19 Принятые решения
29 мая 2020 г. в 11:36
Горячие руки обхватили худую грудь, отвечая на робкие объятия. Прикосновение обжигало через тонкую ткань, воздух застревал в лёгких от этих ощущений, которые были невыразимо сильными. Острыми. Чужой запах заполнил все пространство вокруг него так, что оставалось дышать только им. Втягивать, наполнять себя изнутри и чувствовать, как из-за этого перед глазами все расплывается, а тугая пружина, скрученная глубоко под ребрами, наконец разжимается. Гладкие черные волосы, не послушно заворачивающиеся легкими завитками, щекочут холодные пальцы. Путаются и липнут к холодной коже.
Лицо утыкается в чужое плечо, проводя носом немного ниже ключицы по льняной ткани черной рубашки. Так плотно, что редкие капли слез, сбежавших по бархатным щекам, впитываются в неё, растворяясь. Это все выжимает из глаз влагу и оставляет чувство полной обессиленности. Нет ничего, кроме сильных рук, которые держат, не дают упасть. Нет ничего, кроме чужого тела рядом. Чужого дыхания.
Это состояние такое странное. Такое сокрушительное. Еще пару минут назад с трудом можно было сделать хоть один вдох, а теперь невозможно надышаться. Словно утопающий, который наконец смог оттолкнуться от скользкого дна и выплыть к свету, с жадностью поглощая кислород, пока легкие не начнут болеть. Паника отступает, оставляя после себя пустоту и усталость. Постепенно возвращаются звуки, ощущения и мысли рассеиваются без следа, даже не давая запомнить себя.
Те пятнадцать минут пролетели невероятно быстро. Время перестало быть стабильным, оно то ускорялось, то становилось вязким и тягучим. Закладывало уши, перед глазами возникала влажная пелена, лишающая возможности видеть ясно и четко. Все эта паника, которая обрушилась разом, как высокая волна, накрывая и утаскивая в темноту, наполненную чернотой. Холод рассеялся, стоило серым глазам поймать его взгляд. В голове наконец стало пусто, будто ничего не существовало больше. Так странно.
Господин Вэй появился даже раньше, чем обещал, звук знакомых шагов обласкал слух и, несмотря на недостаток сил, сидящий на одной из каменных скамей поднял затуманенный взгляд. Именно в этот момент время ускорилось или же стало таким, каким и должно быть, никто точно сказать сейчас не может. Они чувствуют его по-разному. Для одного оно подобно воде, поток которой вышел из-под контроля и срывается вниз. Для другого время в принципе относительно, и если бы не бегущие стрелки на часах — ход не ощущался бы.
Сидеть ровно было слишком тяжелой задачей. Ванцзи не знал, сможет ли твердо встать на ноги, если его попросят подняться. Но мужчина, в очередной раз разбивший хрупкий мир перед глазами на мелкие осколки, оказался прямо перед ним, опускаясь вниз, к мраморному полу, так, чтобы их лица были на одном уровне. Так близко. Почувствовав его тепло, юноша не знал, что придало ему сил на то, чтобы двинуться. Это было невероятно странно, всё, что происходило сейчас.
Чувствуя, как в широкой груди громко бьется сердце, заставляя его чувствовать этот стук собственной кожей, Лань Чжань прикрыл уставшие глаза. Веки опухли и покраснели еще сильнее из-за того, что он заставлял себя смотреть. Теперь это было не нужно. Все, что должно быть сделано будет, но не его руками. Он переоценил свои силы, это пора было признать. Сопротивление бесполезно.
Сухие губы шептали, просили, и человек, что держал его, прижимая к себе, и не думал отказывать. Альфа в этот момент стал чем-то вроде точки, на которой держался хрупкий мир. Один его взгляд был способен убедить Ванцзи все отпустить и перестать бороться с реальностью. Принять свою природу и положение вещей. Сдаться. Вэй Усянь молчал, не просил и не требовал, и сошедшиеся в одном месте линии судьбы, пересекаясь, устремились дальше. Его ответом стала теплая мягкая улыбка, навсегда оставшаяся в памяти, будто образ выжгли глубоко в его разуме, не давая забыть.
Сильные руки помогли подняться. Поставили на твердую землю и, несмотря на слабость и дрожь, он смог стоять, чувствуя чужую силу, как свою собственную, растекающуюся огнём по венам вместе с кровью. Жесткие пальцы поправляли одежду, касались волос и открытой кожи, сжигая что-то, что грызло юношу изнутри. Пуговицы плюшевого пальто были быстро застегнуты, но несмотря на множество слоев ткани теплее не становилось, и дрожь не сходила на нет. Каждый раз, когда Вэй Усянь становился свидетелем его слабости, мужчина находил из этого выход.
Черное тяжелое пальто воспринималось юношей не только как щит, которым его закрывали от чужих взглядов, но и как жест, выражающий что-то гораздо более глубокое, чем приятие или симпатию. От этой шерстяной ткани, давящей на плечи, становилось теплее не только коже, но и липкий холод внутри тела, отравляющий и изводящий, рассеялся.
Эта партия осталась за Вэй Усянем, и тот, кто вмешался в чужую жизнь, даже не ведал о том, что, пытаясь вести собственную игру, окажет услугу своему противнику. Спутанные карты счастливым раскладом легли прямо в протянутые руки, и все, что мог сделать тайный наблюдатель, это стиснуть крепко зубы, глядя вслед удаляющейся паре. Если Ванцзи и остался слеп, не чувствуя за потоком собственных разбушевавшихся чувств чужое присутствие, то более взрослый и опытный мужчина, выращенный беспощадным охотником, не только чувствовал, но и видел.
Прижимая к себе юношу, альфа не дал ни единого намека на то, что раскрыл чужое присутствие, оставляя это преимущество за собой. Любой, кто сунется на его территорию, на собственной шкуре почувствует, насколько страшна может быть боль и то, чем пугают на людных городских улицах, покажется лишь легкой трепкой. Выводя омегу на улицу, мужчина бережно отводил разметавшиеся из-за порывов прохладного ветра волосы от болезненно-бледного лица. Мальчишка начал успокаиваться и приходить в себя, это, конечно, хорошо, но что, черт возьми, могло случиться.
Тихий омут выпустил своих чертей? Почему же тогда вся та толпа идиотов, которых он загнал под подошву своего ботинка, не смогла уследить за одним единственным омегой? Где они все проморгались? Его холодная ярость была притоптана раньше, чем мальчишка успел учуять ее, хлопая длинными ресницами. Такой доверчивый. От него, на удивление, не пахло никем посторонним, и это беспокоило еще сильнее. Нужно достать записи с камер видеонаблюдения и стрясти с местных охранников все, что они могли увидеть и услышать.
Но сначала он доставит своего мужа домой и убедится в том, что его паническая атака рассеялась окончательно. Вот что с людьми стресс и загруженный образ жизни делает. Вместо того, чтобы беречь себя, одна омега пыталась упорно прыгнуть выше головы. Как мужчина и рассчитывал, мальчишка допрыгался и свалился туда, куда и должен был — в его руки. Все остальные возможные кандидаты были старательно распиханы по дальним углам, расчищая ему место. Ибо нехрен. В подобной ситуации кто-то из них вряд ли вообще смог бы что-либо сделать. Кроме как поднять шум, а шум был совершенно не нужен.
Лани бы точно не смогли добиться ничего путного. Цижэнь здесь, в Фудане, не имеет влияния, и его попытки с ходу разобрать причины происшествия сделали бы племяннику только хуже. Не так-то просто помочь человеку, у которого сдали нервы. С паникой, особенно неподдающейся контролю, шутки плохи, а дядюшка и сам тот еще страдалец. Сичэнь же, если бы и попытался, его прижали бы слишком крепко, не вырвется, засранец. Хотя он-то, скорее всего, смог бы помочь, за это, безусловно, Вэй Ин не может его не уважать, но они не в тех отношениях, чтобы альфа доверял мужа его брату. Вэнь Цин? Она бы донесла первым делом ему, и Ванцзи это прекрасно известно, поэтому оставался только он.
Не спеша они добрались до парковки; смущенный и слабый, как новорожденный кролик, Лань забрался в машину, откидываясь на спинку сидения и прикрывая глаза. Хреново его отпускало, судя по тому, как дрожали пальцы рук и веки. Достав бутылку с водой, мужчина обхватил чужие ладони, передавая пластиковый сосуд. Сильный тремор, полопавшиеся сосуды, озноб… его нужно или под замок, или к врачу.
— Ванцзи, ты слышишь меня? — юноша только слабо кряхтит, пытаясь совладать с непослушными пальцами, сдавливая бутылку так, что пластик хрустит под пальцами. — Скажешь мне, что случилось? — тот ломано кивает и размыкает сухие потрескавшиеся губы, но не может сказать ни слова. Ничего, это может подождать немного, главное, что он согласен говорить с ним.
— Отвезти тебя в больницу? — мужчина бережно убирает с влажного лба волосы и помогает снять лишнюю одежду. В салоне слишком жарко для двух пальто даже на одном озябшем мальчишке. Тот только отрицательно головой мотает и протягивает бутылку, деревянными пальцами крышку скрутить не получается.
Напоив мужа водой, мужчина пристегивает его и накрывает верхней одеждой, укладывая рядом на соседнее сидение кожаный портфель. Достав собственный телефон, он находит в длинном списке контактов нужное имя и пишет куратору одно короткое сообщение. Подробно ситуацию они обсудят позже, сейчас недостаточно времени. Честно говоря, его в обрез.
Вырулив с территории университета, альфа увозит своего благоверного прочь, и ему ужасно хочется показать фак в сторону отражающих солнечный свет окон корпуса, подозревая, что у одного из них стоит тот, кто причастен к случившемуся. И может это даже не один человек, что вероятнее всего. Такое редко устраивает кто-то один. Что же будет, когда эти крысы вылезут из тени? Насколько грандиозным предстоит быть этому представлению и справится ли с этим маленький Лань? Вопросы, на которые пока нет ответа.
Город проносится за тонированными окнами домами, дорогами и людьми, превращающимися в сплошной цветной поток перед глазами парня, наблюдающего за видом. Сосредоточиться не получалось, да и желания не было вглядываться. Все, чего хотелось, это оказаться наверху, над всеми этими улицами и шумом, суетой. Но у других водителей были свои планы. Время близилось к обеду и заторы на дорогах отнимали все больше и больше времени. Только чудом им удавалось объезжать самые большие пробки. Ванцзи так давно не видел высотку их дома в дневном свете, что, подъезжая, даже не сразу признал ее.
Из авто он уже смог выбраться самостоятельно, позволяя мужу только внимательно наблюдать за собой и быть рядом, чтобы, в случае чего, подхватить. Голова кружилась, и легкая тошнота, скорее всего от накатывающего голода, заставляли чувствовать себя отвратительно. Клонило в сон. На чистом упрямстве Ванцзи держался ровно, решительно переставляя ноги, желая почувствовать ставший родным запах их квартиры. И вот мужчина отпирает дверь перед ним, позволяя переступить порог первым.
Мягкое сидение дивана принимает его страдающие тело в свои мягкие объятия, позволяя утонуть в подушках. Поборов желание угнездиться прямо в первом попавшемся месте, юноша обвел взглядом обилие пледов и подушек, тихо вздыхая, пока альфа оставил его одного. Шагов мужчины почти не было слышно, но только оттого, что тот не скрывал свое присутствие. Вернувшись с кухни, альфа поставил на низкий столик два стакана с водой, которые выглядели одинаково.
— В этом легкое успокоительное, которое поможет быстро уснуть, — коснувшись одного из стаканов и сдвинув его чуть в сторону, объяснил Вэй Усянь, ненавязчиво присаживаясь рядом с юношей. — В этом простая вода. Я не знал, что будет лучше сейчас, поэтому выбирай, в любом случае сегодня тебе лучше остаться дома, а что будет потом мы решим вечером.
Он выбрал первый стакан. Долго гипнотизировал его, неизвестно, пытаясь ли заставить воду поменять свой цвет или же образовать тонкую воронку, после чего все же поднес край к своим губам и сделал глоток. Вкус никак не изменился. Стараясь не спешить, Ванцзи опустошил сосуд, отставляя его в сторону, и откинулся обратно спиной, вжимаясь в диванные подушки. Когда должно было это средство начать действовать? Что он почувствует? Пока юноша думал, мужчина убрал стаканы и расправил ближайший к нему плед.
Двигаясь медленно и плавно, альфа помог парню устроиться сначала в полулежащем положении, а чуть позже, когда тот начал зевать, прикрывая рот бледной рукой, уложил его, стаскивая с ног ботинки. Яркие глаза понемногу мутнели, взгляд терял фокус, и веки, тяжелея, опустились. Только ресницы продолжали подрагивать, отбрасывая тени на кожу. Нежный на вид юноша постепенно засыпал, дыхание его становилось все глубже и ровнее, пока не перешло в тихое посапывание.
Погладив уснувшую омегу по растрепанной макушке, Вэй Усянь прибрался в гостиной, проверил сообщения в своем телефоне, достал из сумки своей женушки смартфон и безжалостно выключил на нем звук и отключил вибрацию. После этого он осторожно поднял тяжелое тело на руки и, стараясь сильно не качать, понес прочь в сторону омежьего убежища. Диван, конечно, удобный, и сидение у него мягкое, но спать все же полагается на кровати.
Оставшееся время, которое альфа мог выделить на обед, он потратил, переодевая и укладывая мужа поудобнее. Ему достаточно часто приходилось делать это в обычные дни. Не удивительно, что господин Вэй приноровился делать это тихо. Когда нужно было его сильные и грубые руки становились мягкими и ласковыми, отводя ткань одежды, расстегивая пуговицы и выпутывая пряди волос. Будто под этими ладонями была не кожа, а хрупкие цветочные лепестки, которые могли осыпаться от малейшего ветра.
Погасив свет в чужой спальне, мужчина ушел, продолжая чувствовать чужой запах на своей коже. Они пахли друг другом. Вернее их личный аромат, выделяемый кожей, тонко переплетался с чужим, и чем больше времени пара проводила вместе, тем отчетливее эта связь становилась. Это была одна из скрытых причин, почему Вэй Ин приезжал к мужу, отодвигая планы. Чтобы тот, возвращаясь на пары, пах им. Это бы держало многих на расстоянии, но, увы, оно не могло удержать абсолютно всех.
Он сорвался так резко, что возвращаться, наверное, было уже поздно и бессмысленно. Вэнь Сюй наверняка мечет громы и молнии, потеряв его в такой ответственный момент. Ну ничего, этот остолоп, как бы не прибеднялся, был в состоянии справится со всем сам. Тихо посмеиваясь в салоне машины, альфа листал сообщения, которые отправляла ему помощница. Они оба только освободились, но свободу эту можно было считать условной. Слишком много дел.
Телефонный звонок застал его прямо в дверях конференц-зала, заставляя замереть на месте. Не потому, что обычно никто не решался ему звонить, а потому, что звонок, как таковой, стоял только на нескольких контактах, и если это не его родители или братья, то оставался только муж. Человек, которого мужчина называл другом, не видел лица мужчины, он спешно отдавал последние распоряжения перед началом второй части презентации нового проекта, и только Вэнь Цин, наблюдательная, как ей и положено, заметила, что что-то не так.
Действительно, не так. Ванцзи набирал его номер в исключительных случаях, предпочитая обходиться короткими сообщениями или ждать мужественно встречи, чтобы чем-то поделиться. О чем он мог хотеть рассказать ему в тот момент, когда у него должно было начаться занятие? В университете потоп? Ураган? Массовый вирус? Не мог же мальчишка просто случайно сесть на телефон и очаровательно круглой задницей набрать его номер. Определенно нет.
И это должно было случиться тогда, когда Вэй Усянь уже получил свежий отчет о состоянии дел в группе и в кампусе в целом. Кто-то из его наблюдателей определенно был слепым, это нужно было исправлять. Отойдя в сторону, чтобы не мешать взмыленным работникам чужой компании, он принял звонок. Но не успел ничего сказать. Голос Диди был достаточно весомым поводом, чтобы сорваться с места, заставляя Вэнь Сюя разинуть рот и рвануть следом за ним.
Если уж ему придется выбирать между своим маленьким Ланем и этой бестолочью, то выбор был заранее очевиден. Друзья это, конечно, здорово, но не при данных обстоятельствах. Тем более он оставил ему Вэнь Цин, о чем можно было ещё просить, свою часть сделки мужчина выполнил, оказывая услугу и дядюшке Жоханю, и приятелю. Пора было заниматься личной жизнью.
Мужчина, как никто, усвоил то, что женушка не из тех, кто привык демонстрировать слабость и тем более лить слезы. Стрелой мчась вниз к подземной парковке, он был готов сносить все на своем пути. И всех, если это понадобится. А-Чжань был сдержанным, и если что-то вынудило его плакать и звонить ему, то варианта было два, и оба заставляли сжимать пальцами руль так, что тот скрипел и трещал. Он не мог не успеть. Не мог допустить подобного.
Врываясь в здание по запаху, который образовывал четкий след среди сотен других, он уловил путь, по которому должен был идти. Его глаза видели так остро, что можно было разглядеть мелкие трещинки краски на стенах и потолке, и тонкие, почти прозрачные ниточки паутины в дальних углах ниш. Его нос нельзя было обмануть перцем и табаком, чутье было лучше, чем у полицейской ищейки. Найти одного маленького омегу среди толпы других? Без проблем, если след его запаха сохранился.
Он знал главный корпус очень хорошо, но это знание в этот раз не понадобилось — Лань Чжань был ближе, чем ожидалось. Теперь мальчишка был дома, в безопасности, и те ужасы, что мужчина представлял себе, с ним не случились. Самое страшное — это слегка ободранные колени и локти, покрытые тонким слоем пахучей мази и заклеенные пластырем.
Но альфа не был настолько слеп, наивен и глух, чтобы иметь такие физические данные и не заметить чужое присутствие. Его возможности не были подарком природы, они были натренированы и усилены именно для того, чтобы не упускать из виду ничего. Даже если бы он и хотел на радостях развесить уши, крутясь вокруг панически трясущегося мужа, то не смог бы сделать это до конца.
И вот его незадачливый противник оказался пойман, сам того не подозревая. В чем следовало сначала убедиться, прежде чем тешить собственное самолюбие. Но факт — Вэй Усянь запомнил его запах и смог уловить очертания фигуры и разглядеть лицо. Имея это, найти его будет легче легкого, а вот что делать дальше… Будет зависеть, какое такое зло этот бессмертный учинил его зазнобе. Будет неприятно, если он запугает до смерти какого-нибудь тихушника-воздыхателя, тайно дрочащего по ночам на светлый образ его Диди.
— Вэй Ин, там мой кузен воет белугой о том, что ты бросил и покинул его. Не хочешь взять ответственность? — Вэнь Цин отщипнула от грозди красного винограда, что лежал в аккуратной тарелочке на столе ее младшего брата, вскинула тонкие брови, интересуясь.
— Ответственность берут за того, у кого забрали девственность или поклялись жениться, а я ни того, ни другого не делал, — сидя за массивным столом и листая в планшете схемы нового проекта, отозвался мужчина, внося заметки в лежащий рядом, прямо под рукой телефон. — Проведи сюда этого несчастного. Так и быть, этот смертный уделит ему толику своего внимания. Пусть будет благодарен.
— Мы точно о том человеке говорим? — недовольно пробормотала женщина, оправила складки платья, проводя по изгибам своей фигуры, и, сцапав еще одну виноградину, разблокировала дверь и вышла, чтобы спуститься вниз на тот этаж, где, развлекая скромных девушек на ресепшене, один альфа жаловался на собственную жизнь.
Глядя на него и не подумаешь, что такой человек может испытывать недостаток хоть в чем-то. Ну разве что в закончившихся витиеватых выражениях, которых он понабрался у своего приятеля и бывшего одногруппника. Первый молодой господин Вэнь стоял во всей своей красе, опираясь на стойку ресепшен и упражнялся в остроумии. Откуда только это взялось? Женщина хорошо помнит этого мальчишку, ведь они практически одного возраста. Он никогда не был таким ни в детстве, ни в юности. До того момента, пока в их бренную серую жизнь не ворвался Вэй Усянь, снося все на своем пути. Да уж, этого человека не могло быть мало в жизни каждого, с кем он сталкивался. Стоит благодарить судьбу, что для них он стал близким и ценным человеком, а не врагом. Враги господина Вэй долго не жили на этом свете.
Высокий альфа с крепкой, накаченный фигурой, которую подчеркивал его костюм и плотно прилегающая рубашка, при удачной позе обрисовывающая кубики пресса, заигрывающе поправлял темные густые волосы и щурил глаза, на смущение собиравшихся домой сотрудниц компании. В этом господине явно плескался не один стакан крепкого виски, и по-хорошему Вэнь Цин должна была отправить его домой, пока тот не успел вляпаться в неприятности и не втянуть за собой её начальника.
Оторвав кузена от ресепшена, вместе с его наградой, которую тот, оказывается, сжимал в руке, она стала той, кому теперь приходилось выслушивать его заунывные речи. Они все были, конечно, рады, что его проект оценили, и теперь он номинирован на еще большую награду, но зачем же было пить. Когда она уезжала, честное слово, этот идиот был трезв и в состоянии вести дела.
— Почему ты меня оставил? Я думал, мы друзья, — недовольно порыкивая и потрясая кулаками, Вэнь Сюй искал что-нибудь, на чем можно было поудобнее устроиться, но ничего подходящего найти не мог. Все вокруг было недвижимым, от кресел и дивана до стола. А альфе нужен был хотя бы стул.
Скинув пиджак, мужчина растрепал свои короткие волосы еще сильнее, и принялся с удвоенным энтузиазмом исследовать пространство под наблюдением двух пар глаз своих родственников. Вэй Ин остался равнодушен, занимаясь своей работой в ожидании письма, которое ему обещали прислать ближе к началу восьмого. Когда к нему притиснулось сильное горячее тело, все, что сделал господин Вэй, это провел рукой над экраном телефона, блокируя тот, и перевел взгляд на раскрасневшееся лицо друга, устроившегося головой у него на бедре.
— Ну и чего ты молчишь? — альфа напоминал своим поведением ребенка, которого обманом отвели в детский сад и там оставили. Каждый раз, как ему удавалось выпить и добраться до Вэй Усяня, он превращался в едва ли не малыша, который надувал губы и тряс руками. В таком человеке ни за что не признаешь старшего сына Вэнь Жоханя и, тем более, наследника его бизнеса. А все потому, что тот слишком сильно доверял тому, к кому крепко прижимался сейчас, принюхиваясь к черной ткани пиджака и рубашки.
— Когда ты меня с мужем познакомишь? Сестрицу вон познакомил. А мне что? Мне ничего? Не доверяешь, — тыча пальцем в чужой твердый живот, продолжал сыпать вопросами Вэнь Сюй, пока рука друга не легла на его горячий лоб, пальцами зарываясь в волосы и поглаживая. Это было лучшим способом из всех имеющихся, чтобы заставить того заткнуться хоть ненадолго. Пара минут тишины могут быть блаженными, если у вас есть дети или друзья, склонные к изливанию мыслей вслух.
— Познакомлю. Скоро познакомлю, — продолжая гладить чужие волосы, отозвался Вэй Ин, понимая, как, должно быть, чувствует себя его собственный старший брат, стоит ему напиться и пуститься в разнос. Пьяные они, со старшим из Вэнь, могут заболтать до смерти даже демонов.
Только вот разберусь со всем, думал альфа, и сразу познакомлю. А сколько времени понадобится, чтобы все разложить по полочкам, не знал ни он, ни другие. Все, что у него было, это несколько файлов с отчетами, записи с камер, на которых без труда мужчина узнал того тайного наблюдателя и, в последствии, его имя. А еще целая гора работы, которая кипела под пальцами, не давая сомкнуть глаз и выдохнуть. На сегодня с него, пожалуй, хватит. И пьяных и болезных.
Вырвавшись из цепких рук, Вэй Ин развез всех, кого должен был, по домам, и вырулил на трассу, ведущую к его дому. К дому, в котором его ждало одно определенно очаровательное создание, с которым нужно серьезно поговорить. Или сделать так, чтобы разговор выглядел серьезным. Это тоже подойдет. Было два варианта развития событий, на которые он был согласен и которые мог предложить. Первый, это позволить Ванцзи выйти официально и занять свое место рядом с ним. И второй, учитывая обстоятельства, разрешить мужу ограничиться только посещением учебного заведения под присмотром охраны. Его служба безопасности как раз пару дней назад закончила с подбором людей, и сегодня он их всех допросил и рассмотрел.
Оставляя машину на парковке и неспешно шагая к лифту, он размышлял, что было бы лучше. Оба варианта выглядели заманчиво и соблазнительно. Просто оттого, что ключевой фигурой в них было его ненаглядное бедствие. Поднявшись на нужный этаж, мужчина подбирал слова, думал, с чего лучше было бы начать разговор и удастся ли он сегодня. Час был поздний, юноша мог спать, и будить его только ради допроса не лучшая идея. За сегодня тому уже не слабо досталось, не стоило добавлять еще и от себя.
Но Лань Чжань не спал. Выспавшийся за день благодаря снотворному, парень пришел в себя, стряхивая остатки сна и потирая заспанное лицо. Веки были опухшими и зудели, а в голове мысли свалялись в неупорядоченный ком. Где он? Что он делает в постели? Который сейчас час? Омега смутно понимал, что произошло, и многое из того, что ему запомнилось, казалось неприятным сном. Проведя рукой по постели в поисках своего телефона, юноша нахмурился. Того не было рядом и не было там, где обычно он его оставлял.
Приподнявшись на согнуть локтях, Ванцзи оглядел комнату, щуря глаза, чтобы четче видеть. Из окна на пол и мебель ложился свет заходящего солнца, небо было приятного темно-розового оттенка и постепенно темнело. Поздний вечер? Разве он не должен быть на занятиях? Оглядывая себя и остановившись взглядом на пижаме, он перевел его на сложенный комплект его дневной одежды, что лежала рядом в кресле. Сумка тоже нашлась неподалёку и, судя по записям в тетрадях, на занятиях омега все же был. Только не на всех.
Телефон нашелся на столике рядом с рамкой. Задней крышкой он почти сливался с поверхностью, на которой лежал. Сняв блокировку с экрана, Лань Чжань удивленно вскинул брови. В пределах своей внешней эмоциональности. Около десяти пропущенных звонков и около пятнадцати непрочитанных сообщений. Кто мог ему звонить и писать столько раз? Испытывая легкий страх, юноша нажал сначала на звонок, боясь, что увидит контакт своего мужа, но нет. Это был Мо Сюаньюй. И писал ему тоже староста.
Омега отослал ему довольно много коротких сообщений. Многие шли буквально только одним словом, и Ванцзи не знал, что чувствует — раздражение от такой манеры или странное щемящее чувство, похожее на благодарность. Судя по концу монолога ответ юноши старосте не требовался. Или требовался, но не о том, почему он пропал. Благодаря этому Лань Чжань наконец вспомнил, каким таким образом оказался дома.
Успокоительное, которое дал ему Вэй Усянь, и правда хорошо подействовало. Юноша не чувствовал тревоги и дискомфорта. Даже сонливость отпустила его после первой же чашки горячего чая. Есть не хотелось, поэтому весь остаток вечера он просто сидел и слушал новости, листая телевизионные каналы. Открывать учебники не хотелось, как и узнавать что-либо по поводу заданий преподавателей. Хотелось просто лежать, накрывшись пледом, и делать вид, что это все его никак не касается. Но это слишком малодушно, и заниматься этим можно только пака никто не видит.
Ближе к восьми часам, собравшись с духом, Ванцзи взял в руки телефон и ответил на череду сообщений Мо, надеясь, что текст не будет выглядеть слишком… Никак. Он не умеет поддерживать беседу в виде переписки. Но ему нужны задания и информация о том, чем ему грозит прогул. Староста ответил не сразу. И очень долго-долго что-то набирал, а Ванцзи смотрел на экран и ждал огромной простыни, чувствуя, как у него печет уши и сводит желудок.
Вместо этого пришло короткое «мы очень рады, что ты в порядке». Как мило. Беседа потекла мягко и непринужденно, юноша пообещал рассказать все, как появится на занятиях, а омеги успокоили его тем, что волноваться о пропущенных занятиях не стоит. Оказалось, муж взял на себя всю ответственность и поставил в известность их куратора. Как оперативно. Наверное, этого стоило ожидать от такого взрослого человека, который лучше него понимает многие вещи и знает, как с ними обращаться.
Мужчина вернулся, когда на часах еще не было девяти, отпирая ключами входную дверь и тяжело шагая по полу прихожей. Ванцзи поднялся, чтобы встретить его, чувствуя слабость и то, как кружится голова и темнеет в глазах. Ему хотелось есть, и нельзя было делать таких резких движений, но тело не было послушным. Стоило носу учуять знакомый запах, как он дернулся. Хорошо, что стены служили достаточно внушительной опорой.
Они устроились в столовой. Видя жалкое состояние омеги, Вэй Усянь, придерживая того за плечи, несмотря на то, что особой необходимости в этом не было, усадил того на мягкое сидение стула и подал юноше плед, чтобы было теплее. Пока альфа приводил себя в более домашний вид, смывая бумажную пыль и переодеваясь, Лань Чжань думал, что может сказать в свое оправдание и как это сделать так, чтобы слова не повлияли на ситуацию кардинально.
Ему было немного совестно еще и за то, что вернувшемуся с работы человеку, явно уставшему, приходилось заботиться о нем. Юноша почти весь день провел дома, но толку от этого не было. А тот спокойно встал у плиты, доставая продукты из холодильника, и быстро принялся соображать нечто на них двоих. Что бы господин Вэй не приготовил, это было не только съедобно, но и вкусно. Даже если такой еды омеге есть ни разу не приходилось.
— Расскажешь мне, что случилось сегодня? — делая глоток из большой черной кружки, мужчина мягко окинул взглядом поджавшего ноги парня, устроившегося в импровизированном гнезде.
Тот только кивнул, выпрямился, насколько это было возможно, и, подбирая слова, рассказал все о сегодняшнем утре, как запомнил, стараясь, чтобы голос звучал спокойно и ситуация не выглядела такой странной и важной. Ему проще было сделать акцент на том, что он просто устал и испугался, чем позволить альфе задуматься о том, что с ним в стенах университета может случиться что-то действительно плохое.
Тогда он мог лишиться возможности его посещать, а этого нельзя было допустить. Вэй Усянь как мог дать ему возможность учиться, так мог и отобрать ее в два счета. Но оба прекрасно понимали, что делать этого мужчина не будет. Ванцзи осознал это, когда его рассказ подошел к концу. Действительно, как парень вообще мог до подобного додуматься. Ведь это не так-то легко запретить кому бы то ни было, имея договор с учебным заведением, не исполнять своих обязанностей. И к тому же, муж еще ни разу ничего не запрещал ему буквально. Стало несколько совестно.
— Думаю, все случившееся на моей совести, диди, — позволив вьющейся челке прикрыть серые глаза, произнес мужчина, отставляя свою кружку в сторону, и от этого голоса у юноши табуном мурашки прошли по спине. — Я слишком поторопился, вынуждая тебя возвращаться к учебе. Мне не стоило давить, прошу, прости меня, — играя голосом на чувствах омеги, мужчина глубоко заглянул тому в глаза, считывая эмоции.
Ванцзи же потерял дар речи. С одной стороны ему хотелось малодушно высказаться «Да, ты поторопился, это не моя вина», но он вовремя прикусил язык, не смея потворствовать собственной слабости и перекладывать ответственность со своих плеч на чужие. Так же, как и согласиться, ему очень хотелось горячо возразить «Нет, ты не виноват, я сам этого хотел и хочу продолжать учиться». В итоге омега разрывался между этими чувствами, не зная, что именно ему сказать.
Оба варианта были не очень хороши. Один бы показал его слабость и несостоятельность, давая повод мужу ограничить его, и это было бы резонно, учитывая обстоятельства. А другой не решил бы проблему и Лань Чжань продолжил бы изматывать себя напряженной учебой и все сильнее обостряющимся конфликтом с окружающими студентами. Нужно было подобрать такой ответ, чтобы каждая из сторон смогла получить то, что хочет. Он, например, был бы не против взять небольшой тайм-аут и спокойно разобраться со всем. Чего же хочет его супруг?
— В случившемся нет твоей вины, — мягкий спокойный голос омеги разорвал тишину между ними, юноша отчетливо видел, с каким вниманием слушают каждое его слово, поэтому не спешил, наблюдая за реакцией, будто ему подсказывали, в каком направлении стоит двигаться. — Прежде мне не приходилось сталкиваться с подобным, я всегда отдавал учебе все свое время и силы и не думал, что это может вызвать нечто такое. Но я научусь, обещаю.
Ванцзи все же был трусом, хоть и не хотел признавать это вслух. Он не рискнул рассказать супругу о том, что одногруппники издеваются и травят его, и о том, что приступ паники был спровоцирован. Возможно, не стоило так поступать, но сдавать назад было поздно. Слова сказаны, дело сделано.
Наблюдая за тем, как покраснели оттопыренные в стороны уши, Вэй Усянь скрыл улыбку за пальцами руки, которой подпирал голову, наблюдая за своей омегой. Этот маленький хитрец, опуская пушистые ресницы, затеял непростую игру, но мужчина бы скорее удивился тому, что тот все просто так возьмет и выложит ему. Столько доверия он еще не заработал, это факт, но кто сказал, что он не будет пытаться?
— Главное, что ты цел и с тобой все хорошо. Думаю, пара дней отдыха пойдет тебе на пользу. Что скажешь? — выдохнув и расслабившись, омега кивнул головой и поднял на него сияющие глаза, в которых плескалась благодарность. — Но есть еще кое-что, что я хотел бы обсудить.
Успокоившийся было Лань Чжань дернул круглыми ушами и прикрыл веки, скрывая легкий страх и напряжение. А то ты думал, маленькая бестолочь, что так легко отделаешься. Ну уж нет. Если играть, то играть по-крупному. Пора получить в белые руки все карты, раз уж ты не решился спрятаться в кусты сейчас. Вэй Усянь, наблюдая чужие метания, только мягко улыбнулся, будто ничего не заметил.
— Я говорю о том, что как мой муж ты имеешь то же положение, что и я. Ты, наверное, понимаешь, что это значит, раньше тебе уже приходилось с родителями посещать всякие мероприятия, интересные и не особо. Тут все то же самое, ничего особенно нового, — только теперь ты не сын богатого господина, а его муж, продолжил за мужчину Ванцзи, прикусывая изнутри нижнюю губу. Об этом он уже думал. — Я не стану принуждать тебя выходить на всеобщее обозрение, но был бы рад видеть тебя рядом.
Это не то, над чем можно было долго думать. Такие предложения или принимают сразу, или отказываются. Но ничего страшного в них не было. Это не требовало от него ничего сверхъестественного и даже могло решить пару проблем. Например с буллингом. Другие называли юношу содержанкой, теперь у него появится возможность продемонстрировать, что он законный муж этого человека. Но при этом омега окажется под прицелом сотни тысяч глаз.
— Да, я понимаю. Я согласен, — это было тем, ради чего Ванцзи подписал их брачное соглашение. Возможность твердо встать на ступень повыше, принимая на себя чужое положение взамен собственного утраченного. Это давало ему не только обязанность быть красивой молчаливой картинкой рядом, но и наделяло правами и влиянием. Выходя в общество как муж господина Вэй, юноша мог пользоваться его положением. В пределах разумного.
Осталось только представить себе, как все это будет выглядеть. В своем прошлом юноша беззастенчиво начал пренебрегать своим статусом, оправдывая это разными причинами. Ему не очень нравилось находиться в обществе подростков, когда даже его брата воспринимали более серьезно просто из-за возраста. Сичэнь был старше и он был альфой. Соответственно и круг общения у него был несколько другой, хотя они старались держаться рядом. Была надежда, что спустя большое количество времени что-то изменится в лучшую сторону. Но стоило ли принимать ее?
Ванцзи никогда не представлял себя входящим в большой зал, сверкающий от множества огней, как чей-то муж. Как сын своего отца или владелец бизнеса, которого будут уважать априори, да. Но не как чей-то спутник. Это смущало. Он помнил, как к этому относилась его мать, и этот образ с трудом примеривался. Госпожа Лань никогда на свое положение не жаловалась, но если отец вдруг предлагал им уйти пораньше она тут же соглашалась.
Очень многое зависело от того уровня, который они теперь разделяли. Если он был примерно равен его прошлому, то ситуация была щекотливая, но Ванцзи сомневался, что его муж настолько влиятельный человек. Может быть состоятельный… очень состоятельный, но влиятельный это вряд ли. Мужчина был странным. Его отец, например, был хмурым, отпечаток власти отображался на его лице клеймом суровости и усталости. А ведь у него были помощники, дядя и наследник, начинающий практиковаться. Лицо же господина Вэй было гладким, усталым иногда, но это было похоже на трудовую усталость, не омрачённую ответственностью.
Значит, вариант очень высокого положения можно было даже не рассматривать. Это радовало. Там, наверху, было очень много тонкостей в общении, и одно неловко оброненное слово могло разжечь не шуточный конфликт. Омеги там ведут сложную игру, а занять нейтральную позицию не удавалось еще никому. Да и вопросы, которые решали люди с таким положением, были не его ума дело. Почти все они крупные влиятельные политики, делящие страну и столицу на куски и зоны. И самое страшное — Триады.
Поэтому замечательно, если они просто будут получать приглашения на всякие мероприятия, посещать их тихо, спокойно и возвращаться домой. Ванцзи никогда не думал, что будет рад посетить какой-нибудь званый вечер просто ради того, чтобы вкусно поесть. Как будто дома его плохо кормят. Но все же то было, во-первых, бесплатно, а во-вторых, всегда вызывает вопросы, если ты вообще к ничему на столах не притронулся. Раньше он на все глядел с острым отвращением. Что же, времена меняются.
Успокаивая себя тем, что жизнь высокого общества это не только унылый бубнёж, но и новые интересные места, знакомства и вещи, про которые узнаешь одним из первых. Омега, попрощавшись с мужем и пожелав ему спокойной ночи, вернулся в свою комнату, чтобы с наслаждением переставить будильник на более позднее время. Как же приятно было просто поспать. Особенно зная, что никуда лететь, спешить не нужно. Кроме как на завтрак.
Если он и в самом деле думал, что его так просто оставят в тишине и покое, то Лань Чжань ошибался.
Началось все это ненавязчиво. С небольшого списка контактов, который вручил ему господин Вэй. На листе стандартного формата для печати была таблица с именами, должностями и контактными номерами. Все эти люди были не чиновники или люди, которых юноше необходимо было запомнить, чтобы не опозориться, а персонал, нанятый мужем специально для него. Охранники и водители, которым он может позвонить в любой момент, чтобы получить помощь или же оказаться в любой точке города по своему желанию.
— Независимо от ситуации ты всегда можешь позвонить лично мне, и я приеду, что бы не случилось. Но, соблюдая приличия и на случай непредвиденных обстоятельств, эти люди сделают все, что от них зависит, для тебя. Теперь ты можешь покидать дом сам и передвигаться в пределах города так, как тебе заблагорассудится. Единственное — до девяти часов вечера ты должен быть дома. Позже только при особых условиях или же со мной, — эти слова сказал ему Вэй Усянь, мягко улыбаясь, пока омега думал, как должен реагировать. Радоваться ему или что?
Если рассуждать, он несомненно должен был радоваться. Теперь его свобода ограничивалась только формальными границами города и комендантским часом. Грубо говоря то же самое было, когда юноша жил с родителями, и подобное положение его полностью устраивало. За городом делать ему было нечего, а приходить домой позже и так слишком поздно. Замечательные условия, просто потрясающие.
Но… «до» тоже было вполне неплохо, с грустью думал парень, вспоминая, что обычно муж занимался тем, что возил его. Будет ли он и дальше так делать? Конечно, у него могут быть дела, и все это время мужчина отодвигал их ради него. Но, хоть иногда?
— Мне нравится ездить с тобой, — удивленно распахнув глаза, Ванцзи вскинул лицо, глядя на господина Вэй, который тоже смотрел очень удивленно. Юноша не успел понять, как и под воздействием чего именно он высказал мысль, которая вспыхнула в его голове.
— Если это так, то я буду рад и дальше возить тебя на занятия и забирать с них. Мне нравится проводить время с тобой и видеть тебя не только дома утром и вечером, — наблюдая, как чужие уши краснеют все сильнее и сильнее, мужчина чувствовал, будто внутри расцветает вишневое дерево, щекоча нежными лепестками его сердце изнутри. Он и не рассчитывал на такую смелость от этого мальчишки за такое короткое время. Не перестарался ли он.
Оставляя женушку дома, альфа рассчитывал на то, что тот попробует вылезти. Но не так. Аико была настроена таким образом, что передавала сигналы о том, что, кто и где находится в пределах всей квартиры. Благодаря чему мужчина мог сказать наверняка, где сидит его зазноба. И о том, что тот вышел за порог, он тоже узнал в ту же секунду, как юноша покинул квартиру.
Ну ушел и ушел, что тут такого, правда ведь? Теперь ему это можно делать, было бы странно, если бы он, напротив, закопался в дальнем углу. Однако его прогулка закончилась уж больно быстро. То ли он такой хитрый, то ли радости у мальчишки и правда маленькие. Получив ряд уведомлений, Вэй Усянь не удержался и подключился к камерам, отслеживая, что было и что происходило сейчас. Его бестолочь, забравшись с ногами на диван, смотрела в экран здоровенный плазмы и… ела ложкой мороженное из большого лотка. Не сдержав смеха, он откатился от рабочего стола и двадцать минут развлекал себя тем, что наблюдал и скриншотил экран своего телефона.
Вечером того же дня, смущенно отводя глаза и краснея ушами, омега предложил мороженное и ему, но лоток показывать не стал, старательно выскрёбывая ложкой содержимое по двум мискам. Оставил ровно половину от килограммовой тары, какой очаровательный. И при этом с удовольствием съел еще пару порций перед сном. Вот они, маленькие радости. Как только задница не слиплась столько сладкого есть.
Несмотря даже на все его старания, Лань Чжань никак не хотел поправляться. Набрав немного веса на регулярном питании, организм мальчишки будто заглох, оставляя его пусть и гармоничным, но тощеватым. Мать сказала бы кожа да кости. Но насильно кормить этого ребенка еще больше было бы неправильно. Тем более, что мужчине нравилась эта неявная хрупкость чужого тела. На фоне него самого омега казался нежным и цветущим. Этого было достаточно.
К тому же юноше не обязательно быть смазливым и маленьким, чтобы выглядеть потрясающе. Большинство альф оценивают красоту омег по тому, насколько они сладенькие. И чем больше у тебя ресурсов, тем более «сладенькую» партию ты можешь получить. Тонкие голоса, миниатюрные ладошки и стопы, крупные глаза, пухлые губы. Мужчинам нравятся хрупкие создания, которые зачастую не могут дать отпор их необузданной страсти. И часто такие, как Лань, для большинства становятся неликвидными. Слишком высокий, голос низкий, губы тонкие, ладони крупные, лицо не улыбчивое, и если бы не «сонные» глазки на белой мордашке, то большая часть его очарования была бы потеряна. Он мужественный, и если поставить его рядом да хоть с собственным братом, то омега будет больше похож на бету. Если бы не запах.
Запах его тела, больше не отравленный горой таблеток и после удачной вязки, был опьяняющим. Хотелось прижаться к упругому телу, прижать к себе крепче и провести носом от горячей от стыда мочки по изгибу шеи к острому плечу. Для него он был красивым. Все его так называемые изъяны стирались не из-за того, как пах юноша, а из-за того, что их тела гармонично совпадали. Там, где Лань Чжань бы выглядел громоздким, рядом с ним он становился тонким и легким, как белое перышко.
Без этих стандартов, которым следуют омеги, желая массово нравиться и быть желанными для альф, его муж был прекрасен. Мимо него сложно было пройти, не задерживая взгляд. Он вызывал внутреннее восхищение плавностью линий тела и черт лица. И даже те мужчины, которые предпочитают помельче, не смогли бы устоять перед этим обаянием. Как бы Лань не морозился, его неприступный вид подогревал интерес только сильнее. Но это всё только его, и едва ли он позволит кому либо приблизиться к нему.
И если Вэй Усянь сказал, что другим альфам придется кусать локти, то именно так и будет. Смотреть можно, а вот трогать нельзя, если не хочется лишиться рук или пальцев. Получая приглашение на презентацию линейки новых гоночных автомобилей, он уже представляет, что последует после их искрометного появления. Для начала господин Вэй ничего приобретать не собирается и вкладываться тоже, хотя приглашают именно ради этого. Все мероприятие и его организация кажутся сомнительными. Слишком много позерства. Но при этом вечер обещает быть красивым, а главное безопасным для диди.
Оторвав свою зазнобу от уютного гнездования дома, альфа покатал того по городу, чтобы это заспанное чудовище расходилось на свежем воздухе. Гулять тому очень нравилось, и даже было не особо важно где. Парк в центре города плавно сменился чередой бизнесцентров, в окнах-зеркалах которых юноша рассматривал с любопытством их отражение, и вот они сворачивают на аккуратную улицу, пестрящую разнообразными магазинами. Подразнив мужа в ресторане и накормив того до сытости, он готов перейти к финишу их выхода в люди.
— Лань Чжань, скажи, тебе нравятся машины? — юноша сначала не понимает вопроса и просто смотрит на него. В его глазах отражается ошибка системы, но потом, спустя пару минут до него, кажется, доходит и он неуверенно кивает. — Это хорошо. Нас пригласили на презентацию представители компаний, что-то вроде рекламного хода. Это скорее просто неформальная тусовка для тех, у кого есть деньги, чем серьезное мероприятие, но там будет много народа, музыки, алкоголя.
— Когда? — омега выглядит странно. С одной стороны видно, что ему любопытно, а с другой он будто бы не уверен, что хочет туда тащиться. Вэй Усянь и сам не уверен. Ему тоже не очень хочется на самом деле, потому что все это бессмысленная трата времени. Окружающие будут лицемерить и пытаться выглядеть круче, чем они есть.
— В конце выходных. Послезавтра, — по хмурому взгляду недовольство этой булочки с корицей теперь не угадывается, а ясно видно. — Вэнь Цин хотела им отказать, но выяснилось, что мероприятие будет хорошо освещено и попадет в прямой эфир.
И для такого случая было необходимо иметь в гардеробе что-то получше, чем простой, пусть и качественный костюм. И пускай его одежда на каждом таком светском событии не блистала отличием, потому что иметь десяток одинаково черных костюмов глупо, но вот омегу он абы как выпустить не мог. А для Ванцзи это был один из шансов перед возвращением к занятиям показать, что юноша не так прост, как кажется, и лучше, если не оставить его в покое, то попытаться принять его существование как данность.
Крайней точкой в сегодняшнем очаровательном свидании стало посещение модного дома. Вэй Ин не любил быть банальным. Все коллекции известных итальянских и французских домов, которые привозили свои коллекции в Китай, были уже на виду. И если ему с его репутацией можно было сильно не заморачиваться по поводу костюма, то омегам такого не позволялось. Вся столица обсуждать же будет. Поэтому на его муже просто обязательно должно быть что-то невероятное. Даже если они сбегут сразу, как официальная часть закончится.
Переступив порог изысканного салона-магазина, юноша очень робко прошелся по залу, не подходя к вещам, а потом отошёл к выходу и встал, будто бы вообще тут лишний. Весь его вид говорил «ну и куда ты меня притащил?» Ох, он такой мерзкий человек, забавляется с того, что его муж кривит свой тонкий ровный нос на пошитую вручную дизайнерами костюмы и платья. Но этому мастеру альфа верил прекрасно, понимая, что его творение точно будет единственным и неповторимым, не вызывая у других пренебрежения своим именем.
— Господин Вэй, рады приветствовать Вас, — две девушки омеги, тонкие, как ивовые веточки и белолицые, встали напротив них, склоняясь в поклоне, демонстрируя жест, означающий уважение перед зашедшими господами. — И вашего спутника.
Пользуясь моментом и любопытством Лань Чжаня, мужчина взял того за руку и, стараясь не причинить дискомфорта, отвел от входа поближе к девушкам, которые его внимательно рассматривали. Не то чтобы они его оценивали. Хотя не без этого. Эти дамы вполне точно могли определить размер одежды, прикидывая, что из того, что есть в салоне, подойдет юноше перед ними.
— Это мой дорогой муж. Пожалуйста, позаботьтесь о нем, — передавая растерянного омегу в белые цепкие ручки работниц, мужчина улыбнулся, видя, как тот на него умоляюще смотрит, чтобы он его спас от экзекуции. Но нет, этой прелести нужно привыкать к тому, что теперь каждый его образ это тяжкий труд. Не только других людей, но и его самого.
— Вам нужна помощь с выбором костюма? — почувствовав, что Лань спокойный и не буйный, омеги обменялись взглядами и решили попробовать разделиться. Но нет уж, он обойдется без помощи. Глядя на страдающее лицо девушки, альфа решил, что раз уж тот мучается, то будет справедливо разделить это с ним.
Позволяя увести Ванцзи в зал, где выставляли одежду исключительно для омег, мужчина оглядел пространство и направился в противоположном направлении, встречаясь в большом зеркале, стоящем на полу, со своим собственным отражением.