Тебя в забвении запомнить — Не так уж много сложных слов. Тебя мне присылает полночь, Забвеньем скованных оков.
***
Тэхён идёт в комнату наверху, куда ему сказал идти Чонгук. Чон немного говорит с Джуном, рассказывая про Кима. Намджун поднимается в комнату к омеге: сначала беседует с ним, потом оказывает помощь, продолжая разговор, а под конец даёт один тест. Альфа ещё немного болтает с парнем и говорит, что тому нужно выспаться, чтобы восстановить силы. Тэ послушно ложится и засыпает почти сразу же. — Ну что? Как он? — спрашивает Чонгук, когда Намджун выходит из комнаты. — Значит так, смотри, я с ним поговорил, оценил его психическое состояние, а оно крайне плохое, два шага, чтобы потерять рассудок. Вколол ему обезболивающие и вот этими мазями ему нужно мазать свои раны, — Ким протягивает Чону листок. — Завтра утром, когда он проснется, ему нужно будет вколоть ещё одно. Работать он сможет не раньше, чем через два дня. Ему нужен отдых, я так понимаю, ты взял его из «лагеря»? — Да… — Постарайся его не доводить, он, правда, может сойти с ума. Он смышлёный и добрый до невозможности, это удивительно для омеги из такого места. Постарайся, чтобы он не получал психологического насилия. — Вот то-то и оно, что я трогать не буду, а Чимин… Он на любое может вспылить, даже на то, что Тэхёну нужно отдохнуть пару дней. — Слушай, ну так тоже не делается. Разорвал бы ты контракт и нашел бы другого компаньона. Мне не нравится Чимин, я тебе честно говорю, он очень избалованный, и это тебя погубит. — Я подумаю… — парни слышат дверной щелчок и громкое: «Я дома!». — Ладно, пошел я, а Тэхёну нужна помощь. По-хорошему, ему нужна помощь психолога, в общем, сам решай. — Хорошо, ладно, давай… — стоило Намджуну выйти за порог и закрыть за собой дверь, как посыпались вопросы. — А что тут Джун~хен делал? — Тэхёну раны обрабатывал. Ким Тэхён — это наш новый домработник. Кстати, ему нужно пару дней на восстановление, так что… — Ты теперь всем рабам помогать будешь? — Во-первых, он не раб, во-вторых, ему, правда, нужен отдых, в-третьих, постарайся его не обижать, а то я тебя знаю. — Он что — золотой? — Нет, обычный, но такой же человек, как и мы. Ещё Намджун сказал, что он чересчур добрый и немного дикий для нас, не ругай его, если что-то будет спрашивать, а покажи. — Прям не человек, а хрусталь! — недовольно фыркает Пак, идя наверх. — Сейчас он спит… — Где? — В соседней комнате. — Я не хочу, чтобы он спал на кровати, у него будет отдельное место, на полу. Отдашь ему два одеяла и подушку — пусть делает подстилку. — Нет, он не будет так спать. — Не слишком ли много почестей для Тэхёна? Я так сказал. — А я сказал, что он не будет так спать. — Будет, иначе, я лишу тебя секса. Выбирай, что тебе дороже. — У нас его и так нет. — А может вообще не быть. — Ладно… — То-то же…***
Хосок тоже провел Юнги экскурсию, показал комнату, омега вымылся и ест. Хоуп с большим удивлением наблюдает, как Мин поглощает пищу, Юнги делал это так жадно, что Чон сам захотел. После поедания рамёна, Юнги отодвинул пустую тарелку, посмотрев на альфу с благодарностью. — Спасибо, что накормили, — тихо говорит Мин. — Да не за что… — Когда мне можно приниматься за работу? — Завтра. — Хорошо. Господин Чон, а где вы работаете? — В компании отца Чонгука, они продают машины. — Ого… — Юнги, расскажи мне, как ты жил до этого, — омега опускает взгляд, потому что ему стыдно. Стыдно рассказывать то, как он жил. — Да мне и рассказывать то нечего… — И все же. — Ну, мы работали днями напролет, кормили нас помоями, тем, что не доедал Господин. Если мы провинились, то нас били, ну или могли повесить, заставляя всех смотреть на это. Я десять раз видел это. Нас не щадили, поэтому я привык к жёсткому режиму, — спокойно говорит Мин, храбро глядя в глаза. — Господи… — шепчет Хосок. — Что же наши власти делают… — Разве это зависит от них? Я думал, что такое создал Господин. — Конечно от них! Ты как дикий, — Чон понимает, что только что сморозил, начиная чувствовать всю неловкость. — Не слушай меня, я, иногда, чушь несу. — Хорошо, Господин Чон. — Хосок~хён, зови меня так. — Хорошо.***
Утром следующего дня, Тэхён просыпается нет от того, что его кто-то пинает или из-за надоедливой капли, а потому что у него начинает болеть все тело. Осматриваясь по сторонам, он не сразу понимает, где находится, ему даже кажется, что он до сих пор спит. Еле поднявшись с кровати, омега выходит из комнаты, медленно идя к лестнице. Кое-как спустившись, он замечает Чонгука, который сидит на диване и копается в чем-то. Альфа улавливает шаги и, озираясь по сторонам, замечает Кима. — Доброе утро, — говорит Чон. — Как тело? Болит? — Добро утро, Господин Чон… — Тэхён никогда не слышал такого, но утро действительно такое. — Болит, — Гук вспоминает, что должен вколоть парню обезболивающее. — Садись на диван, я сейчас. Чонгук поднимается с дивана и направляется к лестнице. На парне свободная черная футболка и спортивные штаны, волосы в небрежной укладке. Тэхён достаточно долго смотрит на альфу, поражаясь его красоте. — Вы очень красивый, — говорит омега, заставляя старшего остановится. Чон знает, что он красивый, но ему никто никогда этого не говорил. — Спасибо, — Чонгук расплывается в улыбке. — Ты тоже… — альфа делает первые шаги по лестнице. — Правда? — Ким смотрит на Гука большими глазами. Парень застывает, продолжительно смотря на омегу. Альфа не знает, что это, но ему нравится, определенно. Тэхён выглядит несуразно в большой футболке Пака, но это чертовски мило, хоть и странно. Странно, потому что чужой омега ходит в футболке парня Гука. — Правда…