Скованные/Manacled

Июнь 2005. Северус возвращается. Северус возвращается. Момент его прибытия станет поворотным в их жизни. Грудь Гермионы сдавило свинцом от этой мысли. Она чувствовала ком в горле каждый раз, когда пыталась сделать вдох. Чувства ужаса и отчаяния давили на нее со всех сторон. Словно она стояла посреди воды и та уже почти достигла ее лица, поднимаясь с каждой минутой, а девушка могла лишь ждать, когда приливная волна накроет ее с головой. Гермиона мечтала о возможности вернуть свою окклюменцию. Теперь, когда она знала о том, что обладала этой способностью, ее потеря ощущалась особенно остро. Пытки и искалеченные тела, смерти близких — все эти образы бесконечно крутились в ее голове. Но так было не всегда. Раньше Гермиона могла создавать вакуум в своем разуме, который давал ей передышку от этой психической агонии. Теперь же у нее не было возможности защититься. Скоро Драко станет еще одним человеком, который погибнет потому, что она не сможет его спасти. Гермиона понимала, что никакая окклюменционная защита не сможет заглушить эту боль. Обладай она хоть толикой ментального барьера, девушка смогла бы сказать Драко все, что считала важным, и расспросить его о беспокоящих темах. Но вместо этого каждый раз, когда она пыталась поднять эту тему, ее голос начинал срываться и дрожать, плечи тряслись, а слезы приводили к тому, что у нее снова начиналась гипервентиляция. Драко терпеливо ждал, когда девушка успокоится, а затем обнимал ее за плечи, пока она пыталась восстановить дыхание. Потом Гермиона раздраженно вырывалась из его рук. Ей хотелось накричать на него. Прекрати так вести себя. Прекрати быть таким спокойным. Твоё смирение убивает меня. Хватит вести себя так, будто все в порядке. Ничего не в порядке. И уже не будет таковым. Не сдавайся. Было так легко разозлиться на Драко… потому что она, по крайней мере, пыталась бороться. А он лишь позволял ей. В конце концов, в один из дней Гермиона сорвалась на него. Ссора закончилась очередной панической атакой. План Драко был глупым и эгоистичным. Он несправедливо умрет, а она останется жить дальше, пытаясь не сойти с ума. Если бы он позволил ей помочь ему вызволить Джинни, ничего из этого не случилось. Они должны были действовать сообща. Если бы он не был так одержим тотальным контролем и не пытался все сделать в одиночку… все могло бы сложиться по-другому. Драко стоял молча, позволяя ей кричать ему в лицо все, что у неё накопилось. Когда она начала задыхаться и опускаться на пол, прижимая руки к своему животу в защитном жесте, он сел рядом, привлек ее к себе и успокаивающе гладил по спине, пока Гермиона продолжала рыдать и пытаться сбросить его руки. — Не поступай так со мной, Драко. Не делай этого. Не… не… Позже его вызвали, и, оставшись одна, Гермиона поняла, что он вел себя таким образом намеренно. Драко мог читать ее мысли. Он знал, как отвлечь ее внимание. До того, как на нее напал Монтегю, Драко провоцировал ее и делал все, чтобы она возненавидела его. Сейчас он поступал точно так же. Он дал ей цель и стал мишенью для ее гнева; это был удобный способ управления ее стрессом. Пока она злилась на Драко, ее психика меньше подвергалась собственному негативному воздействию. Гнев на время подавлял чувство вины. Так ей будет проще уехать. Она не хотела, чтобы ею манипулировали. После этого случая Гермиона решила сдерживать свой гнев. Она не хотела тратить время, что у них осталось, на злость. Но когда девушка оставалась одна, ей хотелось кричать и ломать все, что попадалось под руку. Наручники не позволяли ей делать ничего опасного. Гермиона могла только плакать. Она кипела от ярости, чувства вины и опустошения, и у всех этих эмоций не было выхода наружу. Гермионе казалось, что они разрушают ее тело, отравляя кровь в венах. Она с остервенением пролистывала книги, которыми была завалена большая часть пола в ее спальне. Возможно, если Гермиона прочитает их в очередной раз, ей в голову придет какая-нибудь идея. Быть может, она проглядела в них важную информацию. Когда Драко приходил к ней в комнату, девушка старалась не думать о том, что скоро ей придется уехать. У него образовалось непривычно много свободного времени в связи с приближающейся годовщиной Битвы за Хогвартс. Люциус занимался охотой на оставшегося члена Ордена. Показательные казни были отложены до той поры, пока не закончатся празднования. Драко проводил большую часть дня вместе с ней. Ей хотелось раствориться в нем. Они занимались любовью еще несколько раз. Все стало проще после той первой близости. Теперь Гермиона была уверена, что сможет справиться с происходящим и попросить Драко остановиться, если потребуется. Она так хотела физически выразить то, что не получалось произнести. Гермиона прижимала его крепче к себе, мечтая никогда с ним не расставаться. В один из таких дней Драко сжимал ее в объятиях и целовал ее тело. Он запутался пальцами в ее волосах, а потом скользнул ладонями по шее и плечам, словно пытался запомнить то, как она ощущалась в его руках. Он вошел в нее, и Гермиона смотрела ему в глаза, замечая, как его взгляд темнеет и расширяются зрачки. Мой. Мой. Мой. Слово билось у нее в голове, словно сердцебиение. Мой. Быть с ним вместе… Она накрыла его губы своими в отчаянном поцелуе. Обвив руками плечи Драко, девушка запустила пальцы в его волосы. Гермиона впитывала ощущение близости с ним, то, как быстро стучало его сердце. В радости и горести… В болезни и здравии... Она очертила пальцами его руны, чувствуя заключенную в них темную магию. Гермиона целовала каждый его шрам, пока Драко целовал ее. Их пальцы были переплетены, и они шептали друг другу признания, касаясь кончиками носов. Все происходило медленно. У них почти не осталось времени, и они не хотели торопиться и тратить его впустую. Позже Гермиона лежала в объятиях Драко, прижимаясь спиной к его груди. Счастье. Вот как оно ощущается. Гермиона взяла его ладонь и прижала к округлившемуся животу. — Малышка, — сказала девушка. — Она… — Ее горло сжалось. — Скоро я начну чувствовать, как она толкается, уже со следующего месяца. В книгах сказано, что поначалу эти движения будут едва ощутимыми. Пальцы Драко дрогнули в ее ладони, и он поцеловал ее в плечо. Гермиона опустила взгляд на их руки, лежащие поверх ее живота. — Это называется шевелениями плода… Ощущение того, как толкается ребенок. После обеда они с Драко гуляли возле той части лабиринта, что росла со стороны Южного крыла поместья. Когда они обогнули одну из теплиц, Гермиона резко остановилась, увидев конюшню. Замерев у дверей постройки, она заглянула внутрь. В зарешеченных стойлах находились крылатые скакуны: абраксанской, гранианской и эфонской пород. Лошади разглядывали своих гостей сквозь металлические прутья. Гермиона шагнула ближе к ним, и животные забили копытами, издавая громкое ржание. Она протянула руку, и гранианец, делая взмах дымчатыми крыльями, просунул морду сквозь толстые прутья стойла и ткнулся носом в ладонь девушки. — Я не знала, что ты держишь лошадей, — сказала она, почесывая гранианца за ухом. — Мне казалось, что я успела исследовать большую часть прилегающих к поместью территорий. Не понимаю, как я могла не заметить конюшню. Драко был подозрительно молчалив. Гермиона повернулась, чтобы взглянуть на него. Он смотрел на нее с нечитаемым выражением лица. Слегка склонив голову, он замялся на несколько секунд. — Ты знала о лошадях. — Драко опустил взгляд. — Зимой ты каждый день приходила в конюшни, но потом перестала. Тебя не было здесь с конца февраля. Поглаживающие шею коня пальцы дрогнули. Тот чуть не свалил Гермиону на землю, просовывая морду между прутьев и обыскивая ее мантию в поисках еды. Отвернувшись от Драко, она в задумчивости погладила коня по хохолку гривы, пытаясь переварить то, что только что узнала. Гермиона приоткрыла рот, но не смогла произнести ни звука. Сглотнув, она нервно прочистила горло. — О, — произнесла девушка негромко спустя несколько мгновений, продолжая гладить гриву. В носу и глазах Гермионы покалывало от пыли и тошнотворно сладкого запаха сена. Спустя минуту она кивнула и сказала: — В этом есть смысл. Снова кивнув, Гермиона прокашлялась. — Мне казалось, что некоторые воспоминания исчезли из моей памяти… Думаю, это произошло во время первого приступа. — Она продолжала говорить, стоя спиной к Драко. — Работа нашей памяти устроена… у неё очень интересный механизм. Вероятно, существуют ещё какие-то моменты, которые я забыла и о которых даже не догадываюсь. Наверное… — Ей было тяжело придумать, что можно сказать в такой ситуации. — Наверное, довольно странно наблюдать такое со стороны. — Не думаю, что дело было в приступе, — послышался голос Драко сзади. — Похоже на то, что это мог сделать Темный Лорд. Существует подобная техника легилименции. Она лишает жертву части воспоминаний, он рассказывал об этом. Легилимент находит небольшие, но важные воспоминания и удаляет их из сознания человека. Темный Лорд… наслаждается страданием, которые испытывают жертвы, теряя свои воспоминания. Повисла короткая пауза. — Тебе нравилось приходить сюда, значит, воспоминания об этом месте делали тебя счастливой. Поэтому он лишил тебя их. Драко призвал несколько яблок из корзины, стоящей неподалеку, и, отрезав кусок от одного из них, протянул Гермионе. Поднеся вытянутую ладонь к прутьям стойла, она почувствовала, как нос лошади защекотал кожу, когда та принялась обнюхивать яблоко, прежде чем съесть. — Что-нибудь еще? — спросила она. — Моменты, которые я забыла? — Было еще воспоминание о твоем отце. Он говорил тебе, что, если ты сложишь тысячу бумажных журавлей, твое желание исполнится. Это все, о чем знаю я. Гермиона стояла, замерев, чувствуя холод, разливающийся по телу, пока она пыталась осознать новую информацию. — Мне всегда было интересно… зачем я продолжаю делать это. Еще несколько лошадей просунули свои головы сквозь прутья стойл и принялись мотать мордами, пока Гермиона переходила от одной к другой, поглаживала их носы и успокаивала, скармливая дольки яблок. Она чувствовала на себе взгляд Драко, и это заставляло узел беспокойства в ее животе затягиваться. Ей нужно было узнать, зачем он привел ее сюда. — Так… для чего мне нужно было знать о лошадях? — спросила она, почесывая за ухом абраксанца, чья голова по размеру не уступала слоновьей. Прежде чем ответить, Драко протянул ей очередную яблочную дольку. — При достаточном количестве отслеживающих чар можно обнаружить след, оставленный аппарацией и портключом. Также аппарация, как и полет на метле, не позволяют перемещаться достаточно быстро и на значительные расстояния. Гранианцы летают быстрее, чем любые другие магические существа. До Дании ты полетишь верхом на лошади. Там находится охраняемый дом, в котором тебя будет ждать портключ — он перенесет тебя к Джинни. Гермиона снова кивнула, в последний раз провела рукой по гриве коня, и, отступив, прошла мимо Драко к выходу, не произнося ни слова. Конечно же, это был очередной шаг в его плане ее безопасного отъезда. Казалось, все, что бы Драко ни делал, являлось лишь частью его прощания с ней. Они возвращались обратно в дом, когда в какой-то момент Драко резко остановился и замер, и на его лице отразилась смесь ярости и неверия. Гермиона нервно следила за неожиданной сменой его настроения. Люциус… — Астория только что аппарировала в холл поместья, — сказал Драко. По телу Гермионы пробежал холодок. По сравнению с Люциусом, Астория казалась лишь небольшой помехой. Но они оба под одной крышей… невозможно было представить худшего сценария. Драко ухмыльнулся и посмотрел на небо: — Почему если что-то идет не по плану, то на все сто процентов? Он простоял так несколько секунд, его взгляд казался отрешенным. Затем его лицо приобрело жесткое выражение, и он зло усмехнулся. — Еще один человек, с которым придётся разобраться. Левая рука Драко дернулась в сторону кобуры для палочки, пока он сам поспешил ко входу в поместье. Гравий громко хрустел под его ботинками. Гермиона следовала за ним, раздумывая над всем происходящим, когда на нее опустилось тревожное осознание, что Драко, скорее всего, планировал убить Люциуса с тех пор, как стало известно, что тот возвращается в Англию. Теперь к списку его будущих жертв добавилась и Астория. В случае с Асторией это не стало большой неожиданностью. Но все эти годы Драко защищал своего отца, Гермиона была уверена в этом. Если бы Драко действительно хотел избавиться от него, то ему было бы гораздо проще организовать убийство Люциуса, чем постоянно мириться с его непредсказуемым поведением. Драко на секунду остановился возле розария и нахмурил лоб. — Она направляется на веранду, чтобы встретить нас. Он покрутил шеей до хруста в позвонках и выпрямил спину. Его лицо приняло выражение злого равнодушия. Неспешной походкой Драко завернул за угол поместья. Гермиона следовала на некотором расстоянии от него, изображая покорность. Астория уже ждала их на веранде, уперев руки в бока. Уголок ее губ приподнялся, пока она смотрела, как они с Драко приближаются. Она дернула худым плечом: — И как я догадалась, что встречу вас двоих вместе? — Полагаю, ты просто спросила об этом у домового эльфа, — ответил Драко, поднявшись по ступенькам и окинув жену холодным взглядом. — Думал, ты проводишь лето во Франции, Астория. Или тебя выгнали оттуда? Губы девушки скривились, обнажая зубы и делая ее выражение лица похожим на оскал. Вздернув подбородок, она ответила: — Я вернулась, чтобы присутствовать на годовщине победы. Ты будешь там почетным гостем. Ты хотя бы представляешь, что скажут люди, если с тобой рядом не окажется твоей жены? Драко скептически приподнял брови, и Астория бросила взгляд на Гермиону. — Что? Собирался взять с собой ее? Посадить ее к себе на колени и прилюдно ласкать, как делает Амикус со своей служанкой? — Астория закатила глаза. — Не думаю. Это совсем не в твоем стиле. Притащив ее с собой, ты не смог бы держать ее под сотней защитных заклинаний. Астория тряхнула головой. — В любом случае мне не нужно твоё дозволение, чтобы вернуться в собственный дом. Я здесь, чтобы выйти в свет с моим любимым мужем. О нас уже ходят слухи. Ее лицо приняло измученный вид, а губы сжались. Астория бросила обиженный взгляд на Драко. — Не думаю, что ты обращал внимание, но о тебе много говорят. — Ее голос стал приторно сладким: — Единственное, чем я занималась во Франции на подобных мероприятиях, — это отвечала на вопросы о тебе. Всем хотелось знать, когда ты наконец приедешь, чтобы навестить меня. — Она резко рассмеялась, и ее смех был похож на звук разбившегося стекла. — Эдриан пошутил, что ты остаешься в Англии, потому что в тебе начали просыпаться отцовские чувства, и все засмеялись, потому что каждый знает, что единственное, в чем ты заинтересован, — это убийства. Уголок губ Драко приподнялся в легкой ухмылке: — Что ж… большую часть празднования я буду занят. Так что тебе придется провести этот день в обществе моего отца. Не думаю, что у вас была возможность познакомиться лично. На лице Астории мелькнула неуверенность. — Правда? Люциус? Он вернулся в Англию? Вдруг ее лицо изменилось, и она послала неприязненный взгляд Гермионе. — Он здесь из-за нее? Драко проследил за взглядом жены, его глаза приняли жесткое выражение. — Едва ли. Темный Лорд вызвал его, чтобы передать часть моих обязанностей, потому что мой нынешний статус и связанные с ним сложности отнимают слишком много времени. Его губы изогнулись в издевательской усмешке: — Мой отец может быть довольно эксцентричным, но полагаю, что вы разделяете одни и те же взгляды на определенные вещи. Возможно, ты ему даже понравишься. — Он пожал плечами и холодно осмотрел Асторию, прежде чем махнуть рукой, показывая Гермионе подойти ближе. — Не лезь в мои дела, Астория, если, конечно, ты в силах это сделать. Он двинулся ко входу, и Гермиона последовала за ним, стараясь не смотреть на Асторию. Когда она проходила мимо, Астория негромко сказала: — Он собирается убить тебя. Гермиона на секунду застыла, и Астория продолжила: — Ты не знала? Как только ты родишь этого ребенка... тебе конец. Темному Лорду нужен твой труп. Надеюсь, он сделает с ним что-нибудь мерзкое. — Астория, разве я не предупреждал тебя насчет разговоров с Грязнокровкой? — протянул Драко угрожающе, стоя у входа в поместье. Девушка побледнела и отступила назад. — Грязнокровка. — Его голос был острым, как кинжал. — Шевелись, пока мне не пришлось тащить тебя. Гермиона подошла к Драко, чувствуя на себе взгляд Астории. Когда они зашли в ее комнату, девушка сделала глубокий вдох и повернулась к Драко, крепко обхватив себя руками за плечи. — Расскажи мне весь план. Мне нужно знать… мне нужно, чтобы ты рассказал мне абсолютно все. Драко плотно закрыл дверь и повернулся к ней. Девушка видела, как он обдумывал ее слова, неотрывно глядя на нее. Мгновение спустя он отвел взгляд и поправил манжеты на рукавах. — Если Северус прибудет вовремя, ты уедешь до начала празднования. Если я не появлюсь на мероприятии, это сильно ударит по репутации Темного Лорда. Все празднование задумано как возможность показать его силу. Ему будет сложно найти оправдания моему отсутствию. — Драко пренебрежительно махнул рукой. — Но… это все не самое важное. Как только с тебя снимут наручники, вы с Северусом сразу же отправитесь в Данию. Он знает, где находится убежище. Когда ты перенесешься с помощью портключа, Северус вернется обратно в Англию. Если все пойдет по плану, его отсутствие останется незамеченным и он пробудет с тобой столько, сколько потребуется. Гермиона вздрогнула. — А что насчет тебя? — Казалось, что она была раздавлена навалившимся на нее чувством безысходности. — После того, как я уеду… Что случится с тобой? Губы Драко изогнулись в тонкую улыбку. — Я прослежу, чтобы никто не обратил внимание на отсутствие Северуса. Я сделаю вид, что попытался сбежать с тобой и подстрою все так, что им удастся поймать другого Пожирателя Смерти. Они подумают, что он был соучастником. — Драко вздохнул. — Предполагалось, что эта роль достанется Монтегю, учитывая, что все знали о его увлечении тобой. Но теперь мои планы немного изменились. — Он пожал плечами. — Это не такая уж важная деталь в любом случае. — Что будет с тобой, Драко? Он посмотрел на нее. Его взгляд стал серьезным. — Меня не поймают, если ты об этом переживаешь. В моей голове слишком много важной информации, чтобы рисковать попасть под допрос. Он опустил взгляд, словно его внезапно заинтересовали начищенные носы его ботинок. — Не волнуйся. Все закончится быстро. — Драко взглянул на нее с легкой улыбкой. — Мне довольно хорошо удаётся лишать жизни быстро. Губы Гермионы задрожали, и она отвернулась и подошла к окну. Ей казалось, что она выплакала все слезы, когда находилась в заточении в темницах Хогвартса, но последнее время ей все время приходилось сдерживаться, чтобы не заплакать. Гермиона почувствовала, как Драко подошел ближе и его мантия задела края ее накидки. Она прижала руку к стеклу и с отчаянием взглянула на двор поместья. Это место было клеткой. Высокое небо и окружавшие имение со всех сторон холмы давали только иллюзию свободы. Все то время, что она знала Драко и была заложницей в его доме, он на самом деле оставался скован обстоятельствами сильнее, чем она. — Я не хочу, чтобы ты умирал, Драко. Обняв ее за талию, он положил ладонь на ее живот. Гермиона сжала губы, но ее подбородок все равно продолжал дрожать. — Драко… — ее губы не слушались, а щеки и скулы сводило. Грудь Гермионы сжималась от отчаяния. Прислонив лоб к холодному стеклу, она выдавила: — Не… Я не хочу, чтобы ты умирал… — Я знаю. Он обхватил ее другой рукой за плечи, и Гермиона прижалась щекой к тыльной стороне его ладони. Девушка сжала его руку, лежавшую на ее животе, и они простояли какое-то время в тишине. Затем Драко выпрямился и сказал: — Мне нужно идти. Астория теперь тоже здесь… Нам не стоит лишний раз рисковать. Гермиона опустила глаза в пол и кивнула. У нее перехватило горло от чувства вины. У них оставалось меньше месяца, и она потратила его на исследования. Теперь же... время, которое они могли провести вместе, практически закончилось. Драко убрал руки, и она почувствовала, как он исчез. Той ночью он снова пришёл к ней. Когда в поместье погас свет, он появился в ее комнате. — Что ж, мой отец и Астория официально познакомились. — Драко скривил челюсть, снимая верхнюю мантию. — Она понравилась ему даже меньше, чем я ожидал. Конечно, было бы намного хуже, если бы они сдружились, но перепалка за ужином стала утомительной уже через несколько минут. Уголок его рта на мгновение приподнялся, прежде чем выражение лица снова закрылось. — Ты можешь находиться здесь? — спросила она через мгновение. Он кивнул. — Я узнаю, если они придут ко мне. Скорее всего, отец захочет позвать меня выпить. Сомневаюсь, что Астория пожелает разделить со мной постель. Он присел на край матраса. Гермиона слегка дернулась и взглянула на свои руки. Возвращение Астории в поместье придавало особое значение тому, что Драко находился в постели Гермионы. Он был женат. У него была жена. И все же он здесь, в постели Гермионы, потому что она являлась... его любовницей. Или секс-рабыней. Таковы были ее изначальные функции — суррогатная мать и секс-рабыня. Она подняла глаза и, увидев, что Драко изучает ее, заставила себя улыбнуться. — Нет, не думаю, что она пожелает. Они спали лицом к лицу. Он почти прижимал ее к своей груди, и Гермиона чувствовала его сердцебиение под своей щекой. Драко проснулся посреди ночи и сел на кровати. — Мой отец бродит по поместью, — вот и все, что он сказал, прежде чем беззвучно аппарировать. Он появился только после обеда, чтобы сопровождать ее на прогулке. Драко был явно напряжен и не предпринимал никаких попыток заговорить, пока они прогуливались по саду. Когда они шли среди цветущих роз, в животе Гермионы поселилось тревожное чувство страха. Драко продолжал внимательно осматривать окрестности и поместье, как будто ожидал, что в любой момент там может раздаться взрыв. — Драко! — резкий голос Астории прорезал воздух. Уголок рта Драко дернулся, когда он повернулся, чтобы встретить приближающуюся жену. Астория была бледна, а ее щеки покраснели. Она вихрем пронеслась через садовые клумбы. Девушка была облачена в элегантную бледно-зеленую мантию с алой отделкой. Подойдя ближе, Гермиона заметила, что подол и туфли также алели. — Драко... Драко... это... недопустимо! — Астория, казалось, была на грани слез и почти не находила слов. — Невыносимо. Непристойно. Я даже не знаю... Когда она оказалась в нескольких футах от них, Гермиона поняла, что одежда Астории была не украшена алым, а испачкана. Словно та вошла в лужу крови. — В чем дело, Астория? — протянул Драко. Девушка несколько секунд молчала, стоя перед ним. Она бросила красноречивый взгляд на свою мантию, а затем снова на него. — Твой отец должен уехать. Он не может больше здесь оставаться. — Она поперхнулась. — Он.. он... Астория указала на себя. — Весь вестибюль залит кровью. С люстр свисают какие-то... кажется, это кишки. Они повсюду: на портретах, на орхидеях, которые я привезла из Франции, и на моих новых нарядах! Гостиная безнадёжно испорчена. Миссис Тикнесс должна была прийти на чай со своими дочерьми и другими дамами... теперь мне придется отменить мероприятие, потому что большая часть дома залита кровью, а Боббин говорит, что ворота в особняк завалены трупами. Заставь его уйти. Гермиона почти не бывала в других частях поместья с момента прибытия Люциуса. Она и понятия не имела, правду ли говорит Астория или преувеличивает. Гермиона была уверена, что Драко добавил ещё несколько защитных чар в ее комнату с тех пор, как Люциус впервые пытал кентавра. Она больше не слышала никаких звуков за дверями и окнами. Иногда во время их с Драко прогулок она замечала на улице кровавые следы, но, оказываясь в стенах своей спальни, девушка почти не обращала внимания на окружающий мир. Драко вздохнул и поправил мантию. — Астория, согласно традиции мой отец имеет право жить в поместье. У него имеется своё личное крыло. Астория всплеснула руками. — Он не использует свое крыло! Он пользуется главными воротами и парадным входом. Весь гравий в крови. Сегодня утром я приказала эльфам заменить его, и вот он снова испачкан. Поместье превратилось в скотобойню. Драко кивнул с бесстрастным выражением лица. — Я в курсе. Как видишь, существовали причины, по которым я просил тебя не возвращаться на празднование годовщины. И если ты до сих пор настаиваешь на своём присутствии, то можешь занять любой другой фамильный дом в Британии в течение пары дней. Астория смотрела на Драко широко раскрытыми от недоверия глазами. — Ты знаешь, сколько людей начнут распускать слухи, если я стану принимать гостей где-нибудь помимо поместья Малфоев? Драко приподнял бровь и холодно встретил ее взгляд. — Я не просил тебя возвращаться, Астория. Отец в Англии по приказу Темного Лорда. Ты здесь по своей прихоти. Ты ожидаешь, что я буду считаться с твоими предпочтениями? Астория открыла было рот, но не успела заговорить... — Что я вижу? Вся моя чудесная семья в сборе. Как прекрасно. — Люциус, казалось, материализовался из ниоткуда. Астория прижалась к Драко, который отодвинулся от нее, чтобы оказаться между взглядом отца и Гермионой. Движение было легким, как будто он просто повернулся, чтобы увидеть Люциуса, но Гермиона оказалась почти скрыта после того, как он сменил свою позу. — Отец, Астория встревожена состоянием гостиной. — В самом деле? — Люциус промурлыкал эту фразу, словно разговаривал с маленьким ребенком. — Я решил, что стало значительно лучше по сравнению с тем безвкусным минимализмом, к которому она так неравнодушна. Гермиона заметила, как Астория, стоящая справа от Драко, ещё сильнее побледнела. Ее руки, защищаясь, потянулись к животу, а затем замерли, когда она сжала их в кулаки. — Я хочу, чтобы вы ушли, — резко сказала она. Ее серьги дрожали, но девушка вздернула подбородок. — Вы должны убраться из поместья как можно скорее. Люциус приподнял бровь и посмотрел на нее сверху вниз. — В самом деле? Ты намерена изгнать меня из моего собственного поместья? — Это не ваше поместье, а Драко. И мое. Я его хозяйка, а вы гость, который злоупотребил гостеприимством. — Ты хозяйка этого поместья? — тихо промурлыкал Люциус. — Моя жена была леди поместья Малфоев. Не уверен, что родовая магия выдержит такую неадекватную замену. Астория вспыхнула, впадины ее щек окрасились алым, а зубы гневно сверкнули. — Неважно, что вы думаете. Темный Лорд выбрал меня. Драко женился на мне. Я — леди поместья. Не вам это решать. Я сделала все, о чем меня просили. Я жила одна в этом ужасном доме, исполняла все, что от меня ожидали, все, и никогда не жаловалась... даже когда меня принимали как должное, а потом бросали и игнорировали. — Астория, казалось, была готова расплакаться. — Я все равно исполняла свою роль без единого упрёка и жалобы. — Тебе ведь так нравится это повторять, не так ли? — Люциус усмехнулся, глядя на Асторию. — Возможно, мы и уделили бы тебе больше внимания, если бы ты вела себя потише. Я не слышал ни звука от Грязнокровки с тех пор, как приехал. Рука Драко едва заметно дернулась в сторону Гермионы. — Убирайтесь из этого поместья! — Астория чуть не вскрикнула. — Вон отсюда! Вон! Вон... Тонкая, как бритва, алая линия внезапно расцвела на бледной коже шеи Астории. Гермиона смотрела, широко раскрыв глаза от ужаса. Из горла Астории вырвался какой-то булькающий звук, когда ее голова свалилась с плеч, а тело опустилось на землю. Люциус уставился на свежий труп у своих ног, и его брови одобрительно изогнулись. — Теперь она гораздо спокойнее, — сказал он, наклоняясь к голове Астории, лежащей на белом гравии. Выражение ее лица стало пустым. Люциус погрозил ей пальцем. — Оставайся здесь, милая, и, возможно, со временем мое мнение о тебе улучшится. Гермиона в шоке посмотрела на Драко. Люциус выпрямился, вздохнул и откинул голову на солнце. — В поместье становится все лучше. Мой отец говорил, что ничто так хорошо не удобряет розы, как свежая кровь. — Ты убил мою жену, отец, — сказал Драко. Гермиона не видела его лица, но в его голосе звучало недоверие. — Я в курсе, — фыркнул Люциус и искоса взглянул на Драко. — Не пытайся убедить меня, что будешь по ней скучать. Она была безвкусна и слишком шумна. Теперь ты сможешь жениться на женщине, способной произвести на свет наследника. Я рассказывал тебе о прелестной молодой ведьме, которую встретил в Болгарии прошлой зимой? Чистокровная. Ей всего шестнадцать, но она станет совершеннолетней, как только истечет твой обязательный траур. Тогда нам больше не придется пятнать наш род грязнокровками, которые шествуют по поместью, словно вереница шлюх. Пальцы Драко дернулись, и его плечи напряглись. — Ты же понимаешь, что мне потребуется разрешение на повторный брак. — Конечно. И ты легко его получишь, если у тебя не будет жены и суррогатной матери под рукой. Через шесть месяцев, когда Темный Лорд получит желаемую информацию, а Грязнокровка умрет, все будет по-другому. Кто-то должен заботиться о будущем нашего рода, учитывая, что ты отказываешься брать на себя эту ответственность. Драко покачал головой и провел рукой по волосам. — Вряд ли можно ожидать, что это сойдет тебе с рук. Темный Лорд требует своего личного одобрения на убийство любого члена Священных Двадцати Восьми. Кровь Астории стекала по земле к ботинкам Драко. Он взмахнул палочкой и убрал ее. Люциус лениво вертел в пальцах палочку. — Сомневаюсь, что Темный Лорд будет оплакивать потерю бесплодной ведьмы, независимо от ее родословной. Твоя и моя ценность по-прежнему значительно выше, чем ее. Как только он услышит о том, как она болтала без умолку, я думаю, что буду прощен. Люциус легко опустился на колени и поднял голову Астории с земли, прежде чем схватить ее тело за руку. — Не беспокойся. Я заверю Темного Лорда, что ты глубоко огорчен моей импульсивностью. Конечно, можешь надеяться на обратное, но я бы посоветовал ожидать моего возвращения в течение часа. И, если ты все еще мой послушный сын, будь так любезен, приготовь для меня болеутоляющее зелье. Не говоря больше ни слова, Люциус аппарировал прочь, забрав с собой тело и голову Астории. Драко несколько секунд смотрел на окровавленный гравий, а потом повернулся к Гермионе. Выражение его лица было скрыто. Гермиона мгновение смотрела ему в глаза. Ее грудь начала болеть. Она глубоко вздохнула, прежде чем заговорить. — Ты все спланировал. Какое-то мгновение он не реагировал, потом уголок его рта приподнялся: — Умница. Гермиона не улыбнулась в ответ. Через мгновение его глаза вспыхнули, выражение лица стало жестче, когда он отвел взгляд. — А чего ты ожидала, Грейнджер? Ты не можешь быть удивлена. — Он усмехнулся, и его ноздри раздулись. — Она напала на тебя. Она пыталась выколоть тебе глаза. У нее заныло горло, и Гермиона вздрогнула, вспомнив, как палочка Астории вонзилась ей в глазное яблоко и свой ужас, когда она думала, что ослепнет. — Я не забыла. Драко коротко рассмеялся. — Я бы убил ее раньше, но наличие в поместье хорошенькой жены отводит подозрения. Жизнь здесь наедине с тобой в течение стольких месяцев привлекла бы внимание. Это была единственная причина, по которой я оставил ее в живых. — Я ненавижу, когда ты убиваешь людей из-за меня, — ответила Гермиона, резко поворачиваясь на гравии так, что камешки полетели у нее из-под ног. Она уставилась на окровавленную землю, сжав губы. — Ненавижу. И всегда ненавидела. Я вижу в тебе не только тягу к убийствам, но иногда мне кажется, что чувства ко мне пробуждают в тебе самое худшее. Ты бы никогда не зашел так далеко, если бы не я. Ты не стал бы таким сам. Я сделала это с тобой. Несколько секунд Драко молчал, потом вздохнул. — Ты права. Я бы не пошёл на такое при других обстоятельствах. Гермиона прижала руку к груди. В голове образовалась пустота, а грудь болела, как будто ее ударили, как будто кости были раздроблены и осколки медленно резали ее до смерти. — Я так много мечтала и строила планы для нас, — продолжила она хриплым голосом. — Когда беспокоилась о тебе, когда делала то, чего не хотела, когда война становилась особенно невыносимой и я думала, что наконец-то сломаюсь, я говорила себе: «Когда-нибудь ты убежишь с ним. Далеко-далеко. Ты не станешь просить многого, только ты и он, и этого окажется достаточно». Вот что я обычно говорила себе. Я так хотела посмотреть, каким ты будешь вдали от войны. Я думала... думала, возможно, мы узнаем это вместе. Кем мы могли бы стать без войны. Она горько улыбнулась. — Наверное, в конце концов я такая же, как Гарри и Рон. Я все жду, что Вселенная вот-вот вернет мне долг. Я думала, мы заслужили друг друга. Я думала, что мы оба достаточно настрадались, чтобы получить друг друга. Драко молчал. Она отвела взгляд в сторону поместья. — Я хочу вернуться в свою комнату. У меня почти не осталось времени, я не хочу провести его в этом розарии по щиколотку в крови твоей жены. Гермиона направилась к дому, но замерла, и ее горло сжалось, когда она осознала, что Драко пропал из ее поля зрения. Девушка резко развернулась и смотрела на него несколько мгновений, пока ее грудь вздымалась. Она чувствовала себя опустошенной. Она отдала всю себя, и теперь от нее осталась только оболочка. — Как мне справляться со всем без тебя? — ее голос дрожал. Гермиона подняла руки, а затем безвольно опустила их по бокам. — Я даже не в состоянии выйти на улицу одна. Какой вообще смысл заставлять меня бежать? У меня может случиться приступ, если тебя не окажется рядом. Выражение лица Драко стало настороженным, но его глаза сверкнули, а линия рта напряглась. — К тебе вернется окклюменция. Она должна помочь. Гермиона пристально смотрела на него. Он отвел взгляд. — Я дам тебе с собой зелья Сна без сновидений, если понадобится. Северус знает о твоей агорафобии и все спланирует соответствующим образом. Вы оседлаете одну лошадь. Ты ведь доверяешь ему. Гермиона резко и сердито выдохнула: — Почему ты смирился со смертью? В самом начале, когда ты предлагал Ордену себя в качестве шпиона, то планировал умереть, считая, что это никого не волновало. Почему ты все еще такой? Теперь, — ее голос дрогнул, — когда все изменилось? Драко вздохнул, столкнувшись с ней взглядом. Он сжал челюсти и отвел глаза, его губы дрогнули. — У меня никого не было, Грейнджер. После смерти матери у меня не осталось никого. Вся моя жизнь разлетелась на куски, когда я вернулся домой после пятого курса. Все, что я делал после этого, было попыткой не потерять те крохи, которые у меня оставались. Как только она умерла... ничего из этого уже не имело значения. Я мог загладить свою вину только местью. И это никогда никого не волновало... Он посмотрел вниз. — ...пока не появилась ты, — в его голосе почти звучала горечь. Драко встретился с ней взглядом и сделал к ней шаг по окровавленному гравию. — Я не строил планов на время после войны. Поттер никогда бы не победил, я всегда это знал. Влюбленность в тебя не изменила этого факта, только... только... — он резко выдохнул и отвел взгляд, его голос стал тише. — Только сделала понимание еще более болезненным. Его горло сжалось, когда он сглотнул и посмотрел на нее, а губы изогнулись в задумчивой улыбке. — Мне нравилось, как ты верила в будущее мира, даже когда не думала, что станешь его частью. Как ты настаивала, что мы каким-то образом бросим вызов неизбежному. Вы, гриффиндорцы, такие идеалисты... я никогда не понимал привлекательности этих взглядов, пока не появилась ты. — Драко протянул руку и поймал ее локон пальцами. — Твоя вера в то, что мы всегда будем рядом, твои разговоры о совместном побеге почти до самого конца. Я бы сделал все, чтобы осуществить это желание, но... — он коротко рассмеялся и покачал головой, убирая руку. — Я не знаю как. И не из-за недостатка усилий, Грейнджер. У меня кончились идеи. Гермиона глубоко вздохнула. Летняя жара смешала железный запах крови с медово-сладким ароматом цветущих роз. От резкого порыва ветра у нее скрутило живот, и волна тошнотворного отчаяния поползла вверх по горлу. Она прижала тыльную сторону ладони к носу и отвернулась. — Я хочу вернуться в дом, — сказала Гермиона, подавив рвотный позыв. Драко взял ее за руку, и она позволила ему отвести себя обратно в поместье. Вскоре после того, как они вошли в ее комнату, Волдеморту потребовалось присутствие Драко. Он призвал свою мантию Пожирателя Смерти и исчез, не сказав ни слова. Он не возвращался несколько часов. Что-то было не так. Гермиона позвала Топси, которая появилась и сообщила ей, что Люциус тоже не вернулся. Девушка расхаживала по комнате, рассматривая возможные варианты: Волдеморт был расстроен смертью Астории, Волдеморт использовал легилименцию на Люциусе и заметил что-то, что могло раскрыть Драко, что-то еще пошло не так. Гермиона была слишком рассеянна, чтобы догадаться. Она задержалась у двери, но выходить не было смысла. Она ничего не могла сделать. Она продолжила ждать. Гермиона стояла у окна, когда ее затылок укололо чье-то присутствие. Она обернулась. Драко появился посреди комнаты, стягивая маску. У него было пустое выражение лица, словно он был шокирован и измучен. Его волосы, кожа и глаза резко выделялись в темной комнате, делая его почти светящимся. Несколько секунд он молча смотрел на нее. — Темный Лорд только что получил известие. Румыния разорвала с ним союз. Они свергли правительство и убили всех людей Темного Лорда, включая Северуса.