Скованные/Manacled

Драко отвернулся и покачал головой. — Какой чертов смысл в легилименции, если ты не используешь ее, чтобы понять, когда тебя хотят убить? — Он горько усмехнулся. — Северус выжил, будучи шпионом во время двух Магических войн, только для того, чтобы умереть от рук вампиров-мятежников. Гермиона чувствовала, как от Драко исходит холодная ярость. Она сглотнула. Новость словно ударила набатом по голове. После нескольких дней, проведенных в страхе перед приездом Северуса, который она считала неизбежным, его внезапное отсутствие ощущалось как сейсмический сдвиг. Всех словно подбросило в воздух, и никто не понимал, как приземляться. — Его смерть подтвердили? Он мог сбежать. Драко посмотрел на нее и медленно кивнул. — Подтвердили. Они отправили тела с посланием: «Кровь приспешников Темного Лорда будет питать революцию». Его труп иссушили. Я лично убедился, что это был он. Драко резко вздохнул и начал стаскивать с себя мантию Пожирателя Смерти. — Остальная часть Восточной Европы, как ожидается, последует примеру в течение нескольких дней. Это... — Драко фыркнул, — это то свержение, которое мы и планировали. Но мы надеялись, что они подождут до июля. Северус утверждал, что у него все под контролем, — Драко усмехнулся. — Чертов идиот. Последние слова были наполовину рычанием. Гермиона сглотнула, заставляя себя дышать. От поселившегося в животе тяжелого чувства ей захотелось согнуться пополам. У них не осталось шанса. Она, ребенок и Драко — теперь все умрут. Северус был жизненно важной фигурой. Он был ее последней надеждой. Гермиона думала, что, возможно, мужчина поможет ей найти способ спасти Драко. Перед отправлением в Сассекс она сказала, что ей необходимо, чтобы Драко был жив. Северус должен был понимать, что она не уйдёт, оставляя Драко планировать самоубийство. Гермиона мысленно репетировала речь, в которой бы умоляла его: «Как я и говорила, мне нужен Драко. Я сделаю все что угодно. Все что потребуется. Все что захочешь. Пожалуйста, помоги мне. Пожалуйста. Если я потеряю его, то умру от разбитого сердца. Я сделаю все, что попросишь, если ты поможешь мне спасти его». Она цеплялась за мысль, что у Северуса могли остаться идеи, которые они с Драко не рассматривали. Без него Гермиона вдруг почувствовала, как угасает последний крохотный лучик надежды. Казалось, под ее ногами разверзлась черная дыра, поглотившая не только ее отчаянную надежду на выживание Драко, но и ее саму и их ребенка. Драко выглядел так, словно был на грани нервного срыва. Он резко вдохнул сквозь зубы и провел рукой по волосам, прежде чем пнуть свою мантию через всю комнату. Ее рука дернулась к нему. Девушке казалось, что она вот-вот упадет в обморок. Гермиона протянула руку и легонько коснулась его плеча. Он смотрел на нее сверху вниз и выглядел измождённым. — Все в порядке, Драко, — сказала она, встретившись с ним взглядом. Ее голос угрожающе дрогнул, но она выровняла его. — Все в порядке, — повторила Гермиона. Больше ничего с собой не делай. Ее грудь содрогнулась, и пальцы вцепились в его рукав. — Ты сделал все что мог. Больше, чем кто-либо смог бы. Я лучше умру в твоих объятиях. Драко посмотрел на нее, потом его глаза сузились. — Ты все равно уезжаешь. Гермиона непонимающе уставилась на него. Он протянул руку, и его пальцы коснулись ее щеки. — Я все еще могу вытащить тебя. Северус был безопасным вариантом, но есть и другие. Я не хочу, чтобы ты обманывала себя, думая, что останешься. Гермиона все еще сжимала его рукав. Он положил свою руку поверх ее. — Все будет не так просто. Дольше, и, вероятно, сложнее для тебя. — Его лицо выражало обеспокоенность. — Особенно учитывая беременность. Джинни вернется в Британию и заберет тебя. Прежде чем Гермиона успела отреагировать, он крикнул: — Топси! Топси мгновенно появилась в комнате. — Топси, Северус мертв, — он сказал это как ни в чем не бывало. Ярость исчезла. Драко был холоден и полон решимости действовать. Один из вариантов был исключен. Он перешел к следующему. Никаких колебаний. Никакой жалости. Лишь стремление к идеальному результату. Северус был механизмом для получения того, чего он хотел. — Грейнджер покинет Европу по маршруту, который мы с Кикимером нашли этой весной. Вы с Кикимером отправитесь сегодня вечером в безопасное убежище Джинни. Когда ты прибудешь туда, то возьмешь на себя заботу о Джеймсе, а Кикимер вернется обратно вместе с Джинни. Все, что вам понадобится для путешествия, находится в убежище в Уайткрофте. Я дам знать Джинни о вашем приезде. Топси посмотрела на Драко и упрямо сложила руки на груди. — Если Топси уезжает, кто позаботится о мисс? Драко на мгновение задумался. — Боббин позаботится о ней, пока ты будешь с Джеймсом. Топси покачала головой. — Мисс даже не знает Боббин, она знает только Топси. Боббин знает детей, но ничего не знает о беременных ведьмах. Топси останется. Драко испустил долгий страдальческий вздох, глядя на Топси, чей подбородок был лишь немного выше его колен. — Боббин может позаботиться о Джеймсе в краткосрочной перспективе, но если побег пройдет не по плану, ты будешь заботиться о нем в обозримом будущем. Боббин на это не способна. Топси открыла было рот, но Драко многозначительно поднял бровь и продолжил: — Я знаю, что план не идеален, но Джинни доверяет тебе. Я не могу позволить ей сомневаться или медлить только потому, что я послал домового эльфа, которого она не знает. — Но... Выражение лица Драко стало ледяным. — Топси, я позвал тебя не для того, чтобы посоветоваться. Ты будешь заботиться о Джеймсе. Это приказ. Если все получится, ты снова увидишь Грейнджер в течение месяца. А теперь иди. Топси на мгновение замерла, глядя на Драко, потом моргнула, и ее огромные глаза наполнились слезами. — А когда Топси снова увидит хозяина Драко? Он взглянул на нее. Сглотнув, Драко сжал губы в ровную линию. — Не нужно, Топси. План всегда был таковым. Топси покачала головой и топнула крошечной ножкой. — Вы не попрощались. Вы просто прогоняете Топси. — Огромная слеза скатилась по носу Топси и упала на пол. — Топси должна была остаться с вами до конца. Вы обещали. Драко посмотрел на нее, его глаза на мгновение вспыхнули, а затем снова стали холодными. Его лицо ожесточилось. — Все изменилось. Топси, выполняй приказ своего хозяина. Топси не шевельнулась. Она продолжала смотреть на Драко, и еще несколько слез упало на пол. — Топси, иди, — его голос был холодным и твердым, и Гермиона почувствовала магию в воздухе. Глаза Топси расширились от ужаса, и она потянулась к нему. — Нет! Пожалуйста. Хозяин Драко... Она исчезла прежде, чем успела договорить. Драко мгновение смотрел в пустое пространство, прежде чем отвернуться. Он вздохнул и вдруг стал выглядеть настолько обессилевшим, что Гермионе показалось, будто он вот-вот упадет. Она была в растерянности. Выражение отчаянного ужаса Топси словно отпечаталось в ее глазах. — Ты должен был позволить ей попрощаться, — наконец сказала Гермиона. Драко тупо кивнул. — Я не знаю, как это сделать. — Он вздохнул и покрутил челюстью. — Передай ей мои извинения, когда увидишь ее снова. Казалось, он считает вопрос закрытым. Гермиона почувствовала нарастающую истерическую ярость. — Она помогала растить тебя. Если она думала, что будет с тобой до конца, ты должен был хотя бы дать ей шанс попрощаться. Ты не можешь... ты не можешь просто использовать других как инструменты для твоих целей, а потом заставлять уходить, когда их эмоции доставляют тебе неудобство. Драко пристально посмотрел на нее, в его серебристых глазах читалось раздражение. — Вся моя жизнь состоит из эмоциональных неудобств. — Он выглядел потерянно. — Иногда... я просто не в состоянии с ними справиться. Гермиона сжала губы, но те дрогнули. — Ты и со мной поступишь так же, когда настанет моя очередь уходить? Глаза Драко сверкнули. — Нет. Хотя это было бы уместно. Насколько я помню, мы никогда особо не прощались. Она опустила глаза и нервно дернула рукой. — Ты должен был позволить ей попрощаться. Еще несколько минут ничего бы не изменили. Теперь она будет чувствовать... — Я знаю, каково это — потерять кого-то, не попрощавшись, Грейнджер! — Костяшки его пальцев побелели, а челюсть сжалась, когда он прорычал эти слова. Это было похоже на удар ногой в живот. Она почувствовала, что бледнеет. Глаза Драко горели, когда он смотрел на нее со всей своей горькой яростью. Затем он моргнул, и эмоции исчезли за его окклюменционными стенами. — Прости. Мне жаль. Просто... скажи ей, что я сожалею, — сказал Драко отрывистым голосом. Гермиона с горечью сглотнула и кивнула. Она посмотрела на свои руки, пытаясь придумать, о чем бы еще поговорить. — Я не знала, что ты общаешься с Джинни, — наконец сказала девушка. Драко пожал плечами и, казалось, почувствовал облегчение от смены темы. — Это сложно назвать общением. Я навещал ее время от времени, главным образом для того, чтобы убедиться, что она не пытается сбежать. — Он поднял бровь. — Она пыталась перерезать мне горло ножом для стейка, когда я сказал ей, что Ордена больше нет. — Он многозначительно посмотрел на Гермиону. — Было довольно трудно заставить ее поверить, что я держу ее взаперти в безопасном доме для ее защиты. Гермиона отвела глаза. Она не думала о том, насколько опасной оказалась бы ситуация, если бы Драко сообщил Джинни, что война проиграна и вся ее семья погибла. Или о том, как ему вообще удалось убедить ее, что ему можно доверять. — Как только Темный Лорд запретил мне покидать Британию без разрешения, мы в основном использовали свиток с протеевыми чарами для общения. Топси была с ней, помогала ухаживать за Джеймсом, пока тебя не определили ко мне. Джинни знала, что тебя наконец-то нашли и что план состоял в том, чтобы ты отправилась к ней. Время от времени я посылал ей новости о твоей потере памяти и о том, в каком ты состоянии, чтобы она понимала, чего ожидать. И... она знает, что ты забеременела. Драко опустил глаза и поправил запонки на рубашке. Гермиона с минуту изучала его. — Что? Драко оторвал взгляд от рукава, и выражение его лица стало замкнутым. — Ну, она была неправильно проинформирована об условиях, на которых тебя отправили в поместье, к сожалению, она... она предположила, что у меня больше возможностей нарушить инструкции и защитить тебя. Она поняла, что это не так, только когда я сообщил ей, что ты беременна. — Его челюсть слегка дернулась. — Достаточно будет упомянуть, что те крохи терпимости, которой она придерживалась до этого момента, тогда навсегда исчезли. Он прочистил горло. — Я не ожидал, что Темный Лорд узнает о тебе, когда пытался найти способы вывезти тебя из Европы. За исключением конспиративной квартиры в Дании, большинство существующих маршрутов для выезда были неосуществимы. С помощью Кикимера я проложил дополнительный путь с использованием портключей, которые могла активировать Джинни, но мы не успели отладить его до конца апреля. — Он склонил голову набок. — Маггловские самолеты тоже были в списке идей, но их премьер-министр тесно сотрудничает с Министерством. Пока ты не забеременела, была возможность принять Оборотное зелье, но я не смог бы проконтролировать некоторые моменты в маггловском мире… Казалось, он внезапно понял, что говорит бессвязно, и оборвал себя. — Итак, портключи — лучшее, что я могу предложить... Гермиона уставилась на него. Должен признать, что в конечном счете ты обходишься мне довольно дорого, Грейнджер. Существовала причина, по которой международные перемещения с помощью портключей были ограничены. Их использование при пересечении континентов могло отправить волшебника в открытый космос, если случалась ошибка в расчетах. Также для создания межконтинентальных портключей было необходимо задействовать множество сложных связей, поскольку большинство из них принадлежали правительству и финансировались из его кармана. Гермиона знала об этом, потому что Орден пытался заполучить портключ в Австралию или Канаду, чтобы эвакуировать детей и беженцев. Приобретённый легально, он стоил бы одной восьмой части хранилища Гарри. На черном рынке цена оказалась бы в два или три раза выше. — Его будет не так трудно отследить, как маршрут с Северусом... — продолжал Драко. Он поймал ее руку в свою, и один из его пальцев скользнул по внутренней стороне ее запястья и дернулся на ее наручниках. — Ты должна использовать оставшееся время, чтобы набраться сил и восстановить выносливость. Она нахмурила брови, глядя на него. — Как ты снимешь наручники без Северуса? Драко сухо рассмеялся. — Их устранение никогда не было препятствием. Сложность всегда заключалась в том, чтобы сразу же после этого благополучно вывезти тебя из Европы. Существует много Пожирателей Смерти, которые сделают все, что им скажут, стоит только найти нужную точку давления. Гермиона натянуто кивнула. — Сколько времени осталось... до того, как прибудет Джинни? Драко нахмурил брови, а затем приподнял одну, подсчитывая. — Домовым эльфам придется аппарировать в убежище серией прыжков, так как они не могут пользоваться портключами. На то, чтобы аппарировать в безопасную квартиру, уходит больше недели. Кикимер будет сопровождать Джинни обратно и покажет ей маршрут. Несколько скрытых портключей. Вероятность погрешности меньше, когда меньше расстояние. Предполагаю, Джинни прибудет через три недели, в зависимости от того, как она справится с перемещением. «Еще немного времени», — прошептало отчаянное подсознание Гермионы, но в тот момент, когда эта мысль пришла ей в голову, девушку охватило чувство вины. Теперь, когда она больше не боялась приезда Северуса, реальность его смерти медленно накрывала ее. Северус, ее наставник. Ее коллега. Один из немногих людей, которые, как она считала, по-настоящему понимали ее. Он был скован войной даже дольше, чем Гермиона и Драко. Она часто задавалась вопросом, в чем крылась истинная причина его верности. Что бы это ни было, эта тайна умерла вместе с ним. Драко подошел к креслу и упал в него. — Ты... хорошо знал Северуса? — спросила Гермиона. Он поднял на нее взгляд. Его глаза оставались холодно-серыми, но в уголках рта играла тонкая улыбка. — Нет. Он меня недолюбливал. Гермиона опустила глаза. — Мне жаль. — Когда он не отдавал мне приказы, то проводил большую часть времени за разговорами о том, что я не заслуживаю, чтобы кто-то вроде тебя заботился обо мне. Что ты стоишь десятка таких, как я. Когда об этом не говорил Северус, об этом говорила Джинни, она увеличивала цифру в сотни раз.

***

Свободное время для Драко в поместье закончилось со смертью Северуса. Его вызвали меньше чем через час. Гермиона не видела его до тех пор, пока он не появился на следующий день, чтобы быстро познакомить Гермиону с заменой Топси, и снова уйти. Боббин была молодой эльфийкой. Гермиона не знала точно, сколько лет всем эльфам, но Топси выглядела намного старше Кикимера, а Боббин, похоже, была примерно того же возраста, что и Добби. Изучая эльфийку, девушка поняла, что видела ее раньше. Когда Гермиона впервые приехала в поместье, Астория послала Боббин к ней. Эльфийка присела перед ними в низком реверансе. — Боббин сделает все, что в ее силах. — Сообщай Боббин обо всем, что тебе понадобится. Она знает о твоих ограничениях. — Мысли Драко явно были где-то далеко. Затем он ушел, не сказав больше ни слова. Гермиона не видела Драко больше суток. Она заставила себя поесть, хотя от этого ее тошнота только усилилась. Она решила снова начать тренировки. Ее ждало долгое и сложное путешествие, включающее несколько перемещений с помощью портключей. В руководство по беременности входил длинный раздел, объясняющий риски перемещения женщин в положении. Портключи были предпочтительнее аппарации, но любая из этих форм вызывала у ведьм сильную тошноту и могла стать причиной схваток или преждевременных родов. Зелье для желудка и доза успокоительного настоятельно рекомендовались перед использованием портключей. Гермиона понятия не имела, как она справится со всем этим. В худшем случае повторное использование портключа могло привести к преждевременным родам. Если она потеряет ребенка в процессе побега без Драко, она, вероятно, умрет. Ей было необходимо вернуть свою физическую форму или хотя бы сделать все возможное на пути к ее возвращению. Гермиона начала с простых выпадов. Она не могла оторваться от пола, чтобы отжиматься, но заставила себя начать делать регулярные повторения всех движений, которые оказались ей по силам. Три недели. У нее было всего три недели в запасе, чтобы придумать что-то получше, чем новый план Драко. Ей нужно было избавиться от его Темной метки. Если бы ту удалось снять, у них бы появилось больше вариантов для побега. Если они убьют Волдеморта, Темная метка исчезнет. Но наручники нуждались в Темных метках, чтобы активировать механизм снятия; без отмеченных Пожирателей Смерти каждый пленник мог ждать годы, прежде чем будет изобретен способ воссоздания Темной метки Волдеморта. Зато Драко мог быть спасен. Однако Гермиона понятия не имела, как это осуществить. Драко отказывался обсуждать любые идеи, которые угрожали бы ей или подвергали бы риску его прикрытие до того, как с нее снимут наручники. Она даже не знала, где находился замок Волдеморта. Если бы только она могла снять Метку с Драко. Наступило празднование годовщины, и в поместье воцарилась тишина. Гермиона провела весь день за чтением, нервно грызя ногти и повторяя упражнения, когда ей становилось особенно тревожно. Она слишком боялась запаниковать. Драко ушел вчера днем и пока не вернулся, вот и все, что смогла ответить ей Боббин. Люциус вернулся в поместье, очевидно, не сильно пострадавший из-за убийства Астории. Гермиона знала это, потому что рано утром увидела, как он стоял на дорожке невдалеке от ее окна и смотрел на Северное крыло. Она быстро скрылась из виду. Празднование годовщины прошло для Гермионы спокойно. Но ее комната уже начинала вызывать клаустрофобию, словно девушка собиралась задохнуться там в ожидании. Стояла середина ночи, когда Драко внезапно появился в ее спальне. Он пересек комнату и чуть не рухнул на нее, обхватив руками за талию и уткнувшись лбом ей в плечо. Спина Гермионы слегка согнулась, когда она подняла его. Присутствие темной магии, обволакивающей его, было настолько сильным, что девушку едва не стошнило. — Ты в порядке? Что случилось? Что с тобой? — спросила она голосом, полным тревоги, проходясь пальцами по нему в попытке найти рану. — Все хорошо. — Его голос был приглушен одеждой. — Я просто устал. Он поднял голову и выпрямился, глядя на нее сверху вниз. — Это был долгий день. — Сядь. — Она потянула его к кровати, и он тяжело опустился на край. Гермиона внимательно посмотрела на него. Драко выглядел измученным. — Что случилось? Он взглянул на нее в ответ, выражение его лица было опустошенным, но глаза сверкали чем-то вроде холодного триумфа. — Темный Лорд плохо воспринял новости о Румынии и немного перенапрягся. Он не явился на сегодняшнее торжество. — Драко склонил голову набок, и уголок его рта изогнулся в ухмылке: — Если у кого-то и были сомнения в его слабости, то теперь они почти подтвердились. С ним скоро будет покончено... даже он сам это понимает. Гермиона внимательно посмотрела на него. Свет в ее комнате был тусклым, но Драко казался мертвенно-бледным, как будто его лишили красок. — Что с тобой? Он пожал плечами. — Ну... я ведь его предполагаемый преемник. Мне пришлось исполнять обе роли в его отсутствие. — Торжество на его лице сменилось усталостью. — Было больше Убивающих проклятий, чем я ожидал. Он вдруг стал казаться ей юным. На мгновение на его лице мелькнула мальчишеская ранимость. — Я просто не знаю... Драко оборвал себя и несколько секунд молчал. — Со мной все будет в порядке. Я просто устал, — наконец сказал он. Гермиона запустила пальцы в его волосы. — О, Драко... Иногда она задавалась вопросом, наступит ли в конце концов момент, когда Сердце Исиды не выдержит. Конечно, амулет не мог функционировать бесконечно. Он и так поглощал всю темную магию, которая циркулировала в рунах Драко, что в сочетании со всем остальным, чем он регулярно занимался... Гермиона прогнала эту мысль. Прежде чем беспокоиться о том, что воздействие темной магии убьет его, ей следовало разобраться с удалением Метки, чтобы они смогли сбежать. Она провела пальцами по его щеке. Его кожа казалась ледяной. В лунном свете благодаря своим светлым волосам, коже и глазам он казался почти призраком, за который она цеплялась. Гермиона была лишена магии. Она не могла его исцелить. — Поспи. Тебе нужно отдохнуть, — сказала девушка. — Ты почувствуешь себя лучше после сна. Он кивнул и тяжело опустился на постель. Она провела рукой по его волосам, накручивая пряди на пальцы и наблюдая, как они выскальзывают. Погладив костяшки его пальцев, Гермиона нежно обняла его ладони, пытаясь передать немного тепла. Его руки время от времени судорожно сжимались, когда он шевелился во сне. У него были такие длинные пальцы. В другой жизни он мог бы стать целителем или музыкантом. У него были идеальные руки. Просто еще одна судьба, которую разрушил Волдеморт. Гермиона сидела рядом с ним, чувствуя, как он медленно согревается. Драко резко проснулся, выдернул свои пальцы из ее и, схватившись за левое предплечье, сел. Он поцеловал ее в лоб и исчез, не сказав ни слова. Гермиона не видела его два дня. Она прочитала небольшую статью «Ежедневного Пророка» о праздновании годовщины. Как и следовало ожидать, отсутствие Волдеморта почти не упоминалось. Гораздо больше внимания было уделено отсутствию Астории. В тот день Драко убил семьдесят пять пленников. Вступительная речь, общение с гостями, а потом его призвали, чтобы казнить предателей и бойцов Сопротивления. Все произошло в три захода. Двадцать пять заключенных выстроились в очередь, чтобы он их убил. Затем снова. И снова. Немыслимое количество Убивающих проклятий. Революция в Румынии была упомянута как незначительное восстание, никак не связанное с правлением Волдеморта. Гермиона дважды перечитала газету, а затем вернулась к своим книгам и к повторению упражнений. В то время как она заставляла себя делать невыносимое количество отжиманий на полу, девушка обдумывала детали изготовления зелья, пока оно не стало казаться ей безупречным. В другой жизни, если бы Гермиона могла стать ученым, открытие новой формулы зелья стало бы выдающимся успехом. Как и двенадцать видов применения драконьей крови, даже если бы четыре из них были полностью основаны лишь на гипотетических расчетах, вклад в углубленное понимание теории магии оказался бы примечателен сам по себе. Но Гермиону не волновало теоретическое зелье. Ей требовалось настоящее, с реальными ингредиентами, которые она могла бы получить. Девушка понятия не имела, как достать слезы феникса. Фоукс исчез после похорон Дамблдора в Хогвартсе, и больше его никто не видел. Феникс даже не был родом из Европы. Единственными известными одомашненными фениксами в прошлом веке были Фоукс и Спарки, талисман новозеландской команды по Квиддичу. Одомашнивание было более распространено несколько сотен лет назад, но каким бы сложным ни являлось умение завоевания верности феникса, оно было потеряно для истории. Она лежала на полу посреди комнаты, тяжело дыша и размышляя. Ее живот и ноги горели. Если Драко попытается бежать вместе с ней, их выследят и найдут. Волдеморт отыщет его с помощью Метки. За ними непрерывно будут охотиться, и путешествие будет становиться все сложнее для нее по мере развития беременности. Если предположить, что у нее в конце концов не случится выкидыша от стресса от жизни в бегах, позже у них появится ребенок, с которым им нужно будет продолжать скрываться. Бежать было некуда. В мире найдется немного волшебных стран, достаточно могущественных, чтобы остановить Волдеморта, которые не арестовали бы Драко немедленно. Даже если его посадят за решетку, он все равно останется одним из самых опасных Темных магов в истории, и этот факт сильно подчеркивался в последние месяцы. Все было так, как сказал Люциус. Драко являлся охотничьим псом Волдеморта. Волшебник мог бы использовать Драко более эффективно, если бы не боялся, что тот узурпирует его власть. — Почему ты не можешь путешествовать в одиночку? Тебя ограничивают как никого другого, — спросила она Драко в один из дней перед тем, как Северус был убит. Он вздохнул и отвел взгляд. — Темный Лорд начал получать сообщения о том, что я тайно посещаю дома Пожирателей Смерти и могущественных союзников. Он решил, что я пытаюсь заручиться поддержкой, чтобы свергнуть его. Теперь мой отъезд из Британии без его личного разрешения будет считаться изменой. Я объездил всю Европу. Пожиратели Смерти и союзники с определенной... репутацией. У нее перехватило горло. — Все из-за того, что ты искал меня. Он только кивнул. Их попытки держаться друг за друга превратили их надежду на спасение в такой призрачный шанс, что Гермиона иногда задавалась вопросом, не воображает ли она его существование. Нет, она могла спасти его, девушка была уверена, что существует способ сделать это, ей просто нужно было выяснить, какой именно. Гермиона никогда не могла просчитать ходы и потери. Даже когда у нее была окклюменция, девушка не могла оставаться равнодушной к использованию людей. И хотя цели у них с Драко были общими, методы их достижения всегда разнились. Если она хочет спасти Драко, ей нужно стать более безжалостной. Такой же безжалостной, как и он. Она снова погрузилась в свои мысли, расхаживая по комнате медленными кругами, пока не почувствовала почти неописуемое ощущение внизу живота. В некотором смысле это было не обычное, привычное ощущение, а скорее неясное чувство, что что-то произошло. Шевеление. Гермиона замерла и уставилась на свой живот. Между выступающими тазовыми костями образовалась небольшая выпуклость. Иногда она почти забывала, что беременна. Этот факт казался слишком шокирующим, чтобы думать о нем в свете других насущных проблем, которые у нее оставались. Беременность по большей части была для нее медицинским диагнозом, который она должна учитывать, чем фактом будущего появления ребенка и ее материнства. Гермиона никогда не планировала иметь детей. Когда она училась в школе, материнство было настолько далекой целью, что она даже не задумывалась об этом. Когда-нибудь, когда она закончит школу, обзаведется работой и найдет кого-нибудь, кого сочтет подходящим партнером. Потом началась война, и рождение детей казалось Гермионе почти преступлением. Джинни видела в Джеймсе свет надежды, для Гермионы же ребенок на войне был очень уязвимым; кем-то совершенно беспомощным, неспособным защитить себя от неисчислимой боли вокруг. Рождение такого существа было эгоизмом, не стоившим этих рисков. Свадьба. Материнство. Она перестала надеяться, что когда-нибудь получит это, много лет назад, когда начала тайно использовать все больше темной магии. Гермиона жестко подавила эту мысль, когда дала слово стать добровольным трофеем для Пожирателя Смерти. К тому времени, когда она превратилась в соучастницу военных преступлений и в конце концов вызвалась координировать их и управлять ими, все это осталось не более чем фантазией. Гермиона именно это и имела в виду, когда рассказывала Драко о мире, в котором хотела бы жить, не ожидая, что станет частью этого мира. Она понятия не имела, как быть матерью. Ни одно из решений, которые девушка принимала в своей жизни, не допускало мысли о детях. Она не была уверена, что желание иметь ребенка не было продиктовано ее отчаянным эгоизмом. Бедная маленькая целительница, у которой нет никого, о ком можно позаботиться. Никто не нуждается в тебе, никто тебя не ищет. Ты не можешь выносить одиночество. Ты просто не знаешь, что с ним делать. Тебе нужно любить кого-то. Ты сделаешь все что угодно ради людей, которые позволят тебе любить их. Ее челюсть задрожала, когда она посмотрела вниз. Возможно, Драко был прав. Быть может, именно такой она и являлась. Гермиона всегда упрямо привязывалась к тем, кто, как ей казалось, мог в ней нуждаться. Возможно, она просто хотела оставить ребенка, чтобы не быть одинокой. Девушка прижала пальцы к животу и несколько секунд стояла неподвижно, пока не почувствовала еще одно шевеление, быстрое, как сердцебиение, а затем все снова исчезло. — Я позабочусь о тебе, — прошептала она. — Я сделаю все, что в моих силах, чтобы стать хорошей мамой. Есть зелье, которое я приготовлю, когда ты подрастешь. Тогда... тогда я смогу иногда выходить с тобой на улицу. Ты не будешь жить в клетке из-за меня. Когда ты вырастешь и захочешь уйти, я отпущу тебя, обещаю. Дверная ручка резко дернулась, а затем замерла. Гермиона вздрогнула от неожиданности, а потом встала, прижав руки к груди, пока ее сердце колотилось, и уставилась на дверь. Ничего не происходило. Она ждала и ждала, но ее мир снова погрузился в тишину. Она пересекла комнату на цыпочках и приложила ухо к двери. Тишина. Гермиона не слышала ни малейшего звука за дверью, но знала, что Драко защитил ее чарами. Кто-то мог кричать с другой стороны, но она бы не услышала. Дверь больше не двигалась. Гермиона уперлась руками в дерево и напрягла слух. Это мог быть Люциус. Возможно, он не хотел ждать шесть месяцев, пока Драко снова женится, и надеялся, что, убив «грязнокровную шлюху», он ускорит процесс. Гермиона нервно отступила от двери, сомневаясь. По тому, как скрипнула дверь, можно было решить, что на нее кто-то упал. Она прикусила губу и отступила назад, прижавшись ухом к щели между дверью и косяком. Она не должна. Она не должна. Драко сказал бы ей не делать этого. Ее рука медленно обернулась вокруг ручки, и Гермиона повернула ту так тихо, как только могла, открывая дверь. Она выглянула наружу, и ее сердце остановилось. Драко лежал лицом вниз на полу. Она распахнула дверь, быстро оглядела холл и, опустившись на колени, потащила его в свою комнату. Пинком захлопнув дверь, девушка перевернула его на спину и прижала пальцы к пульсу. Драко был без сознания. Его тело было ледяным. Он был в шоке. Его одежда была мокрой и пропахла гнилью. На его лице виднелись потемневшие серебристые пятна. Он все еще дышал. Гермиона проверила его глаза и обнаружила, что зрачки неравномерно расширены. Она провела руками по его плечам и нежно коснулась лица. — Драко? Драко… что с тобой случилось? Она начала бормотать проклятия себе под нос. Гермиона яростно хотела вернуть свою магию. Наручники на ее запястьях стали горячими, когда девушка, кипя от бессилия, склонилась над ним, пытаясь понять, что же произошло. Она провела пальцами по его рукам и ладоням и ощутила напряжение в теле, вызванное Круциатусом. Гермиона чувствовала, как его сердце бешено колотится в груди. — Боббин! — резко позвала она. Эльфийка влетела в комнату и взвизгнула от ужаса, когда ее взгляд упал на Драко. — Кто целитель Драко? — спросила Гермиона. Эльфийка тупо уставилась на Гермиону. — Кого он зовет, когда возвращается раненым? Боббин посмотрела на свои руки. — Боббин ничего не знает. Боббин в основном работает на кухне и убирается. Хозяин не зовет Боббин, когда ему больно. Только Топси или Кикимера. Гермиона разочарованно опустила глаза и глубоко вздохнула, прежде чем снова поднять взгляд. — Может, ты знаешь, где он хранит свои медикаменты? Целебные зелья и прочее? Боббин оживилась и энергично закивала. — Хорошо, — сказала Гермиона напряженным голосом. — Тогда принеси мне болеутоляющие зелья. Все что есть. И любые другие медицинские принадлежности, к которым у тебя есть доступ. Принеси их все сюда, чтобы я знала, с чем придется работать. Боббин исчезла с громким хлопком, и Драко дернулся. Гермиона взглянула на него сверху вниз. Он шокированно смотрел на нее, его взгляд был расфокусированным, без каких-либо признаков узнавания. — Драко? Он моргнул. — Грейнджер? Он выглядел совершенно сбитым с толку. — Драко... — она нежно коснулась его щеки и постаралась, чтобы ее голос звучал ровно. Успокаивающе. — Что он с тобой сделал? Как долго ты был под Круциатусом? Он нахмурил брови и прищурился. — Где мы? Драко все время моргал, как будто пытался что-то разглядеть в темноте. У Гермионы перехватило горло. — Мы... мы в моей комнате. Я думаю, что ты, должно быть, аппарировал и потерял сознание прямо за моей дверью. Его лицо исказилось. Зрачки расширились. Он покачал головой, и у него вырвался тихий стон. — Я не планировал сюда приходить. Глаза Гермионы пекло от подступивших слез. Она слегка коснулась его лба кончиками пальцев. — Знаю... — У нее слегка перехватило дыхание. Драко вздрогнул от этого звука, и его брови сошлись вместе. — Ты в порядке? Я не должен был... Что с твоим дыханием? Он слепо потянулся в направлении ее голоса, и его рука задела ее щеку. Гермиона поймала его руку и, прижавшись к ней, поцеловала. — Я в порядке и не на грани приступа. Я ведь целительница, помнишь? Ты уже не в первый раз падаешь в мои объятия. Она откашлялась и заставила себя говорить твердо. — А теперь мне нужно, чтобы ты ответил на мои вопросы. Драко, что он сделал? Скажи мне, что произошло. Драко немного помолчал, а потом вздохнул. — Он говорил, что я виноват в восстаниях... будь я более компетентен, я бы сдержал революцию. Он решил, что я должен предоставить доказательство своей преданности. Несколько часов легилименции, потом... ему наконец пришло в голову, что я окклюмент. — Он фыркнул. — Он... кто-то накладывал на меня Круциатус, пока Волдеморт проверял еще раз. Драко сглотнул. — К моему счастью, к тому времени он уже выдохся. Во второй раз это продолжалось не так долго. — Кривая улыбка скользнула по его губам. — В награду за то, что я доказал свою верность, мне дали отпуск до конца недели, так что... во всем нашлись свои плюсы. Его попытка говорить ободряюще и саркастично только усугубила ситуацию. Руки Гермионы начали дрожать, пока она пыталась бороться с истерикой. Просто дыши. Просто дыши. Ты не можешь начать паниковать прямо сейчас, ему станет только хуже, если он решит, что у тебя будет приступ. Драко прищурился и повернул голову, словно пытаясь оглядеть ее комнату. — Но ведь еще не ночь? Кажется, я ничего не вижу. — Он прижал тыльную сторону ладони к глазам. — Это что-то новенькое. Гермиона начала рыться в мантии Драко, обжигая кончики пальцев, продолжая вытаскивать оружие, спрятанное в дюжинах карманов его мантии. Наконец ее рука сомкнулась на знакомом кожаном футляре, и она вытащила его. Она открыла аптечку и вытащила пузырек с Успокаивающим зельем. Гермиона откусила пробку зубами, склонила голову Драко к себе на колени и поднесла флакон к его губам. — Глоток мира. Он замедлит сердцебиение и облегчит спазм мышц. Она ждала, проводя пальцами по его волосам и разговаривая с ним, чтобы он оставался в сознании. Девушка почувствовала, как зелье подействовало, когда его тело расслабилось у нее на коленях. Она взяла его правую руку и вытащила палочку, вложив ее рукоятку в левую руку и удерживая на месте, чтобы его судорожно сжимающиеся пальцы не выронили ее. — Драко, — она старалась, чтобы ее голос звучал ровно. — Мне нужно, чтобы ты сотворил диагностику. Ты можешь попробовать? Я помогу с движением палочки, но это должна быть твоя магия. Диагностика была нацелена на его мозг и нервную систему, и потребовалось шесть попыток, прежде чем заклинание сработало. Несколько минут она молча изучала его. — Легилименция напрягла твои зрительные нервы — вот почему пропало зрение. Это не навсегда. Тебе просто нужно отдохнуть, чтобы оно восстановилось. Эти... воздействия на твою нервную систему... — ее челюсть задрожала, и она сглотнула. — Ему действительно стоит прекратить использовать Круциатус на тебе. Драко фыркнул и начал было отвечать, но все его тело содрогнулось. Он не издал ни звука, но сжал губы так плотно, что они побелели. Раздался хлопок, и появилась Боббин, нагруженная зельями и медикаментами. Гермиона посмотрела на эльфийку. — Сможешь отлевитировать его на кровать? Я не смогу его дотащить. И снять с него грязную одежду. — Боббин может. Эльфийка щелкнула пальцами и осторожно перенесла Драко на кровать. Гермиона подошла к нему и начала перебирать все припасы. Все они были помечены, многие пометки были выведены острым, колючим почерком, который, как она знала, принадлежал Северусу. Девушка выбрала четыре зелья и вернулась к Драко. Боббин сняла с него одежду, вытерла лицо и уложила его в постель. Гермиона склонилась над ним, изучая его глаза и отмечая все физические симптомы, которые могла обнаружить. Он был смертельно бледен, и его грудь все время вздрагивала, когда он пытался дышать так, чтобы не было больно. Она положила руку ему на лоб. — Тебе следовало взять с собой обезболивающее зелье, — сказала Гермиона через мгновение. — Ты сам говорил мне не аппарировать после легилименции, не приняв сначала обезболивающего зелья. У тебя всегда был один флакон для меня. Уголок его рта дернулся. Она посмотрела вниз и откупорила один из флаконов, который принесла с собой, вложив ему в руку. Он проглотил его с гримасой. Она протянула ему следующее зелье. — Я должна была включить его в твой набор для исцеления. Мне не хватило места. Я должна была добавить болеутоляющее зелье вместо эссенции растопырника. Драко моргнул, и Гермиона поняла, что он пытается заставить свои глаза сфокусироваться на ней, когда она протянула ему третье зелье. Девушка взяла его руку и прижала к своей щеке. — Ты и так знаешь, как я выгляжу, дай своим глазам отдохнуть. Твоя голова будет болеть меньше, если ты будешь держать их закрытыми. Он упрямо сузил глаза, пытаясь разглядеть ее лицо еще мгновение, прежде чем послушаться. Она наблюдала, как морщинки напряжения вокруг его глаз и рта медленно разгладились, а дыхание постепенно выровнялось. Убедившись, что зелья подействовали, Гермиона решилась задать остальные вопросы. — Кто твой целитель? Кто лечит тебя после пыток? Тебе нужно позвать его. Ты не сможешь двигаться в течение нескольких недель без нужного лечения. Выражение лица Драко оставалось закрытым, но его пальцы дернулись. Гермиона почувствовала, как у нее сжалось сердце после того, как он несколько секунд не отвечал. — Драко... — Я сам разбираюсь со всем, если это не опасно для жизни, — наконец пробормотал он едва слышно. Драко не открывал глаз. — Северус иногда помогал мне, когда я не справлялся, но в остальном... это моя работа. Гермиона в ужасе уставилась на него. Драко приоткрыл один глаз и, прищурившись, посмотрел на нее, прежде чем фыркнуть. Он приподнял одну бровь и снова закрыл глаза, его лицо напряглось. — Возможно, ты помнишь, что однажды вложила мне в сердце довольно редкий камень. Это может не проявляться в диагностике, но я должен избегать целителей, насколько возможно. Если Темный Лорд начнет получать сообщения о том, что физически мое тело остаётся нетронутым, несмотря на то, что на моей спине в течение трех лет вырезаны темные руны, у него возникнет более чем несколько вопросов. Скорее всего, я закончу с вырванным сердцем. Когда речь идет о чем-то опасном для жизни, я вызываю целителя и накладываю чары Забвения на него после этого. Если бы я звал целителя после каждого Круциатуса, то половина целителей в Англии были бы заколдованы. Гермиона почувствовала себя так, словно он выпотрошил ее. — Я не... я не знала... — Все в порядке, Грейнджер. — Он не открыл глаз, но отмахнулся от нее свободной рукой. Уголок его рта приподнялся. — Мне уже несколько раз говорили, что у меня природный талант к исцелению. Ее челюсть продолжала дрожать, и она на мгновение стиснула зубы, прежде чем вложить палочку в его пальцы. — Ты... ты мог бы сотворить еще немного заклинаний для меня? Он бормотал заклинания, пока Гермиона направляла его пальцы, постукивая по точкам давления на правой руке и вверх по предплечью. Его пальцы неоднократно судорожно сжимались, когда она помогала ему посылать мягкие вибрации в напряженные мышцы, ослабляя напряжение. Через несколько минут его пальцы наконец расслабились, и она отложила палочку в сторону. Гермиона взяла его правую руку и начала пытаться исправить все побочные эффекты. Ее пальцы сводило судорогой от напряжения, но она не обращала на это внимания и продолжала работать, пока его рука не перестала дергаться. Девушка взяла последнее зелье и вылила небольшое количество на ладонь. Начав с подушечки большого пальца, Гермиона принялась мягко втирать его, двигаясь вниз к предплечью и запястью Драко, а затем вверх к плечам. Зелье было теплым и заставляло кончики ее пальцев покалывать, когда она втирала его в кожу Драко, пытаясь восстановить все травмированные мышцы. Когда Гермиона подняла глаза, Драко спал, его брови были сильно нахмурены. Она изучала его лицо несколько секунд, затем протянула руку и легонько провела кончиком пальца между его бровей, пытаясь снять напряжение. Без Драко, произносящего заклинания, попытка массировать его мышцы заняла больше времени. Но она все равно продолжала. Пока он не был в сознании, Гермиона могла спокойно плакать во время работы. Он проспал почти сорок восемь часов. Гермиона оставалась с ним практически все время. Выражение его лица расслабилось, когда она лежала рядом с ним в постели, тихо разговаривая с ним обо всем, что приходило на ум, проводя пальцами по его волосам и работая над его травмами. Она почти исчерпала весь его запас снадобий для растирания. Когда ей становилось слишком тревожно, чтобы продолжать лежать рядом с ним, она тихонько расхаживала по комнате. На следующее утро Гермиона выглянула в окно и увидела, как Люциус ходит вдоль Северного крыла, словно пытаясь измерить его шагами. Он поднял глаза, и их взгляды встретились. У Гермионы кровь застыла в жилах. Она встретилась с ним взглядом лишь на мгновение, прежде чем отпрянуть. Каждый раз, когда Драко просыпался, Гермиона проверяла его глаза и заставляла выполнять основные исцеляющие заклинания. Он продолжал дремать до тех пор, пока Боббин не пришла сообщить, что Люциус был у двери Драко и угрожал сломать ее, если не увидит Драко. Драко заставил себя подняться. — Как давно я здесь? Мне дали только три дня. Боббин, принеси полный комплект одежды. Гермиона попыталась удержать его. — Драко, подожди. Твои глаза еще не восстановились. У тебя в запасе есть полдня. Тебе нужно как можно дольше отдохнуть. Он закатил глаза и с трудом поднялся, когда Боббин вернулась с ворохом мантий. — Для этого я и держу обезболивающие. Он оделся и направился к зельям, которые принесла Боббин. Драко прищурился, держа их в нескольких дюймах от лица, пытаясь прочесть надписи. Затем быстро опрокинул пять из них, игнорируя возражения Гермионы о том, что некоторые виды обезболивающих не должны сочетаться. Драко закатил глаза: — У меня большой опыт в приеме обезболивающих. Я почти могу гарантировать, что не они убьют меня. Он несколько раз моргнул и покачал головой. Гермиона могла точно сказать, что он все еще плохо видит. — Будь осторожен, Драко. Он коротко улыбнулся, встретившись с ней взглядом. — Со мной все будет в порядке. Она все еще видела сдержанное напряжение на его лице за долю секунды до того, как он аппарировал. Боббин появилась через несколько часов и забрала все медикаменты. — С хозяином Драко все в порядке, — сказала она, избегая взгляда Гермионы, — он просто хочет понять, какие зелья использовала мисс. Гермиона осталась одна в своей клетке, беспокойно гадая, что на самом деле происходит за дверью ее спальни.