Скованные/Manacled

Март 2003 года. Беременность Джинни протекала даже лучше, чем Гермиона смела надеяться. Джинни постоянно чувствовала слабость из-за влияния беременности на ее магию, но кроме постоянного желания спать и отвращения к еде особых проблем ее состояние не доставляло. Зная историю об опасной беременности Нарциссы Малфой, Гермиона превратилась в параноика, пытаясь принять во внимание все тяжелые последствия, которые может вызвать магическая беременность. Но Джинни, похоже, ее нынешнее физическое состояние мало тревожило. — Наследие Прюэттов: женщины нашего рода легко беременеют и легко переносят беременность, — ответила Джинни, пожав плечами, когда Гермиона поинтересовалась об этом у нее. — Мне бы не хотелось оставлять тебя без присмотра, если твое состояние окажется схожим с тем, что описывают книги о беременности ведьм, — сказала Гермиона, изучая проекцию в виде ярко-желтого шара, трепещущую над животом Джинни. — На магической голограмме все в норме и ребенок кажется здоровым. Но я не очень хорошо разбираюсь в заклинаниях подобного рода. Гермиона перелистнула следующую страницу «Руководства по эффективному уходу при магической беременности и родам» и принялась подробно изучать заклинание для проверки предлежания плаценты. — Ты что-нибудь слышала о Гарри и Роне? — спросила Джинни после нескольких манипуляций Гермионы с диагностическими чарами. Гермиона кивнула и отменила все диагностические процедуры, проводимые над Джинни. — Они снова вернулись в Хогвартс. До сих пор от них не поступало никаких сообщений. — Гарри иногда посылает мне патронуса по ночам. Я думаю, он делает это, когда наступает его очередь дежурить. Его олень приходил в мою комнату прошлой ночью, — Джинни сжала губы и выглядела так, будто вот-вот расплачется. Гермиона сжала ее руку. — Мне так стыдно, что я лгу ему, — сказала Джинни, дергая себя за кончики волос. — И что я заставляю лгать тебя. Я сожалею. Мне следовало быть более осторожной. — Все в порядке. Тебе не нужно беспокоиться еще и обо мне, — Гермиона устало пожала плечами, сжала книгу и сунула ту в сумку. Джинни наклонилась вперед и схватила Гермиону за левое запястье. — Ну, у меня здесь не так уж много дел. И я думаю, что тебе нужен кто-то, кому не безразлично твое состояние. Ты слишком худая. — Джинни провела большим пальцем по локтевой кости Гермионы, словно желая продемонстрировать свои слова. Гермиона рывком высвободила запястье и опустила рукава. — Ты выглядишь так, словно вообще не спишь. Скажи мне, что ты нашла себе кого-то. Гермиона отвела взгляд. — Ну, Джордж предпринимал попытки, — ответила она с ухмылкой. — Но я не думаю, что он действительно имел это в виду. Джинни ткнула ее в бок. — Я серьезно. Ты не сможешь пережить эту войну в одиночку. Никто не сможет. Мы останемся в живых, если будем держаться вместе. — Джинни внимательно оглядела Гермиону. — Я имею в виду, возможно, раньше ты была в порядке. Но теперь... ты... ты больше не выглядишь так, будто справляешься. Кажется, с самого Рождества я ни разу не видела тебя спящей. Неужели у тебя вообще никого нет? Гермиона с отвращением сморщила нос. — Я уже упоминала, что мне не нужен секс, чтобы снимать напряжение от войны. — Она усмехнулась и покачала головой. — Если я заведу себе приятеля по перепиху, это вряд ли улучшит мое эмоциональное состояние. Джинни закатила глаза и покачала головой. — Я не говорю, что тебе нужен приятель для перепиха. Тебе ведь даже не с кем поговорить... никто не обнимает тебя после тяжелого дня. Ты отталкиваешь от себя любого, кто пытается помочь, как это было с Гарри на Рождество. Не понимаю, почему ты никому не позволяешь разделить твою ношу. Я знаю этот взгляд; он у тебя такой же, как у Гарри, когда война разрывает его на части. Но Гарри знает, что у него есть Рон, я, ты, моя семья, Ремус, Тонкс, Орден и даже его глупые маггловские бои. У него есть все это, чтобы передохнуть на некоторое время и снова собраться с силами. Признай, что в моих словах есть смысл. Гермиона смотрела на свои ногти и с минуту возилась с заусенцами. — Каким должен быть мой груз, чтобы кто-то был готов разделить его со мной? — в ее голосе звучала горечь. Она отвернулась и с минуту смотрела в окно, а потом снова взглянула на свои руки. — Намного хуже, Джинни, думать, что рядом есть кто-то, на кого можно опереться, а потом обнаружить, что это не так, когда ты больше всего в этом нуждаешься. Я не стану... не стану так рисковать. Я не смогу с этим справиться. Джинни разочарованно фыркнула и ткнула пальцем в одну из своих зачарованных пустул на запястье. — Гарри и Рон злятся на тебя, потому что им не все равно. Предполагать, что люди собираются подвести тебя, и поэтому никогда не давать им шанса — глупая стратегия. А что, если они будут с тобой в сложный момент, но ты никогда не узнаешь об этом, потому что недостаточно доверяла им? Гермиона покрутила палочку в руках. — А что, если случится иначе? В момент, когда они действительно будут мне нужны? Последовала пауза, и Джинни печально вздохнула. Гермиона на мгновение закрыла глаза, прежде чем снова открыть их. — Это уже вошло в привычку, Джинни. Я не знаю, как жить с людьми по-другому. — А как же я? — возразила Джинни с легкой улыбкой. Гермиона посмотрела на нее: — Ты? — Почему ты не можешь поговорить со мной? Мы дружим уже много лет, живем вместе почти четыре года. Но ты даже не подумала, что я могу быть той, с кем ты можешь поговорить. Даже до того, как я вступила в Орден, мы с Гарри уже могли говорить о разных вещах. Ты можешь поговорить со мной. Ты можешь мне доверять. Я не буду судить, а поддержу тебя. Если тебе кто-то нужен, ты можешь поговорить со мной о чем угодно. Гермиона виновато посмотрела на Джинни. — Джинни... я... дело не в том, что я тебе не доверяю. Я... просто... не знаю... У Джинни вытянулось лицо. — Неважно. Я не принуждаю тебя к разговору. Я просто хотела, чтобы ты знала, что тебе есть с кем поговорить. Если ты когда-нибудь этого захочешь. Даже если я буду не согласна с тобой, я не перестану быть твоим другом. — Спасибо, Джинни, — сказала Гермиона, отводя взгляд. — Я действительно ценю это. Если бы я могла... я бы поговорила с тобой. Но я даже не знаю, с чего начать. И... — она взглянула на часы, — мне пора идти. Скоро начнется смена Падмы, а я все еще подстраховываю ее на дежурствах. — Ладно, — вздохнула Джинни. — Тогда мне стоит отпустить тебя. С Падмой все в порядке? — В той степени, в какой это могло бы быть возможно. Она приспосабливается к протезу; он беспокоит сустав, и она быстро устает... заклинание все еще не идеально синхронизируется с конечностью. Мы с Флитвиком продолжаем работать над балансом. Гермиона собрала разложенные книги и склянки с зельями и сложила их в свою сумку. Выйдя из комнаты Джинни, она сделала вид, что снимает с себя специальные защитные заклинания и накладывает очищающие чары. Затем девушка отправилась в свою комнату, чтобы сменить одежду. По пути в больничное крыло она остановилась и прислонилась к стене в коридоре. Несколько минут Гермиона простояла, прижавшись к ней ладонями и пытаясь остановить дрожь в руках. С Рождества ей не удавалось поспать больше, чем пару часов в сутки. Раз в неделю, в понедельник, Гермиона принимала зелье Сна без сновидений, чтобы на следующий день ее руки не дрожали во время тренировки с Драко. Остальные страдавшие бессонницей обитатели дома обычно собирались в гостиной, но Гермиона не могла заставить себя спускаться туда. При ней всегда смолкали разговоры; многие пытались подбодрить ее или включить в беседу. У нее не было сил притворяться заинтересованной. Большую часть бессонных ночей она проводила в пустой кухне, пытаясь найти себе какое-то занятие, чтобы скоротать оставшиеся до рассвета одинокие часы. Гермиона оторвалась от стены и продолжила путь в больничное крыло. Скоро начнется ее смена. Позже, когда она помогала Падме учиться спускаться по лестнице без помощи трости, они услышали, как внизу с грохотом распахнулась входная дверь. — Нет! Отпусти меня! Отпусти! — Гарри пытался вырваться из рук Ремуса, пока тот силой затаскивал сопротивляющегося парня в дверной проем. — Блять! Пусти меня! Мы не можем оставить их там! Гарри заехал Ремусу кулаком по лицу, продолжая вырываться из его захвата. — Оглушите его кто-нибудь! — крикнул Ремус, прижав Гарри к полу и придавив его весом своего тела. — Нет, черт возьми. Черт. Ты оставил Рона! Отпусти меня! Ты не можешь заставить меня бросить его там! Гермиона резко выхватила палочку из кармана джинсов и наложила на Гарри Оглушающее. Заклятье попало ему в висок. Обмякнув, Гарри растянулся на полу. — Не приводите его в чувства, пока он не будет связан, — резко бросил Ремус, выбежав обратно за дверь и аппарировав, не дав им вставить и слова. Гермиона оставила Падму на лестнице и бросилась к обмякшему телу Гарри. Она наложила на него диагностирующие чары, тщательно проверяя на наличие травм. Диаграмма показала сотрясение и несколько сломанных ребер. Гарри был с ног до головы покрыт грязью, а несколько ногтей на его руках были сломаны под корень. Диагностика отобразила наличие у него травм от проклятий. — Кто-нибудь должен отправить патронус Кингсли и Грюму, — резко сказала Гермиона. Она отлевитировала Гарри в больничное крыло и приступила к лечению. Ей не понадобилось много времени, чтобы исцелить его повреждения. Напоследок она влила ему в рот Крововосполняющее и Восстанавливающее зелья. Гермиона вытерла лицо Гарри от грязи и пота. К его щекам стал возвращаться здоровый румянец. Откинув непослушные волосы с его лица, она провела по тонкой линии шрама, пересекавшего лоб. — Ох, Гарри, — прошептала Гермиона, прислонившись своим лбом к его. — Прошу, Ремус, возвращайся обратно вместе с Роном. Она оставалась рядом с Гарри, пока в палату не вошли Невилл и Чарли, несший на руках бессознательную Тонкс. Падма скользнула в комнату следом за ними. Правая рука Невилла была сломана в нескольких местах, кости его предплечья торчали под неестественным углом. — Что произошло? — спросила Гермиона, в то время как Падма отлевитировала Тонкс на одну из кушеток. — Черт, если бы я только знал, — ответил Невилл. Он был настолько бледен, что его кожа казалась почти прозрачной. Гермиона наложила на него диагностику. На возникшей возле него диаграмме отобразились остаточные следы от пыток Круциатусом и кислотного проклятия, попавшего ему в руку. — Видимо, они ждали, что рано или поздно мы попробуем пробраться в Хогвартс по подземным туннелям. Похоже, когда мы спустились в них, активизировались какие-то сигнальные чары. Нас со всех сторон окружили не меньше дюжины Пожирателей. В туннеле находились антиаппарационные барьеры. Мы даже не подумали о том, чтобы заранее проверить возможность переместиться оттуда — так заняты были расчисткой завалов. Мы постарались задержать Пожирателей, в то время как Ремус взорвал часть потолка туннеля и вытащил Гарри наружу. Мы собирались последовать за ними, но в Рона прилетело какое-то заклинание. Мы с Энтони пытались вытащить его, но мне в правую руку попало кислотное проклятие. Энтони помог наложить контрзаклятие, а потом кинул в меня Левиосой, чтобы отлевитировать меня из туннеля. Идиот. Он отвлекся из-за этого. Я видел, как в него попало Убивающее. Не знаю, как в итоге оттуда выбралась Тонкс... Но больше из туннеля так никто и не вышел. Когда Ремус вернулся обратно, он заставил нас всех аппарировать на Площадь Гриммо. — Рон жив? — голос Гермионы дрожал. Она удалила часть костей из руки Невилла, но тот, похоже, был слишком шокирован, чтобы заметить это. — Я не знаю... — Мы отправили маме патронус, — сказал Чарли безжизненным голосом. — Чтобы узнать, что показывают семейные часы. Выяснилось, что стрелка, принадлежавшая на часах Рону, указывала на «Смертельную опасность». Гермиона отправилась сама взглянуть на них. Она стояла рядом с Молли Уизли и боялась отвести взгляд от циферблата. Словно стоило ей отвернуться, и рядом со стрелкой Перси, указывающей на надпись «Погиб», появится ещё одна. Прошло не меньше получаса, прежде чем Гермиона смогла заставить себя оторвать взгляд от часов. — Молли, через час состоится собрание по поводу произошедшего. Я... могу присмотреть за Артуром, если вы хотите поучаствовать, — Гермиона опустила ладонь на плечо миссис Уизли. Молли продолжала, не отрываясь, смотреть на часы. Она покачала головой. — Нет, дорогая, мне нужно остаться здесь. Там будут остальные мальчики. Я останусь здесь. Гермиона убрала руку с ее плеча. — Прежде чем уйти, я приготовлю вам чай. Когда она появилась на Площади Гриммо, собрание уже было в разгаре. — Мы не собираемся организовывать никаких спасательных операций. Попытаться проникнуть в Хогвартс сейчас равносильно самоубийству, — сказал Кингсли, выслушав доклад о произошедшем. Он сохранял абсолютное спокойствие, несмотря на повисшее в воздухе напряжение. — Найти доступ в школу — было и остается нашей главной задачей. Однако на данный момент у нас нет возможности подобраться даже к стенам замка. Пока у нас не будет больше сведений об охраняющих Хогвартс чарах, ни о каких планах спасения не может быть и речи. Чарли со злостью ударил кулаком по столу, и на несколько минут комнату заполнили крики и возражения. — Мы не можем оставить Рона там. Он один из членов Ордена. Скорее всего, его пытают. Вы можете представить себе, что случится, если до него доберется Люциус Малфой? — дыхание Гарри было неровным из-за сжимавших его грудь паники и злости. Не помогли даже успокоительные зелья, которые Гермиона влила в него до того, как он пришел в сознание. — Мы не можем ничего сделать, пока у нас не будет больше информации, — безапелляционно ответил Кингсли. Оглядев по очереди всех собравшихся в зале, он снова перевел взгляд на Гарри. — Пока вы восстанавливаете силы, Грюм со своей командой уже отправились к Хогвартсу. Мы отлично понимаем всю срочность ситуации, Гарри. — Я не нуждаюсь ни в каком восстановлении, — выплюнул Гарри. — Мне нужно, чтобы вы помогли мне вызволить Рона. Должно быть что-то, что мы можем сделать. У нас в заложниках много их людей, мы можем провести обмен пленными. Кингсли сделал глубокий вдох и покачал головой. — Если Орден начнет торговаться, это покажет Пожирателям, насколько ценного заложника они взяли. Я понимаю твое состояние, Гарри. Пока для тебя не найдется другого напарника, ты отстранен от миссий. Гарри поднялся из-за стола и вышел из комнаты, не проронив больше ни слова. — Приглядывайте за Гарри, — сказал Кингсли. — Ремус, Фред, Чарли, всегда держите его в поле зрения. Собрание окончилось, и вскоре комната почти полностью опустела. Кингсли остался стоять во главе стола. Гермиона встала, собираясь выйти. — Грейнджер, на пару слов. Она остановилась и обернулась. Кингсли наложил на комнату Заглушающее заклинание. Гермиона сжала руки в кулаки за спиной. — Тебе необходимо поговорить с Малфоем. Мне нужна вся информация о Хогвартсе, как можно быстрее. — Прямо сейчас? — уточнила Гермиона напряженным голосом. — Чем быстрее, тем лучше. Если нужно, подожди его в хижине. Скажи Малфою, что ситуация критическая. Объясни, что сейчас для Ордена эта информация в приоритете. Она кивнула и развернулась, чтобы уйти, но затем остановилась. — Нужно ли объяснить ему, почему это так важно? Что мы пытаемся вызволить Рона? Пристально посмотрев на нее, Кингсли медленно кивнул. По его лицу сложно было что-то прочитать, но его взгляд казался расчетливым. Ей часто было интересно, какие выводы он делает, когда так смотрит на людей. — Да. Атакуя Хогвартс, мы потеряем многих бойцов, но если есть вероятность вызволить Рона из школы живым, это будет стоить всех жертв. Сомневаюсь, что Пожиратели глупы настолько, чтобы убивать своего пленника. Все знают о том, как Гарри им дорожит. Пока мы не вызволим Рона, Гарри будет абсолютно бесполезен. Любое из предпринятых сейчас действий будет означать риск для Ордена. Однако потеря Рона может стать слишком серьезным ударом по нашим силам. Уголок ее губ дернулся, когда она подумала о том, что на самом деле означали эти слова. Жизнь Рона стоила того, чтобы пожертвовать жизнью Драко. Конечно. Именно поэтому она и согласилась на свою миссию. Потому что таков был расклад. Потому что война — это нечто гораздо большее, чем жизнь всего лишь одного ее участника. Но... Гермиона с трудом сглотнула. — Хорошо. Я расскажу ему, — ее голос звучал безжизненно. Спустя мгновение она добавила: — Но вы должны понимать, что Гарри попробует организовать свою собственную спасательную операцию. Губы Кингсли слегка дрогнули. — Именно поэтому я дал задание следить за ним Ремусу, Фреду и Чарли. Если бы я лично занялся его защитой, Гарри бы отправился в Хогвартс в одиночку. Однако пока за ним присматривают эти трое, есть вероятность, что он не отправится спасать Рона, не взяв их с собой. Тем более, я рассчитываю, что Ремус сможет отговорить Гарри, если ему придет в голову совершить какую-то глупость. Гарри сейчас неуправляем, сдержать его было бы возможно, только погрузив в магическую кому. Гермиона хотела что-то сказать, но затем остановилась, засомневавшись. Заметив это, Кингсли вопросительно приподнял бровь. Гермиона сжала челюсти. — Насчет Джинни. Возможно, стоит рассказать о ней Гарри? Это должно помочь нам немного его усмирить. Она наблюдала за тем, как меняется выражение лица Кингсли, пока он обдумывал ее вопрос. Война шла уже несколько лет к тому моменту, когда Гермиона осознала, что когда-то Кингсли учился на Слизерине. — Пока нет. Если у нас не получится вызволить Рона из Хогвартса до конца этой недели, мы расскажем Гарри о беременности, — наконец сказал Кингсли. — Пока что я хочу, чтобы о ситуации с Джинни знало как можно меньше людей. Если нам повезет, пока мы с Грюмом будем готовить спасательную операцию, все остальные будут заняты попытками самостоятельно собрать информацию о Хогвартсе. — Понятно. Гермиона покинула комнату и отправилась к выходу из дома, чтобы аппарировать с крыльца. В хижине было холодно. Гермиона обняла себя руками, пытаясь согреться, пока ждала появления Драко. Не прошло и пяти минут, как он аппарировал в хижину. Он пристально посмотрел на неё. — Полагаю, ты здесь из-за того, что произошло в Хогсмиде. Гермиона резко кивнула в подтверждение. — Они схватили Рона. Выражение его лица изменилось. — Это был Рон? Я слышал только то, что схватили кого-то из Уизли. — Да, они схватили Рона. Он... он нужен нам. Эта ситуация крайне опасна для Ордена. Нам нужно вызволить его. Лицо Драко превратилось в ледяную маску. — Если вы попытаетесь сейчас атаковать Хогвартс, то подпишете себе смертный приговор. Замок безупречно защищен от проникновений извне. — Нам нужно вытащить Рона оттуда, — повторила Гермиона твердо. — Это не подлежит обсуждению. Мне велели передать, что на данный момент это первостепенная задача для Ордена. — Она заметила, как глаза Драко сверкнули. — Жизнь Рона слишком ценна. Кингсли хочет получить всю возможную информацию о подземельях Хогвартса. Драко резко втянул носом воздух и вскинул голову: — Считай, что все уже сделано. — Спасибо, — Гермиона старалась встретиться с ним взглядом. Что, если он погибнет? Что, если это последний раз, когда она видит его? Драко так и не посмотрел на нее. — Я вызову тебя, как только у меня будут нужные сведения. — Спасибо, Драко. Он раздраженно зашипел сквозь зубы. Его челюсти были плотно сжаты. — Я бы предпочел, чтобы ты перестала называть меня так. Гермиона почувствовала, как внутри что-то оборвалось. — Драко, когда я поцеловала тебя... На его лице отразилась ярость. — Серьезно, у нас есть время, чтобы это обсуждать? Она постаралась проглотить следующие слова, но не смогла сдержаться: — Наступит ли когда-нибудь момент, когда ты снова заговоришь со мной? Когда ты снова посмотришь на меня? — в ее голосе звучала мольба. Драко резко поднял на нее взгляд. Наконец-то он смотрел прямо на нее, но в его глазах горела злость. Снова ощущать на себе его полноценное внимание было для нее равносильно удару под дых. — Хочешь, чтобы я посмотрел на тебя, Грейнджер? — спросил он. Его тон казался мягким, но под обманчивой легкостью прятался холод. Драко подошел к ней вплотную. — Что ж, хорошо. Я смотрю на тебя. Должен признаться, что это восхитительное чувство — видеть столько вины в твоих глазах. Он презрительно усмехнулся ей в лицо. — Знаешь, раньше я думал, что ничего отвратительнее рабской службы Темному Лорду уже не существует. Но я признаю, что это меркнет перед тем, что сделала со мною ты. Гермиона едва могла дышать, но не отводила от него взгляда. — Полагаю, никто не осознаёт, насколько легко быть под гнетом одних оков, пока к ним не добавятся другие, — добавил он, изучая ее лицо. — По крайней мере, раньше я мог успокаивать себя тем, что это не было моей виной, что я был вынужден вступить в ряды Пожирателей, потому что лишь так мог уберечь свою мать. Совершенно другое дело, когда мне больше некого винить, кроме самого себя. Драко обхватил рукой ее горло. — В конце концов, я ведь сам тебя выбрал. Ты так старалась добиться успеха в своей миссии, но в душе всегда оставалась настоящей гриффиндоркой. Я завидовал, что даже спустя столько лет, наполненных войной, ты оставалась такой наивной: находила хорошее в моих поступках, не понимала, что Грюм и Кингсли с самого начала собирались сдать меня Волдеморту. Когда ты попросила дать тебе возможность исцелить меня, я поддался. Ты прикасалась ко мне, а я не оттолкнул тебя. Я думал: «Что плохого может случиться?» Ведь скоро все равно все будет кончено. Моя жизнь так долго была холодной. Гермиона дрожала. Драко поднес руку к ее лицу и скользнул пальцами по ее щеке. Она закрыла глаза и резко вздохнула. Он был так близко, что она могла чувствовать его запах. Древесный мох и папирус. — К тому моменту, когда я понял, что недооценил тебя, ты уже успела добиться своего. Твои старания были настолько очевидны, что от этого становилось только хуже. Я понимал, что ты готова позволить мне сделать с тобой все что угодно, ради спасения тех самых друзей, которые позволили продать тебя в обмен на информацию. Что бы я ни сделал, это не могло заставить тебя отступить. По крайней мере, когда я решил вступить в ряды Пожирателей, моя мать молила о том, чтобы принять Метку вместо меня. Полагаю, в некотором смысле, мне повезло больше, чем тебе. Она едва слышно всхлипнула. — Когда ты чуть не погибла в Хэмпшире, я решил, что хотя бы могу помочь сохранить тебе жизнь. «Она заслуживает того, чтобы кто-то беспокоился о ней и пытался уберечь ее от смерти», — думал я. Полагал, что рано или поздно, ты сдашься. Но, конечно же, ты сделала все, чтобы спасти жизни людей, за которых чувствуешь свою ответственность. Поэтому ты использовала свое чувство вины, превратив его в возможность манипулировать мной, — он издал горький смешок. — Уверен, во всем этом даже есть что-то поэтичное, но пока все, что я ощущаю, это лишь тяжесть от новых оков. Его ладонь задержалась на ее щеке еще на несколько секунд, а потом он опустил руку и отошел от нее. — Так что, прошу простить меня за то, что мне неприятно смотреть на тебя. Я все еще пытаюсь свыкнуться с новыми обстоятельствами. Он развернулся и беззвучно аппарировал из хижины. Гермиона села на пол и опустила голову на колени, пытаясь восстановить дыхание. Вернувшись на Площадь Гриммо, она обнаружила, что кто-то заходил в ее кладовку с зельями. Осмотр стоявших на полках склянок подтвердил пропажу нескольких доз Оборотного зелья и двух флаконов Сыворотки правды. Потайной отсек кладовки оказался нетронутым. Падма упорно делала вид, что о пропаже зелий ей ничего не известно. — Все это время я была на другом этаже. К тому времени, как я спустилась сюда, в кладовой уже никого не было, — Падма пожала плечами. — Не могу представить, для чего кому-то могли понадобиться восемьдесят доз сыворотки правды, — тон Гермионы был резким. — Теперь нам придется экономно расходовать остатки зелья, пока следующая порция Сыворотки правды не будет готова. Надеюсь, в следующий раз, когда ты забудешь поставить охранные чары на кладовку, то убедишься, что у воришек будут хоть какие-то знания о нужных дозировках Сыворотки. Густо покраснев, Падма развернулась и заковыляла к выходу. Гермиона принялась обновлять защитные чары вокруг кладовки. Закончив с этим, она отправилась проверить состояние больных. Пока Падма восстанавливалась после полученной травмы, у Гермионы прибавилось смен в больничном крыле. Она радовалась этому. Возможности чем-то занять свое время. На чем-то сосредоточить свои мысли. Гермиона чувствовала облегчение от того, что могла думать о чем-то нейтральном, что не относилось к тому клубку лжи, в котором она жила. Смены в больничном крыле были единственным занятием, после которого ей не хотелось содрать с себя кожу в знак раскаяния за свои поступки. Хотя ее раскаяние не имело никакого значения. Никого вокруг не интересовали ее чувства. По ночам, когда Гермиона оставалась одна в пустой кухне, она могла делать все, что хочется. В первый раз это был лишь один порез. Она завороженно смотрела, как из раны выступает алая капля и скользит по ее бледной коже вниз, на стол. Взмахом палочки девушка заставила кровь исчезнуть. Ещё один взмах — и на ее коже не осталось и следа. На следующую ночь порезов стало только больше. Холодные ночные часы сменяли друг друга, пока она продолжала резать кожу на своих руках. Чертила тонкие, словно от лезвия бритвы, линии. Гермиона позволяла себе вырезать их на коже так долго, как только захочется, ведь ей с легкостью удавалось залечить их, не оставив даже намека на шрам. Гермионе это удавалось лучше всего. Исцелять внутренние повреждения. К этому у нее был особый талант. Наконец нашлось, чем занять себя по ночам. Когда днем Гермиона выходила в коридор после очередного визита к Джинни, возле двери ее ждал Гарри. Он выглядел болезненно. Его лицо было бледным, а глаза лихорадочно блестели. — У Джинни все в порядке? — спросил он еще до того, как Гермиона закрывала дверь в комнату подруги. — Она хорошо справляется. Но пока в ее состоянии нет никаких изменений, — поспешила добавить Гермиона прежде, чем Гарри успел бы загореться надеждой. Она сняла действие окружавших ее защитных чар и наложила на себя очищающее заклинание. Гарри отрывисто закивал. — Она уже знает о Роне? — Я рассказала ей. Пообещала сообщить, как только нам удастся вызволить Рона. — Гермиона сжала руку Гарри в своей ладони. — Мы вернем его домой, Гарри. — Я знаю. Знаю, что мы вернем его, — ответил он. Вдруг Гарри посмотрел по сторонам, словно опасаясь, что кто-то может их подслушать. — Гермиона, ты можешь... можешь пойти со мной? — Гермиона посмотрела на него с беспокойством. — Гарри, в чем дело? — Просто мне нужен целитель, а ты лучшая в этом деле, — сказал он, пожав плечами с притворной беззаботностью. Казалось, ее сердце пропустило удар. — Гарри, что ты сделал? Ты же не... Ты пытал кого-то? Гарри резко вскинул голову и посмотрел на нее. В его глазах отразился ужас. — Что? Конечно, нет! Как ты вообще могла о таком подумать? Гермиона облегченно вздохнула и на секунду прикрыла глаза. — Кое-кто забрался в мою кладовку с зельями и украл почти месячный запас Сыворотки правды. И чего же мне ждать от тебя после этого? Гарри засунул руки в карманы и окинул ее быстрым взглядом. — Мы смогли схватить нескольких егерей. Среди них не было ни одного окклюмента. Сыворотка правды сработала как надо. — Тогда зачем тебе нужна я? — Объясню все, когда мы прибудем на место, — Гарри придержал ее за запястье и накинул на них обоих плащ-невидимку. Выведя ее из дома, он схватил Гермиону за руку. Они аппарировали. И приземлились посреди какого-то пустыря. Гарри протянул руку и ухватился за что-то невидимое. Послышался скрип несмазанных петель, и Гарри потянул ее за собой во двор сквозь появившиеся словно из ниоткуда ворота. Чем глубже они заходили, тем отчетливее перед ними проступали очертания зачарованного коттеджа, окруженного огромным садом и прудом. Они замерли у кромки воды. — Что это за место? — спросила Гермиона, продолжая озираться по сторонам. — Раньше этот дом принадлежал семье Тонкс, — ответил Гарри. — Ремус и Тонкс обновили защитные чары вокруг дома, чтобы у Ремуса было безопасное место, где он мог бы превращаться в полнолуние. Гермиона неверяще посмотрела на него. — Хочешь сказать, Тонкс вернулась в дом, в котором убили ее родителей? Гарри окинул коттедж печальным взглядом. — Это место, в котором она родилась и выросла. Они с Ремусом поженились в гостиной этого дома. Тонкс сказала, что ей нужно было вернуться сюда. Это все, что у нее осталось от родителей. Если бы дом моих родителей в Годриковой впадине не был разрушен, я бы тоже вернулся туда. Он простоял в задумчивости еще около минуты, прежде чем вздрогнуть, словно вспомнив, где они находятся. — Пойдем. Гарри повел ее по гравийной дорожке ко входу в коттедж. Шагнув в дом, Гермиона окинула взглядом видневшуюся из прихожей гостиную. Сразу за ней находилась комната, служившая столовой. У овального стола их уже ждали Чарли, Фред, Ремус и Тонкс. Они все подняли взгляд на вошедших в комнату Гарри и Гермиону. — Я привел целителя, — объявил Гарри. Все присутствующие неверяще переводили взгляд с Гарри на нее. — Гермиону? — удивленно спросил Фред. — Думал, ты приведешь нам полевого целителя. — Они недостаточно хороши, — жестко ответил Гарри и подошел к столу. Гермиона так и осталась стоять у входа в комнату. — Прошло уже три дня. Мы не знаем, что они могли сделать с Роном за это время. Гермиона способна исцелить все что угодно. — И когда она в последний раз участвовала в операциях? — Чарли окинул ее скептическим взглядом. Гарри оглянулся на Гермиону. — Три с половиной года назад, — ответила она, отводя взгляд. — Мы не можем взять ее с собой, — сказал Фред, скрестив руки на груди. — Она нужна Ордену. У нас нет никого, кто сравнился бы с нею в знаниях. К тому же у нее совершенно нет полевого опыта. — Что действительно нужно Ордену, так это перестать терять бойцов. В этом случае Гермионе вообще не нужно будет никого лечить, — зло ответил Гарри. — У нас есть Падма. Она хорошая целительница, и у нее к тому же есть боевой опыт, — заметил Ремус, не отводя от Гарри внимательного взгляда. Тот отрицательно покачал головой. — У Падмы нет ноги. Возможно, она будет готова участвовать в операциях через пару месяцев, но не сейчас. Помфри уже за шестьдесят, у нее начинается одышка после обычного подъема по лестнице на второй этаж. Нам нужен кто-то, кто сможет действовать быстро. Гермионе не понадобится сражаться. Мы будем прикрывать ее. — И какой у тебя план? Вы ведь не рассчитываете, что сможете пробраться в Хогвартс впятером? — спросила Гермиона, сжав в руке волшебную палочку. — Рон не в Хогвартсе, — заявил Гарри, разворачивая свиток пергамента и раскладывая его на столе. — Допросив егерей, мы узнали, что они переместили Рона куда-то ближе к Лондону. У них есть небольшая тюрьма неподалеку от Кембриджа. — Неподалеку от Кембриджа? — удивленно повторила Гермиона. Им не было известно ничего о тюрьме в Кембридже. Драко бы упомянул о ней, будь это правдой. — И ты узнал об этом от егерей? — Мы смогли раздобыть немало сведений от егерей. Большинство имеющихся у Ордена карт с тюрьмами и лабораториями, которые мы используем в наших спасательных операциях, появились у нас благодаря допросам егерей, ты же знаешь, — сказал Гарри, кивнув на разложенную перед ними карту, на которой Гермиона могла различить чертеж какого-то здания. Гермиона вздрогнула. Грюм отдавал бойцам свитки с полученной от Драко информацией под видом сведений, добытых у егерей. Она подошла ближе к столу и внимательно всмотрелась в схемы на карте. — Гарри... Это ведь может быть ловушкой, — заметила она как можно мягче. — Ага. Как и любая другая информация, полученная от егерей. Но эти сведения до сих пор еще ни разу не подводили нас. Я не собираюсь сомневаться и отступать тогда, когда на кону находится жизнь Рона. Мы должны отправиться туда сегодня. Завтра полнолуние, — сказал Гарри напряженно. Гермиона посмотрела на Чарли, Фреда, Ремуса и Тонкс. — Это лучше, чем ничего, — сказал Ремус, слегка улыбнувшись ей. — Ордену нужен Рон. Пожиратели Смерти, скорее всего, ожидают, что мы будем оттягивать нападение, чтобы подготовиться и собрать необходимые силы. Если мы отправимся туда сейчас, пока они еще не готовы к нашему приходу, мы сможем обойтись меньшими потерями. Гермиона замерла в нерешительности. Не было никакой гарантии, что их можно будет остановить, раскрыв, какую роль играет во всем этом Драко. Этой информацией она может только навредить Ордену. — Гермиона, ты отправишься с нами, чтобы помочь вернуть Рона домой? — Гарри выжидающе посмотрел на нее. — Гарри... — начала она умоляющим тоном. — Я не знаю, что они могли сделать с Роном за это время, Гермиона, — перебил он ее. Тон его голоса был серьзен. — Он может быть... тяжело ранен. Поэтому нам нужна ты. Ты лучшая. Если Рон при смерти, мы не справимся без твоей помощи. Я отправлюсь за ним в любом случае... Я должен вытащить его оттуда. Пока мы не вызволим Рона, Гарри будет абсолютно бесполезен. Любое из предпринятых нами действий будет означать риск для Ордена. Однако потеря Рона может стать слишком серьезным ударом по нашим силам. Гермиона тяжело сглотнула. — Конечно, Гарри. Я пойду с вами. Гарри облегченно вздохнул и одарил ее широкой улыбкой. — Отлично. Давай я объясню тебе нашу стратегию. Сразу стало понятно, что их план явно не может сравниться с удачными планами, когда-либо придуманными Орденом. Лучшим стратегом среди них всегда был Рон, и его отсутствие ощущалось сейчас, когда они обговаривали детали планируемой спасательной операции, особенно остро. Задача Гермионы состояла в том, чтобы оставаться внизу, избегая драк, и позволить всем остальными сражаться с охраной. Она должна будет быстро исцелить Рона, как только они найдут его, на тот случай, если им придется пробиваться наружу с боем. Если начнется перестрелка, она должна будет вытащить Рона. Как только они с Роном вырвутся из коттеджа, все остальные отступят. Гермиона внимательно посмотрела на чертеж. Это была ловушка. План был слишком очевиден и детализирован. Она прикусила губу, обдумывая, как ей поступить. — Хорошо. Всем приготовиться. Мы отправляемся через пятнадцать минут, — сказал Гарри. Гермиона нервно заерзала. — Мне нужно забрать свой экстренный набор. У меня не было возможности взять с собой свои припасы. Гарри повернулся и пристально посмотрел на нее, его зеленые глаза сузились. — Ты пытаешься ускользнуть и связаться с Кингсли, чтобы он смог остановить нас? Уголок рта Гермионы дернулся. — Нет. Конечно, нет. — Пообещай. — Я обещаю, что просто заберу свои вещи с Гриммо и уйду. Я никому не расскажу о нашем плане ни из Ордена, ни из Сопротивления. Гарри медленно кивнул. — Хорошо. Поторопись. Если ты не вернешься через пятнадцать минут, мы уйдем без тебя. Гермиона выбежала из коттеджа и аппарировала к хижине. Она подождала еще несколько минут. С каждой секундой Гермиона замирала от ужаса все сильнее. Грюм находился в Шотландии. Кингсли был занят сбором разведывательных данных. Не было никого, с кем можно было бы связаться достаточно быстро. Никто не мог остановить Гарри. Если она пошлет патронуса, то ей нечего будет сказать помимо того, что Гарри попадет в ловушку где-то неподалеку от Кембриджа. Это будет недостаточной информацией для Кингсли, чтобы действовать оперативно. Если бы Драко знал что-то, если бы он мог сказать ей что-то конкретное, то она смогла бы использовать это, чтобы отговорить Гарри. Она грызла ногти и крутила воротник своей рубашки. Наконец Гермиона с трудом сглотнула. Драко не появится. Прошло уже около десяти минут. У нее не было времени. Она наколдовала листок бумаги и нацарапала ему записку с соответствующими подробностями. Местоположение. Стратегия. Свои подозрения. Если он появится, то по крайней мере будет знать, зачем она его вызвала. Гермиона использовала заклинание Удержания, чтобы поместить записку в центр пола, где ее будет невозможно не заметить, и отправилась на Площадь Гриммо. Девушка бросилась по ступенькам к шкафу и вытащила свой личный набор для исцеления. Он был схожим с тем, что она дала Драко, но с несколькими другими специализированными зельями, бинтами и шинами. Гермиона уменьшила его и сунула в карман, а затем подняла половицу и схватила свои ножи, привязав один к левой руке под рубашкой, а другой — к икре под брюками. Она потянулась за плащом, но отдернула руку. Нет. Он может вызвать вопросы. Гермиона поднялась на ноги и бросилась обратно к двери. Гарри и все остальные стояли перед коттеджем Тонкс, когда она появилась. — Вот и ты. Мы уже решили, что ты сбежала, — сказала Тонкс. Гермиона покачала головой. — Нет. Мне просто нужно было убедиться, что у меня все есть. Обычно я не исцеляю вне стен больничной палаты. Тонкс кивнула. — Хорошо. Держись за меня. Я аппарирую всех на место. Гермиона схватила Тонкс за руку, и их отряд исчез и снова появился в лесу. На соседней поляне стоял большой заброшенный каменный дом. — Примерно на полпути через поле есть антиаппарационные барьеры. Как только ты доберешься до Рона, Гермиона, вы вместе должны будете достигнуть границы барьеров и аппарировать обратно в коттедж Тонкс. Таким образом мы сможем убедиться, что на нем нет отслеживающего заклинания, прежде чем отправимся в одно из убежищ, — тихо проинструктировал Гарри. — Хорошо, — ответила Гермиона, кивая и глядя на здание. Ее сердце колотилось так сильно, что этот стук причинял ей боль. Она нервно теребила палочку и ощупывала себя через рубашку, чтобы убедиться, что ее нож все еще там. Гарри, Ремус, Фред и Чарли начали произносить сложное заклинание обнаружения, а Гермиона и Тонкс продолжали наблюдать. Они образовали паутину магии из своих палочек, и та медленно поплыла из леса, едва заметная, если только не искать ее намеренно. Паутина плыла через поле к дому, слегка мерцая в разных точках, указывая на различные обереги. По мере того, как она постепенно проходила сквозь здание, в воздухе начинали мерцать небольшие вспышки красного света… — Двое у двери, — сказал Гарри. — Четверо наверху, — добавил Фред. — В подвале около десятка, — сказал Чарли. — Держу пари, именно там они и держат Рона. — Действуем быстро, — сказал Гарри. Его волшебная палочка была зажата в кулаке, а глаза сверкали, когда он смотрел на здание. — С учетом того, что в доме, скорее всего, установлены сигнальные детекторы, у нас есть максимум десять минут до прибытия подкрепления. Гермиона, твоя единственная задача — вытащить Рона.