливым. На самом деле он, казалось, был полон решимости сделать эти уроки настолько невыносимыми, насколько возможно. Вероятно, с целью замотивировать ее ускорить своё обучение. Пальцы ее ног пульсировали, и Гермиона была совершенно уверена, что его ботинки из драконьей кожи были укреплены сталью, потому как в момент, когда он случайно пнул ее в голень, она подумала, что он мог с легкостью сломать ей ногу. Гермиона с воем упала на пол и обхватила свою ногу руками. — Ты худший учитель по танцам на этой планете, — прорычала девушка и рывком задрала брюки, обнаружив, что на ее голени уже расцвел фиолетовый синяк. — И как же я теперь буду с этим жить? — сухо сказал он, даже не взглянув на нее. — Моей тайной мечте о преподавании не суждено сбыться. — Ты что, хочешь сломать мне ногу? Почему на тебе вместо туфель военные ботинки? — спросила она с яростью в голосе. Малфой резко обернулся и увидел синяк на ее ноге. Выражение его лица дрогнуло на долю секунды, прежде чем он вернул себе маску безразличия. — Не ожидал, что ты будешь настолько неуклюжей, — ответил он. — Ты настоящий мерзавец, — сказала Гермиона, роясь в своей сумке в поисках целебного набора. — И все же, если бы не я, большая часть твоего драгоценного Ордена уже была бы мертва, — Драко злобно ухмыльнулся ей. — Теперь я их спаситель, превосходящий по своей эффективности даже Святого Поттера, и ты принадлежишь мне, так что не в твоём положении сейчас меня оскорблять. Гермиона почувствовала, что бледнеет, когда ощутила, как ярость пульсирует в ее груди. Она ненавидела его. Она ненавидела его и одновременно хотела, и это заставляло ее ненавидеть его еще сильнее. Но, возможно, она ненавидела в большей степени потому, что он был прав насчет Ордена. Война в Британии исчерпала все ресурсы Сопротивления после многолетних неудачных сражений с их стороны. Орден хоть и находился в сравнительно невыгодном положении, но Волдеморт одерживал все меньше побед с тех пор, как Малфой начал шпионить в их пользу. Помощь Драко привела чашу весов войны в равновесие, и он знал это. Он держал Орден у себя в кулаке. Это была самая ненадёжная форма выживания из всех возможных, потому как они понятия не имели, какой шаг он предпримет следующим. — Я действительно стараюсь следовать твоему темпу, — сказала она дрожащим голосом, размазывая пасту от синяков по своей коже. — Если бы ты меня предупредил, я бы взяла книгу и попрактиковалась в движениях, прежде чем прийти сюда. Это не означает, что я намеренно плохо танцую. Я пока не разобралась в особенностях темпа этого вальса. Ты мог бы попробовать дать мне чуть больше объяснений. Драко несколько мгновений пристально смотрел на нее, прежде чем отвернуться: — Ну, теперь ты знаешь, что учить. Поэтому тренируйся. Он исчез с сердитым треском. Гермиона осталась. Она сняла туфли, чтобы проверить, нет ли переломов на пальцах ног, и поразмышляла над тем, каким же невероятным засранцем был Драко Малфой. Она вздохнула и закрыла лицо руками. Хуже всего было то, что на самом деле она его не винила. Если бы кто-то делал с Гермионой то, что она сейчас делает с Драко, и, очевидно, преуспевал в этом, ей было бы трудно не обижаться и не хотеть причинить боль этому человеку в ответ. Должно быть, его гложет осознание того, что, несмотря на то, что она манипулирует им эмоционально, он все еще чувствует влечение к ней. Это было ужасно жестоко по отношению к кому-то. Особенно к нему. Все, что она узнавала о нем, заставляло ее чувствовать себя еще более виноватой. Гермиона проглотила свою вину. Драко Малфой был взрывоопасной бомбой, способной одновременно уничтожить Орден и помочь ему. Если она не возьмет его под контроль, он всегда будет представлять угрозу для всех них. Не то чтобы ей нравилось или хотелось так поступать с ним. Конечно, он должен был это понимать. Но она не лгала. Она не была неискренней. Вот почему это до сих пор работало. То, что он знал о ее мотивах, не отменяло подлинной связи, которую они каким-то образом установили. Вот почему всё было настолько ужасным. Эти чувства были настоящими, а она использовала их как оружие. Она вышла из хижины и аппарировала в книжный магазин, чтобы найти книгу, объясняющую тонкости движений венского вальса. На следующей неделе Драко был таким же угрюмым, но у него хватило вежливости надеть другую обувь. Когда Гермиона появилась, она села перед ним и принялась трансфигурировать свои походные кроссовки в пару туфель на низком каблуке. — Собираешься надевать каблуки во время дуэлей? — спросил он, подняв бровь и глядя на нее сверху вниз. Его губы снисходительно скривились. — В книге, которую я прочла, говорилось, что я должна быть в специальной обуви. Легче привыкнуть к ритму и плавности движений, если мои ноги уже находятся в правильном положении. Я снова переключусь на обычную обувь, как только ты решишь, что у меня появилось хоть какое-то подобие грации, — ответила она, вздернув подбородок. — Тогда тебе нужны туфли получше. Эти маггловские обноски, которые ты носишь, выглядят абсолютно бесполезными, — сказал он с усмешкой. Гермиона вспыхнула. Большая часть ее одежды была из маггловских ящиков для пожертвований. Хорошие туфли ее размера было трудно найти. Ее нынешняя обувь все еще оставалась пригодной для ношения только из-за многочисленных Репаро. Драко «Богатенький Придурок» Малфой, вероятно, даже не знал, сколько стоит пара его сапог из драконьей кожи. — В них можно ходить, — сказала девушка напряженным голосом, — это все, что меня волнует. Она встала. — Не возражаешь начать немного медленнее, а затем постепенно набирать скорость? Думаю, что смогу лучше следовать за тобой, — сказала девушка. Драко закатил глаза: — Ладно. Он даже не взглянул на нее сверху вниз, когда протянул ей руки, и она встала в нужную позу. Гермиона была готова, когда он без предупреждения двинулся вперед. Она отвела правую ногу назад и сделала короткий, быстрый шаг, позволив себе повернуться на одной ноге, а затем он сделал длинный шаг назад, и она последовала за ним левой ногой. Это был, как он и сказал, чрезвычайно легкий темп с технической точки зрения. Трудность заключалась в скорости и доверии к партнеру, в необходимости расслабиться настолько, чтобы следовать за ним инстинктивно. Теоретически следовать за ним было нетрудно — он явно хорошо танцевал. У него была превосходная осанка и фигура, и двигался он легко, как пантера. К несчастью, он также был придурком, который намеренно пытался сделать танец с собой как можно более неприятным, в то время как она пыталась приспособиться к новому темпу, который включал их бесконечное вращение по часовой стрелке в одновременном движении против часовой стрелки по комнате. За двадцать минут он восемь раз наступил ей на носки, и Гермиона размышляла, сколько раз из них были намеренными. — Ради всего святого, Драко! — Девушка резко пнула его в голень после того, как он особенно больно надавил ей на правую ногу. — Мы проведем гораздо меньше времени вместе, если ты просто дашь мне возможность привыкнуть к новому темпу. Это займет невероятно много времени, если ты сломаешь мне все пальцы на ногах. — Есть хоть что-нибудь, что ты умеешь делать, кроме того, как жаловаться? — сказал Драко с усмешкой, когда она наклонилась, чтобы осмотреть повреждённую ногу. — Ну не знаю. Не поможешь вспомнить? — холодно сказала она, вставая и расправляя плечи. Гермиона встретилась с ним взглядом и подняла руки в вальсе, прежде чем он успел это сделать. Выражение его лица дрогнуло, и Драко на мгновение растерялся. Она насмешливо ухмыльнулась ему, и выражение его лица на мгновение стало убийственным, когда он притянул ее к себе и прижал к груди. Она подняла на него глаза. — Если только у тебя нет какой-то особой причины так себя вести, может, мы наконец могли бы попробовать танцевать нормально? — сказала она ровным, но слегка игривым тоном. — В конце концов, это была твоя идея. Чем скорее я овладею плавными и изящными движениями, тем скорее мы сможем вернуться к дуэлям и взаимным проклятиям. — Вот уж чего я искренне не могу дождаться, — ответил он с холодным выражением лица. Драко двигался медленнее. Гермиона на самом деле не была ужасной танцовщицей, просто сильно отставала из-за долгого отсутствия практики и была сбита с толку, находясь в объятиях кого-то физически привлекательного и очень злобного. Через час она уже могла следовать за ним, и у них стало получаться танцевать в нужном темпе без причинения друг другу вреда. Наконец он остановился. — Достаточно неплохо. Начинай думать о том, как использовать эту плавность во время дуэли, — сказал Драко, убирая волосы с лица и вытирая лоб. — Верно. Я просто буду вальсировать в тренировочных залах в полной уверенности, что никто меня не заметит, — язвительно сказала Гермиона между тяжелыми вдохами. Она сильно вспотела. Влажная рубашка неприятно холодила спину. Пряди волос прилипали к шее. Малфой выглядел свежим и бодрым. Вероятно, во всю его одежду были вплетены чары, регулирующие температуру. Хотя он все же слегка вспотел. Гермиона потянула себя за рубашку, чтобы та перестала прилипать к телу, и наложила охлаждающее заклинание, прежде чем наколдовать стакан и немного воды. — Это в твоих интересах, — холодно сказал он и вытащил свиток. — Темный Лорд все больше расстраивается из-за ваших спасательных операций. У него уже есть Сассекс, работающий над чем-то, что усложнит Сопротивлению жизнь. У меня нет доступа к этому подразделению, но Орден должен начать готовиться к тому, что скоро они будут не в состоянии спасти всех пленников. Гермиона с трудом сглотнула. — Я и не подозревала, что Долохов такой талантливый волшебник, — наконец сказала она. — Он им и не является, — ответил Драко, призывая свой собственный стакан воды. — Теперь, когда большая часть Европы находится в руках Темного Лорда, он может собрать вместе довольно много амбициозных ученых с небольшим количеством этических принципов. Ты же понимаешь, что Сассекс уже расширяется за пределы изобретения новых проклятий. Что действительно ускоряет прогресс магической науки — так это наличие подопытных, с которыми такие ученые могут делать все что угодно. Гермиона чувствовала себя так, словно что-то внутри нее рухнуло и оставило после себя лишь пустоту: — Я понимаю... Полагаю, это не удивительно. Подобные вещи уже происходили во время маггловской Второй мировой войны. Драко кивнул ей с усталым видом. — Откуда ты знаешь о Второй мировой войне? Его глаза жестко сверкнули. — Как уже ранее упоминалось, я умею читать. Почему бы мне не изучить этот период? Очевидно, это тот самый сборник пьес, из которого Темный Лорд черпает своё вдохновение. Проработанная пропаганда. Та же тактика. Он учится на ошибках Гитлера и не тратит никаких ресурсов на Россию, тщательно избегая прямого провоцирования МАКУСЫ как можно дольше. Хотя я не знаю, что они будут делать, если он попытается нарушить Статут секретности. Гермиона кивнула: — Мы пытались обратиться за помощью, но, по-видимому, геноцид не является достаточным поводом для вмешательства. Другие страны должны решать свои собственные проблемы, ты же знаешь. МАКУСА — не защитники всего мира. Они даже не примут наших беженцев. По крайней мере, им потребуется несколько лет, чтобы оценить ситуацию. Они не приняли даже детей. По-видимому, существует слишком большой риск привнести европейский экстремизм на их территорию, и у нас нет никаких юридических бумаг для большинства несовершеннолетних... Ее голос затих. Она серьезно посмотрела на него: — Как ты думаешь, Драко, мы сможем победить? Гермиона хотела услышать ответ от него больше, чем от кого-либо другого. Рон, Гарри, Фред, даже Кингсли или Грюм... Они все будут лгать или предлагать верить в лучшее. Но Драко Малфой не станет. Почему-то она была в этом уверена. Он скажет ей то, что действительно считает вероятным. Он вздохнул и прислонился к стене: — Разве имеет значение, что я думаю? — Я живу в мире идеалистов, но всё, что я вижу, это лишь растущее число жертв. Я хочу услышать мнение того, кто действительно знает реальное положение дел и не верит, что оптимизм каким-то образом увеличивает шансы на победу. — Ты прекрасно знаешь, что я считаю твой Орден в значительной степени идиотским, — выражение его лица было горьким. — Хотя я заметил, что Бруствер и Грюм иногда делают разумный выбор в пользу стратегии, когда им это сходит с рук. Он многозначительно посмотрел на Гермиону, и та ответила ему тем же не моргнув глазом. — Я не вижу варианта, при котором вы выиграете, продолжая свою политику против использования темных искусств. С другой стороны, идиот Поттер все еще жив. У него самый неестественный талант к выживанию, который я когда-либо встречал. И сила тоже, если бы он действительно захотел использовать ее в полной мере. Если дело дойдет до дуэли между Темным Лордом и Поттером, я дам Ордену один шанс из четырех, но только исходя из невероятного везения Поттера. Если же мы говорим о продолжительной войне... — Он потер лоб. — Шансы на победу незначительны. Мягко говоря. — Зачем же тогда помогать нам? Драко изогнул бровь, и выражение его лица стало сдержанным и насмешливым: — Не считаешь, что ты этого стоишь? — Ах да, твоя роза на кладбище. — Она отвела взгляд, слегка фыркнув, и поправила одежду. — Так значит, это ради меня ты позволил вырезать эти руны на своей спине? Его глаза на мгновение вспыхнули, а затем он покачал головой. — Тогда почему же? — спросила она, изучая его. Драко пристально посмотрел на нее, и выражение его лица дрогнуло. Он выглядел озлобленным. Раненым. Его глаза несколько секунд оценивающе смотрели на нее, потом его выражение лица снова стало замкнутым. — Не имеет значения. Гермиона начала было открывать рот. Она хотела возразить, сказать, что это действительно важно и если он перестанет быть загадочным, то ей не придется им манипулировать. Но она не могла этого сделать, и он это знал. Каковы бы ни были его мотивы, он не доверял Ордену, чтобы тот не использовал их против него. Они оба знали, что Орден так и поступит. — Полагаю, так и есть, — она вздохнула и села, чтобы преобразовать свои туфли. Гермиона уже собралась уходить, но, подойдя к двери, оглянулась на Драко. Он стоял, прислонившись к стене, и его взгляд метнулся в ее сторону, когда она повернулась. — Не умирай, Драко. Он пристально посмотрел на нее, прежде чем улыбнуться. — Только потому что ты просишь, Грейнджер, — его тон сочился сарказмом. Он все еще стоял, прислонившись к стене, когда она закрывала за собой дверь. Их вторники состояли из странного сочетания танцев и дуэлей. Драко решительно изнурял ее тренировками до тех пор, пока она не научилась уворачиваться и двигаться настолько плавно, насколько ему хотелось. Он был прав, танец и дуэль были полезны для обучения правильной реакции, и Гермиона быстро это поняла. Этот факт немного нервировал ее, когда она осознала, что ее движения и техника действительно становились все более похожими на движения Беллатрисы. Она почти решила, что становится неплохим дуэлянтом, но Малфой никогда не пользовался левой рукой. Ей было интересно, как он сражается на дуэли, когда действительно старается. Иногда он приходил с заметными повреждениями, но всегда холодно отказывался от ее предложения исцелить его. Время, которое они проводили вместе, становилось все продолжительнее. Дуэльная практика прерывалась каждые полчаса только для небольшого отдыха и регидратации. Гермиона пыталась заговорить с Драко, но он почти не обращал на нее внимания, а когда отвечал на ее вопросы, то, казалось, лгал. Иногда Гермиону резко отзывали в госпиталь, но Пожиратели Смерти редко проводили операции так рано утром. Напряжение войны, казалось, было бесконечным, будто хрупкое равновесие могло разрушиться в любой момент. Напряжение между Гермионой и Драко было таким же. К декабрю ей казалось, что даже воздух между ними вибрирует, когда они вместе. Злостью. Обидой. И отчаянием. Драко становился все более напряжённым. Казалось, что стресс начинает слегка ослаблять его. Она не была уверена, влиял ли подобным образом только стресс от войны или же она сама способствовала этому. Однажды он пришел на встречу слишком бледным и с кровоточащей левой рукой. Драко чуть не откусил ей голову, когда она в последний раз пыталась исцелить его, так что Гермиона старалась не обращать внимания на его травмы. Когда через полчаса кровотечение не прекратилось, она, наконец, быстро увернувшись от проклятия, смогла наложить на него диагностическое заклинание. Ей потребовалось меньше секунды на изучение. — Ты идиот! — Гермиона была вынуждена отступить и сделать прыжок в сторону, чтобы избежать быстрой и агрессивной серии парализаторов, которую он швырнул в нее. — Ты не можешь игнорировать укусы вампиров. Гермиона выстрелила полудюжиной спотыкающихся проклятий ему под ноги, и, пока он избегал их, она взмахнула палочкой и сумела попасть ему в лоб парализатором. Драко упал, и она изумленно посмотрела на него, почти ожидая того, что он вдруг сядет. Девушка была потрясена тем, что ей действительно удалось попасть в него. Затем ей пришло в голову, что успех, вероятно, был больше связан с его кровотечением, нежели с ее дуэльными талантами. Она поспешно сотворила еще одну диагностику. Он потерял слишком много крови. Его укусили куда-то в предплечье. Также она разглядела на диаграмме внутреннее кровотечение и открытую рану на боку. Гермиона наколдовала кровать и отлевитировала его на нее. Она лишь на мгновение заколебалась, прежде чем сесть на край кровати рядом с ним. Даже потеряв сознание, Драко выглядел напряженным. Девушка осторожно протянула руку и коснулась его щеки. Затем она провела кончиком пальца между его бровей, пытаясь прогнать напряжение с его лица. Гермиона произнесла заклинание, чтобы расстегнуть его мантию и рубашку, а затем с помощью отработанного заклинания частичной левитации подняла его так, что он прислонился к ней, и сбросила всю одежду с его плеч и рук. Его голова упала ей на плечо, и она не могла не заметить шрамы от рун. Девушка легонько провела по ним пальцами и ощутила холодную и неумолимую магию, заключенную в них. Вырезанную в самой его сущности. Магия слегка вибрировала под ее прикосновением. Его кожа была неестественно холодной. Она опустила его обратно на кровать и оглядела с ног до головы. У него был укус на бицепсе: два глубоких прокола, которые Гермиона быстро исцелила. Более серьезную проблему представлял его торс, испещренный огромными синяками, которые, как подозревала Гермиона, были результатом Экспульсо, пущенного в него с близкого расстояния. Возможно, они были получены в сражении с Орденом прошлой ночью. У него была рана на боку, явно полученная давно, которая снова начала кровоточить из-за укуса вампира. Девушка призвала сумку и вытащила оттуда свой аварийный набор. Она влила ему в горло несколько снадобий и принялась за восстановление раны на боку. Драко был идиотом, и она похолодела от беспокойства, поняв, что он не получал никакого лечения. В прошлом, когда она исцеляла его, он был в отличной физической форме. Его руки и торс испещряли многочисленные шрамы, которых раньше не было. Изучая их, Гермиона могла сказать, что он просто игнорировал их вместо того, чтобы идти к целителю. Возможно, он отказался от услуг своих предыдущих целителей после того, как они не предложили никакого облегчения для рун. Он сказал, что у него появился другой целитель. Всякий раз, когда она предлагала исцелить его, Драко настаивал, что у него теперь есть кто-то, кто позаботится об этом. Он намеренно вёл себя беспечно. Возможно, он делал это, чтобы наказать себя. Возможно, она отвлекала Драко от его... цели, и поэтому он наказывал себя. Гермиона закусила губу. Возможно, он намеренно пренебрегал своим физическим состоянием, чтобы сосредоточиться. Или же... пытался проверить физические возможности своего организма. Девушка старалась не зацикливаться на последнем варианте. Она вытащила мазь от синяков и распределила ее по его торсу, а затем начала произносить заклинания, чтобы помочь его шрамам немного зажить и исчезнуть. Снова наложив диагностические чары, Гермиона внимательно их изучила, чтобы убедиться, что не пропустила ни одной травмы. Удостоверившись, что больше ей не о чем переживать, девушка взяла его руку, переплетая свои пальцы с его, и прижала тыльную сторону его ладони к своей щеке. Гермиона подождала, пока его кожа начала медленно согреваться и стало действовать зелье, восполняющее кровь. Она убрала волосы с его лица и внимательно посмотрела на него, обводя взглядом его черты и наблюдая за тем, как на его лицо медленно возвращается румянец. Когда Драко, несомненно, согрелся, Гермиона убрала руки, наложила Очищающие чары на его одежду и надела на него рубашку и мантию. Его одежда была пропитана темной магией, словно та была вплетена в саму ткань. Девушка колебалась, оставаться ли ей рядом с ним или отойти на другой конец комнаты, прежде чем привести его в сознание. Она осталась. Гермиона едва успела произнести заклинание, как он вскочил и, схватив ее за горло, швырнул на матрас, прежде чем она успела вскрикнуть от удивления. Его рука осталась на ее шее, и она почувствовала, как несколько заколок вонзились ей в голову, когда он прижал ее к кровати. Его глаза были дезориентированы, но на лице застыла ярость. Их лица были всего в нескольких сантиметрах друг от друга. Она заметила, как дрогнуло его лицо, когда он узнал ее, осознавая, что вот-вот ее задушит. Его хватка тут же ослабла. — Какого хрена, Грейнджер? — Драко огляделся вокруг и выглядел немного смущенным, когда понял, что они находились в одной кровати. Она смотрела на него снизу вверх, и сердце ее бешено колотилось. Ей даже не пришло в голову, что он может вот так напасть на нее. — Ты был ранен. Он отдернул руку от ее шеи, и выражение его лица стало яростным. — Я чуть не убил тебя. Потому что ты опять лезешь не в своё... Она резко перебила его: — Возможно, ты каким-то образом не осознал того, что я тебе уже сказала, но яд вампира — это антикоагулянт. У тебя были незначительные внутренние повреждения после вчерашней стычки. Ты истекал кровью снаружи и изнутри. — Я бы позаботился об этом, когда счёл нужным, — сказал он, но его глаза не встречались с ее; они переместились ниже. Его рука двинулась вперед, и Гермиона почувствовала, как большой палец скользнул по ее шее. Она слегка вздрогнула и почувствовала, как ее кожу покалывает в том месте, где его пальцы касались шеи. — Неужели? И кто же тебя лечит? Потому что должна заметить, основываясь на всех новых шрамах, усеивающих твоё тело, что считаю твоего нового целителя мошенником. Его рука замерла. — Ты снимала с меня одежду? — Только рубашку. Не смотри на меня так удивленно. Я целительница, Драко. И я не в первый раз вижу тебя без рубашки. Его глаза вспыхнули гневом. — Не исцеляй меня без моего разрешения! — его голос был похож на низкое рычание. Его ярость была явной, но страх Гермионы был разрушен тем фактом, что в то же время он осторожно поворачивал ее голову, проверяя, не ударилась ли она из-за него. Гермиона почувствовала, как уголок ее рта слегка дернулся, когда она смотрела на него. Он склонился над ней, сжимая пальцами ее подбородок, продолжая поворачивать ее голову из стороны в сторону и легко проводя большими пальцами по ее коже. Ее сердце билось сильнее, чем тогда, когда он внезапно прижал ее к кровати. — Постарайся не умирать в моем присутствии, и я не буду делать то, что должна. Я не хочу, чтобы ты тренировал меня, когда ранен. Ты и так об этом знаешь. — Ее рука сомкнулась вокруг его запястья. Он поднял глаза и встретился с ней взглядом, и она серьезно посмотрела на него. — Найми себе целителя, Драко. И очень хорошего. Приплати ему, чтобы тот был всегда начеку, и вызывай его, когда ты ранен. Пожалуйста. Пожалуйста, просто используй целителя. Он просто смотрел на нее, и Гермионе казалось, что ее сердце остановилось от напряжения. Ее пульс дрожал под его пальцами, и она смотрела, как его зрачки медленно расширяются, поглощая серебро радужной оболочки. Тепло его кожи проникало в нее, и она чувствовала его дыхание на своем лице. Его лицо почти незаметно стало ещё ближе. Ее сердце билось так сильно, что она даже могла решить, будто Драко его слышит. У нее перехватило дыхание, и она крепче сжала его запястье. Все вокруг было теплым, и они были так близко. Он был так близко. Драко опустил голову еще ниже, пока их губы почти не соприкоснулись. Затем он рассмеялся. Он резко выдернул свою руку из ее и сел. Выражение его лица было холодным, как лед, и он насмешливо посмотрел на нее сверху вниз. — Неужели ты действительно думала, что я тебя поцелую? Гермиона пристально посмотрела на него. Запрокинув голову, он горько рассмеялся: — Знаешь, меня отчасти удивляет, что человек, подобный тебе, смог так долго дружить с Поттером и Уизли. Гермиона вздрогнула. — Подобный мне? Он посмотрел на нее сверху вниз и приподнял бровь. Выражение его лица оставалось бесстрастным, но она заметила огонь негодования в его глазах. — Кто-то, у кого нет моральных и этических принципов, которых у них всегда было в избытке. Учитывая праведность Поттера и Уизли, я ожидал, что ваши идеальные отношения закончатся во время войны. Гермиона уставилась на него, и ее губы дрогнули. Она крепко их сжала. Он ухмыльнулся и слегка склонил голову набок: — Что? Неужели ты решила, что я имею в виду твою кровь? Она опустила глаза. Она не будет отвечать на правду. Ничего хорошего не выйдет из признания его правоты. Ее безжалостность фактически положила конец ее дружбе с Гарри и Роном. Гермиона села и потянулась назад, чтобы поправить заколки, удерживающие ее косы: — Ты был первым человеком, который назвал меня Грязнокровкой. Драко с легким недоверием покачал головой: — Но ты уже должна была догадаться, что эта война ведется не из-за чистоты крови. — Я знаю, что это не так. — Она вздернула подбородок. — Но большая часть волшебного мира, похоже, этого не заметила. Он поправил мантию и пожал плечами. Его маска снова была на своём месте: выражение лица равнодушного аристократа. Гермиона пристально смотрела на него, пытаясь осознать то глубокое противоречие, которым был Драко Малфой. Убийца. Шпион Ордена. Чистокровный аристократ. Любитель маггловской философии и истории. Генерал Пожирателей Смерти. Чем больше она узнавала его, тем меньше понимала. Он прислонился к изголовью кровати и внимательно посмотрел на нее. — Война требует очевидных врагов. Кого-то, отличающегося от нас. Когда я говорю, что меня зовут Малфой, я сразу же подразумеваю себя в контексте волшебной истории. Фамилия Малфоев имеет почти тысячелетнюю историю в Англии. Люди знают, кто мои родители, дедушка с бабушкой и прадедушка с прабабушкой. У нас есть огромная магическая родословная и коридоры портретов, чтобы нести и поддерживать наследие рода. Но ты... твоя семейная история слишком запутана и никем не отслежена. Никто не знает, кто твои родители, какие генетические заболевания ты можешь переносить или каким может быть твой магический потенциал. Он склонил голову набок и окинул ее взглядом с головы до ног, словно оценивал лошадь. — Очень легко относиться с подозрением к людям, о которых ничего не знаешь. Когда что-то пугает, легко это возненавидеть. Магглорожденные со своей нелепой одеждой, электричеством и слухами о своём странном оружии. Твои родители — вот причина того, что волшебный мир был вынужден жить скрытно в течение нескольких сотен лет. Но в тот момент, когда магглы проявляют намек на магические способности, мы сразу должны раскрыть объятия и приветствовать их в нашем мире, чтобы они могли рушить наши традиции и красть наши рабочие места. Гермиона фыркнула и повернулась к нему так, чтобы они снова оказались ближе друг к другу. Глаза Драко на мгновение расширились, прежде чем он подавил свое удивление. Гермиона сократила расстояние между ними и пристально посмотрела на него. — Так вот почему ты ненавидел меня в школе, Драко? Потому что я собиралась украсть твою работу?