A Sickness With No Remedy

      Тяжело сглотнув, Джон глянул за плечо мужчины в попытках увидеть Артура, но все было тщетно. — Привет, дружище! — радостно воскликнул он и уложил обе ладони на плечи парня, толкая его глубже в салун. — Не думал еще раз увидеть тебя! — Я тоже… — опять сглотнул Джон и покорно прошел обратно внутрь, пока широкая грубая ладонь на спине вела его.       Упав на стул, куда его усадили, он наконец-то понял, как именно он вляпался. Кто этот человек, что он чуть ли не сделал и какие эмоции подарил Джону. И когда парень понял, что скорее обескуражен, чем зол, то начал по-настоящему злиться. И злиться не на мужчину, а на себя, потому что его так легко застали врасплох. — Какого черта, — прошептал он, сведя брови на переносице и кинул взгляд на мужчину, который был не рядом с ним, а стоял у стойки и заказывал им по пиву. — Какого, мать его, черта, — прошептал он опять и испуганно сглотнул.       Пара бутылок со звонким стуком стекла о стекло поставилась на стол, и мужчина сел рядом с парнем. — Слушай, в прошлый раз мы не особо поладили, а? Думаю… стоит выпить в знак… примирения? — улыбнулся он и открыл Джону одну бутылку. Поставил перед ним, открыл свою и улыбнулся еще шире. А парень сидел и немигающими взглядом смотрел на темное стекло и жидкость внутри. Примирение? Какое еще к черту примирение после всего того, что было и что еще может быть? Он что, дурак, чтобы повестись на это? — Я что, идиот по-твоему? — озвучил он свои мысли и прищуренным взглядом посмотрел на мужчину рядом. — Что? О, не-ет, — засмеялся он, отмахнувшись. Словно Джон действительно был дураком, раз говорил такие слова. — Нет. Я такого не говорил! Меня Джон зовут, — протянул он руку парню, и тот едва сдержался, чтобы не хихикнуть нервно. — Артур, — выпалил Джон и сразу провел рукой по лицу, когда понял, какой он дурак. — Артур, — повторил мужчина и, облокотившись о спинку стула, припал губами к горлу бутылки. — Приятно познакомиться, Артур. Слушай, мне жаль, что… все обернулось так в прошлый раз. Вышло небольшое недопонимание. — Недопонимание?! — взъерошился Джон. — Недопонимание? Если ты считаешь, что это чертово недопонимание, Д… Джон, то мне тебя жаль, потому что за это недопонимание людей убивают. — Слава богу, что ты без оружия сегодня, верно? — усмехнулся мужчина и кинул быстрый взгляд на пустую кобуру.       И все слова, которые хотелось сказать, застряли в горле парня. — Я… я все еще могу прирезать тебя. — Не сомневаюсь, Артур...       Нервно вздохнув, Джон потер вспотевшие ладони о бедра и нервно оглянулся вокруг. Бармен спокойно стоял за барной стойкой и болтал с кем-то из посетителей, официантка была занята разносом еды и напитков, остальные же посетители, которых было довольно мало этим днем, когда все работали, спокойно сидели со своими делами и мыслями. К кому идти Джон не знал. К кому подойти, чтобы этот придурок от него отстал? Револьвера нет, завалить эту тушу для того, чтобы вспороть ей горло, он не сможет. Он Артура-то редко может на лопатки положить. Что говорить об этом кабане?       Казалось, сейчас главное не натворить проблем, потому что мужчина не вел себя однозначно. Джон мог спровоцировать его одним неверным движением. Но кто такой Джон, если он будет вести себя спокойно и после всех дней в своей глупости, опять не натворит бед? По крайней мере, он будет пытаться. — Рад был познакомиться, Джон, но… мне надо идти. Дела. Спасибо за пиво, — Джон взял бутылку, сделал несколько нервных глотков, чувствуя, как жидкость туго проходит по горлу, которое перекрыло волнение и встал со стула. — Может, еще увидимся.       Не дай Бог. — Слушай, Артур, — окликнул его мужчина и тяжело вздохнул, — ты наставил на меня пушку в прошлый раз. Ты… вел себя не очень хорошо со взрослыми. Грубых мальчиков, непослушных мальчиков надо наказывать. — Я тебе не какой-то мальчик, пидрила ты ебаный, — прошипел он и до боли в собственных пальцах, вцепился в спинку стула, почти до скрипа сжимая дерево.       Сердце в одну секунду сорвалось в галоп в его груди, а кровь начала кипеть, предвещая только беду. Все под кожей чесалось, и Джон едва сдерживался, чтобы не вынуть нож и не прирезать эту суку прямо там, где он сидит. — Ты даже дрожать начал, — рассмеялся тот и хлопнул ладонью по столу. — Ты мне нравишься. Пусть ты и тот еще сукин сын с острыми зубками, но, черт, как же ты мне нравишься. Только вот за слова надо отвечать. Особенно в таких местах, где кто-то может не так понять твои слова, да, Джон? Пидрила... как грубо! Второй раз я тебя не отпущу. Малыш Джонни. — Пошел ты, — прошипел он и в один миг, как антилопа, сорвался с места, пулей вылетая из салуна.       Ноги на бешеной скорости несли его к оружейному магазину, перед глазами мир пролетал с ястребиной скоростью, Джон ничего не мог вокруг себя заметить, так как глаза были прикованы к одному месту. Он даже собственного дыхания не чувствовал. Словно бы и не дышал. Он снес человека, когда врезался в него, чуть не вспорол землю своим носом, когда скорость была для него запредельной и едва ли не выбил стекла магазина, когда ворвался в него, грохая дверью с неистовой силой. — Молодой человек! — возмутился продавец и вышел из-за стойки. — Какого черта, попрошу ответить! — Артур, поехали отсюда, — взмолился он, жадно хватая ртом воздух и облокачиваясь о стенку рядом.       От салуна до оружейного магазина бежать минуту, но ощущение было таким, словно бы он бежал все двадцать или все же не дышал, отдавая все свои силы только на этот рывок. Артур недовольно глянул на парня и выгнул дугой одну бровь. — Действительно, Марстон. Какого черта? — Пожалуйста!       И моля Артура, он наконец-то понял, что бежал не от того мужчины, а к парню, чтобы тот его спас. Он мог бы с легкостью забраться на свою лошадь, ускакать от этого подонка, но глаза сами уставились на вывеску «ОРУЖИЕ», а ноги понесли его по направлению взгляда. Будто бы на рефлексе он сам бежал к Моргану и сейчас умолял его уехать. — Твою-то мать, Джон… — Не начинай, пожалуйста, Артур, просто, блять, поехали отсюда! — Жди меня снаружи, Джон! — Артур! — Еб твою…       Вынув из сумки несколько купюр, он дал их продавцу, и тот сразу удалился в подсобку, наверное, чтобы принести ему какой-то товар. — Ты сколько времени тут торчишь и так ничего и не купил? — У тебя какие-то проблемы, Марстон? — вскрикнул он. — Да. — Мы, кажется, договорились, что я в них не влезаю? Ты хотел этого — так получи.       Джон нервно оглянулся через плечо и с пропущенным ударом сердца увидел на другой стороны того самого Джона, который привалился плечом к балке крыльца и расслабленно закурил. А рядом встали его дружки, и пару лиц парень узнал еще с того вечера. Казалось, сильнее он тревожиться уже не сможет, но с каждой секундой становилось все страшнее. Что они смогут сделать им на этот раз? Вдвоем, лишь один из которых вооружен, против пятерых. Кобыла Джона была далеко, Боудикки он не видел, когда бежал. Конечно, может, не заметил, а может, Артур оставил ее в конюшне. В любом случае им конец. Джону конец. Артур может решить просто отдать парня им в руки. — Спасибо, — сказал Артур и принял из рук продавца новенький револьвер. — И пачку патрон к нему. — Пожалуйста, Артур, не заставляй меня умолять.       И, возможно, что-то во взгляде Джона заставило парня нервно закатить глаза и отменить последнюю покупку. Сунул револьвер во вторую пустую кобуру и вышел на улицу. — Слушай-ка, Джон, а это не те твои старые друзья? — усмехнулся он и вынул сигарету из пачки. — Опять не поладили, я смотрю… — быстро закурил и жадно затянулся, откидывая спичку под ноги парню. — М? — Мы можем просто уехать? — Что опять не так, господа?! — крикнул он им с зажатой в зубах сигаретой. — Опять ты! — вскрикнул через улицу мужчина и небрежно махнул рукой. — Опять я! — ответил парень и усмехнулся. — Я так понимаю, что это твой парень?! — Как видишь, — улыбнулся Артур и вынул сигарету. — Что не поделили опять?       Мужчина откинул окурок, хмуро хмыкнул и пошел в сторону парней. Джон опять готов был сорваться в бег и бежать до потери сознания на своих двоих, пока его легкие не взорвутся внутри него. Почему Артур просто не может уехать вместе с ним? На что Джон вообще рассчитывал, когда звал парня? Что тот защитит его? Против них? Он не самый великий стрелок на Диком западе, чтобы в один миг уложить сразу пятерых. А Джон безоружен, чтобы помочь ему. Может, лишь в суматохе кого ткнуть своим ножом и умереть следом. — Дай револьвер, — попросил он тихо. — Заткнись.       Мужчина со своими друзьями перешли улицу и встали напротив крыльца перед парнями. Джон уже нервно дернулся в сторону. — Твой сученок довольно острый на язык, — прорычал он и кинул неоднозначный взгляд на Джона. — Я знаю. Есть за ним такой грешок. Так что за проблемы, джентльмены? — А только ли острый? — усмехнулся он затем. — Мы не хотим проблем, дружище. Просто хотим поговорить с ним с глазу на глаз. Недолго, пару часиков. — Вы можете поговорить сейчас. — А ты папик, я погляжу? — Простите? — усмехнулся Артур и откинул сигарету в сторону. — Мы возьмем его с собой, хочешь ты этого или нет. Помешал один раз? Так вот, парень, во второй раз ты мне не помешаешь. Я заставлю это худенькое тельце дрожать подо мной, — почти прорычал он под конец, и Артур сразу заметно напрягся.       Перевел взгляд на Джона, который сразу отвернулся, неловко начал покусывать свои губы, и нахмурился. Джон чувствовал себя лишним, ненужным грузом, который, возможно, как раз должен был находиться под мужчиной. Стало настолько неловко и страшно, что он пожалел вообще о том, что родился на этот свет. Не хотелось смотреть на парня, видеть осуждение или что-то грязное в его взгляде, ненависть. Что на него посмотрели так, что от него хотят этого, а он ничего не мог более, кроме как прибежать к нему, а сейчас стоять и кусать губы. Он вновь чувствовал себя грязным и хотелось исчезнуть. — Какого черта… — выдохнул он и, схватив Джона за край рубашки, завел себе за спину для защиты от посторонних глаз. — Ты же понимаешь, что за такое я тебя в праве убить? — Попробуй, малыш! Тебе самому-то сколько? Давай, попробуй на меня пушку наставить, посмотрим, кто еще будет рядом с ним лежать с пробитым коленом. Ты тоже ничего такой, думаю, найдется тебе кто. Да, Игнасио?       Джон немигающим взглядом смотрел на спину Артура и не смел даже дышать, слушая все, что они говорят. — Хм, ничего такой, — улыбнулся Артур и качнул головой. — Хочешь пострелять прямо здесь? В центре города? — Почему бы и нет? Убедить шерифа в самозащите мы всегда сможем. Пабло хорошо знает старика, думаю, он ему поверит. — Пострелять… — промычал Артур и задумчиво потер подбородок. — Может, тогда постреляем? Как мужчины. Решим эту проблему. — С тобой-то? Как-то не по-мужски получится. Я юнцов не очень люблю стрелять. Молодость тратить на это? Нет… — Так или иначе, но я его не отдам, ты же понимаешь. Так хоть с честью отберешь его. — Что… — выдохнул Джон и вышел из-за его спины. Но возразить ему не дали. Опять одним движением затолкали назад, чтобы не мешался и молчал. — Ладно, сам напросился, — небрежно пожал плечами мужчина. — Давай, попрощайся со своим сокровищем.       Мужчина расслабленной походкой отошел от парней и прошел к своим друзьям. Опять закурил, рассмеялся и кивнул в сторону Джона. — Артур? — Замолчи, Марстон, — выдохнул он и устало провел ладонью по лицу. — Что за… происходит… — Ты же не собираешься… — Собираюсь. — Артур! — Рот закрой и отвали, — рыкнул он. — Беги к Боудикке, если вдруг… ну… — и вышел с крыльца.       Джон открыл было рот, чтобы возразить, но из-за кома в горле слова застряли на полпути. Хотелось схватить парня за рукав, потрясти его, чтобы он пришел в себя, и они убежали, пока те гниды не хватились их, но он замер на крыльце с протянутой рукой и просто молчал. Задержав дыхание, смотрел на Артура, слушал шум крови в ушах и думал только о том, что происходит. Пытался думать за всей волной страха, что окатила его в одно мгновение, когда Морган проверил только что купленный револьвер и зарядил его шестью патронами. Хотелось проснуться.       Очередной крик «Артур», вырвался лишь еле слышным шепотом. — Хватит со своими девочками болтать! — крикнул им Морган и убрал оружие в кобуру. — Не терпится на тот свет, да, парень? — Был бы он еще, — буркнул он себе под нос и злобно усмехнулся.       Джон отчаянно искал глазами любую возможность помешать им. Оружие на дороге, место, куда можно метнуть нож, лицо человека, к которому можно было бы обратиться. А людей собралось приличное количество, когда второй мужчина, так же проверив револьвер, вышел на дорогу с другой стороны улицы. Движение на дороге остановилось, пара законников, что дежурили неподалеку, так же пришли поглазеть на это шоу. Хотелось бы Джону кинуться к ним на грудь и попросить, чтобы это прекратилось, только вот он знал, что здесь ему никто уже не поможет. Вот если бы Датч и Хозия были тут…       И все из-за него. Все проблемы всегда были из-за него. И в один миг он начал люто себя ненавидеть. Жалкий щенок, который не может в нужные моменты открыть рот, зато, когда говорить не надо, он только и делает, что говорит что-то лишнее.       Джон быстро нашел ошалевшим взглядом игреневую кобылу Артура и опять метнул его к парню, который уже в любую секунду готов был выхватить револьвер. Джон упустил тот момент, когда они начали эту поганую игру: «выведи оппонента на самый последний шаг в его жизни». Игру, в которой Артур должен был выйти победителем, ведь иначе быть не могло. Но Джон все равно опустил взгляд на пыльную дорогу на улице, не смея поднимать его на парня. А кровь, стучащая в ушах, превратилась звуком в ураган. Счет времени он потерял тогда, когда замерла вся улица. В кончиках пальцев даже покалывать начало от волнения, и он сжал их в кулак.       Когда прозвучал выстрел, мир перестал для него существовать, как и время, потому что все казалось ирреальным. Артур громко вздохнул, когда мужчина упал на одно колено, а затем свалился целиком. Парни что-то закричали, подлетая к главарю, люди начали расходиться, законники терпеливо ждали, чтобы забрать тело. Испуганное лицо Артура, что он смог сделать это и еще жив, его скромная, испуганная улыбка и выстрел, вновь разрезавший пространство вокруг Джона. Кто-то из его дружков явно был недоволен исходом событий. — На коня! Живо! — заорал Артур и, схватив Джона за шиворот, толкнул его к Боудикке, которая от всей суматохи уже готова была стартануть с места.       Как он залез в седло, как Артур запрыгнул следом — Джон не помнил. Он даже не искал глазами свою лошадь, чтобы поехать на ней. Смотрел лишь на светлую гриву кобылы Артура и чувствовал, как тот одной рукой вцепился в его рубашку позади, чтобы удержать равновесие, пока другой направляет поводом животное. Стоило вцепиться в рог седла с удвоенной силой, как лошадь сорвалась в карьер, сворачивая в проем между домов.       Ветер свистел в ушах, но парень все равно слышал ругань позади себя и редкие выстрелы, которыми они мазали по убегающим. Джон готов был проснуться в любую секунду, но как бы он ни пытался — не получалось. — Держи повод, — крикнул ему на ухо Артур и отпустил поводья.       Джон мертвой хваткой вцепился в кожаный повод и повернул кобылу в сторону леса, чтобы так скрыться от преследователей. Правда, до него еще бежать и бежать, так как чертов город был меж двух холмов, а за ними несколько ферм и поля.       После того, как парень передал повод, он стал стрелять по преследователям. Ругался себе под нос, направлял Джона, изредка хватался за его рубашку на спине, чтобы удержать равновесие на крутых поворотах и стрелял пока были патроны. Марстон дергался при каждом выстреле, который слышал и неважно, кто стрелял. Все сильнее сжимал повод, сильнее вжимал пятки в бока лошади и все сильнее, почти до боли, сжимал челюсти. И если бы были хоть какие-нибудь мысли — он бы с радостью переключился на них, но в голове была лишь пустота.       Что-то обожгло его плечо, но он даже не обратил на это внимание. Когда они въехали в лес, ему было не до этого, так как лошадь на полной скорости пришлось с удвоенным вниманием вести через деревья, кусты и ямы. Ветки хлестали по лицу, заставляя жмуриться, несколько веток порезали кожу на щеке, несколько оставили порезы на руках, лошадь кидало из стороны в сторону, и парень мог бы поклясться, что вот-вот, и животное просто переломает себе свои ноги. — Тормози… — прозвучало над ухом, как за мили от него. — Тормози!       И Джон очнулся, натягивая повод.       Лошадь медленно сбавила скорость и вскоре остановилась, тяжело поджимая круглые бока. Артур сполз с крупа лошади, убрал оружие в кобуру и, заведя руки за голову, зарыл пальцы в волосы, отходя от Джона и животного. Марстон же продолжал сидеть в седле, медленно приходя в себя. Окинул взглядом лес, залитый солнечным светом вокруг себя, прислушался к тяжелому дыханию лошади под собой, к шагам парня позади себя. Ощутил, как бешено бьется его сердце и как неприятно сдавливает горло спазм.       Жуткая усталость пришла лишь после того, как сердце вернулось в привычный ритм. Хотелось обнять шею лошади и заснуть. — Слезай с лошади, — приказал Артур, когда обернулся и подошел к животному. — Ты оглох?       Кое-как спешившись, Джон отошел к дереву для равновесия, так как колени его не держали. Сколько раз он получал по ребрам от людей, которые его в конце концов догоняли? Сколько раз он убегал от неприятностей на своих двоих от целой толпы, которая хотела разорвать его? Его били люди всю его жизнь, его толкали лошадьми до тупой боли в зубах, когда боль была невыносимый, его всегда хотели убить. Но именно сейчас, после этой ереси, он боялся так, словно как в тот день с петлей на шее, был на волоске от смерти. Может, все дело в огнестреле? В том мужчине, который перед тем, как убить, успел бы сделать вещи и похуже?       Вспомнив мужчину и его слова про «дрожать подо мной», Джон выблевал ту небольшую порцию еды возле корней. Сердце опять неприятно начало долбить по ребрам.       Артур что-то шептал своей кобыле, осматривая ногу, которую та старательно время от времени поджимала. Провел ладонью по мокрой от погони шее, успокаивающе почесал морду, провел ладонью по больной ноге и тяжело вздохнул, прислоняясь лбом ко лбу кобылы. Оставалось только поцеловать ее для полного счастья. Но вместо этого он обернулся к Марстону. — Вставай и пошли, — сказал он и, схватив повод, повел лошадь за собой. И та, едва заметно, но хромая, пошла за парнем.       Джон кое-как оттолкнулся от дерева и медленно пошел за Морганом, стараясь не отрубиться прямо по пути. Артур упорно продолжал идти все глубже и глубже в лес, минуя бревна, ямы и корни, чтобы не напрягать больную ногу лошади. Кобылу было жаль. Искренне жаль, потому что без этого животного они сейчас просто никто, если опять случится неприятность. Конечно, вряд ли Джон и сам Артур будут думать о ее больной ноге, если опять придется драпать. Просто взберутся на спину и опять погонят туда, куда глаза глядят.       Следуя по пятам старшего парня, Джон разглядывал траву под ногами, мох на корнях и сухие ветки, которые тихо щелкали, когда он наступал на них. В лесу пахло землей, корой и свежей листвой и чем глубже он его вдыхал, тем спокойнее становилось. Желудок настойчиво требовал еды даже после того, как его стошнило, а горло требовало воды, чтобы смочиться, так как даже глотать было все больнее и больнее. Просить что-то у Артура он не хотел, у него же не было ничего, чтобы облегчить себе жизнь. Возможно, только нож, которым он сможет прирезать себя и освободить этот мир от своей тупой головы. Но после пережитого сегодня, он не особо хотел умирать.       Шел и думал о том, почему в его жизни всегда все поворачивается к нему задницей, а не лицом, как бы он ни старался поступить правильно, чтобы вырасти, если не в своих глазах, то в глазах остальных. Вроде бы делает все верно, старается, но судьба подставляет ему подножку, и он падает в грязь лицом, и все, на кого он хотел произвести впечатление, лишь смеются. Как и сейчас. Думал, все пройдет по плану, найдет он город, осмотрится, узнает что-нибудь интересное, уедет обратно и все будет отлично. Но в итоге он имеет то, что имеет.       Артур остановился, когда лошадь отказывалась идти дальше. Просто встала на месте, и, как осел, уперлась передними ногами, явно говоря, что с нее хватит этого дня. Артур вздохнул, отпустил повод и прошел к животному, чтобы освободить его спину от седла, а морду от уздечки. Джон же стоял неподалеку и просто наблюдал.       Те же корни вокруг, небольшие камни, мох и немного травы. Здесь явно останавливаться плохая идея. Костер не развести, спальник же не разложить. Правда, спальника у него и нет, поэтому Джону как раз-таки удобно будет сесть на корнях и просто сидеть, пока Артур не соизволит пойти дальше.       А он все продолжал молчать и не обращать внимание на мелкого. И правильно делал, как думал Джон.       Оставив Боудикку в покое, Артур взял седло с уздечкой и прошел еще немного, пока не поймал взглядом место для костра. Бросил седло к корням, свистнул лошади, чтобы она прошла еще немного и уселся на одно колено, собирая с лесной земли ветки, шишки и другое топливо, чтобы сделать костер. — Может, поможешь? — спросил он у Джона и кинул на него быстрый взгляд.       Пожав плечами, не зная на какой вопрос, Джон принялся помогать Артуру собирать хвороста. Думал лишь о палках, мелких камушках под ногами, насекомых, что быстро убегали, стоило стряхнуть их с ветки и о том, как теперь смотреть в глаза парню. Стало как-то жалко самого себя, потому что он сам по своей природе был жалким. Как сам Морган теперь будет смотреть на него после того, как узнал, что на него смотрели так. На него не должны так смотреть.       Но ведь тот заступился? Значит, все не так уж и плохо?       Только вот остаток дня до темноты, когда они и развели костер, говорил иначе. Артур все молчал, а если и говорил, то только со своей девочкой, которая улеглась рядом с ним и, уложив голову ему на колени, заснула. Говорил ей, что все будет хорошо, что она молодец и поглаживал здоровую морду. Джон же сидел в тени ночи подальше от костра, подобрав колени в груди и спрятав в них свое лицо. Слушал, что он говорил, слушал треск веток в костре, свое сердцебиение и думал о том, что все же сказать. Он чувствовал, что стоит что-то сказать. Хотя бы поблагодарить, запихнуть свою гордость себе же, да куда поглубже       Но стоило выпрямиться, собраться силами и мыслями, чтобы произнести «спасибо», как слова застревали в горле. Словно им что-то мешало вырваться наружу. Страх, гордость, он не знал, но отчаянно пытался произнести одно слово.       Парень внезапно встал со своего места, прошел к седлу, будто бы вспомнил что-то, и вытащил оттуда скрученный бинт. Оторвал небольшой лоскут и, пройдя к Джону, который моментально напрягся и испуганно распахнул глаза, осмотрел его рваную на руке рубашку и след от пули, которая задела его кожу. — Перевяжи, чтобы грязь не попала, — сказал он и вложил кусок бинта в его ладонь.       Джон, поджав губы, проводил его взглядом обратно к костру и, осмотрев слабое ранение, которое даже не болело, начал делать так, как сказал ему Артур — перевязывать. И с каждым оборотом вокруг бицепса, понимая, что хватит молчать. Стоит поблагодарить или извиниться. Слова уже душили, пока стояли поперек горла. — Артур, я… — внезапно для самого себя наконец-то произнес он, испугавшись собственного хриплого голоса. — Я… — Что ты сделаешь, если вдруг что-то случится с Датчем? С Хозией? — резко подал он голос, не спуская взгляда с костра. Кобыла подняла голову с его ног. — Если бы кто-то забрал Аннабель. Что-то сделал бы со Сьюзан или Бесси? — Я бы пошел за ними и…       Джон вздохнул и нахмурился. Оу… — Сколько ты с нами? — последовал следующий вопрос и такой же холодный взгляд, опущенный на костер. Джон будто бы на допросе был. — Пять лет? — спросил Джон. — Пять лет… — вздохнул Артур и устало потер щетину на щеке. — Пять чертовых лет ты уже с нами, Джон. И как ты думаешь, что мы сделаем, если с тобой вдруг что-то случится?       Джон ничего не ответил. Уткнулся подбородком в колени и опустил взгляд на ночной лес рядом с ними. Он понял вопрос и ответы, которые последует за ним, и отвечать уже как-то не хотелось. Он чувствовал себя глупым и загнанным в угол. Он думал скорее, что Датч и Хозия будут переживать за него, но и то им будет более по барабану, если тот куда-то вляпается. — Думаешь, Датч не перероет округу, чтобы найти тебя? Думаешь, тот, кто что-то сделает тебе, уйдет безнаказанно? Сама Сьюзан повесит каждого, кто сделает что-то этой семье, Марстон. Ты как бы в ней, чтобы мы закрывали глаза на что-то, что касается тебя. Ты наша семья, нравится тебе это или нет. — Артур я… — Ты идиот, Джон, — обрезал он парня. — Ты чертов ребенок, который делает так, как хочет он и не слушает больше никого вокруг! — уже поднял он голос и наконец-то поднял взгляд на парня. Джон лишь сильнее обхватил себя руками, стараясь спрятаться от его глаз. — Ты ребенок, Марстон. Тебе уже семнадцать лет, но ты выглядишь не как мужчина, думаю, сегодняшний случай хорошо это подтверждает. У людей быстрый разговор с уличной шпаной. Ты никто для тех мужчин, которые хотели забрать тебя с собой, ты никто для прохожих, если вдруг что-то случится. Твои слова — ничто, Марстон, пока ты не повзрослеешь. А ты вместо этого пытаешься загнать самого себя в могилу. Что было бы, если бы меня вдруг не было рядом этим днем? — Прости, — выдавил из себя наконец-то Джон. — И спасибо, что спас. Я был бы уже мертв, если бы не ты.       Артур тяжело вздохнул и зачесал пятерней свои волосы. Смотреть на парня все еще было страшновато. — Как бы ты меня временами ни бесил, Джон. Как бы я сам ни хотел прикончить тебя, но я не смогу оставить тебя одного, если вдруг что-то произойдет, ты это понимаешь? Хватит относиться ко мне так, словно я хочу только хуже. Ты не чужой. Ты мой младший брат, черт бы тебя побрал.       Марстон грустно улыбнулся в колени и покачал головой. Слышать что-то подобное было приятно. Понимать, что он важен не только взрослым, но и Моргану. И было в этом что-то до жути смущающее, что мешало до конца расслабиться.       Джон после последних слов замолчал, не зная, что именно надо ответить. Артур тоже замолчал, когда не получил ничего в ответ. Пошебуршил угли в костре, кинул еще один взгляд на Джона и как-то странно нахмурился. Марстон увидел это краем глаза и ему не понравился этот жест, будто бы парень что-то задумал. — Почему ты сразу не сказал, что они от тебя хотели? — решил спросить он, осторожно косясь в сторону мелкого. — Еще в тот вечер, когда я, между прочим, спрашивал тебя о произошедшем.       Джон не сразу даже сообразил, что ему ответить. И как ответить, если он вдруг решится обсудить это. — А что я должен был тебе ответить, Артур? Как бы… не особо хотелось, чтобы кто-то узнал об этом. — Ты же понимаешь, что сейчас могло бы быть? Что бы с тобой произошло? — Я, блять, не настолько тупой, Артур. — Хорошо, — кивнул парень. — Впредь не молчи о таких людях, Джон. Им место в могиле. — То есть мне надо бежать к тебе и орать: «О, Артур, Артур, меня хотят выебать те старики»? — Что-то в этом роде. — И как ты себе это представляешь? Мне думать об этом противно, не говоря о том, чтобы говорить кому-то, что они приставали ко мне!       И парень в один миг как-то резко изменился в лице. Он и так был холодным, но после сказанного сделалось еще мрачнее. Джон что-то не то сказал? Или он все же зол, что Джон такой ущербный? — Они тебя трогали? — Что? — не сразу понял он, и Артур встретился с ним взглядом. — Я не хочу обсуждать это, Артур. Это тебя уже не касается. — Не касается, — повторил Артур и отвернулся. — Да, они трогали меня, — исправился Джон и в смущении отвел взгляд в сторону. Не ломать же опять то, что они как-то начали чинить этим диалогом? Сегодня больше тупить не хотелось, поэтому пришлось переступить через тошноту и гордость. — Ничего серьезного. Он… пытался. Я бы живым все равно не дался. — Надо было пристрелить их сразу же, как была возможность. Сукины дети, — шипел он. Кобыле этот тон явно не понравился и она, встав с земли, отошла от огня.       Джон промычал что-то не особо разборчивое даже для самого себя. Откинулся спиной о дерево позади себя и наконец-то выпрямил ноги. Диалог был крайне неловким и продолжать эту тему Джон не собирался. Это… смущало и пугало. Мысли о том, что могло бы произойти, все еще скручивали его внутренности в тугой узел. Хорошо, что Артур во второй раз был поблизости, правда? — Держи, — сказал ему Артур и кинул парню что-то металлическое.       Не сразу сообразив, что предмет стоит поднять, парень зашипел от тупой боли, когда тяжелая вещь ударилась о его руки. Размяв отбитую кисть, Джон неверяще перевел взгляд с револьвера на бедре, на Артура, который слабо улыбался при свете костра. — С прошедшим, бестолочь, — усмехнулся он.       Джон покрутил новый револьвер в руке, оценивая его тяжесть, рукоять и барабан и не мог понять, что вновь стоит сказать. И с чего бы Артур вообще решился на этот шаг. Новый револьвер, который он купил в том магазине, когда они не общались и даже не думали об этом, вроде бы. Откуда такая щедрость? — Забавно было наблюдать за тобой. Как ты круги наяривал после того, как даже не в тот город приехал, — уже откровенно начал смеяться он. — Нашего лучшего вора обокрали! — Так ты… сукин ты сын! — сразу завелся он. — Ты следил за мной! — А что мне еще оставалось делать? Тебя, балду, одного отпускать? Конечно.       Хотелось бы Джону встать и врезать ему по его наглой морде с его улыбкой, но, стоило ему подняться, как выяснять отношения сразу перехотелось. Об этом стоило бы догадаться быстрее, а он, идиот наивный, поверил, что его отпустили одного. Почему тогда этот гад не предотвратил этот грабеж? Позволил этим гадам уйти с его оружием, картой и деньгами? — Ударишь меня? — Нет, — выдохнул Джон и, перебравшись ближе к костру, сел там. — Спасибо за револьвер. Но… почему ты не остановил их? — Датч тоже оценит твое путешествие, — хихикнул Артур, проигнорировав вопрос. — Не смей ему говорить, Артур, — моментально помрачнел Джон. — Думаешь, я смогу промолчать об этом?! — вновь рассмеялся он. — Даже не думай… — Ага. Хозия тоже посмеется. Не всегда же тебе быть самым умным у них! — Сволочь, — шикнул Джон и, отложив револьвер в сторону, кинулся на парня.       И почему тот продолжал смеяться, пока Марстон пытался нанести удар — он не понимал. Но вскоре сам начал глумиться над своей тупостью. Да и просто был рад тому, что они с Морганом опять были в нормальных, если не хороших отношениях. Надо было признать, что иногда он без Артура просто пустое место.