Янтарь в серебре

            Пару часов назад…              В этом доме, как и во многих старых домах, в которых живут очень важные и серьезные люди, есть особая комната. Комната, в которой ведутся напряженные разговоры о будущем и принимаются самые глобальные решения.              — Короче, я должен его убить, и дело с концом? — но Вэй Усянь, попадая в эту комнату, разрушал всю атмосферу таинства и важности происходящего в четырёх стенах.              — Э-м… ну, да, — в ответ раздался неуверенный голос мужчины, с которым господин Вэй беседовал о ближайшем будущем.              Это будущее могло сложиться совсем несладким, если вовремя не принять серьезные меры. Но сложилось бы оно таковым вовсе не у Вэй Усяня, что наводит на вопрос, зачем же ему тогда об этом беспокоиться и опускаться до радикальных мер.              И вот почему.              — У нас договор, но я надеюсь, ты возьмешься за это ради нашей дружбы, — Вэнь Сюй выжидательно смотрел на мужчину перед собой. Он одновременно был уверен в том, что знает его, и в том, что не знает совершенно. Особенно сейчас.              — Сколько он украл? — разумеется, немало, раз семья Вэнь приняла решение убрать этого человека.              — Около десяти миллионов долларов. Обчистил всю бухгалтерию. Сотрудники завода остались без заработной платы, будет огромный простой, если ничего не сделать, — нужно было уметь подбирать слова, и он, Вэнь Сюй, как раз прекрасно с этим справлялся. Как ему казалось.              — Но вы ведь уже приняли меры. К чему искать его, чтобы убрать? — однако как хорошо бы люди не говорили, Вэй Усяня было сложно обмануть.              — Это наш дальний родственник. Сам понимаешь, красть у своих, это не по-семейному. К тому же, у него есть компромат на отца. Этим он хочет обезопасить себя в будущем, ему тюрьма за махинации не страшна, но нам светит смертная казнь, если правда вскроется. — Такова участь триад. Смертная казнь всех участников группировки и тех, кто с ней был связан. Очень радикально. Но это как раз то, что и толкает на риск.              — И где он? — свидетелями этого разговора были только шелковые обои, золоченные торшеры и картины в тяжелых бронзовых и позолоченных рамах.              — Спрятался на Хайнане, — наследник семьи Вэнь протянул руку, ожидая, когда их уговор будет скреплен.              Вэй Усянь сжал его крепкую ладонь, неотрывно глядя в глаза. Пальцы стиснули чужие, но никто не дрогнул.              — Будешь должен, — ох, он и так в курсе, что будет.              Ведь он уже пожизненно должен этому человеку.              Высокие дубовые двери захлопнулись за широкими спинами альф. В длинном коридоре каждый успел поменять лицо, скрывая свою звериную сущность за человеческим блеском глаз и мягкой улыбкой.              Господин Вэнь мог только поражаться тому, как человек, которого он смело называл другом, меняется, стоит ему захотеть. Вот он хладнокровно соглашается на убийство, а вот он же бережно держит руку своего юного мужа, доверчиво заглядывающего в глаза. Знал ли Лань Ванцзи о том, что знал Вэнь Сюй?              Ответа на этот вопрос у него не было. Но он ему был и не нужен.              Как и какие-либо вопросы были не нужны Лань Ванцзи, чтобы давать себе почву для сомнений.              В самом деле, разве правда, какая бы страшная она ни была, что-то могла изменить? Его отец всегда говорил — «предполагая, располагай, а располагая, действуй», но сейчас Ванцзи хотел бы остаться в самом начале. Один на один со своими предположениями, чтобы как можно глубже закапать их в маленьком ящичке на дне своего разума, чтобы никогда, никогда их не откапывать и в них не ковыряться.              Потому что если он начнет задавать вопросы, он также начнет получать ответы, и не было никакой гарантии, что эти самые ответы принесут ему радость.              Да черт с ней, с радостью. Не принесут ли они проблем? Вот то-то же, он и сам не знает.              Омега хорошо понимал, что связал свою жизнь с далеко не безобидным человеком. Как, имея власть и деньги, вообще можно быть не опасным? Но Вэй Ин, в противовес другим, действительно мог быть не тем, за кого себя выдает, поднимаясь на общественную сцену, выставляя себя напоказ.              Но рядом с ним…              Почему Ванцзи так сильно хотел верить в то, что альфа рядом с ним становится настоящим? У него не было ответа, который он мог бы сформулировать так, чтобы тот звучал весомо и убедительно. Любой его ответ был основан на его чувствах, а они, увы, никого не волновали и не могли бы убедить. Парень просто был еще одной омегой, которая влипла в «плохого» парня. Никто не станет воспринимать его серьезно.              Но может быть, этого и не нужно?              Наблюдая за мужчиной, у Ванцзи было много времени, чтобы размышлять над ситуацией, в которой они оба находились, подводя итоги и заглядывая в ближайшее будущее.              Сейчас ему только двадцать, и другие воспринимают его теперь как красивое статусное дополнение к влиятельному альфе. Никто не стремится копать глубже. Большинству просто безразлично, что представляет из себя сам господин Лань и Вэй Усянь, пока они нигде крупно не отсвечивают. Что, если он сможет удерживать внимание мужа на себе, отвлекая его от потенциально опасных поступков? О, он бы хотел. Тогда, вероятно, какое-то время всё будет спокойно, а дальше, дальше уж будет видно.              Ванцзи бы очень хотел стать центром, осью мира для Вэй Ина, чтобы тот вращался вокруг него и всегда был рядом. Вот только, реально ли это вообще? Осуществимо ли?              Альфа был инициативным, и как такого затормозить, было совершенно непонятно. Он же как бронебойный танк несётся, не видя и не ощущая препятствий. Не снесет ли мужчина и его в порыве? Это пока его слушают и слушаются, а потом? Не окажется ли господин Лань тем, кого тащат за собой на сверхзвуковой скорости?              Увы, но страдать по этому поводу всё равно уже поздно. Да и, если честно, не особо получается.              Они уже женаты. Скоро будет полгода, как на его пальце блестят тонкие ободки колец помолвочного и обручального. А теперь они ещё и пара. Да, звучит наверное абсурдно, какая такая пара, если они супруги, но увы, оказывается, такой феномен в их кругах вещь довольно распространенная и он не первый так отличился. Часто случается так, что омеги, вышедшие замуж по расчёту, своих мужей практически не знают и всё об их личности им приходится постигать уже состоя в отношениях. А там, дальше, у кого как сложится. Есть те, кто, как и они, в итоге сходятся, есть те, кто живут по договору, а есть и такие, кто просто использует видимость брака, но совершенно свободны друг перед другом.              Они сейчас, вроде как, перешли на стадию «пара». Всё, конечно, усложняется тем, что они живут вместе и спят вместе, это изрядно ломает Ванцзи мозг, разрушая правильную последовательность, но что поделать, работать приходится с тем, что есть.              Он было хотел предложить Вэй Ину пожить раздельно, но потом вспомнил, с каким трудом пришел к тому, что есть сейчас, и прикусил язык. Муж, конечно бы, согласился. Он вообще постоянно соглашается со всем, что Ванцзи ему ни скажет, но это же означало бы, что они оказались бы снова далеко друг от друга. С таким же успехом он мог вернуться спать в свою комнату, лишив себя огромной живой телогрейки, которая бурчит, ворчит и гладит. И кто в итоге остается в проигравших? Правильно, именно он. К чёрту такие идеи.              — Как вообще должны развиваться отношения? — этот вопрос был криком его заблудшей души. Ванцзи срочно нужна была помощь. Хотя бы от романтиков-теоретиков.              — Это индивидуальный процесс. Здесь не может быть правильного и не правильного, — как всегда разумно высказался Не Хуайсан, занимая место голоса разума.              — Конечно, может! Всё должно быть красиво, но самое главное, безопасно и приятно! Или ты хочешь сказать, что извращенцы и садисты тоже люди, пусть сношаются, как хотят и с кем хотят, давайте закроем на это глаза, — а Мо Сюаньюй занял противоположную сторону, где у Ванцзи всё кипело и булькало.              — Нет, я хочу сказать, что каждый для себя сам определяет, что для него нормально и приемлемо, а что нет.              — Но должна же быть история! У всех есть история. И она так или иначе совпадает!              — И с чего она начинается? — Ванцзи ждет, пока каждый из друзей выскажет свою позицию и успокоится. Ждать приходится долго, но это нестрашно, ради своего эксперимента он готов ждать сколько потребуется.              — Со знакомства, — хором отвечают омеги.              Ну что же, это логично. Всё начинается со знакомства. Без этого дальнейшее развитие событий невозможно. Они познакомились после того, как Ванцзи подписал брачный договор, значит, у их знакомства была причина, что уже более весомо, чем случайность. Далее следует общение. Желательно в течение длительного времени. Вот сроки, в данном случае, точно индивидуальны. Кому-то достаточно пары часов, чтобы понять, что человек подходит, а кому-то и года не хватит. Ему самому потребовалось несколько месяцев от первой встречи до осознания, что Вэй Ин ему нравится. Затем как раз идет стадия формирования первых чувств. Это может быть и просто сильный интерес в человеке, а может быть и симпатия. У него была симпатия. Последнее — это выяснение взаимности. И тут, бинго, он тоже справился.              Итого, они встретились, пообщались, поняли, что нравятся друг другу, и теперь они встречаются. Выбрасываем всё лишнее. Даже если это лишнее дорого и важно, оно сейчас очень отвлекает от построения логической цепочки, за которую можно уцепиться.              — А что дальше? После того, как вы становитесь парой? — в ответ омеги пожимают плечами, не находя ему точного ответа.              — Тут даже я соглашусь с Не Хуайсаном, это всё индивидуально. У кого какие моральные принципы. Кто за ручку до свадьбы ходит, кто экспериментирует, кто жить вместе начинает, — Сюаньюй потупил взгляд в стол и покраснел щеками, думая сейчас о том, как выглядел бы его идеальный роман.              — Почему бы тебе с Вэй Усянем не поговорить об этом? — Хуайсан просто гений, конечно. Без сарказма. Вот только Ванцзи уже пробовал говорить с мужем, и это привело к тому, что он сидит сейчас в кафе с омегами, обсуждая «что было бы, если бы».              Ведь Вэй Ин, стоило парню озвучить свой вопрос, контратаковал его в лоб, спросив, чего бы ему хотелось. И его, на минуточку, не волнует, что отвечать вопросом на вопрос неприлично, он в ответ на замечания только улыбается, зная, что у Ванцзи от него внутри все искрит и отказывает.              С альфой было слишком просто. С ним вообще было всё «слишком». Слишком уютно. Слишком спокойно. Слишком тепло. Слишком безопасно. Слишком.              Он не жалуется.              Но такая идеальность пугает до дрожи.              Муж давал ему всё, что Ванцзи мог пожелать, по первой же просьбе, и то ли у него просто желания примитивно простые, то ли он что-то не то просит. А сам парень ничего толкового взамен дать не мог, и получалось, что их отношения заведомо были неравноценными.              Вэй Ин не говорил с ним о том, зачем вообще ему понадобилось искать кого-то ради официальности. Явно это было не из романтических побуждений. Ведь альфа без труда мог выбрать себе кого угодно, едва ли нашлись омеги, которые отказали бы ему. В университете парень неоднократно слышал шутки о том, что если он надумает разводиться, то передаст эстафету кому-нибудь из них. Многие одногруппники не стеснялись обсуждать его мужа, а друзья подробно расписывали все плюсы.              И при этом он чувствует, что альфа любит его. То, как тот говорит с ним, как заботится и бережет. Он столько сделал для него, просто чтобы Ванцзи чувствовал себя комфортно, и ни разу за всё время не попросил ничего взамен, хотя мог бы.              — Ты в порядке вообще? — Не Хуайсан вывел омегу из состояния глубокой задумчивости острым тычком локтя в ребра.              — Каникулы слишком тяжело даются? — Сюаньюй заботливо улыбался. — Это ничего, скоро они кончатся и опять уставать начнем.              Да уж, до конца лета оставалось всего ничего. И это время нужно было провести с максимальной пользой.              — Какие планы на остаток августа? — Ванцзи начал воплощать идеи в жизнь. Стоит ли говорить, что поданы они были Вэй Ином? Конечно же, нет.              — Да какие там планы? Брат засел в своем кабинета, готовясь к проверкам, голову не поднимает, так что останусь в городе, — Хуайсан фыркнул, надуваясь от расстройства.              — У меня тоже никаких планов… — Мо умел выглядеть беззаботным даже тогда, когда его проблемы были очевидны. Оба его друга прекрасно знали, что тот сейчас на мели, так как все деньги ушли на оплату следующего года в Фудане.              — М-м, на море поедем? — короткий вопрос, и две пары глаз напротив загорелись: одни острым отблеском выгоды, вторые — надеждой. — Вэй Ин собрался в командировку на Хайнань и предложил мне взять с собой друзей. Только мы на машине поедем. Но зато сможем останавливаться где захотим по дороге.              — Хайнань?! — было видно, что Не Хуайсан хотел что-то возразить, но Сюаньюй перебил его, громко взвизгнув от переизбытка эмоций. — А где именно?              — В курортном комплексе Ялунвань… — дальше он мог ничего не говорить, другу и так было много, чтобы стиснуть кулаки и зажмуриться, сдерживаясь.              Мо Сюаньюй с надеждой в серых глазах повернулся к Хуайсану, ожидая, что скажет он. О том, что сам Мо согласен, и так было ясно. Дело оставалось за господином Не.              — Брат меня не отпустит… — как бы ему ни хотелось поучаствовать в этом приключении, а заодно и свалить из-под надзора, едва ли его отпустили бы.              — А ты спроси, — но Ванцзи был готов настаивать.              Одно дело — просто предполагать, другое — получить реальный запрет. Вот им они пока не располагали. Правда, и Не Хуайсан отпираться не стал, без слов доставая телефон, чтобы набрать брату сообщение, и положить его в центр стола так, чтобы каждый из них увидел, что шансов нет.              — Он на такое не согласитс… — парня снова перебил визг Сюаньюя, который страстно подхватил телефон и верещал, показывая экран вблизи каждому из них.              На белом экране среди окошек диалога последним и правда был ответ от господина Не старшего. Вязь иероглифов чернела на голубом фоне, складываясь в прекрасное «Езжай».              — Офигеть… — Хуайсан был в таком шоке, что даже сделал скриншот экрана. — Я напечатаю его и поставлю в рамочку.              Итак, теперь они точно едут на Хайнань вместе.              Возможно, могло показаться, что он поступает крайне странно, зовя с собой друзей в авто-путешествие в компании своего мужа, ведь это была прекрасная возможность, чтобы остаться с тем наедине. Ванцзи хотел бы. Но тогда он точно будет не способен соображать. Из-за своих чувств ему едва удается видеть картину, в которой он живет целиком. Вэй Ин действует на него как розовые очки. Парень слишком хорошо понимает, что в таком случае последние недели августа пронесутся для него в любовном угаре, оставив недолгое приятное послевкусие, но по-настоящему оценить его он не сможет. Для этого ему неплохо было бы отрезветь.              Поэтому ему нужны были друзья, чтобы за ними хоть кто-то присматривал. Заодно, может, скажут что дельное, лично понаблюдав, так сказать, из первого ряда.              Они договорились о том, что в назначенный день Не Хуайсана к их дому привезет Не Минцзюэ. Ну как договорились, старший брат его друга раздобыл номер Вэй Ина и лично предупредил о том, что привезет брата и передаст под опись при свидетелях. Увы, но это была не шутка.              А Мо Сюаньюя они договорились забрать по дороге, так как тот жил в удаленном жилом районе и им было как раз по пути, на выезд из города. К тому же Мо не нужно было ни перед кем отчитываться за то, что он куда-то уезжает.              Ванцзи предупредил друзей так же о том, что много вещей с собой в дорогу им брать не нужно. Это было бы нерационально с точки зрения того, что искать прачечную между городами они вряд ли будут. Вэй Ин всё равно не оставит им шанса ничего не купить, так пускай для этого заранее будет место.              Всё, что им было нужно, это базовый комплект простой легкой одежды и средства гигиены. И то, на всякий случай.              Машину перед поездкой Вэй Ин отогнал на техосмотр и заказал полную чистку. Ни пятнышка не осталось. Хотя он и не помнит, чтобы они были, однако не суть. Сделано это было для их комфорта и безопасности, и наверняка ещё для того, чтобы щегольнуть перед Не Минцзюэ. Пока они с Не Хуайсаном устраивались в просторном салоне, альфы толкались под капотом.              К поездке было готово всё. Вай-фай, блок с проводами для зарядки техники, пледы, подушки, закуски и вода. При желании на ней вполне можно было совершить побег в другую страну или что-то типа того.              — Сюаньюй уже готов, — Ванцзи сел спереди, оставляя два свободных места сзади для друзей, чтобы им было достаточно места. Ну и чтобы с мужем рядом. Бдить.              — Я поднимусь к нему, чтобы забрать вещи, — Вэй Ин припарковался у симпатичного многоквартирного дома в три этажа и, заглушив двигатель, вышел из машины.              — О, это было обязательно? Думаю, Сюаньюй справится со своей сумкой, а если нет, значит, половину барахла нужно просто оставить, — они оба смотрели на входную дверь в парадную и ждали.              — Даже если он упаковал весь свой гардероб, Вэй Ин не даст ему нести сумку. Он так воспитан. Смирись, — Ванцзи фыркнул, наблюдая, как на улицу вышел его муж с тканевым рюкзаком йогуртно-розового цвета и следом за ним явно смущенный парень, напоминающий младшего брата внешне.              — Только сейчас заметил, как они внешне похожи, — Хуайсан нахмурился даже.              Ванцзи ничего не сказал в ответ, так как увиденная картина удивила и его самого. Эти двое правда оказались очень похожи внешне, стоило поставить их рядом. Разница была не столь значительна, а чем дольше смотришь, тем больше она стиралась.              Вэй Ин как раз подошел к машине, чтобы открыть для Сюаньюя дверь, на миг они оказались лицом к лицу, и двое наблюдающих переглянулись.              — Спасибо за приглашение, господин Вэй… — Мо душно смущался, сверкая темно-серыми глазами и краснея круглыми щеками.              — Я буду рад познакомиться с вами, — альфа обернулся лицом к задним сидениям и улыбнулся, ослепляя омег светом своего очарования. Ванцзи был бы рад, если бы в этой машине было заградительное стекло, но его не было, и кислинка ревности прокатилась по языку. — Думаю, стоит начать с имени. Меня зовут Вэй Усянь, думаю, ничего страшного, если мы перейдём на ты? Хорошо?              — Хорошо, — друзья откликнулись хором.              — Отлично. Нас ждёт большое путешествие, поэтому я прошу не стесняться просить, если что-то будет нужно. Хорошо? — Вэй Усянь говорил, а Не Хуайсан и Мо Сюаньюй смотрели на него и думали.              Каждый о своем.        Хуайсану было интересно, что из этого всего получится. Пока у него не было никаких предположений, но от этого было только интереснее. Прежде с господином Вэем близко юноша не сталкивался и едва мог описать его конкретными словами. Иногда он слышал о нем что-то, однако это все равно было чужое мнение. Даже его старший брат был не особо авторитетен в том, что касалось других альф, и поскольку Не Минцзюэ сам лично отпустил его в эту поездку, опасным Вэй Усяня он не считал.              Что было удивительно. Для брата любой альфа рядом с ним потенциальный самоубийца. И брак последнего никак не оправдывал. А тут…              Впрочем, сомневаться в том, что этот господин не покусился бы на них, было глупо. Всё его внимание принадлежало Лань Ванцзи, даже если тот этого не замечал; друзья, в отличие от него, всё прекрасно видели. У них буквально было место в первом ряду, чтобы наблюдать за этой странной парочкой.              Конечно, когда Сюаньюй открыл входную дверь в свою квартиру, а за ней стоял Вэй Усянь, ему на секундочку захотелось представить себя на месте Ванцзи. Но только на одну крохотную секунду. Парень мог сколько угодно шутить над их холодным другом, но никогда бы эту дружбу не предал. О, только не ради альфы. Который, ко всему прочему, точно бы не пошел на измену.              Было что-то такое во взгляде мужчины, говорящее «я занят» всем омегам вокруг.              Каким бы сочным персиком не была твоя задница, едва ли это животное посмотрит в её сторону, смирись и отвались. Но каким же при этом он был обходительным… Сущее сумасшествие поднимать планку так высоко.              — Мы остановимся на ночь в Цзясине, в любом месте, которое вы выберете. Ну а теперь, поехали, — Вэй Усянь улыбнулся в зеркало заднего вида и сжал крепкими руками руль, отъезжая от дома Мо Сюаньюя, чтобы увезти их к местам, людям и вещам, с которыми они еще не встречались.              Ванцзи крутился. И это было удивительно для всех, включая его самого. Обычно он сидел спереди спокойно и смотрел в окно, благо обзор был хороший, но сейчас в машине сидели его друзья и ему очень хотелось что-то сделать, но приходилось одергивать, себя чтобы не мешать мужу. Хотя, в итоге, он всё равно мешал ему тем, что вертелся.              На заднем сидении тоже было копошение. Первые минут десять омеги спокойно сидели, а после им или надоело, или сидеть без движения было неудобно. Начался процесс изучения салона. На который Вэй Усянь стоически не обращал внимания.              Он будто вëз детей. Которые трогали всё подряд, вертели в руках подушки и пачки с закусками, толкались и ругались взглядом. Для двоих на заднем сидении было достаточно места. При желании, с габаритами его авто, туда можно было рядком запихнуть четырёх худых омег. А у него там две, как сардины в банке болтались.              — Может, музыку включить? — этот эксперимент был охренеть какой веселый. Во-первых, Ванцзи впервые отлип от окна и повернулся боком, чтобы смотреть на него и назад между сидениями. Во-вторых, он наконец начал вести себя как человек, которому что-то могло быть интересно. И даже! Даже предложил включить музыку.              Вот что с людьми смена обстановки делает.              Мужчина молча протянул кабель для подключения к магнитоле, на котором сошлись три пары глаз, но ни одна рука не потянулась. Но это ничего. Они недолго такими скромными будут.              — Только предупреждаю, я пою и это не контролируемый процесс, — разумеется, это был бред, но одна фраза заставила мальчишек улыбаться и хитро блестеть глазами.              — Правда поет, — Ванцзи, не понимая, что копает мужу яму, подтвердил его слова, вспоминая, что да, бывало такое. Но ему это нравилось, поэтому он не стал бы стесняться.              — А можно в… тебя отметить? — Не Хуайсан в первый раз споткнулся, обращаясь к нему. Недовольным при этом не выглядел. Скорее предвкушающим. Ага, огромное веселье длиною в две недели.              — А мне? Можно эфир запустить? — Сюаньюй включился, словно на кнопочку нажали. На такую цветную. Социальную.              — Можно, — мужчина, кивнув, сам подключил телефон к магнитоле, запуская первый рандомный плейлист, наполняя салон звуками ритмичной музыки. Пока ещё тихой.              Сзади опять была слышна только возня и сопение. Ванцзи сидел рядом, хмурясь, наблюдая, как два его приятеля с телефонами у лиц что-то непонятное для него делали. Сдерживал любопытство он долго, Мо Сюаньюй успел побаловаться с окнами, а Не Хуайсан злорадно покрякать.              — Что вы делаете? — однако любопытство перевесило чувство независимости от низменных увлечений, и сиятельный господин Лань потянул свой аккуратный нос в это болотце.              — Пытаемся стать популярными за счет твоего мужа, — довольно пробурчал Хуайсан, поворачивая к другу экран своего телефона с открытой страницей Инстаграмма, на которой кадрами мелькал короткий ролик, набирающий лайки как на дрожжах.              — А мне они не поверили, пока ты меня в своем посте не отметил… — надутые губы Сюаньюя выдавали всё его отношение к гадким товарищам подписчикам, которые в принципе любили его макнуть головой в какую-нибудь зловонную дрянь. И домакали бы, если бы не друг.              Ванцзи, опознав такую вещь, как социальная сеть, сморщил нос. Сморщил, но не отвернул. Вместо этого протянутый телефон был изъят из рук под охреневший взгляд темных глаз, и профиль пошел на изучение. Доскональное.              Не Хуайсан, потерявший самое драгоценное, занервничал, закрутился на месте и спрятался в пачке с сырными крекерами, чтобы закусить стресс, пока его фотографии и ролики листали, вчитываясь в комментарии.              — И зачем оно надо? — было видно, что парня приложение заинтересовало, однако не мог же он вот так просто признать это. Слишком просто. Слишком. Ванцзи отрицал свой интерес к социальности годами.              — Ну… весело? — неуверенно протянул Хуайсан, наконец возвращая драгоценный телефон из плена.              — Там много интересного. Да и время хорошо занимает, — Мо светился как начищенная монетка от того, что их ледяная статуя излучала интерес к простым человеческим радостям. — А давай и тебе аккаунт сделаем? Тебе понравится, обещаю.              Ага, зуб даю. И челюсть ставлю. Вэй Усянь внутренне подленько хихикал в предвкушении. Нет, мужчина не замышлял ничего плохого, просто находил ситуацию ну о-очень забавной. Это же, если муж действительно засветится у всей его родни, будет то, через что за ними наблюдать. А там толпа желающих.              — Не знаю… Оно не полезное, — Ванцзи фыркнул уничижительно. Но «нет» не сказал, позволяя себя поуговаривать.              — Ну почему же, не полезное. Ты любишь фотографировать и писать заметки, отмечать локации, вот и будешь делать это там, это гораздо удобнее, чем на карте, — если бы мужа уламывали друзья, соблазняя всякой чепухой в виде видео с милыми зверюшками, это было бы долго. У него были аргументы посущественнее.              Парень задумался и притих, на лице под маской невозмутимости была сложная мыслительная работа. Итогом этой работы стало очень медленное и нерешительное скачивание Инстаграмм, за которым они все наблюдали с животрепещущим интересом. О, этот момент необходимо было увековечить, а после отпраздновать. Ибо его драгоценный муж сошел на скользкую дорожку. Наконец-таки.              Как не крути, а приятно развращать таких очаровательных мальчиков-отличников, которые прячутся за книжками от мира, отрицая, как это бывает прикольно, наблюдать за бурлением социальных говн в сети. А может, это он просто такой извращенец, любящий почитывать потоки и стены грязи мира.              — М-м… и что с этим делать? — всё, у Ванцзи процесс встал. Профиль был создан, а дальше что с пустой страницей делать парень не представлял и не очень-то хотел представлять.              — Сейчас будет волшебство, — Вэй Усянь, этот гадкий человек, ждал этого очень давно, пожалуй, с их поездки в Америку, где успел понаделать кучу фото своего мужа. Пора было «взорвать интернет», как любил говорить Минсо.              Мужчина забрал из рук омеги телефон под недовольное ворчание о том, что вообще-то он как бы за рулем. Но не мог же он доверить такое важное задание кому-либо еще. Ага, не в этой жизни.              Пошарившись в настройках приватности, связав аккаунты, альфа заполнил мужу профиль по-человечески, выбрал из галереи фото на аватар, которое больше всего ему нравилось, а это невероятно сложно, между прочим, и создал первый пост, внутренне исходя довольными визгами от того, что Ванцзи даже фильтры не нужны, чтобы быть самым желанным пирожком в этой булочной. И под конец всего этого социального преступления мужчина закосплеил Канье Уэста, настежь открывая ворота в адище. Всё. Как мудак Вэй Усянь до конца состоялся, можно жить дальше.              — Мать моя омега, отец мой альфа… — на заднем сидении две омеги во всей красе могли оценить совершенное мужчиной. И не остаться равнодушными.              — Что ты сделал? — Ванцзи же ничего не понимал, глядя на них чистым невинным взглядом ребенка, далекого от мирской суеты.              — Да ничего такого, просто подписался на тебя, чтобы ничего не пропустить. — Где-то сзади послышался крик умирающего кита и хрип бизона. Очевидные звуки умиления. Эх, прям как в его молодости, только тогда вместо инстаграмм были разные чаты, но сути не меняет.              Впечатлений от такой ерунды им на половину дня в дороге хватило. Не Хуайсан и Мо Сюаньюй просто сидели в прострации, периодически заглядывая на новоиспеченный профиль своего друга с одной единственной фотографией, глядели на цифры, выходили и глубже погружались в себя.              Они были в восторге. Немного завидовали, но это в данной ситуации скорее говорило об их нормальности, а не о том, что они плохие друзья.              Уровень офигенности Вэй Усяня в их глазах повысился, и это нужно было как следует обмозговать. Мало какой альфа положительно относился к визуальным социальным сетям, считая их чисто омежьей территорией, если они не работали на их бизнес в том или ином роде. А тут мужчина мало того, что поддержал их затею, очеловечивая их друга, так ещё и поучаствовал так, как не смог бы никто из них. Залитая фотография чего только стоила.              Альфа выбрал фото от самого начала. На нем Ванцзи сидел на большой кровати в просторном синем халате, оттеняющим его бледную кожу и хрупкость, о которой в жизни не догадаешься, учитывая реальные габариты омеги. Перед ним в живописных складках одеяла стоял бамбуковый столик-поднос с большим блюдом красиво нарезанных фруктов. Омега на фото не смотрел в камеру, а увлеченно ел слайс ананаса, сок стекал по его пальцам, и юношам то и дело приходилось сглатывать набегающую слюну.              Слишком хорошо.              Геолокация подтверждала догадку. Фото было из свадебного путешествия, после которого Ванцзи как раз и вернулся в Фудань.              — Тебя же теперь тоже можно отмечать, да? — видя, как растёт количество подписчиков на новом профиле, не удержался от вопроса Не Хуайсан.              — Что это значит? — господин Лань ещё не до конца разобрался. Пока его смущало происходящее.              — Смотри, — Мо Сюаньюй позвал его, фотографируя в тот момент, когда Ванцзи обернулся, захватывая в кадр три их лица на фоне большой машины с тонированными окнами. — Нажимаешь вот здесь и вписываешь имя, и теперь любой, кто нажмет на отметку, увидит твой профиль и сможет на него зайти, — друг показывал ему, как снимать истории и что вообще в приложении можно делать.              Они почти доехали до Цзясин, остановившись в паре десятков километров от пригородной зоны, чтобы пройтись, выбросить мусор от съеденных в дороге закусок и выстроиться у одинокой уборной в придорожном магазине.              У Ванцзи, пока он ждал друзей, появилось собственное развлечение. Он по отметкам смог найти профиль мужа, а ведь даже не подозревал, что альфе такое может быть интересно. Оказалось, что вполне.              В профиле было довольно много фото, каждое омега внимательно рассматривал, жалея, что из инстаграмма фотографии нельзя было выгрузить. Но лайкать собственного мужа ему же никто не запретит, так? Он вообще в этом должен быть первым и единственным, ха. Но пока он был первым и единственным, на кого его муж был подписан, и решил, что это вполне может быть взаимно, как бы умоляюще на него не смотрели друзья.              — Зачем люди в туалетах фотографируются? — а еще у него был ряд вопросов, на которые самостоятельно ответы не находились. Туалеты были одним из списка.              — Эх, не разводить тебе Турков и Арабов в директе… — тяжко выдохнул Не Хуайсан, глядя на друга умиленным взглядом старшего родственника, который наблюдал за неумелыми потугами ребенка творить фигню.              — Да ему и не надо, у него муж богатый, что ему Турки с Арабами, — фыркнул Сюаньюй, который зачем-то подкрашивал губы, хотя они собирались есть сейчас и это было… совершенно бессмысленно. — Фотаются, потому что зеркало есть. Есть зеркало, есть фото. Не ищи логику, её нет.              Ванцзи и не пытался, но когда поправив помаду на губах, друг сфотографировался и добавил очередную историю, его нижнее веко едва заметно дернулось. Оставалось надеяться, что это было не заразно.              Итак, первый день прошел на удивление спокойно и даже немного скучно по нескромному мнению Вэй Усяня и Не Хуайсана. Мнением они своим не делились, но переглянувшись, друг друга поняли без слов.              В пути между Шанхаем и Цзясином мужчина спокойно притормаживал по просьбам всех, у кого слабый мочевой пузырь и проблемы с укачиванием в пробках и на жаре. Но ничем, кроме обсуждения социальных сетей, они не занимались, прощупывая темы, на которые вообще стоит говорить, а на какие нет.              Они поели в семейном ресторане недалеко от трассы и поехали дальше. Сюаньюй притих, напряженно просчитывая, сколько калорий у него осталось после того, как альфа добродушно впихнул в них по большой порции салата сверх заказанных блюд.              И вот, наконец, они въехали в город, в котором им предстояло остаться на ночь и часть дня, пока они снова не двинутся в путь. Омеги прилипли взглядами к сменяющимся видам за окнами, представляя каждый своё. Ванцзи думал о парках и музеях, открытых выставках и библиотеках, Сюаньюй о магазинах, променадах у набережных и холодном соевом молоке, Не Хуайсану же больше были интересны закусочные и торговые улицы с маленькими магазинчиками, наполненными диковинками.              — Где желаете остановиться? — когда Вэй Усянь сказал, что выбор мест полностью на усмотрении омег, он не шутил. Ему было без разницы, где оставаться, подошёл бы любой номер без люстры с запирающейся дверью, кроватью и розеткой. Это все его нехитрые запросы.              Омеги же растерялись. Ванцзи смотрел на друзей и скромно решил, что раз уж он втянул в это и их тоже, то разумно дать им выбрать место, где им будет комфортно.              Но он не рассчитывал, что понятие комфорта у них разное. У них всех. В итоге альфе даже пришлось остановить машину, чтобы его муж перебрался на заднее сидение к приятелям, чтобы вместе листать список отелей и хостелов, рассматривая свободные номера. Город был немаленький, в нем было достаточно мест для выбора.              И остановились они на каком-то скромном гостевом доме, забронировав два номера: один для них троих и один для альфы. Стоит отдать Ванцзи должное, он бдил, чтобы один скромный друг не выбрал что-то у черта на рогах, а второй не запихнул их сразу в люкс. Хотя в целом к люксам у Вэй Усяня претензий не было. Но его муж же хотел что-то необычное и разнообразное. Как в кино.              В «как в кино» был включен скромный завтрак, интернет и минимальное обслуживание, которого им для одной ночи было вполне достаточно. Гостевой дом удачно располагался на пригорке недалеко от торгового квартала, затесавшись среди фешенебельных отелей и дорогих ресторанов. Благодаря этому перед ними были все блага в шаговой доступности, что не могло не радовать.              Заехав в номер, мужчина расплатился с администратором, не отходя от стойки, оставляя омег приводить себя в порядок в… одной ванной на все три тушки. Что-то подсказывало, что утром и вечером у него самого будет очередь на помывку, если, конечно, муж не согласится совместить приятное с полезным и заодно «сэкономить воду».              Было спокойно.              Ванцзи был увлечен воркованием друзей, скачущих вокруг него, как реактивные блохи. Эти трое со стороны были похожи на компанию шальных императриц, готовых пуститься во все тяжкие, и если господин Лань ещё хоть как-то морозился от «вино, кино и домино», то его приятели всё острее ощущали вкус свободы.              Однако же, как прекрасна молодость. Думал «очень старый» Вэй Усянь, с улыбкой наблюдающий за вилянием трех упругих задниц вниз по тротуару к торговому кварталу.              Была пора поужинать и осмотреться в новом месте, среди шума и неона вывесок, которые мало чем отличались от Шанхайских, если бы не воздух, который все же пах совсем иначе. Это навевает мысли. Мужчина совершенно не жалеет, что в прошлом принял решение позволить мужу быть собой. Конечно, тогда он усиленно искал способ, как купить его доверие, ведь вещами из прошлого и коробкой с отдельной кроватью нельзя было отделаться. Ему нужно было куда больше. Чтобы Ванцзи был счастлив. Счастлив и доволен, из-за него.              Знал ли он, что влюбится в этого мальчишку?              Если честно, тогда он даже понятия не имел, что может чувствовать… такое.              Это странно, но за все почти тридцать лет мужчины, Лань Чжань был первым, кого он по-настоящему хотел. Хотел заботиться, окружать теплом, хранить в безопасности, как самое драгоценное, что у него есть. Трахать, в конце концов. Для него, Вэй Усяня, любовь это не просто секс. Любовь для него чувство бережное и глубоко платоническое. Семейное. Это не значило, что мужа он не любил. Любил, ещё как, ведь теперь тот был его личной семьей в первую и самую важную очередь. Но «хочу» всегда сильнее, чем «люблю».              Особенно когда эта задница перед глазами крутится в хорошо посаженных джинсах и укороченной, плотно облегающей футболке, соблазнительно оголяющей тонкую полоску бледной кожи выше ремня.              Ванцзи незаметно для себя, но очень заметно для других, всегда отбуксовывает себя к нему под бок. Даже если он шел и тихо болтал с друзьями, стоит ему потерять нить разговора, как омега уже переплетает с ним пальцы и смотрит из-под ресниц альфе в глаза.              Есть у мужчины подозрение, что стоит ждать также и ночного вторжения. Больно лукаво янтарные очи блестят под стрелками длинных черных ресниц.              Поскольку Ванцзи так или иначе оказывался возле него, чтобы убедиться в целостности и доступности альфы, его друзья парой кружили вокруг них, оказываясь то впереди, что-то между собой обсуждая, то позади с телефонами на изготовку, собирая личный архив тошнотворно милых фото, где они бесстыдно лобзаются у всех на виду.              Взять этих двоих было изначально хорошей идеей. Что может быть лучшим прикрытием, как три, целых три омеги да еще и из влиятельных семей, за которыми нужно постоянно следить на чужой территории. Едва ли кто-то поверит, что Вэй Усянь настолько бессмертный, чтобы оставить без присмотра младшего брата Не Минцзюэ или последнего найденного бастарда Цзинь Гуаншаня. О нет. Эти двое также обеспечивали трансляцию каждого их шага. Буквально. Сторис в социальных сетях сменялись прямыми эфирами. Везде были проставлены геолокации. Интерпол мог не напрягаться, их даже искать не надо было.              — Ванцзи, почему ты оставил свою фамилию? — мужчина уже заметил, господин Не был более прямой, хоть и скрытный. За маской скромника и хрупкого юноши, прячущегося от большой ответственности, была цепкая пиявка.              Популярность в сети Лань Ванцзи взлетела до небес. И это только за один день, стоило дать людям какую-то малость в виде аккаунта в сети и трех привязок для поиска и наблюдения в режиме онлайн.              Вопросом времени было, когда общество найдет, кому задавать вопросы, чтобы получить ответы.              — Хотел оставить память о родителях, — парень даже не догадывался, что этот вопрос и множество следующих заданы не его друзьями.              — А сколько ты весишь?              — Я… Я не знаю.              За ними наблюдали, смотрели, судили. И без социальных сетей люди делали это. Они смотрели выпуски шоу, интервью, чужие обзоры мероприятий, блоги, фото, сделанные на заказ, и обсуждали, обсуждали, обсуждали. Не имея своей интересной жизни, они лезли глазами, языками и носами в чужую, думая, что хорошо понимают, как все устроено.              Это не удивительно, ведь у него есть деньги, есть власть, а Ванцзи был настолько красив и очарователен, что никто в здравом уме не смог бы пройти мимо него. А теперь из-за него и у омеги были деньги и власть.              Стоило среди подписчиков господина Лань появиться известному лицу, как через него приходило еще несколько сотен человек, рассуждая, как эти двое связаны, почему их кумир решил отметиться в длинном списке. Списке, который всё рос и рос. Этому росту могли позавидовать блогеры, актеры и музыканты, которые зарабатывали свою аудиторию. Ванцзи же не нужно было делать ничего, за него всю работу делали те, кто хотели получить возможность видеть, что прячется за мнимой приватностью.              Вэй Усянь отключил всё, что позволял Инстаграмм. Возможность комментирования и возможность обратной связи. Ему не хотелось, чтобы кто-то тревожил и смущал его мужа. Пусть тот сейчас наивно думает, что бегущие цифры это нормально. Он так очарователен в своем непонимании реальной работы сети.              — Вэйбо и твиттер взрываются, — Не Хуайсан показывает склонившемуся к экрану его телефона Мо Сюаньюя строку раздела, популярного, где имя их общего приятеля светится одним из первых, не опускаясь ниже третьего места.              — На него столько людей подписалось… Помнишь тех двух альф? Бай Йи и Ши Юйшена, а вместе с ними и их друзья-приятели. Мэн Баожэй со своими прихвостнями тоже тут. Семья Вэнь, моя семья тоже. Я столько известных фамилий в списке гостей у отца на мероприятиях не вижу, сколько их здесь, — верхнее веко Сюаньюя дернулось нервно, когда взгляд наткнулся на аккаунт Цзинь Гуанъяо среди общего потока подписчиков.              — Ну так и на нас тоже. Он выложил ещё три фото и всё, больше не заходит, ему неинтересно, у него вон муж в полной зоне доступа, — омеги посмотрели на о чем-то шепчущуюся парочку. — Но согласись, это забавно. У людей будто плотину прорвало, ещё немного, и они своих богов на постаментах расшатают и сбросят в пропасть, — в ответ Мо только нервно вздохнул.              Он, конечно, был рад за друга, если в такой популярности было чему радоваться. И за себя тоже был рад, получив лучик от чужого успеха. Но ведь у этого была обратная сторона.              Могло показаться, что всё, массово ринулись восхищаться и восхвалять молодого господина Лань. Ох, если бы всё было так просто, и люди в сети представляли собой сплошь океан доброты и приязни. Как бы не так. Везде, где есть интерес, есть и зависть. Где есть доброе слово, там и плохое придет.              Ванцзи этого не видел и не слышал. Ему было неинтересно, а у Сюаньюя сердце каждый раз сжималось, стоило в потоке комментариев прямого эфира мелькнуть оскорблению в сторону своего друга. И пускай другие тут же бросались на защиту, хоть их об этом и не просили, тошно было всё равно.              Они с Не Хуайсаном думали показать всем, что их друг точно такой же обычный человек с простыми радостями. Они были готовы задавать вопросы, зная, что им ответят, только вот нормальных вопросов никто задавать не спешил. А спрашивать сугубо личное друзья бы не стали. Вдобавок, обыватели не признавали людей с деньгами обычными и нормальными. Они воспринимали простые страсти как показуху и демонстративность, с ядом шипя в комментариях о том, что на камеру все кривляются.              — Пусть смотрят фото и умиляются. Хватит с них, — Хуайсан убрал телефон в карман, едва уловимо скривившись. Он тоже был разочарован.              Их вечерняя прогулка включала в себя осмотр торговых улиц, покупку сувениров, ужин и уличные игры, мимо которых сложно было пройти, пусть затея и выглядела ерундовой. Утром следующего дня, когда омеги будут предоставлены сами себе, пока альфа будет решать свои рабочие дела, они теперь точно не заблудятся.              Сытых и разморенных длинным днем, Вэй Усянь довел их обратно к гостевому дому. Парни разбрелись по номеру в уютном ленивом молчании, переполненные эмоциями. Все чувствовали усталость, которая, стоило лечь на мягкие кровати, коварно растворилась, оставляя лежать и смотреть в потолок.              — Может, фильм посмотрим? — не поднимая головы, в воздух предложил Мо Сюаньюй.              — А у нас есть чего пожевать? — несмотря на сытость, Хуайсан похрустел бы овощными чипсами или выпил бы молока с тапиокой.              — Вэй Ин в магазин пошел… — Ванцзи первым все-таки смог оторваться от покрывала, сползая на пол в центр квадратной комнаты.              Они уснули с мокрыми волосами, раскинувшись под слабо работающим кондиционером, на середине мелодраммы, которую альфа выключил ночью, зайдя в номер, чтобы проверить, как его подопечные.              Подопечные пускали слюни на подушки и простыни, посапывали и похрапывали, но выглядели абсолютно довольными. Две из трех.              Ванцзи, стоило почуять зашедшего на пару минут мужа, проснулся, весь сон стек с него, как вода, оставляя кристально чистый разум и сверкающие в полумраке глаза. Он будто и не спал вовсе. А теперь, расслышав звонкий свист носом одного из друзей и храп второго, уснуть снова здесь вот так просто ему не удалось бы. По крайней мере парень в этом уверенно себя убедил.              Полежав еще минут десять с закрытыми глазами, он честно попробовал посчитать для сна, но с каждой цифрой приятное томление сильнее охватывало его тело. Ведь где-то совсем рядом был Вэй Ин, который точно сможет успокоить жаждущее ласки тело.              Босыми ногами, очень тихо, омега прокрался от своей постели к двери и выскользнул тенью в коридор, в котором работал только ночник, чтобы не раздражать проснувшимся от нужды гостям глаза, привыкшие к темноте. Юноша осмотрелся, выискивая дверь с нужным номером. Она оказалась предсказуемо незапертой, словно Ванцзи уже ждали.              При беглом осмотре комнаты альфы не обнаружилось. На столе у окна стоял открытый ноутбук на стартовой странице, недалеко лежал его телефон, а кровать была заправлена. Зашумела вода в ванной и парень расслабился, только сейчас осознав, как был напряжен в тишине, где остался только дразнящий аромат мужа.              Раз уж он уже пришёл, уходить не было никакого смысла. Думая об этом, Ванцзи присел на постель, чувствуя, как тепло от груди волной стекает к животу, вынуждая дыхание и сердцебиение ускоряться. Кожу согревало смущение, ах, как отчаянно этого было мало.              Он прекрасно понимал, что через комнату от них сейчас спали его друзья, что дверь в номер была не заперта, и от этих мыслей только жарче ему становилось. Даже если их кто-либо застанет, что с того?              Вэй Усянь учуял мужа, стоило тому подобраться к двери в коридоре. Его выдавал манящий аромат легкого возбуждения, грохот сердца в клетке ребер и поступь. Мужчина ждал, что тот придёт; правда, мирное сопение омеги в общей комнате ввело его в легкое заблуждение. Но сейчас, когда тот соблазнительно раскинулся на его постели, мигая ярким взглядом из-под смеженных век, это уже было не важно. Сейчас он был здесь, рядом с ним, и пришел явно не для того, чтобы обсудить планы на завтра.              Чем дальше они были от дома, тем особеннее становился Ванцзи, изменяя своему обычному поведению. Что заставляло его меняться, Вэй Усянь мог только догадываться. Но даже без долгих рассуждений, ему всегда нравилось то, что происходило между ними.              На людях его муж был светочем добродетели и самым приличным человеком, о котором и в пьяном бреду не подумаешь, что он станет напрашиваться на горячие ласки, млея от пошлостей, стоит их нашептать в краснеющие мочками уши. Разумеется, любой разум, хоть сколько-то очернённый плотской страстью, мог представить Лань Ванцзи узником телесной любви, и в этих фантазиях он всегда был страдающим заключенным с праведной мольбой в глазах. А не коварным дьяволом, сочно облизывающим распухшие от страстных поцелуев губы и седлающим крепкие бедра альфы.              Эти бестолочи могли думать, что им там заблагорассудится, пока его горячие пальцы забираются под тонкую ткань спальной рубашки, оглаживая впалый напряженный живот с проступающими под сливочно-белой кожей мышцами, лаская затвердевшие горошины бледно-розовых сосков, вырывая из распахнутого рта влажные вздохи и полустоны. Член мужчины трется по ложбинке между упругих ягодиц, заставляя омегу крупно дрожать в предвкушении.              Его губы плотно сжаты, не позволяя громким стонам наполнять комнату, веки зажмурены, на щеках проступил румянец от трения о мягкие простыни. Есть ли смысл сдерживать свой голос, если тяжелое дыхание, едва заглушаемое подушками, мычание и скрип постели выдает их двоих с головой.              Звук и запах заполняет маленькую комнату. Здесь нет таких мощных вытяжек, способных растворить душный запах секса, нет звукоизоляции. Никто не придет к ним разбираться из-за шума, а друзья Ванцзи узнают о том, что было этой ночью, только по следам на белой коже и хриплому голосу.              Альфа раскрывает искусанные в кровь губы любимого мужа, вынуждая его вобрать в рот сильные пальцы. Он везде внутри. Жадно берет его задранную к верху задницу, удерживая за бок с проступающими нижними ребрами под тонкой мягкой кожей, и гладит язык, позволяя слюне обильно стекать на белье, оставляя влажные пятна.              Когда Ванцзи близок кончить, ему уже неважно, что кто-то его услышит. Он, чувствуя вокруг лишь Вэй Ина, забывает о существовании мира вокруг. К черту этот гребаный мир. К черту вообще всё.              Парень знает, что мужчина может и хочет сделать ему так хорошо, что перед глазами все померкнет, распадаясь на цветные огоньки, которые, кружась, потухнут как искры фейерверка, оставляя пустоту, пока звуки не вернутся.              Он приходит в чувства, лежа в теплой воде до краев заполненной крошечной ванны, кожу обдувает сквозняк, шумит кондиционер, под ногами альфы поскрипывают половицы. Зная, что никто его не видит, Ванцзи улыбается дрожащими губами, закрывая лицо ладонями, стирает эту улыбку, глубоко вдыхая прохладный ночной воздух.              Хорошо.              Рядом с Вэй Ином он очень легко засыпает, соскальзывая в темноту в неописуемом блаженстве.              Только утро наступает предательски скоро. Парень не успевает насладиться этой ночью сполна, как сквозь жалюзи пробивается рассветный свет, и половина постели, которую они делят на двоих, пустеет, быстро остывая. Его муж тут, но больше не лежит рядом, не гладит его шею и спину, не перебирает волосы, пуская под кожу короткие электрические разряды удовольствия.              Всё, что он им разрешает, это поцелуи. Глубокие и медленные, с привкусом крепкого американо, предательски бодрящего, и тонкой ноткой никотина. Ему чертовски нравится целоваться. Не скромно, осторожным и легким касанием, невинным на вид, а по-настоящему, горячо и мокро, чтобы не было возможности глубоко вдохнуть и выдохнуть.              С едва различимой синевой под глазами и опухшими губами его и застают друзья, сидящим на заправленной кровати в их комнате со стаканом кофейного напитка со взбитыми сливками и вязкой тапиокой на дне.              Он уже готов к новому дню, пока друзья стряхивают остатки сна и собираются к завтраку. Вэй Ин работает, пока Ванцзи делает вид, что просто не выспался. Никто у него ничего не спрашивает, но цепкий взгляд Не Хуайсана на его открытой шее и красные щеки Мо Сюаньюя громче любых слов.              Завтракают они легко. Их гостевой дом не может предложить много, здесь есть кухня, но чтобы на ней готовить, нужны продукты. Однако у них есть Вэй Ин, который жарит тосты, пока они собираются, пьёт свой крепкий кофе и ждет их с полными мисками хлопьев, залитых соевым молоком, румяным белым хлебом с джемом и маслом и чайником зеленого чая на троих.              А после они расходятся. Ненадолго, всего на несколько часов, перед тем как снова отправиться в путь.              — Ты спрашивал про отношения, но, похоже, ответы тебе не совсем нужны, — они снова шли по торговой улице. Идти неизвестно куда было неразумно, а здесь им хоть было чем себя развлечь. Например, ковырянием в его голове, судя по тону господина Не.              — Если я скажу, что не могу это контролировать, ты мне поверишь? — их острые взгляды скрестились, как клинки, Сюаньюй, наблюдающий со стороны, только протяжно вздохнул.              — В том-то и дело, что я боюсь, что ты не контролируешь ситуацию, в которой находишься, — если бы у друга в руках сейчас был его излюбленный аксесуар, Ванцзи, вероятнее всего, как следует получил бы от него, чтобы было не только стыдно за свой язык, но и больно.              — Я не… — парень осекся, когда до него дошел весь смысл фразы. — Все не так. Вэй Ин здесь ни при чём. То есть, он…              Ванцзи заткнулся, понимая, что все, все, он себя сдал окончательно и бесповоротно со всеми паролями и шифрами.              — Проблема не в нем, — судя по взглядам, это и так было всем очевидно и без него.              — Ага, это мы заметили, — со смешком вклинился в разговор Сюаньюй, радующийся, что никто никого не лупит и ни на кого не кричит. Он уже испугаться успел. Куда ему между этими двумя лезть. — Выходит, вопрос в том, что ты себе придумал и как от этого избавиться.              Ничего он не придумывал.              Просто… с Вэй Ином было настолько хорошо, что Ванцзи казалось, рядом с ним он теряет самого себя. Перестает быть тем Лань Ванцзи, которого он знает, превращаясь в какого-то совершенно другого человека, поступки и действия которого дики и странны.              Парень становится небывало жадным, острым и резким. Его слова пугают своей колкостью. А голод, который изводит плоть, сводит с ума. Но это только одна сторона личности, которая приходит на смену его «я», вторая ещё более странная. Она шумная, непоседливая, игривая, немного даже ядовитая.              И это все, в целом, чуждо Ванцзи… хотел бы он так сказать. Но не может.              — Когда все только началось, я был настолько разбит, что не мог даже бояться. Я буквально был согласен на всё, лишь бы кто-то пришел и заставил весь кошмар закончиться, — трое омег вышли к концу улицы, которая заканчивалась длинным променадом вдоль реки. — И теперь, когда у меня снова есть всё, я не понимаю, что с этим делать. Всё кажется таким невероятным, что иногда мне кажется, что происходящее сон. Что я просто сошел с ума от горя и шока. Но реальность очевидна. Я просто не могу разобраться, как в ней теперь жить.              — А как ты хотел жить раньше? — вокруг парней был уютный зеленый сквер, чистая на вид река с прогулочными катерами на зеркальной глади и палатки с закусками. — Если у тебя были планы в прошлом, почему бы не исполнить их в настоящем?              — Потому что мои планы, мои взгляды и сам я из прошлого это полная противоположность меня настоящего, — Сюаньюй смотрел на него недоверчиво и немного наивно. А Не Хуайсан все понимал. Ведь прежде, пусть и не близко, они были знакомы. — В прошлом, все что меня волновало, это мой образ в глазах других людей. Их уважение. Подтверждение моей собственной значимости. Я хотел доказать всем вокруг, что будучи омегой, я останусь сильным и независимым, докажу, что такие, как мы, достойны стоять наравне с альфами, и что пол — это всего лишь буква в документах. Вот только назвать меня омегой тогда уже язык не поворачивается.              Он рассказал им всё, о чем не рассказывал ещё никому, до конца открывшись, снимая с себя всю броню вместе с кожей, оставляя беззащитное нутро, которое спасти мог только человек. которого сейчас не было рядом.              Рассказал о гормонах, о том, как смотрел на людей с их мирскими заботами и как ко всему этому пренебрежительно относился, даже если называл это иными словами. Лань Ванцзи тешил себя чистым и высокодуховным человеком, стремящимся к науке и истинному свету.              А оказалось, что он медленно сам себя убивал.              И сейчас убивает, только уже не таблетками, а оковами, которыми сковал себя по рукам и ногам, не позволяя принять то, чего так боялся. Самого себя.              После этого разговора им всем было о чем подумать, ведь ни у одного Ванцзи были проблемы с самим собой и с этим миром. У каждого так или иначе были трудности и слабые места. И болели они по-разному.              Вэй Усянь не удивился тому, что омеги молчали. Мужчина и не надеялся, что поездка окажется простой, напротив, это был ценный опыт для всех них и возможность побыть «наедине» с собой. А что помогает думать о жизни лучше, чем долгая дорога и музыка? Наверное, ничего. Кроме людей и доверия, но это сложнее.              Они выехали из Цзясина до обеда и уже к двум часам были на границе города Тунсян, чтобы подкрепиться и проветриться.              В машине омеги молчали. Ванцзи быстро уснул, сидя рядом с ним, а господин Не и Мо то молча смотрели на дорогу, то слушали музыку в наушниках, то смотрели видео. Пообедав и закупившись в магазине на остаток пути, они двинулись дальше. Уже более живые и активные, не то что днем.              В этот раз и отель был выбран по-настоящему комфортный. Парни шушукались между собой на заднем сидении, даже посмеивались иногда, что слава богу. И опять забронировали два номера, ага, один на троих, один для него.              Но встретившись взглядом с мужем, Вэй Усянь заметил, как у того блестят глаза.              Они были чертовски уставшими. Он от дороги и душных переговоров с новым директором компании, с которой прежде сотрудничал, а омеги от нервов и долгого пути. Хорошо, что в Цзиньхуа ему не нужно было ни с кем встречаться. Они могли чуть сбавить темп, расслабляясь.              — Здесь есть спа… — осторожно заметил Сюаньюй, как самый решительный, или нетерпеливый.              — Тогда возьмите комплекс на троих и отдохните как следует, — он улыбнулся, легонько подталкивая Ванцзи к друзьям, видя, что муж не может выбрать, куда бы сунуться. Благодарный взгляд и две улыбки были ему наградой; на повышение идем, товарищи.              Мужа утащили цепкие руки омег в комплекс при отеле с завидным прайсом услуг и незавидной ценой за каждую. Едва ли только для него это было дорого. Вэй Усянь за всю свою жизнь, которую помнит, не слышал этого слова в отношении вещей. Он знал о цене, но никогда не ощущал ее неподъёмности ни будучи ребенком, ни будучи взрослым. Зато мужчина прекрасно знал о том, что более дорого. Ведь самым дорогим, что у человека в принципе могло быть, это была его жизнь.              Которая могла закончиться в любой момент, и ты точно никогда не узнаешь, в какой именно.              Закрыв за собой дверь номера, альфа достал телефон из кармана брюк, снимая блокировку с экрана. Глянцевые края блеснули в свете настенных светильников, перламутровый рисунок на задней крышке словно загорелся, отражая яркие огни. Нужно было убедиться, что товар доставлен точно в срок.              Пальцы быстро набрали номер на сенсорном дисплее, тихие гудки раздались из динамика. Тринадцать секунд — и хриплый голос отозвался, соединяя две точки в пространстве благодаря безграничному человеческому уму.              — Груз доставили? — Вэй Усянь смотрел на своё отражение в оконной глади, которое, в отличие от зеркала, не могло передать то, как горят его глаза алым опасным цветом под ртутной радужкой.              — Прибыл два часа назад.              — Переправьте на северный склад ближе к переправе на Хайнань и переупакуйте, — деревянный ящик на досмотре точно вызовет много вопросов. Больше, чем коробка инструментов, которую можно часто найти в багажнике альфы.              — Под что запаковать?              — Под пластиковый ящик, чтобы досмотр на рентгене не проходил, — в ответ альфа услышал ровное согласие с приказом и динамик замолчал. Звонок был окончен.              Наивно было думать, что слухи, которые ходили о нем, были абсолютной ложью. Ведь слухи берутся не только от зависти. Однако едва ли кто-то мог заподозрить его в том, чем он занимается вот уже без малого пять лет. Еще сложнее было доказать. Без весомых доказательств дело не стали бы рассматривать, а доказать факт контрабанды, нелегальной торговли, провоза людей и наркотиков через границу было задачей не из простых.              Если бы это было просто, он уже давно был бы мертв.              Достав из мини бара пузатую бутылку выдержанного виски, мужчина сорвал пломбу и вытянул пробку. В граненый стакан жидкость полилась с тихим плеском, наполняя комнату греховным ароматом алкоголя с древесными, маслянистыми нотками.              Пока его муж в компании своих очаровательных друзей распаривался в горячей воде перед массажем, он наблюдал за тем, как весь Китай превращался в фрагмент шахматной доски, по которому невидимые руки переставляли свои фигуры. Занимательное зрелище, при том, что он и сам является участником в этой партии. И сейчас его роль «съесть» очередную пешку.              — Ванцзи… Ванцзи-и… — громким шепотом звал друга Сюаньюй, распластавшись на кушетке в слоях полиэтиленовой пленки, промазанной то ли глиной, то ли грязью. Парень не сразу услышал, что его зовут, голова была совершенно пуста после сильных рук девушки массажистки. <tab-       — Что? — он повернулся, с трудом сфокусировав взгляд на раскрасневшемся лице Мо.              — Спасибо, — тот, казалось, покраснел ещё сильнее.              Ванцзи в ответ непонимающе моргнул.              — Знаешь, я очень рад, что тогда всё же набрался храбрости настаивать на том, чтобы мы стали друзьями. Ты правда хороший человек. Просто хочу, чтобы ты знал, это было не из-за выгоды, — Ванцзи всё ещё смотрел непонимающе, только теперь лицо друга выглядело не только смущенным, но и болезненным.              — Началось… — Не Хуайсан стянул с лица тканевую маску, сбрасывая ту на столик вместе с огурцами, которые налепили ему на веки.              — Что происходит? — господин Лань приподнялся над теплыми полотенцами, которыми была застелена его кушетка, и оглядел приятелей. Ситуация сбивала его с толку, ведь он никогда не нуждался в том, чтобы его благодарили, особенно за то, что он делал по своему собственному желанию.              — Мо Сюаньюй происходит, — Хуайсан улыбнулся, стрельнув глазами в покрасневшего Мо. — А ты вытри сопли и расслабься, а то маска не сработает.              — И всё же? — сложно было лежать, когда один друг язвит, а второй чуть ли носом пузыри не пускает.              Все думали, что Не Хуайсан тихий и скромный парень, который вечно прячется в тени своего старшего брата, и всё, что его интересует, это шмотки и всякие красивые диковинки. Как и о нем думали, что он красивое, глупое приложение к мужу. Но на деле, все они были не теми, кого в них хотело видеть общество, и это было совершенно нормально, что рядом с близкими, хорошо знающими их людьми они были собой.              Только… Ванцзи вдруг понял, что почти ничего не знает о Мо. Ну, кроме очевидных фактов и того, что ему рассказал сам парень. Но этого было недостаточно, чтобы ясно увидеть ситуацию так, как он видел её с Не Хуайсаном, Вэй Ином, Вэнь Чао или собственным братом.              — Из-за того, что он слишком много выкладывает сторис и эфиров, люди в комментариях начали обвинять его в том, что он использует тебя. — Что в принципе правда, но не такая мерзкая, как они это выставляют. — Ох, ну…              — Это не так. Никто меня не использует, — Хуайсан посмотрел на него, как на блаженного, а Сюаньюй всхлипнул, совсем превратившись в разваренную креветку. —Серьёзно. Как можно использовать человека, который сам предлагает то, что даёт? Это же бессмысленно. И почему это вообще кого-то должно беспокоить?              — Хах, ну понимаешь, по мнению людей, брать то, что тебе предлагают, это тоже плохо, — Ванцзи на это уничижительно фыркнул.              — Дают — бери, чего ещё здесь придумывать? — ему ведь было приятно, что он может предложить что-то взамен в их дружбе. — Если я хочу что-то дать кому-то, я не собираюсь спрашивать разрешения у посторонних для меня людей. Меня интересует лишь, нужно ли то, что я предлагаю тому, кому я это предлагаю. Всё.              — Ты не считаешь меня меркантильным? — Мо смотрел на него с надеждой.              — Эй, если бы не ты, я бы сейчас здесь не сидел. Ты был первым, кто захотел увидеть во мне меня, а не то, что обо мне говорят, и притащил за собой его, — палец Ванцзи дерзко ткнул в сторону довольно сопящего Хуайсана. — Так с чего мне считать меркантильным человека, который был со мной рядом, пока все в очередной раз поливали меня дерьмом за спиной?              Из-за его откровенности Сюаньюя потом пришлось ещё и успокаивать. Расчувствовавшись, тот разрыдался до икоты, но наконец успокоился, сбрасывая груз общественного мнения, которое на него вылили как помои.              — И почему люди просто не могут не лезть в то, что их не касается? — вот уж действительно.              — Потому что завидуют. Знаешь, как хочется некоторым быть сейчас на моем месте? Я катаюсь по Китаю в компании богатых друзей, отдыхаю, ем в шикарных местах и совсем за это не плачу, — ему пытались объяснить, но Ванцзи всё равно не мог понять до конца смысл всего этого.              — Как будто у тебя есть выбор, — Мо замер. — Если бы ты попробовал заплатить хоть за что-нибудь, мой муж тут же вернул бы тебе деньги переводом с компенсацией, так что не думай, что это было бы так просто.              Они переоделись в чистую одежду после процедур и, буквально сверкающие чистотой, вышли в открытую галерею под потоки живого прохладного воздуха.              Единственное, что Ванцзи знал точно о своем друге, это то, что он восхищался им. Ведь Мо Сюаньюй был достоин этого, он мог, пользуясь своей красивой нежной внешностью, получить очень многое за счет альф, как другие омеги, но…              Сюаньюй был романтиком, и это было тем, что выделяло его в их маленькой компании. Парень больше, чем они, верил в настоящую любовь и мечтал о том, что когда-нибудь встретит альфу, который будет заботиться о нем и уважать. И он не завидовал другим, кто уже нашел себя в отношениях, а просто ждал.              Для Ванцзи человек, избавленный от зависти, был подобен божеству. И ему было больно от того, как другие люди попрекали его друга за ту корысть, которой на самом деле не было. Да, Мо хотел жить хорошо, как и любой из них, но он ничего не выпрашивал, а когда получал, был благодарен и откровенен.              — Дай мне телефон, — Лань Ванцзи, размышляя, незаметно для себя разозлился, представляя толпу, которая клевала дорогого ему человека. И когда Сюаньюй достал телефон, чтобы сохранить на память то, как их отель выглядел в огнях подсветки, он нашел для себя решение.              На телефоне друга не было пароля, было легко найти любое приложение и открыть, запуская стартовую страницу, а дальше он уже и сам знал, что делать.              Зажав кнопку съёмки, омега остро и холодно посмотрел в камеру, сказав то, чего совсем никак от себя не ожидал бы в спокойном состоянии, и пока не передумал, выложил в сеть.              А сказал он «какие вы мерзкие».              Ванцзи не было стыдно. Напротив, бросив что-то в ответ в лицо обществу, которое думало, что может гнобить отбившихся от общего стада, он почувствовал удовольствие. Под шокированными взглядами друзей парень глубоко вдохнул и выдохнул, с дрожью улыбнулся и строго наказал не удалять эту историю. Пусть те двадцать четыре часа она будет доступна всем. Пусть, если надо, она завирусится.              В разном настроении юноши вошли в главное здание, осматриваясь в просторной рекреации, полной самых разных гостей. Пора было поужинать, а после предаться наконец приятному ничего-не-деланью. Выбор предстоял немалый, но к счастью, их уже ждали у богато украшенной главной лестницы. Альфа тоже зря времени не терял, приятно пах и соблазнял двумя расстёгнутыми верхними пуговицами рубашки.              — Здесь есть зал самообслуживания, и ресторан. А можно и в город поехать, — Хуайсан, который проверил всё, что есть в их отеле, заинтересованно смотрел на их ходячий кошелек.              — Шведский стол лучше посетить отдельно, не думаю, что здесь он достойный, а в Вэньчжоу и Фучжоу точно есть пара прекрасных заведений, на этом специализирующихся. Так что остается ресторан, Ванцзи меня за руль не пустит, — Вэй Усянь очаровательно улыбнулся, заставив омег зардеться. По разным причинам.              — Почему? — прорезался робкий голос Мо.              — Он пил, — Ванцзи унюхал дорогой коньячный запах сразу, как подошел к мужу.              — Соблазнился на мини бар…              Они выбрали уютный стол у окна, расселись и, отбросив скромность, ибо альфа не оставил иного выбора, открылись радости вкусно поесть. Омеги заказывали всё, что им казалось интересным в меню, оставалось только диву даваться, как в них это всё влезало. Хотя секрет был прост: альфа незаметно доедал последнее, на что обожравшиеся мальчишки уже смотреть не могли.              После двух бутылок фруктового вина на двоих и полного стола еды, Не Хуайсан и Мо Сюаньюй уснули сразу же, как головы коснулись подушек, оставляя Ванцзи с той же дилеммой, что была у него и прошлой ночью. Идти или не идти. Если бы Хуайсан не спал, наверняка бы погнал его в сторону комнаты альфы, но увы, тот бодро сопел, не дав пинка.              Было неловко. Парень хотел пойти, но зачем они тогда снимали один номер на троих второй раз подряд? Явно не для того, чтобы он из него сбегал.              Но он все равно это сделал. Когда последние убеждения потеряли силу, Ванцзи вылез из-под одеяла, сунул ноги в гостиничные тапочки и вышел в коридор, плотно прикрыв за собой дверь.              Неужели он был так зависим? И если да, то от чего?              Дверь поддалась, как и в прошлый раз, легко, так как её никто не запирал с обратной стороны, хотя на часах уже было начало второго ночи. Как только мужу не надоедало ждать его. Не мог же он всё время тратить на работу. Это было неправильно и небезопасно.              Вэй Усянь и правда не спал. Мужчина находился в полусне или глубокой дреме, пока под дверью не зашкреблись и не повернули ручку. Даже если бы он уснул, все равно бы проснулся. Только чувствовал бы себя хуже, все же вырываться из сна дело не приятное.              В эту ночь у Лань Чжаня, похоже, настроение было не игривое. Парень был не настроен на разговоры: весь напряженный и задумчивый, он тихо улегся на свободной половине, прижимаясь спиной к телу альфы, и весь опал, расслабляясь. Не понадобилось и десяти минут, чтобы дыхание омеги выровнялось, а лицо приобрело нежное спокойное выражение. Теперь, когда все было на своих местах, Вэй Усянь тоже мог уснуть, гася последний источник света в комнате.              Чтобы доехать до переправы на Хайнань, им нужно было проехать не меньше чем через десять городов, что было и не много, и не мало, а ровно столько,сколько по времени они могли себе позволить. С остановками, переговорами и небольшими развлечениями. Скоростные трассы и мощность двигателя позволяли покрывать расстояния не так резво, как самолеты, но уж точно быстрее, чем поезда дневного следования.              И это было прекрасным опытом для них всех. Невозможно не сблизиться, находясь каждый день в течение двух недель слишком близко друг к другу. И даже если омеги уже были знакомы, они познакомились заново, более глубоко, а альфа смог рассмотреть каждого из них в отдельности, сделав выводы.              В основном, положительные. Его мужу нужны были друзья, желательно настоящие, а не пустословные. И судя по тому, что он видел, Ванцзи удалось не прогадать с выбором. Один из внебрачных детей Цзинь Гуаншаня был милым и добрым мальчиком, а младший брат Не Минцзюэ хищной кусачкой под маской робкой незабудки. С такими точно не пропадешь.              Не Хуайсан явно был тем еще притворщиком. Он мастерски косил под дурочка и инфантила, но взгляд темных глаз выдавал его. Люди не смотрят так цепко и остро, когда слышат то, что тревожит их. Этот омега был хищником и куда более опасным, чем его брат. Не Минцзюэ — дуболом. То ли дело младший брат, который, вполне возможно, убил бы соперника хитростью и расчетом.              Хороший парень, Вэй Усянь был рад, что ему было кому доверить Ванцзи. В случае чего.              Конечно и без этой парочки ему было кому доверить мужа, но это другое. У господина Ланя должен был быть выбор, который тот заслуживал.              Что касается Мо… Ему, как понял Вэй Усянь, самому нужна была помощь. Всё, что он мог на данный момент, это придерживаться нейтралитета, не влезая в отношения мужа с его друзьями. И делать подарки. Делать подарки он в принципе очень любил.              За первую часть пути парни, как он и планировал, расслабились в дороге, спокойно ели, шутили и болтали на разные темы. Пели песни в машине, снимали глупые видео в сеть и занимались ерундой, наслаждаясь остатками лета. Ванцзи приобщали к просмотру сериалов, учили краситься и даже пытались поставить на каблуки, но тот отчаянно боролся и одержал победу.              Шведские столы сменяли пафосные рестораны и уютные кафешки от города к городу. Хостелы сменяли огромные номера люксов, как бывает, наверное, только в кино. Все бывает как в кино, когда у тебя есть деньги. Это он понял еще будучи подростком, и всегда стремился к тому, чтобы не лишиться финансового благополучия.              Деньги, как таковые, не были ему нужны. Но власть… Власть ему нравилась, а деньги часто просто к ней прилагались как ресурс. Очень даже удобный и многофункциональный.              С их помощью он мог выводить из себя множество людей просто потому, что они у него были, а у них нет. И не чувствовать сожаления по этому поводу. Еще он мог рушить чужие планы. Большие и маленькие. Покупать землю, вступать в договорные отношения по аренде, лишая других возможности обретения прав на землю. Или достать билет на весенний концерт для друга его мужа, лишая его ушлого папочку шанса залезть бедному мальчишке в трусы.              Деньги закрывали любой рот и открывали любые двери. Они не могли дать, пожалуй, только одного. Любви. Любовь нужно было заслужить, ее на работе не заработаешь. Она зарабатывается поступками и словами, не брошенными на ветер.              Но и этому его научили деньги.              Однако наличие денег не на все сто процентов гарантирует безопасность. Скорее, здесь ситуация равно противоположная, наличие больших денег эту безопасность убивает. Если у человека не выстроена четкая и отлаженная система безопасности, всегда можно оказаться на плахе или в канаве. Кто бы еще сказал, что хуже.              Не счесть, сколько людей в одном только Шанхае были бы рады убрать его с дороги. Но смогут? Ох, едва ли.              И дело не в том, что он, Вэй Усянь, такой весь сильный, умный и опупительно прекрасный. Нет. Просто у него есть семья, и это самое важное. Каждый из них, как звено цепи крепкого, замкнутого плетения. Каждый ровно контролирует свою нишу, повышая ставки из года в год.              Первый старший брат контролирует документооборот, второй старший брат средства массовой информации, он сам — транспортное сообщение и товар, и младший объединяет их, замыкая эту цепочку, зачищая все возможные подступы и прикрывая слабые места.              Без своей семьи он всего лишь Вэй Усянь, что немало, но недостаточно. Он один не может гарантировать безопасность всем, кто от него зависит. Не может гарантировать ее Ванцзи. Всё, что он может сейчас, это оставить мужа в крайнем случае очень богатым вдовцом, передав ему всё, что у него есть. Но реальной защитой для него всегда будет семья Вада.              А у Вэней, увы, был только он. Человек, который иногда брал на себя грязную работу.              — Это всё? — Вэй Усянь смотрел на открытый ящик, в котором лежали четыре ультразвуковые бомбы. С кулак взрослого мужчины размером, с отставными крепкими клешнями эти игрушки взрывали любую материю, используя звуковую волну. Спасибо, Энди, любимый младший брат, что ты у него есть.              — Вертолет принес только этот ящик. Русские привезли арбалет, — хмурый альфа с моржовыми бровями жевал губами напряженно.              — Арбалет? Хах, я вроде лук заказывал… ладно, покажи, что прислали, — Усянь машет мужчине рукой и тот споро ставит на железный стол второй ящик, идеально замаскированный под чемодан для дрели с сверлами и ключами.              Откинув крышку, мужчина смотрит на сложенный блочный лук с комплектом сложенных же стрел, веса в которых было не больше тридцати грамм. Одним движением оружие полностью раскладывается, идеально ложась в руку. Стрела ложится на тетиву и с тонким свистом влетает в стену, погружаясь в пенобетон наконечником.              — Класс, — действительно, идеальное оружие.              — Господин, а почему не как по старинке, винтовкой там или… — мужчина со страхом смотрит на хвост стрелы в стене и тяжело сглатывает.              — Договоришься у меня, — один взгляд — и вопросы отпадают. Вэй Усянь упаковывает лук обратно в чемодан, защелкивая замки, и, подхватив свои «инструменты», направляется к выходу. — Ах, да, забыл… передавай привет нашим русским.              Старый альфа тихо ругается, сплевывает в слив и, судя по звукам, пинает стол. Его, скорее всего, скоро найдут с простреленной башкой. Ведь никто никогда не спрашивает у него «как обычно», особенно в Гонконге.              Покидая ангар, он вызвал службу безопасности, чтобы проверила эту точку на наличие крыс в норах, и вернулся к своей веселой компании омег, которые сгреблись в кучу за просмотром комедии, похрустывая чипсами.              Поводов для вопросов не было, и уже утром следующего дня они снова двинулись в путь.              Все эти сложности и организация спонтанного путешествия были не только оттого, что у него были рабочие вопросы со старыми заказчиками и желание познакомиться с друзьями Ванцзи, сколько из-за просьбы семьи Вэнь «убрать мусор».              Если бы альфа просто вылетел прямым рейсом на Хайнань, человек, ради которого всё затевалось, спрятался бы на острове так, что его не нашла бы ни одна спецслужба. Не то что один Вэй Усянь. Ведь если он был членом семьи, то знал, в каких он отношениях с Вэнь Жоханем. Явно долги прилетит выбивать.              А так, и свои дела решил, и песка в глаза смотрящим набросал столько, мама не горюй. Кстати, простой полет в компании омег тоже не убедил бы товарища в его безопасности.              Слишком очевидна была конечная точка. А место встречи, как водится, изменить нельзя.              Даже те, кто следили за омегами в сети, не могли назвать следующий город, в котором они остановятся. По логике, это мог быть любой, до которого можно было доехать часов за семь-восемь. Но не остров. Переправой вообще мало кто пользовался. Для этого нужно было заказывать судно. Что для него не составило труда, но кто бы подумал об этом?              Поэтому, за какими бы пуленепробиваемыми окнами не спряталась добыча, Вэй Усянь отправит его на тот свет. Из соображений совести, что, во-первых, красть у своих это не по-семейному, а во-вторых, крысам место в могиле. Особенно дохлым.              Парни по его намеку держали прибытие на остров в тайне. Вот уже сутки их социальные сети пестрели старыми фото и геолокациями Гонконга, даже если они с восторженными вздохами осматривали арендованную виллу в комплексе Ялуньван.              Мужчина снял на четверых маленький двухэтажный дом на три спальни и две ванные с собственным выходом к морю и парком с барбекю и качелями. Они были слишком заняты исследованием, позволяя ему уйти.              Уйти и вскоре вернуться без камня обещания на душе.              Дрон, которого запускал младший брат по его просьбе, следил за целью около трех суток, чтобы вычислить его распорядок дня. Слепая зона с крыши соседнего комплекса, четыре ультразвуковые бомбы, разбившие пуленепробиваемое окно в мелкую сетку, и одна стрела, пробившая мишень прямо в грудь, пригвоздив его к массивному кожаному креслу, сидя в котором тот в последний раз смотрел на побережье.              Он всё сделал чисто, тихо и быстро.              — Ужас какой… — Хуайсан прикрыл рот рукой, глядя в экран своего телефона.              — Что? — Ванцзи любопытно высунулся из корзинки-качели, потянувшись к другу.              — Днем мужчину нашли убитого… стрелой. В двадцати километрах отсюда, — господин Не бросил телефон на шезлонг. — Всё, нахрен интернет.              Вэй Усянь поднял голову от мангала, перевернув обжаренные с одной стороной говяжьи котлеты. Это было забавно — слушать, как мальчишки вздыхают над тем, что один из них прочитал в ленте новостей, но не знают, что причина происшествия готовит для них обед, заботливо подкладывая салат и трепя по макушкам.              Хорошо, если они навсегда останутся такими. Наивными и чистыми.              Теперь пора было действительно отдохнуть. Плавать в море, затаскивая в воду самых упирающихся и купать в соленой воде под довольные визги. Подбрасывать повыше, служа трамплином, катать в город за свежими фруктами, походами в парки и музеи. Дарить приятные впечатления.              Кожа омег покрылась легким здоровым загаром, а бока и бедра чуть округлились на хорошем питании. Мужчина не принимал отказов от вечно худеющих. Пусть этим занимаются, но ни при нем.              — Сюаньюй, ты такой маленький, ну куда тебе худеть, ешь давай, не капризничай, ты же голодный ещё, — и парень ест, краснея щеками и счастливо сверкая глазами.              Он печет по утрам блины, готовит овсянку на сливках, сдабривая всё свежим натуральным маслом и таким же натуральным джемом из фруктов, которые растут на острове. Он хочет сделать их счастливыми. Перед тем, как они вернутся обратно, окунаясь в осень. В свою обычную жизнь.              Машина привозит их в Шанхай вечером тридцатого августа, и на прощание каждый из друзей Ванцзи долго их обнимал, несмотря на взгляды соседей или пыхтение старшего брата.              Это ведь не конец.