Скованные/Manacled

Декабрь 2002. Гермиона стояла на кухне дома в Паучьем тупике. Она медленно повернулась, осматривая поверхности, заваленные записными книжками, готовыми ингредиентами и бурлящими зельями. Девушка остановилась, заметив мерцающее в углу зелье. Она подошла ближе и посмотрела на поднимающийся из отверстия пар, украдкой вдохнув его. Пряный, землистый запах дубового мха, ноты кедра, запах опавшей листвы и пергамента... нет. Она снова принюхалась. Это был папирус. Гермиона чувствовала себя так, словно все это время предполагала о своей болезни, а теперь наконец получила подтверждение диагноза. Казалось, внутри все оборвалось. Девушка резко отпрянула в сторону и посмотрела на другие котлы, окружавшие ее. — Вы готовите слишком много разновидностей любовного зелья, — сказала она, глядя туда, где Северус склонился над кипящим котлом. — Новый проект Темного Лорда. У него внезапно проснулся интерес к тому, чтобы попытаться использовать эти зелья в качестве оружия, — ответил Северус, усмехаясь перед темной светящейся жидкостью, над которой он работал. Гермиона почувствовала, как кровь застывает у нее в жилах. — Это действительно может стать возможным? Северус пожал плечами со слабой улыбкой. — Я скептичен и не мотивирован... так что, скорее всего, нет. Думаю, это, скорее, мимолетная идея. Я составляю подробный отчет на тот случай, если Темный Лорд снова заговорит о ней. И делаю это дома, а не в лаборатории, чтобы убедиться, что никто больше не предложит никаких новаторских идей. Гермиона оглядела комнату. На полках находилось с десяток склянок Амортенции, несколько афродизиаков, которые она смогла распознать, и еще пятнадцать приворотных зелий, числившихся экспериментальными. — Что может представлять собой боевое любовное зелье? — Исключительную силу, не требующую повторного приема. Темный Лорд воображает, что сможет использовать его для допросов. — Это... непристойно, — наконец сказала Гермиона. — Действительно. К счастью или нет, его занимают другие дела, которые он считает более неотложными для Сассекса. В течение нескольких минут Гермиона молча смотрела, как Северус давил в ступке яйца огневицы. — Драко сказал, что Сассекс старается изобрести варианты предотвращения спасательных операций Сопротивления. На несколько секунд повисла пауза, после чего Северус повернулся и задумчиво посмотрел на неё. — Я не знал, что он в курсе этого. — Разве не вы называли его идеальным шпионом? — Похоже, что да, — пробормотал Северус, возвращаясь к своей ступке. — Вы уже выяснили, почему он шпионит для Ордена? Гермиона опустила глаза. — Нет, — признала она. — Все, что он рассказывал мне за время наших встреч, казалось правдой, но я до сих пор так и не узнала мотив, стоящий за его помощью Сопротивлению. Повисла тишина, прерываемая только бульканьем закипающего зелья. — Вы в курсе, что он продвигается все выше в рядах Пожирателей? — спросил Северус, поворачиваясь к котлу и высыпая в него толченые яйца огневицы. Порошок медленно образовывал на поверхности зелья узор, похожий на восьмёрку. Гермиона молчала в течение нескольких секунд. — Я ничего не слышала об этом. — Пару недель назад я доложил об этом Кингсли. Драко становится могущественнее. Он занимает все более прочную позицию среди Пожирателей. Не буду делать вид, что знаю о том, чем вы занимаетесь во время ваших еженедельных... встреч... Но иногда я задаюсь вопросом, помните ли вы о том, что большую часть свободного от вас времени он проводит, убивая людей. Гермиона почувствовала, как у неё сбивается дыхание, в то время как Северус продолжал говорить своим нервирующе спокойным голосом. — Я редко видел кого-то, кто использовал бы темную магию так беспощадно, как он в последнее время. Тёмный Лорд в восторге от того, какого идеального генерала он взрастил для себя. Те, кто решается переступить Драко дорогу, имеют свойство умирать от умело замаскированных проклятий, изобретённых в лабораториях против Сопротивления. Несколько недель назад один из Пожирателей, Гиббон, был найден с оторванными руками, с которых была содрана кожа. Я принимал участие в анализе причин его смерти. На теле Гиббона остался сильнейший отпечаток темной магии, использованной для того, чтобы заставить его оставаться в живых ещё несколько дней, пока его продолжали истязать. Гермиона замерла и резко замотала головой. — Этого не может быть... Драко не стал бы... Вы сами говорили, что он не садист. Северус покосился на неё. — Считаете, если он не садист, то ни разу не пытал никого до смерти? — На его лице было написано презрение. — Уверен, вы помните значение его рун. Как думаете, мисс Грейнджер, в чем именно он остаётся «непреклонным» и «стремящимся к идеальным результатам»? Гермиона почувствовала, как все ее тело сковало от напряжения. Ее подбородок дрожал. — Вы тоже убивали людей, однако я никогда не сомневалась в вашей преданности, Северус. Он издал тихий смешок, и его губы искривились в ухмылке. — Я предан только одной цели: победе Ордена в войне. Ужасные вещи, которые я вынужден творить, совершались мною только в случае крайней необходимости. Думаете, мне нравится чувствовать, как разрушается моя душа? Как ее отравляет темная магия? И все это ради тех, кто даже не готов идти на подобные жертвы, кто презирает меня и сомневается во мне, — он покачал головой. — Однако сейчас главное не это. Смерть Гиббона не была необходимостью. Он даже не являлся важной фигурой. Его убийство не служило никаким стратегическим целям. Оно не было совершено ради Ордена. И уж точно не было никакого смысла держать его в сознании, пока ему отрезали руки. Гермиона продолжала качать головой. — Его мог убить кто-то другой. Вы не можете быть уверены, что это сделал Драко. Северус замер и неторопливо повернулся к Гермионе. — Это был он. Я точно знаю, что это был Драко. Причина моей уверенности состоит в том, что, осматривая тело Гиббона, я наткнулся на след интересной магии. Это были сдерживающие чары моего собственного изобретения. И я обучал им только одного человека. Вас. Вы использовали эти чары, чтобы исцелить его руны, не так ли? Комната закружилась перед глазами Гермионы, и ей пришлось схватиться за край стола, чтобы не упасть. Северус смотрел на неё сверху вниз. Выражение его лица было суровым. — Я был шпионом почти столько же лет, сколько вы живете на этом свете, мисс Грейнджер. Поэтому прекратите защищать его и внимательно выслушайте меня. Гермиона замерла. Окинув ее взглядом, Северус поджал губы. — Драко вышел из-под контроля. Если он когда-то и был предан Сопротивлению, то сейчас все изменилось. Чего бы Драко ни пытался добиться, он делает это не только ради Ордена. Он является одним из самых влиятельных генералов и отчитывается только перед самим Темным Лордом. У него свои собственные источники информации. Он использует добытые сведения, чтобы заставить Орден зависеть от него и не позволить сдать его. Гермионе стало трудно дышать. Кончики ее пальцев покалывало. Она слабо кивнула. — Думаю, я знаю, зачем он убил Гиббона, — добавил Северус мгновение спустя. — Он постарался все скрыть и обставить убийство как смерть от пыток. Но стоило мне заметить след сдерживающих чар, как я обнаружил и другие детали, которые проливают свет на реальные намерения Драко. Он пытается найти способ избавиться от Темной метки и не умереть впоследствии. — Умереть? — Если бы можно было избавиться от Метки, просто отрубив себе руку, Игорь Каркаров был бы жив до сих пор. Ещё несколько Пожирателей пытались сбежать или переметнуться на Светлую сторону во время обеих магических войн, и, к несчастью для них, ничего хорошего из этого не вышло. Темная метка связывает Волдеморта с его последователями. Попытки избавиться от неё приводят к появлению проклятой раны на том месте, где раньше была Метка. Человек, решившийся на такой шаг, истекает кровью, пока не умрет. Не существует заклинаний или зелий, способных предотвратить это. Однако Драко все равно пытается отыскать способ избавиться от Метки, если таковой вообще существует. Вдруг Гермиона с ужасом вспомнила о своём наблюдении. — Раньше он был левшой. Но теперь он амбидекстр. Северус приподнял бровь в задумчивости. — Довольно логичное решение для человека, который рано или поздно собирается отрезать себе руку. Вы знаете, как давно он стал амбидекстром? — С самого начала наших встреч. Я редко видела, чтобы он пользовался левой рукой, — она чувствовала, как в ее животе разливается горечь. Лицо Северуса приобрело мрачное выражение. — Значит, он планировал это в течение многих лет. Гермиона пошатнулась, пытаясь заново переосмыслить все то, что, ей казалось, она знала. Драко вёл свою игру на протяжении долгого времени. Она была всего лишь незначительной деталью в его планах. Или средством для достижения нужных результатов. Теперь она ни в чем не была уверена. Северус пристально смотрел на неё. На его лице читалось напряжение. — Он станет смертельно опасен для обеих сторон, если сможет избавиться от оков, вынуждающих его быть преданным. Гермиона кивнула. Если Драко избавится от Темной метки, ему больше не нужно будет подчиняться ни одной из сторон. И если все это время он планировал захватить власть в волшебном мире, то многое начинало обретать смысл. Особенно теперь, когда Гермиона рассказала ему, что Гарри не собирается убивать Волдеморта. Северус тяжело вздохнул. Внезапно он стал казаться гораздо старше своего возраста. — Признаюсь, я полагал, что захват тюрем Орденом в июне станет для Драко началом конца. Учитывая, какое наказание он получил от Темного Лорда, я думал, что его дни сочтены, — Северус окинул ее внимательным взглядом. — За то, что в итоге все вышло не так, мы, похоже, должны быть благодарны исключительно вашей невероятной заботе о его здоровье. Повисла пауза. Казалось, на несколько секунд весь мир вокруг Гермионы замер, а потом рассыпался на кусочки. — Вы знали, что вся вина за июньскую атаку ляжет на его плечи, — произнесла Гермиона, смотря на Северуса расширившимися от осознания глазами. — Вы, Кингсли и Грюм. Вы все знали об этом. Вот почему вы были готовы использовать все наши ресурсы и так тщательно продумывали стратегию нападения. На самом деле вы не переживали о том, что Драко поймают на шпионаже. Вы надеялись, что его убьют за это. Северус ничего не ответил. — Почему... почему вы не сказали об этом мне? — наконец выдавила Гермиона. Ее голос дрожал от едва сдерживаемой злости. — Мы не считали, что это необходимо, — пожал он плечами. Гермиона чувствовала такую ярость, что, казалось, готова была спалить дом Северуса дотла. — Мы полагали, что рано или поздно вы догадаетесь сами. Когда стало ясно, что вы так ничего и не поняли... что вы сочувствовали Драко или же считали себя обязанной ему... мы решили дать вам возможность попытаться исцелить его, раз вы так этого хотели. Мы подумали, что это меньшее, что мы можем сделать для вас после того, о чем мы вас попросили. — Вы не ожидали, что у меня получится. Надеялись, что к моменту нашей встречи его уже будет невозможно исцелить. Северус снял с полки банку, наполненную крыльями фей. Гермиона чувствовала, что не может дышать. Все звуки в комнате внезапно стали казаться оглушающе громкими. Бульканье зелий на огне. Ее собственные дрожащие вдохи. Она могла слышать даже биение своего сердца. — Можете представить себе наше удивление, когда оказалось, что вместо того, чтобы умереть от проклятия, он стал ещё более опасным, чем был прежде. Шпион Ордена с сомнительными намерениями. Так ответьте же мне, мисс Грейнджер, как вам удалось спасти Драко Малфоя? Гермиона поджала губы и несколько секунд ничего не отвечала. — Для этого Грюм заставил меня прийти к вам? Чтобы вы могли узнать детали? — сказала она наконец. Северус промолчал. Гермиона отвела взгляд и одернула рукав своей кофты. — Вам удалось добиться того, чтобы его раны достаточно пропитались темной магией. Она уже начала отравлять его душу. Руническая магия всегда разрушительна, она никогда не исчезает и не теряет своего влияния. Если бы я встретилась с ним сразу же после нанесения рун — если бы вы упомянули о его наказании раньше — возможно, я смогла бы вылечить его, не используя крайние меры. Но к тому времени, как я узнала об этом, было уже слишком поздно. Моим заданием всегда было как можно дольше удержать Драко в роли шпиона Ордена. Когда я заговорила о его исцелении с Грюмом, тот сказал мне сделать все что в моих силах. Если вы на самом деле не хотели, чтобы я его исцелила, вы должны были сказать мне об этом. — И что конкретно вы сделали, чтобы вылечить его? Гермиона сглотнула. — Я спасла его душу. — Что. Вы. Сделали? — спросил Северус, чеканя каждое слово. Гермиона молча поднесла руку к своей шее и сжала в пальцах висевшую на ней цепочку. — Когда я проходила обучение в Египте, перед самым моим отъездом глава больницы подарил мне Сердце Исиды. Он считал, что оно сможет помочь Гарри. Повисла оглушающая тишина. Северус стоял неподвижно рядом с одним из котлов. — Вы не могли сделать этого, — неверяще сказал он. — Вы хоть представляете, насколько ценен был этот медальон? Если бы вы продали его, Сопротивление не нуждалось бы в деньгах ближайшие лет десять. Магический артефакт, по ценности уступающий только Философскому камню, и вы воспользовались им, чтобы спасти Драко Малфоя? Гермиона даже не моргнула в ответ на его гневную тираду. — Это было логичным решением. Я все равно не смогла бы продать медальон на чёрном рынке. Вы можете себе представить, что случилось бы, если бы он попал в руки Тома Реддла? Меньше чем за четыре месяца Драко спас несколько сотен людей. Несколько сотен! И ещё не меньше сотни избавил от смертельных экспериментов в лабораториях. Он спас детей в Кейтнессе, хотя стратегически это не принесло ему никакой выгоды. Драко не монстр, — в ее голосе появилась горечь. — Вы позаботились о том, чтобы его раны не подлежали исцелению. Вы даже не дали мне возможности вовремя помочь ему. Наших сил было недостаточно. Мы проигрывали войну и теряли все больше людей, пока он не начал шпионить для нас. Реакция Северуса была почти взрывной. Его лицо, всегда выглядевшее болезненно, побледнело ещё сильнее, а глаза наполнились яростью. — Ему удалось полностью одурачить вас. Я и представить себе не мог, что он сможет так заморочить вам голову. Ему понадобилось лишь спасти горстку сирот и появиться перед вами с отравленными рунами, и вы сразу решили, что он достоин Сердца Исиды. Вы еще большая идиотка, чем Гарри Поттер, — он презрительно усмехнулся. Гермиона отшатнулась от него. — Но ведь он все ещё не отрезал себе руку. — Думаете, он предупредит вас перед тем, как сделает это? Драко смертельно опасен. Он не предан ни одной из сторон, а теперь, благодаря вашей помощи, ещё и силён настолько, что способен уничтожить даже такого могущественного мага, как Темный Лорд. — В его причинах кроется нечто иное, — ответила Гермиона, вскинув голову и взглянув Северусу прямо в глаза. — Драко не знал о том, что у меня есть Сердце Исиды. Он не мог знать, что его ожидает подобное наказание, когда попросил меня у Ордена. Вы бы видели его, Северус: он знал, что его раны смертельны, и был готов умереть. Он смирился с ожидающим его концом. — Вы уверены в этом? Вы никогда не думали, что все это время он мог просто искусно вами манипулировать? В конце концов, что он получает от встреч с вами? Вы даже не спите с ним. Он учит вас дуэльной тактике, обучает вас окклюменции. Какую пользу он получает от вас взамен? Гермиона слегка побледнела, но сохранила твердость взгляда. — Драко одинок. У него никого нет. Я единственная, кого он подпустил достаточно близко к себе. Наши встречи становятся все более продолжительными — Драко делает их такими. Он понимает, что из-за меня у него появилось слабое место, но все равно не может держаться от меня подальше. Именно так и работает сила его рун. Он не может сдерживаться, если желает чего-то слишком сильно. — Ваше время истекло, мисс Грейнджер, — ответил Северус. Его тон был непреклонен: — Вы должны доказать, что у вас есть хоть какое-то влияние на него. До конца следующего месяца. Если вы не сможете убедить нас в этом, то должны будете передать Кингсли свои наиболее компрометирующие воспоминания о Малфое. Гермиона смотрела на него широко раскрытыми глазами. Она шокировано застыла. — Вы не можете раскрыть его Пожирателям! — ее голос дрожал. — Он нужен нам. Все в Сопротивлении думают, что мы выигрываем войну, и это все благодаря ему. Гарри думает, что мы побеждаем. Если мы останемся без информации, которую приносит нам Драко, это станет сокрушительным ударом для Ордена. Северус выглядел так, словно ее слова его совершенно не тронули. — К счастью для Сопротивления, Драко стал настолько значимой фигурой среди последователей Темного Лорда, что его смерть сильно пошатнёт имеющийся баланс сил. — Вы... не можете так поступить с ним. — И почему же? Потому что он ваш..? И кто же он вам? Не совсем уверен, как можно назвать то, кем для него являетесь вы. Гермиона сглотнула, но проигнорировала слова Северуса. — Его будут пытать. Он будет убит самым жестоким способом, и вы отлично знаете об этом. Даже то, что делают с подопытными в лабораториях Пожирателей, будет казаться милосердием по сравнению с тем, что ожидает Драко, если его раскроют. Вы... вы не можете так поступить с ним... Северус повернулся и холодно посмотрел на неё сверху вниз. — Вы отказываетесь подчиняться приказам, мисс Грейнджер? Вместо Гарри Поттера и Ордена вы выбираете Драко Малфоя? Гермиона застыла. Казалось, даже время остановилось, пока она пыталась набрать воздуха в лёгкие. Она проваливалась в бездну, разверзшуюся внутри неё. В ней не осталось ничего, кроме пустоты. — Нет, — ответила девушка безжизненно. — Нет. Я всегда остаюсь преданной Ордену. Северус снова повернулся к своему котлу. — Если бы он не был так полон самодовольства, он смог бы защитить себя, потребовав от вас Непреложный обет. Уверенность в собственной несокрушимости — это всегда главная слабость любого Темного мага, — он усмехнулся, помешивая зелье. Гермиона покачала головой. «Делай что хочешь. Ты и так можешь убить меня в любой момент, когда посчитаешь нужным». — Вы ошибаетесь. Драко поступил так не из-за своего самомнения или уверенности в собственных силах. Он все отлично понимал. Все это время он осознавал, что может погибнуть из-за моих воспоминаний. Он знал, что Орден подставил его в июне, хотя я была слишком наивной, чтобы понять это. Его намерения не так просты, как кажутся. Просто мы не можем понять их. Мы упускаем что-то, — сказала она, сжимая кулаки и чувствуя, как ногти врезаются в ладони. Северус взглянул на неё. Он выглядел огорченным. — Вашему мнению в этом вопросе больше нельзя доверять. Вы поддались его влиянию. Гермиона почти прорычала: — Это не так! Грюм говорил, что я должна сделать все возможное, чтобы вылечить Драко. Я следовала приказам Ордена, когда исцеляла его, — она сделала резкий вдох. — Для Драко важно, чтобы я оставалась в живых. Моя жизнь по непонятной причине имеет для него значение. В чем бы ни состояла его конечная цель, он стал почти одержим тем, чтобы со мной все было в порядке. Но он не хочет мириться с этим. Драко в ярости от того, что не может перестать заботиться о моем благополучии, хотя это и мешает его планам. Он и сам понимает, что почти достиг предела. Почти сломался передо мной. Я смогу добиться его полной преданности Ордену. Все, чего я прошу, это дать мне ещё немного времени. Пожалуйста... Лицо Северуса оставалось жестким. — У вас было достаточно времени. Крайний срок — конец следующего месяца. Вы должны суметь заполучить его. Гермиона чувствовала, что внутренне умирает. Ее легкие словно сжимало тисками. — Вы сделали все, чтобы он погиб, но вина за его смерть будет лежать на моей совести, Северус. — Вы сами подписались на это, когда согласились на эту миссию, — ответил он, отведя взгляд. Гермиона сделала дрожащий вдох. Северус взглянул на неё и добавил более мягким тоном: — Когда Кингсли и Грюм решат разоблачить Драко, мы дадим вам час, чтобы предупредить его. Гермиона сжала руки в кулаки и яростно посмотрела на него. — Если вы считаете, что мне стало легче от этого, то вы плохо меня знаете, — ее голос дрожал. Северус ничего не ответил. Она чувствовала, как от подступающих слез сдавило горло. Гермиона с трудом сделала вдох и, развернувшись, поспешила выйти из комнаты. Достигнув границы антиаппарационного барьера у дома Северуса, Гермиона сразу аппарировала. Она снова оказалась в Уайткрофте. В конечном счёте она всегда оказывалась там. Гермиона остановилась возле дороги и с тоской посмотрела на видневшуюся неподалёку хижину. Приблизившись к ней, девушка замерла перед входом. У неё не было причин приходить сегодня. То, что она появилась здесь, не договариваясь о встрече, было нелогично и иррационально. Драко, скорее всего, будет в ярости, если она активирует защитные чары без весомого повода. Она толкнула дверь хижины. Драко появился в комнате прежде, чем она успела переступить через порог. Он оглядел ее с ног до головы. Гермиона не отводила взгляда от его лица. Казалось, все то время, пока она не видела его, ее мучила жажда, а теперь она, наконец, получила глоток воды. — Что ты делаешь здесь в такое время? — в конце концов спросил Драко. Гермиона озадаченно моргнула. — Я... — она замолчала, пытаясь придумать вескую причину для своего появления, — хотела узнать о сражении, случившемся в ночь перед Рождеством. Я... я волновалась. Он приподнял бровь. — Оно было два дня назад, Грейнджер. — Я не могла прийти раньше. Мы потеряли много бойцов, — сказала она. — Я была нужна в больничном крыле. — Значит, ты появилась здесь при первой же возможности? — В его глазах читалось сомнение. Гермиона кивнула и приблизилась к нему. Она всматривалась в его лицо, пытаясь отыскать в нем... тень хоть какой-нибудь эмоции. Чего-то, что помогло бы ей понять, кем он был на самом деле. — С тобой все в порядке, Драко? — Грейнджер... — в его голосе слышалось беспокойство. — В чем дело? — Ни в чем, — она опустила взгляд на его руки. Он прикасался к ней этими руками. Его пальцы скользили по ее коже и запутывались в ее волосах. Он сжимал ее шею своей ладонью, и она чувствовала огонь, разгорающийся у нее внутри. Этими же руками он убивал людей. Он лишил жизни десятки или даже сотни волшебников. Среди которых были и ее друзья. Он убил Дамблдора... Драко стал амбидекстром, потому что в течение многих лет планировал отрезать себе руку, чтобы обрести полную свободу. Чтобы стать кем-то, кто не будет нуждаться ни в Ордене, ни в Волдеморте. — Я просто... я хотела убедиться, что с тобой все в порядке, — сказала Гермиона, оторвав взгляд от его рук и уставившись на дощатый пол под ногами. Драко подошёл ближе, и она резко подняла на него свой взгляд. Его глаза были холодны. Гермиона хотела отодвинуться от него, но он схватил ее за запястье и резко притянул к себе. Он заставлял ее отступать назад, пока ее спина не столкнулась со стеной. Драко стоял вплотную, возвышаясь над ней. — С каких пор ты волнуешься обо мне? — спросил он с кривой ухмылкой. Его взгляд был жестким. — Не знаю, — ответила она, чувствуя, что может расплакаться от своего признания. Он усмехнулся. — И что же случилось сегодня? Ты вдруг решила, что больше не можешь сдерживать свои чувства? — Я просто хотела увидеть тебя. Его губы едва заметно дрогнули. — Почему? — Потому что боюсь, что однажды приду сюда, а тебя не... — ее голос сорвался. Гермиона повернула свою руку в его ладони и сжала его запястье в своих пальцах. Глаза Драко сверкнули. Его хватка на ее руке оставалась такой же крепкой, а его лицо было всего в нескольких сантиметрах от ее. Он вглядывался в нее несколько секунд, а затем его взгляд изменился. Гермиона увидела в его глазах вспышку какой-то эмоции. Чего-то, чему она не могла дать определения. Он сделал резкий вдох, а потом тихо рассмеялся. — Так значит, это наше прощание, Грейнджер? — Нет! — Она сильнее сжала его запястье. Ей было трудно дышать. Гермиона не отводила взгляда от его лица, сжав в свободной руке ткань его мантии. Пытаясь восстановить дыхание, она опустила голову ему на грудь. Драко пах кедром и дубовым мхом. Она задрожала. — Я... я просто хотела увидеть тебя. Гермиона почувствовала, как его правая рука легла ей на плечо. Он скользнул пальцем по ее ключице, и тепло от его прикосновения медленно растекалось по всему ее телу. Она продолжала крепко сжимать его левое запястье в своей руке. — Не... не умирай, Драко. — Что случилось, Грейнджер? — Все в порядке. Просто... я потратила слишком много времени, собирая твой набор для исцеления. С твоей стороны будет невежливо умереть сразу после того, как я вручила его тебе. Поэтому... не смей умирать. Он горько рассмеялся, и его хватка на ее плече усилилась. Гермиона почувствовала, как он опустил голову и прислонился лбом к ее макушке. Несколько секунд они простояли так, а потом Драко выпрямился. — Только потому, что ты просишь, — ответил он. Его саркастичные слова прозвучали неубедительно. В голосе слышалась горечь. Гермиона сильнее сжала пальцы на его запястье. Ей хотелось... Ей так хотелось... Но это не имело значения. Было неважно, чего она хотела. Ее желания уже давно ничего не значили. Ради Гарри. Ради Рона. Все это стоило делать ради них. Она сотни раз повторяла про себя эти слова, но вдруг они словно потеряли всякий смысл. Драко был виновен во многих вещах, но он не заслуживал того наказания, которое ждёт его, если Волдеморт узнает о его предательстве. Тот факт, что она собственноручно подписывает ему смертный приговор ради жизней других людей, едва ли приглушил бы голос ее совести. Для всех остальных она стала бы героем, осознала Гермиона с горечью. Для всего мира такой поступок оправдал бы все ее предыдущие ошибки. Но она сама никогда не смогла бы простить себя за это. Она не смогла бы жить, если бы своими руками убила Драко. Ее бы задушило чувство вины. Гермиона выдохнула сквозь зубы, пытаясь собраться с мыслями. — Грейнджер, что с тобой? — снова спросил Драко после того, как она молчала в течение целой минуты. — Ничего. Просто у меня выдалось очень плохое Рождество, — ответила она напряженно. Он издал слабый смешок и высвободил своё запястье из ее хватки. Отступив на шаг, Драко взглянул на ее лицо. Он сделал глубокий вдох. — Ты не должна активировать защитные чары без крайней необходимости, — сказал он. — Ты не можешь появляться здесь просто потому, что у тебя выдался неудачный день или ты переживаешь из-за чего-то. Я не должен аппарировать сюда без веской причины, это может скомпрометировать меня. Если ты будешь продолжать приходить в хижину просто так, в следующий раз я буду вынужден хорошо подумать, стоит ли мне реагировать на твоё появление. Гермиона почувствовала, как от лица отхлынула кровь. Когда Кингсли и Грюм решат разоблачить Драко, мы дадим тебе час, чтобы предупредить его. — Прости. Я больше никогда не появлюсь здесь без крайней необходимости, — пообещала она. Драко не выглядел убежденным ее словами. — Клянусь, — добавила Гермиона, смотря ему прямо в глаза. — Если я когда-нибудь активирую защитные чары, значит, это будет чрезвычайная ситуация. Драко отрывисто кивнул. — Ты дала мне слово, и я верю, что ты сдержишь его. Она ответила ему слабым кивком головы. Драко беззвучно аппарировал из хижины. Гермиона осталась стоять посреди пустой комнаты. Она не знала, что ей делать дальше.