A Sickness With No Remedy

      Джон проснулся в одиночестве. Ничего удивительного, но осадок остался. Положил ладонь на то место, где должен был лежать Морган, и почувствовал лишь теплоту, что говорило о том, что мужчина ушел давно. Если не сразу, как заснул Джон. Удивительно, что сам парень не почувствовал, как его сместили в сторону и не услышал, как скрипнула дверь. Обычно он спал чутко, а тут заснул, как младенец, несмотря на то, что спал и так почти весь день. Может, все из-за Артура рядом. Уже не первую ночь так, в конце концов.       Лениво потянувшись, Джон хотел было встать, как раздался стук в дверь, и он крупно вздрогнул. Затем дверь открылась, и внутрь вошел Морган. И от испуга Джон даже не сразу нашел, что ему возразить на резкое появление. — Вставай, у нас дело есть. — Что… какое еще дело? — прохрипел он сонным голосом и лениво сел на кровати, потирая заспанные глаза. — У шерифа есть пара объявлений, я не хочу тухнуть в городе. Ты со мной поедешь. — А меня ты спросить не хотел перед тем, как браться за это? — рыкнул он недовольно, ни то радуясь тому, что он поедет с Артуром, ни то злясь от того, что так бесцеремонно сам все решил. — Да можешь тут оставаться, мне как бы все равно. — То есть, ты меня будишь ни свет, ни заря, но все же тебе по хер поеду ли я с тобой? — усмехнулся он потерянно, больше не зная, как на это реагировать.       Да что это за утро, в конце концов! — Что ты хочешь услышать? — пожал он плечами. — Я нашел нам работу, чтобы заработать немного денег, если они тебе не нужны, можешь остаться. Мне… действительно все равно.       Джон набрал в грудь побольше воздуха, чтобы послать его куда подальше, но все же выдохнул и закусил язык, чтобы не сболтнуть лишнего. Обидно за такое отношение, но надо промолчать и взяться за работу. Денег, правда, лишних не бывает, чтобы отказаться, даже если это будут десять долларов за местного живодера. — Ну, — рыкнул нетерпеливо Артур и прошел обратно к двери, чтобы уйти. — Через полчаса на конюшне, — выдохнул Джон и слез с кровати.       Артур слабо улыбнулся, будто радуясь своей какой-то победе, и закрыл дверь, оставляя Джона в звенящей тишине утра.       Утро было настолько странным и неожиданным, что Джон ни то проснулся не до конца, ни то все еще спал. Может, это сон? Тогда отчего он так злится и ощущает это так ярко? Его начинает бесить этот Артур, который делает что-то, чего не знает сам, ввязывает в это Джона, который тут скорее, как жертва, и больше ничего не делает. Мог бы поговорить с ним нормально. Парень понимает, что все это странно и ново для них, но нельзя же так просто пользоваться человеком, который на все для тебя готов. Кажется, Артур из-за этого и позвал его собой. Может, ночью, пока они будут вдали ото всех, в тихом зимнем лесу, он опять предпримет какие-нибудь действия?       Внутри все сладко заныло, и Джон поскорее отогнал это чувство. Как бы приятно ни было это, что они могут делать, этому должно быть объяснение. И он как можно быстрее хочет его услышать. Артур может еще сто раз успокаивать Джона, который и хочет, и боится идти навстречу, но он не может делать это бесконечно. И терпение Марстона подходит к концу. Просто так пользоваться собой он не позволит. Особенно, если это как-то связано с этой Мэри.       Хотя, как это могло быть связано?       Джон качнул головой, выбивая из нее лишние мысли, и быстро оделся, чтобы выйти на морозную улицу и быстро позавтракать.       Артура он нашел на конюшне. Он уже поседлал всех лошадей и теперь сидел на пне внутри, наглаживая Купера, который блаженно закрыл глаза и уложил голову мужчине на колени. Но открыл их, когда услышал шаги, и сразу забыл о хозяине, увидев еще одно знакомое лицо. Побежал к Джону и начал прыгать вокруг него. — Привет, старый дурень, — улыбнулся парень и потрепал пса по макушке. — Ты готов? — обратился он уже к Артуру, и тот встал с пня. — Вопрос к тебе, — проворчал он и потянулся.       Джон лишь вздохнул. Это будет долгая поездка.       Он осторожно подошел к своему новому жеребцу, который поначалу шарахнулся от парня. Так же аккуратно взобрался в седло и, пугаясь каждого прохожего, выехал из города. Купер бегал перед ногами лошадей, еще сильнее нервируя лошадь Джона, и парень едва сдерживался, чтобы не затоптать псину. Он уже жалел об этой поездке, но пока рот держал закрытым. Не дай Бог, старый Морган опять бухтеть начнет, что мелкому что-то не нравится. Еще и это он не будет терпеть.       Черт, а все так хорошо начиналось. Почему Джон просто не мог расслабиться и наслаждаться тем, что они могут иметь, пусть и моментами, когда рядом никого нет, и он расслаблен? Обязательно надо было копаться, чтобы причину узнать?       Собака отвязалась от них, когда Артуру пришлось прикрикнуть на него. Навернул последний круг вокруг всадников и побежал обратно. И стоило псу убежать, Артур поднял свою кобылу в галоп. Джону, правда, пришлось усилия приложить, чтобы нагнать мужчину, потому что скотина его плохо слушалась. Если он и дальше будет плохо себя вести, Джон просто поменяется лошадьми с Артуром или обратно поедет. Ему дорога его шея.       А впрочем, куда они вообще едут? — Мы куда? — В шахту неподалеку, — ответил мужчина, обернувшись к парню. — Она заброшена давно, обвал случился, сейчас там два ублюдка ошиваются. За ними мы и идем. — За каждого по баксу? — Да, два разных объявления, они не вместе, но на зиму объединились. За это и цена повышена. Вроде как, и их люди тоже теперь вместе. Тоже самое, что на армию нападать. — Поэтому мы только вдвоем едем? — усмехнулся Джон. — Легче незаметно подобраться, чем за милю шум поднимать. Да и ночью, думаю, быстро управимся. — О, а ты у нас луком, наверное, пользоваться умеешь или ножи в темноте мечешь на отлично? — Нет, я умею динамит поджигать и метко его кидать.       Джон нахмурился. — Ты их не живыми решил добыть? — Там ничего не сказано о живых или мертвых.       Больше Марстон не нашел, что сказать. Просто продолжил путь в тишине, отдавая всю инициативу Моргану. Он, видимо, побудет помощником рядом. Спичку там подать или лошадь подержать. Будет мальчиком на побегушках. У Артура и без него все схвачено.       В тишине они ехали полдня, в тишине устраивались на вечер. Артур ружье проверял и револьвер, чистил их и проверял целостность каждого патрона, пока Джон проверял снаряжение на лошадях, чтобы ничего не ослабло и не отстегнулось в самый ответственный момент. По всей видимости, место уже было совсем недалеко. Ночевать они точно не будут, и сразу пойдут за трупами, которые так хочет заполучить Морган. Откуда в нем вообще столько жестокости? Раньше, если он видел такие объявления, то все равно брал цели живыми, чтобы публике счастья доставить, когда виновника их бед будут вешать. Сейчас он не только их застрелить решил, но и подорвать. А если они из-под завалов их не достанут? Они что, просто зря приедут сюда и убьют их? Не сказать, что зря, но Джону хотелось бы денег за это получить.       Возникать он не желал. Артур знает, что делает. — Готов? — спросил Артур и убрал револьвер в кобуру на поясе.       Джон пожал плечами, неуверенный в том, к чему конкретно он готов. Но, наверное, он больше готов, чем не готов. Револьвер у него, ружье в седле, патроны ко всему есть. Конь, правда, тупой, но ничего. Если они стрелять не будут, то и дело пройдет нормально. Один взрыв и дело конечно, не так ли?       Что-то он нервничал, словно первый раз. — Тогда поехали.       Артур пару раз хлопнул его по плечу и пошел к Боудикке. Потрепал ее по носу, дал лакомство и, вместо того, чтобы забраться в седло, прошел к жеребцу Джона. — Ты лошадью ошибся… — аккуратно сказал младший, когда Морган сел на него. — Мы же не хотим, чтобы лошадям пришлось три трупа тащить, вместо двух? — Я тебя понял, — выдохнул он и подошел к кобылке Моргана. — Осторожно, она на рот мягкая, я не хочу потом и тебе губы порвать за нее.       Джон опасливо отпустил повод, прекрасно зная, что за лошадь Артур любого готов убить или покалечить. Лучше бы он на своем бешеном чудовище поехал, чем на ней. Он даже не знал, что более опасно. Быть покалеченным Морганом или животным.       Поддев пятками бока лошади, Артур развернулся и поехал в нужную для него сторону. Куда он ехал, Джон не знал. И как понял куда ехать, тоже. Видимо, тот все же с вчера готовился к этому, чтобы так бездумно за минуту браться за это дело. И местность изучил вчера и с местными поговорил. Глупо все же не доверить мужчине. Тот всегда знал, что делает.       Не считая того, какого черта он решил инициативу в некоторых действиях с Джоном проявить. Вот тут парень ему точно не доверял, хотя очень хотелось.       До места назначения они ехали в гробовой тишине. Джон все нервничал, опасливо по сторонам озираясь, а Артуру, кажется, было все равно, что произойдёт и что происходит. Ехал впереди, смотрел только перед собой и изредка что-то жеребцу шептал, чтобы тот успокоился. Ехали неспешно, чтобы лошадям ноги не переломать и половину леса не вспугнуть, если одна из них решит навернуться из-за корня под снегом, только один раз Артур решил рысью поехать, когда посреди леса поляна открылась, но и после он быстро осадил коня и уже потом спешился.       Сердце Джона не на шутку взбесилось в его груди. Не нравилось ему это.       Артур передал ему одну шашку динамита и коробку со спичками. Схватил за плечо и, поймав в темноте его взгляд, слабо улыбнулся. — Аккуратнее, Джон, — шепнул он ему и быстро, почти молниеносно, клюнул в губы. — Просто следи за мной, и не лезь вперед.       Джон готов был в лужу превратиться прямо посреди морозной ночи.       Им определенно надо будет поговорить об этом всем.       Когда среди деревьев показались огни, Артур присел и ниже натянул поля шляпы на глаза. Джон тоже сел рядом с ним, но все же ближе к дереву от греха подальше. Мужчина долго высматривал небольшой лагерь рядом с подножием горы, где была выкопана шахта. Несколько палаток, пара лошадей, повозка и два костра, чтобы хорошо осветить местность. Большая часть народа была, конечно же, внутри шахты, и лишь пара человек стояла возле костров и о чем-то тихо переговаривалась. Видать, караульные. Джон, по крайней мере, видел только двоих, уж сколько видел Артур, он не знал, а тот, судя по его прищуренному взгляду, видел явно больше. — Я вижу только двоих, — шепнул ему Джон. — И я… А, — усмехнулся он, — третий выходит.       И указал пальцем в сторону кромки леса, откуда выходил третий мужчина, застегивая ширинку. — И четвертый, — сказал Джон после, увидев в лесу на бревне еще одного. — Черт, — шикнул Артур и сел на одно колено, погружая его глубоко в снег. — Ладно, у нас преимущество. Они из-за костров ничего не видят, что в лесу происходит. Главное, лошадей не испугать. Возьми того, что в лесу. Только тихо, Джон.       Джон молча кивнул и медленно, стараясь смотреть в темноте, куда он ставит ноги, пригнувшись, пошел к тому, что сидел на бревне и что-то перебирал в пальцах. Нервозность быстро ушла на второй план, и теперь осталось лишь холодное спокойствие, приводящее все его инстинкты и реакцию в боевую готовность. Любил он это состояние, когда ничего вокруг уже не имеет должного смысла. Лишь цель и собственная жизнь, с жизнями напарников. Кто перед ним уже неважно, если он представляет угрозу кому-то из его близких. А если он заорет, то явно будет тем, кто может отобрать жизнь у Моргана.       Вытащив нож из ножен, Джон поцеловал холодное лезвие и, подкинув его в руке, быстро метнул в человека, находясь буквально в нескольких футах от него. И когда лезвие вонзилось в шею жертве, то быстро подскочил к ней и зажал рот рукой, чувствуя, как сквозь пальцы проступает чужая горячая кровь, и как ладонь приглушает громкий стон. Джон молча наблюдал за тем, как тает снег там, куда попадает кровь, как поднимается даже в темноте пар и чувствовал, как жизнь медленно покидает чужое тело, пока человек захлебывался в собственной крови.       И когда тот уже никак не сопротивлялся и не издавал никаких звуков, кроме бульканья, парень опустил его в снег и так же медленно пошел обратно к Артуру, по дороге вытирая окровавленную ладонь о снег. — Молодец, — шепнул ему Артур, когда увидел парня. — Осталось три.       После первого убийства Джон уже не на шутку хотел продолжения. И был готов вонзить нож в грудь каждому, кто встанет на его пути. Датч хорошо постарался, вырастив из него настоящего вора и убийцу, подначивая его словами, что у него талант. Не было никакого таланта, лишь закалка с улицы, остальное дело взрослых и окружения, в которое он угодил после. — Я беру двух справа, ты того, что слева, — сказал он после минутной задержки и вынул нож. — Ты уверен, что справишься с двумя? — Имей немного веры, Джон, — улыбнулся он. — Столько веры у меня только в Датча, — закатил глаза парень, но спорить не стал. Мужчина и с четырьмя справится, если понадобится. Главное, чтобы шума было не так много, как может быть, и лошади визжать не начали, когда они из темноты выползут. Твари иногда были пугливее, чем птицы.       Снег скрипел под их ногами от силы мороза, пока они медленно шли в сторону лагеря. Джон поглаживал пальцем деревянную рукоять ножа и то и дело краем глаза следил за мужчиной, что указал ему к палатке, за которой можно спрятаться. — Я что-то слышал, — раздалось из-за палаток, и оба замерли. — Там следы…       И Джон сильнее сжал рукоять ножа, уже находясь на пределе перед рывком. — Ребят, у нас, кажется, г…       И чужая рука обхватила рукоять ножа, который вонзился прямиком в сердце мужчины.       Как упали остальные два, Джон не видел. Он смотрел на темноту шахты и на человека, что стоял на выходе. — Посторонние! — заорал он во всю глотку и побежал внутрь, пока пуля в спину не остановила его на полпути.       Артур убрал револьвер в кобуру и быстро вынул нож из горла убитого, пока второй, с перерезанной глоткой, уползал прочь.       Мужчина молча кивнул Джону в сторону повозки, а сам снял ружье с плеча, готовясь встречать остальных. Джон готов было уже возразить, чтобы он к нему шел, как раздались первые крики.       А он даже не видел лица тех, в кого лучше не сразу стрелять. Что ж, раз Артуру все равно живые они будут или мертвые, Джон будет стрелять в любого, кого увидит перед собой. Давно он не стрелял, уже аж зудело все, от того, как хотелось почувствовать отдачу в плече.       Когда раздался первый выстрел, Джон не раздумывая открыл огонь, не особо целясь, но все равно попадая прямиком в цель. Револьвер бесполезно болтался на его бедре, пока ружье, что было в его руках, превратилось в самое настоящее снайперское ружье.       Вот в чем у него был талант, так это в стрельбе.       Артур все был по правую руку от него, так же отстреливался из ружья, прячась за бочками и прочими более менее крепкими постройками и предметами. Иногда прикладом отбивался, когда кто-то обходил его со стороны, иногда Джон помогал, отстреливая подходящих, иногда все было наоборот, и уже парню пришлось в ближнем бою сражаться за свою жизнь. И несмотря на хаос, творившийся вокруг, его ум был как никогда трезв, чтобы что-то перепутать или испугаться. Даже вспомнил про динамит за поясом своих штанов. И когда людей стало чуть поменьше и выдалась секунда передышки, он достал шашку и спички. Поджег фитиль, подождал, пока он прогорит, чтобы его можно было кинуть и, высунувшись из-за повозки, кинул его в группу людей, что держалась внутри шахты.       Бросок был не слишком далеким из-за уставшей от стрельбы руки, но этого было достаточно, чтобы со сводов шахты посыпались булыжники, а взрывная волна отбила внутренние органы ближайших к взрыву.       После взрыва лес наконец-то вернул себе утраченную тишину. Буквально на несколько секунд, перед тем, как из шахты донеслись стоны. Джон точно не знал, что сделал, но что-то плохое он явно сделал. Как обычно. — Хороший бросок, — раздалось рядом, но словно в нескольких футах от него, и парень быстро повернулся к источнику звука. Артур, с улыбкой на лице, подошел к нему, закидывая винтовку на плечо и доставая из кобуры револьвер. — Пошли, проверим, кто еще остался. Ублюдков много оказалось.       Джон кивнул и последовал примеру Артура, закидывая ружье на плечо.       Пока пыль рассеивалась, они медленно шли к шахте, держа револьверы наготове, если вдруг кто-то решит выбежать из темноты. Но никто не бежал. Из всего, что они видели, это камни, придавленные тела и люди, что держались за животы и просто стонали. Целых и невредимых пока не было. В шахте же все огни погасли. И непонятно, то ли нарочно, то ли нет. — Всего двое? — донеслось изнутри, и оба, Артур и Джон, замерли на месте, нацеливая револьверы вглубь шахты. — Всего двое, — ответил Артур и прищурился, стараясь выцепить взглядом фигуру внутри. Но там лишь кромешная тьма. — Ты тут армию решил увидеть? — Шума от нее и то меньше, чем от вас двоих, — усмехнулся незнакомец.       Джон не знал куда смотреть, то ли в темноту, что было бессмысленно, то ли на Артура, чтобы прочитать по его лицу, что он собирается делать. Но и долго думать, что именно делать не пришлось, незнакомец сам показался, выйдя на свет. Поднял руки вверх, держа в них револьверы. Просунул под крючки пальцы и после осторожно убрал их каждый в кобуру, будто бы говоря, что ничего плохого он не хочет им причинить. — Вы за мной, я так полагаю, — спокойно сказал он и привалился плечом к каменной стене, отмахиваясь от дыма и запаха подпаленной плоти.       Как простой бандит он не выглядел: слишком аккуратно одетый и даже в какой-то степени богато. Аккуратная борода, подстриженные усы, напомаженные волосы. Он будто случайно тут оказался или вообще жертвой стал и сейчас захочет отблагодарить своих спасителей звонкой монетой. — Думаешь, я тебя отпущу? — шикнул Артур, и Джон понял, что это точно не жертва. Сильнее обхватил револьвер и вперился взглядом в мужчину. — Сколько за меня хотят? Баксов двадцать? — улыбнулся он. — Пятьдесят. — Двадцать, я видел объявление, — еще шире улыбнулся он, и Джон понял, что Артур хочет поторговаться, и тот явно об этом догадался. И был не против. Быть против явно не в его приоритете. — Вы устранили моего врага, да… — отмахнулся от следующих вопросов, — пришлось объединиться с ним, на то были причины. Но на этом спасибо вам. Мне бы отблагодарить вас, только вот… — Не стоит торговаться со мной, — рыкнул Артур и подошел ближе настолько, что дуло его револьвера уперлось в лоб чужаку. — Двести долларов тебя устроит?       И Артур как-то заметно расслабился, как мог заметить Джон. Деньги хорошие, но Артур не был никогда тем, кто просто отпускал подонков на свободу за деньги. Не на памяти Марстона. — По сто на каждого, это точно больше двадцати баксов. Труп можете с собой забрать. Итого сколько? Двести двадцать? — Ты слишком самоуверен, — улыбнулся Артур. — А ты слишком доволен этой ценой за мою свободу. Вы же парни Ван дер Линде, не так ли? Я видел награду за ваши головы. Иногда они превышают цену за мою. Глупо противостоять вам, судя по слухам. Да и Трелони отплатит вам добром, если отпустите. — Трелони? — удивились они одновременно. — Он любит дела с цыганами иметь последнее время. Он мой должник. Так уж вышло. Отпустите, и я подкину вам идею для заработка, заодно и ему долг прощу. Этот человек слишком любит неприятности, чтобы отказываться от прощения одного из его долгов. — У него нет долгов, — убрал револьвер Артур. — Он не оставляет за собой следов. — Один есть. — Где деньги? — спросил старший, а Джон только рот открыл от удивления. — Пошли за мной, — и кивнул внутрь пещеры. — Артур! — крикнул Марстон. — Жди здесь. — Артур! — попытался еще раз Джон, но его проигнорировали и оставили наедине со стонами и трупами.       Что ж, в лучшем случае у них будет сумма больше запланированной, в худшем же, Джон услышит выстрел из глубин шахты, а потом найдет труп Моргана на холодном каменном полу.       Он сел на один из булыжников, уставился на одного из умирающих и просто начал ждать, совершенно вымотавшийся после перестрелки, и пустой на какие-либо мысли. Он даже возникать не будет, когда Морган придет. Просто возьмет деньги, они заберут труп и молча пойдут к лошадям. Может, это и есть лучший исход всего этого события. В конце концов, кто он такой, чтобы судить другого человека, живущего не по законам?       Шаги из шахты вырвали его из меланхоличных мыслей, и Джон спрыгнул с камня, сразу обращая все внимание на двух мужчин. Артур довольно отсчитывал сумму, второй же просто довольно улыбался, держа в руке масляный фонарь. — У нас все хорошо? — спросил он, когда Артур передал часть суммы Джону. — Хорошо, — кивнул Морган, и незнакомец ушел обратно в темноту шахты. — Не верю, что мы его отпустили, — сказал Джон устало и убрал свою часть денег в сумку. — Лучше так, чем без денег сидеть. — При чем тут Трелони вообще? — У него есть к нам дело, прибыльное, судя по всему, и будет плохо, если с ним что-нибудь случится. — С ним? Он скользкий, как червяк, чтобы это произошло. — Не всегда всем везет, Джонни, — усмехнулся он и взъерошил волосы на голове младшего до того, как тот успел увернуться. — Да и взамен на жизнь он дал нам наводку на еще одну кругленькую сумму. Пошли к лошадям. Забей на труп, я не хочу его из-под камней доставать, а он где-то здесь.       Джон тяжело вздохнул, поправил ружье на плече и устало поплелся за Артуром, стараясь не смотреть на разбросанные по округе трупы, которые, по-хорошему, надо было бы обобрать, чтобы найти чего ценного. Только вот сил совершенно не было на это. Да и замерз он слишком сильно, чтобы еще как-то пальцы морозить.       Лошадей в темноте не пришлось искать долго, так как новый жеребец не мог заткнуться ни на секунду, будучи испуганным пальбой и взрывом. Визжал, ржал и рыл копытом снег, добравшись аж до земли. И на снег в округе из его рта капала черная кровь. — Идиот, — вздохнул Артур и подошел к лошади, которая не могла найти себе места или убежать. Положил руку на храп и начал что-то спокойно ему говорить, изредка поглаживая животное по морде и шее. Джон подошел рядом и посмотрел на рот животного, которое в страхе не могло никуда деться от дерева, к которому его привязали. А ведь лошадей они всегда привязывали так, чтобы те могли убежать и не навредить себе. Видимо, тот дернулся слишком сильно и узел затянулся.       Боудикка же стояла рядом и даже ухом не вела. Склонила голову и просто ждала, когда ей придется опять двигаться в путь. Джон завидовал тому, что у Артура была такая лошадь. Ей не было цены в воспитании и характере.       Пришлось еще полночи ждать, пока Морган сплетет недоуздок для коня, под тусклый свет от фонаря. Натянет его на голову взволнованного животного. Пока лошадь успокоится и даст мужчине мазь втереть в больные места. А спать хотелось неимоверно сильно, чтобы это терпеть. Джон готов был прям тут, в седле Боудикки отрубиться. — Не спи, Джон. Пошли.       И взяв за конец веревки, Артур повел жеребца за собой. Джон же, сидя в седле его лошади, поехал следом. Пока Морган не обнаружил в темноте поляну, которую они уже пересекали, и не решил тут развести костер, чтобы переночевать.       Они в тишине развели костер, в тишине разогрели еду, и в тишине Джон начал ставить палатки, пока Артур не сказал твердое «нет», стоило ему начать ставить палатку для себя. А он хотел спать отдельно от него, чтобы опять не началось то, о чем он может пожалеть впоследствии. Опять ночь рядом? Опять поцелуи и молчание после? Что-то он устал от этого, как бы сильно ни хотелось двинуть это дело дальше.       Он любил этого мужчину рядом, но терпеть непонятное отношение дальше не хотел. В нем еще была капля гордости.       Но покажет он ее завтра. Сегодня же он еще поспит рядом с ним.       Без поцелуев ляжет рядом. Уложит голову на плечо, перекинет руку через широкое тело и заснет, почувствовав перед сном, как чужие губы оставляют на его макушке острожный и мягкий поцелуй.