Просьба, перед прочтением главы ещё раз внимательно просмотреть всю шапку на предмет предупреждений, которые вас не устраивают. Такие есть? Тогда задумайтесь, уверены ли вы, что хотите читать эту работу. Нет? Добро пожаловать ❤
В связи с тем, что под последними главами было достаточно много негодующих отзывов, я решил попробовать разъяснить ситуацию. Для начала, я не совсем понял, что конкретно так напрягло некоторых читателей. (поэтому заранее прошу простить меня, если я где-то услышал вас неправильно) У меня сложилось впечатление, что это была некая попытка заступиться за Ванцзи и защитить его. От кого? От Вэй Ина? Ну если так, то от каких конкретных его действий? С ним, по вашему мнению, плохо обращались? (риторические вопросы)
Или же это было негодование из-за патриархального общества и такого же Усяня? Я не понимаю, чего некоторые читатели ожидали и ожидают от этой работы. В комментариях довольно часто прописывается, что если у вас есть вопросы их можно задать в личку автора или в твиттер. Там даже тред специально есть для этого.
https://twitter.com/Alecs50658443/status/1217117595683500032?s=19Я могу понять тех, кого триггерит с большого количества мускулизного дерьма. Зачем в таком случае вы читаете омегаверсный фанфик, в частности этот, про другие молчу. Как бы, омегаверс предполагает иерархию, предполагает большое количество социального дерьма, в которое автор так любит лезть, и понятно, что персонажи с ним столкнутся. Не делайте вывод об отношениях персонажей по итогу только вводной арки. Они только познакомились, грубо говоря.
Вернёмся к персонажам. Автор предупреждал, что Вэй Ин может многим не понравиться, понимая, что некоторые его слова и поступки будут на грани морали, а иногда и вовсе аморальны. Так и должно было быть. В этом смысл. Под шапкой есть даже предупреждение по поводу конкретно Усяня. Он «плохой», он это не скрывает ни от кого, но это не его постоянное состояние. Все мы понимаем, что любой мудак не на 100% мудак. Именно поэтому слово «плохой» взято в кавычки. В этой истории будут альфы гораздо ГОРАЗДО хуже, чем он. И его никто не оправдывает. Он сам тоже свои действия не оправдывает, этим занимается другой персонаж.
Кстати о Ванцзи, он не нуждается в том, чтобы его защищали (читатели). С ним по факту не сделали ничего из того, к чему бы он был действительно не готов. И, да, большинство своих проблем он может решить сам, не переживайте. Ванцзи прекрасно понимал, что с ним будет, когда подписывал договор и готовился он к куда худшим условиям. То, как с ним обращаются в итоге, это для него больше, чем просто хорошо. Нет, правда. Ближе к концу второй арки будет не один пример того, как обычно ведут себя альфы. Для тех, кто ждёт отношений или думают, что они уже в отношениях. Нет, ребят. Нет. Отношения у них начнутся в конце второй арки. То есть в главе 18~19. Сейчас они только изучают друг друга и пытаются научиться общаться. Великая любовь с неба не падает. И ещё, в очередной раз скажу, что да, Ванцзи может сказать Усяню «нет». И это не противоречит договору. Потому что в договоре нет конкретной формулировки по поводу их секса, есть общие формы, которым они должны следовать. И, в любом случае, Вэй Ин не насильник. Не все вещи нужно воспринимать буквально. Оставьте это Лань Чжаню.)))) Автор искренне надеется, что это примечание будет прочитано и понято. Я ни хочу никого задеть/обидеть/расстроить. Наоборот. Я очень ценю и уважаю всех вас, все ваше мнение, и надеюсь закончить эту работу с теми людьми, которым она действительно нравится.
Спасибо 🍑
«Старый город» — наиболее древняя часть столицы. Именно эта территория, имеющая округлую форму, в прошлом представляла собой весь город, обнесенный крепостной стеной. На сегодняшний день от той самой, древней стены, почти ничего не осталось, там, где раньше она проходила, теперь улицы и тротуары. Первые стены «старого города» были построены в далеком одиннадцатом веке, и было бы достаточно странно, если бы смогли сохраниться до этих дней с тем, какой неспокойной была жизнь местного населения. Те остатки городских укреплений, на которые можно было полюбоваться сегодня, возвели в тысяча пятьсот пятьдесят четвертом году. В высоту эти стены были примерно десять метров, а окружность их составляла километров пять, если не больше. Но самым важным было не это. Туристов и иностранцев всегда привлекали ворота и те места, где когда-то они были. Изначально в стене было предусмотрено шесть ворот и названия имели они классические, китайские. Такие как «Ворота спокойного моря» или же, например, «Ворота прыгающего дракона». И это только наземные врата. Были ещё и водные, в количестве трех. В тысяча восемьсот шестидесятом году, были построены еще одни на севере, а позднее, спустя пятьдесят лет — ещё трое ворот, которыми любуются и по сей день. После поражения в войне, столица стала городом открытых портов, и началось активное освоение прилежащих территорий союзниками. «Старый город» оставался в своих границах, обнесенный стеной, а европейцы тем временем основали свой, неподалеку, назвав его «Северный», где могли проживать только иностранцы. Китайцам было запрещено проживать на территории таких мест. Для них оставался только кусок земли, обнесенный стеной, который европейцы даже называли характерно «Китайский». Это гетто просуществовало вплоть до тысяча восемьсот пятьдесят четвертого, когда после восстания Сяодаохуэй китайскому населению было разрешено селиться за пределами «Старого города» среди иностранцев. Увы, но те стены, которые возвели когда-то, прослужили не больше, чем четыреста лет. Срок, конечно, немаленький, но все же. В тысяча девятьсот двенадцатом году новый губернатор города распорядился снести стены. Частично, впрочем, они были сохранены из-за того, что та часть, которая примыкает к древнему храму, могла серьезно ему навредить. Да и общая картина города потеряла бы свою особую прелесть и традиционность. На сегодняшний день в «Старом городе» сохранилось немало древних, хорошо отреставрированных построек. Это если не считать новые, которые визуально мало чем отличаются благодаря качественной стилизации. Самые известные среди них — комплекс «Сад радости» или сад Юй Юань, что одно и тоже. И Чэнхуанмяо, храм бога города. Чэнхуанмяо не только храм, а ныне больше музей, в котором можно помолиться трем богам, но и торговый район, окружающий комплекс. Торговые ряды состоят из старых зданий, некоторым из которых уже перевалило лет так за сто. В этих строениях размещены магазины, лавочки, ресторанчики и кофейни, в которых продают все: от сувениров, всяких светящихся диковинок для парочек, до антиквариата. Одежда, посуда, и блюда местной кухни. Если хорошо поискать, то среди этого можно найти и Макдональдс и не один магазин брендовых шмоток. Купить можно все, от оригинальных «Найков», до паленого «Ролекса». Прогулке по старому городу можно отвести около часа свободного времени. Дольше — нет смысла и необходимости, если нет желания заходить буквально в каждый магазин и лазить по всем достопримечательностям. Меньше — банально не получится, потому что на узких улочках и просторных площадках мало того, что народа ужасно много, так и двигаться придется со скоростью просто космической, игнорируя почти все самое интересное. Он сам оказался здесь в первый раз в середине декабря лет семь назад. Даже в холодную погоду весь «Старый город» был многолюден. В этом месте редко фотографировались как раз по этой самой причине. Красиво, да. Особенно вечером, когда горят фонарики и огни города, подсвечивая выкрашенный в красный дерево. Но люди снуют безостановочным потоком и сфотографироваться на фоне какого-либо здания просто не дадут. А ещё нужно быть готовым к атакам уличных торгашей. Это как раз про паленый «Ролекс». Предлагают купить они все подряд, поэтому заранее нужно приготовиться ни на что не соглашаться. Вообще на территории было две достопримечательности, именно поэтому Вэй Ин и не совсем понимал, чего именно хочет его женушка, но повез туда, куда сказали без вопросов, прекрасно зная, что сориентироваться можно будет на месте. И если с храмом было все достаточно ясно, там можно было и поесть вполне себе вкусно и купить какую-нибудь хреновину интересную и ненужную. То оставался ещё сад. Юй Юань — ещё одна достопримечательность города, которую можно отметить как заполненную туристами, а значит и просто повышенного внимания они избежать не смогут. В саду, однако же, было на порядок романтичнее проводить время, и если они задержатся там до темноты, то можно будет прогуляться по городу, полному ярких огней. Пока они ехали — хотя толкание в пробках на забитой транспортом трассе с трудом можно было так назвать — Усянь рассказывал Ванцзи, сидящему на заднем сидении, всё, что знал. Тот, по своему обыкновению, даже в окно взглядом не уткнулся, отворачивая лицо, а наоборот, внимательно смотрел на водительское место. Мужчина видел это в зеркале, стараясь сильно не заглядываться на расслабленное тело и любопытно блестящие янтарные глаза. Ему было неясно, чем они будут заниматься, поэтому он старался вспомнить про «старый город» всё. Ехать им в любом случае было достаточно долго. Так вот, к примеру, сад Юй Юань был разбит в тысяча пятьсот пятьдесят девятом году каким-то там из губернаторов, за именем которого нужно лезть в учебник истории или интернет, а это не так важно, чтобы отвлекаться. Сделано это было для его старенького отца, чтобы тому было приятно проводить свои оставшиеся года. Но из-за отсутствия средств, сад так и не удалось достроить в течении целых двадцати лет, и папаша губернатора, увы, счастливой старости в тенистом саду так и не дождался. После смерти основателя сад неоднократно менял владельцев, перестраивался и разрушался. В девятнадцатом веке его даже превратили в руины. Стоило ему сказать об этом, как бледное лицо омеги чуть вытянулось, а глаза едва-едва, но округлились от удивления. — А во время Опиумной войны, британская армия использовала Юй Юань в качестве базы для расквартирования своих отрядов, в период Тайпинского восстания там размещался штаб «Общества коротких мечей». Когда в «Старый город» вошли отряды династии Цин, практически все постройки были полностью уничтожены. А во время Второй Мировой войны сад снова пострадал, только уже, правда, по вине японских войск, — мужчина старался говорить спокойно и даже мягко, наблюдая за теми эмоциями, которые демонстрировал его муж, думая, что никто не видит. Следя за тем, как тот мял в пальцах широкие рукава своего светлого пальто, как прикусывал нижнюю губу, Вэй Ин намеренно упускал некоторые подробности. — Дальше? — между ними повисла пауза, когда альфа замолчал, оставляя Ванцзи без продолжения истории, перестраиваясь в соседний ряд, чтобы выехать на мост. — Тебе интересно, что случилось с Юй Юань дальше? — Усянь тихо смеётся, на секунду поворачиваясь, чтобы встретиться взглядом с мальчишкой, который весь подбирается и тревожно бросает взгляд на лобовое стекло, хотя дорога перед ними наконец-то почти пуста. — Да, — вздыхает муж и одним лёгким движением убирает прядь волос за круглое ухо, открывая нежную кожу щеки и шеи. — Не отвлекайся. Пожалуйста. — От рассказа или от дороги? — его собеседник снова тихо смеётся, замечая как покраснело бледное ухо, обрамленное черными прямыми волосами, похожими на длинные нити шелка. — В любом случае, сегодняшний облик сада — это то, что удалось восстановить правительству в период с тысяча девятьсот пятьдесят шестого по тысяча девятьсот шестьдесят первый. А уже в тысяча девятьсот восемьдесят втором его объявили национальным достоянием. Летом и весной здесь особенно красиво — в пруду отражается голубое небо и плывущие облака, покачиваются ветки с сочными зелёными листьями, изогнутые красные крыши отбрасывают тени. Одна напасть — туристов так много, что ни в каких кустах не уединиться, даже для того, чтобы просто за ручки подержаться спокойно. Но это только для тех, кто не знает где искать. Жаль, только сейчас это знание ничем пригодиться ему не может, потому что его женушка та еще недотрога. Даже когда вымазывается в креме от горячих, свежих булочек с ягодами, не даёт ему приблизиться и стереть крем с подбородка, а только принимает салфетки. Хотя сегодня у него и так, наверное, был очень трудный день, ведь они провели его вместе, а такого не было ещё ни разу, и Ванцзи явно не совсем к этому готов. По нему заметно, насколько сложно ему даётся общение. От любого настойчивого внимания в свою сторону он ёжится, втягивая длинную тонкую шею в плечи, и слегка пригибает голову. Торговцы безделушками пугают его своими криками и настойчивостью, позволяя мужчине ненадолго, но придвинуться к напряжённой фигуре и спрятать. Вокруг них слишком много людей, и если отдалиться друг от друга хоть на два шага, легко можно потеряться. Омега уже жалеет, что захотел поехать именно сюда. Его нос болит от того количества запахов, что их окружают, и среди них только один отвлекает и ведёт. Он попросился в «Старый город», чтобы немного развеяться, а вместо этого теперь боится заблудиться или потеряться среди людей, их голосов, сливающихся в плотный шум. Когда юноша был здесь в последний раз, ему казалось, что туристов вокруг было не так много, брат вел его за собой узкими улочками между магазинов к храму. Именно к нему так и хотелось попасть, чтобы зажечь пару палочек благовоний и помолиться о своей дальнейшей жизни. Наверное, если бы не муж, который возвышался над ним и другими людьми, разгоняя их будто собака кур, они никогда бы не добрались. Тот мог без особых проблем достать ему все что угодно: от билетов в сад, который манил тишиной и покоем, до пары светящихся палочек разного цвета. Единственный из сувениров, который ему очень сильно понравился. Настолько, что он не успел отказаться, как ушлый торгаш уже всунул пару штук прямо ему в руки. — Не светится, — помахав рукой, вздохнул Лань Чжань, понимая, что, похоже, из-за него господин Вэй только что буквально выкинул деньги на ветер. А ведь в руках того дядюшки палочки эти так ярко светились. — Ее нужно сломать, если хочешь, чтобы она загорелась, — этот человек иногда говорил ему странные вещи. Ведь как эта штука будет гореть, если ее поломать. Там же жидкость внутри, она просто вытечет и всё. — Хочешь, я тебе сделаю? — он протягивает свою широкую ладонь, и Ванцзи думает пару долгих минут, пока мимо них потоком проходит множество людей и он чувствует их взгляды кожей. В итоге он сдается и протягивает игрушку. Ладони альфы очень крупные и широкие, а пальцы длинные и жёсткие. Его рука куда сильнее и больше его собственной, просто удивительно, что под ней ничего не трещит и не ломается, а парень не чувствует дискомфорта или даже боли от чужих прикосновений. Наверное, это очень сложно — контролировать каждый свой жест и ту силу в теле, которой его наградила природа. Но на самом деле Вэй Ин ничего не контролирует намеренно и даже ХИС в его руках не ломается надвое, как этого, замерев, ждёт омега. Внутри крошится стержень, заставляя жидкость смешиваться, вступая в химическую реакцию. Лёгкое лиловое свечение становится все более заметным и ярким под удивлённым взглядом юноши. В его руках три штуки, только одна из которых светится пока достаточно тускло, но чем сильнее вокруг темнеет, тем заметнее становится приятное свечение. У каждой палочки есть цветной колпачок, по которому можно догадаться о цвете, и маленькая веревочка, чтобы держать. Господин Вэй берет его за руку, обхватывая пальцами кисть, и внимательно смотрит в глаза. Когда он такой спокойный с виду, Ванцзи и сам не тревожится, позволяя одеть на свое запястье игрушку будто бы странный браслет. Его отпускают так же быстро, как и коснулись, и он не может понять, что чувствует. — Теперь, если что, мне будет проще тебя найти, — указывая взглядом на болтающийся ХИС, говорит ему муж и улыбается, отчего уголки губ омеги сами слегка приподнимаются, делая его лицо немного мягче и дружелюбнее. — Пойдем в сад, пока совсем не стемнело? — он кивает в ответ и идёт следом за неспешно шагающим мужчиной, старающимся все равно не выпускать его из поля зрения. Они гуляют вдвоем до позднего вечера, когда простые прохожие и туристы с детьми сменяются в основном шумной молодежью и теми, кто больше любит приключения, алкоголь и ночной шопинг. На них смотрят, и Лань Чжань часто замечает вдалеке вспышки камер на телефонах, каждый раз надеясь, что с ними это никак не связано, но все равно старается, в случае чего, быть ближе к мужу и больше молчать, позволяя говорить только ему. Как далеко они бы не заходили, их будто настойчиво преследуют, и постепенно юноша начинает думать, что если ему не кажется и дело правда в них, то выходить на улицу в одиночестве идея совсем нехорошая. Сейчас рядом с ним господин Вэй, и он с лёгкостью может закрыть его своей широкой спиной. Одного его взгляда достаточно, чтобы любопытные подростки переставали пялиться на них. Чем дольше длится прогулка, тем меньше омега обращает внимания на то, что происходит вокруг, вспоминая то, какого это было гулять с братом. Ведь тогда на них тоже глазели, и некоторые даже подходили к Сиченю, пытаясь познакомиться. Чаще всего это были девушки даже на вид смелые, прямо как те, что стоят в стороне, за оградой деревянного настила, выкрашенного в красный, и кажется фотографируются. Омегам очень нравился его старший брат, альфы же никогда сами к нему не подходили. На самом деле и правда никогда, и осознание этого заставило его удивлённо посмотреть на мужа, который это тут же заметил. — Все хорошо? — разве цвет его глаз можно назвать теплым? Стальной серый кого угодно должен вогнать в дрожь и трепет, но ему отчего-то, наоборот, легко и приятно глядеть в ответ. — Мн. Люди, — он сначала молчит, оглядываясь по сторонам, и только потом отвечает, наблюдая как муж повторяет его движение. Длинная коса мягко скользит с тихим звуком по синтетической ткани куртки и оказывается лежащей на широком плече. Впервые ему хочется коснуться чьих-то волос, но вместо этого омега говорит. — Они смотрят и их очень много. — Они будут глазеть. К сожалению, с этим ничего нельзя сделать, — Вэй Усянь улыбается ему и вдруг подмигивает, чтобы в следующий момент выпрямиться во весь рост и, обернувшись, помахать рукой группе девчонок, которая с громким визгом тут же убегает куда-то в глубь парка, скрываясь за густыми ветками деревьев. — Думаю, нам пора уже возвращаться домой. Что скажешь? — Мгм… — что ещё он может сказать? Что с удовольствием погулял бы ещё? Да, наверное, так бы и было, но Ванцзи просто надеется, что у них будут выходные как у всех нормальных людей и завтра, возможно, ему удастся отпроситься погулять ещё немного. Действительность оказывается слишком жестокой, потому что несмотря на хорошую и спокойную ночь, юноша в очередной раз просыпается совершенно один в огромной квартире. Он обходит все комнаты и даже мельком заглядывает в чужую спальню, прислушиваясь и принюхиваясь. Увы, но это ничего не даёт, потому что вокруг все равно ни души. Если бы календарь не показывал, что сегодня воскресенье, Лань Чжань бы задумался, что просто что-то перепутал. Разве воскресенье это не тоже выходной день? Если так, то почему его мужа нет, и он снова остался один и заперт? А ещё, в этот раз ему не оставили ни одной записки. Юноша решил, что, возможно, это просто какое-то недоразумение. Проснувшись очень рано, около восьми утра, омега успел осмотреть все: от дверцы холодильника, который был чист, до столиков и полок в гостиной и прихожей. Ничего. Побродив ещё немного, в голову пришла мысль, что муж, наверное, просто ненадолго вышел и должен скоро вернуться. Тот бы, скорее всего, не стал бы его будить за тем, чтобы предупредить, что вышел пройтись, или у него вдруг появилась пара неотложных дел. Мужчина, следует отдать ему должное, радовал тем, что все ещё продолжал держаться на расстоянии, не приставая и ни на что не намекая. Это давало достаточно много безопасного пространства. В конце концов, сейчас только раннее утро. Он же обязательно вернется. Так ведь? Но господин Вэй не появился ни через час, ни через два. Ванцзи не хотел признаваться, но ему это совсем-совсем не нравилось. Это его беспокоило. Парень не мог даже просто позавтракать спокойно, ожидая, что муж вот-вот придет, но при этом был не в силах объяснить себе, почему так. Чем позднее становилось, тем сильнее начинал мучить голод, что даже просто порезанные овощи выглядели невероятно аппетитно, что, не удержавшись, юноша запустил в них руку, похрустывая, пока читал скаченный учебник или отвлекался на выпуск новостей. У него все ещё был номер телефона мужа и возможность просто написать, если позвонить, чтобы поговорить, было так сложно. Ближе к вечеру, издергавшись и так и не поев нормально, омега был и правда близок к тому, чтобы что-нибудь да написать. Вот только, стоило ему посмотреть в экран на раскладку клавиатуры, как из головы в мгновение ока исчезали все мысли до одной, а все раздражение и недовольство улетучивались. Сам не зная отчего, он надеялся, что больше запирать его не будут. После вчерашнего дня, конечно, не особо хотелось выбираться в людные места, но и сидеть в четырех стенах, когда можно банально пройтись пару раз в ближайшем сквере или вокруг дома, было тяжело. С террасы открывался очень красивый вид на город с оживлёнными улочками и дорогой. Только вот высоко очень, так высоко, что когда глядишь вниз, начинает сильно кружиться голова. Он же не будет просить невозможного. Просто жить гораздо спокойнее, когда банально можешь выйти за порог, не чувствуя себя так, будто живёшь в заточении хорошо обставленной, но клетки. Очень дорогой клетки. К сожалению, Вэй Усянь не мог позволить себе развлекать муженька на постоянной основе. Чтобы развлекать, нужно хотя бы иметь представление о том, что тот от него вообще хочет, но он же ему так просто не скажет. Если бы хотел, сказал бы, но тот в принципе не из разговорчивых, и мужчина этим не пользовался. В его жизни было все бесконечно хаотично. Невозможно было иметь четкий порядок, потому что планы менялись посекундно. Только работа, выполняемая его сотрудниками и клиентами, имела конкретные рамки и точность. Ванцзи должен был научиться сам говорить о своих желаниях. Для этого у него на данный момент было все необходимое, и альфа бы соврал, если бы сказал, что не ждет сообщения или звонка. Даже то их свидание после клиники было затеяно им не просто так, а с определенной целью. Конечно, куда же без этого. Мужчина должен был присмотреться повнимательнее к своему диди, тот, конечно, безусловно очарователен, но когда он не в себе это одно, а когда наводит шорох повсюду совсем другое. Из-за работы Усянь не мог быть рядом часто, даже если ему этого хотелось. Если он говорил, что сможет приехать в любое время, это не значило, что это не придется отрабатывать в первую очередь ему самому. Планы всегда можно было подвинуть, но никогда отменить. Из всех сотрудников компании именно ее директора можно было назвать самым подневольным человеком. А ведь он бы приехал. Это совсем не шутки. Все что должен был сделать его омега, это воспользоваться телефоном. Даже упрашивать его никто не заставляет, все сделают и так. Так вот их прогулка по «Старому городу» имела определенный смысл. Своего рода проверка, у которой нет положительного или отрицательного итога, а только факт. К примеру, первое «личное» свидание его старшего брата прошло в пельменной на окраине Токио, а не в привычном для его женушки квартале Гиндза, который в жестких руках держала ее семья вот уже четыре поколения так точно. Среднему брату так не повезло, его муж, получив в руки платиновую карту, пустился во все тяжкие по Мёндону при том, что родители в средствах его совершенно не ограничивали. Тигр в тот вечер, по словам матушки, выглядел совсем жалко, ведь все пакеты с покупками приходилось таскать самому, стараясь не выпустить свою омегу из виду. Они могли позволить себе подобное. Для многих альф его круга, подобное первое свидание становилось единственным для выбранного партнера и больше такого уже не позволялось, если, конечно, альфа сам так решит. Это было своего рода традицией. Чтобы оценить трезво того, кого ты уже привел в свой дом. Вэй Ин считал, что ему даже повезло. Не потому, что он был первым, кто потратил ничтожно мало на своего мужа, а потому, что Лань Ванцзи оказался самым невинным и скромным из всех. Юноша принимал не деньги мужчины, а то внимание, что тот ему оказывал. Позволил быть рядом, защитить себя и прикоснуться. Он уже даже успел примерно продумать все свои ответы на недовольство омеги, с которым столкнется, как только переступит порог квартиры. Но помимо него был ещё один человек, которым нужно было заняться. Господин Вэй терпеть не мог, когда кто-то крутился у него под ногами и наводил панику. Ещё больше ненавистно было, когда в его дела вмешивались, засовывая длинный нос не в свое дело. А мужа он считал теперь только своим и больше ничьим, потому что остальные потеряли право голоса с того момента, как младший Лань сам подписал соглашение. Этим документом можно было не только заткнуть любой рот, но и приложить самого отчаянного из родственничков. Лань Сичень весь извелся. На самом деле альфа его прекрасно понимал. Именно поэтому продумал и просчитал все варианты, как от этого праведника с лицом ангелочка можно будет отделаться. При этом, все должно было обставлено так, чтобы тот потом не посмел выражать перед ним недовольство. Усянь знал, что этот мальчишка нуждается в работе и сделает все что угодно, чтобы выбраться из той трясины, в которую его загнали. Попытается если не встать с ним на один уровень, то хотя бы обрести самодостаточность, чтобы обязательно притянуть обратно младшего братишку. Он не против, чтобы тот попытался. Заботиться об их семье теперь было его обязанностью, в том числе и о Хуане. Так почему бы ему не найти тому работу? Нехорошо, что первый молодой господин Лань сидит на чужой шее, даже если она его названного брата. Живет он, насколько было известно Вэй Ину, тоже у Не Минцзуэ, при том, что давно мог перебраться к дядюшке, который, слава всем богам, не светит своим лицом с острой козлиной бородкой, которая его ощутимо старит. Сичень определенно странный и нервный. Такие вставляют палки в колеса в самый неожиданный момент. Будет замечательно, если его удастся занять настолько, что у того просто лишней минуты вздохнуть не будет. А то с таким характером, как у него, житья он не даст. Себя изведет и других из благих целей. На счастье у альфы было достаточно должников, которые будут согласны закрыть свои долги любым возможным способом. Оставалось только выбрать, на чью шею посадить старшего из братьев Лань. Рекламой тот никогда не занимался, а значит несколько вариантов отпадают сразу. В прямой торговле задействован не был, хоть и знает рынок страны достаточно неплохо. Сичень, по слухам, был неплохим аналитиком и управленцем, не удивительно для наследника крупной компании. Что если Усянь снова откроет ему двери к акулам бизнеса, которые выщимили их семью, выбросив как старый хлам. Он был единственным, кто на данный момент смог бы найти мужчине постоянную работу. — Чжан Веймин, я надеюсь, что ты сейчас очень рад слышать мой голос. У меня для тебя есть одна очень хорошая новость. — Откинувшись на спинку своего огромного мягкого кресла, почти промурлыкал Вэй Усянь, довольно щуря глаза и улыбаясь тому, что задумал. Лань Хуань ведь был готов заменить своего отца, так. Значит работа в крупной консалтинговой компании не станет для него чем-то невозможным или непосильным. Мужчине было известно, сколько тот уже успел обить порогов, и максимум, что получал — это маленькие поручения, которые оплачивались сразу же. Никто не хотел связываться с этой семейкой, ничего удивительного. Дело было даже не в слухах и статьях. Просто владельцы компаний и заводов не желали повторения их участи. Господин Вэй же подобного не страшился. Ему эти интриги и подставы видны как птицы в небе в ясную погоду. Но взять к себе молодого альфу, тем более родственника, которым тот стал совсем недавно, означало приблизить его. Это было совсем невыгодно. Сичень с самого начала дал понять, что их браком он недоволен, выслуживаться перед ним, чтобы показать, какой мужчина хороший муж, лишняя трата времени, нервов и сил. Ведь Вэй Усянь не хороший. Совсем не хороший человек, и претворяться глупо. Этот альфа, Чжан Веймин, был его коллегой на первой работе, там они и познакомились. Работали они в разных отделах, но это не мешало им пересекаться в крупном здании офиса. Его директор был не самым рациональным человеком, и весь рабочий процесс сливался в шум, гам и множество лишних телодвижений и слов. Минуты ускользали сквозь пальцы. Но эта была его первая работа, и платили за нее более чем достаточно, покрывая все те трудности, с которыми он сталкивался. Благодаря ему, там, в прошлом, Веймин из простого сотрудника вырос сначала в заместителя начальника службы своего отдела, а после и сменил того. Та компания развалилась. Не так, как это случилось с Ланями, а просто. Потому что некому было держать ее жесткой рукой и разделять работу отделов и обязанности своих служащих. Работники просто перегрызлись между собой, пытаясь доказать, кто из них сильнее, лучше и успешнее. Это было весело следить и участвовать в грызне, поднимаясь все выше в должности, обходя стариков, которые готовили свои кресла для сыночков, которые туда ни за что не сядут. Этот альфа был перед ним в долгу, и как бы он не боялся кары за то, что пригреет старшего Ланя, Вэй Ина он боится больше. А уж от деятельности Мо Линь Су, Лань Линь Цзинь и семьи Вэнь мужчина прикроет компанию. Дядюшка не станет мешать ему, если узнает, зачем это было сделано и для чего, ведь Лань Хуань вряд ли сможет испортить его планы. Что же касается двух первых, то на них можно вообще наплевать. Пусть только попробуют сунуться не в свое дело. За весь день Ванцзи так ни разу не позвонил и не написал, что говорило либо о том, что мальчишку все устраивает, или же, что для него это слишком сложно. Усянь, предложи кто ему спор, без сомнения поставил бы на второе. И это была бы сто процентная победа, ведь все было именно так. Поэтому он сам, недолго думая, отправил ему пару коротких сообщений, не особо рассчитывая получить ответ. Ведь в прошлый раз его не было. Главное, чтобы парень просто прочитал. Но тот ответил. Телефон альфы завибрировал во внутреннем кармане пальто, когда тот стоял перед девушкой официанткой, выбирая из меню что-нибудь такое, что его муж мог бы съесть не кривясь. Большинство известных ресторанов никогда не готовили блюда на вынос. Независимо от кухни, для поваров это было своего рода оскорблением, особенно если готовил сам шеф. Но его случай был исключительным не только благодаря отношениям с хозяйкой заведения, которые даже можно было назвать близкими, но и потому, что именно он занимался поставкой продуктов. Его тут знали все: и официанты, и менеджеры с поварами. Точно так же они знали, что мужчина почти никогда не ест в зале ресторанов среди других посетителей. Вэй Ин не брезговал обществом других людей, у него не было проблем с тем, что кто-то наблюдает за тем как он ест. Ему просто не хотелось столкнуться со знакомыми или навязчивыми журналистками, которых подсылали к нему не только крупные издания. Чужой внимательный взгляд Усянь чувствовал кожей. Альфа прекрасно знал кто за ним наблюдает и зачем, но демонстрировать это считал лишним. Если кому-то нравится сверлить его спину взглядом, то пожалуйста, в конце концов, пялиться в этой стране законом запрещено не было. Приняв из тонких ручек хозяйки объемную коробку, завернутую в шелковый платок, господин Вэй благодарно поклонился и, поудобнее обхватив деревянные бока пальцами, направился к выходу, на ходу просматривая скудный диалог со своей зазнобой. Что же, они уже сдвинулись с мертвой точки. Так ему казалось, пока он ехал. Стоило же открыть дверь в квартиру, как его встретил недовольный взгляд золотистых глаз. Мальчишка глядел на него с немым укором, и вся надежда на то, что эта очаровательная бестолочь сама смогла сделать вывод из их вчерашней прогулки, растворилась в легком чувстве раздражения. Несмотря на мечущие молнии глазищи и едва заметно нахмуренные брови, омега молчал. Молчал и ходил за ним следом, будто привязанный. И все же эта тишина оказалась не такой долгой, как ожидал мужчина. Его женушки хватило едва ли на полчаса, за которые он успел оставить коробку на кухне, принять душ и переодеться в домашнюю одежду. Весь аппетит пропал, и он надеялся, что Лань Чжань сам разберется с коробкой, а он просто посидит рядом с чашкой чая. Но тот сидел потерянный, все его недовольство будто растаяло, и невольно Вэй Ин подумал, что, может, все же дать ему возможность выйти хоть на день, чтобы он сам убедился в том, что гулять одному совсем плохая идея. Немыслимо, мужчина и правда был готов пойти на поводу у мальчишки, просто увидев, как тот грустно смотрит в полированную поверхность стола, низко опустив плечи. Он же делает это ради его безопасности, демон. — Ты разве не голоден? — поставив на плиту чайник, почти полный очищенной воды, спросил господин Вэй, оборачиваясь на вскинувшего лицо юношу. — Или ты ждал меня все это время? — мужчина не рассчитывал на ответ. — Ждал, — одно это слово в образовавшейся тишине комнаты прозвучало так чувственно и нежно, что у двоих в груди екнуло. — Вода почти закипела… Обычно альфа садился напротив, чтобы наблюдать за тем, как меняется выражение на лице омеги. Но в этот раз ему пришлось устроиться ближе, чтобы помогать и объяснять, как есть тот же одэн, вид которого привел мальчишку в странное состояние, напоминающее ступор. Под деревянной крышкой коробки было две емкие керамические супницы с крышками, и ещё одна крышка поменьше, под которой, сохраняя тепло в ячейках, разделенных высокими бортиками, лежал рассыпчатый рис с овощами и яйцом, закуски из маринованных овощей, морепродуктов и водорослей, а ещё якитори, которые мужчина любил больше всего. Мясо птицы всегда нравилось ему, потому что оно легко усваивалось и имело более мягкий вкус, чем у той же свинины. Лань Чжань ел не спеша, цепляя палочками закуски, каждый раз выбирая что-нибудь новое, несмотря на одэн в тяжелой миске, которую держал в руке. Похоже, ему очень понравилось тофу и рыба. Он вылавливал кусочки будто ребенок, который не хотел есть все блюдо, даже понимая, что остатки доедать все равно придется. — Вкусно, — тихо поделился свои скромным мнением маленький Лань, сыто оглядывая стол, на котором, помимо опустевшей посуды, были только чайные чашки, в которые муж подливал горячий напиток, приятно пахнущий цветами жасмина. — Я рад, что тебе нравится, — мужчина собирал миски и крышки от коробки очень осторожно. Хозяйка не обрадуется, если с ее посудой что-то случится, ведь ее повара готовили для него только при условии, что он будет возвращать все в целости и сохранности. — Наелся? — Мгм… — омегу разморило. Парень сидел, откинувшись на спинку стула, сжимая тонкими пальцами чашку, и неспешно пил медленно остывающий чай. Такой очаровательный на вид, что его просто нестерпимо хотелось помять и потискать, слушая вялое недовольное бухтение, или же, наоборот, нечто более приятное. — Тебе… не нравится китайская еда? — Вэй Ин не знал, что удивило его больше, что муж обратился к нему на «ты» с такой заминкой, или же что тот вообще заговорил. — Ммм… нет. Она мне не не нравится. Просто такая еда больше привычна моему организму и усваивается она проще. Хочешь, чтобы я привез в следующий раз что-нибудь другое? — мужчина подбирал слова осторожно, внимательно наблюдая за лицом женушки, которая в ответ щурила уставшие глаза и задумчиво покусывала нижнюю губу. Бессовестный. — Мне нельзя выйти самому? — господин Вэй чувствовал, с какой опаской Ванцзи поднимает эту тему, и вся его расслабленность сменяется напряженным ожиданием ответа. Ему вовсе не хотелось, чтобы парень боялся с ним говорить, даже если считал, что что-то может ему не понравиться. — С тобой можно? — задав последний вопрос, омега слегка покраснел, и его запах изменился, выдавая смущение. Когда он пахнет так, это можно понять неправильно, как попытку заигрывания, и в эту ловушку попадаются многие. — Ты так хочешь выйти? — Усянь не хочет его пугать, это получается против его воли, потому что сама сущность у него такая агрессивная, пусть и слова, произносимые им, звучат мягко, даже нежно, как если бы мужчина шептал их в круглое ухо. — Почему тебя так тянет наружу? Есть что-то, что я должен знать о тебе? — Н-нет, — Лань Чжань отвечает поспешно, краснея ещё сильнее. Теперь кровь заливает не только торчащие уши, но и тонкую шею, а его светлые глаза влажно блестят. Слишком милый, чтобы не прикоснуться, и Вэй Ин приближается, садится рядом, чтобы взять тонкую кисть, поглаживая горячими пальцами кожу розоватой ладони. Ему безумно нравится смущать мальчишку. — Я не буду уходить далеко… — Хм-м. Может, договоримся? — альфа придвигается вплотную, прижимаясь к худым острым коленкам, и чувствует, как мало остается между ними свободного пространства. Омега такая неженка и недотрога, понимает его совсем неправильно, еще немного, и от него повалит пар, так сильно ему стыдно и неловко. Со всей этой невинностью мужчина прекрасно видит, что Ванцзи ждет, что его прямо сейчас потащат «договариваться» не иначе как в постель. Не то чтобы он совсем против подобного, это не так. Вот только, даже если он трахнет его, этого будет мало, чтобы дать весь комплект ключей от дома. Так разводить мальчишку на секс он может несколько раз, если действовать вполне честно. И иметь хоть на столе или прямо в прихожей, если забить на совесть. Но нет. Не с ним. — Давай ты посидишь ещё какое-то время дома, а взамен мы полетим на целую неделю, куда захочешь? М-м? Как тебе такое предложение? Выражение лица Лань Чжаня в тот момент нужно было просто видеть. Юноша был так удивлен, что не удержал лицо, янтарные глаза округлились и выпучились так, что Вэй Ин едва удержался, чтобы не расхохотаться. Неужели эта бестолочь правда думала, что он потащит его в постель? Хах, вот же наивный, как будто это того стоит. — Правда? Куда захочу? На неделю? — Ванцзи говорил, делая паузы, понемногу приходя в себя и успокаиваясь. — Обещаю. Это будет что-то вроде свадебного путешествия, — продолжая поглаживать влажную от волнения ладонь, тихо произносит альфа. — Ну что, ты согласен? — он улыбается и отводит пару тонких прядей с лица мужа, чтобы ничего не мешало смотреть тому прямо в глаза. В ответ Лань Чжань решительно кивает, успев, похоже, за пару минут все обдумать. Ну вот и славно, потому что все его ключи от квартиры всё равно будут готовы не раньше, чем через неделю.